CC BY
162
2013
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 2
Вып. 1
ПУБЛИКАЦИИ ПО ДИССЕРТАЦИОННЫМ ИССЛЕДОВАНИЯМ
УДК 94(37).08 О. В. Пржигодзкая
К ВОПРОСУ О МЯТЕЖАХ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В IV в.: ВОССТАНИЕ ГОТА ГАЙНЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В 399-400 гг.
Восстание Трибигильда в Малой Азии и Гайны в Константинополе в 399 г. стало одним из самых знаменательных событий рубежа 1У-У вв. Эти два события тесно связаны между собой, но оценка действий именно Гайны важна для изучения ситуации, сложившейся в империи в результате появления достаточно большого количества варваров на высоких военных постах. Мятеж Гайны в столице Восточной Римской империи не был обычным военным мятежом, он преследовал иные цели, в частности захват власти, и можно отметить, что восстание Гайны было единственной попыткой такого рода в 1У-У вв. Причиной, вследствие которой Гайна мог рассчитывать на определённый успех, была, по мнению исследователей, непродуманная политика восточноримского двора, сделавшего готов одной из опор правительства. «Ориентация на готских наёмников и готские вспомогательные войска, укрепив на первых порах позиции константинопольской знати, в дальнейшем настолько усилила варваров, что поставила под угрозу её политическое господство. Возможность установить свою политическую власть в стране представилась готской знати, чего она и начала добиваться» [1, с. 55]. Благожелательное отношение императора Феодосия к готам усилило их позиции и породило желание проводить самостоятельную политику в своих интересах.
А. С. Козлов выделяет несколько видов варварских выступлений на территории Римской империи. Согласно его классификации мятеж Трибигильда и Гайны можно отнести к типу, определяемому как «движения относительно романизованных готских солдатских масс под руководством выходцев из варварской среды, прошедших римскую военную службу, знакомых с государственной структурой империи. Целью подобных выступлений был захват центральной власти в интересах готской верхушки. Именно такую цель преследовали Трибигильд и Гайна»1. [2, с. 119] В 399 г. Гайна
Пржигодзкая Ольга Владимировна — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет; преподаватель, ВКА им. А. Ф. Можайского; e-mail: [email protected]
1 Источники не дают чёткого ответа на вопрос о причинах начала мятежа Трибигильда. Клав-диан (In Eutr. II, 178-179) связывает их с недостаточно щедрым подарком Трибигильду за поздравление со вступлением в консульство Евтропия. О. В. Ляховская в статье «Восстание готов-федератов Трибигильда в Малой Азии (399-401 гг.)» полагает, что основной причиной мятежа готов во главе с Трибигильдом стало снижение выплат готам и призыв Иоанна Златоуста снести арианские храмы, акцентируя внимание на приверженности готов арианской ереси [3, с. 87]. © О. В. Пржигодзкая, 2013
вступил в заговор с комитом армии Трибигильдом, командовавшим готскими отрядами во Фригии, и готские наёмники стали основной опорой восставших.
На вопрос о том, был ли у Гайны свой отряд, т. е. отряд букеллариев, Е. П. Глушанин отвечает отрицательно и считает, что «против правительства Аврелиана выступила под командованием Гайны регулярная римская армия, а не букеллария презентального магистра. В том же, что она пошла за мятежным магистром, очевидно, отразились конкретные условия послефеодосиева кризиса, ориентация Гайны на сторонников прежнего режима, умелое применение пропаганды» [4, с. 122].
Гайна был по происхождению готом (Soc. VIII, 4, 1), «перебежавший к римлянам и из простого воина сверх чаяния достигший степени военачальника» (Soz. VIII, 4, 1). В качестве одного из военачальников он принимал участие в кампании против узурпатора Евгения в 394 г. (Zos. IV, 57, 2). В 395 г. Гайна был назначен на пост comes rei militaris (Iord. Get. 176) и находился на этой должности до 399 г. В 395 г. он командовал войсками, возвращавшимися в Константинополь с территории Западной Римской империи. Во время встречи войск недалеко от Константинополя войско зарубило префекта претория Руфина мечами. Организатором убийства многие источники называют Стилихона, который для осуществления своего замысла договорился с Гайной (Claud. In Ruf., II, 402-403; Zos. V, 7, 4-6). Большинство историков соглашается с этой версией: Бьюри [5, с. 113], Демужо [6, р. 154-155], Джонс [7, р. 113], Гиббон [8, с. 222], Кулаковский [9, с. 140]. Если принимать во внимание события 399-400 гг., то представляется более вероятным мнение английского исследователя Камерона, согласно которому Руфин был убит в результате сговора между Гайной и Евтропием [10, с. 146-148]. Предположение Камерона подтверждается свидетельствами Евнапия и Зосима. О сложных отношениях между Евтропием и Гайной сообщает Евнапий: «Гайна был так мужественен, что вёл усиленную войну с евнухом» (Eun. fr.75, 6), а Зо-сим отмечает, что Гайна не был удостоен ни полагающегося военачальнику почёта, ни даров, кроме того, он был недоволен, что все деньги стекаются в дом Евтропия (Zos. V, 13, 1), а также тем, что Евтропий стал консулом и патрикием (Zos. V, 17, 4). Действительно, до 399 г.2 включительно Гайна занимал пост comes rei militaris, который получил, вероятно, за участие в кампании против Евгения. Если Евтропий был обязан своим возвышением Гайне, то последний должен был рассчитывать сделать карьеру при Евтропии, но евнух не стремился помогать Гайне в продвижении по служебной лестнице, что и вызывало недовольство военачальника, о котором упоминают Евнаний и Зосим.
Исследователи выдвигают две версии восстания Гайны.
1. «Гайна был недоволен, что все богатства, конфискованные у Руфина и его сторонников с помощью готских наёмников, сосредотачиваются в руках Евтропия» [1, с. 56].
2. «При Евтропии Гайна, обладавший репутацией человека Стилихона, был отодвинут в тень и обойдён при назначениях на вакантные военные должности» [4, с. 122].
Представляется возможным объединить эти две версии (с единственным исключением, что Гайна не был сторонником Стилихона) в одну для объяснения событий 399 г., когда Гайна, «раздосадованный таким положением дел, сообщил о своих размышлениях Трибигильду» (Zos. V, 13, 2), который был, согласно некоторым источни-
2 Марцеллин Комит в 395 г. называет Гайну комитом (...cum Gainas comite) и в 399 г. (Gainas comes) (Marcell. Com. s.a. 395; s.a. 399).
кам, если и не его родственником, как сообщает Созомен (Soz. VIII, 4, 2), то его соплеменником — готом (Philost. XI, 8).
Почти во всех источниках имеется информация о том, что Гайна стремился к тирании: античные авторы называют его тираном или рассказывают о его тиранических намерениях. Об этом упоминают почти все, кто писал об этих событиях: Зосим (Zos. V, 18, 9), Сократ Схоластик (Soc. VI, 6), Созомен (Soz. VIII, 8), Феодорит (Theod. V, 32).
Е. Демужо полагает, что Гайна не имел достаточно возможностей для изменения государственного строя и оснований, чтобы стремиться к власти [6, с. 252]. Однако следует заметить, что источники сообщают именно о тиранических замыслах Гайны. Безусловно, по отношению к Гайне понимать слово «тирания» не следует буквально. Вероятнее всего, речь шла об укреплении Гайной своих позиций в Восточной Римской империи, наподобие тех, которые занимал Стилихон на Западе, насильственным путем, путем мятежа [6, с. 252-253].
На наш взгляд действия Гайны можно разделить на два этапа.
1. События 399 г., когда Гайна сменил военачальника Льва, который не смог разбить войска восставшего Трибигильда, возглавил боевые действия против него и, переправившись в Малую Азию, не предпринимал никаких активных действий против Трибигильда, а, наоборот, тайно помогал ему (Zos. V, 15, 3). Гайна извещал императора об успехах Трибигильда и о том, что тот сложит оружие только в случае смещения Евтропия (Zos. V, 17, 5). На первом этапе целью Гайны было сместить Евтропия, чего он и добился, тем более что его поддержала императрица Евдоксия (Phibst. 11, 3). Ев-тропий был отправлен в ссылку на Кипр, а затем возвращён и приговорён к смертной казни (Zos. V, 18, 2) (399 г.).
После падения Евтропия в Константинополе усилилась антиварварская партия во главе с Аврелианом. Гайна понимал, что ситуация существенно не изменилась, и Аврелиан, враждебно настроенный к варварам, не будет поощрять их возвышение, в том числе и возвышение самого Гайны.
2. На втором этапе (конец 399-400 г.) целью Гайны стал захват власти, о чём и сообщают позднеантичные авторы. Гайна, возможно, решил попытаться осуществить своё намерение, так как у него был надёжный союзник Трибигильд, который оказывал ему поддержку. Гайна встретился с Трибигильдом в г. Фиатире. Затем Гайна отправился в Вифинию, а Трибигильд — к Геллеспонту. Гайна потребовал свидания с императором, которое произошло в Халкедоне. На этой встрече мятежный военачальник потребовал от Аркадия казни трёх самых видных представителей партии антигерманистов: Аврелиана, занимавшего пост praefectus praetorii per Orientem в 399 г., Сатур-нина и Иоанна, — но затем казнь была заменена изгнанием (Zos. V, 18, 7-9). Созомен передаёт, что тогда же Гайна был назначен на пост magister utriusque militiae (Soz. VIII, 4, 5). Войска Гайны вошли в Константинополь (Zos. V, 18, 10). «Обосновавшись в столице, готы стали полными распорядителями судеб государства» [11, с. 151]. Е. Демужо, отрицая стремление Гайны к тирании, полагает, что тот желал иметь положение, подобное тому, которое имел Стилихон на Западе»3 [6, с. 197], хотя, безусловно, разительное отличие Гайны от Стилихона состояло в том, что последний не добивался своего положения силой и имел, хотя и спорные, но основания для своих полномочий.
3 С этим предположением соглашается П. Хизер [12, с. 197].
Гайна же, по мнению Е. Демужо, был узурпатором4, так как свои полномочия и пост magister militum получил путём мятежа, и, возможно, его желания не ограничивались достигнутым.
В Константинополе Гайна потребовал передачи одного из храмов готам-арианам. Феодорит, епископ Киррский, рассказывает следующее: «Его (Гайну — О. П.) боялись не только все другие, но и сам царь, замечавший в нём стремление к тирании. Заразившись арианством, он доложил царю об уступке ему одного из божьих храмов. Царь обещал рассмотреть и удовлетворить его желание. Призвав к себе божественного Иоанна (Златоуста — О. П.), он объявил ему о просьбе Гайны, напомнил о его силе, намекнул о замышляемой им тирании и убеждал епископа уступкой обуздать гордость варвара. Но благородный муж сказал: «Не делай такого обещания, государь, не приказывай отдавать святая псам. Я не допущу, чтобы исповедующие и прославляющие Бога — Слово выведены были из божественного храма и сдали его хулителям Христа...»5 (Theod. V, 32). Иоанн Златоуст не допустил передачи храма в Константинополе готам.
Затем Гайна решил «напасть на продавцов серебряной монеты, надеясь захватить у них много денег» (Soz. VIII, 4, 11), что ему сделать не удалось.
Возможно, надеясь довести свою авантюру до конца, Гайна попытался осуществить захват императорского дворца6 (Soc. VI, 6). Он дважды посылал готов ко дворцу, на третий раз лично возглавил отряд, но всякий раз дворец защищали, хотя дворцовая охрана была выслана из города. В. Т. Сиротенко предполагает, что «скорее всего защитников посылала православная церковь, усилившая антиарианскую пропаганду и проводившая ночные молитвы с песнопениями» [1, с. 60]. С другой стороны, неоднократные попытки Гайны захватить дворец императора могли быть вызваны стремлением к грабежу, тем более что нападение на лавки менял было неудачным.
После неудавшихся попыток захватить дворец Гайна решил покинуть город, и в ночь на 12 июля 400 г. готы стали уходить из Константинополя, но были замечены городской стражей, произошла стычка. Зосим в «Новой истории» следующим образом описывает эти события: «Гайна оставил в Константинополе столько варваров, что они численно превосходили дворцовую охрану, а сам двинулся в передовой фронт, удалённый на 40 стадий от города, чтобы там ожидать, когда варвары нападут на город. Варварам ничто не мешало овладеть городом. Так как он не дождался пароля и приблизился к стенам города, то стража испугалась и подняла крик. Возник шум, слышны были жалобы и возгласы, которые обычно раздаются в городе, когда все собираются вместе, чтобы защитить город от варваров. Когда же город избежал опасности, то горожане заперли семь тысяч варваров, бежавших в христианскую базилику, находящуюся рядом с дворцом, чтобы лишить их возможности спастись. Император приказал их здесь же и убить. И было приказано разобрать крышу над престолом и поставить туда рабов бросать сверху горящие балки, чтобы сжечь всех врагов. Таким образом варвары были
4 Ф. И. Успенский полагает, что узурпация Гайны была возможна, так как «он имел к тому все средства, ибо в качестве главнокомандующего восточными войсками поставил во главе легионов преданных ему людей из готской народности» [13, с. 112]. Подобной точки зрения придерживается и В. Т. Сиротенко [14, с. 18].
5 Об этих событиях также сообщают Сократ Схоластик (VI, 5, 8) и Созомен (VIII, 4, 6-10).
6 Сократ Схоластик передаёт, что Гайна посылал готов сжечь дворец. Дж. Р. Мартиндейл придерживается мнения, что готы рассчитывали захватить дворец [15, с. 380].
уничтожены... Гайна, которому не удалось задуманное, напал на Фракию, но обнаружил, что города обнесены стенами, которые охраняли как воины, так и жители. Гайна ничего не видел, кроме травы и стен, которые надёжно укрывали плоды, скот и добро, и решил покинуть Фракию (Zos. V, 19, 21).7
Из Фракии Гайна отступил за Дунай, там был разбит гуннами, предводитель которых Ульдис прислал голову Гайны в Константинополь (3 января 401 г.) (Soz. VIII, 4; Zos. V, 19-22).
Ю. А. Кулаковский даёт Гайне такую характеристику: «Несмотря на своё высокое положение, он остался грубым варваром и ни в малой степени не слился с тем высшим классом общества, к которому принадлежал по своему положению и государственным заслугам. Гайна являлся типичным представителем того полуварварского элемента, который, в гордом сознании своей силы, властно вступал в совершенно чуждую ему по культуре и традициям среду» [9, с. 151].
Слова Ю. А. Кулаковского справедливы лишь отчасти, поскольку Гайна, на которого античная культура действительно оказала меньшее влияние, чем на других германцев на службе в Империи, всё же действовал не только военными методами, но и вступал в переговоры и соглашения с правительством, что предполагает наличие определённого культурного уровня. Мятеж готов в Константинополе под его руководством стал, с одной стороны, ярким свидетельством изменения политической обстановки в Восточной Римской империи во второй половине IV в. Выступления германцев до 399 г. имели место на границах Империи или в областях, удаленных от столиц. Мятеж в самом Константинополе ясно указал на опасность, которую могут при определенных обстоятельствах представлять германцы на территории Империи, особенно в городах. С другой стороны, попытка захвата власти в столице, которая, вероятно, имела место, в данном случае свидетельствует о том, что к концу IV в. не только германцы знатного происхождения, такие как Стилихон, стремились к обладанию властью на уровне управления Империей, но и рядовые военачальники германского происхождения получили возможность оказывать давление на императора при помощи силы.
7 Перевод В. Т. Сиротенко [1, с. 71]. Второе свидетельство об этих событиях находится в сочинении Синезия De Providentia, в котором в аллегорической форме рассказывается о современных автору событиях. О восстании 12 июля 400 г. Синезий сообщает в иносказательной форме. Чтобы текст был понятен, надо сделать несколько замечаний. Под египтянами подразумеваются жители Константинополя, под Тифоном — Кесарий, брат Аврелиана, благожелательно настроенный по отношению к чужеземцам, под варварами — готы. «Когда египтяне уже одержали блестящую победу и овладели воротами, воздвигнув стену между собой и врагами, они бросились на оставшихся в городе варваров и нападали на каждого; всех подряд они сбивали с ног, пронзали копьями, били, кололи. Тех, кто как-то держался, они жгли, словно ос, вместе с их храмами, с их жрецами, под ругательства и крики Тифона. Ведь когда дело касалось даже вещей божественных, он считал нужным подчиняться варварам и старался сделать так, чтобы вошло вражеское войско, как будто не случилось ничего жестокого и ужасного. А ведь народ поднялся по собственному побуждению, без предводителя, и божьей волей каждый сам по себе был и полководцем, и воином, и командующим, и подчинённым» (Syn. De Prov. seu Aeg.).
Литература
1. Сиротенко В. Т. История международных отношений в Европе во второй половине IV — начале VI в. Пермь: Изд-во Пермского университета, 1975. 281 с.
2. Козлов А. С. К вопросу о месте готов в социальной структуре Византии IV-V вв. // АДСВ. Свердловск, 1973. Вып. 9. С. 114-119.
3. Ляховская О. В. Восстание готов-федератов Трибигильда в Малой Азии (399-401 гг.) // Классическая и византийская традиция. Матер. V междунар. науч. семинара. Белгород, 2011. С. 87-90.
4. Глушанин Е. П. Ранневизантийская военная знать 364-395 гг. // Проблемы истории государства и идеологии античности и раннего средневековья. Барнаул, 1988. С. 107-127.
5. Bury J. B. History of the Later Roman Empire. London, Macmillan and Co, 1923. Vol. I. 471 р.
6. Demougeot E. De Г unite a la division de Г Empire romain. Paris, Adrien-Maisonneuve, 1951. 620 р.
7. Jones A. H. M. The Later Roman Empire. Oxford; Blackwell, 1964. Vol. I. 522 р.
8. Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи / пер. с англ. В. Н. Неведомского. СПб.: Наука Ювента, 1997. Т. III. 404 с.
9. Кулаковский Ю. А. История Византии. 395-594 гг. СПб.: Алетейя, 1996. Т. I. 445 с.
10. Cameron А. Claudian. Poetry and Propaganda at the Court of Honorius. Oxford: Clarendon press, 1970. 508 р.
11. Васильев А. А. История Византийской империи. Время до крестовых походов. СПб.: Алетейя, 1998. 608 с.
12. Heather P. Goths and Romans (332-489). Oxford: Clarendon press, 1992. 378 р.
13. Успенский Ф. И. История Византийской империи. IX-XI вв. М.: Мысль, 1996. 827 с.
14. Сиротенко В. Т. Народные движения в поздней Римской империи и образование варварских королевств. Днепропетровск: ДГУ, 1988. 78 с.
15. The Prosopography of the Later Roman Empire. A. D. 260-395 / Jones A. H. M., Martindale J. R., Morris J. Cambridge: Cambridge University Press, 1971. Vol. I. 1152 р.
Статья поступила в редакцию 13 сентября 2012 г.
