CC BY
46
Перевощиков Д. В.
УДК 94(470.51) «1941/1948»
К ВОПРОСУ О ПОБЕГАХ ИНОСТРАННЫХ ВОЕННОПЛЕННЫХ ИЗ ЛАГЕРЕЙ, РАСПОЛОЖЕННЫХ В УДМУРТИИ В 1941-1948 гг. *
На основе архивных документов, впервые вводимых в научный оборот, рассматривается недостаточно изученная тема о побегах иностранных военнопленных из лагерей, размещённых в Удмуртии в 1941-1948 гг. Впервые в отечественной историографии выявлены некоторые особенности дезертирства бывших солдат вермахта и союзных ему армий из мест их содержания, находившихся на территории республики. Содержатся данные о среднегодовом количестве побегов. Сделан вывод о бесперспективности их совершения в ходе Великой Отечественной войны и особенно после её окончания, а также о понимании этого фактора многими военнопленными.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Удмуртия, военнопленные, побеги, лагеря, отдельные рабочие батальоны, спецгоспитали.
Вопрос о побегах бывших солдат и офицеров армий гитлеровского блока из лагерей ГУПВИ1 НКВД(МВД) СССР, отдельных рабочих батальонов Министерства Вооружённых сил, спецгоспиталей остаётся в значительной мере «белым пятном» как в истории всей страны, так и особенно Удмуртии. Главными причинами сложившейся ситуации являются два фактора. Во-первых, архивные данные о побегах пленных были до 1990 г. засекречены, во-вторых, их число не было таким значительным, чтобы превратиться в серьёзную проблему.
Количество побегов снижалось прямо пропорционально географической удалённости места пребывания пленных от Германии и других стран Западной и Центральной Европы. Например, только в апреле 1946 г. 14 бывших солдат и офицеров вермахта самовольно покинули лагерь отдельного рабочего батальона военнопленных (ОРБ) № 4452, размещавшегося в г. Ковель, в результате чего имели возможность примкнуть к бандеров-ским бандам ОУН и УПА, активно орудовавшим в тот период в лесах западной Украины. После того, как в августе подразделение было передислоцировано далеко на восток, в глубь территории Советского Союза - на ст. Кизнер, расположенную в Удмуртии, количество побегов резко снизилось. Так, по положению на
Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Проект № 16-11-18002 а(р) «Иностранные военнопленные в Удмуртии (1941-1949 гг.): численность, состав, размещение, трудовое использование, медицинское обслуживание».
1 Главное управление по делам военнопленных и интернированных
2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1п. Оп. 7е. Д. 594. Л. 139.
28 июня 1947 г. был зарегистрирован лишь 1 побег из ОРБ № 445, в лагере которого тогда содержалось 462 военнопленных немцев3.
На юго-западе Удмуртии в тот период дислоцировалось ещё два отдельных рабочих батальона военнопленных - № 431 и № 438. Иностранцы из ОРБ работали на строительстве некоторых объектов Наркомата (Министерства) Вооружённых сил СССР4, узкоколейной железной дороги, а также на лесосеках. Весной 1946 г. суммарная численность бывших вражеских солдат из двух вышеупомянутых подразделений, дислоцировавшихся в районе д. Петропавлово и ст. Саркуз составила около 600 человек. В тот период был совершён только один побег. 20 марта 1946 г. расположение ОРБ № 438 самовольно покинул пленный немецкий ефрейтор Х. Эрлих-Дреслер5. В каждом из трёх вышеперечисленных рабочих батальонов за период 19451947 гг. было зарегистрировано в среднем 23 случая побегов в год. Причём, почти все дезертиры были со временем возвращены в пункты их содержания.
Ситуация в лагерях ГУПВИ НКВД, размещённых в Удмуртии, была несколько иной. Попытки побегов из них регистрировались чаще. Однако это было обусловлено лишь тем, что пленных там содержалось заметно больше, чем в отдельных рабочих батальонах. Так, 1 ноября 1945 г. только в двух отделениях лагеря № 371, расположенных в г. Ижевске, насчитывалось 2800 человек6. Они были задействованы в системе строительного
3 РГВА. Ф. 1п. Оп. 7е. Д. 594. Л. 140.
4 Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГА УР). Ф. Р - 551. Оп. 2. Д. 777. Л. 133.
5 РГВА. Ф. 1п. Оп. 7е. Д. 591. Л. 42.
6 РГВА. Ф. 55п. Оп. 6. Д. 1. Л. 203.
треста № 517, а также в производственной деятельности непосредственно в некоторых цехах заводов № 718, № 749, находившихся в структуре Наркомата (Министерства) вооружений СССР.
Далеко не все пленные, содержавшиеся в лагере № 371, были лояльно настроены к Советскому Союзу, встречались убеждённые нацисты, а также лица, не желающие «работать на русских». Именно эти две категории бывших военнослужащих армий гитлеровского альянса насчитывали наибольшее количество лиц, склонных к побегам. 26 мая 1946 г. пленные немцы Эрнст и Ланге попытались бежать с цементного завода треста № 51. Однако замысел не удался, и беглецов вернули в лагерь № 371. Эрнста как инициатора наказали строгим арестом на 10 суток без вывода на работу. В августе 1946 г. такой же санкции за аналогичный проступок был подвергнут бывший солдат венгерской армии Л. Кочиш.
18 мая 1946 г. начальник Управления лагеря № 371 подполковник Ф. М. Максимов распорядился наказать пленного Л. Ф. Сырбу за совершенные побеги строгим 10-дневным арестом. Этот бывший румынский солдат проявил изобретательность и хитрость при попытке вырваться из плена. В ноябре 1945 г., Л. Ф. Сырбу незаметно для конвоя отстал в г. Молотове (ныне - г. Пермь) от эшелона, после чего на товарном поезде сумел добраться до ст. Балезино. Затем в колхозе д. Сычи Гла-зовского района Удмуртии он устроился на работу в качестве кузнеца. Румын трудился там до 15 января 1946 г. В этот день Л. Ф. Сырбу как не имеющий документов был задержан сотрудниками районного отдела милиции, выдав себя за дезертира оборонной промышленности Г. Ф. Мариуца. Однако вскоре подлинные имя и статус пленного стали известны, и его отправили в тюрьму. Оттуда Сырбу был доставлен в лагерь № 510. Но 28 декабря 1945 г. он бежал и оттуда. 6 января Сырбу был задержан в д. Карасево Глазовско-го района. После всех этих приключений пленный румын оказался в ижевском лагере № 371. Там его за совершённые побеги после
отбытия 10-суточного ареста зачислили в штрафной взвод на три месяца.
Пленные, скрывшиеся из мест их содержания, размещённых за пределами Удмуртии, но задержанные неподалёку от г. Ижевска, направлялись в лагерь № 371. Так, 12 июля 1946 г. подполковник Ф. М. Максимов подписал приказ зачислить на довольствие немца К. Динкерса. Этот пленный, бежавший из лагеря, расположенного в г. Свердловске, был задержан сотрудниками милиции в г. Агрызе10.
В 1945 г. в районе пос. Лынга Якшур-Бодьинского района Удмуртской АССР размещалось 3-е отделение лагеря № 37111. Пленные, находившиеся там, работали на лесозаготовках. Когда один из бывших немецких солдат совершил побег, на его поиски были посланы конвойные с собаками. Сбежавшего нашли и отправили обратно в лагерь. Возвращаясь туда, пленный в грубой форме раскритиковал Гитлера за то, что тот принял решение совершить военное нападение на СССР. «Здесь и лес русскому помощник» - заявил немец12.
Случались побеги и из лагеря № 75, который в 1941-1947 гг. дислоцировался в пос. Рябово Увинского района. Бывшие солдаты вермахта и союзных ему армий, находившиеся там, работали на добыче торфа13. Некоторые из пленных саботировали многие мероприятия, организованные руководством этого пункта содержания спецконтингента, и настраивали своих соотечественников на совершение побегов. Одним из тех, кто не хотел работать, оказался военнопленный Мензак. Он уклонялся от исполнения своих трудовых обязанностей, симулировал болезни. При этом врачи признали его годным к работе. Мензак попытался бежать, но был задержан. Однако он никак не хотел мириться со своим положением, отрубил себе кисть левой руки, потом умышленно затягивал лечение, загрязнял рану. Когда стало ясно, что дисциплинарные меры на него не действуют, Мензак был передан военному трибуналу14.
7 Венгерские военнопленные в СССР. Сборник документов. М., 2005. С. 216.
8 ЦГА УР. Ф. Р-1467. Оп. 1. Д. 115. Л. 14 об-15.
9 РГВА. Ф. 55п. Оп. 6. Д. 5. Л. 334.
10 РГВА. Ф. 55п. Оп. 6. Д. 2. Л. 10, 22, 31, 36.
11 РГВА. Ф. 55п. Оп. 6. Д. 1. Л. 94.
12 Фертиков П. Там, за высоким забором / / Удмуртская правда. 2007. № 93. 15 августа.
13 ЦГА УР. Ф. Р-1081. Оп. 1. Д. 11. Л. 54.
14 Перевощиков Д. В. Военнопленные в Удмуртии. 1941-1949 гг. // Вопросы истории. 2010. № 2. С. 137.
Летом 1947 г. предпринял попытку побега военнопленный румын Г. Теодор. Незадолго до случившегося он был переведён из Ижевска в лагерь № 75, в его отделение, располагавшееся в густом лесном массиве северо-западнее пос. Ува (бывший лагерь № 155). 30 июня в 7:30 утра этот румын в составе бригады военнопленных был выведен в лесосеку для работы. Пользуясь временным отсутствием вахтёра, исполнявшего функции конвоира, Теодор скрылся. О побеге было сообщено только в 14:20, спустя 6 часов после происшествия. В розыске участвовал весь личный состав лагеря, актив сельских и поселковых Советов Увинского района, сотрудники местной милиции15.
В 1945 г. в районе д. Дзякино Глазов-ского района размещался лагерь для военнопленных № 510. Бывшие иностранные солдаты работали на местном торфопредприя-тии16. По положению на 1 апреля в лагере содержалось 452 военнопленных, а также 993 интернированных немцев, прибывших из г. Пиллау (Восточная Пруссия). Такой значительный контингент находился под надзором лишь 40 человек из роты охраны. В результате, 18 марта два пленных немца совершили побег. Они воспользовались малочисленностью конвоя, а также отсутствием колючей проволоки на заборе. Задержали их в 18 км от лагеря. Во время следствия выяснилось, что эти военнопленные спланировали побег, находясь ещё в г. Одессе. За свой проступок они отбыли по 10 суток строгого ареста17. После их побега был поставлен вопрос об усилении охраны лагеря и оснащении забора колючей проволокой.
В 1942-1948 гг. со ст. Кизнер, расположенной в Удмуртии, в лагерь № 97, который размещался в г. Елабуге Татарской АССР, добирались пешим порядком, под конвоем, колонны пленных немецких, а после разгрома Квантунской армии и японских офицеров18.
Иногда во время таких шествий некоторые бывшие военнослужащие вермахта и союзных ему армий отставали от своих соотечественников и прятались в окрестных деревнях. В связи с этим случались и курьезы. Ста-
15 РГВА. Ф. 55п. Оп. 3. Д. 4. Л. 32.
16 Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики (ТТДНИ УР). Ф. 4609. Оп. 1. Д. 6а. Л. 21.
17 РГВА. Ф. 1п. Оп. 9в. Д. 110. Л. 10-12.
18 Лагерь на Каме. Елабуга, 2007. С. 27, 36.
рожил Л. Кривошеев, проживающий в Гра-ховском районе Удмуртии, свидетельствует: «...Агафья, выучившаяся на трактористку, утром собралась на смену к трактору и начала для обеда на работе готовить что-то съестное. За яйцами полезла в сарай - куры неслись там на свежем сене. По лесенке только поднялась - из-под сена вылезает незнакомый мужчина высокого роста и что-то лопочет. Агафья от страха бежит в избу, мужчина за ней. Агафья выставила на стол, что было под руками, вышла в сени, якобы ещё за чем-то и помчалась в контору колхоза... Впопыхах рассказала о встрече с незнакомцем (она уже догадалась, что это немец), вернулась домой уже с председателем колхоза. Немец никуда не убежал, был в избе. Привели немца в контору, пригласили Романа Рябкова, который был откомиссован из армии по болезни, знал кое-как немецкий язык. Немец, видимо, оправдывался. Говорил, что товарищи умерли или погибли, он отстал от какой-то команды... Со связанными назад руками немца вывели из конторы и в сопровождении милиционера пешком повели в сторону Грахова. Мы гурьбой следом, немец повернулся в нашу сторону и топнул ногой. Мы отстали...»19. Очевидно, этот немец, отделившись от своей группы, пытался совершить побег. Иначе вряд ли он стал бы укрываться в сарае.
Случаи побегов военнопленных регистрировались даже во время репатриации. Один такой инцидент произошёл при отправке пленных на родину из спецгоспиталя № 3888, развёрнутого в г. Можге. 5 ноября 1945 г. из эшелона с репатриируемыми, который должен был отбыть со ст. Сюгинская, исчез бывший румынский солдат И. Рарих 1910 г. рождения. Через 11 дней он был найден в д. Чебершур. Выяснилось, что 16 ноября, в 8 часов вечера, пленный румын пришёл на квартиру к жительнице этого населённого пункта Ф. Сорокиной. Ничего не говоря, И. Рарих разделся и лёг спать. Женщина была сильно напугана и шокирована как бесцеремонностью этого визита, так и загадочным поведением нежданного гостя. Она принялась будить мужчину, но тот продолжал спать. На следующий день пленный был задержан и доставлен в спецгоспиталь № 3888. Оказалось, что причиной столь странных по-
19 Кривошеев Л. Дети войны / / Сельская новь (газета Граховского района Удмуртской Республики). 2015. 10 июня. С. 3.
ступков этого бывшего румынского солдата была шизофрения. В результате, И. Рариха отправили в психиатрическую лечебницу, расположенную в районе д. Сардан20. Этот случай был нетипичным и из ряда вон выходящим, поскольку дезертирство пленного при репатриации во многих случаях противоречило здравому смыслу.
Случаи побегов военнопленных, содержавшихся в лагерях, спецгоспиталях, которые в 1941-1949 гг. располагались на территории Удмуртии, были скорее исключением, чем правилом. В каждом из четырёх крупнейших пунктов содержания спецконтингента, размещавшихся в г. Ижевске, в Увинском и Глазовском районах республики в среднем происходило 5 побегов в год. В трёх отдельных рабочих батальонах, располагавшихся в юго-западной части Удмуртии, подобные инциденты регистрировались реже. Не слишком суровая мера наказания за побег - 10 суток строгого ареста без привлечения к работам, подтверждает тот факт, что попытки дезертирства пленных из лагерей случались в республике не очень часто.
Многие бывшие военнослужащие вермахта, даже убеждённые нацисты, осознавали, что в их положении совершать побеги, находясь в здравом уме, бессмысленно. Удмуртия в годы Великой Отечественной войны являлась глубоким тылом и даже осенью 1941 г. находилась на расстоянии приблизительно 1 тысячи километров от линии фронта. После полного разгрома и капитуляции немецкой армии количество побегов резко снизилось. Нетрудно понять, что в этих условиях даже теоретическая возможность нелегального приезда в Германию или в другие страны Центральной и Западной Европы была близка к нулю.
Жители Удмуртии не изъявляли желания укрывать беглецов. Наоборот, как правило, сообщали о местонахождении дезертиров. Не радовала пленных и перспектива погибнуть от голода и холода в совершенно незнакомой, нередко болотистой местности, покрытой густым лесом.
Основная масса военнопленных смирилась со своим положением, тем более, что геббельсовская пропаганда об «ужасах русского плена» оказалась ложью. Бывшие военнослужащие армий гитлеровского блока, находившиеся в СССР, ежедневно обеспечи-
вались бесплатным трёхразовым питанием, в рацион которого помимо прочих продуктов были включены мясо, рыба, овощи21. Причём, добровольно сдавшиеся в плен получали на 100 г. хлеба в день больше, чем остальные22. Судя по архивным данным и воспоминаниям медработников, в состав меню больных военнопленных, находившихся на лечении в спецгоспиталях и лагерных лазаретах, развёрнутых в Удмуртии, входили котлеты, гуляш, сало, каши, выпечка, сливочное масло23, изюм24, сухофрукты и даже сгущённое моло-ко25. Это вполне объяснимо, поскольку, начиная с 1943 г., бывшие солдаты и офицеры армий гитлеровского альянса лечились в специальных медучреждениях на равных правах с советскими бойцами и командирами26. Кроме того, пленные обеспечивались денежным довольствием (от 10 до 50 рублей на человека), получали за свой труд на советских предприятиях небольшую заработную плату, имели 4 выходных дня в месяц и 2-3 часа досуга в сутки. В большинстве случаев рабочий день иностранных военнопленных в СССР длился 8 часов. Столько же отводилось на ночной отдых. Анализ архивных материалов и воспоминаний очевидцев позволяет утверждать, что все перечисленные нормы в лагерях, развёрнутых на территории УАССР, в целом соблюдались. Кроме того, часть контингента бывших солдат вермахта и союзных ему армий была расконвоирована и передвигалась по некоторым населённым пунктам республики свободно, без сопровождения охраны. Неудивительно поэтому, что пленные, содержавшиеся на территории Удмуртии, понемногу приспособились к лагерным условиям жизни и деятельности.
Более того, многие иностранные военнослужащие после ряда лет нахождения в советском плену начали лояльно относится к стране, которая ранее считалась их заклятым врагом. По свидетельству бывшего вольнонаёмного сотрудника лагеря № 371 Л. А. Пан-
20
РГВА. Ф. 55п. Оп. 9. Д. 4. Л. 20.
21 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 9401. Оп. 1. Д. 822. Л. 111.
22 Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.) / / Военно-исторический журнал. 1990. № 9. С. 43.
23 Цветухина М. Мы - вечная память друг друга // Известия УР. 2003. 9 октября. С. 13.
24 ЦДНИ УР. Ф. 301. Оп. 1. Д. 64. Л. 22.
25 РГВА. Ф. 1п. Оп. 9в. Д. 46. Л. 67 об.
26 ЦГА УР. Ф. Р-568. Оп. 2. Д. 18. Л. 102.
тюхина, подполковник Ф. М. Максимов и его помощники внимательно и заботливо относились к своим подопечным. Когда в 1947 г. некоторых пленных из г. Ижевска отправляли на родину, они взволнованно благодарили Ф. М. Максимова, «плакали и говорили, что отношение к ним в лагере превратило их в друзей России»27.
Источники
Венгерские военнопленные в СССР. Сборник
документов. М., 2005 Государственный архив Российской Федерации
(ГА РФ). Ф. 9401. Оп. 1. Д. 822. Л. 111. Известия Удмуртской Республики. 2003. 9 октября.
Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1п. Оп. 7е. Д. 591. Л. 42; Д. 594. Л. 139, Л. 140; Оп. 9в. Д. 46. Л. 67 об; Д. 110. Л. 10-12;
РГВА. Ф. 55п. Оп. 3. Д. 4. Л. 32; Оп. 6. Д. 1. Л. 94, Л. 203; Д. 2. Л. 10, 22, 31, 36; Д. 5. Л. 334; Оп. 9. Д. 4. Л. 20.
Сельская новь (газета Граховского района Удмуртской Республики). 2015. 10 июня. Удмуртская правда. 2007. № 93. 15 августа. Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГА УР). Ф. Р - 551. Оп. 2. Д. 777. Л. 133; ЦГА УР. Ф. Р-568. Оп. 2. Д. 18. Л. 102; ЦГА УР. Ф. Р-1081. Оп. 1. Д. 11. Л. 54; ЦГА УР. Ф. Р-1467. Оп. 1. Д. 115. Л. 14 об-15. Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики (ЦДНИ УР). Ф. 301. Оп. 1. Д. 64. Л. 22; ЦДНИ УР. Ф. 4609. Оп. 1. Д. 6а. Л. 21.
Литература
Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.) // Военно-исторический журнал. 1990. № 9. С. 39-46. Лагерь на Каме. Елабуга, 2007. Пантюхин Л. А. Воспоминания о В. Е. Майе-ре // Российские немцы: история и современность. Материалы научно-практической конференции 3 декабря 2004 г. Вып. 5. Ижевск, 2006. Перевощиков Д. В. Военнопленные в Удмуртии. 1941-1949 гг. // Вопросы истории. 2010. № 2. С. 132-137.
Список сокращений
ГУПВИ - Главное управление по делам военнопленных и интернированных
НКВД - Народный комиссариат внутренних
дел
ОРБ - отдельный рабочий батальон
(военнопленных) УАССР - Удмуртская Автономная Советская Социалистическая Республика
27 Пантюхин Л. А. Воспоминания о В. Е. Майере / / Российские немцы: история и современность. Материалы научно-практической конференции 3 декабря 2004 г. Вып. 5. Ижевск, 2006. С. 146.
Перевощиков Дмитрий Викторович, младший научный сотрудник отдела исторических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения Российской академии наук (Ижевск, Россия); e-mail: dmitryizh76@mail.ru
ABOUT THE PROBLEM OF AN ESCAPES OF A FOREIGN PRISONERS OF WAR FROM A CAMPS WHICH WERE
ACCOMMODATED IN UDMURTIA DURING 1941-1948
The article deals with the issue of an escapes of a foreign prisoners of war (PoWs) from a camps which were accommodated in Udmurtia during 1941-1948. The theme is "white spot" of the regional history. The paper was written on the basis of archival documents which were involved to the scientific use for the first time. The some peculiarities of an escapes of PoWs from a camps which were accommodated in Udmurtia is revealed. The article contents the data about an average number of a PoWvs flights in a year. The author states that a PoWvs escapes hadn't a good perspectives during 1941-1945 and especially after this period. A many PoWs understood this reality.
Key words: Great Patriotic war, Udmurtia, prisoners of war, escapes, camps, separate working battalions, special hospitals.
Dmitry V. Perevoshchikov, junior scientist of Department of Historical Researches (Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Ural branch of Russian Academy of Sciences, Izhevsk, Russia); e-mail: dmitryizh76@mail.ru
