CC BY
158
Бизнес в законе
2’2014
10.4. К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ СВЕРХИМПЕРАТИВНЫХ НОРМ ТРЕТЬИХ СТРАН
Засемкова Олеся Федоровна, аспирантка кафедры Международного частного права
Место учебы: Московский Государственный Юридический Университет имени О.Е. Кутафина
Аннотация: Задача. Статья посвящена рассмотрению проблем, связанных с применением сверхимперативных норм третьих стран. Относительная новизна, а также наличие многочисленных вопросов, возникающих при применении данной категории норм, послужили причинами написания настоящей темы. При изучении данного вопроса были использованы работы А. В. Асоскова, А. Н. Жильцова, А. Бономи, Т. Хартли, В. Риза, К. Шафер и др.
Модель: В статье рассмотрены основные подходы к решению вопроса о применении сверхимперативных норм третьих стран, выявлены основные проблемы, возникающие при их применении.
Выводы: Сделан вывод о необходимости решения вопросов, возникающих при применении сверхимперативных норм третьих стран, а также предложены возможные варианты их решения.
Ключевые слова: сверхимперативные нормы, сверхимперативные нормы третьих стран, принцип тесной связи (close connection), место исполнения обязательства (lex loci solutionis)
THE PROBLEMS OF THE APPLICATION OF THE SUPERIMPERATIVE RULES OF THE THIRD COUNTRIES
Zasemkova Olesia Fedorovna, Post-graduate student of the Private international law department
Study place: Kutafin Moscow State Law University
Annotation: Problem: The article is devoted to the problems of the application of the super-imperative rules of the third countries. Relative novelty and existence of the problems of the application of this category caused the preparation of this research. Upon investigating the issue the writings of the following authors have been studied: A. V. Asoskov, A. N. Jiltsov, A. Bonomi, T. Hartley, W. Reese, K. Schafer, etc.
Model: The present article is dedicated to the examination of the main methods of resolving the issues of the application of the super-imperative rules of the third countries, main problems of the application of these methods are studied.
Conclusion: The author makes conclusion on the necessity of the resolving the problems of the application of the super-imperative rules of the third countries, possible solutions to the resolving of these problems are made.
Keywords: super-imperative rules, super-imperative rules of the third countries, the principle of close connection, the place of performance (lex loci solutionis)
Вопрос об отношении судов к сверхимперативным нормам третьих стран справедливо относится к числу наиболее сложных в теории международного частного права. Несмотря на существование ряда исследований, посвященных данной теме, многочисленные про-
блемы, возникающие при применении таких норм, несомненно требуют изучения.
Рассмотрение вопросов, связанных с применением норм, анализируемых в настоящей статье, следует начать с определения. Так, под сверхимперативными нормами третьих стран принято понимать нормы, не являющиеся ни частью права, применимого к отношению сторон (lex causae), ни частью права государства, на территории которого рассматривается спор (lex fori). Однако о каких именно нормах идет речь? Решение поставленного вопроса имеет большое практическое значение, поскольку возникает практически в каждом деле, рассматриваемом судом, а также международным коммерческим арбитражем. В качестве иллюстрации данного утверждения рассмотрим следующую гипотетическую ситуацию: российская компания заключила договор с немецкой компанией. В соответствии с условиями контракта применимым является шведское право, а местом исполнения обязательства - Испания. Спор рассматривается в Германии. Какие сверхимперативные нормы может применить суд?
Единого подхода к решению данного вопроса нет. В то же время анализ законодательства различных государств, а также ряда международных договоров, позволяет выделить два таких подхода. Рассмотрим их.
Первый подход связывает возможность применения сверхимперативных норм третьих стран с требованием о наличии тесной связи (close connection) отношения с государством, принявшим соответствующую норму. Возникновение указанного подхода связано, прежде всего, с принятием Римской конвенции «О праве, применимом к договорным обязательствам» (далее - Римская конвенция), одной из первых закрепивших данный критерий в качестве одного из необходимых условий применения сверхимперативных норм третьих стран. Так, согласно п. 1 ст. 7, «при применении права какого-либо государства, суд может применить сверхимперативные нормы другого государства, имеющего тесную связь с отношением сторон». Данная норма представляет, пожалуй, одно из наиболее спорных положений Конвенции. Связано это, прежде всего, с теми вопросами, которые возникают при ее применении.
Первой, и, пожалуй, наиболее сложной проблемой, связанной с категорией тесной связи (close connection), является ее чрезмерная неопределенность. Для иллюстрации данного утверждения обратимся к примеру, который был рассмотрен в начале настоящей статьи. В данном случае отношение сторон связано одновременно с правом четырех государств, -РФ, Германии, Швеции и Испании, - законодательство каждого из которых содержит сверхимперативные нормы, претендующие на применение. Возникает вопрос: сверхимперативные нормы, какого государства может применить суд?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим обстоятельства, которые могут свидетельствовать о наличии тесной связи (close connection) отношения с государством, принявшим соответствующую норму. Для этого обратимся к истории разработки Римской конвенции. Так, первоначальный проект Конвенции связывал возможность применения сверхимперативных норм третьих стран с требованием о наличии связи (connection) отношения с соответствующим государством. Следует отметить, что подобная формулировка представлялась чересчур неопределенной, ос-
156
Засемкова О. Ф.
К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ СВЕРХИМПЕРАТИВНЫХ НОРМ ТРЕТЬИХ СТРАН
тавляя решение указанного вопроса на усмотрение суда, что могло привести к применению сверхимперативных норм, не имеющих практически никакой связи с отношением сторон. Поэтому в ходе работы над проектом Конвенции, в текст данной статьи было добавлено указание на наличие тесной связи (close connection). К сожалению, внесенные изменения не решили проблему, возникающую при применении данного подхода, и основным вопросом, связанным с его использованием, является вопрос о критериях определения такой связи.
Единого подхода к решению указанной проблемы нет. Очевидно, что речь в данном случае не идет о наличии наиболее тесной связи (the closest connection), поскольку это ограничило бы круг потенциально применимых сверхимперативных норм, нормами объективно применимого права. Такой вывод находит свое подтверждение как в многочисленных комментариях к тексту самой Римской конвенции, так и в материалах, подготовленных ее разработчиками.
В то же время, наличия простой связи отношения с государством, принявшим такую норму, также недостаточно, что подтверждает история разработки Римской конвенции. В качестве примера правовых систем, имеющих тесную связь (close connection) с отношением, как правило, приводятся место исполнения обязательства (lex loci solutionis), место жительства, а также место осуществления коммерческой деятельности одной из сторон контракта. Суд может принять во внимание и другие обстоятельства, связывающие отношение сторон с каким-либо государством, например такие, как национальная принадлежность одной из сторон контракта, место осуществления платежа, а также место заключения контракта. Несмотря на то, что суды крайне редко обращаются к данным связующим обстоятельствам, неопределенность, свойственная категории тесной связи (close connection), приводит к тому, что решение данного вопроса целиком зависит от усмотрения суда, рассматривающего конкретный спор.
Следующей проблемой, возникающей при применении анализируемого подхода, является вопрос о поведении суда в случае, когда сверхимперативные нормы, претендующие на применение к спорному отношению, противоречат друг другу. Если такое противоречие существует между сверхимперативными нормами страны суда (lex fori) и нормами третьего государства, предпочтение, безусловно, следует отдать соответствующим нормам страны суда (lex fori). Однако как быть, если противоречие возникает между сверхимперативными нормами нескольких третьих государств, имеющих связь с отношением? К сожалению, ни доктрина, ни практика, не содержат ответа на этот вопрос, что связано, прежде всего, с отсутствием каких-либо критериев, позволяющих определить тесную связь (close connection).
Приведенная критика стала причиной того, что при подписании Римской конвенции, сразу семь стран сделали оговорку о неприменении соответствующей нормы.
В то же время, несмотря на все вышеперечисленные проблемы, требование о наличии тесной связи (close connection) едва ли могло быть опущено. Связано это с тем, что возможность применения сверхимперативных норм третьих стран должна быть обусловлена наличием у принявшего такую норму государства, ин-
тереса в ее применении, что неизбежно предполагает наличие определенной связи государства, принявшего такую норму, с отношением сторон.
Вместе с тем, проблемы, возникающие при применении рассмотренного подхода, привели к тому, что в заменившем Конвенцию Регламенте Европейского Парламента и Совета Европейского Союза от 17 июня 2008 г. № 593/2008 «О праве, применимом к договорным обязательствам» (Рим I) (далее - Регламент Рим I), был закреплен иной подход, который будет рассмотрен далее.
Несмотря на это, в настоящее время требование о наличии тесной связи (close connection) как одного из важнейших условий применения сверхимперативных норм третьих стран содержится в законодательстве Дании, Швейцарии, а также ряда других стран. Аналогичное требование закреплено и в российском законодательстве.
Переходя к рассмотрению второго подхода отметим, что его возникновение связано с принятием Регламента Рим I, который действует на территории всех стран-членов Европейского Союза, за исключением Дании. Данный подход существенно ограничил возможность применения таких норм, установив два необходимых условия их применения.
Первое ограничение касается круга сверхимперативных норм, которые могут быть применены к отношению сторон. Так, в соответствии с п. 3 ст. 9, учету подлежат лишь соответствующие нормы, предусмотренные законодательством места исполнения обязательства (lex loci solutionis). В целом такой подход вполне соответствует сложившейся судебной практике. Например, в решении по делу Ralli Brothers v. Compania Naviera Sota y Aznar, английский апелляционный суд, признав, что применимым является английское право, применил сверхимперативную норму места исполнения обязательства (в данном деле - Испании).
Аналогичного подхода придерживаются и суды других государств. Так, в решении по делу, рассмотренному в 2010 г., французский кассационный суд также указал на необходимость учета сверхимперативных норм места исполнения обязательства.
В то же время при применении данного подхода также возникает ряд вопросов, требующих рассмотрения. Во-первых, о каком именно месте исполнения идет речь? Имеется ли в виду место, где обязательство должно было быть исполнено в соответствии с контрактом, или же место фактического исполнения обязательства? Преобладающим является подход, в соответствии с которым учету подлежат сверхимперативные нормы, предусмотренные законодательством государства, на территории которого обязательство должно быть исполнено в соответствии с контрактом. В целом такой подход, безусловно, позволит повысить предсказуемость рассмотрения спора для сторон, а также существенно упростит работу суда. В то же время, нельзя не отметить один существенный недостаток, свойственный данному подходу. Так, стороны путем простого указания в контракте номинального места исполнения обязательства, смогут избежать применения нежелательных для них сверхимперативных норм.
Отметим, что место исполнения обязательства может быть и не указано в контракте. Представляется, что в таком случае необходимо, прежде всего, оценивать ожидания сторон относительно места исполнения
157
Бизнес в законе
2’2014
обязательства в момент заключения контракта. Если же речь идет об отдельном обязательстве, возникшем уже после заключения контракта, учету подлежат ожидания сторон в момент возникновения соответствующего обязательства.
Следующая проблема, возникающая при применении данного подхода, связана с толкованием «места исполнения обязательства». Имеется ли в виду исполнение, имеющее решающее значение для содержания контракта (characteristic performance), или же исполнение любого обязательства, из которого возник спор? Ни сам Регламент, ни комментарии к нему не содержат ответа на этот вопрос. Поэтому многие авторы указывают, что для применения анализируемого подхода необходимо, чтобы место исполнения обязательства можно было четко определить. Но это, к сожалению, возможно не во всех случаях. Вопрос о месте исполнения обязательства возникает, например, когда обязательство подлежит исполнению одновременно на территории нескольких государств, и определить исполнение, имеющее решающее значение, невозможно. В такой ситуации применить данную норму будет затруднительно.
Необходимо учитывать, что Регламент Рим I содержит и второе условие применения сверхимперативных норм третьих стран, ограничивая их лишь теми нормами места исполнения обязательства (lex loci solutionis), которые делают такое исполнение незаконным (unlawfulness of performance). Отсюда правомерно возникает вопрос о толковании понятия «незаконность» (unlawfulness). Из анализа материалов, подготовленных в ходе работы над проектом Регламента, следует, что данный термин должен пониматься в широком смысле, включая как уголовно-правовые санкции, так и признание соответствующего исполнения недействительным.
В настоящее время сложно сказать, какой из рассмотренных двух подходов, является более предпочтительным. С одной стороны подход, связывающий применение сверхимперативных норм третьих стран с требованием о наличии тесной связи (close connection), представляется чересчур неопределенным, что обусловлено отсутствием каких-либо указаний, позволяющих определить такую связь. В то же время анализ судебной практики показывает, что основным фактором, подлежащим учету, является место исполнения обязательства (lex loci solutionis), что сближает данный подход с подходом, закрепленным в Регламенте Рим I. Вместе с тем критерий тесной связи, несомненно, является более гибким, позволяя в большей степени учитывать все обстоятельства дела, и предоставляя суду возможность применить сверхимперативные нормы, которые он сочтет обоснованными.
С другой стороны, применение подхода, закрепленного в Регламенте Рим I, также требует разъяснения. В силу его относительной новизны, судебная практика по данному вопросу весьма немногочисленна, и не позволяет решить все возникающие проблемы. Обращение же к многочисленным комментариям к тексту Регламента также не позволяет ответить на все поставленные вопросы, что обусловлено наличием существенных расхождений в позициях различных авторов.
В заключение отметим, что проблемы, возникающие при применении подхода, закрепленного в Регламенте Рим I, не позволяют рекомендовать его в качестве
возможной модели для построения соответствующей нормы российского законодательства. В то же время неоднозначность, свойственная категории тесной связи приводит к необходимости разработки критериев определения такой связи, что позволит повысить предсказуемость рассмотрения споров, а также значительно упростит работу суда.
Список литературы:
1. Асосков А. В. Основы коллизионного права. - М.: Инфо-тропик Медиа, 2012. - 352 с.
2. Белоглавек А. И. Европейское международное частное право - договорные связи и обязательства. - К.: Таксон, 2010. - 1640 с.
3. Бономи А., Романо Д. Ежегодник международного частного права. - Лозанна: Европейский издательский дом Сел-лиер, 2010. Выпуск 12. - 680 с.
4. Гулиано М.. Лагард П. Доклад к Римской конвенции «О праве, применимом к договорным обязательствам» < http://www.eurlex.europa.eu/LexUriServ/Lex UriServ.do?=CELEX:31980Y1031(01):EN:HTML > (последнее посещение - - 21 марта 2014 г.).
5. Жильцов А. Н. Проблема применения императивных норм третьих стран в европейском международном частном праве // Законодательство и экономика. - М.: Законодательство и экономика, 1997. № 23. - С. 37-48.
6. Риз В., Розенберг М. Коллизионное право: материалы и судебная практика. 8-е изд. - Фаундейшн Пресс, 1984. -1021 с.
7. Хартли Т. Международное судебное разбирательство: Тексты, судебная практика и материалы по международному частному праву. - Кембридж: Кембридж Юниверсити Пресс, 2009. - 962 с.
8. Шафер К. А. - С. Применение императивных норм в международном частном праве: Критический анализ подходов, закрепленных в системах общего и континентального права, с обзором дальнейшего развития законодательства Южной Африки. - Франкфурт на Майне: Лэнг, 2010. - 323 с.
Reference list:
1 .Asoskov A. V. The foundations of the Conflict of Laws. - M.: Infotropic Media, 2012. - 323 c.
2. Beloglavek A. I. European Private International Law - Contractual links and Obligations. - K.: Takson, 2010. - 1640 P.
3. Bonomi A., Romano G. P. Yearbook of Private International Law. - Lausanne: Sellier European Law Publishers, 2010. Volume XII. - 680 P.
4. Giuliano M., Lagarde P. Report on the Convention «On the
Law Applicable to Contractual Obligations» < http://www.eurlex.europa.eu/LexUriServ/Lex Uri-
Serv.do?=CELEX:31980Y1031 (01 ):EN:HTML > (последнее посещение - - 21 марта 2014 г.).
5. Jiltsov A. N. The Problem of the Application of the Imperative rules of the third countries in the European Private International Law // Legislation and Economics. - M.: Legislation and Economics, 1997. № 23. - P. 37-48.
6. Reese W., Rosenberg M. Conflict of Laws: Cases and Materials. 8th edition. - Foundation Press, 1984. - 1021 P.
7. Hartley T. International Commercial Litigation: Text, Cases and Materials on Private International Law. - Cambridge: Cambridge University Press, 2009. - 954 P.
8. Schafer K. A. - S. Application of Mandatory rules in the Private International Law of Contracts: A critical Analysis of Approaches in Selected Continental and Common Law Jurisdictions, with a View to the Development of South African Law. -Frankfurt am Main: Lang, 2010. - 323 P.
158
Засемкова О. Ф.
К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ СВЕРХИМПЕРАТИВНЫХ НОРМ ТРЕТЬИХ СТРАН
РЕЦЕНЗИЯ
на статью Засемковой Олеси Федоровны «К вопросу о некоторых проблемах, связанных с применением сверхимперативных норм третьих стран».
Современный этап развития международного частного права характеризуется появлением особой группы материальноправовых норм, подлежащих применению независимо от положений коллизионного права - сверхимперативных норм.
Новизна исследуемого вопроса, а также изменения, произошедшие в международном частном праве в связи с принятием Регламента ЕС «О праве, применимом к договорным обязательства» (Рим I), обуславливают усиление интереса к этой сложной и актуальной проблеме.
В статье рассматривается, безусловно, сложная, и в то же время актуальная для отрасли международного частного права проблема применения сверхимперативных норм третьих стран. На примере законодательства различных государств, а также ряда международных договоров, исследованы основные подходы к решению вопроса о том, какие именно сверхимперативные нормы могут быть применены к отношению сторон. Выделено два основных подхода к решению указанного вопроса. Первый подход связывает применение сверхимперативных норм третьих стран с требованием о наличии тесной связи (close connection) отношения с государством, принявшим соответствующую норму. Второй подход существенно ограничивает возможность применения таких норм, нормами места исполнения обязательства (lex loci solutionis). Однако ни один из данных подходов не позволяет ответить на поставленный вопрос.
Изучив положения отечественного и зарубежного законодательства автор рассматривает основные проблемы, возникающие при применении каждого из перечисленных подходов и предлагает возможные варианты их решения. Свои выводы О.Ф. Засемкова подкрепляет ссылками на комментарии к нормативно-правовым источникам, а также примерами из судебной практики.
Научная статья О.Ф. Засемковой «К вопросу о некоторых проблемах, связанных с применением сверхимперативных норм третьих стран» соответствует всем требованиям, предъявляемым к работам такого рода, и может быть рекомендована к публикации.
доктор юридических наук, профессор кафедры международного частного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина
Канашевский В. А.
159
