CC BY
34
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 811.134.3'367
К ВОПРОСУ О ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ ФЕРНАНА ДЕ ОЛИВЕЙРЫ
С.В. Архипов
Предметом данной статьи является рассмотрение лингвистической терминологии Фернана де Оливейры, используемой им в первой португальской грамматике (1536). Автор использует первое издание этого сочинения, а также опирается на исследования отечественных романистов. В статье предпринимается попытка выявить принципы обозначения явлений на разных уровнях языковой системы.
Ключевые слова: Ф. де Оливейра, грамматика португальского языка, лингвистическая терминология
В истории становления романских литературных языков особое место занимает период становления рома-ноязычной грамматической, грамматикографической традиции. В самом начале этого пути лингвистические вопросы не становились темами отдельных сочинений. Они обсуждались на страницах поэтических трактатов, как это было в Провансе и Каталонии в XIII - XV вв. [см.: Гринина 1986]. В конце XV в. появляются первые грамматические сочинения, в которых романский язык описывался на этом же языке, но с опорой на античную грамматическую модель: 1492 г. - «Грамматика кастильского языка» Антонио де Небрихи (Grammatica castellana), ок. 1495 г. - «Правила флорентинского языка» (Regole della lingua florentina) [Косарик 2013, 155].
Двойственность такой ситуации З.В. Гуковская объясняла тем, что «диалектика борьбы вульгарного языка, становящегося национальным языком, с латынью состояла в том, что, вытесняя латинский язык из сфер его применения, уничтожая его как активную историческую силу, молодой национальный язык обрабатывался и осмыслялся с помощью этого же латинского языка, латинской грамматики и риторики» [Гуковская 1940, 6].
По такому же принципу зарождалась и развивалась португальская лингвистическая мысль. В 1536 г. вышла в свет первая грамматика португальского языка (автор - Ф. де Оливейра), а в 1540 г. - вторая грамматика, которую написал Ж. де Барруш. Однако в Португалии этот процесс протекал иначе, чем в других странах Романии. Но это обнаруживается не во всей португальской лингвистической традиции, а только в уже названной грамматике Фер-нана де Оливейры. Оригинальность труда этого грамматиста состоит в том, что он, как и другие авторы грамматик, решал задачу описания родного языка, но решал её, используя, в первую очередь, средства этого же языка.
В этой связи М. А. Косарик справедливо замечает, что «грамматика Оливейры, возможно, первое описание романского языка, автор которого сознательно ориентируется не на латинскую грамматическую схему, а на узус родного языка. Это позволило Оливейре дать адекватное описание португальского языка, не навязывая чуждых ему явлений и категорий. Примечательно, что правомерность такого подхода к описанию языка, которому следует автор XVI в., приходилось отстаивать ещё в ХХ в.» [Косарик 1991, 42].
Стремление к проявлению самобытного языкового мышления проявилось у португальского теоретика языка уже на уровне терминологической системы. Разумеется, она ещё далека от завершённости и полноты, равно как и лингвистическая доктрина Оливейры. Но это не лишает её оригинальности и ценности как предмета научного исследования. Она включает в себя термины фонетики, словообразования, морфологии. Синтаксису португальского языка и его терминологии автор рассчитывал посвятить отдельный труд [Oliueyra 1536, Grammatica da lingoagem portuguefa, Prologo]. Однако этот замысел не был осуществлён.
Итак, обратимся к анализу предложенной Ф. де Оливейрой системы обозначения языковых явлений.
Колебания в выборе терминов отмечаются уже в самом начале этого текста. Свой труд Оливейра называет и «Grammatica», и «premeira anotaçâo da lingua Portuguefa» (первая заметка о португальском языке). В данном случае не стоит видеть принципиальной терминологического различия. Во-первых, это сопоставление встречается только один раз. Во-вторых, грамматик осознавал, что его труд неполон, о чём говорилось выше. В-третьих, этот опус действительно является первым грамматическим описанием данного языка Пиренейского полуострова.
Употребление терминов «lingua» и «linguagem» - это пример того, как автор пытается провести терминологическое разграничение между существенно различными понятиями. Проведённый контент-анализ показывает, что «lingua» применяется в следующих случаях: 1) когда говорится об изучении языка / языков; 2) язык как некоторое единство; 3) как орган речи: в этом случае он сопровождается определением corporal (телесный). Термин же «linguagem» имеет значения языка вообще или языка конкретного (отсюда название работы: «Grammatica da lingoagem portuguefa»
- «Грамматика португальского языка»), и языка как речи, речевой деятельности. Второе значение явно превалирует.
Различение этих терминов имеет также и историко-лингвистическую основу. Как пишет М. А. Косарик: «Название lingua, linguagem различались и в предшествующей традиции: «língua» применялось по отношению к языку грамматическому, до Небрихи - к латыни; «linguagem» обозначало «народный», «вульгарный», т. е. «неграмматический» язык. Такое различие дало в дальнейшем возможность переосмысления этих обозначений и появления у língua значение «язык как система универсальный категорий, универсальный язык», а у linguagem
- значения «реализация универсального языка», которая рассматривалась в двух аспектах: как конкретный язык, описываемый нормативной, частной, грамматикой, и как реализация конкретного языка в разных формах существования языка, а также в отдельных речевых актах» [Косарик 1991, 21].
Описание португальского языка у Оливейры начинается традиционно с характеристики звукового строя. Звук он обозначает как letra, voз, fom [Ibid. Prim. c., c. feyfto, Seytimo, nono, viii, deçimo, vndeçimo, xij, treзe, quatorзe, xv, xvj, xvij, xviij, xix, xx, xxj, xxij, xxiiij, xxvj, xxvij, xxix, xxx, xxxj, xxxiiij, xxxv, xxxvij, xliiij, xlv, xlvij]. Однако между этими терминами автор не проводит чёткой границы. Letra определяется им то как рисунок звука, то, собственно, как сам звук. Например, когда он пишет о графическом знаке звука, то термин letra соотноситтся с грецизмом caracter, латинскими nota, elemento и sinal [Ibid. C. feyfto]; а когда речь идёт о вокализме, то гласные звуки называются letras vogaes (гласные звуки) [Ibid. C. viii]. Важно заметить, что употребление этих терминов в целом совпадает у Оливейры с употреблением у античных авторов. Что касается понятий фонетики, то здесь применяются португальские слова латинского происхождения vogal - гласный, consoante - согласный. Также португализмами являются понятия артикуляции: força - экспираторное усилие (выдох), efpirito - поток воздуха.
В плане графики с letra конкурирует figura. Например, когда в грамматике говорится о том, что в португальском языке для восьми гласных звуков имеются только пять букв, то здесь применяется слово figuras [Ibid. C. viii]. Слово final в подавляющем числе случаев является частью словосочетаний final de afpiraçao (буква h) и final das abreuiaçoes (знак тильды ~) [Ibid. C. quatorze] и по сути служит терминологическим обозначениям для линейного диакритика в первом случае и для надстрочного - во втором. Само название графической фиксации представлено двумя вариантами: efcritura
- ortografia, хотя последний вариант употребляется только один раз [Ibid. C. nono]. Употребляемые Оливейрой названия буквы h (aha) [Ibid. C. quatorze] и буквы х (cis) [Ibid. C. ü^e] закрепилось в португальской языковой традиции до настоящего времени. Интересно заметить, что в первой португальской грамматике отсутствует термин «алфавит». Для его называния Оливейра использует первые три буквы алфавита: a, b, c [Ibid. C. quatorze].
Термин voy в грамматике также имеет амбивалентное значение: под ним в грамматике имеются в виду звуки и слова [Косарик 2013а, 42-43, 61-62]. К примеру, о термине voy именно как о звуке Оливейра пишет следующее: «букв (letras) столько, сколько звуков (voзes)» [Ibid. C. feyfto]. О том, что тоз может означать слово, свидетельствует следующее утверждение: «наши слова (voзes) всегда оканчиваются на звук (тоз) совершенный и не имеющий препятствий» [Ibid. C. xx]. «Не имеющий препятствий» в понимании грамматиста - это не что иное, как гласный звук.
Важнейший для португальского вокализма - признак открытости / закрытости. Примечательно, что, хотя в данном аспекте грамматист основывается на греческой традиции (о чём он прямо говорит), открытые и закрытые звуки он называет португальскими словами (grandes e pequenos), однако такие звуки предлагает на письме обозначать греческими буквами.
Античные корни имеют также названия групп согласных «немые» (mudas), «плавные» (liquidas), «полугласные» (femivogaes). «Плавные» объясняются как «мягкие или уменьшенной силой» (brandas ou diminuidas de fua força) [Ibid. C. xv], а «полугласные» как «почти гласные» (quafi vogaes) [Ibid. C. nono]. Также среди согласных звуков выделяются звуки с «придыханием» ch, lh, nh, которые получили соответственно названия chê, lhê, nhê [Ibid. C. xvj]. В данном случае видно стремление грамматика назвать на португальский лад различные согласные звуки.
Такую же ситуацию мы наблюдаем в применении термина fom. В одном контексте он значит «звук речи» (fom da lingoagem) [Ibid. Prim. c.]. В этом смысле fom близок понятию мелодики речи: «рассмотрим звучание (melodia) нашего языка» [Ibid. C. feyfto]. При определении места ударения в португальских словах, автор поясняет термин «ударение» (acçeto) как «главный звук» (fom prinçipal) [Ibid. C. xxix]. Но, несмотря на разные значения, термин fom в большинстве случаев используется автором для описания звучания речи. В этом отношении значение этого слова в грамматическом дискурсе Оливейры более стабильно по сравнению с letras e voyes.
Оливейра был не единственным автором который не достаточно чётко, последовательно проводил грань между проанализированными терминами. Это было характерно для всей лингвистической традиции его времени. Как справедливо пишет Е. А. Гринина: «Смешение двух основных фонетических понятий - звука и буквы
- характерная особенность грамматических сочинений средневековых авторов. И это смешение не случайно, так как звук и буква выполняют одну и ту же дистинктивную функцию, т. е. служат для различения звуковой или буквенной оболочки слов» Гринина 1986, 79]. Но нельзя сказать, что у Оливейры наблюдается хаос в словоупотреблении. Если более внимательно посмотреть на контексты, то можно увидеть некоторую закономерность: термин letras указывает на графическое оформление слова, в то время как voy применяется тогда, когда речь идёт о звуке или слове в его звуковой оболочке.
При определении и описании слога мы не наблюдаем терминологического плюрализма, как это было показано выше, хотя Оливейра и толкует термин «слог» (fyllaba) как «соединение звуков» (ajuntamento das letras). Система распределения ударения на последних от конца слова трёх слогах именуется словами ultima (последний слог), penultima (предпоследний слог), antepenultima (третий от конца) и поясняется соответствующими португальскими словами derradeira, quafe derradeira, antes dessa quafe derradeira [Ibid. C. xxvij]. Эта система сходна с греческим системой оксютонов, параксютонов и пропараксютонов.
Аналогичная ситуация и с терминами «дифтонг» и «ударение»: «дифтонг» глоссируется словосочетанием «двойной звук» (dobrado fo), но везде употребляется «дифтонг» (ditongo) [Ibid. C. xix]; «ударение» также только поясняется словосочетаниями «основной звук» или «тон слова» (principal voз ou tom da diçâo) [Ibid. C. xxviij].
Описывая слово как следующий уровень языка, грамматист вновь применяет различные термины. Слово у него и diçao (слово; выражение; произношение), и vocabulo (слово, вокабула), и palavra (слово; изречение; группа слов, фраз, речь, манера говорить). Как и в случае с характеристикой звука / буквы, он стремится не сколько разграничить, сколько показать разные проявления, свойства этой языковой единицы, что подтверждается также и исследованием лингвистической доктрины Оливейры [Косарик 1991, 118].
При описании слов, основывающемся на разных признаках, Оливейра наряду с собственно португальским обозначением приводит и латинские соответствия. В частности, так называемые простые слова он называет apartadas (отдельные), но замечает, что в латинской традиции они именуются fimprejes ou fingelas (простые или одиночные) [Ibid. xxxiiij]. По такому же принципу соотносится термин «di^öes juntas» (соединённые слова) с термином «diföes cöpoftas» [Ibid. C. xxxv], «diföes tiradas» (выведенные слова) - «diföes diriuadas» (производные слова), «diföes primeiras» - «diföes primitiuas», «diföes mudadas» - «diföes traHadadas» [Ibid. C. xxxix].
Объясняя свой вариант названия для того или иного вида слова, Оливейра наряду с проблемой терминологии разрабатывает и проблему номинации. Так об определении исконных слов португальского языка он пишет следующее: «Наши слова - это те, которые родились среди нас» [Ibid. C. xxxj] (подчёркивание моё - С. А.). Терминологическое разнообразие для характеристики разных видов слов проистекает, по мнению, М. А. Коса-рик из следующего обстоятельства: «У Оливейры намечается также стремление различить логико-лингвистический и формально-грамматический аспекты слова. Об этом свидетельствуют различные принципы выделения грамматических классов слов португальского автора» [Косарик 1991, 118].
В грамматике Оливейры мы впервые в португальской традиции встречаем номенклатуры для глагольных форм и наклонений, употребимых и поныне: Prefente, Futuro, Preterito do Indicatiuo, Prefente do Subjuntiuo [Ibid. C. xxix]; Indicatiuo, Imperatiuo [Ibid. C. xxxiiij]. Аналогию в одном случае грамматист поясняет португальским словом proporgao [Ibid. C. xxix], а в другом - femelhan^a. Для аномалии нашлось только одно слово: diferenga [Ibid. C. xlj]. Хотя Оливейра и различает в категории склонения (declinado) два подкласса, произвольное (declinado voluntaria) и естественное склонения (declinado natural), сама эта категория включает в себя как словообразование, так и словоизменение [Косарик 1991, 118]. Категории, по которым изменяются слова (в терминологии грамматиста склоняются) имеют также португальские слова: generos (роды) и numeros (числа) [Ibid. xliiij ]. Категория рода имени у португальского автора четырёхграммемная. Наряду с формами мужского и женского рода выделяется форма неопределённого рода (genero indeterminado) для aquilo, ifio, iffo, но при этом Оливейра отказывается от термина латинской традиции neutro [Ibid.]. И четвёртая граммема - это общий род (genero comum) для форм сравнительной степени maior, melhor, menor, pior [Ibid.].
Название служебной части речи артикля (artigo) - это тот нечастый случай, когда языковой термин изначально установился в португальской форме и не знал колебаний, однако эта категория не классифицируется Оливейрой на подкатегории «определённый артикль» и «неопределённый артикль».
Обосновывая на примере артиклей наличия падежей, грамматист предлагает параллельные латинским португальские наименования. Первый падеж согласно Оливейре - это nominatiuo (порт. prepofitiuo); второй -genitiuo (порт. genitiuo или poffeffiuo), третий - datiuo (порт. datiuo), четвёртый - accufatiuo (порт. pofpofitiuo).
Итак, в данной статье мы предприняли попытку представить в общих чертах и охарактеризовать терминологическую систему лингвистической концепции первого португальского грамматиста Фернана де Оливейры. Как было показано, эта система является неполной и отличается заметной вариативностью. Степень этой вариативности напрямую зависит от сложности, структуры того или иного языкового явления. Несмотря на незавершённость и неточность, эта система даёт неплохое представление о лингвистическом мышлении португальского автора XVI в. в его разработке вопросов как частного (португальского) языка, так и сюжетов общелингвистического значения.
Annotation: the subject of this article is investigation of linguistic terminology by Fernao de Oliveira applied in the first Portuguese grammar (1536). The author utilizes the first edtition of this work and is guided by researches of Russian linguists-Romanists. The principles phenomena on various levels of Language system are investigated. Keywords: F. de Oliveira, grammar of the Portuguese language, linguistic terminology
Список литературы
1. Гринина Е.А. Грамматические и риторические понятия в средневековых трактатах Прованса и Каталонии. Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 1986. - 216 с.
2. Гуковская З. В. Из истории лингвистических воззрений эпохи Возрождения (Теория языка у Плеяды). - Л.: Изд-во ЛГУ, 1940. - 127 с.
3. Косарик М. А. Ранние португальские грамматики и трактаты о языке (к истории лингвистических учений). Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 1991. - 257 с.
4. Косарик М. А. Социолингвистическая проблематика в ранних португальских сочинениях о языке. - М., МАКС Пресс, 2013. - 208 с.
5. Косарик М. А. Описание языковой системы в ранних лингвистических памятниках Португалии. Т. I. Фонетика. Морфемика. Морфология именных частей речи. М.: МАКС Пресс, 2013а. - 228 с.
6. Grammatica da lingoagem portuguefa / [Fernao Doliveira]. - Em Lixboa : e[m] cafa d'Germao Galharde, 27 Ianeyro 1536. - [38] f. // Официальный сайт Национальной библиотеки Португалии: http://purl.pt/120
Об авторе
Архипов С.В. - аспирант кафедры романского языкознания филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, lusofon@mail.ru
УДК 378.02:37.016
СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ ПЕРЕВОДЧИКА: СУЩНОСТЬ
И КОМПОНЕНТНЫЙ СОСТАВ
О.С. Бобрикова, В.И. Иванова
В статье приведен анализ подходов к определению социолингвистической компетенции в научных работах зарубежных и отечественных исследователей и определена ее сущность. Выделен компонентный состав социолингвистической компетенции переводчика, отражающий ее мотивационную, рефлексивную и аксиологическую составляющие. Ключевые слова: социолингвистическая компетенция, языковая картина мира, языковая вариативность, коммуникативная ситуация, социально маркированные средства общения, аксиологический компонент, рефлексия, мотивация.
Язык как один из основных инструментов человеческого общения по своей сути является социальным феноменом. Его функционирование обусловлено такими социальными факторами, как культурные нормы, традиции, ценности того или иного общества. Кроме того, внутри самого социума существуют различия между носителями языка: их возраст, социальный статус, уровень культуры и образования, регион проживания, а также различия в речевом поведении в зависимости от ситуации и участников общения. Социальность языка определяет языковые изменения, усваиваемые обществом и проявляемые в речи.
Человеку, изучающему иностранный язык для успешного осуществления межкультурной коммуникации, необходимо, помимо языковых знаний, научиться учитывать влияние социальных факторов на речевое поведение коммуникантов. Речь идет о социолингвистических знаниях, позволяющих успешно интегрироваться в социум страны изучаемого языка. Переводчику же, как профессионалу, являющемуся языковым посредником, в каждой конкретной коммуникативной ситуации необходимо учитывать культурные и социальные особенности партнеров по коммуникации.
Для рассмотрения проблемы формирования социолингвистической компетенции будущих переводчиков целесообразно уточнить сущность понятия «социолингвистическая компетенция» и его компонентный состав.
Наиболее полно раскрыть сущность социолингвистической компетенции позволяет анализ существующих дефиниций данной компетенции в работах отечественных и зарубежных исследователей.
Ниже, в таблице 1, мы приводим толкование рассматриваемой нами компетенции в научных работах ряда зарубежных и отечественных исследователей и в нормативных документах, определяющих содержание обучения иностранному языку.
Таблица 1
Определение понятия социолингвистической компетенции_
Автор Социолингвистическая компетенция
Отечественные исследователи
А.Д. Швейцер (1988) умение различать и использовать в речи виды вариативности в языке, связанные с неоднородностью и многогранностью общественной жизни, существованием социальных, профессиональных и многих других различий между людьми в рамках одной и той же культуры [21]
Е.В. Тихомирова (1995) «проявляется в умении взаимодействовать с собеседником, что предполагает: • знание стилистических и конвенциональных условностей речевого общения и умение пользоваться вербальными средствами для установления контакта; • владение определенным набором социальных и ситуативных ролей и выбор вербального поведения в соответствии с принятой ролью и ситуацией общения; • умение организовать речевое взаимодействие в соответствии со своим коммуникативным намерением, то есть таким образом, чтобы оказать воздействие на собеседника и получить желаемый результат; умение воспринимать услышанное в соответствии с коммуникативным намерением партнера по общению» [18, с. 130-131]
Ю.А. Синица (2000) «владение набором языковых средств и способность осуществить их выбор в зависимости от основных аспектов контекста, в котором протекает общение, от общепринятых, соответствующих традициям определенного социума правил использования языка, а также от конкретной ситуации общения, а именно - от таких ее элементов, как коммуникативные цели, коммуникативные намерения, основные характеристики коммуникантов (их статусные и ситуационные роли), тема и обстановка (место)» [16, с. 39-40]
А.А. Миролюбов (2001) «умение пользоваться реалиями, особыми оборотами речи, специфическими правилами речевого общения, характерными для страны изучаемого языка, т.е. тем своеобразием в языке, которое свидетельствует о влиянии обычаев, культуры» [цит. по 12, с. 31]
Е.Н. Соловова (2003) «способность осуществлять выбор языковых форм, использовать их и преобразовывать в соответствии с контекстом» [17, с. 7]
Н.Д. Гальскова, Н.И. Гез (2005) знания, навыки и умения, позволяющие осуществлять речевое и неречевое поведение с носителями изучаемого языка в соответствии с национально-культурными особенностями чужого линг-восоциума [5]
