CC BY
15DOI 10.47643/1815-1337_2022_2_33 УДК 340
К ВОПРОСУ О КРЕЩЕНИИ РУСИ (В ДИСКУРСЕ МИФОЛОГЕМ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ) ON THE QUESTION OF THE BAPTISM OF RUSSIA (IN THE DISCOURSE OF MYTHOLOGIES OF STATE-CHURCH RELATIONS)
СИМОРОТ Светлана Юрьевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры Общих и специальных юридических дисциплин, Тихоокеанский государственный университет.
680035, Россия, Хабаровский край, г. Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136. E-mail: 003780@pnu.edu.ru;
ХАДЫКИНА Елена Викторовна,
кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой Общих и специальных юридических дисциплин, Тихоокеанский государственный университет.
680035, Россия, Хабаровский край, г. Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136. E-mail: 003780@pnu.edu.ru;
Simorot S. Y.,
Associate Professor, Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department General and special legal disciplines, Pacific State University. 136 Pacific Street, Khabarovsk, Khabarovsk Territory, 680035, Russia. E-mail: 003780@pnu.edu.ru;
Khadykina E. V.,
Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Department General and special legal disciplines, Pacific State University. 136 Pacific Street, Khabarovsk, Khabarovsk Territory, 680035, Russia. E-mail: 003780@pnu.edu.ru
Краткая аннотация: в статье с использованием историко-правового метода предлагается авторская концепция специфической историко-правовой конструкции - мифологемы; рассматриваются наиболее значимые мифологемы в истории государственно-церковных отношений периода крещения Руси
Abstract: Using the historical-legal mvethod, the article proposes the author's concept of a specific historical-legal construction - a mythologeme; the most significant mythologemes in the history of state-church relations of the period of the baptism of Russia are considered
Ключевые слова: мифологема, религия, церковь, крещение, христианство, церковное право, государственная церковь, русская православная церковь.
Keywords: mythology, religion, church, baptism, Christianity, church law, state church, Russian Orthodox Church.
Дата направления статьи в редакцию: 11.12.2021
Дата публикации: 28.02.2022
Под мифологемой подразумевается устойчивая, укорененная в пластах общественного мышления того или иного народа (части народа) историческая интерпретация событий или фактов, не всегда подтвержденная научными данными, но воспринимаемая обыденным историческим сознанием как достоверная.
Самые, пожалуй, известные мифологемы это «Велесова книга», «Норманская теория», «Завещание Петра I», «Протоколы сионских мудрецов». Сплошной мифологемой являются псевдоисторические публикации математиков Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко, утверждавших, что вся история Руси до XVI века была по заданию русских правителей сочинена, факты придуманы, концепции сконструированы и т. д. При этом игнорируются данные летописей и других письменных источников (они, дескать, сочинялись позднее), археологических изысканий, наработки таких дисциплин, как хронология, сфрагистика, нумизматика и др. В подобных сочинениях кроме неуважения к источниковедению и историографии, можно усмотреть стремление к эпатажу и желание использовать манипулирование историей ради самопиара.
По происхождению, мифологема сродни фальсификации, измышлениям (пускай и одетым в интересные «исторические одежды»); она искажает истинную картину прошлого, являясь, в конечном итоге, инструментом для манипуляции сознанием. Выявление, анализ и критический подход к сущности мифологем могут придавать дополнительную занимательность той или иной исторической и правовой темы.
В основе мифологемы может быть и прямая фальсификация, разбавленная достоверными фактами и эмоционально излагаемая; и надуманная конструкция, в которой вместо реального человека фигурирует отъявленный мерзавец или, наоборот, почти святой и с нимбом. Не случайно, некоторые считают 1990-е гг. «святыми». Мифологемы бытуют в виде устойчивых стереотипов, тиражируемых в СМИ. При этом может сочиняться новая концепция (т. н. «цивилизационный подход»), произвольная периодизация, вводиться необычные определения и т. п. В итоге в массовом сознании историческое прошлое представляется чем-то мутным, кровавым или, наоборот, чистым и благостным.
Немало мифологем бытует в освещении истории религиозно-церковного комплекса и его отношения с государством на различных исторических этапах. Включенность Русской православной церкви (РПЦ) и ряда других конфессий в политические, экономические и культурные процессы предопределяет многообразие и неоднозначность, порой противоречивость, мнений о роли и месте религиозных институтов в жизни России.
Политическая конъюнктура, конфессиональные предпочтения того или иного деятеля, состояние исторической науки, хлесткие публи-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2022. № 2(206)
кации в СМИ и, наконец, знание основных составляющих религии (догматы, культ, организация и пр.) могут стать стимулом или препятствием к конкретно-историческому объективному исследованию истории конфессий и прежде всего государственно-церковных отношений. К примеру, на рубеже тысячелетий в поисках «духовных скреп» многие светские историки активно пытались внедрить в научный оборот вместо привычного и адекватного определения - «государственно-церковные отношения» - другое - «церковно-государственные отношения». Думается, для теократии было бы оправдано ставить «церковно» впереди «государственных». Но Россия никогда не была теократией. Такая перестановка прилагательных понятна и оправдана в сугубо церковных изданиях. В любом случае важно учитывать смысловую целесообразность и правила словообразования сложных прилагательных.
Немало вымыслов и умолчаний - а это компоненты мифологем - касаются истории ранних периодов. Основной мифологемой здесь являются суждения о «дикости и дремучести» славян и их религии - язычества, о воздействии православия, утверждавшейся при якобы всеобщей поддержке населения и едва ли не в одночасье. При этом абсолютно не учитываются, даже не упоминаются созданные на обширной доказательной базе фундаментальные труды Н. С. Гордиенко, М. П. Новикова, Б. А. Рыбакова и др. [1, 2, 3, 5], в которых раскрывается богатство славянской культуры, место и роль язычества, культовая практика которого служила каналом передачи социального и производственного опыта, одновременно удовлетворяла потребности в зрелищности, обряде, общении, в нравственных установках и др. Волхвы, «не боявшиеся могучих владык», могли ответить на многие мировоззренческие и бытовые вопросы, пусть эти ответы и были не всегда адекватными.
Нужно отметить, что культ в язычестве был прост, дешев, доступен, тесно связан с бытом, природой, сменой времен года, с производственной сферой (охотой, земледелием м др.) Отсюда и уникальная тысячелетняя жизнестойкость языческих элементов масленицы, святок, кузьминок, купальных ночей и т. п. Именно этим объясняется то, что язычество, в том числе в виде неоязычества бытует и в наши дни. Всякого рода «хэллоуины» также не могут заменить древние обряды.
Христианизация русских земель, населенных язычниками, не была каким-то скоротечным процессом, тем более одномоментной акцией, как это изображается в некоторых публикациях. Изменение многовековой языческой системы верований на христианскую требовало немало усилий как властей, так и конкретного человека - будущего неофита. Замена в общем-то «демократичного» язычества, удовлетворявшего многие потребности славян, на централизованную государственную религию длилась многие десятилетия, если не века.
Крещение в христианстве является таинством, в котором «под видимом образом сообщается верующим невидимая благодать Бо-жия». И этому таинству - итоговой и осознанной акции - должно предшествовать знание и воспроизведение Символа Веры. Последний с его 12 членами, в каждом из которых один или несколько догматов, не так прост для понимания и осмысления. Сложность ритуала крещения контрастирует с рядом обрядовых процедур иных вероисповеданий.
Предварительное ознакомление с основами православия, катехизация киевлян явились бы предпосылкой добровольности крещения какой-то части населения. Однако летописи сообщают лишь об угрозах князя, но умалчивают о разъяснении основ новой веры. Население в массе своей не имело каких-либо представлений о православии и держалось «старого, доброго» язычества, всячески противилось продвижению незнакомой религии, что в свою очередь, вызывало применение княжеской властью силовых мер. О форсированном характере крещения Руси не без горечи говорил еще Московский митрополит Платон (Левшин) (1737-1812): «Греки слукавили, а Владимир поспешил - невежд ненаученных окрестили».
Уместно отметить, что многие народы Африки и Латинской Америки, а также аборигены Сибири и Дальнего Востока «обращались» в христианство без должных знаний основ веры. Новокрещенам вручались какие-то подарки в знак приобщения - от стеклянных бус до рубахи и рублевой монеты. Однако, миссионеры и священники не всегда имели возможность регулярно вразумлять, исповедовать паству и отправлять необходимые обряды, в силу чего религиозность таких неофитов была весьма и весьма зыбкой. К следующему приезду священника многие уверяли его в том, что они не крещенные, приходилось крестить вторично, что считается серьезным грехом.
К 988 г. в мировой практике христианизации кроме «африканских» были и другие методы. Так, крещению Болгарии предшествовала активная и многолетняя работа по переводу Библии и богослужебных книг на болгарский язык, по подготовке служителей православия из болгар; основывались монастыри, оформлялась самостоятельность Болгарской церкви. Отметим, Болгария - ближайшая соседка Византии, компактна по территории, с более грамотным населением (Кирилл и Мефодий). И там активно велась катехизация. Считалось, что для усвоения основ православия и осознанного его принятия требуется до 3 лет. Массовое крещение болгар проходило, в отличие от Руси, после комплексной и многолетней подготовки и практически без насилия.
Специфика первоначального этапа христианизации Руси (отсутствие катехизации, применение насилия, сопротивление волхвов, бунты «под знаменами» язычества) обусловило многовековое двоеверие. В народном сознании параллельно существовали или же переплетались элементы и язычества и православия. Византийский вариант христианства вынужден был учитывать славянскую «почву» с ее язычеством, ассимилировать некоторые элементы языческих верований. Прежние божества обретали функции православных святых и пророков. Так, «скотий бог» Велес трансформировался в христианского святого Власия - покровителя скотоводства, Перун - громовержец поделился своим функционалом с Ильей-пророком и т. д.
Одновременно с христианизацией языческого комплекса происходило «оязычивание» православия. Язычество формировалось веками; его обрядность, социально-психологическая составляющая, атрибутика вполне удовлетворяла его последователей. Церковь зачастую была вынуждена мириться с языческим мироощущением и мировосприятием, поскольку преодолеть, тем более искоренить, к примеру, святочные игрища, колядование, культ предков, почитание домовых, русалок и т. д. при всех усилиях не удавалось. В этой связи представляется обоснован-
ным вывод о том, что в древнерусском обществе Х-Х11 вв. роль язычества была столь же важной, как и роль православия.
Ярким доказательством двоеверия является распространение нехристианских языческих имен. Кстати, эта тема почему-то не удостаивается должного внимания. Следует напомнить, что и княгиня Ольга и князь Владимир «Красное Солнышко» были канонизированы под языческими именами, хотя после крещения имели имена христианские - соответственно Елена и Василий. А соратники Владимира, «крестители» Новгорода -Добрыня и Путята - явно крещеные, а в истории остались с языческими именами. Абсолютное господство нецерковных имен в X в. еще можно как-то объяснить - после крещения прошло мало времени. Однако картина с именами, которыми нарекали даже княжескую верхушку, не менялась и к XIII веку. Великий историк С. М. Соловьев во втором томе своих сочинений поместил родословные таблицы. Одну из них он озаглавил «Племя Святослава Ярославича», внука князя Владимира. Из 43 имен, представленных в таблице, только 4 соответствуют православным святцам. А 39 (!) имен языческих - из них 6 Святославов, 4 Ростислава, 3 Всеволода и т. д. [8] А это уже XII - XIII вв. Даже в ХУНв. В России были расхожими языческие имена, не входившие в святцы - Ждан, Томило, Хабар и др; имена, более похожие на уличные прозвища и клички - Комар, Судак и др.
С началом христианизации русских земель язычество становилось серьезной преградой утверждению новой религии. От многобожия к единобожию со сложной догматикой нельзя перейти в одночасье, поэтому несколько веков существовало двоеверие. При этом шел двоякий процесс - христианизация языческих элементов и «оязычивание» православия. Типичная ситуация: даже три -четыре века после начала крещения в княжеских и боярских племенах в большинстве Изяславы, Всеволоды, Святославы и т. п. Десятки князей, и удельных, и великих, вошли в историю не под крестильными именами, а под языческими, начиная с княгини Ольги, Владимира Святославовича и др. Кстати, и канонизированы они под языческими именами, правда, с указанием имени, полученном при крещении.
Со временем, веками под воздействием, не исключавшем и силовые меры, происходил отход от привычного язычества и восприятие, хотя бы на самом обыденном уровне, основ православия. При этом в ход шли не только молитва, проповедь и православный катехизис, но и другие методы миссионерской работы (иногда вплоть до принуждения). [6] Летописец воспроизводит слова князя Владимира в канун крещения киевлян: «Кто не придет к реке...будет мне враг». Новгородцев крестили с помощью дружинников, тогда и родилась поговорка: «Путята крестил мечом, а Добрыня - огнем». О применении насилия в ходе христианизации писал и очевидец митрополит Иларион (X в.) и церковный историк, автор многих томов по истории православия Е. Е. Голубинский (XIX в.) и др. «Крестили зачастую под страхом смерти», - отмечается в современном солидном церковном издании. [4]
С превращение РПЦ в часть госаппарата с исполнением ею важных государственных функций, элемент принуждения к определенным действиям стал характерной чертой функционирования церковных организаций, что вполне соответствует одному из признаков любого государства с точки зрения материалистического подхода. При этом у светского человека могут возникнуть вопросы о правомерности применения насилия при массовом крещении. [7] Возможно это противоречит христианским установкам? Но этот сюжет требует отдельного разговора, в том числе и религиоведческого обоснования.
Некоторые элементы принуждения в различных формах не могли не проявляться в условиях, когда РПЦ была «первенствующей и господствующей»: гонения на еретиков и старообрядцев, ограничение в правах других конфессий, запрет иноверцам занимать многие должности и вести миссионерскую работу и т. п. Даже «царские невесты» вынуждены были переходить из протестантизма в лоно РПЦ.
В ходе утверждения на Руси православия сама Русская Православная Церковь не избежала внутренних смут и потрясений. Нередко возникала серьезная внутрицерковная оппозиция официальному курсу («жидовствующие», нестяжатели, раскол и движение старообрядчества, дело митрополита А. Мацеевича, обновленчество и др.). По отношению к подобным «еретикам» применялись не только увещевания и анафемы, но и суровые репрессии.
В публикациях по истории религии и церкви, свободомыслия и атеизма в России присутствует немало и других мифологем, касающихся внутреннего состояния РПЦ, взаимоотношений светских властей, отделения церкви от государства и школы от церкви, реализации принципов свободы совести, деформации государственно-церковных отношений в годы Советской власти и т. д. реконструкция прошлого на базе максимально полного комплекса исторических источников - непременное условие воссоздания объективной и многоцветной, со всеми сложностями и противоречиями картины и устранения мифологем из историографии.
Библиогра фия:
1. Гордиенко Н. С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. - Л.: Лениздат, 1984. - 288 с.
2. Кузьмин А. Г. Падение Перуна. - М.: Молодая гвардия, 1988. - 240 с.
3. Новиков М. П. Христианизация Киевской Руси: методологический аспект. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 176 с.
4. Православие. Полная энциклопедия. - СПб.: ИГ «Весь», 2007. - 448 с.
5. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. - М.: Наука, 1987. - 782 с.
6. Симорот С. Ю. Власть и религия: история отношений (X век - 1917 год). - Хабаровск: Изд-во ТОГУ, 2017. - 228 с.
7. Симорот С. Ю. Занимательные сюжеты истории Отечества, государства и права. - Хабаровск: Изд-во ТОГУ, 2020. - 314 с.
8. Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн. Кн. I. Т. 1-2. - М.: Мысль, 1988. - 800 с.
References (transliterated):
1. Gordienko N. S. «Kreshchenie Rusi»: fakty protiv legend i mifov. - L.: Lenizdat, 1984. - 288 s.
2. Kuz'min A. G. Padenie Peruna. - M.: Molodaya gvardiya, 1988. - 240 s.
3. Novikov M. P. Hristianizaciya Kievskoj Rusi: metodologicheskij aspekt. - M.: Izd-vo MGU, 1991. - 176 s.
4. Pravoslavie. Polnaya enciklopediya. - SPb.: IG «Ves'», 2007. - 448 s.
5. Rybakov B. A. YAzychestvo Drevnej Rusi. - M.: Nauka, 1987. - 782 s.
6. Simorot S. YU. Vlast' i religiya: istoriya otnoshenij (X vek - 1917 god). - Habarovsk: Izd-vo TOGU, 2017. - 228 s.
7. Simorot S. YU. Zanimatel'nye syuzhety istorii Otechestva, gosudarstva i prava. - Habarovsk: Izd-vo TOGU, 2020. - 314 s.
8. Solov'ev S. M. Sochineniya. V 18 kn. Kn. I. T. 1-2. - M.: Mysl', 1988. - 800 s.
