CC BY
32
УДК 65
Михайлова Татьяна Александровна
соискатель кафедры экономической теории Кемеровского государственного университета [email protected] Tatyana A. Mikhaylova
competitor of chair of the economic theory of the Kemerovo state university [email protected]
К вопросу о периодизации развития институциональной системы России
TO THE QUESTION ABOUT THE PERIODIZATION OF THE INSTITUTIONAL SYSTEM"S DEVELOPMENT OF RUSSIA
Аннотация. На основе обобщения взглядов, предлагаемых вариантов структурирования во времени институциональных изменений в стране за прошедшее двадцатилетие, а также различных точек зрения на сущность и механизмы этого процесса, автором обосновывается и предлагается свой вариант периодизации институциональных изменений в России.
Ключевые слова: периодизация, развитие, институты, институциональная система, Россия, дисбаланс, этапы, периоды.
Abstract. On the basis of summarizing the views offered options for structuring the time of institutional changes in the country over the past twenty years, as well as different perspectives on the nature and mechanisms of this process, the author The author proposes his own version of the periodization of institutional changes in Russia.
Keywords: periodization, development, institutes, institutional system, Russia, disbalance, stages, periods.
Без осмысления периодизации институциональных изменений, прошедших за двадцатилетие постсоветского времени, вряд ли возможно говорить о дальнейшем полноценном развитии научных исследований в этой области, соответственно, и о научно обоснованном выборе стратегии и тактики самих реформ в дальнейшем.
Попытки структурировать процесс институционального развития страны во времени предпринимались неоднократно многими исследователями. Однако в большинстве своем их объектами были отдельные звенья этого процесса в отдельных сферах или отдельные элементы институциональной архитектуры. Так, к примеру, В. Моисеева еще в 1997г. обозначила три этапа развития, в частности, PR-коммуникаций в России, выделив период 1988-1991 гг. как зарождение PR -деятельности, 1991-1995 гг. - ее становление и 1996-1997 гг. -качественный скачок в развитии PR, обусловленный факторами сформировавшегося нового информационно-коммуникационного
пространства^!!.]
Аналогичные попытки предпринимались и в исследованиях сферы социальной защиты. В них было предложено рассматривать формирование этого процесса как единство двух основных этапов: конец 80-х - конец 90-х годов, условно названный этапом децентрализации общественной системы, и этап начала 2000-х годов по настоящее время, как этап адаптации общественной системы.[4.] И хотя внешним контекстом децентрализации процесса институционализации социальной защиты явилась постепенная трансформация советской экономики в либерально-рыночную, этих двух признаков явно недостаточно для более обобщенной периодизации институциональных изменений.
Эволюции институциональных связей реального и финансового секторов в современной российской экономике посвящено и исследование Галимовой Э.Р., предложившей рассматривать этот процесс как единство пяти этапов: становление (1991-1995гг.), стабилизация (1995-1998гг.), кризис (1998г.), санация (1999-2002 гг.) и усиление влияния на экономический рост (с 2002г.). Методологическим критерием выделения этапов послужили особенности институционального оформления, характерные черты каждого сектора, формы их взаимодействия и финансового климата.[3, с. 158-166.]
М.А. Шишкиной, на основе предложенных ею признаков, была сформирована следующая периодизация: до-институциональный период (оформление первых признаков институтов) - 1988-1991 гг., первичной институционализации (стадия формирования начальной организации субъектов, появление специальности 022000 и т.д.) - 1991-1994 гг., вторичная институционализация (формирование начальных социальных норм и предписаний, профессионализация сферы) - 1994-2000гг.
Характеризуя предложенный М.А. Шишкиной подход определения этапов развития связей с общественностью в России, как стадий первичной и вторичной институционализации, М.Г. Шилина, на наш взгляд, справедливо указывает на ее недостаточную четкость и убедительность из-за отсутствия точных характеристик и ясности с такими понятиями, как «институционализация», «первичный», «вторичный», в обозначенном исследователем контексте. Она предложила свой вариант периодизации, основанный на комплексном подходе к этой проблеме: 1988-1991 гг. -переломный период в экономике и политике определяет формирование первых практик связей с общественностью; объекты и субъекты коммуникации не структурированы, чаще не институциональны, 1991-1995 гг. - формирование новых отношений в российском обществе, в первую очередь, политических, определяет необходимость и востребованность со стороны государства профессиональных коммуникантов; 1996-2000 гг. - попытки политической, экономической, социальной стабилизации всех уровней отношений в обществе, выход бизнеса на мировые рынки требуют коммуникационного сопровождения и формирования эффективных практик связей с общественностью, открытых для российского и международного сообщества. Профессиональная деятельность приобретает инструментально-технологический характер. Последний период - 2000-2007 гг. - экономика и общество находятся по-
прежнему в состоянии транзита, при этом декларируются попытки стабилизации, идет укрепление вертикали власти, формирование системы регулирования политических процессов; в структуре связей с общественностью происходит перераспределение политических сил между основными игроками и т.д. [3.]
Вне всяких сомнений, что, как приведенные выше, так и многие иные примеры попыток периодизации развития институциональной системы в России, имеют важное научное значение в рамках обозначенных ими тем и их предметов. Отражая конкретные проявления этого развития в конкретных сферах, они подготовили предпосылки для назревшего перехода к обобщающей периодизации этого процесса. Результаты таких работ позволяют определить принципы, позволяющие преодолеть объективно существующую межпредметную разрозненность этих исследований. Именно от этих принципов и объективно установленных истоков сложившейся ситуации зависит объективное решение проблемы периодизации институциональных изменений. Это становится очевидным, когда мы пытаемся отследить причинно-следственную связь возникновения того институционального развала, в котором оказалась экономика страны, определить его истоки. Именно на этих вопросах между многими ведущими экономистами и экспертами заканчивается согласие, и начинается разночтение, как институциональной реальности, так и ее теоретического осмысления. Сформировалось несколько весьма значимых взглядов, освещающих суть хозяйственных механизмов и особенностей той институциональной среды, в опоре на которую они функционируют.
Для ряда исследователей сложившаяся ситуация есть результат внутреннего рассогласования институциональной системы под действием самих реформ, как «кризис субстанции экономического развития», « кризис неэффективных, плохо связанных между собой институциональных форм организации экономической жизни», в итоге чего «все эти институциональные миры под воздействием кризиса буквально «разбегаются» в разные стороны, каждый из них стремится решать свои проблемы самостоятельно, иногда в ущерб другим. Институциональная экономика разваливается на части. То, что скрепляло их до сих пор, уже не в состоянии сыграть эту роль». Ключевую роль при этом играет «кризис доверия, который существенно углубил и расширил дисбаланс между основными институтами. Он привел к тому, что каждый из этих институтов вынужден защищаться от дружественных «наскоков» соседей с помощью различного рода экономических и финансовых «пузырей». Как результат этого, институционализация экономики из важнейшего способа ее развития превратилась в постоянно действующий источник кризиса. Преодолеть этот кризис, восстановить доверие между такими институциональными субъектами экономической деятельности, как «бизнес», «государство», «гражданское общество», - значит найти механизмы объединения различных институциональных миров, остановить процесс их «разбегания» и восстановить экономическое «притяжение» между ними».[8.] По мысли С.Г.Кирдиной, истоки этого дисбаланса лежат в деформации еще советской институциональной системы. Выдвигая в качестве
методологического инструмента идею деления институционального поля на Х -и У - матрицы, как различия между унитарными и коммунитарными институциональными ценностями и формами, С.Г. Кирдина считает, что содержанием такой деформации советского периода «...являлось нарушение институционального баланса, то есть оптимального соотношения базовых и комплементарных институтов...». Тотально доминировали институты Х-матрицы, а достройки институциональной структуры комплементарными институтами Y-матрицы искусственно сдерживались и блокировались, «но законы институциональной самоорганизации отменить невозможно, и поэтому неизбежно возникавшие альтернативные элементы носили в этих условиях латентный, нелегальный или уродливый характер». К таковым С.Г.Кирдина относит обменные отношения на «черных» и «серых» рынках, сепаратную деятельность местных властей и т.д. Подобный социальный организм не мог быть жизнеспособным, что и выразилось в глубоком системном кризисе.[6.]
Диаметрально противоположными точками зрения на проблему институциональных дисбалансов, а также возникновения и расцвета доминирующего перевеса неформальных отношений и теневых практик в пореформенный период, являются позиции С. Кордонского и Д. Старка. Если для Д.Старка это было результатом краха советской системы,[10.] то для С.Кордонского - естественным продолжением тенденций, действовавших при прежней советской системе. Так называемая идея административных рынков, выдвинутая С. Кордонским, убедительно демонстрирует истоки теневых отношений, сформировавшихся в период еще советской экономической системы и представлявших собой, по сути, рынок административных услуг, действовавших параллельно с государственной системой и в опоре на нее.[7.]
По мысли С. Кордонского, всё происходившее в постсоветский период было ничем иным, как выстраиванием нового рынка теневых административных услуг, формами существования которого были взяточничество и коррупция, теневая экономика и система теневого распределения, глубокая криминализация отношений.[1, с. 167.] В вопросе об истоках столь высокой роли и значения для России неформальных правил и норм Бессонова идет глубже, рассматривая эти и другие явления, как неотъемлемую форму отношений, присущую раздаточной экономике, корни возникновения которой уходят в глубь веков.[2.]
Ключевой тезис, из которого исходит Р.Капелюшников в этом вопросе, связан с трактовкой природы переходных экономик, как производных от институциональной природы. Социальные системы, переживающие глубинную трансформацию, являются де-институционализированными как бы по определению: их прежний институциональный каркас уже сломан, а новый еще не отстроен, ибо это всегда нелегкий и затяжной процесс, с негарантированными результатами, что, как известно, было характерно для первых лет постсоветского развития страны.
Однако строительство такого каркаса упирается в специфически российский парадокс: в российском контексте, подчеркивает Капелюшников, любые абстрактные правила меняют природу и начинают действовать в режиме
неформальных правил в стиле "конкретно по жизни". Классический пример -институт банкротства. Вместо средства защиты от ущерба, в российских условиях он превращается зачастую в орудие по захвату или установлению контроля над привлекательным бизнесом. Аналогичное происходит и на организационном уровне институциональной системы. Попадая в российскую среду, любые формальные институты сразу же прорастают неформальными отношениями и личными связями, констатирует Капелюшников. Дело обстоит так, как если бы они подвергались мутации, и в результате становились не способны выполнять свое предназначение - служить общезначимыми "правилами игры". Вот почему, считает Р.Капелюшников, было бы ошибкой противопоставлять формальные и неформальные институты по принципу «или-или». Для устойчивого функционирования больших сообществ необходимы как те, так и другие. В каком-то смысле любая институциональная реформа - это поиск их оптимального сочетания. Именно поэтому, на наш взгляд, принцип «или-или» должен быть заменен понятием доминирования.
Для осмысления общих оснований периодизации весьма важно понять механизм формирования ситуации с доминированием неформальных институтов. По убеждению Капелюшникова, мировой опыт свидетельствует о том, что «...при наступлении природных или социальных катаклизмов формальные институты всегда отступают перед неформальными». При этом в критических ситуациях жесткость, присущая законам и другим видам формальных регуляторов, становится препятствием на пути выживания общества и может провоцировать дополнительную социальную напряженность. Именно в этих случаях на передний план выходят неформальные институты -нормы солидарности, личной поддержки и т.д. Но одновременно с заполнением институциональных брешей неформализованными схемами и практиками, повсеместно стал разворачиваться другой процесс - началось массированное внедрение и освоение новых формальных институтов (политических, экономических и правовых) по образцу тех, что действуют в развитых обществах с устойчивой демократией и эффективной рыночной экономикой. Ускоренное внедрение новых институтов обеспечивалось огромными масштабами их "импорта", без которого переходный процесс неизбежно растянулся бы на более длительный период.
Таким образом, с институциональной точки зрения, системная трансформация предстает как совокупность нескольких параллельных и разнонаправленных процессов. В общих чертах логику "транзита" можно обрисовать, как считает Р.Капелюшников, следующим образом: исходный пункт - слом "старого" институционального каркаса; защитная реакция общества - заполнение институционального вакуума разнообразными моделями неформального взаимодействия; главное содержание перемен - выработка и утверждение новых формальных "правил игры", а также механизмов, обеспечивающих их соблюдение; финальная точка - "нормализация" институционального пространства, нахождение нового устойчивого баланса между формальными и неформальными регуляторами. Предложенная Капелюшниковым схема, по его собственной оценке, обладает достаточно
высокой степенью обобщенности, чтобы быть применимой к противоположным случаям "транзита", будь то движение от рыночного порядка к плановой системе или, напротив, возврат от централизованной экономики к рынку. Важнейшее методологическое пояснение Р.Капелюшникова к данной схеме сводится к осмыслению того, что вопрос об эффективности институциональной перестройки не нужно смешивать с вопросом о границах переходного процесса: в терминах Д. Норта, переходные общества - это общества, находящиеся в состоянии институционального неравновесия. [9, с.77, 103, 546-547.]
Нельзя не согласиться с тем, что "революционный" этап в утверждении новых "правил игры" уже пройден, считает Р.Капелюшников, и к концу 90-х гг. ее институциональная система оказалась в значительной мере стабилизирована. Но это - своеобразная стабилизация, при которой базовые формальные институты продолжают, как и прежде, функционировать по образу и подобию неформальных. Речь идет не просто о слабости общих "правил игры", а об их внутренней деформации. По мнению Капелюшникова, центральным моментом для понимания институциональной природы российской переходной экономики (и шире - российского переходного общества) является непропорционально большой вес неформальных отношений и институтов по сравнению с формальными.
Во всех звеньях хозяйственного механизма, на всех видах рынков неписаные правила и договоренности имеют перевес над требованиями закона, условиями контрактов и другими формальными ограничениями. Даже те договоры, которые заключаются с соблюдением всех формальностей, воспринимаются участниками, как некая условность, и исполняются " по обстоятельствам". По существу, российская экономика попала в своеобразную институциональную ловушку: отказ от неформальных сделок полностью парализовал бы ее текущее функционирование; вместе с тем их доминирование подтачивает силы, способные обеспечить долгосрочный устойчивый рост. Она оказалась в "плохом" институциональном равновесии, которое может быть описано в терминах "дилеммы заключенного". С одной стороны, сохранение ситуации с полу-включенными формальными регуляторами противоречит интересам подавляющего большинства участников "игры". С другой, никто не готов взять на себя издержки по ее изменению, так как все уже худо-бедно приспособились и боятся проиграть от нарушения статус-кво. Новый этап наступает, когда новой российской властью осознается тупиковость ситуации, сложившейся в пореформенный период. Было открыто признано, что система, при которой все государственные институты опутаны плотной сетью неформальных договоренностей и персонализированных связей, не имеет перспективы. Фактически обществу был предъявлен проект, ориентированный на альтернативную институциональную модель. [5]
Все эти вопросы, как и результаты аналитических исследований, позволяют выдвинуть в качестве специфических отличительных признаков каждого из этапов институционального развития России две характеристики -ведущий источник институциональных изменений и доминирующую форму
институтов в институциональной системе в целом, специфические изменения этой формы. По первому признаку мы можем видеть, что рубеж смены источников институциональных изменений - начало 2000-х гг.- связан с приходом к руководству страной команды В.В.Путина. Тем самым можно говорить о двух периодах в институциональном развитии страны -периоде 90-х и периоде 2000-х гг., когда на смену доминирования внешних источников институций, их импортированию приходит осознание необходимости освоения внутренних источников и форм ее развития. С позиции признаков доминирующей формы институций, такого коренного перелома не наступило: доминирующую роль по-прежнему играют неформальные институты, но их позиции в значительной мере были потеснены формальными. В пределах данного признака можно говорить о шести специфически различных этапах этого противостояния. В целом же двадцатилетие развития институциональной системы, как составной части российских экономических реформ, приобретает следующий вид и характеристики.
Первый период - 1992-2000гг. Доминирующий источник институциональных изменений - заимствование внешних образцов с целью выстраивания экономической системы на основе рекомендаций МВФ, монетарной теории развития экономики и системы свободных, по сути, стихийных рыночных отношений.
Второй период - 2000-2011гг. Доминирующий источник институциональных изменений - внутренние отношения и модели практики решения наиболее назревших проблем экономического развития и управления. Характеризуется восстановлением вертикали власти и усилением регулятивных функций государства в системе экономических отношений в стране. Из этого не следует, что в предыдущем периоде не имели место разработки и принятие новых внутренних институциональных образований, норм и правил. В первом периоде их создание задавалось внешними заимствованиями и подчинялось им, в то время как во втором периоде они выходят на первый план.
В целом же в содержании обоих периодов можно выделить шесть хронологически более кратких этапов, что, соответственно, позволяет говорить о 6-ти этапах развития институциональных изменений в экономике России, ее институциональной системы. Каждый из этих этапов в каждом из периодов сопряжен с соответствующими институциональными изменениями, которые, с одной стороны, выступали как результат предпринимаемых реформ, а с другой стороны - как их предпосылка.
Первый этап - 1992-1995гг. - связан с постсоветскими изменениями структуры экономического хозяйства, разложения советской экономики, а также сменой формы собственности. Ключевые институциональные изменения связаны, прежде всего, с отказом от институциональных норм и правил, проистекавших из государственной формы собственности и плановой системы управления экономическими процессами и отношениями. Было положено начало созданию новой институциональной системы экономического развития в ее формальной части. Главные особенности этого процесса состояли в том,
что формальные правила менялись в рамках их государственных форм, и, во-вторых, в это время все большую набирают силу и играют роль унаследованные от эпохи социализма неформальные институты и правила поведения.
Второй этап - 1995-1998гг- сопряжен с попыткой закрепить проводимые реформы новой системой институциональных отношений, в первую очередь, с помощью формирования нового класса собственников, а также среднего класса. По сути, это был период закрепления в практике экономических отношений тех новых и наиболее общих институциональных изменений, которые были сопряжены со сменой формы собственности и реструктурирования всего хозяйственного механизма с целью не допустить реставрации и возврата к коммунистическому прошлому. Этот процесс был прерван мировым экономическим кризисом 1998г.
Третий этап - 1998-2000гг - связан с действиями по преодолению последствий мирового экономического кризиса, дальнейшим развитием экономики России, переосмыслением новых посткризисных возможностей по созданию социально-политических предпосылок для перехода к дополнению чисто рыночных механизмов системой преимущественно прямого регулирования, к усилению институционального вмешательства государства в сферу экономики для ее более эффективного регулирования.
Четвертый этап - 2000-2004гг- сопряжен с восстановлением централизованного влияния государства на экономику и экономическое развитие на основе восстановления вертикали власти. Специфика этого периода характеризуется развитием институциональных норм и правил, направленных на создание более благоприятного инвестиционного климата в российской экономике и на обслуживание укрепления и развития ресурсо-энергетического сектора экономики.
Пятый этап -2005-2008гг.- связан с осмыслением угроз от сформировавшейся системы ресурсо-энергетической зависимости российской экономики от конъюнктуры на мировых рынках, а также с первыми шагами по смягчению и преодолению зависимости экономики страны от ресурсно-энергетической составляющей, с провозглашением новой стратегии по переводу ее на рельсы модернизации и интенсификации.
И, наконец, шестой этап - 2008-2011гг - был нацелен на смягчение и преодоление последствий нового мирового экономического кризиса 2008г.
Предлагаемая периодизация носит наиболее общий и условный характер, поскольку содержание каждого из этапов не имеет абсолютных границ: содержание каждого из них не снимается и не заканчивается, а продолжается в последующих этапах. Тем не менее, будем надеяться, что предложенная модель внесет свой посильный вклад в раскрытие особенностей развития институциональной системы и проводимых в стране экономических реформ. Что касается ближайших перспектив, то, на наш взгляд, они связаны с достижением, как минимум, баланса равнодействия формальных и неформальных институтов, а, как максимума, - установления доминирующего положения формальных институтов над неформальными.
Литература:
1. The Economist, июль 1994, цит. по: Карло С., Савона П. Геоэкономика (господство экономического пространства). пер. с ит., М., 1997.
2. Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. - М.: РОССПЭН, 2006. -144 с
3. Галимова Э.Р. Эволюция институциональных связей реального и финансового секторов в современной российской экономике: Вестник НГУ. Сер. Соц. -экон. н., 2007. № 2, с. 158-166.
4. Замараева З.П. Институционализация социальной защиты населения в условиях современной России. Специальность 22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы. Диссертация на соискание ученой степени доктора социологических наук М. - 2007.
5. Капелюшников Р. И. \Посткоммунистическая Россия в контексте мирового социально-экономического развития. См.: http://viperson. ru/wind.php?ID=255021 &soch =1
6. Кирдина С.Г. Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация. Институт экономики РАН, г. Москва - www. kirdina.ru
7. Кордонский С. Рынки власти. М., 2000.
8. Лоскутов В.А. О том, как мировой экономический кризис пришел в Россию, да там и остался.//«Научный вестник Уральской академии государственной службы: политология, экономика, социология, право» Выпуск №1(6), март 2009г. Электронная версия регулярного бумажного издания © УрАГС, 2008-2010. http://vestnik.uapa.ru/issue/2009/01/21/?print
9. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
10. Старк Д. Рекомбинантная собственность и рождение восточноевропейского капитализма. - "Вопросы экономики", 1996, №6.
11. Шилина М.Г. Генезис российских связей с общественностью: актуальные аспекты. См. также: http://kurs.ido.tpu.ru/courses/theory_prac_pr/tema4.htm
Literature:
1 . The Economist, July 1994, цит. on: Carlo S., Savona P. Geoekonomika (domination of economic space). the lane with ит. M., 1997.
2 . Bessonova O. E. Distributing economy of Russia: evolution through transformations. - M.: ROSSPEN, 2006. -144 with
3 . Galimova E.R. Evolution of institutional communications of real and financial sectors in modern Russian economy: Messenger of NSU. It is gray. Social. -экон. N, 2007. No. 2, page 158-166.
4 . Zamarayeva Z.P. Institutsionalization of social protection of the population in the conditions of modern Russia. Specialty 22.00.04 - social structure, social institutes and processes. The thesis on competition of a scientific degree of the doctor of sociological sciences of M. - 2007.
5 . Kapelyushnikov R. I. 'Postcommunist Russia in a context of world social and economic development. See: http://viperson.ru/wind.php? ID=255021&soch=1
6 . Kirdina S.G. Institutional structure of modern Russia: evolutionary modernization. Institute of economy of the Russian Academy of Sciences, Moscow -www.kirdina.ru
7. Kordonsky S. Power markets. M, 2000.
8 . VA rags. How the world economic crisis came to Russia and there and ocmaxcM.//"The scientific messenger of the Ural academy of public service: political science, economy, sociology, right" Release No. 1(6), March, 2009. Electronic version of the regular paper edition © URAGS, 2008-2010. http://vestnik.uapa.ru/issue/2009/01/21/? print
9 . Nort D. institutes, institutional changes and economy functioning. M,
1997.
10 . Starck D. Recombinant property and birth of the East European capitalism. - "Economy questions", 1996, No. 6.
11 . Shilina M. G. Genesis of the Russian public relations: actual aspects. See also: http://kurs.ido.tpu.ru/courses/theory prac pr tema4.htm
