CC BY
29
Думается, что решение местных, особенно острых и важных задач малыми группами, а не в одиночку явится условием законности, открытости и ответственности всего действующего состава. Кроме того, есть все основания ожидать от деятельности малых участковых групп наработки новых приемов и методов наведения правопорядка на закрепленных за ними участках в сфере взаимодействия между ними, а также с населением, которое пока что проявляет острое недовольство всеми существующими правоприменительными структурами.
Кстати следует заметить, что метод участковой системы следствия проверен и оправдан в России историей. Статья 288 царского Устава уголовного судопроизводства было предписано, что каждый судебный следователь производит предварительные следствия в назначенном ему участке уезда или городе. В городе, хотя бы он был разделен на несколько следственных участков, каждый судебный следователь непосредственно производит все действия по возникшему в его участке делу (ст. 293). Более того, участковая работа следователя традиционно сохранялась и в последующие годы. УПК 1923 г. также предусматривал следственные участки (ст. ст. 24-27).
В. А. Образцов
К ВОПРОСУ О ПАРНЫХ КАТЕГОРИЯХ В КРИМИНАЛИСТИКЕ
Понятия выступают в роли элементарных ячеек, первоосновы любой науки1.
Для криминалистики как сравнительно молодой области научного знания в системе юридической науки, тем не менее, характерен довольно обширный, разветвленный специфический понятийный аппарат. Уходя своими корнями в середину 19-го века, он продолжает бурно развиваться и обогащаться и в наши дни. Процесс этот естественен, закономерен и, судя по всему, имеет неплохие перспективы.
1 Понятие представляет собой форму мышления, отражающую предметы (вещи, события, процессы и т.д.) в их существенных признаках. В формальной логике под признаком предмета понимается то, в чем предметы сходны друг с другом или чем они друг от друга отличаются. (См. например: Кириллов, В. И. Логика / В. И. Кириллов, А. А. Старченко. - М., 2004. - С. 30).
Понятия криминалистики образуют сложную, многоуровневую, целостную систему. Одни из них отражают изучаемые объекты, другие - результаты научных исследований теоретического и прикладного характера1.
Особое место в этой системе занимают категории криминалистики.
В настоящее время в литературе наметились два подхода к трактовке объема данного рода понятий — широкий и узкий.
Так, Т. В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю. Г. Корухов и Е. Р. Россинская, как выразители первого подхода, в круг указанных категорий включают общую теорию криминалистики, криминалистическую технику, криминалистическую тактику, криминалистическую методику, технико-криминалистическое средство, криминалистический прием, криминалистическую рекомендацию, тактическую комбинацию (операцию), следственную ситуацию, тактическое решение, способ совершения и сокрытия преступления, криминалистическую характеристику преступления и некоторые другие понятия2.
Подобную точку зрения не разделяет В. Ю. Толстолуцкий.
По его мнению, система категорий криминалистики состоит только из шести элементов. В их роли выступают следующие понятия: криминалистическая техника, криминалистическая тактика, криминалистическая методика, технико-криминалистическое средство,
" 3
криминалистический прием, криминалистическая рекомендация3.
Обосновывая свое решение проблемы подобным образом, В. Ю. Толстолуцкий ссылается на кажущееся ему изменение Р.С. Белкиным его первоначальной позиции, который, будто бы, в своей более поздней работе «Курс криминалистики» к числу категорий криминалистики отнёс только те шесть понятий, о которых речь шла выше4.
1 Селиванов, Н. А. Советская криминалистики: система понятий / Н. А. Селиванов. - М., 1982. - С. 3.
См., напр.: Аверьянова,Т. В. Криминалистика / Учебник для вузов / Т. В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е. Р. Россинская / Под ред. проф. Р. С. Белкина.- 2-е изд. - М., 1999. - С. 43.
Толстолуцкий, В. Ю. Криминалистическая информатика / В. Ю. Толстолуцкий. - Ижевск, 2003. - С. 26-27.
4 Там же. - С. 27.
Позиция В. Ю. Толстолуцкого представляется нам весьма шаткой. Кроме того, она идет в разрез с реальным положением вещей. Дело в том, что с широкой на узкую точку зрения по затронутому вопросу Р. С. Белкин никогда не переходил. В разделе «Криминалистические категории» указанного курса криминалистики он рассмотрел лишь часть криминалистических категорий, о которых писал ранее, подчеркнув, что в данном случае предметом его анализа избраны «... определения некоторых наиболее важных криминалистических категорий»1.
В связи с изложенным может возникнуть вопрос о том, насколько обоснованно отнесение тех или иных криминалистических понятий к классу категорий. С формальной точки зрения, ответ на этот вопрос может быть только отрицательным. Все объясняется тем, что в философской трактовке, категории — это наиболее общие понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства, закономерные связи и отношения явлений действительности и познания2.
Любая категория является результатом логической операции обобщения понятия. В отличие от других общих понятий, имеющих возможность дальнейшего обобщения на пути от разновидности к виду, от вида к роду и так далее, категория — это не обобщаемое далее понятие.
Категория не имеет родового понятия. Она являет собой предел обобщения понятия3. Между тем, все понятия, перечисленные В. Ю. Тостолуцким и теми авторами, которых он критикует, являются не только результатом обобщения других понятий, но и сами могут быть обобщены, поскольку являются частями других более широких по объему понятий. Так, криминалистическая техника является одним из видов более общего понятия техники, используемой в уголовном судопроизводстве, а последнее понятие, входит в класс «техника» как элемента системы объектов искусственного происхождения. Если взять понятие «Криминалистическая методика», то трудно не заметить, что это понятие по своему уровню является более низким по сравнению с таким понятием, как «методика». Последнее понятие также не является пределом обобщения, поскольку может рассматриваться в качестве элемента еще более широкого понятия «Предлагае-
1 Белкин, Р. С. Курс криминалистики / Р. С. Белкин. - М., 2001. - С. 187.
См., напр.: Советский энциклопедический словарь. - М., 1980. - С. 564.
3
См., напр.: Кириллов, В. И. Указ. раб. - С. 45.
мые для использования в уголовном процессе модели действия, поведения, деятельности».
В то же время, если ко всему тому, о чем идет речь, подходить не с позиции формальной логики, а по существу, с позиции содержательного, диалектического и системно-структурного анализа, обнаруживается иная, весьма любопытная картина.
Понимание своеобразия этой картины наступает в случае:
1) рассмотрения изучаемых социальных процессов и явлений в качестве специфических, соответствующим образом организованных системных образований;
2) учета функциональной полисемии систем социальной природы (наличие различных, но в какой-то мере связанных смыслов и (или) значений систем);
Л \ __с __с
3) подхода к системе социальной природы как к некой целостности, состоящей из совокупности связанных между собой элементов, и в тоже время являющейся элементом другой более сложной и широкой системы;
4) принятия во внимание положения о том, что любая система социальной природы в качестве элемента может входить одновременно в различные другие системы того же класса, играя при этом разные роли.
Переводя эти положения, а также обстоятельно рассмотренные в ряде работ криминалистов1 принципы системно-структурного анали-за2, в русло темы настоящего исследования, можно сделать следующие выводы. Во-первых, категории философии как метанауки при всей их методологической значимости не должны чисто механически переноситься в сферу конкретных наук. Более того, в зеркальном от-
1 См., напр.: Жбанков, В. А. Принципы системного подхода в криминалистике и в практической деятельности органов внутренних дел при собирании, исследовании, оценке и использовании доказательств / В. А. Жбанков. - М., 1977; Белкин, Р. С. Курс криминалистики / Р. С. Белкин. - М., 2001. - С. 250-251.
К числу таких принципов относятся: 1) представление о целостности изучаемой системы и возможности ее расчленения самыми различными способами; 2) в системах особое место занимают связи их элементов - подсистем: совокупность системообразующих связей и их типологическая характеристика приводят к понятию структуры системы; 3) структура (организация) системы может строиться как по горизонтали (связь между однопорядковыми компонентами системы), так и по вертикали (связь между разнопорядковыми компонентами на различных уровнях систем).
ражении одного в другом просто нет никакой необходимости, если, конечно, исследователь рассчитывает получить не декларативный, не умозрительный, а всесторонне обоснованный, объективный результат.
Во-вторых, наряду со всеобщими универсальными категориями философии существует менее общие категории конкретных наук, являющиеся результатом творческого развития, интерпретации первых применительно к предметам конкретных наук1. В роли категорий конкретной науки, включая криминалистику, выступают не обобщаемые далее в рамках данной конкретной системы научного знания понятия. Будучи элементом, составной частью общенаучного категориального арсенала, категории конкретной науки в то же время образуют относительно самостоятельное, многоуровневое системное образование. Его составными частями являются как общие, так и менее общие категории, т.е. родовые понятия соответствующего уровня, находящиеся в отношении подчинения (субординации). Если общие понятия во всех случаях выступают в качестве категорий, поскольку они являются пределом обобщения в данной конкретной науке, то менее общие понятия имеют основания претендовать на категориальный статус лишь тогда, когда они рассматриваются не в качестве элементов более широких по объему понятий, а исследуются в качестве относительно самостоятельной, целостной системы родового порядка, не обобщаемого в ходе проводимого исследования понятия, служащего в данном случае пределом обобщения других, входящих в него понятий видового уровня.
В-третьих, понятия, рассматриваемые Р. С. Белкиным и его соавторами в качестве категорий криминалистики (криминалистическая техника, криминалистический прием, криминалистическая рекомендация и др.), входят в структуру менее общих криминалистических категорий, поскольку они отражают лишь отдельные стороны, аспекты, элементы предмета данной науки. Рассмотренный выше перечень такого уровня категорий далеко не исчерпывает всего их множества.
1 В материалистической диалектике категории рассматриваются не как раз и навсегда данный, застывший феномен, а как формирующееся и изменяющееся по мере развития знания явление. Изменение знания с необходимостью приводит к вычленению различных фундаментальных понятий, которые приобретают категориальный статус (Философский энциклопедический словарь. М, 1983. -С. 250-251).
В их круг входят как давно сложившиеся, хорошо известные, так и формирующиеся понятия. Однако все они представляют собой лишь один уровень, один тип категорий. Вся же система данных объектов имеет трехуровневую структуру. Первый, наиболее общий уровень (назовем его всеобщим для криминалистической науки) представлен категориями, которые имеют общенаучное значение, отражают явления, процессы, предметы, значимые для всех разделов, отраслей, направлений криминалистики, формируют общую характеристику феномена, определяемого как предмет этой науки. К числу таких категорий относятся, например, понятия следа преступления, следа преступника, механизма следообразования при совершении преступления, криминальной деятельности, криминалистической деятельности, криминалистической технологии, криминалистической версии, уголовно-релевантной информации, уголовно-релевантной инсценировки, противодействия уголовному расследованию.
Второй уровень (уровень особенного) образуют категории отраслевого характера (криминалистическая техника, криминалистическая тактика, криминалистическая методика выявления и расследования преступлений и других уголовно-релевантных событий).
Категориями третьего уровня (уровня отдельного), на наш взгляд, служат понятия, отражающие объекты, изучаемые и создаваемые в рамках отдельных подразделов и направлений упомянутых отраслей криминалистики: криминалистическая баллистика, криминалистическая трасология, тактическая операция, тактический прием, тактика и технология следственного осмотра, криминалистическая характеристика выявления и расследования отдельного вида преступлений и т.д.
Таким образом, одна из ошибок В. Ю. Толстолуцкого, на наш взгляд, состоит в том, что он не учитывает различия в иерархии криминалистических категорий, одни из которых относятся к числу общих понятий (всеобщих в контексте данной науки); другие — к категории менее общих понятий применительно к отдельным разделам и направлениям криминалистики; третьи — отражают объекты, играющие роль составляющих вторых. Так, понятие следа относится к категории всеобщего для криминалистики понятия, имеющего одинаково важное значение для всех разделов, отраслей, направлений криминалистики. Менее общей является категория «след трасологиче-ского характера».
В свою очередь последнее понятие выступает в качестве более общего, по отношению, например, к такой его внутривидовой составляющей, как следы рук. В точно таком же отношении соподчиненно-сти находятся, например, такие категории, как «Криминалистическое учение о следах», «Учение о следах в криминалистической трасологии», «Учение о следах в криминалистической дактилоскопии».
Как и любая другая наука, криминалистика не может успешно развиваться вне процесса упорядочения формируемых в ее недрах знаний. Научные знания, и это — один из законов развития науки, нуждаются в четком распределении их по тем или иным отраслям и разделам, т.е. в систематизации.
Четкая систематизация категорий криминалистики, дополненная их классификацией, — одно из необходимых условий развития языка данной науки как системы ее общих и частных понятий, выражаемых определениями и обозначениями1.
Системы криминалистических категорий могут строиться с учетом различных критериев и подходов, в том числе, ориентируясь на общефилософские деления категориального аппарата. С этой точки зрения, представляет интерес деление категорий на парные и непарные.
По мнению В. Ю. Толстолуцкого, к числу парных категорий криминалистики следует относить шесть упомянутых ранее понятий: криминалистическую технику, криминалистическую тактику, криминалистическую методику, технико-криминалистическое средство, криминалистический прием, криминалистическую рекомендацию2. Комментируя данное рассуждение, не имеющее строгой научной аргументации, нельзя не заметить уязвимости его для критики по ряду моментов. Первое и главное наше замечание касается того, что указанным автором не учтено своеобразие парных категорий.
В переводе с греческого языка, слово «пара» обозначает возле, мимо, вне3. В русском языке под определением «парный» понимается объект, составляющий пару. Парой же называются два объекта (предмета), употребляемые вместе и составляющие одно, сложное
1 Белкин, Р. С. Курс криминалистики / Р. С. Белкин. - М., 2001. - С. 182-183.
2 Толстолуцкий, В. Ю. Указ. раб. - С. 27-28.
Советский энциклопедический словарь. - М., 1980. - С. 976.
целое1. (Например, влюбленная пара, парное катание на коньках). Перечисленные выше понятия криминалистики в отношениях парности не находятся. Они представляют собой эклектическое соединение разнопорядковых явлений. (Так, понятие «технико-криминалистическое средство» является элементом более широкой системы, называемой криминалистической техникой. То же самое можно сказать и о криминалистическом приеме как о составляющем системы более высокого порядка, т.е. криминалистической тактики).
Поэтому В. Ю. Толстолуцкому, очевидно, было бы правильней воспользоваться иной терминологией и то, что он называет парными категориями, рассматривать как возможные элементы парных категорий. (При этом, если взять, например, такую категорию, как криминалистическая техника, то парными по отношению к этому понятию могут быть криминальная техника или оперативно-розыскная техника).
Как парные, так и не парные категории криминалистики могут подразделяться на группы, исходя из степени их общности, на родовые, видовые и внутривидовые. Логической основой еще одного варианта деления и систематизации категорий криминалистики также может служить традиционное деление криминалистики на теорию, криминалистическую технику, криминалистическую тактику и криминалистическую методику расследования преступлений.
Юристам хорошо известно, что как и многие законы, относящиеся к сфере борьбы с преступностью, так и науки уголовно-правового цикла подразделяются на общую и особенную части. Данный подход вполне применим и к систематизации криминалистического научного знания, в том числе и для классификации и систематизации парных и иных категории криминалистики2.
Классификация и систематизация криминалистических категорий могут осуществляться и с учетом логического деления понятий на сравнимые и несравнимые, а деление сравнимых понятий на совместимые и несовместимые.
1 Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М., 1973. - С. 450451.
Подробнее об этом см.: Образцов, В. А. Криминалистическая дидактика: вчера, сегодня, завтра / В. А. Образцов // Труды МГЮА. - 1997. - С. 123-132; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. - М., 1999. - С. 19, 381.
Значительный интерес для криминалистики, как и других наук уголовно-правового цикла, имеет диалектическое деление категорий на соотносительные и несоотносительные.
«Парные соотносительные категории, — пишет философ Л. В. Славнова, — сами выступают в качестве неосновных законов диалектики, а потому имеют важнейшее значение для раскрытия диалектики объективного мира и использования научных знаний в преобразовании действительности»1.
В том же духе высказывается и юрист В. Ю. Толстолуцкий, говоря о том, что соотносительные криминалистические категории закономерно возникают для того, чтобы разделить суждения, относящиеся предмету криминалистики как к идеальному отражению практической деятельности и как к самой практической деятельности непосредственно, что, в частности, способствует отграничению понятии, отражающих практическую деятельность, от сходных понятий, относящихся к научной деятельности2.
Примером парных соотносительных категорий служат такие общеизвестные понятия, как пространство и время, причина и следствие, количество и качество, необходимость и случайность, содержание и форма, сущность и явление, возможность и действительность. Все эти категории являются предметом исследования, интерпретации, использования в нормотворческой деятельности, в различных отраслях юридической науки и в судебной практике. Особенно большое внимание в нормах права, в теории доказательств, в правовой и криминалистической литературе уделяется пространственно-временным отношениям.
В системе правовых и криминалистических продуктов (результатов) интерпретации категорий времени и пространства «пальма первенства» по значимости и частоте встречаемости принадлежит таким важным понятиям, какими являются место и время преступления. Приоритет данных категорий случайным назвать нельзя. Как показывают оперативно-розыскная и следственная практика, без получения ответа на вопрос о месте и времени расследуемого преступления, субъектами уголовного преследования исключительно трудно, а зачастую просто невозможно установить другие обстоятельства дела
1 Славнова, Л. В. Категории материалистической диалектики / Л. В. Славнова // Диалектический материализм. - М., 1974. - С. 177.
2 Толстолуцкий, В. Ю. Указ. раб. - С. 28-29.
и преступника. И наоборот, точное знание места и времени исследуемого по делу деяния создает базу, точки отсчета, опираясь и ориентируясь на которые идет процесс обнаружения носителей информации, овладения информацией и ее реализации в поисково-познавательных целях.
Исходя из целей нашего исследования, следует специально остановится на такой подсистеме парных категорий криминалистики, как несовместимые понятия, находящиеся в отношении противоположности. В логике понятия данной группы называются противоположными (контрарными). Иначе говоря, несовместимые противоположные понятия содержат признаки, исключающие совпадение их объемов. Для двух противоположных понятий характерно то, что их объемы в сумме составляют лишь часть объема общего для них родового понятия, видами которого они являются и которому они соподчинены, (соподчиненными называются понятия, находящиеся в отношении подчинения к общему для них понятию)1. Так, если в качестве родового взять понятие государство, то такие виды понятий (парных категорий) как дружественное государство и враждебное государство выступают в роли противоположных (котрарных) понятий. Объем этих понятий в своей совокупности составляют лишь часть объема общего для них понятия «государство», поскольку за пределами этой части находится понятие так называемого нейтрального государства.
С каких же позиций следует подходить к проблеме систематизации и классификации криминалистических категорий данной группы? Думается, что, как и при решении такого же вопроса в отношении других понятий, и в этом случае могут использоваться различные основания. С точки зрения определения характера, круга и особенностей таких оснований, на наш взгляд, наилучшие перспективы открываются на базе применения так называемого деятельностного подхода, разработанного в теории человеческой деятельности2. Именно
1 См. например: Кириллов, В. И. Логика / В. И. Кириллов, А. А. Старченко. - М., 2004. - С. 30
См., например: Каган, М. С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа) / М. С. Каган. - М., 1974; Юдин, Э. Г. Системный подход и принцип деятельности / Э. Г. Юдин // Методологические проблемы современной науки. - М., 1978; Кветной, М. С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы (социологический аспект) / М. С. Кветной. - Саратов, 1974.
этому подходу как основополагающему принципу изучения социальных систем, структур, процессов и явлений в новейшей истории отечественной криминалистики придается все больше значения.
И это не случайно. Традиционно криминалистика своим предметом обращена к двум диаметрально противоположным системам: к криминальной (преступной) деятельности и в антикриминальной деятельности субъектов уголовного преследования (органов дознания, дознавателей, следователей, прокуроров). Понятия криминальной и антикриминальной деятельности относятся к числу базовых, родовых, необобщаемых в криминалистике понятий, т.е. парных категорий наиболее общего уровня, находящихся в отношении противоположности. Можно смело утверждать, что все то позитивное, что достигнуто криминалистами за почти полуторовековой опыт их исследований, все достижения в области криминалистического научного знания обязаны плодотворному изучению явлений, отражаемых указанными категориями1.
Как мы уже писали, именно они, эти две категории, выступая в качестве интегративной системы и первоисточника происхождения многих других криминалистических понятий, в то же время играют роль системообразующего фактора, вокруг которого группируется сеть производных от них понятий категориального уровня. В силу этого они вполне могут рассматриваться в качестве логической базы систематизации парных противоположных категорий и других понятий криминалистики. Объективные предпосылки для успешного продвижения в этом направлении вытекают из эмпирически установленного и теоретически объясненного факта изоморфности, сходства с необходимостью присутствующего в любом виде человеческой деятельности элементно-компонентного состава. Типовая модель этого состава предполагает наличие следующих составляющих:
1) субъекта (субъектов); 2) предмета (познаваемые, создаваемые, преобразуемые, реализуемые объекты); 3) цели и задач; 4) моти-
1 Бертовский, Л. В. О некоторых нетрадиционных понятиях и направлениях исследования в криминалистике / Л. В. Бертовский, В. А. Образцов // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2004. - № 3; Андреев, С. В. Парные категории в криминалистике и в практике выявления и раскрытия преступлений / С. В. Андреев, Л. В. Бертовский, В. А. Образцов // Криминалистические чтения, посвященные 100-летию со дня рождения профессора Б. И. Шевченко. - М., 2004. - С. 41-45.
вации; 5) средств (приемы, методы, устройств, приспособления, технологии, информация и т.д.) решения задач на пути к достижению цели; 6) процесса (процедуры) реализации средств; 7) обстановки, в которой осуществляется деятельность (объекты окружающей материальной микросреды, их характеристики, связи и отношения); 8) пространственно-временных, природно-климатических, социальных, психологических, экономических параметров места действий; 9) достигнутых результатов как воплощения цели в жизнь; 10) отражательных процессов, механизмов образования следов деятельности и ее последствий.
Сходные по форме и родовой принадлежности компоненты присущи и отдельным элементам системы деятельности. Так, если предметом преступления могут быть и материальные, и нематериальные объекты (люди, вещи, информация и т.д.), то точно такого же характера объекты являются предметом правоприменительной практики. Сказанное в равной мере относится и к средствам совершения преступлений и к средствам практики расследования последних (способам действий, информации, техническим средствам и т.д.). Содержательные отличия элементов и компонентов обеих этих систем, можно образно обозначить знаком плюс для познающей системы, как одобряемой обществом и государством правоприменительной деятельности, и знаком минус для преступной деятельности — как познаваемой в уголовном процессе системы.
В свете сказанного, можно заключить, что систематизация противоположных парных категорий может быть осуществлена применительно в сопоставимым элементам структуры криминальной и антикриминальной (криминалистической) деятельности. Данные элементы (субъект, предмет деятельности и т.д.) не следует путать с элементами парных категорий, в роли которых, выступают понятия, являющиеся составными частями тех или иных парных противоположных категорий типа преступник-следователь, средство сокрытия преступления средство выявления преступления и т.п. Последние, т.е. элементы парных категорий криминалистики, пока еще не сведены воедино, не упорядочены. Они разбросаны по различным разделам, теориям, концепциям и другим продуктам научного творчества специалистов криминалистического профиля. Поэтому для того, чтобы составить о них хоть какое-то представление, следует обратиться для начала к анализу устоявшихся, так сказать, ходовых, наработанных
понятий и попытаться выделить из них ту часть, которая соответствует критериям рассматриваемой группы категорий. Примеров таких, претендующих на статус традиционных пар, достаточно. Они как бы лежат на поверхности. Вот некоторые из них: 1) криминалистическая характеристика преступления и криминалистическая характеристика расследования преступления; 2) криминальная тактика и криминалистическая тактика; 3) способы совершения преступлений и способы (методы) выявления и раскрытия преступлений; 4) криминальная ситуация и криминалистическая ситуация; 5) криминальная информация и криминалистическая информация; 6) криминальная техника и криминалистическая техника. Но прервем этот список и посмотрим на те области криминалистики, которые находятся в стадии становления. И здесь примеры далеко не единичны: 1) криминальная инсценировка и криминалистическая инсценировка; 2) криминальный продукт и криминалистический продукт; 3) криминальное дезинформирование и криминалистическое дезинформирование и т.д.1
Завершая анализ затронутых вопросов, следует констатировать, что, к сожалению, до самого последнего времени проблема парных категорий криминалистики не привлекала должного внимания представителей данной области научного знания. И сегодня эта тема еще не значится в перечне основных направлений научных исследований. Между тем она представляется достаточно актуальной и, прежде всего, с точки зрения перспектив дальнейшего развития теории и совершенствования технологий и методов реализации прикладной, практической функции криминалистики. Если говорить более конкретно, результаты дальнейшего теоретического осмысления проблемы парных категорий в криминалистике, на наш взгляд, могут способствовать:
1) углублению, укреплению философских, гносеологических
1 Подробней об этом. см., например: Образцов, В. А, Криминалистическая дезинформация как средство выявления и расследования преступлений / В. А. Образцов // Актуальные вопросы теории и практики раскрытия преступлений. - Тула, 2004. - С. 33-36; Он же. Инсценировка в криминальной, оперативно-розыскной и следственной практике. - Якутск, 2005; Бертовский, Л. В. Криминальный продукт как элемент криминалистической характеристики преступлений в сфере производства / Л. В. Бертовский, В. А. Образцов // Сибирские криминалистические чтения. - Иркутск, 2004; Кручинина, Н. В. Проблемы теории и практики проверки достоверности уголовно-релевантной информации в досудебном процессе / Н. В. Кручинина. - М., 2003.
основ борьбы преступностью средствами и методами криминалистики;
2) совершенствованию методологического и методического инструментария криминалистических научных исследований;
3) выявлении и устранению «черных дыр» и «белых пятен» в системе криминалистического знания, что, в частности, становится возможным на основе сравнительного анализа противоположных парных категорий, отражающих реалии, связанные с криминальной и антикриминальной практикой;
4) уточнению, обновлению, обогащению, систематизации понятийного аппарата криминалистики, а значит и всей системы данной науки.
Н. Н. Китаев
«КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ АСТРОЛОГИЯ» В РАСКРЫТИИ СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВ — РАЗНОВИДНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО ШАРЛАТАНСТВА
ХХ век придал человечеству уверенность в том, что возможности современной науки безграничны, что для нее нет ничего недоступного. Вместе с тем в конце ХХ — начале ХХ1 вв. у значительной части общества стали формироваться представления об окружающем мире, его прошлом, настоящем и будущем в терминах, более присущих средневековому, нежели современному мышлению. В особой степени это явление стало типичным для современной России, где в результате резкой смены общественного строя и крушения коммунистической идеи образовался идеологический вакуум. Российское общество стало обращаться к архаическим ценностям, а народное сознание, как и сознание политических руководителей, подобно тому, как это имело место в России в конце Х1Х — начале ХХ вв., стало сильно мифологизировано1.
Так, в нашей стране широко распространилась вера в астрологические прогнозы. Главный тезис астрологов состоит в том, что распо-
Финкельштейн, А. М. Наука: вызовы природы и общества / А. М. Финкельштейн // В защиту науки. Бюллетень № 2. - М., 2007. - С. 88; Гальцев, С. И. Новые методы практического изучения оккультизма / С. И. Гальцев. - Пг., 1915. - С. 1-3.
