CC BY
160
трибунй молодого ученого
Хмельницкая Татьяна Владимировна Khmelnytskaya Tat’yana Vladimirovna
преподаватель кафедры предварительного расследования
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) lecturer preliminary investigation
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: ket7219@rambler.ru
К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
On the formation of personal evidence during pre-trial proceedings
in a criminal case
В статье исследуется природа личных доказательств. Освещается аргументационное значение судебных допросов. Обосновывается необходимость перехода к состязательному способу формирования личных доказательств из показаний лиц. Анализируются позиции Пленума Верховного Суда России, касающиеся усиления непосредственности судебной проверки личных доказательств. Критикуется существующий порядок использования в доказывании показаний лиц. Предлагается введение института депонирования свидетельских показаний.
Ключевые слова: личные доказательства, показания, состязательность, уголовный процесс.
This article examines the nature of personal evidence. Highlights the importance of judicial argumentation questioning. The necessity of the transition to the controversial method of forming personal evidence from the testimony of persons. Analyzes the position of the Supreme Court of Russia concerning the strengthening of judicial review of the immediacy of personal evidence. Critics of the procedure for the use in proving individual readings. Proposes the introduction of the deposit institution testimony.
Keywords: personal evidence, testimony, competitiveness, prosecuting.
Понятие «доказывание» является ключевым для теории доказательств уголовного процесса. С ним связана определенная система представлений относительно должного порядка получения и использования доказательств с целью познания фактических обстоятельств уголовного дела и, вместе с тем, образования юридических оснований для его разрешения по существу.
В отечественной уголовно-процессуальной науке пока господствует следственный концепт «доказывания». Это проявляется главным образом в том, что коллегами не делается различия между судебным и досудебным доказыванием; под полноценным доказыванием понимают досудебное, внесудебное доказывание. Считается, что в ходе досудебного доказывания, производимого следователем, дознавателем, якобы формирование доказательственных фактов проходит полный цикл, то есть с образованием основания для окончательного уголовно-процессуального решения. Тем самым, на наш взгляд, упускается из виду два момента: во-первых, исключаются из числа полноценных субъектов доказывания участники, заинтересованные в исходе дела, и их представители, во-вторых, игнорируется судейский фактор в генезисе доказательств и формировании юридических фактов.
Между тем только судебные доказательства могут претендовать на роль настоящих средств доказывания — доказательственных фактов.
Сторонники традиционного, то есть следственного подхода к пониманию генезиса уголовно-процессуального доказательства, представляют себе идеального следователя, который способен всесторонне (то есть без участия противоположной стороны — защиты), объективно и полно устанавливать факты по делу и передавать материалы о них (в виде «уголовного дела») суду; последнему приходится исходить в своих суждениях относительно фактической стороны дела именно из этих — следственных — материалов. Разумеется, при таком подходе утрачивается понимание значимости судебной, двусторонней процедуры получения, проверки доказательств, непосредственного восприятия сведений судьей и их оценки в контексте судебного заседания.
Состязательная парадигма уголовно-процессу-альногодоказывания покоится на других воззрениях, а именно: 1)нет идеального субъекта доказывания; 2) нет объективной истины, у каждой стороны своя истина; 3) каждая из сторон заботится о своих интересах, что предопределяет одностороннее освещение фактов и относительность результатов
Хмельницкая Т.В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
Хмельницкая Т. В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
трибуни молодого УЧЕНОГО
досудебного доказывания; 4) сила доказательств познается в их сравнении в условиях состязательного судебного заседания; 5) суд не собирает, а оценивает доказательства и удостоверяет доказанность предмета; 6) стороны сами вправе получать доказательства; 7) судебные факты формируются в ходе судебной процедуры из материалов, представленных суду сторонами. Состязательная система правосудия, стоящая на таких допущениях, вполне состоятельна. Именно она, как показывает исторический опыт, адекватна демократической форме правления. В состязательной системе правосудия действует система аргументации, которая убеждает «универсальную аудиторию», то есть сообщество здравомыслящих людей, способных судить о справедливом и правильном, о человеке, о фактах и решениях суда [1, с. 116—120; 2, с. 25—30].
В совокупности с презумпцией невиновности представления о состязательном образе формирования судебных фактов составляет парадигму уголовно-процессуального доказывания и такие стандарты удостоверения судом правильности уголовно-процессуального знания, как, во-первых, стандарт «достаточной обоснованности обвинения» (prima facie стандарт) и, во-вторых, стандарт «отсутствия разумных сомнений» (beyond a reasonable doubt стандарт) при окончательном разрешении дела путем вынесения обвинительного приговора. И в первом и во втором случаях стандарт доброкачественности фактических оснований удостоверяется судьей по результатам состязательного судоговорения. Судебный фактор имеет решающее значение как для подтверждения действительности доказательств, так и правильности выводов, делаемых на их основе. Из какого бы источника не получались сведения, только их представление и исследование в суде путем проведения соответствующих следственных действий позволяет на их основе суду принимать процессуальные решения, промежуточные и окончательные. Из чего логически вытекает то, что процесс формирования доказательственных фактов — это судебный процесс.
Институты состязательного правосудия, создающие прозрачную, конкурентную среду для выявления смысла происходящих событий в сфере применения закона, позволяют достигать этой цели наиболее эффективно. Потому подлинной гарантией установления фактов по делу будет разделение процессуальных функций, состязательная форма представления и исследования доказательств сторон, наличие независимого суда, оценивающего доказательства по внутреннему убеждению, гласный, непосредственный способ судебного доказывания.
Являясь приверженцами состязательной доктрины, мы считаем, что формирование судебных фактов — это есть процесс доказывания в условиях, когда фактическое данное, представляемое одной стороной, проверяется и критикуется противной стороной и, в конце концов, принимается или
не принимается судьей как достоверное, то есть как факт [3, с. 33—40]. Мы разделяем позицию, согласно которой факт является продуктом формирования внутреннего убеждения судьи, «факты — в голове у судьи», они «результат судоговорения» [4, с. 12—13; 5, с. 211 и след.]. Судебные факты формируются в суде с участием председательствующего. Факты — это знания о вещах, а не сами вещи, явления объективной реальности. Только убеждение судьи в истинности факта делает его объективным, поскольку это закрепляется в приговоре суда. Только факты, полученные в рамках судебной процедуры, могут стать основаниями уголовнопроцессуальных решений по делу, затрагивающие интересы обеих сторон. Судья вправе опираться только на доказательства, которые он воспринял из материалов уголовного дела и судебного следствия. Эти сведения, доказательственные факты, позволяют ему установить фактическую сторону дела и применить уголовный закон.
Вышесказанное в полной мере относится к так называемым «личным доказательствам». Личное доказательство как единство сведения и его источника (человека) неразрывно связано с личностью человека, его сознанием, с речевой коммуникацией. Это вербальное доказательство и потому в процессе его формирования — сознание и речь. Поэтому некоторые авторы включают в понятие «личное доказательство» допросы [6, с. 64 и след]; делая это, они исходят из того, что показания допрашиваемого составляют неразрывное аргументационное целое с самими допросами, поведением допрашивающих, их вопросами и прочим, то есть вся судебная обстановка допроса оказывает убеждающее влияние на судью как адресата коммуникации допрашивающего с допрашиваемым [6, с. 76; 7, с. 52—59; 8, с. 192—198].
Одним из слагаемых состязательного способа формирования личных доказательств является требование к тому, чтобы оно формировалось непосредственно с участием судьи. Показания должны быть получены в присутствии судьи, но с его минимальным участием. В противном случае взятие судьей на себя инициативы в работе с источником — допрашиваемым (путем постановки вопросов ему или, напротив, снятия вопросов, задаваемых допрашивающим) — чревато подменой стороны судьей и что самое нежелательное — взятием на себя функции обвинителя. Поэтому в равной степени важны два момента: 1) «показания» получаются, проверяются сторонами посредством проведения судебных допросов (перекрестный, прямой допросы); 2) это происходит непосредственно перед судьей в судебном заседании при наличии аудитории (гласность судебной процедуры). Гласность и уст-ность судебного разбирательства создают условия для «переваривания» любых сообщений о фактах и превращения их в доказательства. Только устные сообщения осведомленного лица о фактах, сделанные в ходе официального допроса, только состязательная структура судебного допроса гарантируют
достоверность личных доказательств. Судья слышит и оценивает все, что было сказано в судебном заседании участниками допросов: содержание вопросов, ответов на них — все в совокупности составляет доказательственный факт.
Аргументационный момент в судебном допросе, отмечаемый А.С. Александровым, С.П. Гришиным, А.А. Кухтой, С.И. Коневой и другими исследователями [1, с. 200—224; 9, с. 7—11, 85] состоит в том, что судебный допрос не только дает информацию судье (присяжному), но и убеждает его, оказывает психо-эмоциональное воздействие на него. Из допросов, других процессуальных действий складывается атмосфера суда. Внутреннее убеждение судьи (присяжного) вызревает в этой атмосфере. Как пишет С.И. Конева, личное «средство доказывания» (от человека к человеку (судье) и через человека (допрашивающих)) включает в себя (1) лицо (его личные качества, определяющие его способность давать показания), (2) сообщение о факте, сделанное им в устной или письменной форме, (3) содержание сообщения, то есть сведение и (4) допросы, в рамках которых показания получаются, представляются, исследуются/проверяются и оцениваются судьей как достоверные сообщения о фактах или отвергаются — как не имеющие доказательственной силы или даже как бессмысленные звуки [10, с. 8, 9].
В судебном заседании любое заявление, сообщение о факте (его признании или опровержении), сделанное стороной в деле (если оно нашло отражение в протоколе судебного заседания), может стать если не фактом, то основанием для формирования факта — через развитие темы в соответствующих следственных действиях, в первую очередь допросов. Например, стать основанием для постановки вопроса. Сообщение о фактах, имеющих доказательственное значение,сделанное при заявлении ходатайства, жалобы, объяснений, может стать предметом судебного следствия и судебных же допросов и как следствие стать доказательственным фактом, то есть доказательством. Но, разумеется, показания — это основная разновидность личного доказательства, под ним понимаются показания участника процесса, данные в ходе допроса.
Таковы теоретические доводы в пользу судебной состязательной процедуры формирования личных доказательств по уголовному делу. Из них между прочим вытекает то, что следственный (односторонний, внесудебный) способ получения личных доказательств и представления их в виде производных письменных доказательств (протоколов допросов) должен быть признан на законодательном уровне исключительным. Известен процессуальный институт, специально созданный для этой цели: депонирование показаний. Далее мы охарактеризуем его, но прежде скажем о том, что актуализирует вышеприведенные построения и переводит их из области абстрактных рассуждений в область назревших законодательных решений. Мы стоим на пороге серьезных изменений уголовно-про-
цессуального законодательства, инициированных Пленумом Верховного Суда России. Эти изменения связаны с укреплением состязательного способа формирования личных доказательств, возрастают требования к непосредственности, устности, состязательности процедуры. И это имеет обратное влияние на досудебный фазис формирования данного вида доказательств.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2013 года № 10 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона “О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации”» [11] предлагается дополнить статью 281 УПК РФ частью 2.1 следующего содержания: «2.1. В случаях, перечисленных в пунктах 2—5 части 2 настоящей статьи, показания потерпевшего или свидетеля могут быть оглашены лишь при условии, если обвиняемый (подсудимый) в предыдущих стадиях производства по делу имел возможность допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля на очной ставке, задать ему вопросы и высказать свои возражения».
Пленум Верховного Суда России предлагает запретить использование в судебном доказывании протоколов следственных допросов тех свидетелей обвинения, которых сторона защиты не имела возможности допросить на этапе предварительного расследования. Это значит, что в ходе досудебного производства между обвиняемым, который не признает себя виновным и оспаривает основания обвинения, и теми свидетелями, которые подтверждают обвинение, должна быть проведена очная ставка. Это обязанность следователя, а не право, как закреплено в части 1 статьи 192 УПК РФ. Непредоставление стороне защиты права на перекрестный допрос основных свидетелей обвинения в судебном разбирательстве или во время предварительного расследования влечет за собой утрату доказательственного значения этих показаний.
Серьезность намерений Пленума Верховного Суда России относительно изменения формата установления фактов по делу с помощью личных доказательств подтверждается еще двумя постановлениями, принятыми в 2013 году. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2013 года № 11 «О внесении изменения в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 “О судебном приговоре” [12] содержится требование о соблюдении судами пунктов 1 и 3 (с1) статьи 6 Конвенции о защите прав и основных свобод, каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. В этой связи выводы суда о виновности подсудимого в совершении преступления не могут быть основаны исключительно
Хмельницкая Т.В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
Хмельницкая Т. В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
или главным образом (в решающей степени) на фактических данных, содержащихся в оглашенных показаниях потерпевшего или свидетеля, если обвиняемый (подсудимый) в стадии предварительного расследования либо предыдущих судебных заседаниях не имел возможности оспорить эти показания (например, допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля на очной ставке, задавать ему вопросы, высказать свои возражения в случае несогласия с показаниями).
Напомним, что пункты 1 и 3 (С) статьи 6 требуют, чтобы обвиняемому предоставлялась адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц либо когда они дают показания в суде, либо на более поздней стадии. В соответствии с подпунктом «С» пункта 3 статьи 6 Европейской Конвенции каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления как минимум имеет право «допрашивать показывающих против него свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него». Таким образом, обвиняемый должен иметь возможность провести непосредственно в публичном судебном процессе перекрестный допрос главного свидетеля обвинения [13].
И наконец, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» [14] прослеживается эта же линия — на закрепление общепризнанного международно-правового стандарта справедливого уголовного судопроизводства, по которому каждый подсудимый имеет право на перекрестный допрос основных свидетелей обвинения.
Итак, Пленум Верховного Суда России подтвердил необходимость обеспечения судами предусмотренного статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [15] право подсудимого на перекрестный допрос основных свидетелей обвинения.
При современном предварительном расследовании позиции, сформулированные Пленумом Верховного Суда России, могут иметь только ограниченное применение и должны расцениваться только как переходная, мера к созданию института «депонирования показаний». Этот институт стал бы составной частью процедуры формирования доказательственного материала обеими сторонами с помощью следственного судьи. В последних публикациях обсуждается вопрос об использовании превентивного судебного контроля для депонирования личных доказательств в случаях, когда невозможно по тем или иным причинам (например, ввиду необходимости обеспечения безопасности свидетеля обвинения) непосредственно представить свидетеля в судебном разбирательстве. В случаях, предусмотренных законом, следственный судья по ходатайству той или иной стороны проводит до-
прос такого свидетеля, документирует его показания и предоставляет их суду первой инстанции для использования в доказывании [16, с. 203—217; 6, с. 106—107].
В проекте УПК Республики Казахстан [17] содержится статья 217 «Особенности допроса следственным судьей потерпевшего, свидетеля (депонирование показаний)» следующего содержания:
1. Прокурор, подозреваемый или его адвокат, участвующий в деле в качестве защитника, вправе ходатайствовать о допросе следственным судьей лица, являющегося потерпевшим, свидетелем, в случае если имеются основания полагать, что более поздний их допрос в ходе досудебного расследования либо судебного заседания может оказаться невозможным в силу объективных причин (постоянное проживание за пределами Республики Казахстан, выезд за границу, тяжелое состояние здоровья, применение мер безопасности), а также в целях исключения последующих допросов несовершеннолетних свидетелей и потерпевших для исключения психотравмирующего воздействия.
Лицо, осуществляющее досудебное расследование, вправе инициировать перед прокурором вопрос о направлении следственному судье ходатайства о депонировании показаний. К обращению лицо, осуществляющее досудебное расследование, прилагает материалы уголовного дела, подтверждающие необходимость депонирования показаний потерпевшего, свидетеля.
Рассмотрев представленные материалы, прокурор в течение суток решает вопрос о направлении следственному судье ходатайства о депонировании показаний.
2. Следственный судья рассматривает ходатайство в течение трех суток с момента его получения и по результатам выносит мотивированное постановление об удовлетворении ходатайства либо отказе в его удовлетворении. В случае удовлетворения ходатайства следственный судья назначает время допроса при первой возможности, о чем извещаются прокурор, подозреваемый и его адвокат, участвующий в деле в качестве защитника. Постановление следственного судьи об отказе в удовлетворении ходатайства обжалуется и опротестовывается в порядке, предусмотренном статьей 107 настоящего Кодекса. Отказ следственного судьи в удовлетворении ходатайства не препятствует повторному обращению лиц, указанных в части первой настоящей статьи, в случае возникновения обстоятельств, указывающих на наличие оснований для направления в суд ходатайства о депонировании показаний.
3. Допрос следственным судьей потерпевшего и свидетеля производится в присутствии лиц, ходатайствовавших о депонировании их показаний. Подозреваемый не вызывается на допрос, если присутствие подозреваемого на допросе угрожает безопасности потерпевшего, свидетеля. Обеспечение явки лиц для участия в судебном заседании при депонировании показаний возлагается на лиц, заявивших ходатайство следственному судье. За-
щитник подозреваемого может для вызова лица ходатайствовать перед следственным судьей о предоставлении помощи в обеспечении явки лица на допрос.
Неявка подозреваемого, получившего повестку, не препятствует проведению допроса. Допрос не состоится, если получивший вызов прокурор или защитник не явился по уважительной причине и предварительно сообщил об этом суду. Если участник процесса, ходатайствовавший о проведении допроса, не является на допрос или не доставляет к следственному судье лицо, о допросе которого он ходатайствует, то допрос не проводится, о чем судья выносит постановление.
4. Допрос и ведение протокола допроса у следственного судьи производятся с соблюдением правил статей 347, 369, 370, 371 настоящего Кодекса.
5. Протокол судебного заседания, в котором зафиксированы депонированные следственным судьей показания допрашиваемого лица, подписывается судьей и секретарем судебного заседания. Присутствующие при депонировании показаний участники процесса вправе получить копию протокола судебного заседания и принести на него свои замечания, которые рассматриваются следственным судьей в тот же день вынесением постановления об их принятии или отклонении. После этого протокол судебного заседания, замечания на него, если они были принесены, и постановление судьи об их рассмотрении направляются процессуальному прокурору для приобщения к материалам уголовного дела.
Аналогичные нормы уже есть в статье 225 УПК Украины, в уголовно-процессуальном законодательстве других стран, ранее входивших в состав СССР [18], или они обсуждаются в виде законопроектов [19].
Полагаем, что в новом УПК России следует предусмотреть подобный институт. Депонирование показаний свидетеля, потерпевшего, обвиняемого (в случае согласия с обвинением и дачи признательных показаний) — это проведение в ходе досудебного расследования по ходатайству одной из сторон в деле допросов судьей (следственным) лица, чьи показания фиксируются и передаются в письменном виде в качестве доказательства суду, рассматривающему дело по существу».
Примечания
1. Александров А.С. Введение в судебную лингвистику. Н. Новгород, 2003.
2. Александров А.С., Гришин С.П. Перекрестный допрос в уголовном суде // Российская юстиция. 2005. № 11.
3. АлександровА.С., Хмельницкая Т.В. К вопросу о формировании судебного доказательства в уголовном процессе // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы: сборник научных трудов. 2012. № 2 (32).
4. Александров А.С., Бостанов Р.А. Использование производных доказательств в уголовном процессе: монография. М., 2013.
5. Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе: монография. Н. Новгород, 2009.
6. Конева С.И. Допросы в уголовном суде: монография / под науч. ред. А.С. Александрова. Н. Новгород, 2013.
7. Александров А.С. Цель и средства аргументации в уголовном судопроизводстве // Юридическая техника. Ежегодник. Н. Новгород. 2013. № 7. Ч. 1: Третьи Бабаевские чтения «Юридическая аргументация: теория, практика, техника».
8. Александров А.С. Перекрестный допрос как признак справедливого уголовного судопроизводства // Юридичний часопис Нацонально1 академИ внутрешшх справ. 2013. № 1 (5).
9. Александров А.С., Гришин С.П. Перекрестный допрос в суде (объяснение его сущности и порядка проведения, а также практическое наставление к употреблению). М., 2007.
10. Конева С.И. Судебные допросы в уголовном процессе: доказательственное значение и порядок проведения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2013.
11. Проект федерального закона № 272128-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (ред., внесенная в ГД ФС РФ) 17.06.2013 рассмотрен Советом ГД ФС РФ (протокол № 100, п. 61) и включен в проект примерной программы законопроектной работы Государственной Думы в период осенней сессии 2013 года (сентябрь) // СПС «Консупь-тантПлюс» (дата обращения: 05.01.2014).
12. Российская газета. 2013. 5 июля.
13. По делу «Андандонский (Andandonskiy) против Российской Федерации»: постановление Европейского Суда по правам человека от 28 сентября 2006 г. Жалоба № 24015/02. URL: http://www.echr.ru/documents/ doc/2465602/2465602—001 .htm
14. О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 21 // Российская газета. 2013. 5 июля.
15. Конвенция о защите прав человека и основных свобод, подписанная в г. Риме 4 ноября 1950 года // Собрание законодательства РФ. 1998. № 20, ст. 2143.
16. Брусницын Л.В. Уголовно-процессуальные аспекты использования компьютерных и видеотехнических технологий в обеспечении безопасности участников судопроизводства: международный, зарубежный, российский опыт // Библиотека криминалиста. 2013. № 6 (11).
17. Проект Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан. URL: http://prokuror.gov.kz/rus/
dokumenty/obshchestvennoe -obsuzhdenie- proektov-normativnyh-pravovyh-aktov/proekt-ugolovno-1
18. Кергандберг Э. Европейский суд по правам че-
ловека — четвертая судебная инстанция Эстонии? URL: http:// www.riigikohus.ee/.../Kergandberg_presentation_
Riga_2%2005%20201
19. Член Совета Палаты адвокатов Мелания Аруста-мян о депонировании показаний обвиняемых. URL: http:// www.pastinfo.am/ru/node/28457
Notes
1. Alexandrov A.S. Introduction to forensic linguistics. Nizhny Novgorod, 2003.
2. Alexandrov A.S., Grishin S.P. Cross-examination in a criminal court // Russian justice. 2005. № 11.
Хмельницкая Т.В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
Хмельницкая Т. В. К вопросу о формировании личных доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу
3. AlexandrovA.S., Khmelnitsakya T.V. On the formation of the court evidence in criminal proceedings // Problems of criminology, criminalistics and forensic: sat scientific. tr. 2012. № 2 (32).
4. Aleksandrov A.S., Bostanov R.A. Use of derivative evidence in criminal proceedings: monograph. Moscow, 2013.
5. Kuchta A.A. Proving the truth in criminal proceedings: bonograph. Nizhny Novgorod, 2009.
6. Koneva S.I. Interrogations in criminal court: monograph / scientific. ed. A.S. Alexandrov. Nizhny Novgorod, 2013.
7. Alexandrov A.S. The purposes and means of reasoning in criminal proceedings // Legal technique. Yearbook. Nizhny Novgorod. 2013. № 7. Part 1.
8. Alexandrov A.S. Cross-examination as a sign of a fair criminal trial // Yurydychna chasopis Natsonalnoi akademii vnutreshnih ref. 2013. № 1 (5).
9. Alexandrov A.S., Grishin S.P. Cross-examination in court (for an explanation of its essence and modalities, as well as practical instruction for use). Moscow, 2007.
10. Koneva S.I. Judicial interrogation in a criminal trial: probative value and order of: author’s abstract... candidate of legal sciences. Omsk, 2013.
11. Draft federal law № 272128-6 «On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation» (as amended, entered in the State Duma) 17.06.2013 examined by the State Duma (protocol № 100, paragraph 61) and included in the draft model program of legislative work of the State Duma in the autumn session in 2013 (September) // «ConsultantPlus» (reference date: 05.01. 2014).
12. Rossiyskaya gazeta. 2013. July 5.
13. In the case of «Andandonsky (Andandonskiy) against the Russian Federation» judgment of the European Court of human rights on September 28, 2006. Complaint № 24015/02. URL: http://www.echr.ru/documents/ doc/2465602/2465602-001 .htm
14. On application by the courts of general jurisdiction of the Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms of 4 November, 1950 and the Protocols thereto: resolution of the Plenum of the Supreme Court on June 27, 2013 № 21 // Rossiyskaya gazeta. 2013. July 5.
15. Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms signed in Rome on 4 November, 1950 // Collection of legislative acts of the RF. 1998. № 20, art. 2143.
16. Brusnitsyn L.V. Criminal procedural aspects of the use of computer technology in videotehnicheskih and security of participants in proceedings: international, foreign, russian experience // Library criminalist. 2013. № 6 (11).
17. Draft Code of criminal procedure of the Republic of
Kazakhstan. URL: http://prokuror.gov.kz/rus/dokumenty/
obshchestvennoe-obsuzhdenie-proektov-normativnyh-pra-vovyh-aktov/proekt-ugolovno-1
18. Kergandberg E. European Court of human rights — the fourth court Estonia? URL: http://www.riigikohus.ee/.../ Kergandberg_presentation_Riga_2%2005%20201
19. Member of the Board of the Chamber of advocates Melania Arustamian on deposition testimony of the accused. URL: http://www.pastinfo.am/ru/node/28457
