CC BY
32
чески структурированной системы бытия к последующим со-бытийным отношениям, бесконечно трансформирующим ее онтологическую качественность.
Подводя итог, эстетизированное Я являет себя в различных ипостасях эстетической свер-шенности своей жизни, которые могут быть эстетически со-бытийно пережиты нами. Механизм «перехода» (трансцендирования), заложенный в бытийствениой природе эстетического как такового, является основополагающим условием экзистенциального развития эстетически со-бытийных начал. Эстетические характеристики личностного бытия уникальны по своей сущностной природе. Это своего рода «чувственные окна» - фракталы «перехода» в абсолютное, трансцендентальное, метафизическое. В силу онтологического своеобразия они выполняют особое назначение - скрепляя, воссоединяя в своей сущности абсолютное и реальное, бытие и существование. Активизация эстетического начала воспроизводит механизмы транс-цендирования, обусловливая возможность обретения метафизического опыта, который становится внутренним, духовным содержанием человека, восходящего по ступеням личностного свершения как становящегося бытия.
Литература
1. Шатунова Т.М. Социальный смысл онтологии эстетического. - [Электронный ресурс]: дис. ... д-ра филос. Наук. -М.: РГЕ, 2008.-347 с.
2. Бычков В.В. Эстетика отцов церкви. - М.: Ладомир, 1995. - 608 с.
3. Хайдеггер М. Бытие и время / пер. с нем. В.В. Би-бихина. - М.: Ad Marginem, 1997. - 451 с.
4. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // О назначении человека. — М.: Республика 1993.-384 с.
5. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы философии. - 1989. -№9.-С. 116-163.
6. Лишаев С.А. Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность: монография. — Самара: изд-во Самарской гуманит. академии, 2003.-296 с.
7. Адорно Т. Эстетическая теория. - М.: Республика. 2001.-288 с.
8. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. -М.: Художественная литература, 1972. -471 с.
9. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1986. -445 с.
10. Лишаев С.А. Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность: монография. - Самара: изд-во Самарской гуманиг. академии, 2003. -296 с.
11. Найман Е.А. Эстетические основания философской онтологии. - [Электронный ресурс]: дис. ... д-ра филос. наук.-М.: РГЕ, 2004.-311 с.
Думинская Марина Викторовна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии Сургутского государственного педагогического университета, г.Сургут, e-mail: [email protected].
Duminskaya Marina Viktorovna, candidate of philosophical science, associate professor, department of philosophy and sociology, Surgut State Pedagogical University, Surgut, e-mail: [email protected].
УДК 316.7 : 001 © М.Ю. Раитина
К ВОПРОСУ КОММУНИКАТИВНОСТИ ПОЗНАНИЯ
Показано, что наука претерпевает радикачьный пересмотр фундаментальных характеристик, связанный со сменой социокультурных оснований научного знания. Рассматривается проблема конструирования научного знания в социачьных исследованиях науки.
Ключевые слова: наука, научное творчество, коммуникации, социокультурная обусловленность науки.
M.Yu. Raitina
THE EVOLUTION OF METHODOLOGICAL CONSTRUCTION OF MODELS SCIENTIFIC CREATION:
ON THE ISSUE OF KNOWLEDGE COMMUNICATIVE
It was shown thai science is undergoes radical review of fundamental characteristics connected with the change so-ciocultural bases of scientific knowledg. Raise the problem of the construction of scientific knowledge in social research of science.
Key words: science, scientific creation, communication, cultural-historical conditionality of science.
На современном этапе сложилось представление о науке, которое можно оценить как эталонный вид деятельности, что обусловлено принципиально безграничными возможностями
реализации через научную деятельность творческого потенциала каждой личности, проникновением ценностных ориентиров и норм профессиональной деятельности ученых в другие соци-
14 А/2012
альные группы. В XX веке произошли новые трансформации в способах теоретического осмысления действительности, связанные с деконструкцией метафизики: социальность стала пониматься как знаковая, информационно-коммуникативная, т.е. лишенная фундирующей основы, что повлекло за собой изменение представлений о творческом моделировании реальности и о человеке как субъекте этого процесса. Соответственно общество и производные социальные практики, в т.ч. научное познание, также утратили классическое значение, возможное через понимание единой субстанции. Таким образом, десубстанционалистская (коммуникативная) онтология, отвергающая основу мира, может быть сегодня рассмотрена как наиболее релевантная при описании социально конструируемых, коммуникативных процессов современного научного познания. Особенностью развития современной науки является процесс ее внутренней интеграции, совмещение исследовательской деятельности с другими направлениями и формами. В результате чего философия науки превратилась в коммуникативное исследовательское пространство, в котором сосуществуют подчас конфликтные традиции, школы и направления, зачастую конкурирующие между собой. Причем методология исследования извлекается из самых разных дисциплинарных областей.
Можно проследить взаимосвязь между утратой социальной онтологией субстанциального характера и кризисом позитивистской концепции, который стал очевидным уже в середине XX в., что было во многом обусловлено новым отношением к тем характеристикам науки, которые сложились еще в Новое время, а их пересмотр был обусловлен эпистемологическим поворотом. После кризиса позитивистской методологии науки стал формироваться ее новый образ, предпосылкой становления которого явился кризис стандартной концепции науки. Как известно, последняя представляет собой единство гносеологических, эпистемологических и методологических установок, сформировавшихся в недрах классической науки, на которые ориентировался как позитивизм, так и неопозитивизм: это представление абстрагировалось от социокультурных механизмов возникновения знания в науке, от представления о культурно-исторической обусловленности идеалов и норм науки, от того, что условно может быть названо основаниями науки. В пределах классической науки сложилось определенное представление об изучаемой реальности: природа понималась как неизменность, однажды данная,
а поэтому представлялось возможным конструирование завершенной системы знаний.
Причина такого взгляда на основные характеристики науки заключена в специфике изучаемых наукой объектов: наука не имела дела с объектами открытыми и развивающимися. Так, обращенность к исследованию открытых и развивающихся объектов обнаружила себя на рубеже XIX-XX веков с формированием альтернативного характера развития научного познания (неклассическое естествознание, принципы индетерминизма, вероятностное видение мира и т.д.), что привело к признанию большого значения субъектного характера познавательной деятельности.
Благодаря работам Т.Куна, можно говорить об изменении предметного поля социологии науки. Т.Кун предложил отказаться от господствующего в позитивистской, неопозитивистской и попперианской философии науки образа науки как системы знаний, предложив образ науки как деятельности научных сообществ и эволюции научных парадигм [1]. Специфика этого образа заключалась в том, что логические процедуры развития науки ставились в функциональную зависимость от господствующего способа деятельности научных сообществ (парадигма, дисциплинарная матрица, матрица понимания). Причем парадигмальность научной теории, т.е. ее эталонность, предполагающая признание какой-либо фундаментальной теории в качестве ведущей для ученого, образует основную черту понятия интерсубъективности научного знания, которую следует отличать от объективности.
Иллюстрацией коммуникативности в научном познании могут служить социально-конструктивистские модели развития науки, сфокусировавшие в себе потенциал анализа научной коммуникации, представленные направлением ситуационных исследований - так называемыми кейс стадис (case studies). Это микросоциологические исследования, начало которым было положено в англоязычной социологии науки «конструктивистской программой» К.Кнорр-Цетины, а позднее - программами Б.Латура, С.Уолгара, Ж.Кантена, В.Биджкера, Т.Пинча, П.Формана, Б.Винна [2].
Субъектом научной деятельности становится научное сообщество, а фокус внимания концентрируется на его исследовании. В связи со становлением социологии научных сообществ знание изучается не просто в рамках философии науки, его изучением занимается так называемая когнитивно-ориентированная социология науки, анализирующая различные направления его по-
лучения. Так, познавательный процесс сводится социологом к анализу социально-поведенческих особенностей ученых в научном сообществе (институте, лаборатории), исследованиям подвергаются отдельные диспуты, конференции, тексты. В связи с этим микроситуации становятся способом анализа научного познания, изменяя представления о субъектности. Обращаясь к динамике производства знания, М.Малкей указывает на то, что научное сообщество - особого рода социокультурный феномен, в котором действует сложнейший язык морали. А термин кейс стадис трактуется как поле исследования групп, событий или процессов, локализованных в пространственно-временном и социальном измерении. Вводится обозначение «социальная сеть ученых» (network of scientists), иногда заменяемое на «проблемная сеть» (problem network) и «исследовательская сеть» (reseach network), -что означает совокупность исследовательских сообществ, связанных общностью целей, единой информацией, техническими ресурсами. При этом члены группы — коллеги и одновременно конкуренты; группы — это «узлы» сети, их взаимодействие - «нити» сети [3].
Социология науки отошла от противопоставления знания и его социокультурного содержания, ослабив демаркационный рубеж между социальными отношениями внутри научного сообщества и содержанием научного знания. Социологи «новой волны» опровергли постулаты Р.Мертона об отказе историографии науки и ее социологии от исследования содержательного смысла научных идей, равно как и постулат о том, что предмет философии науки отличен от предмета социологии науки [4]. Началась утверждаться исследовательская парадигма, в которой приоритет был признан за социологическими методами. В свою очередь, социология науки испытала воздействие проблематики философии науки. Научное знание претерпело превращение в вид интеллектуальной деятельности, несущей «печать случайности» (термин К.Кнорр-Цетины), что в целом противоречит самой логике научного знания, строящемся на закономерностях и их поиске. Оно было объявлено эпистемологической структурой, отражающей не явление природного мира, а социальные отношения и интересы, возникающие в научном сообществе, что расходилось с традиционным восприятием науки как познания окружающего мира [5].
Так, К.Кнорр-Цетина рассматривает жизнь научной лаборатории с позиции социологического анализа [6,7]. А поскольку для науки характерен познавательный плюрализм в виду
разнообразия позиций и методологических установок, то ученый постоянно оказывается в ситуации выбора, он активный участник конструирования знания. По мнению К.Кнорр-Цетины, в науке нет познавательного отношения ученый-природа; наука - это жизнь лаборатории, изучаемая социологическими средствами; в лаборатории не найти природу, нужную для описательной интерпретации; реальность, существующая для ученого, как правило, заранее сконструирована, а иногда является полностью искусственной. Более того, нет в лаборатории и приписываемого науке поиска истины; главным здесь является установка на успех. Такая наука имеет мало общего с верификационизмом. Теория в стенах лаборатории подменяется частной интерпретацией. Результат науки адекватен лишь с учетом процедуры его конструирования. И если применительно к смысловому пространству классической науки можно говорить о смысловой неизменности научного знания, то в анализируемой нами ситуации к знанию не прило-жимы стандартные процедуры верификации, научное знание контекстуально зависимо.
Субъект познания (ученый-исследователь) может объяснить физический мир посредством создания «физической версии мира», той версии, которая создается, исходя из «культурных ресурсов» научного сообщества. Научное знание понимается при этом как продукт культурных влияний, оно - социокультурно обусловленная, коммуникативная конструкция. Понять подлинный процесс формирования научного знания, понять, как происходит изменение смысла в науке, как знание используется в социокультурных взаимодействиях, можно тогда, когда будет в качестве исходной понята роль «культурных ресурсов» в общей и единой динамике знания, когда знание обретает смысл интерпретационной конструкции, ограниченной в своей сути «культурными ресурсами» [3]. Критерии оценки заявок на новое научное знание всегда открыты разнообразным интерпретациям, их значение детерминировано спецификой кулыурно-ингеллектуальных предпочтений, допущений, принятых в научном сообществе. При этом когнитивно-технические ресурсы науки подвержены постоянной смысловой трансформации, сам же физический мир, являясь предметом науки, не содержит основы для однозначных выводов науки, что определяет познавательную задачу: тщательно исследовать способы, благодаря которым научное сообщество конструирует объяснение мира, способы, посредством которых динамика и общая трансформация социокуль-
14А/2012
турного контекста влияет на смысловую модификацию научных выводов.
А.-Т. Уильяме, Дж.Равец, Р.Уитли, А.Сэндоу детально исследовали явление, названное ими «неформальным процессом отбора»; процесс этот - одна из динамичных сил, определяющая единый ход научной эволюции. Научные идеи могут не выдерживать многочисленные переинтерпретации, в противном случае научное утверждение приобретает значение серьезного интеллектуального достижения в сфере науки, не-подвергаемой сомнению части научного знания. «С представлением сообществу решенной задачи, на основе которой начинают осуществляться новые работы, - пишет Дж.Равец, - объекты исследования необходимо меняются - подчас лишь слегка, но иногда и радикально. Если взглянуть на исходную проблему в ретроспективе даже после краткого периода ее развития, то первоначальная аргументация предстанет как относящаяся к несуществующим объектам. В таком случае возникает вопрос: можно ли перевести эту аргументацию в другую форму или еще как-то преобразовать, чтобы теперь она могла соотноситься с новыми объектами, являющимися потоками исходных, и при этом все же оставаться адекватной основой для каких-то выводов? Если этого сделать не удается, первоначальные выводы отвергаются как относящиеся к несуществующим объектам или приписывающие неверные свойства объектам реальным. Однако же если такие преобразования оказываются возможными, то первоначально решенная проблема рассматривается как содержащая некий элемент, инвариантный по отношению к изменению объекта исследования» [3, с. 101].
Таким образом, центральными категориями в микросоциологических исследованиях «новой волны» стали категории «ситуация», «контекст», а основной проблемой социологии науки стала проблема реконструкции контекстуальности науки. Оформляя результат, полагает К.Кнорр-Цетина, ученый деконтекстуализирует знание, а понимание сути и содержания знания сопряжено с лабораторным процессом рождения знания, научный метод погружен в социальное действие по производству научного знания, вне лаборатории нет гносеологической проблематики [6]. Причем такие понятия, как «контекстуализация-деконтекстуализация», используются как амбивалентные. Первое применяется к процессу производства знания, ситуационно обусловленного; второе - к процессу оформления результатов работы. Научная деятельность в ее интерпретации предстает как обращенная не на внешний мир, а на человека, в связи с этим предметом
анализа становится исследователь как субъект познания. Можно провести параллель между концепцией К.Кнорр-Цетины и неопозитивистским изучением языка научного текста (позицией Венского кружка), предполагающим, что научность сосредоточена именно в логизированном языке исследования, в котором нет места человекосоотнесенным факторам.
В рамках ситуационных исследований специфично понимание социальности в науке, - это те отношения, которые складываются в процессе конструирования научного знания внутри лаборатории (внутренняя социальность научного сообщества). Эта форма и разновидность социальности характеризуется разнообразнейшим диапазоном отношений, исследование которых включает в себя анализ этических норм деятельности, мотивации деятельности и ее целей. Что касается способа общения, в пределах его ученый выступает как занимающий определенную позицию в научном споре, как сторонник-противник теории-парадигмы, но не как человек с конкретным служебным статусом. По сути, это отношения научных позиций, в которых каждый участник как бы персонифицирует конкретный способ логической интерпретации теории. Примером здесь может служить прием, используемый в «Диалогах» Г.Галилея и «Доказательствах и опровержениях» И.Лакатоса, когда конкретный исследователь заменен вымышленным персонажем [8,9]. На наш взгляд, методологическая значимость кейс стадис в том, что в рамках ситуационных исследований появляется возможность определить контекст получения той или иной картины физического мира.
И если задача историко-научных исследований традиционно кумулятивистской ориентации заключалась в выделении из богатой эмпирии существенных для понимания эволюции науки закономерностей, то задача кейс стадис - в выявлении уникального, неповторимого в эволюции науки, что позволяет определить социокультурные основания и предпосылки научного открытия. В этом смысле мы не можем согласиться с позицией Л.А. Марковой, полагающей, что обращение анализирующего к строго конкретной ситуации делает невозможным познание закономерностей развития науки [10]. На наш взгляд, специфика и достоинство кейс стадис в том и состоит, что ситуационные исследования позволяют сформировать социокультурную парадигму развивающегося знания, выявить социокультурные основания и механизм их реализации в исторической реконструкции науки. В определенном смысле слова конкретная анализируемая ситуация может явиться средоточием
всеобщности, но для анализирующего конкретную ситуацию в науке важно выявить и в полной мере осознать социокультурные основания уникального научного открытия.
Примечательно то, что, исследуя локальное открытие (на уровне кейс стадис), ученый может получить всеобщие характеристики определенного периода развития науки. Проблема заключается в том, что задача исследователя науки состоит в том, чтобы в истории научного познания выявить всеобщее в конкретном и частном, воспроизводя неповторимое, следовательно, и исторический анализ обретает характер всеобщности. Таким образом, если традиционная историография и социология науки воспринимала эволюцию науки как однонаправленный процесс, непрерывность которого как бы вновь оформляется после свершившейся в науке революции, социологи новой формации представляют историю науки как многособытийную, пытаясь решить проблему континуальности в истории научного творчества.
Опираясь на рассуждения авторов, представляющих методологию кейс стадис, сделаем некоторые выводы. Итак, в пределах ситуационных исследований любое открытие в истории науки реконструируется в цельности, это открытие уникально и невоспроизводимо в иных условиях. Модель исторической реконструкции явилась антиподом линейной модели развития науки, но пока, на наш взгляд, носит идейный характер, стимулирующий более сложные виды рефлексии над научным пространством как социальным феноменом. В арсенале этой идейной стратегии - представление о том, что открытие исследуется как неповторимое событие, и результатом работы социолога выступает реконструкция этой исследовательской уникальности, в соответствии с этим меняется тип теоретизирования. По сути, в этом и заключается эвристич-ность данной методологии, т.к. происходит реконструкция события в возможно большей полноте.
Б.Латур, принадлежащий к направлению социальных исследований науки и техники (8Т8), применяет подход «актор-сеть» к анализу лабораторной практики, где знание предстает в качестве сетевого взаимодействия, т.е. переплетения людей и вещей, интересов и идей. Поэтому научный результат сам становится субъектом действия сети или ее элементом [11]. Поскольку в рамках данного подхода реальность понимается как сеть, т.е. как взаимосвязь между объектами, событиями и действиями, то, следовательно, онтологический статус и свойства любого объекта имеют нестабильный характер, как консти-
туируемый в сетевом взаимодействии. Здесь в результате процесса взаимоконструирования происходит утрата понимания человеческого субъекта как неповторимого и уникального, он рассматривается как гибрид биологических и технологических, индивидуальных и социальных процессов, т.к. его идентичность определяется сетевой локализацией и отношением к другим участникам сети [12]. Отметим лишь, что принципы сетевой модели были разработаны ранее общей теорией систем и системной философией и использовались в обработке информационных данных [13]. По мнению О.В. Летова, в рамках 8Т8-исследований объективность знания приобретает своеобразную трактовку и представляется как анализ видов и форм знания, т.к. рассмотрению подвергается методы исследовательской деятельности коллективного субъекта познания [14]. Как видно, именно в сетевых моделях организации науки гораздо более явно представлен коммуникативный подход.
Следовательно, в противовес объективно научным методам позитивизма в качестве ведущего метода систематизации знания выдвигается интерпретация действий ученого в ситуациях межличностного общения, так как социальная реальность, не обладая объективными характеристиками. формирует их лишь в ходе речевой коммуникации собеседников, определяющих их в объективных категориях, которые впоследствии берутся за основу отображения реальности [15]. Например, Ф.Лиотар обращает внимание на то, что наука - это одна из форм «языковой игры», вид дискурса, не имеющая объективных свойств и однозначного толкования. Знание как таковое, у Ф.Лиотара, не может сводиться к науке как комплексу универсальных закономерностей. Познание им трактуется в виде совокупности высказываний, определяющих предметы или описывающие их [ 16].
Подчеркнем, что сам термин «исследования науки», указывающий на то, что анализ научного познания закреплен не только за философией, но и за социологией, историей, антропологией, экономикой, этнографией и т.д., обусловливает междисциплинарность и коммуникативность постмодернистских подходов. Постмодерн, отрицающий детерминацию социальных процессов (считающий их хаотичными), тем не менее, утверждает включенность исследователя общества в саму исследуемую им социальную реальность, тем самым любая теория является частью социальной реальности (изучая реальность, мы тем самым производим в ней изменения, создаем новую реальность).
I4A/2012
В связи с выше сказанным, можно сделать вывод о том, коммуникации являются одним из главных механизмов развития научного творчества, оказывающих влияние, во-первых, на производство новых знаний, во-вторых, на деятельность научного сообщества, на методологов науки, которые, в свою очередь, изучают знание о науке (формируют метанаучный уровень), в-третьих, на формирование представлений о субъекте науки.
Литература
1. Кун Т. Структура научных революций. - М.: Наука, 1975.-264 с.
2. Принципы историографии естествознания: XX век.
- СПб.: Алетейя, 2001. - 477 с.
3. Малкей М. Наука и социология знания. - М.: Наука.
- 1983. - 212 с.
4. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура. - М.: ACT, Хранитель, 2006. - 880 с.
5. Knorr-Cetina К. The manufacture of knowledge: an essay on the constructivist and contextual nature of science. -Oxford, 1981.-189 p.
6. Кнорр-Цетина К. Объектная социальность: общественные отношения в постсоциальных обществах знания // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2002. -Т. 5. -№ 1.-С. 101-124.
7. Кнорр-Цетина К. Наука как практическая рациональность // Ионин Л.Г. Философия и методология эмпирической социологии. - М.: изд-во ГУ-ВШЭ. - 2004. -367 с.
8. Галилей Г. Избранные труды. - М: Наука, 1964. -645 с.
9. Лакатос И. Доказательства и опровержения. Как доказываются теоремы. — М.: Медиум, 1995. - 152 с.
10. Маркова Л.А. Конструирование научного знания как социальный процесс // Философия науки. - М.: ИФ РАН, 1997.-С. 110-118.
11. Латур Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Вестник МГУ. - Выпуск 3, сер. «Философия». - 2003. - С. 20-39.
12. Столярова О.Е. Постнеклассический образ науки: «Исследования технонауки» // Философия в XX веке. — М.: изд-во РАН ИНИОН, 2003. - С. 41-82.
13. Шадрин А.Е. Сетевые модели организации // Информационное общество. - 2000. - №2. - С. 86-88.
14. Летов О.В. Проблема научной объективности в постпозитивистской философии науки (концепции Майкла Полани и Норвуда Хэнсона): автореф. дис. ... д-ра филос. наук-М., 2011.
15. Огурцов А.П. Платонов В.В. Образы образования. Западная философия образования. XX век. - СПб.: изд-во Русско-Христианского гуманит. ин-та, 2004. — 316 с.
16. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - М.: изд-во ин-та экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. -160 с.
17. Мамчур Е.А.Образ науки в современной культуре. -М.: КАНОН+, 2008. - 400 с. *
Раитина Маргарита Юрьевна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии гуманитарного факультета Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники, г.Томск, e-mail: [email protected]. Raitina Margarita Yurievna, candidate of philosophical science, associate professor, department of philosophy and sociology, Tomsk State University of Control Systems and Radioelectronics, Tomsk, e-mail: [email protected].
УДК 81 © О.Б. Истомина
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ БИЛИНГВАЛЬНЫХ КОМПЕТЕНЦИЙ В РЕГИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ
ОРГАНИЗОВАННОГО ОБУЧЕНИЯ
Статья посвящена вопросам формирования билингвачьных компетенций в региональной системе организованного обучения. Билингвальное образование — составляющая учебно-воспитательной системы, обеспечивающая принципы этнокультурной коннотации в полиментачьном пространстве.
Ключевые слова: билингвизм, языковые компетенции, билингвальное образование, этнокультурная школа.
О.В. Istomina
DEVELOPMENT TENDENCIES OF COMPETENCES BILINGUALS IN REGIONAL SYSTEM
OF THE ORGANIZED TRAINING
Article is devoted to questions of formation of competences bilinguals in regional system of the organized training. Education bilingual - the important characteristic of teaching and educational system, which providing principles of ethnocultural connotation in poly mental environment.
Key words: bilingualism, language competences, education bilingual ethnocultural school.
Построение системы организованного билин- такты культур обусловили создание форм дву-
гвального образования населения Предбайкалья язычия, привели в действие аккультурационные
связано с процессами экономического развития процессы. Укрепление хозяйственно-бытовых
региона в начале XIX в. Территориальные кон- отношений коренных жителей и переселенцев
