CC BY
176
УДК 323.2
К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ ЛЕГИТИМНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА
© Альберт Евгеньевич СИУШКИН
Пензенский государственный университет, г. Пенза, Российская Федерация, кандидат социологических наук, доцент кафедры теории государства и права и политологии, e-mail: bert_s@mail.ru © Оксана Всеволодовна МИЛАЕВА Пензенский государственный университет, г. Пенза, Российская Федерация, кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры коммуникационного менеджмента, e-mail: milaevaov@mail.ru
Выявлены факторы легитимации политических режимов. Критически оцениваются традиционные концептуальные модели легитимности. Рассматриваются понятия, сходные с понятием легитимности: политическое доверие и легальность. Толкование феномена легитимности исходит из понимания ее как состояния консенсуса между властью и обществом в установлении приоритетных целей политического развития. На основе высказанных положений оцениваются современное состояние и перспективы легитимности политической власти в России и Украине. Главной причиной кризиса легитимности в Украине считают очевидное отсутствие консенсуса в видении политического будущего всеми участниками политической ситуации на протяжении всего конфликта. При этом делается вывод, что кризис легитимности продолжится до выработки единой политической программы, разделяемой всеми участниками конфликта. В Российской Федерации уровень легитимности действующих властей можно считать в данный момент временно стабилизированным и достаточно высоким. Учитывая, что указанное достижение связано с использованием разовых возможностей внешнеполитических успехов, общество консолидировано только на ограниченный срок. Долговременное состояние легитимности действующего политического режима возможно лишь при условии совершенствования заявленного им курса в сторону усиления социальной защищенности населения и вне отказа от демократической модели развития страны.
Ключевые слова: политическая легитимность; политический режим; легальность; доверие; политический кризис в Украине; легитимность власти.
Понятие «легитимность» по-прежнему является одним из самых дискуссионных в отечественной политической науке, что связано с рядом причин. Современные социальные трансформации непрерывно видоизменяют и обогащают содержание самого феномена политической легитимности, мотивируя исследователей к критическому осмыслению традиционных теорий, порождая тем самым многообразие новых концептуальных схем. В качестве примеров можно привести обращения к символическим, информационно-коммуникативным, социально-историческим основаниям политической легитимности [1-3].
Отметим также тот факт, что термин «легитимность» получил заметное распространение в контексте различного рода общественных дебатов о политической и гражданской культуре, доверии и политическом лидерстве и т. д. Прием апеллирования к легитимности периодически используется, причем не всегда корректно, некоторыми
отечественными и зарубежными политиками с целью оправдания своих амбиций и действий во властной сфере (вспомним, в частности, лозунги о нелегитимном характере выборов в Государственную Думу и Президента РФ, звучавшие в ходе массовых протестов в 2011-2012 гг.).
В связи с указанной концептуальной и околонаучной неопределенностью исследователи на практике нередко испытывают затруднения при указании критериев легитимности того или иного политического режима. Зачастую это приводит к смешению или подмене понятий. Например, легитимность нередко редуцируют к политическому доверию. Действительно, смысловая связь между этими понятиями несомненна. М.В. Ильин называет доверие (credulitas, trust) в качестве основы («зародышевой, предвосхищающей формы») легитимации [4, с. 168]. Тем не менее легитимность и доверие не одно и то же. М. Доган в известной работе «Эрозия дове-
рия в развитых демократиях» указывает на феноменально низкий уровень доверия населения стран Запада к большинству демократических институтов и их представителей. Однако такая непопулярность, как подчеркивает автор, не вызывает никаких сомнений в их легитимности. Недоверие и даже определенная степень враждебности к находящемуся у власти режиму вполне совместима с верой в его «правильность» [5].
Нельзя забывать и о том, что «доверие» само по себе достаточно абстрактное понятие с неутвердившимся смысловым значением даже в рамках политологического дискурса. И, конечно, не следует переоценивать результаты соответствующих социологических опросов, где респонденты на вопрос о доверии дают ответ исходя из собственных представлений.
Распространенной является и ситуация отождествления феномена легитимности власти с ее легальностью. Как уже неоднократно доказывалось, такой подход не оправдан, поскольку явно игнорирует значительный содержательный пласт понятия легитимности, выходящий за рамки юридической терминологии. В современной политической науке легитимность в смысле доверительности, авторитетности власти как раз однозначно противопоставляется ее легальности, т. е. обоснованности исключительно юридическими нормами.
Как видим, и доверие, и законность не тождественны легитимности. На основе каких же критериев в таком случае фиксировать легитимный характер того или иного политического режима?
Мы считаем, что «формулу» легитимности необходимо выводить комплексно, учитывая множество переменных: доверие населения к институтам и политическим лидерам, степень уважения и подчинения закону, наличие общеразделяемых ценностей и т. д. Категорически следует избегать одномерного восприятия факторов легитимности без учета их многообразия и взаимосвязи. В противном случае анализ проблемы можно, например, в очередной раз подменить рассуждениями о соотношении легитимности и легальности.
Если все же пытаться выделить ключевой индикатор легитимности, то, на наш взгляд, следует обратить внимание на присутствие в конкретном социуме консенсуса власти и населения по поводу значимых по-
литических целей. Легитимность в таком случае следует рассматривать как факт совместного признания данными субъектами общего смысла и направленности политического процесса в конкретных темпоральных границах.
Поясним данную мысль на примере политического кризиса 2014 г. в Украине, в ходе событий которого (особенно в начальной фазе) противоборствующие стороны активно использовали риторику легитимности.
Например, сторонники В. Януковича многократно подчеркивали факт его избрания главой государства, акцентируя, прежде всего, юридические аспекты легитимности бывшего украинского лидера как законного Президента Украины. Схожей точки зрения придерживались и официальные российские лица, в частности Президент РФ В. Путин, заявивший на пресс-конференции 4 марта 2014 г. буквально следующее: «Есть юридически только один легитимный президент. Ясно, что у него нет никакой власти, понятно. Но я уже об этом говорил, хочу повторить: этим легитимным президентом чисто юридически, безусловно, является только В. Янукович» [6].
Другую точку зрения представляет позиция официальных лиц США по вопросу о власти в Украине. Так, представитель госдепартамента США Дж. Псаки заявляла, что президент В. Янукович потерял легитимность, поскольку отказался от исполнения своих обязанностей, покинул Киев, создав, таким образом, вакуум власти [7]. Фактически в этом заявлении мы наблюдаем смешивание понятий легальности и легитимности власти.
Так называемые лидеры Майдана в свою очередь апеллировали почти исключительно к доверительному характеру феномена легитимности, пытаясь обосновать свои политические претензии народной волей. Симптоматично в этой связи выглядит инсценированная 26 февраля 2014 г. процедура согласования состава «революционного» правительства с «народным вече» в Киеве, в ходе которой собравшимся со сцены предлагали одобрить кандидатуры новых министров.
Очевидно, что говорить о легитимном статусе В. Януковича как Президента всей Украины в текущий политический момент уже не представляется возможным, по крайней мере, если, следуя научной традиции, мы не смешиваем понятия «легитимность» и
«легальность». С другой стороны, полнота легитимности нового киевского правительства, а также Президента П.А. Порошенко также вызывает сомнение. Легитимный характер любой политической элиты должен быть, прежде всего, подтвержден явным кредитом доверия со стороны народных масс. Между тем события 2014 г. в Донецке, Луганске и ряде других мест юго-востока Украины наглядно продемонстрировали неприятие значительной частью населения как провозглашенного политического курса, так и осуществляющих его лиц.
Если исходить из предложенного нами понимания легитимности как солидарности руководящей элиты и населения в определении и реализации значимых политических целей, то, безусловно, легитимным характером на начальной стадии конфликта обладали власти Крыма. В условиях углублявшегося государственного кризиса они сделали ставку на поддержание правопорядка и самоопределение Крымской автономии путем ее вхождения в состав Российской Федерации. Данный политический проект в итоге был реализован в рамках референдума о статусе Крыма, состоявшегося 16 марта 2014 г. Результаты плебисцита продемонстрировали более чем очевидную поддержку взятого политического курса на воссоединение Крыма с Россией: «за» высказались 96,77 % принявших участие в голосовании при явке в 83,1 % [8].
Дальнейшее развитие событий в Украине продемонстрировало затяжной характер наступившего кризиса легитимности. Глубокий мировоззренческий раскол между западным и восточным регионами страны стал непреодолимым препятствием для поиска быстрого политического компромисса. Первоначально наиболее очевидный вариант федерализации украинского государства, который, возможно, позволил бы противоборствующим сторонам снизить уровень имеющихся противоречий, так и не был реализован. Таким образом, власть в Киеве упустила пусть не бесспорный, но все же реальный шанс легитимировать свой статус в общенациональном масштабе.
Несколько иной представляется модель легитимности власти в России. Безусловно, что в первые годы президентства В. Путина консолидация власти и общества преимущественно основывалась на взятом курсе в сторону достижения политико-территориаль-
ного единства государства, усиления политической вертикали («наведения порядка») и роста социального благополучия. В дальнейшем, когда эти цели были так или иначе достигнуты, власть какое-то время не могла четко обозначить последующие варианты политического и социально-экономического развития страны, породив в обществе чувство «застоя» и отсутствия внятных политических перспектив. Предложенная идея «стабильности», в рамках которой была осуществлена президентская рокировка «правящего тандема», не была воспринята значительной частью населения как необходимая, и диагностировалась ей как циничная попытка сохранения власти и консервации правящего режима. Закономерным итогом этого явились массовые протесты 2011-2012 гг., которые недвусмысленно продемонстрировали зарождение кризиса политической легитимности в стране.
Однако к настоящему моменту угроза политической дестабилизации по большей части нейтрализована, что подтверждается падением уровня протестной активности населения, а также ростом поддержки В. Путина (фигура которого является олицетворением действующего режима), чья популярность, по заявлениям социологических служб, в 2014 г. достигла своего многолетнего максимума. Так, по данным ВЦИОМ, рейтинг одобрения деятельности Президента РФ уже в конце марта составил 82,3 %. Столь высокий уровень одобрения зафиксирован, в первую очередь, в связи с вхождением Крыма в состав Российской Федерации, а также с успехами российских спортсменов на Олимпиаде в Сочи [9].
Рост рейтинга Президента РФ, по нашему мнению, указывает на два факта. Первый -тот, что в настоящее время российскими властями в целом выстроен достаточно явный, разделяемый подавляющим большинством общества политический курс. Второй - что данный курс на сегодняшний день в большей степени ассоциируется с отстаиванием позиций России на международной арене.
Такой характер усиления политической легитимности потенциально содержит ряд вполне очевидных рисков. Главный из них -возможная недолговечность подобного рода политической поддержки. Беспрецедентные в новейшей истории страны внешнеполитические свершения, достаточно эмоционально воспринятые многими гражданами, едва ли
можно рассматривать в качестве длительного основания солидарности власти и общества. Для достижения подлинной и долгосрочной легитимности необходимо выстраивание такого политического курса, который в качестве приоритета будет заявлять не только державные интересы, но и решение реально волнующих широкие массы вопросов: ЖКХ, медицины, образования, экономического роста и т. д. Другими словами, России необходима новая идеологема, где внешнеполитические амбиции будут надежным образом подкреплены внутренними первоочередными целями по социально-экономическому развитию страны. Иначе кредит доверия, полученный действующей властью, будет потрачен впустую, а попытки удержать ситуацию под контролем привычными методами гипотетически могут вылиться в поиски внешнего врага и усиление авторитарных симптомов в политической сфере.
Таким образом, в науке в настоящий момент нет единого подхода к проблеме легитимности. Это вызывает некоторые затруднения в определении признаков и, как следствие, в установлении степени легитимности того или иного политического режима. В этой ситуации исследователям целесообразно обращать первоочередное внимание на наличие в анализируемом социуме общепризнанных интенций политического развития. Оценка их содержания позволит с достаточной точностью утверждать факт наличия легитимности и просчитать ее дальнейшую динамику. Отсутствие консенсуса в видении политического будущего - главная причина кризиса легитимности в Украине. Государственный коллапс там будет продолжаться до тех пор, пока не будет выработана некая политическая программа, разделяемая всеми сторонами конфликта. В Российской Федерации уровень легитимности действующих властей можно считать в данный момент временно стабилизированным и достаточно высоким. Однако это достижение связано с использованием разовых возможностей (внешнеполитические успехи), которые консолидировали общество на ограниченный срок. Долговременное состояние легитимности действующего политического режима возможно лишь при условии совершенствования заявленного им курса в сторону усиления социальной защищенности населения и вне отказа от демократической модели развития страны.
1. Завершинский К.Ф. Гражданская культура как способ трансформации и легитимации политических практик // В поисках гражданского общества: коллективная монография. Серия Научные доклады. В. Новгород, 2008. Вып. 5. С. 58-71.
2. Склифус С. Легитимация государственной власти как неотъемлемый компонент ее эффективности // Власть. 2008 . № 3. С. 75-78.
3. Ежов Д. Проблема легитимации верховной власти в контексте российского политического проекта // Власть. 2013. № 1. С. 87-89.
4. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.
5. Доган М. Эрозия доверия в развитых демократиях // Международная экономика и международные отношения. 1999. № 6. С. 38-45.
6. Владимир Путин ответил на вопросы журналистов о ситуации на Украине. Пресс-конференция 4 марта 2014 г. Полный текст. URL: http ://www.kremlin. ru/transcripts/20366 (дата обращения: 01.09.2014).
7. Госдеп США: Янукович потерял легитимность как президент. URL: http://www. krem-lin.ru/transcripts/20366 (дата обращения: 01.09.2014).
8. Обнародование результатов общекрымского референдума, состоявшегося в Автономной Республике Крым 16 марта 2014 г. URL: http://www.rada.crimea.ua/referendum/resultaty (дата обращения: 01.09.2014).
9. Рейтинг Путина: новая высота: пресс-выпуск ВЦИОМ № 2546. URL: http://wciom.ru/index. php?id=459&uid=114759 (дата обращения: 01.09.2014).
1. Zavershinskiy K.F. Grazhdanskaya kul'tura kak sposob transformatsii i legitimatsii politicheskikh praktik // V poiskakh grazhdanskogo obshchestva: kollektivnaya monografiya. Seriya Nauchnye doklady. V. Novgorod, 2008. Vyp. 5. S. 58-71.
2. Sklifus S. Legitimatsiya gosudarstvennoy vlasti kak neot"emlemyy komponent ee effektivnosti // Vlast'. 2008 . № 3. S. 75-78.
3. Ezhov D. Problema legitimatsii verkhovnoy vlasti v kontekste rossiyskogo politicheskogo proekta // Vlast'. 2013. № 1. S. 87-89.
4. Il'in M.V. Slova i smysly. Opyt opisaniya klyuchevykh politicheskikh ponyatiy. M., 1997.
5. Dogan M. Eroziya doveriya v razvitykh demokratiyakh // Mezhdunarodnaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 1999. № 6. S. 3845.
6. Vladimir Putin otvetil na voprosy zhurnalistov o situatsii na Ukraine. Press-konferentsiya 4 marta 2014 g. Polnyy tekst. URL: http://www.kremlin.
ru/transcripts/20366 (data obrashcheniya: 01.09.2014).
7. Gosdep SShA: Yanukovich poteryal legitimnost' kak prezident. URL: http://www.krem-lin.ru/ transcripts/20366 (data obrashcheniya: 01.09.2014).
8. Obnarodovanie rezul'tatov obshchekrymskogo referenduma, sostoyavshegosya v Avtonomnoy Respublike Krym 16 marta 2014 g. URL:
http://www.rada.crimea.ua/referendum/resultaty (data obrashcheniya: 01.09.2014). 9. Reyting Putina: novaya vysota: press-vypusk VTsIOM № 2546. URL: http://wciom.ru/index. php?id=459&uid=114759 (data obrashcheniya: 01.09.2014).
Поступила в редакцию 7.10.2014 г.
UDC 323.2
TO THE QUESTION OF CRITERIA OF LEGITIMACY OF POLITICAL REGIME
Albert Evgenievich SIUSHKIN, Penza State University, Penza, Russian Federation, Candidate of Sociology, Associate Professor of State and Law Theory and Political Sciences Department, e-mail: bert_s@mail.ru
Oksana Vsevolodovna MILAYEVA, Penza State University, Penza, Russian Federation, Candidate of Sociology, Associate Professor, Associate Professor of Communicational Management, e-mail: milaevaov@mail.ru
Question of identification of factors of legitimating of political regimes is considered. The traditional conceptual models of legitimacy are critically evaluated. The concepts similar to legitimacy, the comparative analysis is carried out. Concepts of political trust and legality are subjected to such analysis. The interpretation of a phenomenon of legitimacy proceeds from its understanding as conditions of consensus between the power and society in establishment of the priority purposes of political development. On the basis of the stated provisions the current state and prospects of legitimacy of the political power in Russia and Ukraine are estimated. Authors come to a conclusion that absence of consensus in vision of the political future - the main reason of crisis of legitimacy in Ukraine. And legitimacy crisis will proceed before development of the uniform political program divided by all participants of the conflict there. In the Russian Federation the level of legitimacy of authorities in power can be considered temporarily stabilized and rather high at present. However this achievement is connected with use of single opportunities (foreign policy progress) which consolidated society for limited term. A long-term condition of legitimacy of the operating political regime is possible only on condition of improvement of the course declared to them towards strengthening of social security of the population and out of refusal of democratic model of development of the country.
Key words: political legitimacy; political regime; legality; trust; political crisis in Ukraine; legitimacy of power.
