CC BY
34
УДК 9.908 ББК 63.3(0)6
И.Н. Кравченко
Ставропольский Государственный Аграрный Университет
К ВОПРОСУ О КУЛЬТУРНОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ СОВЕТСКОЙ УРБАНИЗАЦИИ
Культурная повседневность в процессе советской урбанизации является одной из актуальных проблем в современной исторической науке. В ситуации постмодерна трансформация исторического знания и при ее определении очевидно становится предметом рефлексии историков. В связи с тем, что такой феномен, как город, в своем непосредственном социальном, культурном, экономическом и политическом развитии вызывает интерес в кругах историков, социологов, политиков, экономистов и других специалистов, наша тема имеет место быть весьма актуальной и востребованной к изучению и анализу.
Превалирующим элементом в вопросе урбанизации советского общества является постепенное исчезновение различий между сельским населенным пунктом и городом в отношении культурного становления, экономического направления, политической обстановки, социального статуса. Заявленную проблему можно увидеть в нескольких плоскостях, а именно: синхронное и идентичное развитие деревни и города имело место быть, так как политика государства была исключительно направлена на сближение народностей и наций страны Советов. Однако обратная сторона этого вопроса впитала и ярко продемонстрировала непосредственную регионально-национальную специфику, содержание которой заключается в обосновании исторического пути тех или иных локальных этносов, с их своеобразной идентичной или антиидентичной культурой, обычаями, традициями, правилами поведения и местными порядками и законами.
Осмысливая культурные процессы сближения города и деревни, необходимо выявить своеобразие наиболее крупных регионов страны, выделяя при конкретном анализе наиболее урбанизированные народы и полярные им - с преобладающей долей сельского населения.
У подавляющего большинства наций, проживающих преимущественно в европейской части страны, четко прослеживался ориентир на урбанизированность, составляющими таковой являлись модернизация, продолжение индустриализации, всестороннее подражание городскому типу культуры и экономики. Подобный курсовой ориентир получит название урбанизация сознания. Однако в сельской реальности урбанизированность будет проходит в весьма специфических условиях и получит лишь свое эпизодическое распространение. Агломерации агрогородского типа в своем появлении и существовании будут иметь фрагментарное распространение.
Ключевые слова: культурная повседневность, урбанизация, индустриализация, модернизация, государственный аппарат, партия, образ жизни, СССР, города, горожане, рабочие, крестьяне, социальный состав, коммунальное хозяйство.
I.N. Kravchenko
Stavropol State Agrarian University
CULTURAL EVERYDAY LIFE IN THE PROCESS OF SOVIET URBANIZATION
Cultural everyday life in the process of Soviet urbanization is one of the urgent problems in modern historical science. In the postmodern period the transformation of historical knowledge and its definition obviously becomes the subject of reflection by historians. The author thinks that it is urgent to investigate the phenomenon of a city with its cultural, social and political life. The city always attracts researchers ' attention.
The disappearance of socio-economic and cultural differences between a town and a village remains one of the central problems in the social development of the Soviet society. This disappearance was common in all national regions of the big country. It became extremely important for close relations between nations and nationalities of the USSR. On the other hand, nations and nationalities kept their peculiarities due to the historical past of the nations and differences in socio-economic and ethno-cultural development.
When cultural processes of convergence of the city and village are compared, it is necessary to identify specific features of the largest regions of the country, distinguishing the most urbanized peoples and peoples with the predominant share of the rural population.
The overwhelming majority of nations, living mainly in the European part of the country, have a significant predominance in the urban lifestyle. But, the urbanization of consciousness is not always facilitated by the real urbanization of the rural environment. The creation of agro-urban agglomerations was a response to the growing "urban" needs of the rural population having some advantages of the rural lifestyle. In many areas of the Soviet state during the given period of timethe "urbanization of consciousness" of rural residents was ahead of the urbanization of the environment. Rural population tried to migrate to the cities which indicates certain differences and specific manifestation of the dominant processes.
Key words: cultural daily life, urbanization, industrialization, modernization, state apparatus, party, lifestyle, USSR, cities, townspeople, workers, peasants, social composition, communal economy.
Советская страна в исследуемый период по составу населения была преимущественно крестьянской. В 20-е годы XX века в городах насчитывалось немногим более 26 млн. человек, т.е. примерно 18 % жителей страны. Решающую роль в возникновении новых и преобразовании прежних городов сыграла социалистическая индустриализация. Именно она обусловила высокие темпы и огромные масштабы урбанизации страны [14].
Таким образом, об урбанизации и индустриализации СССР написано много. Однако основное внимание в литературе уделяется экономическим проблемам и непосредственно - техническому перевооружению страны. Беднее выглядит на этом фоне разработка социальных аспектов урбанизации и индустриализации, одним из которых стало формирование нового образа жизни в социалистических городах. Чтобы полнее представить произошедшие перемены, посмотрим, что представляли собой города и горожане нашей страны накануне этого исторического рубежа [12].
В 30-е годы одной из примет повседневной жизни в городах стало радио. Еще в конце 20-х годов оно было редкостью. Решить проблему позволили радиотрансляционные точки. Накануне войны они составляли подавляющее большинство всех радиоприемных устройств, общая численность которых достигла 7 миллионов. Уже с 1 января 1929 года советское радио работало по твердому графику. Теперь программы радиопередач становились все более разнообразными: литературные композиции, радиопьесы, музыкальные программы, спортивные репортажи. С августа 1932 года четыре раза в день стали передаваться выпуски последних известий. Радио любили и нередко слушали часами, особенно дети [5].
К концу 2-й пятилетки в стране действовало 702 театра. С успехом шли пьесы «Интервенция» Л.И.Славина, «На берегу Невы» К.А.Тренева, «Человек с ружьем» Н.Ф.Погодина, «Слава» В.М.Гусева, «Салют, Испания!» А.Н. Афиногенова, «Оптимистическая трагедия» В.В.Вишневского, «Платон Кречет» и «Гибель эскадры» А.Е.Корнейчука и многие другие. Сложилась плеяда талантливых драматических, оперных и балетных артистов. На всю страну звучали песни И.О.Дунаевского, М.И.Блантера, А.В.Александрова, братьев Покрасс, В.Г.Захарова [19].
Общественные места отдыха и культуры, скверы, парки, театры и кинотеатры с заметной силой и скоростью вошли в повседневный ритм жизни города. Современники называли «Магнитостроем социалистической культуры» возведенный в 1928 году в столице советской страны первый парк отдыха и культуры. С течением времени второй и последующих пятилеток подобные места отдыха и культуры начинают функционировать реально повсеместно, включая в себя все больший радиус по площади страны. С интенсивной активностью проводились мероприятия, носящие политический характер и направление, выставочные достижения, демонстрация и просмотр актуальных кинофильмов, набирали обороты своей деятельности гастроли советских театров. Неоднозначное продолжение имеют гулянья в народе, имеющие свои давние традиции, в сочетании с революционными мероприятиями, а также современными событиями советской страны. Все эти факты свидетельствовали о значительных переменах в образе жизни населения советских городов.
В определенной степени подобная ситуация объясняется тем, что материально-техническая база городской культуры оставалась еще достаточно слабой. Играло роль и то, что рост обеспеченности горожан нередко порождал стремление к материальным благам за счет духовных. Между прочим, столь знакомый нам сейчас образ нечитающего собирателя книг появился в газетных фельетонах уже в 30-е годы. Однако главной причиной указанных явлений был массовый приток в города, в ряды рабочего класса новых пополнений из деревни. Это являлось важнейшим социальным следствием индустриализации и одновременно необходимым условием развития страны. Превращения ее из «деревенской» в «городскую». Так, в 1926-1939 годах миграция из деревни дала 63 % прироста населения советских городов[9].
Судьба бывших крестьян складывались в городах по-разному. Одним удавалось сравнительно просто найти свое место в новых условиях, другие переживали период адаптации болезненно. «Везде и всюду я сталкиваюсь с необходимостью знаний, а знаний нет», - рассказывала работница стекольного завода в г.Гусь-Хрустальный [16]. На низкий культурный уровень как существенную помеху осуществления своих жизненных планов указывали многие стахановцы - выходцы из деревни. В годы первых пятилеток возникло немало починов передовых рабочих, бравших на себя обязательство обучить новичков профессии и помогавших им в повседневной жизни. Для людей, привыкших к тесным соседским контактам в деревне, такое общение с кадровыми рабочими было особенно важно и необходимо. Оказывали помощь партийные и советские органы, комсомол и профсоюзы.
Если профессией вчерашние крестьяне овладевали все-таки достаточно быстро, то к общекультурным нормам и стереотипам поведения в городе они приобщались с большим трудом. Селились они обычно на городских окраинах, в своеобразных «городских деревнях». Здесь у деревенских мигрантов были, как правило, земляки, знакомые, родственники. «Для многих поселок является первой ступенькой в большой столичный мир Москвы - речь идет о людях, пришедших из деревни», - писал автор очерка об автозаводском поселке Кожухово под Москвой [17]. Значительная часть новых рабочих, однако, подолгу оставалась на этой первой ступеньке. Иногда годами они не выезжали в центр города, информацию черпали в слухах, и их поведение в быту не претерпевало существенных изменений.
«По тротуару, около самых домов, взад и вперед гуляют девчата и парни. Девчата и парни одинаково старательно лущат семечки. У ворот широко, по-деревенски заливается «венская». Около стен домов на ступеньках сидят пожилые и старые женщины. Оберегая молодежь, они квохчут, оценивая ту или иную парочку и упиваясь
сплетнями», - так описывал современник жизнь ленинградской окраины конца 20-х годов [1]. Спустя почти 10 лет корреспондент «Комсомольской правды», побывавший на московской рабочей окраине в районе завода «Красный богатырь» и познакомившийся с работницами, приехавшими из деревни, писал: «Жизнь этих девушек складывается так: работа, после работы гулянье по Сокольническому кругу, а затем идут спать. Молодая работница В. за два года жизни в Москве ни разу не была в кино и не видела метро».
Выходцы из деревни довоенных лет сохраняли традиционные связи и в послевоенные годы. До середины 70-х годов на своеобразную «улицу» - деревенские гулянья с частушками и плясками, - возникшую еще до войны, в одном из ленинградских парков каждую субботу и воскресенье собирались рабочие Выборгской стороны. «В парк эти люди ходят годами. Знакомятся, женятся, выходят замуж, расходятся ... И обо всем этом, о своих личных переживаниях поют в этих маленьких песенках» [4].
Среди выходцев из деревни были, правда, и такие, кто не держался за привычный образ жизни, стремился поскорее приобщиться к городским обычаям. Однако подчас они перенимали «лишь показную сторону городской культуры, часто принимая за городское то, что совсем не свойственно городу». Отсюда стремление одеться поярче, ориентация на «городских пижонов», перемена вкуса в зависимости от увиденного в магазинах «Торговля с иностранцами» («дочери Торгсина», «клешницы» и т.д.) или даже перемена имени: Надежду меняли на Нэлли, Марию на Мэри. У многих из них стремление к приобретению вещей побеждало стремление к приобретению «других благ культуры». Культурное развитие миллионов новых жителей, переселившихся из деревенской среды в новый городской ритм и темп жизни, было затяжным и неоднозначным процессом. Однако само по себе их приобщение к городскому образу жизни, независимо от того, насколько далеко оно продвинулось, свидетельствовало о значительном социальном и культурном прогрессе советского общества [2].
В начале 1939 года в городах проживало уже более 56 млн. человек - треть всего населения страны. Число городов с населением не менее 100 тыс. достигло 82%; в разряд крупных перешли, например, Магнитогорск, Сталинск, Караганда. Выросли почти в два раза Москва и Ленинград. Удельный вес грамотных горожан в возрасте 9-49 лет увеличился с 80,9 % в 1926 до 93,8 %. Почти 1 млн. жителей городов имел высшее образование, почти 10 млн. - незаконченное высшее и среднее, включая неполное среднее. Существенно изменились географические рамки размещения городов. С 1926 по 1939 годы возникло 214 новых центров, причем значительная часть -в связи с освоением новых районов и индустриализацией ранее отсталых, аграрных. Наряду с исторически сложившимися высокоурбанизированными зонами в европейской части СССР возникли новые - на востоке страны [3].
Эти центры отражают бурный процесс становления промышленных центров. Продолжали расти старые города, возникали новые, значительно укреплялся их экономический потенциал. Однако средства на расширение материально-технической базы городской культуры, жилищное и коммунальное строительство выделялись, как правило, по остаточному принципу. Развитие культуры городов в связи с ростом числа горожан за счет деревенских пополнений шло в тот период не столько вглубь, сколько вширь. В определенной мере поэтому еще сегодня перед нашим обществом остро стоят проблемы интенсивного развития городов, укрепления и эффективного использования их научно-технического, экономического и культурного потенциала, совершенствования социалистического образа жизни.
Принципиально иные особенности присущи процессам сближения города и деревни у народов Средней Азии. В отличие от подавляющей части территории страны, здесь в развивающемся процессе урбанизации села все же сохраняется престиж сельского образа жизни, влияющий даже на городское население коренных национальностей. В этом, в частности, проявляется глубина и сила этнических традиций, прочность многих элементов традиционных бытовых отношений [18].
Такие крупномасштабные «национально-территориальные» различия заметно сказываются в разных регионах страны даже на особенностях и темпах развития генеральных социальных процессов. Если взять только самые общие количественные показатели, сразу становится очевидным весьма существенные национальные различия в процессах урбанизации. Уже доля городского населения говорит об этом. У одних народов - подавляющее большинство населения - горожане (примерно до 2/3 и больше), у других, напротив, основная часть населения - тоже 2/3 - сельские жители.
В соответствии с этим существенно различаются нации и по классовому, и по социально-профессиональному составу. Среди «городских» наций, естественно, резко преобладают рабочие, а у подавляющего большинства «сельских» наций относительно велика численность колхозников. Тогда как среди русских, эстонцев, латышей колхозники, по данным переписи 1979 года, составляли примерно 1/10, у народов Средней Азии доля колхозников достигала приблизительно 1/3 населения.
На фоне анализа процессов урбанизации и модернизации очевидны существенные специфические отличительные признаки городского и деревенского населения. В качестве примера можно привести обстоятельства различия условий производственной деятельности, специфики местной национальной или локальной культуры, социальное положение жителей тех или иных населенных пунктов и городов. Исторические этносы Кавказа отличаются профессиональной принадлежностью, социальной картиной, локальными правилами и порядками и малоквалифицированным трудом. Именно эти различия в социальной структуре наций, безусловно, отражаются на всех сторонах их повседневной жизни, особенно в культурно-бытовой сфере [15].
Очевидно, что ориентир, взятый на синтезированный путь развития городского и сельского жителя, через внедрение современного образа жизни в сочетании с введением культурных аспектов современности, модернизированных форм бытовых взаимоотношений, по сути, у разных народностей протекал по-разному. Из чего следует, что специфика урбанизированности и модернизации советского народа проистекала неоднородно, имея определенные препятствия и сложности. Подобным индикатором различия по уровню образования можно судить, например, по интенсивности ознакомления и изучения информационных источников, публицистической и художественной литературы, научным статьям, влечение к театральному делу, посещение и просмотр кинофильмов. Отмечено, что в обобщенном сравнении советских жителей значимая часть населения относилась к постоянно читающей или читающей от случая к случаю.
В любом исходе анализа данной проблемы все же отмечается, что походы и посещение театров и кино имели место не просто быть, но и даже динамика кривой посещения мест культурного отдыха стремительно прогрессировала на любом историческом отрезке советского общества. Указанные обстоятельства повышающего уровня жизни свидетельствуют о том, что внедрение новых видов культурной деятельности положительно влияло на воспитание детей в советских семьях, на прочность браков, понижались показатели бракоразводности, преступности, и даже медицинская статистика показала понижение заболеваний жителей. Это отмечает доминанту культуры и традиций, повлиявшей на ориентацию поведения как селянина, так и горожанина.
Историческое изучение источниковой базы по национальным объектам свидетельствует о том, что установки на местные этнические традиции весьма сглаживаются, но это происходило с определенными сложностями и локальной спецификой, с учетом далеко не быстрой скорости.
Динамика исторического развития, безусловно, присуща для всех процессов. Здесь область культуры и быта не может быть исключением. Однако значимо заметны различия как в темпах, так и в ориентире курса на социальные, культурные, экономические и политические направления. В последних этническая устойчивость более выражена, особенно в семейно-бытовых отношениях (как у городского, так и у сельского населения). Об этом в какой-то мере можно судить даже по массовым статистическим данным, зафиксированным всесоюзными переписями населения. Сравнивая переписи, в известной мере отражающие исторические периоды жизни страны, можно получить представление о том, как по основным признакам, фиксируемым в переписях, сближаются нации. Сдвиги, как свидетельствуют переписи, большие, и в то же время четко видно, что различия (вариативность) социальных характеристик наций СССР меняются неоднозначно [10].
Несколько опережающими темпами вплоть до недавней переписи росла доля городского населения среди тех народов, которые в этом отношении в прошлом отставали. Так, вариативность доли городского населения между нациями теперь перестала меняться, что свидетельствует о различиях в урбанизации в настоящее время, где сохраняются не только за счет перемещения сельских жителей в города, сколько в результате преобразования самих сел и ликвидации различий в образе жизни городского и сельского населения. С индустриализацией сельского хозяйства, ликвидацией «ножниц» в развитии культуры города и села такой путь урбанизации будет неизбежно получать все большее распространение. При оставлении давних пропорций городских и сельских жителей должны сниматься различия социальных характеристик горожан и селян, и эта тенденция укрепляется уже последними переписями. По материалам переписи видно, что при сохранении прежней вариативности распределения городского и сельского населения различия между нациями в образовании и структуре занятий, точнее, в распространении квалифицированного труда, продолжают преодолеваться.
Традиционно принято считать, что уровень образования и профессиональная направленность могут доминировать в анализе характеристики на жизнь и деятельность советского общества. Очевидно, что эти показатели повышения уровня жизни могут зависеть от всевозможных обстоятельств. Данные сведения по переписи обращают внимание и на структуру занятий и увлечений по национальному и региональному признаку, наличие количества детей, прочности родственных связей в семьях. Предположительно, это объясняется в значительной мере тем, что у некоторых народов могло преобладать либо не преобладать сельское хозяйство, где был задействован основной состав населения. Здесь синхронно отмечаются и сельские нормы национальной семейной жизни. Данные о родном языке и однонациональных браках, устойчивость которых, судя по показателям переписей населения, сохраняется [8].
Анализируемые материалы свидетельствуют об определенной «географии» городских и сельских «ценностей» в определенных национальных объектах страны, а это уже безусловно воздействует на существующее поведение, отображенное всей системой статистических оценок, акцентирующих не только возможность браков, родственных взаимоотношений, разводов, контактов, а также направленность массовых процессов, таких как миграция населения.
Присущие при этом отчасти всевозможные на первый взгляд оценки весьма очевидно коррелируют взаимно, что в очередной раз показывает взаимосвязь определенных этнических показателей и индикаторов в ориентирах на курс синтеза села и города. Судить об этом можно, например, по двум исключительно важным показателям реального поведения, фиксируемым переписями населения, - доле мигрантов и размерам семьи по национальностям. Судя по переписи 1970 года, у всех наций, за небольшим исключением, четко обнаруживается обратная зависимость между долей мигрантов и размерами семьи: чем меньше семья, тем интенсивнее миграция, и наоборот.
В итоге, хотя процессы сближения города и деревни в советском государстве брежневской эпохи развивались относительно везде и направление их едино для всей советской страны, этническая «карта географии» этих процессов актуальна, дискуссионна до сих пор. Безусловно, подобное резюме может быть отнесено не только к рассматриваемым в статье коренным национальностям союзных республик, составляющим 90 % населения страны. Для каждого очевидно, что «национальная» полярность даже самых общих индикаторов сближения городского и сельского населения, безусловно, возрастет, если расширить «диапазон наблюдения», включив в него все народы СССР, и тем более малые. Осуществляя курс на сближение города и деревни, нельзя не принимать во внимание национально-региональные особенности, неизбежно сказывающиеся в ходе реализации этих процессов.
Таким образом, проблема сближения города и деревни в контексте урбанизации имеет первостепенную важность для каждой нации, но совершенно очевидно, что необходимы гибкие, приспособленные к местным условиям меры оптимизации этих процессов с учетом регионально-национальных особенностей, так как исторически российское государство всегда было полиэтноконфессиональным, и для эффективного регулирования генеральных социальных процессов учет национальной специфики совершенно необходим.
Список литературы
1. Арутюнян Ю.В. Национально-региональное многообразие советской деревни. -М., 1980. - С. 74.
2. Арутюнян Ю.В. Социально-культурные аспекты развития и сближения наций СССР. - М., 1972. - С. 19.
3. Там же, С. 52.
4. Bulygina T.A., Kravchenko I.N., Tufanov E.V. Urbanization as a factor in the development of the party-government system in the USSR Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical Sciences. 2019. Т. 10.№ 2.PageNo.1371-1376.
5. Гордон Л. А., Клопов Э.В., Оников Л. А. Черты социалистического образа жизни. Быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра. - М 1977. - С. 51.
6. Гуревич П.С., Ружников В.Н. Советская урбанизация. Страницы истории. М., 1976 г. С. 73.
7. Там же, С. 75.
8. Заславский А. А. Жилищно-коммунальное хозяйство СССР. - М., 1938 г. - С. 30.
9. Козлов В.И. Национальности СССР. - М., 1982. - С. 97.
10. Кравченко И.Н. К вопросу о процессах урбанизации, индустриализации, и социокультурном развитии городов Северного Кавказа: сравнительно-исторический анализ // Вестник Калмыцкого Университета. - 2018. - №40(4). С. 32-42.
11. Kravchenko I.N., Tufanov E. V, Shmatko O.N., Zvereva L. A. On The Issue Of Public Administration And Urbanization Processes In The Sociocultural Genesis Of The North
Caucasus: A Comparative Historical Analysis // Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical Sciences. ISSN: 0975-8585 November-December 2018 RJPBCS 9(6) Page No. 1670(0,7/0,4п.л.).
12. К проблеме строительства социалистического города. - М., 1930 г. - С. 47.
13. Там же, С. 49.
14. Лельчук В.С. Индустриализация СССР и ее освещение в советской историографии. - М., 1975 г. - С. 216.
15. Рашин А.Г. Рост городского населения в СССР. - М., 1979. - С. 59.
16. Сусоколов А.А. Переписи населения СССР как источник количественного анализа этнокультурных процессов // Советская этнография, 1983. № 5. - С.28.
17. Там же, С. 30.
18. Ушаков Н.С. Основные вопросы реконструкции городов и жилищно-коммунального хозяйства. - М., 1933 г. - С. 110.
19. Хорев Б.С. Городские поселения в СССР. - М., 1968 г. - С. 215.
20. Там же, С. 220.
