CC BY
84
ББК 87.6
К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ ПОДЛИННОГО ГУМАНИЗМА
О.В. Пастушкова
Статья представляет собой попытку выявить критерии подлинности гуманистических учений. В ней анализируются два типа антигуманизма: учение Хайдеггера и постмодернизм
Ключевые слова: гуманизм, человек, постмодернизм, свобода, экзистенциализм
Традиция гуманизма насчитывает долгую историю и претерпевает различные изменения и модификации: латинский, христианский,
ренессансный, марксистский, экзистенциалистский и даже провозглашенный современностью пост- и трансгуманизм. Все эти исторические трансформации неслучайны и требуют пристального методологического и
антропологического анализа. Осмысление генезиса развития гуманизма, его базовых ценностей позволит нам осознать свое собственное бытие и те проблемы, которые возникают на нашем пути. Ведь гуманизм - это та призма, через которую высвечиваются все насущные и острые противоречия современности.
Необходимость обращения к исследованию гуманистической проблематики также обусловлена другой серьезной причиной. В бесчисленном множестве версий гуманизма зачастую теряется, а порой и намеренно искажается его целостное ядро, отчего, собственно, гуманизм утрачивает свою силу и значение. Новичку и человеку несведущему легко потеряться в красивых, но мертвых принципах, бессодержательных формулировках, лозунгах, как, например, «надо любить человека», «человек - это звучит гордо». Сами по себе эти слова прекрасны, но зачастую они становятся основой идеологических и политических спекуляций, если за ними не стоит никакой онтологии, системы. Примером является софистический принцип «человек есть мера всех вещей», истинным значением которого является не восхваление человека и его достоинства, но оправдание собственной выгоды, исходя их своих личных и зачастую корыстных профессиональных интересов.
Нельзя не отметить и то, что привлекательная своей легкостью и всеядностью «гуманизмология», т.е. междисциплинарная область знания, исследующая гуманизм, все чаще и чаще привлекает и вбирает в себя профанов от науки, графоманов и, как следствие, вызывает у читателей этой «гуманизмографии» отвращение и пренебрежение к такому важному и базовому принципу человеческого общежития, как гуманизм. Президент Российского гуманистического общества В. А. Кувакин в своих работах
Пастушкова Ольга Вячеславовна - ВГТУ, канд. филос. наук, доцент, тел. (4772) 46-42-22
неоднократно предостерегает от присущей современной российской гуманистической философии привычки хлестаковщины: стремления создавать нечто свое неповторимое, совершенно уникальное», «с чистого листа», минуя наработки мировой философской мысли /1/. Действительно, авторы, которые «скользят» по проблематике гуманизма, поскольку, на их взгляд, в этой теме «все дозволено», создают предпосылки для его онтического, сущностного видения, уводя все дальше и дальше от подлинных гуманистических оснований. Именно такой взгляд изничтожает человека и сам гуманизм, доводя до его кризиса и отрицания. В связи с этой опасностью, на наш взгляд, необходимо найти адекватные критерии отличия гуманистического учения от псевдо- или антигуманистического, и только тогда использовать его в практической деятельности людей. В то же время, необходимо учитывать историчность, трансформацию социальной и прочей реальности, избегать создания каких-то готовых шаблонов, прокрустова ложа, в котором гуманизм просто погибнет от искусственной ампутации ценностей и принципов, не прошедших критериального отбора. Разобраться в этом сложном вопросе поможет, во-первых,
философский анализ оснований гуманизма, а, во-вторых, сопоставление двух типов антигуманизма -постмодернистского и хайдеггеровского.
Приступая к этой нелегкой задаче, в первую очередь необходимо обозначить само понятие гуманизма и его смысловое ядро. Во-первых, безусловно, это ценностный принцип, в котором высшей ценностью является человек. Однако человек в истории философии понимался различным образом: как существо разумное, социальное, политическое, духовное, душевное, культурное, играющее, символическое,
экзистенциальное и т.д., - этот ряд можно продолжить. Несмотря на различия, во всех этих интерпретациях есть нечто общее: человек так или иначе центрирован чем-либо. Это может быть свобода, ответственность, в конце концов, жизненный мир своих или общественных ценностей, интересов, идеалов. Наличие подобного рода человеческой центрированности, на наш взгляд, является первичным, но не основным критерием, позволяющим отделить
гуманистические учения от негуманистических.
Вторым и самым важным критерием является наличие неразрывного единства гуманизма с основополагающим принципом человеческого существования - свободой человека. Здесь следует указать, что само понятие свободы в философской литературе весьма многогранно, а феномен свободы весьма противоречив. Поэтому впредь будем употреблять этот термин в его экзистенциальном смысле. На наш взгляд, только экзистенциальная онтология и антропология способны выразить человеческую свободу как принципиальную открытость ситуациям и всему жизненному миру, как возможность осуществления самостоятельного и ответственного выбора, как такое существование, в котором человек живет не иллюзиями и самообманом, а где он сопричастен бытию и вследствие этого хранит и заботится о нем. Гуманизм возможен только там, где есть абсолютное доверие человеку, его свободе, а значит, есть место и незавершенности человеческого существования. Как утверждает Ж.-П. Сартр, возводить человечество в какой-то культ нельзя, так как это «приводит к замкнутому гуманизму», чьим продолжением может быть и фашизм /2, с. 343/. Мысль об экзистенциальной сути человека по своему понимает Н.В. Омельченко: «Если человек понимается как глина или компьютер, то он рассматривается как неживой. Когда философия [и гуманизм! - мое -О.В.] отказывает человеку в способности творить себя, она санкционирует его «распыление». В самом деле, с таким существом можно обращаться достаточно произвольно: ведь перед нами в лучшем случае - получеловек. Следовательно, человек как таковой лишается внутренней ценности, и поэтому его можно легко ликвидировать, как, например, испорченный калькулятор» /3, с. 187-188/. Можно согласиться с тем, что человек ценен и достоин своего звания не по факту своей принадлежности к человеческому роду, не по причине своей родовой сущности, а исходя из своего свободного существования: непредсказуемого, случайного и открытого, - одним словом, возвышающего
человека над сущностной определенностью человека-глины, человека-компьютера. Итак, подытожим: подлинным основанием гуманизма является экзистенциальная свобода, дающая неразрывную связь с миром, то самое «быть», о котором писал Э. Фромм. Быть человеком - значит быть свободным. В противном случае мы всего лишь расходный материал, а значит, и о гуманизме не может быть никакой речи.
Теперь попытаемся отличить подлинно гуманистическое учение, целенаправленно прикрывающееся завесой антигуманизма, от ложного гуманизма, позиционирующего себя как новый тип гуманизма. Речь идет о философии Хайдеггера и философии постмодернизма. Сравним эти два противоположные учения и заодно выявим некие общие критерии, позволяющие определять степень принадлежности
того или иного направления мысли к подлинному гуманизму.
Выбор вышеозначенных учений неслучаен. Оба они, хотя и по-разному обосновывая, отказываются от антропоцентризма и классического гуманизма. Хайдеггер отрекается от гуманизма с его базовой ценностью человека, взятого в традиционном метафизическом смысле. Однако вместо этого он предлагает свою новую фундаментальную онтологию, которую нельзя не рассматривать как альтернативу классической антропологии, названную М. Бубером
некритическим человековедением. Хайдеггер отрицает гуманизм не ради простого нигилизма, но ради благой цели - освободить человека из-под власти сущностной «чтойности» и открыть человеку необъятные просторы для трансцендирования. В этой связи вся предшествующая традиция: античность,
средневековье, марксизм, прочие гуманистические учения, - для Хайдеггера едины в отождествлении индивида с готовой и неизменной сущностью, будь то разумность, образ и подобие Божье, социальность и т.д. Во всех подобных концепциях человек рассматривается как нечто изначально готовое, сделанное, вылепленное из определенного материала. А потому утрата всех этих сущностных свойств, качеств означает потерю своего человеческого достоинства и предназначения. Если же говорить о хайдеггеровском отношении к гуманизму, то оно весьма противоречиво: с одной стороны, философ заявляет, что всякий гуманизм метафизичен и уводит от подлинного бытия к искаженной, статичной сущности. С другой стороны, в своих глубинных основаниях новая фундаментальная онтология Хайдеггера, в которой уже не звучит привычное для гуманизма понятие человека, есть не что иное, как антропология и гуманизм. БаБеш, экзистенция - это подлинная человечность человека, самое глубокое и непосредственное, ускользающее, что не укладывается в прокрустово ложе традиционных понятий и определений. В «Бытие и время» Хайдеггер целенаправленно говорит иным языком и вместо классических дефиниций человека вводит экзистенциалы человеческого существования. Однако антропологическая тема не утрачивается, но выражается на принципиально другом, глубинном уровне. Фундаментальная онтология Хайдеггера с ее аналитикой БаБеш невозможна без человеческого способа быть: без языка, заботы, времени, смертности и пр. А сама критика традиционного гуманизма (на первый взгляд, антигуманизм) есть не что иное, как подлинный гуманизм. Хайдеггер, разрывая с классическим гуманизмом, на самом деле отпускает человека в бесконечные просторы бытия и вместе с тем заново открывает его для нас в новом обличии - обличии пастуха, хранителя бытия. Впервые найдено средство говорения о человеке без потери его потаенной сути.
Самобытность хайдеггеровского гуманизма раскрывается также через особые отношения со своими соратниками по течению. Когда знаменитый экзистенциалист Сартр написал свой трактат о гуманизме, причислив в ряды атеистических экзистенциалистов и Хайдеггера, последний отрекся от своей принадлежности к этому течению. Ведь, на его взгляд, экзистенциализм также метафизичен, как и другие антропологические учения. Хайдеггер пишет: «Метафизика мыслит человека как animalitas и не домысливает до его humanitas» / 4, с. 274/. Под homo animalis философ понимает не только природное в человеке, но и все живое, в том числе субъективность, дух, личность, которые противопоставляются бытию как объекту. Любая антропология, на его взгляд, ищет сущность человека. Сартр, по мнению Хайдеггера, остался в традиционном русле метафизики, и его экзистенциальная антропология, несмотря на перевернутую формулировку «существование предшествует сущности», грешит «забвением истины бытия» /4, с. 278/ и разделением бытия на essentia и existential. Итак, формально хайдеггеровское учение предстает как антигуманистическое, но, по сути, в нем, быть может, впервые вопрошается о подлинном человеке и впервые заявляется о его достоинстве -быть в мире, быть открытым миру, «пастушествовать», хранить бытие.
Другой вариант гуманизма принадлежит постмодернизму, и это уже действительно подлинный антигуманизм. Точнее, это гуманизм, оказавшийся в парадоксальной ситуации -ситуации провозглашенной им же самим «смерти человека», смерти автора, личности, субъекта, Я. Выше мы упоминали о хайдеггеровском отказе от любого рода субъективности. Есть ли разница?
Разница очевидна: если Хайдеггер отрекается от традиции рассмотрения человека в его законченном и застывшем метафизическом смысле, но не отказывается от присущей человеку открытости, то в постмодернизме происходит полный разрыв со всем человеческим, в том числе экзистенциальным. Правда, вместо традиционного гуманизма предлагается новый пост-гуманизм, вместо антропологии - пост-антропология, вместо подверженного идеологии человека - новый свободный, «деидеологизированный» и
децентрированный индивид. Все эти «пост», однако, являются не продолжением человеческого в человеке, но, по сути, полным разрывом с человеком. Постмодернисты подвергают человеческое существо глобальной чистке - чистке от тотализирующей скверны окружающего мира-текста, мира-дискурса, опутывающего
субъективность и личность сетями власти (власти видеокамеры-надзирателя в тюрьмах,
супермаркетах, других общественных заведениях, власти воздействия СМИ, рекламы и пр.). Единственным выходом и освобождением для
философов-постмодернистов является «смерть человека». Конечно же они не имеют в виду настоящую смерть, они говорят о деконструкции и децентрации как философских методах
умертвления человеческого Я, личности, субъективности, - того, что в первую очередь попадает во власть дискурса. Это некая ампутация во спасение. Однако в результате этой ампутации в качестве «человеческого, слишком человеческого» остается лишь тело, телесные характеристики и ощущения. Но не стоит обольщаться и отождествлять их с экзистенциальной
фактичностью человека. Тело, фактичность здесь сводятся к таким действиям, как «наслаждаться, страдать, умирать, заниматься сексом, смеяться, чихать, дрожать, плакать, забывать...» /5, с. 41/. Уточним: наслаждаться для постчеловека - значит, испытывать лишь телесное удовольствие, страдать - значит, ощущать чисто физическую боль (зубную, головную.), умирать - значит, испытывать предсмертные судороги, забывать -значит, страдать склерозом и т.д. Как видим, в этом своеобразном постмодернистском
«разидеологизированном» образе человека, нет места ни подлинному отчаянию, ни подлинному счастью. Вот почему постмодернистский человек (постчеловек) не может испытывать
головокружительную тревогу, сталкиваясь с самим собой, своей свободой, со своим Ничто; не может отчаиваться, обнаруживая абсурдность мира; не может переживать свою смерть еще задолго до физического умирания; вот почему в нем нет глубины. Постмодернисты полагают, что глубина (духовная или экзистенциальная) также довлеет над человеком, как культура и социум, поэтому и ее надо преодолеть. В итоге своеобразным образцом оказывается делезовский «свободный шиз», расколотый, но свободный, или же Corpus Нанси как самостоятельно инсталлирующаяся, передвигающаяся плоть. Однако же вспомним тщетные усилия дуалиста Декарта собрать воедино человеческий разум и тело хотя бы и усилиями надуманной теории шишковидной железы. Остается только недоумевать: неужели
постмодернисты наступают на те же самые грабли, деконструируя человеческую реальность?
Итак, сделаем заключительные выводы. Выше мы обозначали те критерии, по которым можно судить о подлинности той или иной версии гуманизма. Это человеческая центрированность и свобода. У Хайдеггера нет центрированности, но есть нечто более важное: есть экзистенциальная онтология, на основе которой можно возводить будущее здание гуманизма, есть экзистенциал открытости, который нельзя не понимать как свободу. В постмодернизме нет ни первого, ни второго. Все рассуждения о постгуманизме как отказе от личности, субъекта и даже экзистенции ради свободы от тотализирующих дискурсов приводят к абсурдному для гуманизма положению о равнозначности человека и таракана и ставят под
сомнение такую свободу. Человек, ощущающий, что нет ценностной иерархии, становится в итоге либо равнодушным, либо своевольным. Гуманизм «после смерти человека» или постгуманизм -опасная иллюзия, софистически оправдывающая легкий, поверхностный способ существования.
Данного рода методология критериального отбора, возможно, не является исключительно безупречной, но, во всяком случае, может служить отправным моментом как для ее собственной доработки (полной доработкой будет создание единого онтологического фундамента гуманизма), так и для философского просеивания через сито критического взгляда и анализа огромного количества гуманистических теорий.
Литература
1. Кувакин В. А. Актуальность гуманизма: время самоопределения / В.А. Кувакин // Материалы региональной научно-практической конференции «Наука и гуманизм: взгляд в будущее» (Курск, 21 ноября 2008 г.). [Электронный ресурс]. - Курск, 2008.
2. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм / Ж.-П. Сартр // Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1990. -С. 319-343.
3. Омельченко Н.В. Опыт философской антропологии / Н.В. Омельченко. - Волгоград: Изд-во ВОЛГу, 2005. - 216 с.
4. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме / М. Хайдеггер // Время и бытие. - СПб.: Наука, 2007. - С. 266-305.
5. Нанси Ж.-Л. Corpus / Ж.-Л. Нанси. - М.: Ad Marginem, 1999. - 255 с.
Воронежский государственный технический университет
ON THE ISSUE OF CRITERIA OF TRUE HUMANISM O.V. Pastushkova
The article represents an attempt to study the criteria of true humanistic theories. There is an analysis of two types of antihumanism: Haidegger's theory and postmodernism
Keywords: humanism, human being, postmodernism, freedom, existentialism
