К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ УСТОЙЧИВЫХ ТЕНДЕНЦИЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В СФЕРЕ ОЦЕНКИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ Текст научной статьи по специальности «Право»

Ю

Р

И

Д

И Ч

Е С К И Е

НАУКИ

УДК 343.1

Л.О. Алехнович

К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ УСТОЙЧИВЫХ ТЕНДЕНЦИЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В СФЕРЕ ОЦЕНКИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ

Статья посвящена вопросам пробелов на законодательном уровне в сфере оценки доказательств в уголовном судопроизводстве Российской Федерации и их влиянии на судебную практику. Автором проведен анализ судебной практики, сформировавшейся и действующей при оценке доказательств в отечественном уголовном процессе на предмет их допустимости, относимости и достоверности. В ходе исследования выявлен ряд устойчивых тенденций, позволяющий сделать парадоксальный вывод о наличии сформированной судебной практики по данным направлениям оценки доказательств на фоне недостаточного регулирования этого вопроса на законодательном уровне. Предпринята попытка осмысления причин и последствий сложившейся правовой ситуации.

Ключевые слова: уголовный процесс, доказательство, оценка доказательств, относимость доказательств, допустимость доказательств, достоверность доказательств.

Вопрос оценки доказательств являет собой ядро уголовно-процессуального доказывания, закономерно завершая поступательный процесс с момента фиксации сообщения о преступлении непосредственным разрешением уголовного дела. Несмотря на важность правового регулирования и качественной работы субъектов правоприменительной деятельности на всех этапах этого процесса, значение оценки доказательств переоценить сложно, ввиду ее результата в виде итогового решения по уголовному делу. Именно по этой причине актуальность вопросов, связанных с оценкой доказательств в уголовном судопроизводстве, в самых различных вариациях не вызывает сомнений и закономерно продолжает являться предметом дискуссий на протяжении длительного периода времени. При этом одной из стержневых проблем, порождающих самые различные точки зрения, остается наличие значительных правовых пробелов в определении критериев оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, таких как допустимость, относимость и достоверность.

Весьма оправданно указанные правовые пробелы детально рассматриваются и представителями научного сообщества в области уголовно-процессуальных правоотношений, и правоохранителями-прак-

© Алехнович Л.О., 2019.

тиками, в связи с невозможность отрыва формирования ведомственной практики от правовой регламентацией рассматриваемого вопроса. Иначе говоря, эти процессы носят взаимообусловленный характер. Так, при наличии несовершенств в поле правового регулирования практика вынуждена функционировать в условиях дефицита законодательных инструкций, а закон, в свою очередь, остается лишь на бумажном носителе при отсутствии его четкого претворения в жизнь правоприменителями.

В научной литературе последних лет довольно прочно закрепилось мнение, что закономерной реакцией ведомственной практики на отсутствие четкой правовой регламентации критериев оценки доказательств в уголовно-процессуальном законе является широкое проявление в ходе практической уголовно-процессуальной деятельности ее неоднозначности и отсутствие единообразия [8].

Вместе с тем, проведенный анализ судебной практики применительно к правовому институту оценки доказательств по правилам статьи 88 УПК РФ позволил прийти к совершенно обратным, на первый взгляд, парадоксальным выводам, в связи с чем данная статья может претендовать на обоснованную новизну в ее содержании.

Нормы статьи 88 Уголовно-процессуального кодекса РФ законодательно закрепляют, помимо прочего, такие свойства доказательств, подлежащих оценке по уголовному делу, как относимость, допустимость и достоверность.

Применительно к критерию оценки доказательств с точки зрения их допустимости, можно утверждать, что данное понятие является самым регламентированным в правовом смысле среди остальных. Уголовно-процессуальный закон, не давая исчерпывающей дефиниции допустимости доказательств, тем не менее, определяет это понятие от обратного, закрепляя в части 1 статьи 75 УПК РФ, что доказательства, полученные с нарушением норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, являются недопустимыми. Кроме того, часть 2 указанной статьи безусловно относит к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, и не подтвержденные впоследствии в суде; показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе ОРМ или следственных действий, за исключением предметов, указанных в ч.1 статьи 81 УПК РФ; иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

Запрет на использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона, установлен и на конституционном уровне нормой ч.2 статья 50 Конституции РФ. Перечень названных правовых норм, регулирующих оценку доказательств на законодательном уровне по критерию допустимости в уголовном судопроизводстве на сегодняшний день является исчерпывающим, представляя собой случаи явной недопустимости доказательств [9].

Однако, определенную лепту в разъяснение процессуального применения института допустимости доказательств внес и высший судебный орган в лице Верховного суда РФ, который на заре становления конституционной новеллы о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, в п. 16 Постановления Пленума от 31 октября 1995 г. №2 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» заострил внимание судов на недопустимости нарушения этого конституционного положения и требований ст. 75 УПК РФ, одновременно закрепив, что что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены конституционно гарантированные права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Позже, в п.2 Постановления Пленума от 5 марта 2014 года № 1 «О применении судами норм Уголовного-процессуального кодекса РФ», Верховный суд РФ призвал суд при решении вопроса о недопустимости доказательства по основанию п.3 ч.2 ст. 75 УПК РФ в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось нарушение, и лишь в п.13 Постановления Пленума от 19 декабря 2017 года № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)» разъяснив, что доказательства признаются недопустимыми при допущении существенных нарушений установленного порядка их собирания и закрепления.

Таким образом, можно утверждать, что до дачи разъяснений Верховным судом РФ в 2017 году относительно синонимичности понятий недопустимости доказательств и существенности нарушений норм закона при их собирании и закреплении, в распоряжении судов имелись лишь правовые нормы декларативного характера, устанавливающие запрет на использование доказательств, полученных с нарушением закона, и практически однопорядковый перечень так называемых безусловных оснований для признания доказательства недопустимым.

Что касается понятий относимости и достоверности доказательств, то в данном случае обсуждение вопроса их правовой регламентации вообще представляется нецелесообразным, ввиду полного отсутствия таких дефиниций в законе и их более-менее ясного разъяснения в актах толкования права высшими судебными органами.

Судебная практика, вынужденная сталкиваться с вопросами о недопустимости, неотносимости и недостоверности доказательств ежедневно в условиях реальных уголовных дел и значительного дефицита правового регулирования на законодательном уровне, пошла своим, на наш взгляд, логичным и, одновременно, парадоксальным путем, самостоятельно унифицировав типовые правовые ситуации и выработав весьма единообразный подход к их разрешению.

Анализ судебной практики в виде приговоров судов общей юрисдикции, функционирующих на территории Российской Федерации, без привязки к конкретных ее регионам, за период с 2012 по 2019 года, по уголовным делам, в рамках которых разрешались вопросы о признании доказательств недопустимыми, неотносимыми и недостоверными показал следующее:

Из 100 приговоров по конкретным уголовным делам в ходе оценки доказательств отдельные из них признаны недопустимыми лишь в 9 случаях (9%).

Из выборочно взятых 70 приговоров по уголовным делам, при осуществлении правосудия по которым отдельные доказательства признаны недопустимыми: в 48 (68,8%) случаях - по основанию, предусмотренному п.1 ч.2 ст. 75 УПК РФ, в отношении явок с повинной, показаний и протоколов иных следственных и процессуальных действий с участием подозреваемого, обвиняемого, полученных без участия защитника и не подтверждённых в суде; в 11 (15,6%) - в отношении показаний потерпевшего, свидетеля в отсутствии разъяснения прав и обязанностей, предусмотренных УПК РФ, и (или) ст. 51 Конституции РФ, а также в отсутствии законных представителей в случае их обязательного участия в силу закона; в 8 (11, 4 %) - в отношении показаний потерпевшего, свидетеля, заключения эксперта в отсутствии предупреждения об ответственности по ст.ст. 306-307 Уголовного кодекса РФ; в 3 (4,2 %) - в отношении иных доказательств.

В свою очередь, из 70 приговоров по уголовным делам, в ходе рассмотрения и разрешения которых доводы стороны защиты о наличии в деле недопустимых доказательств отвергнуты судом как несостоятельные: в 51 случае (72,8%) - ввиду признания нарушений норм уголовно-процессуального законодательства, допущенных при сборе и закреплении доказательств, «несущественными», «незначительными», «негрубыми»; в оставшихся 19 (27,2 %) - ввиду отсутствия нарушения таких норм вообще. Примечательно, что в указанных первыми 51 случае (взятых в рамках дополнительного анализа за 100 %), по 42 уголовным делам (82,4 %) нарушения при сборе и закреплении доказательств признаны незначительными по причине их устранимости в рамках судебного следствия при сопоставлении с другими доказательствами и проведении дополнительных процессуальных действий различного рода, по 9 (17,6) уголовным делам незначительность допущенных нарушений отнесена судом к техническими ошибкам, допущенным при закреплении доказательств, не влияющими на их допустимость.

Из 100 приговоров судов первой инстанции при решении вопроса об относимости доказательств суд признал отдельные доказательства неотносимыми в 12 случаях (12). Оценивая доказательства по критерию относимости, по 66 (66%) уголовным делам суд истолковал относимость как принадлежность к предмету исследования в рамках конкретного дела, подтверждающую или опровергающую предъявленное обвинение. По 24 (24%) уголовным делам оценка отдельным доказательствам по признаку относимости дана судом вкупе с признаком допустимости и (или) достоверности, не позволяя вычленить правовой смысл, вкладываемый в это понятие.

Далее, из 100 приговоров по уголовным делам при оценке доказательств с точки зрения их достоверности по 72 (72 %) уголовным делам судом дефиниция данного признака дана через призму опровер-жимости/неопровержимости отдельного доказательства иными доказательствами по делу, по остальным 18 уголовным делам (18%) оценка по критерию достоверности проведена в совокупности с критериями допустимости и (или) относимости. Из тех те 100 приговоров по 43 (43%) из них достоверность доказательств дана в синонимичном ряду с понятиями «правдивости», «истинности», «объективности».

Таким образом, даже при достаточно общем анализе ведомственной практики вполне очевидным становится факт некого единообразия, применяемого судами при оценке доказательств в уголовном процессе. Упрямые статистические данные позволяют указать на явные тенденции разрешения данного правового вопроса:

1.Недопустимость доказательств в приоритетном соотношении связывается судами с основанием, предусмотренном п.1 ч.2 ст. 75 УПК РФ, и существенностью нарушения норм УПК РФ, выражающейся в возможности устранения таких нарушений и восполнимостью сведений иными доказательствами;

2. Относимость доказательств толкуется судами в уголовном процессе как принадлежность определенного доказательства к предмету доказывания по уголовному делу;

3. Достоверность доказательств синонимична их неопровержимости другими доказательствами по делу, а также нередко трактуется судом как «правдивость», «истинность» и «объективность;

4.В случаях неопределенности в вопросе оценки доказательства с точки зрения конкретного критерия суд оценивает доказательство вкупе с иными критериями, что позволяет не вычленять понятие каждого свойства доказательства в отдельности (допустимость и относимость, достоверность и допустимость и т.д.).

Примечателен и тот факт, что, в частности, в отношении допустимости доказательств единообразный подход в обусловленности недопустимости доказательства существенностью нарушения норм УПК РФ выработан судебной практикой задолго до выхода в свет в 2017 году Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 51, впервые разъяснившем данное положение.

Вышеперечисленные факты, в совокупности с шаблонностью судебных мотивирован в рамках оценки доказательств в уголовном судопроизводстве с высокой долей вероятности позволяют прийти к выводу о формировании устойчивой судебной практики в форме самостоятельного осмысления, закрепления и применения судом правил оценки доказательств. Подобное положение вещей вполне закономерно, ведь в отсутствие четкого правового регламентирования данного вопроса, субъекты правоприменительной деятельности, тем не менее, вынуждены ежедневно принимать процессуальные решения, связанные с оценкой доказательств, и путь своеобразной унификации правовых реалий логичен в силу естественной ведомственной потребности в выработке определенного алгоритма действий в той или иной ситуации.

Парадоксальность сложившейся правовой ситуации, на наш взгляд, заключается не в этом. При подобном подходе представляется практически нереальным осмыслить и сделать вывод о соблюдении воли законодателя, ввиду передачи его ответственности на откуп судьям. Как следствие, не представляется возможным вести речь и о факте функционирования как принципа законности при оценке доказательств в действующем уголовном процессе, так и о соблюдении принципа свободной оценке доказательств, которая неумолимо обращает время вспять и становится похожей на формальную, возвращая «из небытия давным-давно забытые юридические «артефакты» [1].

Библиографический список

1.Ищенко П.П., Ищенко Е.П. Ключевые проблемы уголовного судопроизводства//Ьех Russica. - 2016. - № 9 (18) сентябрь. - с. 230-241

2.Конституция Российской Федерации. Принята 12 декабря 1993 г. - Собрание законодательства Российской федерации. - 2009. - № 4. - С. 445.

3.Луценко П.А. Оценка судом доказательств в стадии судебного разбирательства при производстве по уголовному делу: эмпирический анализ//Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2018. - №3 (43). - с. 5865

4.О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 // СПС «КонсультантПлюс»

5.О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства): Постановление Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2017 года № 51 // СПС «Кон-сультантПлюс»

6.О применении судами норм Уголовного-процессуального кодекса РФ: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 5 марта 2014 года № 1 // СПС «КонсультантПлюс»

7.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Постатейные комментарии. - Москва: Огни, 2018.

- 703 с.

8.Чекмарёва Г.И., Чернышев В.Н. Недопустимые доказательства в уголовном процессе: проблемы правоприменения //Социально-экономические явления и процессы. - 2017. - Т. 12. - № 4. - с. 149-153

9.Якимович Ю.К. Доказательства и доказывание в уголовном процессе России: учеб пособие. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2015. - 80 с.

АЛЕХНОВИЧК.О. - магистрант, Байкальский государственный университет, Россия.