CC BY
71
УДК 81'373
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2010. Вып. 3
Т. М. Потапова
К ВОПРОСУ О ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ ГЕНДЕРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЙ ОЦЕНОЧНОЙ ЛЕКСИКИ)
Гендерные исследования в последнее время стали важной частью гуманитарных исследований. Они очень популярны, но достаточно «молоды». Традиции исследований гендера в социологии, философии, психологии и биологии имеют более длительную историю.
С философской точки зрения под гендерным подходом, или гендером, может пониматься «комплексный механизм, технология, которая определяет субъект как мужской или женский в процессе нормативности и регулирования того, кем должен стать человек в соответствии с экспектациями» [1].
Одним из наиболее актуальных вопросов, рассматриваемых в лингвистике, является проблема соотношения биологических и социокультурных факторов, влияющих на гендерные различия в языке. Можно выделить два направления: социодетерминист-кое и биодетерминистское. Первое считает, что гендерные различия в языке и речи появляются под воздействием общества и культуры [2]. Второе исходит из наличия когнитивных различий у мужчин и женщин, причиной которых являются биологические различия: различия гормональных систем, наличие репродуктивной функции у женщин, признание различий в межполушарной асимметрии мозга у мужчин и женщин [3].
Тем не менее на данный момент невозможно отдать предпочтение ни той, ни другой точке зрения. Современная наука оперирует в большей или в меньшей степени обоснованными доказательствами как первых, так и вторых причин, поэтому можно говорить о биосоциальном характере гендерных различий в языке и речи индивидов [4]. При этом ведется большое количество исследований в области анализа гендерных различий грамматики и лексикона, различий в обучении иностранному языку или освоении родного языка и т. д.
Гендерные исследования проводятся на всех уровнях языка. Отмечается, что существуют языки, в которых гендерные различия выражены эксплицитно, как, например, в русском языке «пол говорящего», но могут выражаться и на других уровнях языка: фонетическом, лексическом, грамматическом [5].
Одновременно появились исследования в рамках когнитивного подхода — в частности, пытающиеся ответить на вопросы когнитивного статуса гендерных отличий в языке, возможности моделирования процессов порождения речи, содержащей гендерные признаки [6].
Развитие общества в ХХ в. привело к появлению целого ряда новых социально-философских идей, в частности касающихся социокультурной обусловленности пола. С конца 60-х годов ХХ в. в США и Германии возникает направление, получившее название феминистской лингвистики, которое подвергло язык критике за его андро-центричность, т.е. ориентированность на мужчину, сексизм. Дискриминация женщины выражается в преобладании мужских форм в языке, совпадении во многих языках понятий «человек» и «мужчина» и т.д. [7].
© Т. М.Потапова, 2010
Возникло направление, исследующее коммуникативное поведение мужчин и женщин, где выделяются типичные тактики и стратегии речевого поведения — специфика женского и мужского говорения. Одним из наиболее значимых исследований данного направления является работа Д. Таннен «Ты меня просто не понимаешь. Женщины и мужчины в диалоге» [8], где автор анализирует неудачи в коммуникации в общении лиц разного пола, анализирует гендер как один из параметров, который влияет на социальную идентичность говорящего. Автор приходит к выводу о вырабатывании у мужчин и женщин различных стратегий поведения.
Появляются исследования тендерных различий текстов, порождаемых мужчинами и женщинами [9], компаративные исследования скорости говорения, длины текста.
По мнению А.Кирилиной и М. Томской [7], в рамках коммуникативного направления гендерных исследований появляется большое количество трудов, посвященных диагностике и установлению идентификационных признаков женской и мужской речи, методикам установления имитации речи лицом противоположного пола. Все это ведет к появлению значительного числа работ, которые посвящены исследованию поверхностных и глубинных признаков мужской и женской речи, в основном на примерах письменных текстов, стереотипов фемининности и маскулинности и их функционирования в языке [10].
В рамках этого подхода возникло понятие гендерлекта и переключения кодов. Под гендерлектом понимается некое подмножество языков, которое проявляется при определенных коммуникативных условиях: непринужденность, неподготовленность речевого акта и близость между его участниками [11]. Переход от одного гендерлекта на другой рассматривается в рамках данного подхода как code switching. При переключении происходит выбор между синонимическими альтернативами, определенной дискурсивной ситуацией, т. е. условиями, при которых происходит общение, отношениями между коммуникантами и самой их личностью. Выбор этот не всегда осознается говорящим, что не исключает системность в процессе выбора [12]. Огромное значение имели труды В. Лабова, в которых была опровергнута гипотеза природной обусловленности различий в языке мужчины и женщины. Лабов показал, что речь может идти не об абсолютной природной предопределенности, а об относительной вероятности предпочтения того или иного варианта в зависимости от половой принадлежности, а также принадлежности к той или иной социальной, или возрастной группе [13].
Такое понимание приводит нас к необходимости проведения исследований, посвященных компаративному анализу лексического состава и семантических особенностей речи мужчин и женщин. Подобные исследования позволяют не только сравнить ген-дерлекты мужчин и женщин в качественном и количественном аспектах, но и проанализировать качество взаимопонимания мужчин и женщин. В русском, английском и многих других языках нет лексем, которые бы употреблялись только лицами одного пола. Тем не менее лексический состав речи мужчин и женщин значительно различается во всех языках мира, причем речь идет о тенденции, а не о запрете употребления
[5].
В нашем эксперименте исследовалась оценочная лексика, а именно лексические единицы, используемые мужчинами и женщинами для общей оценки внешности обоих полов. Исследование является экспериментальным, т. е. набор лексических единиц, подвергаемых анализу, не берется на основе текстов или данных словарей, но является результатом отбора наиболее релевантных единиц, употребляемых информантами. Ими выступили молодые люди 18-20 лет, русскоязычные (66 мужчин и 86 женщин) студенты высших учебных заведений.
Задание, предложенное информантам, заключалось в следующем: они должны были вспомнить и записать на отдельных листах бумаги все известные им слова и выражения, которые, по их мнению, оценивают внешность мужчины и женщины от самой отрицательной до самой положительной оценки через нейтральную. В результате были получены следующие данные.
Всего для оценки внешности мужчины использовалось 366 лексем мужчинами и 540 лексем женщинами (разница составила 174 единицы); для описания внешности женщины— 639 единиц мужчинами и 702 женщинами (разница 61 единица). В процентном соотношении количество лексем, оценивающих внешность мужчины, использованных мужчинами, составило 68% от количества лексем, использованных женщинами, и, соответственно, количество лексем, оценивающих внешность женщины, используемых мужчинами, составило 92% от лексем, используемых женщинами.
Как видно из представленных данных, женщины более продуктивны в количестве лексем, употребляемых ими для описания внешности как своего пола, так и противоположного. Можно предположить, что это обусловлено не только психофизиологическими особенностями, но и социальной ролью, традиционно предписываемой женщине, от которой ожидается большая, чем у мужчины эмоциональность [8].
Естественно, что лексемы, используемые информантами для оценивания внешности, имеют различную частоту употребления, поэтому для последующего анализа мы воспользовались сокращенным списком лексем до частоты 2, отбросив лексемы с частотностью 1 как статистическую погрешность. В дальнейшем мы, таким образом, пользовались следующими цифрами: количество лексем оценки внешности мужчины, использованных информантами-мужчинами, составляет 128 единиц, женщинами — 201 единицу (разница в 92 единицы); количество лексем оценки внешности женщины, использованных информантами-женщинами, составляет 196 единиц, а информантами-мужчинами — 220 единиц (разница в количестве — 24 единицы). Интересно, что в данном случае мы наблюдаем увеличение количества лексем, используемых информантами для оценки внешности лиц противоположного пола, что, очевидно, может быть связано с природным, прагматическим интересом обоих полов к внешности друг друга.
Одним из первых аспектов, выделенных нами при анализе, была частеречная принадлежность лексем. Как показали результаты анализа, информанты-мужчины использовали больше существительных, а женщины — больше прилагательных.
Так, из 128 единиц, выбранных информантами-мужчинами для оценки внешности лиц своего пола, использовались 71 существительное и 42 прилагательных, а из 220 единиц оценки внешности женщины — 103 существительных и 80 прилагательных. В то же время информанты-женщины из 201 одной единицы, оценивающей внешность мужчины, использовали 49 существительных и 106 прилагательных, а из 196 единиц, оценивающих внешность женщины, — 55 существительных и 97 прилагательных.
Способ характеристики объекта через существительное более категоричен и прост, поскольку он напрямую соотносит описываемый предмет с неким другим предметом (объектом). Обе группы информантов использовали словосочетания для описания внешности, что представляет собой попытку при помощи более сложного способа номинации более четко показать различия, их нюансы во внешности и, соответственно, их оценку.
Качественный анализ существительных, использованных информантами-мужчинами для описания лиц своего пола, показал, что из общего числа существительных можно выделить следующие группы (данные качественного анализа существительных, использованных для описания внешности женщины, представлены в скобках):
• зоонимы, например: «обезьяна», «горилла», «слон» —13 (28: «корова», «крыса», «ласточка»);
• существительные, дающие общую оценку внешности, например: «урод», «красавец»—16 (47: «прелесть», «лапочка», «картинка»);
• существительные, характеризующие внешность через сексуальную ориентацию, например «гомосексуалист» — 3 (0);
• через профессию, социальное положение: «спортсмен», «моряк» —10 (4: «леди», «принцесса»);
• табу —5 (18);
• существительные, связанные с употреблением алкоголя: «синяк», «алкаш» —3 (0);
• существительные, связанные с национальной принадлежностью: «чурка» —3 (0);
• названия (имена) героев мифов, сказок: «гоблин», «Кащей», «Буратино» — 5 (0);
• имена актеров кино: «Ален Делон» — 1 (0);
• существительные, дающие оценку внешности, связанную с мыслительными способностями человека, — 12 (2: «дура»);
• личные имена — 0 (4: «Фекла», «Дуся»).
Информанты-женщины использовали для описания внешности мужчины следующие существительные (данные о лексемах, использованных для описания внешности лиц своего пола представлены в скобках):
• зоонимы, например: «бегемот», «крокодил», «зайка»—8 (12: «жаба», «лошадь», «зайка», «киска»);
• существительные, дающие общую характеристику внешности: «мечта», «красавчик», «красавец»—32 (39: «уродина», «уродка», «очаровашка»);
• характеристика внешности через социальное положение, профессию: «плейбой», «наркоман» — 6 (1: «фотомодель»);
• имена героев сказок, мифов: «Аполлон», «Квазимодо» — 2 (3: «Баба-Яга», «Кикимора»);
• имена актеров кино: «Ален Делон» — 1 (0).
Как видим из приведенных данных, обе группы информантов чаще всего используют для характеристики внешности лиц как своего, так и противоположного пола, зоонимы, которые можно рассматривать как способ оценки внешности через своеобразную метафору, или существительные общей характеристики внешности; информанты-мужчины чаще, чем женщины, используют характеристики внешности через профессии, социальное положение и, в отличие от информантов-женщин, пользуются табу, характеристиками через указание на национальную принадлежность, умственные способности, употребление алкоголя, сексуальную ориентацию, личные имена. Нами исследовались не только полученные списки лексем в рамках каждого гендера в отдельности, но была предпринята попытка сопоставительного анализа лексем, встречающихся у мужчин и женщин, т. е. «общего фонда» лексем.
Полученные нами данные свидетельствуют о наличии относительно небольшого «общего фонда» лексем, описывающих внешность мужчины (39 лексем, или 24%), и внешность женщины (76 лексем, или 36%). Результаты наглядно показывают, насколько мал общий фонд активной лексики, описывающей внешность, которыми оперируют как мужчины, так и женщины, что подтверждает наши предположения о существовании «женского» и «мужского» идеалектов (гендерлектов) в рамках русского языка. Наличие столь малого общего фонда не означает, что остальные (специфически «женские» или «мужские») лексемы (а их количество для каждого пола превышает 50%) неизвестны представителям противоположного пола, они скорее представляют
их пассивный словарь, при необходимости используемый при коммуникации. Более того, исследование показало, даже при таком малом количестве общих лексем для обоих гендеров данные лексемы обладают различной значимостью, т. е. различной степенью оценки, выражаемой данными лексемами.
Следующей задачей было качественно-количественное сравнение лексем «общего фонда оценки внешности мужчины и женщины», где в качестве задания информантам предлагалось распределить представленные лексемы, оценивающие внешность мужчины и женщины, на основе интуитивной оценки от самой положительной до самой отрицательной через нейтральную.
Подобное исследование проводилось в рамках теории градуального эталона [14]; нас интересовало не только конкретное наполнение интервала, но и статус лексических единиц, входящих в эталон, т. е. какую оценку внешности (в целом положительную, нейтральную или отрицательную) выражают информанты при их использовании. Анализ лексем показывает, что у информантов-мужчин более резко выражена отрицательная характеристика внешности: 66% от общего числа лексем, описывающих внешность мужчины, и 52% — женщины. В то же время женщины-информанты употребляют 55% и 46% лексем соответственно.
Полученные данные можно интерпретировать как большую маркированность (значимость) отрицательной оценки внешности в обществе или сознание неудовлетворенности своей внешностью большинством членов его. Ср.: положительная оценка внешности мужчины представлена 30% лексем у информантов-мужчин и 43% у информантов-женщин. У лексем, описывающих внешность женщины, положительную оценку несут 43% и 50% лексем соответственно.
Проведенный анализ качественных характеристик лексем описания внешности позволяет предположить, что существуют определенные различия в «мужском» и «женском» восприятии внешности лиц своего и противоположного пола: мужчины скорее отрицательно, чем положительно оценивают внешность своего и противоположного пола, а женщины отрицательно оценивают внешность мужчин и положительно своего пола.
По данным эксперимента, среди лексем, описывающих внешность мужчины, одинаковое место на шкале градуального эталона у информантов обоих полов имеют только 10 лексем: «убогий», «чудовище», «ужасный», «корявый», «хилый», «сильный», «обаятельный», «красавец», «сексуальный», «шикарный».
Среди лексем, описывающих внешность женщины, обладающих одинаковой позицией на шкале эталона —18: «ужас», «жаба», «убогая», «толстая», «несимпатичная», «никакая», «средняя», «нормальная», «ничего», «что-то есть», «киска», «стройная», «симпатичная», «зайка», «милашка», «красивая», «прелестная», «прелесть».
Одинаковое место на шкале градуального эталона можно интерпретировать как возможность 100%-ного, полного понимания лексемы как женщинами, так и мужчинами внутри гендера и при межгендерном общении. Если же лексема занимает различное положение на шкале градуального эталона мужчины или женщины, то это можно считать показателем того, что женщины и мужчины понимают данную лексему по-разному (как более или менее положительную или отрицательную). Подобное несоответствие приводит, по нашему мнению, к частичному непониманию значения, коннотации лексемы при ее употреблении участниками коммуникации разного пола. Знание лексемы как таковой не дает понимания при коммуникации — гендерные различия приводят к приписыванию лексеме различной значимости в системе единиц, что является причиной понижения качества понимания.
Иными словами, при едином, общем пассивном лексическом запасе в зависимости от гендерной принадлежности выбирается та или иная лексика, которая и составляет активный лексический запас. Таким образом, выделение общего фонда лексем, которые используются при межгендерной коммуникации, может интерпретироваться как выделение фонда лексем, качество понимания которых выше, чем лексем, свойственных только одному из гендеров. Можно предположить, что подобные различия могут сказываться в процессе коммуникации на понимании/непонимании между представителями противоположных полов.
Полученные данные позволяют предположить, что в процессе речевой коммуникации понимание лексики почти никогда не может быть стопроцентным, причем степень непонимания возрастает на межгендерном уровне по сравнению с коммуникацией в рамках одного пола.
Дальнейшие исследования позволят получить количественные данные относительно степени адекватности коммуникации в целом, которые можно было бы назвать «коэффициентом понимания».
Литература
1. Воронина О. Введение в тендерные исследования: Тезисные изложения лекции // Материалы первой Российской летней школы по женским и тендерным исследованиям «Валдай-96». М.: МЦГУ, 1997. С. 32.
2. Горошко Е., Кирилина А. Гендерные исследования в лингвистике сегодня // Гендерные исследования. Харьков, 1999. №2.
3. McGlone J. Sex differences in human brain asymmetry: A critical survey // Behavioral and Brain Sciences. 1980. Vol. 3.
4. Кирилина А. Дискуссионные вопросы лингвистической гендерологии: био- и социоде-терминизм // Женщина в российском обществе. 2000. №3. URL: http://ivanovo.ac.ru/win1251/ jornal/jornal13/kir.html.
5. Перехвальская Е. Гендер и грамматика: Материалы Междунар. науч. конф. «Язык — гендер — традиция», 25-27 апреля 2002 г. URL: http://www.folk.ru/propp/publics/ gen-der/perehv.html.
6. Yokoyama O. Disbelief, lies and manipulations in Transactional Discourse Model // Argumentation. 1988. №2.
7. Кирилина А., Томская М. Лингвистические гендерные исследования // Отечеств. зап. 2005. №2 (22).—URL: http://magazines.russ.ru/oz/2005/2/2005_2_7.html.
8. Tannen D. You just don't understand. Women and men in conversation. New York, 1990.
9. Boulis C., Ostendorf M. A quantitative analysis of lexical differences between genders in telephone conversations. —URL: http://www.us.oup.com/us/catalog/general/subject/.
10. Горошко Е. Особенности мужских и женских вербальных ассоциаций (Опыт качественной интерпретации) // Доклады 2-й Междунар. конф. «Гендер: язык, культура, коммуникация». М., 2002. С. 77-86.
11. Русская разговорная речь / Под ред. Е. А. Земской. М., 1973.
12. Йокояма О. Когнитивный статус гендерных различий в языке и их прагматическое моделирование. — URL: http://virlib.eunnet.net/proceedings/?base=mag/0025(03_13-2003).
13 Labov W. Variation in Language // The Learning of Language. National Council of Teachers of English / Ed. by Carrol E. Reed. New York, 1971. P. 187-221.
14. Шабес В. Событие и текст. М.: Высшая школа, 1989. С. 21-39.
Статья поступила в редакцию 17 июня 2010 г.
