CC BY
101
УДК 342.0
Е.Ю. Стаханова* К ВОПРОСУ О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НА ФОНЕ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В РОССИИ
В статье исследуется государственное регулирование межкультурного взаимодействия в Российской Федерации в контексте мировых миграционных процессов.
Ключевые слова: межкультурное взаимодействие между мигрантами и коренным населением, межнациональные конфликты, миграционные процессы.
Миграционные процессы, охватившие Россию в последние десятилетия, играют все большую роль в жизни страны. Практически ежедневно из средств массовой информации мы слышим о повсеместно возникающих конфликтах между мигрантами и коренным населением страны. Эти конфликты обусловлены разностью менталитетов, обычаев, языков и культур, в связи с чем возрастает актуальность принятия мер, проводимых государством в части межкультурного взаимодействия между мигрантами (как гражданами России, так и гражданами других государств) и принимающим населением различных регионов нашей страны.
Согласно переписи населения 2002 года, в Российской Федерации проживают представители более 150 народов, все субъекты России являются многонациональными, функционируют свыше 300 национально-культурных автономий, 16 из них являются федеральными и около 100 — региональными. Межкультурное взаимодействие между таким количеством элементов национальной действительности — вопрос не просто насущный, он характеризует собой устойчивость и жизнеспособность государства.
Стоит заметить, что проблема межкультурного диалога для мира не нова. Не вдаваясь в подробности, скажем, что одной из доминирующих теорий, позволяющих различным культурам и этносам мирно сосуществовать, является теория муль-тикультурализма. В ней речь идет фактически об условиях, в которых культура принимающей стороны и культура мигрантов уравновешены. Политика «активного мулыикультурализма» зиждется на двух важных положениях: 1) члены этнических групп могут сохранять свою этническую уникальность; 2) члены этнических групп чувствуют себя в безопасности в поликультурной среде [1, с. 29].
В Конвенции об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения, принятой Генеральной конференцией ЮНЕСКО 20 октября 2005 г., в этой части указано, что межкуль-
турное взаимодействие означает существование и равноправное взаимодействие различных культур, а также возможность создания общих форм культурного самовыражения на основе диалога и взаимного уважения.
На рубеже ХХ—ХХ1 вв. в нашей стране концепция мультикультурализма, толерантности также возобладала, что выразилось в принятии Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001—2005 годы)». В ней указывалось, что «формирование установок толерантного сознания и поведения, веротерпимости и миролюбия, профилактика различных видов экстремизма и противодействие им имеют для многонациональной России особую актуальность, обусловленную сохраняющейся социальной напряженностью в обществе, продолжающимися межэтническими и межконфессио-нальными конфликтами, ростом сепаратизма и национального экстремизма, являющихся прямой угрозой безопасности страны».
Однако мировая практика показывает (и Россия здесь не исключение), что такая, несомненно прогрессивная, форма сосуществования разных этносов и культур работает не всегда. Причиной тому часто становятся как неготовность мигрантов принять условия существования в новом, уже сложившемся культурном сообществе, так и «национальное, этническое “высокомерие” коренных жителей города, региона, страны» [1, с. 12]. Как представляется, концепция мультикультурализма применима в условиях, когда происходит столкновение культур, примерно равных по своим уровню и ценностям, когда имеет место взаимное уважение и принятие. Иначе говоря, мультикульту-рализм — это «улица с двусторонним движением». О.Н. Астафьева в связи с этим верно подмечает, что «процесс постижения философии мультикультурализма в обществе требует длительной, кропотливой работы всех ее членов, ибо без поддержки со стороны населения “управление мно-
* © Стаханова Е.Ю., 2012
Стаханова Екатерина Юрьевна (stakatya@rambler.ru), кафедра государственного и административного права Самарского государственного университета, 443011, Российская Федерация, г. Самара, ул. Акад. Павлова, 1.
гообразием” вряд ли принесет положительные результаты» [2, с. 141].
Как справедливо указывается в различных исследованиях, феномен миграции в сознании человека преломляется через призму языковой коммуникации, посредством которой идентифицируются культурные различия и определяются правила отношений мигранта и принимающей среды, а исчезновение языковых различий приводит к полной ассимиляции, что свидетельствует о невозможности формирования мультикультурного общества [3, с. 9—10].
В настоящее время ряд западных стран уже пришли к осознанию того, что политика мультикультурализма терпит крах. В той или иной форме заявления об этом сделали лидеры Германии, Великобритании, Франции.
Теории мультикультурализма противостоит теория «плавильного котла», наиболее реализованная в США, согласно которой все нации, проживающие на определенной территории, со временем должны слиться в единую этническую общность. Стоит заметить, что данная теория также применима лишь в некоторых случаях — например, когда все или большинство из участвующих в «культурной переплавке» являются мигрантами и ни одна из национальных групп не является преобладающей.
В большинстве же стран, переживающих миграционный бум, общество и государство сталкиваются с одной и той же проблемой взаимодействия между основной культурно-национальной стратой населения и мигрантами. И главной характеристикой такой проблемы становится именно разница в культурах. Стоит отметить и такое явление, как утрата самоидентичности коренного населения, принимающего на своих территориях мигрантов. Некоторые авторы верно указывают, что «даже недостаток чувства идентичности, не говоря уж о его полной утрате, порождает невротическое состояние, следствием которого может стать повышенная агрессивность и деструктивность» [4].
Буквально в последние недели Россию захлестнул вал сообщений о межнациональных и меж-культурных конфликтах, произошедших в различных регионах страны: свадебные кортежи на улицах с блокированием движения и стрельбой, массовые скопления верующих, отправляющих религиозные культы, и, наконец, нападение в общественном транспорте с применением огнестрельного и холодного оружия. С одной стороны, нельзя сказать, что это полноценные межнациональные столкновения, с другой — налицо возникновение недовольства, агрессии в обществе, которые могут принять недопустимые формы.
Специфика миграционной проблемы в нашей стране заключается еще и в том, что многие при-
езжие, к которым у коренного населения возникают основные претензии, сами являются гражданами России и имеют те же конституционные права, что и коренное население, соответственно, меры, направленные на недопущение разрастания межкультурных противоречий, должны быть адекватны действующему законодательству нашей страны. При этом не секрет, что в настоящее время в России существуют регионы, которые в массовом сознании уже не ассоциируются собственно с Российской Федерацией. Особенно если учесть то обстоятельство, что де-факто они действительно являются независимыми территориями.
В связи с этим сложившаяся в нашей стране ситуация все больше напоминает тупик: замалчивать проблемы больше нельзя, но их решение может привести к крупным межнациональным столкновениям. Пока же стоит констатировать, что каких-либо серьезных инициатив со стороны высших органов государственной власти в нашей стране нет. А если эти инициативы и возникают, то часто приобретают комичные или оскорбительные формы наподобие выпущенного правительством Санкт-Петербурга «Справочника трудового мигранта», в котором приезжие изображены в виде антропоморфных валика, веника, шпателя и кисти. При этом в виде предметов в брошюре изображаются только мигранты. Остальные — врачи, пограничники, чиновники, работники музеев — похожи на реальных людей.
В связи с этим неизбежно возникают стратегические вопросы разрешения межкультурных противоречий, назревающих в российском обществе.
Наиболее соответствующей для нашей страны в этом случае стала бы концепция интеграции, которая, с одной стороны, характеризуется идентификацией как со старой, так и с новой культурами, а с другой, требует выделения в обществе некой доминирующей группы со своей культурой и ценностями, а остальные группы (культурное и национальное меньшинство) должны будут признать и разделить эти ценности и культуру при несомненном сохранении своих традиций. Как справедливо указывает Н.М. Лебедева, для достижения интеграции необходимо взаимное приспособление, включающее в себя принятие обеими сторонами права всех этнических групп жить как культурно различные народы. Эта стратегия требует от недоминантной группы адаптации к основным ценностям доминирующего общества, а доминирующее большинство должно быть готово адаптировать свои социальные институты к потребностям всех этнических групп мультикультурного общества. Полагаем, что иного выхода из сложившейся ситуации в нашей стране нет.
Последние исследования показывают, что именно при таком сценарии создается хорошая психо-
логическая (ощущение благополучия и высокая самооценка) и социокультурная (компетентность в повседневном межкультурном взаимодействии) адаптация. Более того, те, кто выбирает интеграцию, подвергаются дискриминации значительно реже, чем выбравшие стратегии ассимиляции, сепарации или маргинализации. Индивиды, сохраняющие ценности своей культуры, но при этом уважающие и разделяющие ценности иной культуры, имеют более высокую самооценку, а также устанавливают доброжелательные отношения с представителями иных культур [1, с. 47—48].
Одним из способов реализации такой концепции является правовое регулирование общественных отношений. В последнее время об этом задумываются даже теоретики права. Так, появляются идеи понимания права как явления общесоциальной культуры, комплекса, объединяющего нормативную, психологическую и поведенческую составляющие правовой и социокультурной реальности. Право рассматривается в качестве инструмента межкультурного взаимодействия. При этом оно выходит за рамки, определенные национальными правовыми системами и приобретает качества регулятивно-охранительной системы наднационального уровня [5, с. 159]. Безусловно, применение в межкультурном взаимодействии исключительно правовых средств бесперспективно: только комплексный подход может привести к нужным результатам. Однако правовые средства регулирования общественных отношений — наиболее доступный способ достижения желаемого.
Что же необходимо сделать для реализации концепции интеграции отечественному законодателю? Как представляется, один из путей урегулирования возникшей ситуации — закрепление на концептуальном уровне статуса доминантной национальной и культурной группы в России — русского народа. Действующая российская Конституция 1993 г. исходит из концепции отказа от национального строения нашей страны, основываясь на федеративных началах. В то же время, явно опираясь на советский опыт, основной закон России позволяет формирование государствоподобных республик, в основе которых лежит национальный критерий. Вследствие данного парадокса в нашей стране была создана ситуация, при которой более 80 % населения фактически не имеют своего национального территориального закрепления.
Более того, как показывают исследования, в настоящее время большинство русского населения (более 80 %) проживает на территории, которая составляет 45 % России, то есть миграционные потоки 1990-х годов привели к концентрации русского населения на меньшей территории страны, вызвав тем самым дисбаланс двух компонентов страны как системы — территории и насе-
ления. Как указывают ученые, такая ситуация приводит, в частности, к тому, что стремительно сокращается русское население в национально-государственных образованиях, где оно выполняло функцию носителя ценностей российской государственности и было реальной ее опорой. Это, в свою очередь, влечет снижение культурной и консолидирующей роли русских в социокультурном развитии регионов России [6, с. 16].
В связи с этим представляется абсолютно верным на государственном уровне определиться со статусом основной нации, проживающей в России, — русским народом. Такие попытки уже предпринимались. Так, в Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 15 июня 1996 г. № 909, отмечалось, что «преобладающее большинство народов страны на протяжении веков сложились как этнические общности на территории России, и в этом смысле они являются коренными народами, сыгравшими историческую роль в формировании российской государственности. Благодаря объединяющей роли русского народа на территории России сохранились уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов» [7].
Однако с момента принятия данного документа прошло уже более шестнадцати лет, в связи с чем необходимо дальнейшее движение. Действительность требует поддержки предложений о принятии федерального закона, определяющего основы правового положения русского народа в Российской Федерации. Верно при этом указывает В.А. Печенов, что такой закон должен иметь в виду «не противопоставление этого народа другим равноправным народам России, а то, что именно он сыграл исторически главную, объединяющую роль в создании единого, многонационального Российского государства. Более того, составляя преобладающее большинство населения страны, он и сегодня является его основой и опорой, не имея иной формы государственности, кроме общероссийской» [8, с. 46].
Еще в 2003 г. на рассмотрение Государственной думы Российской Федерации был вынесен проект федерального закона «Об основах государственной политики в сфере межэтнических отношений в Российской Федерации», который признавал объединяющую роль русского народа, его языка и культуры в российском обществе. Несмотря на недоработанность многих положений законопроекта, представляется, что его принятие — насущная необходимость в плане упорядочивания межнациональных взаимоотношений и признания очевидного — роли русского народа в становлении нашего многонационального государства.
Совсем недавно, 17 октября 2012 г., Совет по межнациональным отношениям при Президенте
РФ представил проект Стратегии государственной национальной политики. Авторы документа отмечают «объединяющую роль» русского народа в формировании на исторической территории РФ «уникальной общности», «многонародной российской нации» [9]. Эти шаги стоит приветствовать, однако полагаем, что для полноценной стратегии межкультурного диалога данному документу необходимо придать статус закона.
Как представляется, принятие закона, определяющего статус русского народа, повлечет следующие позитивные последствия: во-первых, появится ясность относительно доминирующей культуры и традиций; во-вторых, появится объединяющая русский народ на определенной территории самостоятельная нормативная сила; в-третьих, это облегчит миграцию в Россию многочисленного русскоязычного населения постсоветского пространства, до сих пор проживающего в различных республиках бывшего СССР; в-четвертых, русский язык станет дополнительным объединяющим нацию фактором; в-пятых, получив официальное признание государствообразующей (объединяющей) нации, русский народ сможет стать по-настоящему мультикультурным и многонациональным, поскольку, как правильно указывают исследователи, «для русского народа в высшей степени свойственна способность впитывать иные национальные традиции, превращать их в свои... меняться вместе с обществом, адаптироваться к переменам» [10, с. 113].
Необходимо учитывать и собственный опыт. Так, например, в советское время в МГУ действовала лаборатория по изучению советского народа, проводились дискуссии на тему, есть ли такой народ или это иллюзии. Так или иначе, но на огромной территории советского государства были сохранены и культурное разнообразие, и культурный диалог. Вместе с тем существовали и общие ценности: терпимость, в том числе межконфесси-ональная, уважение между народами, интернационализм в лучшем смысле этого слова [11, с. 21].
Стратегия межкультурного взаимодействия и ее выбор в сегодняшних условиях требует дальнейшего самого широкого обсуждения. Однако реше-
ние базовых вопросов необходимо в первую очередь. Определившись с разрешением главной задачи, можно приступить к совершенствованию политики межнациональный: отношений и оперативному реагированию на возникающие сложности.
Библиографический список
1. Лебедева Н.М. Теоретические подходы к исследованию взаимных установок и стратегий межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России // Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России: сб. науч. ст. / под ред. Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко. М.: РУДН, 2009.
2. Астафьева О.Н. Межкультурный диалог в условиях расширения миграционных процессов // Материалы III Всероссийского социологического конгресса. М.: Ин-т социологии РАН, Российское общество социологов, 2008.
3. Замараева Ю.С. Особенности социокультурных трансформаций миграционных процессов в XX—XXI вв. (на примере Красноярского края): автореф. дис. ... канд. филос. наук. Великий Новгород, 2011.
4. Панфилова Т.В. Пути урегулирования проблем межкультурного взаимодействия. URL: http://www.za-nauku.ru/index.php?option=com_content&task= view&id=6223.
5. Ромашов Р.А. Правовые культуры современности: от контраста цивилизаций к цивилизационному содружеству // Журнал российского права. 2008. № 8.
6. Волков Э.В. Социокультурные особенности миграционных процессов в России в контексте глобализации: автореф. дис. ... канд. социол. наук. Ростов-на-Дону, 2008.
7. Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации: указ Президента РФ от 15 июня 1996 г. № 909 // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 3010.
8. Печенев В.А. Многонациональная цивилизация Россия // Журнал российского права. 2003. № 8.
9. Lenta.ru: издание Rambler Media Group. URL: http://lenta.ru/news/2012/10/18/wearerussians/.
10. Шумейко М.А. Этническая миграция в контексте межкультурных взаимодействий: дис. ... канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2009.
11. Суворова Е.Ю. Состояние и тенденции развития гражданского общества в России: некоторые проблемы и рекомендации // Гражданин и право. 2009. № 9.
E.Yu. Stakhanova*
TO THE QUESTION OF STATE REGULATION OF INTERCULTURAL INTERACTION AGAINST THE BACKGROUNDS OF MIGRATION PROCESSES IN RUSSIA
The article concerns government regulation of cross-cultural interaction in the Russian Federation in the context of world’s migratory process.
Key words: intercultural relationship between migrants and local population, international conflicts, migration processes.
* Stakhanova Ekaterina Yurievna (stakatya@rambler.ru), the Dept. of State and Administrative Law, Samara State University, Samara, 443011, Russian Federation.
