CC BY
66
К вопросу о новых положениях об электронных сделках в гражданском законодательстве в Российской Федерации
On the issue of new provisions on electronic transactions in civil law in the Russian
Federation
Ивлев Денис Игоревич
Студент 4 курса, Юридический факультет, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,
РФ, г. Москва e-mail: ivlev. denis98@mail. ru
Ivlev Denis Igorevich.
4rdyear student, faculty of Law,
Financial University under the Government of the Russian Federation,
Russia, Moscow e-mail: ivlev.denis98@mail.ru
Научный руководитель Свиридова Екатерина Александровна,
К.ю.н., доцент,
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,
РФ, г. Москва
Scientific adviser Sviridova Ekaterina Aleksandrovna,
Candidate of Law, Associate Professor Financial University under the Government of the Russian Federation
Russia, Moscow
Аннотация.
В статье рассматриваются вопросы использования электронных сделок в Российской Федерации после вступления в силу «Закона о цифровых правах». Данный федеральный закон направлен на установление соответствующего рамочного регулирования взаимоотношений сторон в электронной форме как между собой, так и в судебных процессах. Дистанционное выражение воли сторонами и контрагентами становится более легализованным, поскольку электронная форма сделки с 2019 года приравнивается по своему статусу к письменной форме сделки. Данные правовые нововведения должны повлиять на ведение бизнес-процессов в Российской Федерации, ускорив взаимодействие сторон и придав им большую правовую защищенность. В статье оцениваются также последствия законодательных изменений положений об электронных сделках и перспективы дальнейшего развития правового регулирования соответствующих отношений.
Annotation.
The article discusses the use of electronic transactions in the Russian Federation after the entry into force of the "Digital Rights Act". This federal law is aimed at establishing an appropriate framework regulation of relations between the parties in electronic form, both among themselves and in legal proceedings. Remote expression of will by parties and counterparties becomes more legalized, since the electronic form of a transaction since 2019 is equal in status to the written form of the transaction. These legal innovations should affect the conduct of business processes in the Russian Federation, accelerating the interaction of the parties and giving them greater legal protection. The article also assesses the consequences of legislative changes in the provisions on electronic transactions and the prospects for further development of the legal regulation of relevant relations.
Ключевые слова: Электронная сделка, цифровые права, письменные договоры, стороны, защита прав.
Key words: Electronic transaction, digital rights, written contracts, parties, protection of rights.
В условиях современной цифровой экономики участникам рыночных отношений требуются быстрые
механизмы для совершения сделок между собой. Компании и потребители активно используют онлайн-
приложения для приобретения товаров и пользования услугами. «Скорость и удобство - ключевые преимущества
128
электронного документооборота, которые способны повлиять на результат совершаемых сделок» [3; C.216]. При этом данные инструменты должны обладать необходимой правовой защищенностью, чтобы стороны, выражая свою волю, могли не опасаться воздействия злоумышленников. Поэтому законодатель не мог не отреагировать на сложившуюся экономическую потребность в ведении действующего электронного документооборота. Ведь электронная подпись, как простая, так и квалифицированная не получила в Российской Федерации широкого распространения. Так, 1 октября 2019 года вступил в силу федеральный закон № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее «Закон о цифровых правах»), который в значительной степени изменяет значимость электронной переписки между сторонами.
Необходимо отметить, что до введения указанных выше законодательных новелл ученые (в частности, Бочаров Я.Е., Блаживская Н.Е., Ратовская С.А. и др.) рассматривали использование электронных документов только под призмой применения электронной подписи (простой, неквалифицированной усиленной или квалифицированной усиленной). Ведь авторы понимали документы как фиксацию определенной информации на материальных носителях, не придавая «электронной форме» аналогичной самостоятельной значимости договора.
Данная позиция действительно соответствовала имеющемуся на тот момент правовому регулированию электронных документов, а именно Федеральному закону «Об электронной подписи» от 06.04.2011 № 63-ФЗ и Федеральному закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27.07.2006 № 149-ФЗ. Однако практика осуществления сделок и ведения переговоров между сторонами уже с 2010 года начинала активно изменяться, поскольку появлялись новые информационные технологии, которые могли обеспечить скорость обмена информацией и определенную степень надежности. Именно поэтому важно отметить, что ученые, которые рассматривали проблему электронных сделок, не изучали в своих работах перспективы развития иных институтов, помимо тех, которые были определены законодателем, в частности социальные сети, электронные мессенджеры и интернет-приложения.
В то же время с появлением первого законопроекта «О цифровых правах» некоторые авторы меняли свои позиции относительно электронной подписи и электронных сделках, позитивно принимая новые положения законодателя. Так, Н. В. Крысанова отмечала, что «помимо электронной подписи ст. 160 ГК РФ позволяет применять другие аналоги собственноручной подписи субъектов права. В качестве таковых могут служить коды пользователей системы REUTERS, код дилера, персональный идентификационный номер владельца кредитной или дебетовой карты» [3; C.219]. Важно отметить, что данные инструменты выражения контрагентами своей воли должны выполнять аналогичную электронной подписи функцию в случаях, когда применение электронной подписи становится невозможным или экономически нецелесообразным с точки зрения коммерческой и объективной заинтересованности сторон.
Оценивая перспективы вступления в силу «Закона о цифровых правах», стоит отметить, что данный федеральный закон должен создать условия для заключения сделок и их исполнения в электронной форме, в том числе и сделок, которые позволяют предоставлять информацию. В частности, «Закон о цифровых правах» изменяет положения 434 статьи ГК РФ: сделки в электронной форме теперь обладают аналогичными юридическими последствиями, как и в случае использования письменных договоров при выражении воли сторонами [1; C. 4]
Следовательно, волеизъявление лица с помощью электронных средств (при заполнении формы в сети «Интернет», нажатии клавиши «ОК» в приложениях на телефонных устройствах) будет приравнено к простой письменной форме сделки. При этом в данной ситуации может возникнуть проблемы идентификации сторон и
разглашения конфиденциальной информации. Однако мы полагаем, что проблема идентификации сторон нивелируется заинтересованностью сторон в исполнении обязательства, а разглашение конфиденциальной информации может быть предотвращено дополнительными соглашениями, заключенными также в электронной форме.
Законодатель также ограничивает спектр применения электронных сделок, поскольку составление завещания с использованием электронных, иных технических средств не допускается в соответствии с 1124 статьей ГК РФ. Мы полагаем, что данный подход является оправданным, поскольку в течение жизни люди накапливают свое имущество, а институт завещания позволяет распорядиться данным имуществом полностью или частично, что в значительной степени влияет на материальное положение человека и требует большей правовой защищенности. Ведь составление завещания требует определенных правовых знаний и личной подписи завещателя, а использование пользовательских соглашений и иных электронных форм для выражения согласия может привести к злоупотреблению правом, а также дополнительным судебным процессам.
Важно также отметить, что до принятия «Закона о цифровых правах» в Российской Федерации для признания сделки действительной было необходимо наличие подписей контрагентов и выражение соответствующих позиций сторон по существенным условиям договоров. В частности, до 10 октября 2019 года сделка в письменной форме могла быть заключена в виде единого документа, который необходимо было подписать собственноручно сторонам или с помощью факсимильного воспроизведения подписи, электронно-цифровой подписи (квалифицированной или простой); обмена документацией посредством почтовой, телефонной, а также иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ действительно отправила сторона [2; С. 434].
На данный момент действуют все вышеуказанные способы соблюдения письменной формы сделки, однако также письменная форма сделки будет считаться соблюдена при выполнении контрагентами и сторонами по договору следующих базовых условий:
1) Заключение сделки с помощью электронных или иных технических средств;
2) Электронные носители, с помощью которых заключается сделка, должны раскрывать содержание
сделки;
3) Данные электронные средства должны предоставлять возможность определить лицо, которое выразило согласие на заключение сделки.
При этом под электронными документами суды принимают не только подписанные электронной подписью файлы, но и электронные образы, в частности, сканы подписанных документов, которые могут отправляться сторонами с помощью мессенджеров. В частности, в судебной практике нередки случаи, при которых заключение договоров подтверждалось именно согласованием существенных условий сделки сторонами при их общении в мессенджере «^ИаГБ ир», что становится допустимым доказательством в гражданском и арбитражном процессе.
Необходимо также отметить, что стороне спора, которая предоставляет суду электронную переписку, необходимо соблюдать процессуальные нормы арбитражного или гражданского законодательства в зависимости от участвующих в споре сторон. В частности, если другая сторона отрицает факт ведения переписки, удалив сообщения или вводя суд иным образом в заблуждение, то необходимо доказать, что телефонный номер, с которого велась переписка, принадлежит данному лицу. Если стороны не отрицают факт ведения переписки с определенного телефонного номера, то суд устанавливает идентификацию сторон и приобщает данные доказательства к материалам дела.
При наличии спора между сторонами о принадлежности телефонного номера и по поводу факта ведения переписки подтвердить свою позицию о спорном номере телефона в судебном процессе возможно, используя следующие материальные инструменты, в которых может быть указан соответствующий номер телефона:
1) Договор, подписанный сторонами;
2) Реквизиты письма, отправленного по электронной почте;
3) Официальные письма, претензии;
4) На сайте юридического лица или индивидуального предпринимателя
«Закон о цифровых правах» должен ускорить процесс заключения сделки, а также повысить гарантии исполнения обязательства, поскольку к электронным сделкам становятся применимыми способы защиты письменных сделок, что также способно привлечь иностранных инвесторов, в том числе и для финансирования в отрасли цифровой экономики. Ведь принятие «Закона о цифровых правах» является начальной стадией для внедрения правового регулирования оборота цифровых правах, а также увеличения количества договоров купли -продажи на цифровых и электронных платформах.
Законопроект предлагал также введение в ГК РФ статьи 141.2, которая закрепляла бы понятие «цифровых денег» [4]. Однако на данный момент цифровые деньги не являются законным средством платежа на территории России, и данное определение носило бы только декларативный характер до появления специального регулирования.
К тому же в области правового регулирования открытым остается вопрос применения криптовалюты, ведь до сих пор законодательно не разрешено положение о взыскании налогов с данного имущества. Поэтому до появления специального правового регулирования криптовалюты сделки, совершаемые с иностранными контрагентами и инвесторами, должны активно использовать электронный документооборот, расширяя сферу использования электронных форм договоров, а также согласования воли сторон в информационно -телекоммуникационной сети «Интернет».
Для совершения сделок в электронной среде («смартконтракты») в гражданское законодательство также вводится правило, при котором факт совершенного компьютерной программой исполнения сделки не оспаривается, что гарантирует пользователям информационной системы после идентификации исполнение договора, автоматически гарантируя выполнение обязательства.
Таким образом, можно сделать вывод, что «Закон о цифровых правах» устанавливает рамочное регулирование применения электронных сделок, упрощая процесс их заключения, а также придавая дополнительные правовые гарантии при дистанционном выражении воли сторонами. Данные нормативно -правовые изменения должны позитивно повлиять на электронный документооборот и ведение бизнес -переговоров в Российской Федерации, а также способны создать условия для привлечения иностранных инвесторов в отрасли цифровой экономики нашей страны. Ведь использование мессенджеров для заключения сделок активно используется в развитых странах Азии и Запада, и должное правовое регулирование данного аспекта переговоров в России увеличит количество трансграничных транзакций, а также количество электронных сделок.
Список используемой литературы:
1. Федеральный закон «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» № 34-ФЗ от 18.03.2019.Собрание законодательства РФ.2019. № 12. Ст. 1224.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): Федеральный закон № 51-ФЗ от 30.11.1994 (ред. от 03.08.2018 № 292-ФЗ). Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Крысанова Н.В. Электронные сделки в гражданском праве // Государство и право в новой информационной реальности 2018. - 2018. - №1. - С. 216.
4. Госдума дала россиянам "цифровые права" // https://rg.ru URL: https://rg.ru/2019/03/12/gosduma-dala-rossiianam-cifrovye-prava.html (дата обращения: 13.09.2019).
