CC BY
50
Языкознание
Вестник Нижегородского университета им. H.H. Лобачевского, 2015, № 2 (2), с. 324-328
УДК 811.161.1'373.45
К ВОПРОСУ О ГРАММАТИЧЕСКОМ СТАТУСЕ НЕКОТОРЫХ ИНОЯЗЫЧНЫХ ВКРАПЛЕНИЙ
© 2015 г. Ю.Ю. Аверьянова
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Поступила в редакцию 14.01.2015
Анализируются иноязычные вкрапления в русских печатных СМИ последнего десятилетия. Особое внимание уделяется частеречной принадлежности иноязычных вкраплений в словосочетаниях типа «существительное + существительное» и возможности отнесения таких вкраплений к классу аналитических прилагательных (на примере слова fashion).
Ключевые слова: заимствование, иноязычное вкрапление, графическая/семантическая/грамматическая/словообразовательная адаптация, аналитическое прилагательное.
В настоящее время процессы мировой глобализации и интеграции вызвали значительное увеличение количества заимствований в национальных языках. Главным источником заимствования практически для всех языков мира стал американский вариант английского языка, причём в некоторых случаях англицизмы (а вслед за ними и заимствования из других языков) не подвергаются в текстах принимающего языка обработке, традиционной для освоения иноязычных слов. Иностранные единицы приходят из языка-источника, сохраняя не только своё оригинальное значение (что естественно и закономерно), но и свою оригинальную графику. Такие слова, словосочетания, высказывания или отрывки текста на чужом языке, не подвергающиеся графической или фонетической адаптации, называются иноязычными вкраплениями.
Однако если отсутствие графической адаптации является обязательным признаком иноязычных вкраплений, отличающим их от других видов заимствований, то об отсутствии семантической, грамматической, а иногда и словообразовательной адаптации иноязычных вкраплений к русской речи говорить не приходится. Ещё в начале двадцать первого столетия Ю.Т. Листрова-Правда обращала внимание на то, что «находясь за пределами языковой системы принявшего их языка, иноязычные вкрапления испытывают влияние текста, в который они вставлены и вступают с ним в межъязыковой контакт» [1, с. 119]. С.В. Барышникова подчеркивает, что «иноязычное слово, попав в русский язык, стремится в короткий срок стать «полноправной» единицей лексической системы» [2, с. 14].
Грамматическая адаптация иноязычного вкрапления в русскоязычном тексте (т.е. «функционирование иноязычного слова по правилам грамматики принимающего языка» [3, с. 48]) может состоять в том, что «существительные приобретают падежные и числовые формы, включаются в тот или иной класс по признаку грамматического рода, прилагательные приобретают словоизменительные свойства русских прилагательных, глаголы оформляются по образцу тех или иных глагольных классов и спрягаются по существующим в русском языке моделям» [4, с. 50].
Как замечает Е.В. Маринова, «поступающий из чужого языка материал сразу же осмысливается и оформляется как определённая единица морфологической системы русского языка, как слово той или иной части речи» [5, с. 73]. Большинство иноязычных вкраплений при переходе в новую языковую систему сохраняют свою частеречную принадлежность, однако иногда иноязычное вкрапление в русском тексте имеет лексико-грамматическую отнесённость, отличную от присущей ему в языке-источнике. Таким образом, частным случаем грамматической адаптации является изменение частеречной принадлежности иноязычных вкраплений.
Наиболее частой является субстантивация (переход в разряд имён существительных) иноязычных вкраплений, например: Типичное порождение калифорнийского гламура и культа тотального «fine» (Psychologies, октябрь 2010), где fine - 'отличный, прекрасный'. Однако особого рассмотрения требуют случаи, когда заимствуемые из английского языка имена суще-
ствительные употребляются в сочетании с исконными или давно освоенными существительными русского языка, например: anchor-значки (anchor - 'якорь'), business-travel-комшнш (business-travel - 'деловая поездка, командировка'), чемодан cabin-size (саЬт-size - 'размер для багажного отделения'), sound-продюсер (sound -'звук') и т.д. В таких случаях встаёт вопрос не только о частеречной отнесённости иноязычного вкрапления в русском языке (существительное или аналитическое прилагательное), но и о принадлежности таких единиц тому или иному уровню языка в принципе (морфемный или грамматический). Рассмотрим эту проблему на примере иноязычного вкрапления fashion ('мода, стиль'), очень широко распространённого в современной журнальной речи.
В английском языке слово fashion является существительным и активно сочетается со словами разных частей речи (прилагательными, глаголами, другими существительными, местоимениями). В русском контексте данная единица может выступать как слово разных частей речи. Во-первых, оно функционирует как имя существительное, имея в этом случае русский эквивалент - слово 'мода': Fashion - индустрия, которой, как никакой другой, выгодна смена времён года (Chief Time, 2012, № 55, с. 26) или Пространство клуба «Провокатор» было поделено на 4 зоны: fashion, красота, гармония и творчество (Я покупаю, ноябрь 2013, с. 88). Свою принадлежность к исконному лексико-грамматическому разряду слово сохраняет и в рамках иноязычных вкраплений-словосочетаний, где оно выступает в качестве определяемого компонента: street fashion ('уличная мода') или fast fashion ('быстрая мода' - о походах по магазинам одежды для массового потребителя).
Во-вторых, иноязычное вкрапление fashion в русской речи может быть аналитическим (неизменяемым) прилагательным. В этой связи необходимо заметить, что существование класса аналитических прилагательных в русском языке признается не всеми учёными. Например, А.И. Молотков или Л.В. Кнорина не считают позицию неизменяемого атрибута в тексте категориальным признаком прилагательного и относят данные единицы к несклоняемым существительным [6, с. 628]. Другие исследователи видят в таких образованиях «не сочетания слов (аналитическое прилагательное + существительное), а сложные слова», используя для их обозначения термины сложносоставные слова с неизменяемым первым компонентом (Н.А. Николина), сложносоставные слова с нулевым интерфиксом (Е.И. Голованова), ком-
позиты без соединительной гласной (Е.И. Голованова) [6, с. 628]. В рамках нашей статьи мы полагаем оправданным выделение аналитических прилагательных как особого класса слов. В таком случае отнесённость к этому лексико-грамматическому разряду практически не вызывает сомнений при употреблении иноязычия fashion в качественном (оценочном) значении, когда оно также имеет эквиваленты в русском языке - прилагательные 'модный, стильный', например: fashion часы или fashion валенки. Однако такие употребления слова в текстах СМИ встречаются довольно редко. Кроме того, примечателен тот факт, что в значении качественного прилагательного вкрапление не сочетается с одушевлёнными существительными.
Наибольшую сложность представляют случаи, когда иноязычное вкрапление fashion используется как зависимое слово в словосочетаниях с атрибутивными отношениями, но не в качественном, а в относительном значении. Исследователями отмечается «интернациональность, точнее универсальность, самой модели, представляющей собой сочетание двух существительных (с формально не выраженной грамматической связью между ними), одно из которых служит определением другого» [6, с. 639], однако при этом статус зависимого существительного в сочетаниях такого типа опять же не определён окончательно. Например, в английском языке в подобных словосочетаниях зависимый компонент можно рассматривать как имя существительное, поскольку для этого языка типична модель атрибутивного словосочетания «существительное + существительное». В то же время нужно помнить, что некоторые учёные видят здесь словосочетания типа «прилагательное + существительное», где первый компонент подвергается конверсии (переходу слова из одной части речи в другую) [6]. В русском тексте подобное употребление рассматриваемого нами иноязычного вкрапления fashion можно наблюдать при заимствовании целых словосочетаний из языка-источника, например: fashion boutique ('модный бутик'), fashion nights ('ночи моды'), fashion week ('неделя моды'), fashion victim ('жертва моды').
Отсюда следует, что не менее сложно однозначно определить, единицей какой части речи и, более того, какого уровня языка, является это вкрапление при сочетании с русскими именами существительными в значении 'в сфере моды, из мира моды'. Однако именно такие сочетания являются наиболее распространёнными в нашей современной прессе: fashion бренд, fashion-гуру, fashion-директор, fashion дом, fashion-
326
Ю.Ю. Аберьяноба
журналист, fashion-игра, fashion-икона, fash-ion-иллюстратор, fashion империя, fashion-индустрия, fashion инсталляция, fashion-канон, fashion компания, fashion-консультант, fashion-мастерство, fashion-мероприятие, fashion-мир, направление fashion, fashion неделя, fashion-парад, fashion-персона, fashion-показ, fashion-привкус, fashion проект, fashion-пространство, fashion-разведка, fashion-редактор, fashion-событие, fashion столица, fashion съёмка, fashion-тусовка, fashion-умы, fashion-форум, fashion фотография, fashion-эксперт и т.д. Как видно по приведённым примерам, иноязычное вкрапление может передаваться с определяемым существительным как раздельно, так и через дефис, а также находиться как в препозиции (в большинстве случаев), так и в постпозиции по отношению к нему. В результате мы можем предположить, что данное иноязычие относится либо к морфемному уровню языка и тогда является аффиксоидом или частью сложного слова, либо выступает как самостоятельное слово - имя существительное или прилагательное. Попробуем решить этот вопрос при помощи доказательства от противного.
Прежде всего, докажем, что компонент fashion в данных сочетаниях является не морфемой, а самостоятельным, отдельным словом. Для этого обратимся к признакам слова, выделяемым М.В. Пановым. Основным признаком слова он считает свободную сочетаемость, т.е. «сочетаемость с неограниченным рядом единиц», обусловленную «семантической невариативностью этой бесконечно сочетающейся единицы» [7, с. 161]. «Лишь только часть слова становится семантически стабильна в сочетании с любой единицей данного типа, она дорастает до отдельного слова», в то время как «морфемы ведут себя как части фразеологизма: значение их варьируется в разных словах» [7, с. 161]. Как видно из приведённых выше примеров, сочетаемость иноязычного вкрапления fashion, действительно, очень широка, и своё значение вкрапление при этом не меняет. Кроме того, М. В. Панов выделяет ряд дополнительных признаков слова, одному из которых соответствует
и слово fashion: оно имеет отдельное словесное
1
ударение .
Признаки самостоятельности слова, выделяемые разными исследователями, совпадают не всегда, но анализируемая единица fashion, в любом случае, обладает большинством из этих признаков. Например, В.А. Плунгян рассматривает следующие свойства словоформ, отличающие их от морфем или сочетаний словоформ.
Во-первых, это абтономностъ языковой единицы, т.е. её «способность образовывать (полные) высказывания (пусть даже минимальной длины)» [8, с. 19]. Случаев употребления слова fashion (в значении относительного прилагательного) в качестве отдельного прилагательного-высказывания нами замечено не было, но, как пишет сам В.А. Плунгян, «внутри класса словоформ предлагается различать сильно автономные и слабо автономные словоформы: если сильно автономные словоформы могут образовывать минимальное полное высказывание, то слабо автономные словоформы этим свойством не обладают, однако являются ак-центно самостоятельными и хорошо отделимыми единицами» [8, с. 33]. Такой слабо автономной словоформой и является наше слово fashion. Во-вторых, свойством отдельной словоформы выступает ее отделимость: «единица А считается отделимой (от словоформы W), если существует такой контекст, в котором между А и W допустимо поместить по крайней мере одну бесспорную (т.е. автономную) словоформу» [8, с. 21]. Наше исследование доказало, что слово fashion в полной мере обладает данным свойством, например: fashion- и цбеточные инсталляции (Bellissimo, март 2012, с. 168) или быполнение бсех бидоб рекламной, fashion и персональной фотографии (Фитнес-дайджест World Class, зима 2011-2012, № 26, с. 12). Третьим признаком самостоятельной словоформы является переместимостъ (или перестаби-мостъ), т.е. её способность «присоединяться к различным словоформам в предложении, сохраняя при этом семантическую связь всегда с одной и той же словоформой» [8, с. 25]. Проведём эксперимент по перестановке слова fashion на примере следующих предложений, в первом из которых оно стоит в препозиции по отношению к определяемому существительному, а во втором - в постпозиции: Талантлибый дизайнер и не менее удачлибый бизнесмен создал настоящую fashion империю с именем Michael Kors (Fashion&Beauty, декабрь 2012 - январь 2013, с. 151) и Не зря Alfex считают законодателем напрабления fashion б часобой индустрии (Fashion&Beauty, июль 2013, с. 39). Перестановка компонента оказывается возможной в обоих случаях, ср.: Талантлибый дизайнер и не менее удачлибый бизнесмен создал настоящую империю fashion с именем Michael Kors и Не зря Alfex считают законодателем fashion напрабления б часобой индустрии. Наконец, в качестве четвёртого признака словоформы В.А. Плунгян выделяет дистрибутибную самостоятельность - способность «присоединяться практически к
любым словоформам (субстантивным, глагольным, адвербиальным и даже предложным)» [8, с. 26].
Исследуемое вкрапление данным признаком не обладает, но с другой стороны, факт отсутствия у него этого свойства позволяет нам считать слово fashion в приведенных выше примерах именно прилагательным. Опорой для такого подхода служит точка зрения М.В. Панова, который в качестве основного признака, объединяющего аналитические прилагательные как особый класс, называет то, что «они все неизбежно присуществительны, т. е. они указывают признак предмета» [7, с. 161]. В то же время данное прилагательное не согласуется в роде,
числе и падеже с определяемым словом в сло-
2
восочетании , а значит, это прилагательное аналитическое.
Таким образом, обращаясь к слову fashion, употребляющемуся в русских текстах в значении 'в сфере моды, из мира моды', мы оказываемся перед следующим выбором. С одной стороны, можно считать, что в таком случае происходит изменении частеречной принадлежности слова: из имени существительного в языке-источнике оно становится аналитическим прилагательным в русском тексте. Именно такого взгляда придерживаются авторы Комплексного нормативного словаря современного русского языка, указывая, что слово fashion в русском языке может быть несклоняемым существительным женского рода или неизменяемым прилагательным [9]. Но с другой стороны, подобное явление можно интерпретировать и по-иному: иноязычное вкрапление сохраняет лек-сико-грамматическое значение имени существительного, а заимствованию подвергается сама модель построения атрибутивного словосочетания «существительное + существительное». В таком случае приходится говорить о влиянии иностранного языка на синтаксический уровень языка-реципиента (несмотря на то что синтаксический уровень является одним из наименее подверженных каким-либо изменениям в процессе развития языка).
В заключение нужно сказать, что в текстах современных печатных СМИ можно наблюдать активное употребление иноязычия fashion в кириллическом варианте написания: фэшн-блогосфера, фэшен-бренд, фэшн-дефиле, фэшн-журналисты, фэшн-индустрия, фэшн-истории, фэшн-легенда, фешен-мезальянсы, фэшн-олигархия, фэшн-биз, фэшн-оттепель, фешен-событие, фэшн-сфера, фэшн-эксперт. Однако несмотря на изменение графического облика, данная единица сохраняет принадлеж-
ность к разряду аналитических прилагательных с присущими им грамматическими характеристиками. С другой стороны, в таком случае это иноязычное слово теряет свой статус иноязычного вкрапления и должно рассматриваться как полноценное заимствование, пополнившее словарный состав русского языка на рубеже XX-XXI столетий.
Примечания
1. В работе М.В. Панова есть еще два признака «отдельности» слова: особенности фонетических явлений на границе данного слова и следующего за ним и способность слова присоединять к себе частицы [6, с. 161]. Однако эти признаки у рассматриваемого иноязычного вкрапления обнаружены не были.
2. Ср.: Двадцать четыре персоны города с нашей помощью признались в любви знаменитым fashion-брендам на страницах нашего журнала (Га8Ыоп&Веаи1у, декабрь 2012 - январь 2013, с. 12); Fashion-бренды в Италии плодятся как грибы (Га8Ыоп&Веаи1у, октябрь 2012, с. 48) и Конкурсант-ка «Мисс Нижний Новгород 2013» Татьяна Курен-кова примерила часы молодого и оригинального /сякюп-бренда из Швейцарии А1/вх (Ра8Ыоп&Веаи1у, июль 2013, с. 39).
Список литературы
1. Листрова-Правда Ю.Т. Иноязычные вкрапле-ния-библеизмы в русской литературной речи XIX-XX вв. // Вестник Воронежского государственного университета. 2001. № 1. С. 119-140.
2. Барышникова С.В. Словари иностранных слов XIX века и отражение в них семантической адаптации иноязычной лексики. Автореферат дис. ... канд. филол. наук. Южно-Сахалинск: Дальневосточный государственный университет, 2010. 25 с.
3. Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Новое в лингвистике. Вып. 6: Языковые контакты. М.: Прогресс, 1972. С. 25-60.
4. Крысин Л.П. Слово в современных текстах и словарях. Очерки о русской лексике и лексикографии. М.: Знак, 2008. 320 с.
5. Маринова Е.В. Иноязычные слова в русской речи конца XX - начала XXI в.: проблемы освоения и функционирования. М.: ЭЛПИС, 2008. 495 с.
6. Маринова Е. В. Вопрос об аналитических прилагательных в отечественной и зарубежной лингвистике // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2010. № 4. Часть 2. С. 628-630.
7. Панов М. В. Позиционная морфология русского языка. М.: Наука, Школа «Языки русской культуры», 1999. 275 с.
8. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. Изд. 2-е, исправленное. М.: Едиториал УРСС, 2003. 384 с.
9. Комментарий к Федеральному закону «О государственном языке Российской Федерации». Часть 2:
328
Ю.Ю. Аверьянова
Нормы современного русского литературного языка как государственного (Комплексный нормативный словарь современного русского языка). Кн. 2: Н-Я,
А-Z / Под общ. ред. Г.Н. Скляревской, Е.Ю. Ваули-ной. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2012. 1040 с.
GRAMMAR STATUS OF SOME INTERNATIONAL INTERSPERSIONS
I.I. Averianova
The article is devoted to foreign interspersions in Russian press of the last ten years. The attention is focused on the part-of-speech characteristic of foreign interspersions in 'noun + noun' combinations and the possibility of such interspersions being attributed to the class of analytic adjectives (by the example of the word 'fashion').
Keywords: borrowing, foreign interspersion, graphic/semantic/grammatical/word-formative adaptation, analytic adjective.
References
1. Listrova-Pravda Yu.T. Inoyazychnye vkrapleniya-bibleizmy v russkoy literaturnoy rechi XIX-XX vv. // Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. 2001. № 1. S. 119-140.
2. Baryshnikova S.V. Slovari inostrannykh slov XIX veka i otrazhenie v nikh semanticheskoy adaptatsii inoyazychnoy leksiki. Avtoreferat dis. ... kand. filol. nauk. Yuzhno-Sakhalinsk: Dal'nevostochnyy gosudar-stvennyy universitet, 2010. 25 s.
3. Weinreich U. Odnoyazychie i mnogoyazychie // Novoe v lingvistike. Vyp. 6: Yazykovye kontakty. M.: Progress, 1972. S. 25-60.
4. Krysin L.P. Slovo v sovremennykh tekstakh i slovaryakh. Ocherki o russkoy leksike i leksikografii. M.: Znak, 2008. 320 s.
5. Marinova E.V. Inoyazychnye slova v russkoy rechi kontsa XX - nachala XXI v.: problemy osvoeniya i funktsionirovaniya. M.: ELPIS, 2008. 495 s.
6. Marinova E.V. Vopros ob analiticheskikh prilagatel'nykh v otechestvennoy i zarubezhnoy lingvistike // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2010. № 4. Chast' 2. S. 628-630.
7. Panov M.V. Pozitsionnaya morfologiya russkogo yazyka. M.: Nauka, Shkola «Yazyki russkoy kul'tury», 1999. 275 s.
8. Plungyan V.A. Obshchaya morfologiya: Vvedenie v problematiku: Uchebnoe posobie. Izd. 2-e, isprav-lennoe. M.: Editorial URSS, 2003. 384 s.
9. Kommentariy k Federal'nomu zakonu «O gosudar-stvennom yazyke Rossiyskoy Federatsii». Chast' 2: Normy sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka kak gosudarstvennogo (Kompleksnyy normativnyy slovar' sovremennogo russkogo yazyka). Kn. 2: N-Ya, A-Z / Pod obshch. red. G.N. Sklyarevskoy, E.Yu. Vaulinoy. SPb.: Filologicheskiy fakul'tet SPbGU, 2012. 1040 s.
