CC BY
7
В драматическом произведении «Пекинцы/Синантропы» Цао Юй также создает женский образ, связанный с мотивом пробуждения: Жуй-чжэнь - жена Цзэн Тина из третьего поколения семьи Цзэна. Она заключила помолвку с Тином, когда была молода, и вышла замуж за члена семьи Цзэна в возрасте 16 лет Она знает всю семью Цзэна насквозь - робость мужа, безжалостность свекрови и разрушающееся положение большой семьи. У нее нет никаких чувств к Тину, но она ждет ребенка от него. «Она живет в состоянии крайней подавленности. Наделенная сильным от природы характером, Жуй-чжэнь сохранила в душе ростки протеста, который, однако, никогда не проявляется перед людьми» [7, с. 42]. Как и Аня, вера Жуй-чжэнь обретает силу в прощании с прошлым; прежняя старая жизнь подобна занозе в ее сердце, напоминающей о том, что существует некая мертвая реальность семьи Цзэна. Наконец, Жуй-чжэнь развелась с Цзэн Тином, сделала аборт и совместно с профессором Юанем и его дочерью ушла из дома Цзэна.
Духовное пробуждение женщин - основная тема современной литературы XX в. В чеховских пьесах, таких как «Чайка» (1896), «Три сестры» (1901) и «Вишневый сад», созданы значимые женские образы. Универсальность вопросов и тягот женской жизни и различие индивидуальной психологии описаны в прозаической драме, формируя подводное течение жизни, а не острый драматический конфликт, популярный в XIX в.
В результате проведенного анализа было установлено, что женским образам из пьес Чехова суждено было сыграть большую роль в творчестве Цао Юя, в создании им своих женских персонажей. Он обнаруживает, что персонажи Чехова не плоские, а трехмерные, некоторые удачные образы - образы с богатым внутренним миром, что побуждает Цао Юя изо всех сил стремиться к исследовательской работе при формировании собственного персонажа, глубоко проникать во внутренний мир своего героя и изображать его настоящий облик. Это означает, что героини цаоюйских пьес не являются копией чеховских женских образов; это самостоятельные женские характеры со своими отличительными особенностями. Фань-и, Су Фан и Жуй-чжэнь - это женщины, попавшие в ловушку жизни. Они борются в условиях угнетения, боли и противоречий, стремятся к освобождению и делают различный выбор. За всеми видами выбора стоит чувство фатализма, ощущение, что они не могут убежать от судьбы. Этот идеологический штрих также служит одной из общих черт женской судьбы в драмах Чехова и Цао Юя.
В пьесах Чехова и Цао Юя рассматриваются женщины только с мужской точки зрения или новые женщины, борющиеся с патриархатом. Это, несомненно,
Библиографический список
сужение и концептуализация богатых женских образов в их произведениях. Феминизм и освобождение женщин могут быть социологической проблемой, но это ни в коем случае не литературная проблема.
Причина, по которой пьесы Чехова и Цао Юя стали классикой, заключается в том, что женщины в их произведениях представлены как живые характеры, существующие в борьбе между эмоциями и разумом. Тем самым их коллизии заставляют читателей размышлять о причинах трагедии человеческой природы и ограниченности человеческой судьбы.
Изображая женщину, Чехов и Цао Юй также вложили личный жизненный опыт и особые эмоции в ее сердце. Каждая из героинь была наделена эмоциями, богатым внутренним миром. Чехов и Цао Юй не позволяют им избежать трагической судьбы, не превращают их в орудия пропаганды, имеющие нравственное проповедническое значение; а позволяют читателям найти их реальные и сложные аспекты, а затем ощутить богатство и трагедию человеческой природы. Только когда мы увидим богатство человеческой природы, сможем ощутить трагедию человеческой природы.
В пьесах Чехова и Цао Юя личности женских персонажей, которые не являются ни абсолютно добрыми, ни абсолютно злыми, более или менее отражают серые оттенки не только женской, но и всей человеческой природы и могут в какой-то степени удовлетворить скрытые психологические потребности читателей и зрителей - они открывают окно, через которое мы можем посмотреть на микромир разнообразных эмоций современного человека и на нас самих, а также пробуждает в нас осознание того, что жизнь - это не утопия; только приняв жестокость жизни и осмелившись взглянуть правде в глаза, мы можем примириться и жить с ней в гармонии.
В результате доказано, что под влиянием чеховской литературной традиции китайский драматург Цао Юй обогащает современную китайскую литературу рядом ярких женских образов. Влияние Чехова на китайскую драматургию сохраняется в течение длительного периода, его творчество играет активную положительную роль в истории современной китайской драматургии в XX-XX| вв., а также оказывает большое воздействие на художественный метод и стиль отдельных писателей. Это показывает, что в наше время Чехов и его пьесы все еще занимают важное положение и имеют огромное значение в литературе и драматургии, подобно чайкам, обладающим цепкой жизненной силой.
Результаты исследования позволяют наметить дальнейшие перспективы кросс-культурного изучения наследия великого русского драматурга и представителей литературы других стран.
1. Ван В. Исследовательские материалы Цао Юя. Пекин: China Drama Press, 1991; Ч. 1: 455.
2. Цао Ю. О драматургии. Шанхай: Шанхайское издательство литературы и искусства, 1986.
3. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Москва: Наука, 1977-1986; Т. 13.
4. Цао Ю. Пьесы: в 2 т. Москва: Искусство, 1960; Т. 1.
5. Синь С. Драматическое искусство Цао Юя. Шанхай: Шанхайское издательство литературы и искусства, 1984.
6. Полоцкая Э.А. «Вишневый сад»: жизнь во времени. Москва: Наука, 2004.
7. Цао Ю. Пьесы: в 2 т. Москва: Искусство, 1960; Т. 2.
References
1. Van V. Issledovate'skie materialy Cao Yuya. Pekin: China Drama Press, 1991; Ch. 1: 455.
2. Cao Yu. O dramaturgii. Shanhaj: Shanhajskoe izdatel'stvo literatury i iskusstva, 1986.
3. Chehov A.P. Polnoe sobranie sochinenij i pisem: v 30 t. Moskva: Nauka, 1977-1986; T. 13.
4. Cao Yu. P'esy: v 2 t. Moskva: Iskusstvo, 1960; T. 1.
5. Sin' S. Dramaticheskoe iskusstvo Cao Yuya. Shanhaj: Shanhajskoe izdatel'stvo literatury i iskusstva, 1984.
6. Polockaya 'E.A. «Vishnevyjsad»:zhizn'vovremeni. Moskva: Nauka, 2004.
7. Cao Yu. P'esy: v 2 t. Moskva: Iskusstvo, 1960; T. 2.
Статья поступила в редакцию 24.03.23
УДК 81"371
Pavlovskaja O.E., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of Russian Language and Speech Communication,
Kuban State Agrarian University n.a. I.T. Trubilin (Krasnodar, Russia), E-mail: oepa@mail.ru
Tkachenko M.S., Master of Philology, senior teacher, Kuban State University (Krasnodar, Russia), E-mail: tkmax@list.ru
ON THE QUESTION OF MODELING EVALUATIVE SEMANTICS (BY THE EXAMPLE OF THE ADJECTIVE "TYPICAL"). The article attempts to create semantic models for the evaluative adjective TYPICAL, as well as to synthesize models based on lexicographic material. After describing the main properties of the models, a theoretical substantiation of criteria-type assessments is given, and the features of lexicographic information for linguistic research are noted. Based on explanatory academic dictionaries of the Russian language, an analysis of the meanings of the adjective under study is proposed for the further construction of a semantic model, taking into account the criteria-evaluative meaning expressed by it. By constructing a lexicographic paradigm, lexemes are determined that are used by dictionaries in definitions as key words. The identification of the semantic properties of these lexemes allows us to conclude that they are combined in the semantics of the adjective TYPICAL. The synthesis of semantic-evaluative and lexico-semantic models allows us to judge the estimated value of the adjective under study in the language system. An algorithm for applying general scientific methods of observation, abstraction, idealization and formalization is also described.
Key words: model, method of modeling, abstraction, idealization, formalization, semantics, lexicon, criterion type evaluation
О.Е. Павловская, д-р филол. наук, проф., зав. каф. русского языка и речевой коммуникации Кубанского государственного аграрного университета,
г. Краснодар, E-mail: oepa@mail.ru
М.С. Ткаченко, магистр, ст. преп., Кубанский государственный университет, г. Краснодар, E-mail: tkmax@list.ru
К ВОПРОСУ О МОДЕЛИРОВАНИИ ОЦЕНОЧНОЙ СЕМАНТИКИ (НА ПРИМЕРЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО «ТИПИЧНЫЙ»)
В статье предпринимается попытка создания семантических моделей оценочного прилагательного типичный, а также синтеза моделей, построенных на лексикографическом материале. После описания основных свойств моделей дается теоретическое обоснование оценок критериального типа, отмечаются особенности лексикографической информации для лингвистического исследования. На материале толковых академических словарей русского языка предложен анализ значений исследуемого прилагательного для дальнейшего построения семантической модели с учетом выражаемого им критериально-оценочного значения. Путем построения лексикографической парадигмы определяются лексемы, которые используются словарями в дефинициях в качестве опорных слов. Выявление семантических свойств этих лексем позволяет сделать вывод об их совмещении в семантике прилагательного типичный. Синтез семантико-оценочной и лексико-семантической моделей позволяет судить о предполагаемом оценочном значении изучаемого прилагательного в системе языка. Описан также алгоритм применения общенаучных методов наблюдения, абстрагирования, идеализации и формализации.
Ключевые слова: модель, метод моделирования, абстрагирования, идеализации, формализации, семантика, лексика, оценка критериального типа
В рамках западноевропейской культуры принято выделять общенаучные и частнонаучные методы исследования. К первой категории относят три группы научных методов, которые различаются согласно формам человеческого познания: практические, теоретические и практико-теоретические [1, с. 291-324]. В научной литературе эти положения нашли отражение в трудах таких исследователей, как Комарова З.И., Ковалев С.А., Штофф В.А., Ушаков Е.В. и др.
К практико-теоретическим методам относится моделирование, под которым понимается такой способ познания, когда для простоты исследования создается искусственный образец (модель) познаваемого объекта, имеющий один или несколько свойств оригинала. Модель - это аналог оригинала, обладающий объяснительной силой и позволяющий переносить знание об изучаемых свойствах с модели на оригинал. Таким образом, моделирование - это метод познания отдельных свойств объекта. Вопросы моделирования как общенаучного метода и как метода, использующегося в лингвистических исследованиях, освещены в работах Денисова П.Н., Медведевой Т.Н., Максименко О.И., Королева М.Ю., Глинский Б.А., Уемов А.И., Кононюк А.Е. и др.
К моделированию прибегают в тех случаях, когда получение нового знания затруднено невозможностью непосредственного контакта с изучаемым объектом. Например, когда необходимо изучить динамические процессы в области лексической семантики, которая как бы растворена во множестве контекстуальных употреблений какой-либо лексемы.
Лингвистическое моделирование немыслимо без использования методов абстрагирования и идеализации [2, с. 304]. Под первым понимается отвлечение от частных свойств оригинала, под вторым - рассмотрение объекта исследования через одно из его свойств, доводимых в мысли до абсолюта. При этом исследователь отбирает релевантные, с его точки зрения, свойства оригинала, отвлекаясь от несущественных, и создает некий абстрактный идеализированный объект, не существующий вне лингвистического исследования.
Принято выделять материальные и идеальные модели. Последние описывают свойства изучаемого объекта формализованно, т. е. при помощи образной или знаковой формы. Учитывая специфику лингвистического исследования, формализация модели происходит, как правило, при помощи словесной характеристики на естественном языке (текстовое описание объекта), графических (схемы, диаграммы, графики) или табличных представлениях (табл.) [3, с. 376].
Моделирование особенно широко применяется в когнитивной лингвистике и лексикографии. Примером лингвистической модели служит статья толкового словаря, в которой фиксируются наиболее частые употребления описываемой единицы, причем порядок расположения значений отражает частотность того или иного значения. Как видно, метод моделирования применим в области лексической семантики.
На примере моделирования лексического значения с учетом сказанного о методах абстрагирования и идеализации видно, что в тех случаях, когда словарь приводит значения посредством опорного слова, он не учитывает частные свойства этих слов, такие как грамматическое, другие лексические значения, стилистические особенности. В то же время словарь указанные значения возводит до абсолюта, предлагая их в качестве постоянных и однозначных.
Одна из лексических групп, в изучении которой может продуктивно использоваться метод моделирования, включает слова с особым оценочным значением, названными профессором С.О. Малевинским критериальными. В их основании лежит соответствие или несоответствие предмета оценки ментальным образованиям (стереотипам), выступающим в роли критериев [4, с. 3-7]. Этот тип оценок исследователем противопоставляется реляционному. Профессор С.О. Малевинский называет несколько видов критериальных оценок, среди которых выделяются оценки экзистенциального типа, или оценки типичности. Представлены оценки типичности именами прилагательными, которые семантически объединены вокруг оппозиции типичный/нетипичный.
Цель статьи - построить с опорой на лексикографический материал семантическую модель прилагательного типичный, рассматриваемого с точки зрения выражаемого им критериально-оценочного значения.
Поставленная цель определила необходимость последовательного решения следующих задач: во-первых, проанализировать лексикографические дефиниции с целью выделения критериально-оценочного значения и определения
опорных слов в его толковании, во-вторых, построить лексикографическую парадигму с опорой на семантику лексем, используемых в дефиниции в качестве опорных слов.
Актуальность проведенного исследования видится в возможности теоретического обоснования оценок критериального типа с использованием метода моделирования.
Теоретическая значимость работы состоит в возможности применения описываемой семантической модели для теоретических исследований критериальных оценок. Практическая значимость видится в том, что описанная модель может быть использована как образец для исследования лексем оценочной семантики.
Исследование лексической семантики традиционно начинается с изучения дефиниций толковых словарей. Представляется целесообразным рассмотреть опорное слово изучаемого нами вида критериальных оценок, а затем круг его ближайших семантических «соседей». Это позволит, во-первых, понять общее, инвариантное значение слов, представляющих данный тип оценок, а во-вторых, выявить в дальнейшем его специфику путем анализа значения каждого члена множества. Последнее, по мысли Ю.Н. Караулова [5, с. 75], подчеркивает такое свойство словарного состава языка, как его «семантическая непрерывность».
Моделирование, как сказано выше, основано на абстрагировании и идеализации. Однако ни то, ни другое невозможно без наблюдения. В нашем случае этот метод используется при рассмотрении дефиниций толковых словарей и выявлении критериально-оценочного значения в структуре значения.
Словарные дефиниции, будучи моделями, отвлекаются от частных свойств единиц вокабуляра и демонстрируют такое их свойство, как наиболее часто встречаемые лексические значения. Кроме того, статья толкового словаря указывает основные и производные значения. При этом важно понимать, что словарь не учитывает актуальные и все время изменяющиеся речевые условия и опирается преимущественно на материал художественных произведений. Таким образом, словарь оказывается не способен учитывать постоянные изменения в семантике и не принимает во внимание употребления, которые отражали бы значения того или иного слова в текстах разных стилей, жанров и в целом коммуникативных ситуаций.
Тем не менее данные словарей для нас являются исходной моделью, которая позволит в дальнейшем ее усовершенствовать. Словарь в той или иной мере отражает состояния языка в момент составления, указывает наметившиеся тенденции и, таким образом, оказывается полезен в качестве условной точки отсчета для дальнейшего семантического описания. Именно поэтому изучение семантики и прагматики той или иной языковой единицы традиционно начинается с подробного лексикографического анализа, хотя этим и не ограничивается.
В нашем случае, помимо прилагательного типичный, мы проанализируем также значения ближайших его «семантических соседей» с целью установления системных отношений и выявления семантико-прагматической специфики исследуемой единицы. Материалом для настоящего исследования послужили «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова, «Словарь русского языка» С.И. Ожегова, «Словарь современного русского литературного языка» (БАС), «Словарь русского языка» под ред. А.П. Евгеньевой» (МАС), «Большой толковый словарь» под ред. С.А. Кузнецова (БТС).
Данные словарей русского языка говорят о неоднозначности семантического наполнения прилагательного типичный, что проявляется как в количестве выделяемых лексико-семантических вариантов (ЛСВ), так и в их соотнесенности в рамках словарной статьи. Проведенный нами анализ позволяет выделить одно универсальное значение прилагательного типичный, которое во всех словарных статьях представлено как основное. А именно - типичным называется то, что обладает характерными особенностями какого-либо типа, то, что свойственно какой-либо группе лиц, явлений, предметов. Интересно отметить, что в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова, выходившем в 1935-1940 гг, это значение дано как единственное. Надо полагать, что данное значение является первичным и инвариантным.
С.О. Малевинский справедливо замечает, что под характерными особенностями или признаками понимаются качества и отношения, мыслимые как свойственные большинству представителей предметного класса [4, с. 95]. Именно
эти особенности являются теми ментальными образованиями, которые лежат в основе выделенного нами типа критериальных оценок экзистенциального типа. Таким образом, содержание и динамика изменений оценочного значения связана с тем, какие признаки (ментальные стереотипы) лежат в основе типизации, как меняется их набор. Следует предположить, что число этих признаков может сильно варьироваться в зависимости от предмета и субъекта оценки.
Интересно отметить, с какими существительными употребляется рассматриваемое прилагательное в приводимых словарями примерах. Так, словарь Д.Н. Ушакова иллюстрирует указанное значение словосочетаниями типичная ошибка, случай, говор, черты лица. В словаре С.И. Ожегова встречаем типичное лицо, явление, случай. МАС к предметам, процессам или явлениям, подлежащим типизации, относит типичный город, голос, казака. БАС приводит в качестве примеров типичную ошибку, типичную наружность, психологию возраста, типичные качества русской девушки. Наконец, БТС типичным называет город, казака, крестьянина, рабочего, сопрано, русское лицо.
Можно отметить, что чаще всего с прилагательным типичный сочетаются существительные либо с абстрактным значением (ошибка, случай, явление, психология, качества), либо со значением, отражающим восприятие человека другими людьми. По наблюдению С.О. Малевинского, с прилагательным типичный чаще всего сочетаются существительные, обозначающие человека, причем такого рода оценки носят, как правило, аспектуальный характер. Так, наиболее показательными являются оценки этнической, социальной и профессиональной типичности людей [4, с. 96].
Увидевший свет в 1949 году «Толковый словарь» С.И. Ожегова в качестве второго значения с пометой разг. предлагает понимать типичный как самый настоящий, со всеми признаками чего-нибудь. В качестве иллюстрации автор предлагает фразу он типичный карьерист. Трудно согласиться с тем, что это значение можно считать отличным от первого. Представляется возможным говорить, скорее, о количественной характеристике, отличающей число признаков, достаточных для типизации. Иными словами, это значение подчеркивает не просто соответствие типу, а соответствие ему во всем объеме признаков.
В МАС, первое издание которого вышло в 1957-1961 гг, в рамках первого, универсального значения приводится значение типичного как того, что обладает ярко выраженными признаками типа. В пятнадцатом томе БАС, изданном в 1963 году, в качестве дополнительного приводится значение того, что в большей степени наделено характерными признаками, тогда как яркая выраженность дается в качестве второго дополнительного значения. В этом случае словарь указывает на употребление сравнительной степени прилагательного.
Однако ни первое, ни второе значение нельзя рассматривать как самостоятельное оценочное, поскольку ни яркая выраженность признаков, ни обладание ими в большей или меньшей мере не обусловлено оценочным стереотипом, а, скорее, особенностями их проявления и восприятия. Интересно отметить, что в БТС яркая выраженность признака(ов) дается с пометой разг. во втором, отдельном значении.
Особняком стоит значение типичного как того, что сочетает индивидуальные черты с признаками, характерными для ряда лиц и явлений. Судя по тому, что оно встречается только в МАС и в БАС, а в новых словарях отсутствует, это значение вызывает отдельный научный интерес.
Таким образом, анализ словарных дефиниций позволяет построить следующую лексикографическую модель критериально-оценочного значения прилагательного типичный и его сопутствующих значений: обладающий характерными особенностями, признаками, свойственными какой-либо группе лиц, явлений, предметов. Типичный немец. Типичный говор. Типичный южный город. При этом он не выглядел типичным евреем - близоруким, хилым, задумчивым (С. Довла-тов. Наши);.|| Обладающий полным набором признаков типа и потому называет явное, бесспорное свойство, качество, состояние чего-либо (1). Типичный карьерист. Типичная простуда Он настроил себя на жесткую службу с типичным карьеристом (Н. Леонов. Лекарство от жизни). || Обладающий ярко выраженными признаками типа (2). Это типичное верхоглядство. Разве можно судить о людях, устроив им экзамены? (Д.А. Гранин). || Наделенный в большей мере характерными признаками (3). Художество оставалось неделимым, языческим или христианским, его делала только тематика, да и тут смесь античного и нового была типичнее, чем их разграничение (В. В. Бибихин). В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков-генералов [...], но он был типичнее всех их (Л. Толстой. Война и мир). || Обнаруживающий общее в частном, индивидуальном (4). Успенский с удивительной легкостью схватывал и создавал типичное (А.В. Луначарский). [Я] пытался писать так, чтобы созданные мною люди были по возможности типичны, то есть напоминали бы многих и казались реальными существам (П. А. Павленко. Как возник образ Воропаева).
Из предложенной модели видно, что, помимо основного оценочного значения, семантика прилагательного типичный может сопровождаться дополнительными семами, указывающими на (1) полноту, (2) яркую выраженность, (3) большую представленность признаков типа, (4) способность единичного воплощать черты типа, присущие какому-то множеству.
Стоит отметить, что предложенное выделение сем носит условный характер, поскольку в речи эти дополнительные значения могут совмещаться. В зависимости от условий контекста фраза типичный карьерист может под-
разумевать как полноту представленности признаков типа, так и их яркую выраженность.
Дальнейшей нашей задачей является построение лексикографической парадигмы, которая предполагает формирование семантического множества, центром которого является прилагательное типичный. В ее основе лежит переход от рассматриваемой единицы к единицам той же части речи, которые входят на правах опорных слов в словарной статье. Лексикографическое множество будет считаться сформированным, когда в ряду опорных слов возникнет повтор. Среди выделенных таким образом единиц мы будет выделять опорные слова первого и второго ряда с учетом частоты их употребления. Таким образом, в основе предлагаемой модели лежит семасиологический принцип.
Подобную методику предлагает Л.О. Чернейко, однако в основании ее модели находится переход от вокабулы к одному опорному слову, т. е. к поиску ближайшего «семантического соседа» [6, с. 55]. Мы считаем это неоправданным ограничением, которое, однако, упрощает модель, делая ее более удобной для изучения семантики слова.
Лексико-семантическая парадигма прилагательного типичный, рассматриваемого с точки зрения выражаемого им экзистенциально-оценочного значения, составляется нами на основе опорных слов, представленных в толковых словарях. Ядерной частью этого множества является исследуемое нами прилагательное, взятое в основном, собственно экзистенциально-оценочном значении. Данное значение в нашем случае является семантическим инвариантом, вокруг которого объединяются единицы, позволяющие наиболее полно изучить особенности изучаемого вида оценок. Метод абстрагирования позволяет нам отвлечься от значений, не являющихся критериально-оценочными, что, в свою очередь, ведет к дальнейшей идеализации рассматриваемого явления.
В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова в словарную дефиницию прилагательного ТИПИЧНЫЙ входят слова ХАРАКТЕРНЫЙ для кого-, чего-либо и СВОЙСТВЕННЫЙ кому- или чему-либо. Последние определяются друг через друга, однако прилагательное СВОЙСТВЕННЫЙ толкуется через ПРИСУЩИЙ кому- или чему-либо по природе.
«Словарь русского языка» С.И. Ожегова, кроме упомянутых прилагательных (СВОЙСТВЕННЫЙ, ХАРАКТЕРНЫЙ), в рамках второго ЛСВ исследуемую единицу определяет через словосочетание САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ, СО ВСЕМИ ПРИЗНАКАМИ ЧЕГО-ЛИБО с пометой разг. и приводит пример (у тебя настоящая простуда), который показывает, что предмет оценки обладает полным набором симптомов, сопровождающих простудное заболевание.
Прилагательное настоящий, судя по приводимым в словаре примерам, экзистенциально-оценочного значения не имеет, однако определяется через лексемы подлинный и действительный, первое из которых содержит в своей семантике оценочный компонент, что видно по иллюстративному материалу: он подлинный ученый. На наличие у прилагательного настоящий оценочного значения указывает С.О. Малевинский[4, с. 99-101]. Следует полагать, что подобная непоследовательность в изложении словарного материала объясняется слабой разработанностью исследуемой проблематики.
Прилагательное подлинный определяется через настоящий и истинный. У последнего, по мысли автора словаря, критериально-оценочного значения нет, поскольку словосочетания истинное раскаяние или истинное происшествие не подразумевают наличие оценочного стереотипа.
БАС в рамках первого словарного значения, в котором типичным также называется то, что отличается признаками, свойственными какой-либо группе лиц, явлений, предметов и то, что характерно для них, признаки типичности усматривает в том, что ярко выражено, что является настоящим и подлинным. Однако только первое из этих прилагательных имеет оценочное значение, что и отражено в примере: Пришла настоящая весна. Причем указанные опорные единицы, по мысли авторов словаря, иллюстрируют переносное значение прилагательного типичный.
У слова подлинный, судя по приводимым контекстам-иллюстрациям, критериально-оценочного значения нет (подлинное имя, дерево (материал), подлинный царевич, подлинные имена). Во втором ЛСВ, однако, оно определяется через уже рассмотренные нами прилагательные действительный, настоящий, истинный, которые, однако, не всегда имеют экзистенциально-оценочное значение, а употребляются при оценках другого типа или в том случае, когда нужно указать на соответствие чего-либо действительности. В первую очередь это относится к прилагательному действительный. Первый ЛСВ лексемы истинный указывает на критериальную оценку деонтического типа, поскольку выражения типа истинные друзья или истинное наслаждение выражает значение образцовости какого-либо предмета, его соответствие определенным представлениям о должном или желательном. Тем не менее прилагательное истинный, по мнению С.О. Малевинского [4, с. 102], может употребляться при оценках экзистенциального типа, но только с существительными со значением лица, например, во фразе он истинный немец в значении он типичный немец.
Опорные же слова в дефиниции прилагательного настоящий те же, что и в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова.
МАС к приведенным выше словам позволяет добавить прилагательные обычный и естественный для кого-, чего-либо. Первое определяет существительные, референт которых, по мысли говорящего или пишущего, ничем не примечателен, который является обыкновенным или заурядным. Заурядным, по
мысли автора статьи, можно считать также то, что является посредственным. Прилагательное естественный, употребляемое в критериально-оценочном значении (4-й ЛСВ), соотносится с лексемой нормальный, оценочное значение которой объясняется через сему «соответствующий общепринятому, обычному» (см. ОБЫЧНЫЙ).
БТС определяет рассматриваемую лексему через прилагательные характерный, обычный, естественный. Характерным называется то, что обладает своеобразными чертами. Последние, по данным словаря, можно назвать оригинальными, что, в свою очередь, сводится к самобытности. Учитывая, что это прилагательное в третьем и четвертом (критериально-оценочном) значении определяется как то, что чуждо подражательности, является самобытным, своеобразным, необычным, возможно говорить об энантиосемии прилагательных типичный и характерный, которые толкуются также через уже известный нам круг лексем (типичный, свойственный).
Из новых единиц, выступающих в роли опорных слов в толковании приведенных выше прилагательных, можно отметить средний (^ обычный), которое понимается как ни хороший, ни плохой, и закономерный (^ естественный), которые определяются с опорой на уже известные нам лексемы.
Учитывая частоту повторяемости лексем, можно говорить о том, что наибольшей семантической близостью к прилагательному типичный обладают единицы характерный и свойственный, которые являются в большинстве случае опорными единицами в толкованиях. К опорным словам второго ряда мы отнесем прилагательные ПРИСУЩИЙ кому-, чему-либо, НАСТОЯЩИЙ, ПОДЛИННЫЙ, ИСТИННЫЙ, ОБЫЧНЫЙ, ЕСТЕСТВЕННЫЙ, ОБЫКНОВЕННЫЙ, ЗАУРЯДНЫЙ, ПОСРЕДСТВЕННЫЙ, НОРМАЛЬНЫЙ, СВОЕОБРАЗНЫЙ, ОРИГИНАЛЬНЫЙ, СРЕДНИЙ, ЗАКОНОМЕРНЫЙ. Этот перечень лексем мы и будем считать лексико-семантической парадигмой прилагательного типичный.
Указав, что прилагательные характерный и свойственный являются «семантическими соседями» первого ряда лексемы типичный, интересно отметить, что первое, согласно «системе лексических минимумов современного русского языка», относится к числу тысячи самых важных слов русского языка [7, с. 63]. Полагаем, что это обусловлено особенностями семантики прилагательного характерный, которая в речевом узусе реализует наиболее актуальные семы типичности. Анализ дефиниций толковых словарей позволяет уточнить семантику выделенных нами опорных слов.
«Толковый словарь русского языка» Д.Н. Ушакова сообщает, что прилагательное свойственный указывает на признаки, присущие кому- или чему-либо по природе, на свойства, которые составляют существо объекта оценки. Это подтверждается соответствующими примерами: молодежи свойственна энергия; человеку свойственно ошибаться. Неслучайно поэтому употребление в качестве ближайшего его синонима причастия ПРИСУЩИЙ в БАС, учитывая, что лексемы присущий и сущность, существо являются однокоренными образова-
Библиографический список
ниями. Думается, что выражение составляющий чье-либо свойство, приводимое в МАС, в «Толковом словаре» С.И. Ожегова и в БТС имеет то же значение. Интересно отметить, что семантика прилагательного свойственный, согласно данным словарей, иллюстрирует устойчивость.
Стоит сказать и о том, что вопрос о количестве и содержании сущностных признаков в контексте проблемы критериальной оценочности лежит за рамками лексикографии. Справедливо полагать, что к сущностным признакам могут быть отнесены как случайные, так и второстепенные с точки зрения формальной логики признаки, которые оценивающему субъекту представляются существенно важными. Чтобы избежать путаницы в словах, нами вводится понятие оценочного стереотипа, под которым понимаются особые ментальные образования, лежащие в основании оценки. Таким образом, мы избегаем смешения строго логического определения и оценочного.
У прилагательного характерный, которое иногда встречается в дефинициях лексемы свойственный, порождая порочный круг в определениях, иной объем содержания. Оно употребляется в тех случаях, когда подчеркивается свойство, отличающее какой-либо предмет от ему подобных: Из окна характерный вид петербургской окраины - крыши, пустыри, дворы, заводские трубы (Короленко, История моего современника).
Таким образом, мы видим, что прилагательное типичный, употребляемое в экзистенциально-оценочном значении, может указывать как на сущностные, постоянные признаки, так и на признаки, отличающие предмет от ему подобных. Учитывая выделенные выше дополнительные семы (1) полноты, (2) яркой выраженности, (3) большей представленности признаков типа, (4) способности единичного воплощать черты типа, присущие некоторому множеству, следует предположить совмещение данных первой и второй модели. Иными словами, полнота признаков типа может быть как постоянным, так и отличительным качеством какого-либо предмета и т. д. Полученные данные можно представить в виде схемы.
Таким образом, мы получили модель, построенную на лексикографическом материале с использованием общенаучных методов исследования. Создание лингвистической модели опиралось на метод наблюдения и последующие абстрагирование и идеализацию. Этим мы исключили неоценочные значения, получив первую модель, которая представляет собой словарную статью. Вторая модель была получена путем построения лексикографической парадигмы и выявления часто встречаемых опорных слов в дефинициях. Уточнение семантики последних позволило уточнить семантическое наполнение прилагательного типичный. В итоге нами был осуществлен синтез двух моделей, который, в свою очередь, породил вероятностную модель поведения опорных слов свойственный и характерный.
То, каким образом каждый из двух компонентов значения прилагательного типичный сочетается с выделенными у последнего дополнительными оценочными семами, может показать только лингвистический эксперимент, который даст объективное знание о речевом употреблении исследуемого прилагательного.
ТИПИЧНЫЙ
СВОЙСТВЕННЫЙ - обладающий сущностными, постоянными признаками ХАРАКТЕРНЫЙ - обладающий признаками, отличающими предмет оценки от
ему подобных
▼ ▼
(1) Обладающий полным набором признаков типа и потому называет явное, бесспорное свойство, качество, состояние чего-либо (Типичный карьерист. Типичная простуда)
(2) Обладающий ярко выраженными признаками типа (типичное верхоглядство).
(3) Наделенный в большей мере характерными признаками (он был типичнее всех их);
(4) Обнаруживающий общее в частном, индивидуальном (Успенский создавал типичное)._
1. Комарова З.И. Методология, метод, методика и технология научных исследований в лингвистике. Москва: ФЛИНТА: Наука, 2017.
2. Булыгина Т.В., Крылов С.А. Модель. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990: 304-305.
3. Пономарева А.И., Суворова А.В. Моделирование как метод научного познания: содержание и типология. Economy and Business. 2020; Выпуск 12-2 (70): 233-237.
4. Малевинский С.О., Ахмадзаи С.А. Критериальная оценочность в русской речи. Краснодар, 2016.
5. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. Москва: Наука, 1976.
6. Шилова Е.В. Аксиологическая парадигма СТРАННЫЙ в функционально-семантическом аспекте. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2000.
7. Богачева Г.Ф., Луцкая Н.М., Морковкин В.В., Попова З.П. Система лексических минимумов современного русского языка. Москва: Астрель, АСТ, 2003.
8. Словарь русского языка. Под ред. А.П. Евгеньевой. Москва, 1981-1984.
9. Словарь современного русского литературного языка. Москва, Ленинград, 1948-1965.
10. Современный толковый словарь русского языка. Под ред. С.А. Кузнецова. Москва: Ридерз Дайджест, 2004.
11. Толковый словарь русского языка. Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. Москва, 1935-1940.
References
1. Komarova Z.I. Metodologiya, metod, metodika i tehnologiya nauchnyh issledovanij v lingvistike. Moskva: FLINTA: Nauka, 2017.
2. Bulygina T.V., Krylov S.A. Model'. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskijslovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990: 304-305.
3. Ponomareva A.I., Suvorova A.V. Modelirovanie kak metod nauchnogo poznaniya: soderzhanie i tipologiya. Economy and Business. 2020; Vypusk 12-2 (70): 233-237.
4. Malevinskij S.O., Ahmadzai S.A. Kriterial'naya ocenochnost' vrusskojrechi. Krasnodar, 2016.
5. Karaulov Yu.N. Obschaya i russkaya ideografiya. Moskva: Nauka, 1976.
6. Shilova E.V. Aksiologicheskaya paradigma STRANNYJ v funkcional'no-semanticheskom aspekte. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2000.
7. Bogacheva G.F., Luckaya N.M., Morkovkin V.V., Popova Z.P. Sistema leksicheskih minimumov sovremennogo russkogo yazyka. Moskva: Astrel', AST, 2003.
8. Slovar'russkogoyazyka. Pod red. A.P Evgen'evoj. Moskva, 1981-1984.
9. Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka. Moskva, Leningrad, 1948-1965.
10. Sovremennyj tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Pod red. S.A. Kuznecova. Moskva: Riderz Dajdzhest, 2004.
11. Tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Pod red. prof. D.N. Ushakova. Moskva, 1935-1940.
Статья поступила в редакцию 19.03.23
УДК 821.161.1
Alibekova D.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages for Faculties of Natural Sciences, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: suzon09@list.ru
ON THE QUESTION OF GERMAN AND RUSSIAN ADJECTIVAL COMPARATIVE PHRASEOLOGICAL UNITS. The article provides a comparative analysis of adjectival comparative phraseological units in German and Russian. In Russian and German, there are various ways of formation of adjectival comparative phraseological units. Among them there are ACFE, where the second component is semantically antonymous to the first component. The systematic organization of adjectival comparative phraseological units by thematic and lexico-semantic groups is carried out on the basis of the thematic principle of classification. Thematic groups may include smaller, also conceptually related lexico-semantic groups. The comparative analysis of comparative phraseological units of German and Russian languages has established that these units have significant similarities. Most semantic groups of the Russian language have correspondences in the German language. In all semantic groups of both languages, components denoting vital concepts are marked. The most correspondences are noted among the first components- adjectives, especially among those that characterize the physical state of living beings, they are the most productive in both languages. Differences are observed in minor cases. In almost all groups, there is a slight numerical superiority of the first components in the German language. Among the adjectival components, where there is a similarity than among other groups, in Russian there is a group of adjectives that denote color.
Key words: comparative analysis, German, Russian, comparative, phraseological units, structural core, component
Д.М. Алибекоеа, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: suzon09@list.ru
К ВОПРОСУ О НЕМЕЦКИХ И РУССКИХ АДЪЕКТИВНЫХ КОМПАРАТИВНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ
В статье проводится сопоставительный анализ адъективных компаративных фразеологических единиц в немецком и русском языках. В русском и немецком языках наблюдаются различные формы образования адъективных компаративных фразеологических единиц. Среди них встречаются АКФЕ, где второй компонент в семантическом плане антонимичен первому компоненту. Системная организация адъективных компаративных фразеологических единиц по тематическим и лексико-семантическим группам проводится на основе тематического принципа классификации. В тематические группы могут входить более мелкие, также понятийно связанные между собой лексико-семантические группы. Проведенный сопоставительный анализ компаративных фразеологических единиц немецкого и русского языков установил, что данные единицы обладают значительным сходством. Большинство семантических групп русского языка имеют соответствия в немецком языке. Во всех семантических группах обоих языков отмечены компоненты, обозначающие жизненно важные понятия. Больше всего соответствий отмечено среди первых компонентов-прилагательных, в особенности среди тех, которые характеризуют физическое состояние живых существ, они наиболее продуктивны в обоих языках. Различия наблюдаются в незначительных случаях. Почти во всех группах отмечается небольшой численный перевес первых компонентов в немецком языке. Среди адъективных компонентов, где отмечается большее сходство, чем среди других групп, в русском языке выделяется группа прилагательных, которые обозначают цвет.
Ключевые слова: сопоставительный анализ, немецкий язык, русский язык, компаративы, фразеологические единицы, структурный стержень, компонент
Актуальность исследования объясняется, прежде всего, тем, что адъективные компаративные фразеологические единицы немецкого и русского языков мало исследованы. Фразеология как отдельная область лингвистики имеет свои формы системной организации. В русском и немецком языках наблюдаются различные формы образования компаративных фразеологических единиц, в том числе и адъективных, в дальнейшем АКФЕ. Ряд таких АКФЕ построен на несоответствии смыслов в самой семантической системе фразеологизмов различного характера [1-7].
Основная цель: провести сопоставительный анализ адъективных компаративных фразеологических единиц немецкого и русского языков.
В соответствии с заданной целью были поставлены следующие задачи:
- выявить и систематизировать адъективные компаративные фразеологические единицы в русском и немецком языках;
- провести параллели среди адъективных компаративных ФЕ обоих языков;
- описать сходства и различия адъективных КФЕ исследуемых языков.
Теоретическая значимость заключается в том, что материалы статьи вносят определенный научный вклад в исследование сопоставительной компаративной фразеологии русского и немецкого языков.
Практическая значимость: выводы и результаты данной работы применимы в теоретических курсах по сопоставительной грамматике русского и немецкого языков. Материал статьи можно также использовать при составлении словаря компаративных фразеологизмов.
Наряду с обычными компаративизмами, построенными на основе равенства или подобия конфронтирующих сегментов оборота, существуют и другие типы компаративизмов, среди них такие, которые формируются на иных семасиологических основах, а именно - на основах неравенства, несоответствия [1, с. 114].
Как следствие этого, в семантической структуре компаративных фразеологизмов создается модальность отрицания без каких-либо формальных средств. Л.И. Ройзензон выделяет в компаративизмах ряд типов выражения отрицания формально немаркированными средствами. Имплицитное выражение отрицательной модальности довольно широко представлено среди АКФЕ русского языка. Здесь встречаются АКФЕ, где второй компонент в семантическом плане
антонимичен первому: быстрый как черепаха (иронично о чрезмерно медлительном человеке), прямой как кочерга (о человеке не имеющих ярких способностей), прямой как свинячий хвост (о людях изворотливых, лукавых); и такие адъективные компаративные фразеологические единицы, где противопоставление может иметь место и между лексическими элементами сравнительной части: похожий как сова на ястреба; и такие, где сравнительная часть АКФЕ, второй компонент в свободном употреблении не содержит отрицательной семантики, однако при взаимосвязи с основой сравнения возникает логическая несовместимость, а далее - отрицательная модальность всего выражения: веселый как щенок на привязи, хороша как свинья в болоте.
Соответственно, в немецком языке:
Klar wie kiobbruhe «чистый как бульон из кляра», klar wie dicke tinte «прозрачный как густые чернила», hart wie pudding «твердый как пудинг» и т. д.
Системная организация адъективных компаративных фразеологических единиц по тематическим и лексико-семантическим группам проводится на основе тематического принципа классификации. В тематические группы могут входить более мелкие, также понятийно связанные между собой лексико-семантические группы.
Лексико-семантическая группа представляет собой такое системное образование, семантическое поле, в котором может быть выделено центральное слово, также могут быть выделены синонимические и антонимические пары.
В лингвистике уделяется значительное внимание изучению явления антонимии среди имен прилагательных.
Мир прилагательных пронизан полярными рядами. Мы видим светлое и темное, чувствуем твердое и мягкое, теплое и холодное, слышим громкое и тихое, вкушаем сладкое и горькое. Устанавливая полярные связи, мы ориентируемся по ним в оценке явлений, узнаем об отношении к ним вещей, людей, процессов и устанавливаем мир качества, хорошее и плохое, красивое и уродливое. Здесь можно было бы уже и не говорить о том, что рядом с полярными связями существуют разные другие отношения, которые выражаются в разных взаимоотношениях между словами, что имеются также и переходные состояния. Однако не снимается тот факт, что полярность является системным принципом в мире прилагательных.
