CC BY
44
УДК 811.161.1:81-25
Т.М. Шкапенко
К вопросу категоризации специфических коммуникативных единиц
В статье рассматривается проблема категоризации и терминологизации специфических коммуникативных единиц, обосновывается необходимость прагмалингвистического описания данных единиц в рамках теории речевых актов.
The article deals with the problem of categorisation and definition of the specific communicative items; it proves the necessity of pragmalinguistic analysis of such items from the point of view of the theory of speech acts.
Ключевые слова: релятивы, коммуникативы, фразеосхемы, речевые рефлексы, фразеорефлексы, косвенные речевые акты.
Key words: response phrases, communicative phrases, phrasal schemes speech reflexes, phrasal reflexes, indirect speech acts.
Интерактивное взаимодействие участников речевого общения представляет собой сложный процесс, в котором особая роль принадлежит второму участнику - адресату высказываний. Выбор конкретного речевого способа реагирования на стимульную реплику требует определенных когнитивных, психологических и интеллектуальных усилий и должен быть осуществлен в течение минимального отрезка времени. Разрешение противоречия между сложностью процесса речевого реагирования и минимальным промежутком времени, отводимым на него, решается за счет выработки таких речевых средств, которые обеспечивают минимизацию когнитивных и речевых усилий. Единственным способом минимизировать эти усилия является стереотипизация речевых актов (далее РА), используемых в качестве ответных реплик. Этот процесс становится возможным благодаря наличию определенного набора коммуникативных ситуаций и задаваемых ими интен-циональных смыслов. Именно в связи с этим разговорно-обиходная речь в любом языке насыщена многочисленными речевыми шаблонами и стереотипами, позволяющими адресату высказывания пользоваться ими как своего рода речевыми рефлексами. Например, согласие в русской разговорной речи может быть вы-
222
ражено с помощью следующих клишированных реплик: Что за вопрос? И не говорите! Еще бы!, недоверие - с помощью реплик: Да ладно, Да бросьте и т.п. Разговорная диалогическая речь изобилует стереотипизированными РА подобного рода, которые позволяют коммуникантам выражать различные интенции, эмоции или оценки, практически не задумываясь. Подобные реплики составляют своего рода речевой «стабилизационный фонд», в котором всегда находятся готовые к употреблению речемыслительные слитки. По словам А.М. Пешковского: «Все мы говорим по определенным шаблонам, употребляем определенные формы сочетаний, усвоенные нами с детства вместе со словами и звуками данного языка... Эти шаблоны преподносятся нашему сознанию всегда, о чем бы мы ни говорили и что бы мы ни слушали. ...Чем распространеннее данный шаблон в нашем языке, чем он привычнее, тем больше шансов, что именно он подвернется под руку» [7, с. 116].
Чрезвычайное морфолого-синтаксическое разнообразие этих шаблонных РА обусловило отсутствие их единой классификации в теоретических работах. Как правило, терминологизация этих специфических коммуникативных единиц (далее СКЕ) зависит от того, какой их тип попадает в фокус внимания исследователей. Так, Н.Д. Шмелев, рассматривая СКЕ типа «Тоже мне гений, умник!» и т.п., характеризовал их как синтаксические единицы, которые «обладают фиксированной и неизменной схемой построения, включая сюда обязательный порядок слов и наличие строго определенных, сильно ограниченных в варьировании грамматических форм, а иногда и определенных служебных слов», и терминологизировал их как «фразеосхемы» [8, с. 50]. А.Н. Баранов и Д.О. Добровольский, рассматривая РА идиоматического характера типа: Где? - В Караганде! У тебя на бороде! и т.п., терминологизируют их как «идиомы - речевые формулы», или просто «речевые формулы» [1]. В.Г. Гак, исследуя «языковые образования», выступающие как «рекуррентные речевые единицы, имеющие тенденцию к фразео-логизации», предложил назвать их «речевыми рефлексами», под которыми понимал «определенные структуры, которые используются в речи не с номинативными целями, а для организации мо-
дально-коммуникативной рамки высказывания [2, с. 695]. Схожая терминология была предложена ученым в более поздней работе, где он вводит термин «фразеорефлексы», под которыми понимает «вербальные реакции, имеющие тенденцию к стереотипизации, и которые приобретают более или менее устойчивый характер в языке» [3, с. 47-55].
Г.В. Валимова в книге «Функциональные типы предложений в современном русском языке» предпринимает попытку рассмотрения и определения всех типов СКЕ. Она указывает на факт существования информативных единиц, не являющихся предложениями, объединяя их под термином «релятивы»: «Под релятивами понимают речевые коммуникативные единицы синтаксического характера, служащие реакцией на восприятие каких-либо явлений, но выраженные не с помощью номинативных значений слов» [4, с. 133]. Предложенную дефиницию, на наш взгляд, отличает ряд недостатков. Во-первых, не совсем понятно, что представляют собой единицы синтаксического характера и в чем проявляется, к примеру, синтаксический характер однословных релятивов. Во-вторых, представляется сомнительным, насколько с научной точки зрения оправдано присутствие в дефиниции определений «от противного»: «выраженные не с помощью номинативных значений слов»? Способны ли подобные определения прояснить суть какого-либо явления? Что нам способна дать такая формулировка как, к примеру, глагол - это часть речь, обозначающая не предмет? Более того, возникает естественный вопрос: если эти единицы выражены не с помощью номинативных значений слов, то с помощью чего? Наконец, сам выбор термина «реля-тивы», вызывающего ассоциации с некоей относительностью определяемого понятия, не имеет никаких точек семантического соприкосновения с внутренней природой СКЕ, каждая из которых выполняет вполне определенную речевую интенцию.
В.Ф. Киприянов предлагает в своих исследованиях термин «коммуникативы», в котором подчеркивается та роль, которую выполняют СКЕ в процессе речевого общения. Под «коммуникатива-ми» автор понимает «лексико-грамматический класс слов, категориальная совокупность признаков которых явно отграничи-
вает их от всех других лексико-грамматических классов слов (частей речи) и в то же время ставит их в один ряд с ними в рамках единой системы частей речи» [6, с. 88]. Идея В.Ф. Киприянова о принадлежности СКЕ к отдельной части речи, а также предложенная автором довольно громоздкая классификация в современном русском языке не получили развития в работах других исследователей.
Как видим, столь простые и обязательные для любого носителя языка единицы, оказываются чрезвычайно сложными для их теоретической интерпретации и категоризации. И.А. Казачихина отмечает, что «расхождения в трактовке данных единиц довольно значительны, что обусловлено сложностью описания обсуждаемых единиц в терминах традиционной грамматики (грамматики письменной речи)» [5, с. 117]. Однако, обозначив корень проблемы, выявив методологическую причину классификационных неудач, автор не решается остановиться на проблеме поиска более адекватной области рассмотрения этих загадочных единиц. На наш взгляд, сама сфера употребления СКЕ - диалогический дискурс - диктует необходимость их интерпретации исключительно в русле теории речевых актов, что позволяет разрешить практически все сложные и спорные вопросы. Термин «речевой акт» способен снять все проблемы, связанные с синтаксической неоднородностью данного класса единиц. Также легко решается проблема, с которой столкнулась в своей дефиниции Г.В. Валимо-ва, когда пыталась в рамках традиционной грамматики истолковать факт несовпадения пропозиционального содержания локуции с выраженной в РА иллокуцией. Как известно, данное расхождение имеет место в РА, относимых в теории речевых актов к косвенным. Нам остается лишь обозначить в предполагаемой дефиниции основные отличительные черты, свойственные данным единицам. К ним, безусловно, относится функция реакции на стимульную реплику или коммуникативную ситуацию, что с точки зрения теории речевых актов терминологизируется как иллокутивно вынужденные высказывания. И, наконец, различный уровень клишированности - от постоянных до ограниченно вариативных единиц - может быть определен как стереотипизированные РА.
Таким образом, с точки зрения ТРА, данные СКЕ представляют собой иллокутивно вынужденные косвенные РА, имеющие стереотипизированную форму выражения пропозиционального содержания (локуции). Что касается общего термина, который бы отражал суть категоризуемого явления, нам представляется наиболее подходящим термин, предложенный В.Г. Гаком: речевые рефлексы. С одной стороны, он указывает на сферу реализации данных единиц, с другой - подчеркивает безрефлексивный, автоматизированный способ их употребления в речи.
Список литературы
1. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Принципы семантического описания фразеологии // Вопросы языкознания, 2009. - № 6. - С. 21-27.
2. Гак В.Г. Речевые рефлексы с речевыми словами // Языковые преобразования. - М., 1998. - С. 685-691.
3. Гак В.Г. Фразеорефлексы в этнокультурном аспекте // Филологические науки. - 1995. - № 4. - С. 47-55.
4. Валимова Г.В. Функциональные типы предложений в современном русском языке. - Ростов н/Д, 1967.
5. Казачихина И.А. Коммуникативы как объект описания в учебном пособии словарного типа. - С. 115-119.
6. Киприянов В.Ф. Фразеологизмы-коммуникативы в современном русском языке. - Владимир, 1975.
7. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1938.
8. Шмелев Н.Д. Русский язык в его функциональных разновидностях. -М., 1977.
