CC BY
93
В. М. Свистунов
К ВОПРОСУ ИСТОРИИ СТРОИТЕЛЬСТВА ЗЛАТОУСТОВСКОГО, МИАССКОГО, КУСИНСКОГО ЗАВОДОВ 1751-1799 ГГ.1
В статье объясняется, каким образом строились металлургические заводы в Оренбургской губернии после выхода в свет указа от 13 июля 1776 г., запрещавшего в указанной губернии металлургическое строительство.
Ключевые слова: Указ от 13 июля 1776 г., медеплавильное и железоделательное производство, промышленники Масаловы, Лугинины, Осокины, Златоустовский, Миасский, Кусинский, Нязепетровский заводы.
Датой основания Златоустовского (Косотурского) чугуноплавильного железоделательного и медеплавильного завода официально считается 31 августа 1754 года2. В предисловии к описи фонда «Златоустовская контора ... заводов Масалова, Лугинина, Кнауфа» Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), эта дата упоминается в связи с отводами земли для строительства завода3. С формальной точки зрения в этой ситуации все как бы верно: первоначально отвод, затем строительство. Фактически все было с точностью наоборот и этому есть документальные свидетельства. Необходимо особо подчеркнуть, что история землеотводов и строительства Златоустовского, Миасского и Кусинского заводов остается до настоящего времени практически не изученной. Некоторые факты, касающиеся истории Миасского и Кусинского заводов, входят в явное противоречие с правительственным указом от 13 июля 1776 г., смысл которого сводился к запрещению строительства заводов под предлогом сохранения лесов в Оренбургской губернии. Дело в том, что Миасский и Кусинский заводы были введены в строй после выхода запрещающего указа от 13 июля 1776 г. Данный факт позволяет предположить, что этот указ не имел юридической силы, тогда как в действительности он сыграл свою роль в истории металлургии Южного Урала и России целом. Также до сих пор остается открытым вопрос: почему Златоустовский завод в нарушение всей практики заводского строительства, причем законодательно утвержденной, строился так долго, с 1751 по 1761 г.? В условиях действия горной свободы на строительство металлургического завода отводилось максимум четыре года. Для получения ответа на эти и другие вопросы и предпринято настоящее исследование.
Златоустовский чугуноплавильный железоделательный завод
(1751-1769 гг.)
Изучение архивных материалов фонда Златоустовской конторы (ОГ АЧО) дало возможность выявить, по крайней мере, две причины, по которым строительство не было завершено в установленные контрактом годы.
Первой причиной стал указ Правительствующего Сената от 13 октября 1753 г., по которому все построенные в Оренбургской губернии заводы передавались из ведения Оренбургской губернской канцелярии в ведение Берг Коллегии. В ходе этой бюрократической процедуры, если так можно сказать, образовался период безвластия, из-за которого не были своевременно совершены землеотводы под заводскую дачу и под сам Златоустовский завод. Из выявленных архивных документов следует, что в виду сложившейся ситуации, образовавшейся не по вине заводчиков, они и медлили со строительством. Когда же в 1754 г. вопрос об отводе заводской дачи по-
лучил официальное разрешение, то Масаловы приступили к ускоренному строительству Златоустовского завода.
Но главной причиной долгостроя стал другой правительственный указ, теперь уже от 18 сентября 1755 г., когда до конца официально отведенного периода строительства оставалось всего два месяца. По этому указу все движимое и недвижимое имущество Масаловых подлежало описанию и равноправному разделу между ними. Указ был принят после жалобы - челобитной, поданной Иваном Алексеевичем Ма-саловым на имя императрицы Елизаветы Петровны в 1755 г.
История разделов горнозаводских имений на Урале в XVIII в. заслуживает отдельного исследования. В настоящий момент важно отметить, что в результате раздела движимого и недвижимого имущества сложилась достаточно уникальная ситуация в горной практике Южного Урала того времени. Дело в том, что в состав недвижимого имущества, подлежавшего разделению на паи, вошли не только действующие заводы с их лесными дачами, но и так называемые заводские места с лесными территориями, где заводы еще только предполагалось построить. Это, в свою очередь, и позволило так называемые заводские места не только в дальнейшем передавать по наследству, но и продавать другим частным лицам. На данный факт следует обратить особое внимание, так как для ряда заводов, в том числе Кусинско-го, он имел решающее значение. Сам процесс раздела из-за бесконечных споров и ссор между заводчиками затянулся почти на пять лет. К каким только средствам и ухищрениям ни прибегала созданная разделительная комиссия. Дело доходило даже до содержания всех участников раздела под арестом. В одном из правительственных указов говорилось по этому поводу: «.велеть им всем ... учинить росписание по согласию их на части, и по тому росписанию з жеребья разделится между собою без всякого прекословия и доколе они действительно то окончают, держать их под караулом и накрепко к тому понуждать.»4 И держали! Правда, в документах комиссии не говорится о длительности и месте этого заключения.
Следствием вышесказанного стал упадок всего горнозаводского хозяйства Масаловых. Наибольший урон понесли металлургические заводы, расположенные в Оренбургской губернии, как наиболее удаленные от Европейской России. Было прекращено и строительство Златоустовского завода. В одном из заводских документов 1760 г. об этом говорилось следующим образом: «.[Златоустовский завод] во окончание еще не приведен не за ленностью или нерадением, но за воспоследовавшим вскоре потом по силе именного ... высочайшего указа, состоявшегося в 1755 г. сентября 18 дня между ими разделом, ... и по описи движимое их имение все было запечатано, и не имея за оным оставшого капиталу в своих руках, заводская коммуникация почти пресечена была.»5 Только под угрозой, причем весьма реальной, лишения всех заводов и мануфактур, Масаловы вынуждены были пойти на принудительный, по своей сути, раздел. Он состоялся 17 марта 1760 г.6, но из-за решения формальной стороны дела затянулся до 13 апреля того же года. Златоустовский недостроенный завод по жеребьевке отошел во владение Максима Перфилье-вича Масалова. К этому времени на его строительство уже было потрачено более 10 тысяч рублей.
В настоящее время выявлено конкретное описание Златоустовского завода, составленное в марте 1760 г. по указу Берг Коллегии от 26 октября 1759 г. Описание недостроенного Златоустовского завода выполнено обергитенфорвальтером Иваном Яковлевым. К тому времени он состоял в штате Оренбургского горного начальства. Это горное начальство и отправило в Берг Коллегию вышеуказанную опись вместе с так называемым доношением от 18 марта 1760 г. Из текста самого доношения за-
служивает внимания следующий абзац: «. А мастеровых и работных людей при том заводе налицо нисколко не имеется, а находятся только одни (как на посланном запросе от Златоустовской конторы подпискою объявлено) собственные крепостные крестьяне, присланные от самих заводчиков Масаловых для охранения оного строящегося заводу и домов их девять [десять?] человек.»
После завершения всей процедуры раздела М. П. Масалов приступил к строительству Златоустовского завода. На место стройки были направлены работные люди во главе с приказчиком Григорием Степановым. Приказчику была выдана сумма денег (об их количестве в документе не говорится) и дано строгое распоряжение о том, чтобы наемным работникам выплачивалась повышенная заработная плата. Из прошений - челобитных М. П. Масалова 1760 г. - хорошо видно, что он вновь надеялся быстро достроить завод и пустить доменные печи уже в 1760 г. Правда, оговариваясь при этом, что «.если к тому какого препятствие не будет.» Вероятнее всего, сложности, возникшие с доставкой качественного горнового камня, и задержали вновь окончательную достройку доменного корпуса и пуск завода в 1760 г. Златоустовский завод начал свою работу 14 августа 1761 г. действием одной доменной печи.
Для настоящего исследования наиболее важны 50-е годы XVIII в., когда при ведении строительных работ осуществлялся отвод значительных участков леса под заводскую дачу. В силу того, что завод очень долго строился, отведенные к нему лесные территории, стали оспариваться другими горнозаводчиками, среди которых были и очень влиятельные лица в правительстве.
Тем не менее, недостроенный Златоустовский завод с лесной дачей, остался за Масаловыми. Мало того, так называемое Кусинское заводское место было присоединено к даче Златоустовского завода, получив при этом возможность как передаваться по наследству, так и стать предметом купли - продажи. Возникает вопрос: как такое стало возможным? Известно, что в XVIII в. на Южном Урале невозможно было, купив, или тем более, арендовав у башкир лесную территорию с удобным заводским местом, но не построив там никакого завода, продать эту территорию другим горнозаводчикам. Такие земельные операции, а точнее спекуляции запрещались законом. По Берг Привилегии 1719 г. и Берг Регламенту 1739 г. металлургический завод с лесной дачей и рабочей силой (мастеровыми и работными людьми, крепостными) составляли одно единое целое. Ни сам завод, ни земля, ни рабочая сила в отдельности не могли стать предметом купли-продажи.
Изучение архивного дела: «Раздельная опись заводов и имущества заводчиков Масаловых за 1755-1769 гг.» дает вполне внятный ответ на поставленный вопрос. Во исполнение именного указа от 18 сентября 1755 г. специальной разделительной комиссией был составлен общий список всего движимого и недвижимого имения Масаловых. В него и вошел ряд уже отведенных до их раздела, заводских мест с лесными угодьями. Из указанной описи можно выделить лесные дачи будущих Уфалейского и Кусинских заводов. Затем, когда общий список был поделен на четыре части владения по числу участников раздела, были оговорены разного рода условия и обязательства к отведенным заводским местам8.
Также необходимо особо отметить, что в вышеуказанной росписи лесные дачи, отведенные Масаловым до их имущественного раздела, распределялись по частям владения не механическим путем. В ней оговаривались реальные возможности, позволявшие действительно построить несколько заводов9. Другими словами, составители имущественного раздела Масаловых исходили тогда еще из интересов дальнейшего развития черной и цветной металлургии на Южном Урале. Из имуще-
ственной росписи также однозначно следует, что недостроенный, а потому маломощный Нязепетровский завод был выкуплен в 1751 г. у промышленника П. Осоки-на с одной единственной целью - строить новые металлургические заводы.
Кусинское заводское место, согласно так называемым прибавительным пунктам, составленным к раздельной описи, вошло в третью владельческую часть, которая, после проведенной жеребьевки отошла во владение Ивана Алексеевича и Григория Алексеевича Масаловых. Известно, что от имени Ивана Алексеевича 31 января 1761 г. было подано в Берг Коллегию прошение, в котором он просил разрешения на строительство Кусинского завода.
Из вышесказанного следует обратить внимание как на время составления раздельной описи, так и на дату заключения с башкирами купчей крепости на лесную территорию, отведенную к будущему Кусинскому заводу. Если опись имущества датируется 1755-1769 гг., то купчая на землю была составлена 21 октября 1754 г., т. е. значительно раньше времени фактического строительства Кусинского завода, а также значительно раньше запрещающего строительство металлургических заводов в Оренбургской губернии (читай на Южном Урале) указа 1776 г. Раздельная опись всего имения Масаловых, после проведенной жеребьевки получила высочайшее утверждение и была принята Берг Коллегией к исполнению, т. е. получила силу закона. Причем результаты жеребьевки в дальнейшем не отменялись никакими правительственными указами и не подпадали ни под какие запрещающие меры, в том числе и действия указа 1776 г. Именно эти обстоятельства и позволили другому (новому) владельцу Златоустовского завода, купив Кусинское заводское место, построить Кусинский железоделательный, а потом и чугуноплавильный завод, через много лет после фактически данного разрешения на его строительство. Последнее обстоятельство требует отдельного изучения.
В настоящий момент необходимо отметить, что на время продажи Златоустовского завода Лариону Лугинину, Кусинское место оставалось за Иваном и Г ригори-ем Алексеевичами Масаловыми. Этот факт был оговорен в указе Берг Коллегии от 5 августа 1769 г. В нем подчеркивалось, что «.в тех купчих и записи заключено и продано вечно, исключая по Златоустовскому заводу, надлежащего по разделу Ивану Алексееву ... Масалову часть.»10
После смерти Максима Перфильевича Масалова, как известно, получившего Златоустовский завод в результате принудительного раздела имения 1755-1760 гг., его владельческая часть в 1768 г. подверглась еще и добровольному («полюбовному») разделу. Его сыновья, договорившись между собой, поделили отцовское наследство. 24 июля 1768 г. Василий и Антип Масаловы объявили, что «.оне между собой полюбовно оставшееся после смерти реченного отца их Максима Масалова имение разделили.» Берг Коллегия решением от 10 октября 1768 г. этот раздел утвердила11. Василию Масалову вновь отошел во владение Златоустовский завод. Только после этого раздела он и продал в 1769 г. Златоустовский чугуноплавильный железоделательный и медеплавильный завод Лариону Лугинину. Фактически сделка состоялась 27 марта 1769 г.
Указ Берг Коллегии, подтверждающий продажу Златоустовского завода, вышел 5 августа 1769 г. Одновременно, этим же указом Берг Коллегия подтверждала продажу графом Строгановым Саткинского завода и покупку указанных заводов Ларионом Лугининым. С этого времени началась совместная, более чем 100-летняя история Златоустовского и Саткинского заводов. В отдельной челобитной грамоте Лугинин просил: «. как по вышепрописанным продажам оба помянутые завода и со
всякими принадлежностями входят в единственное ... владение, то и дабы повелено было записать их и числить по близости за ним Лугининым вообще»12.
Вышеупомянутым Указом Берг Коллегии от 5 августа 1769 г., данная просьба была удовлетворена. В одном из его пунктов говорилось по этому поводу: «1-е ... Златоустовский и Троицко Саткинский заводы по объявленной их от предписанных заводчиков тулянина Василия Масалова и графа Строганова продаж, а купца Луги-нина по покупке и желанию ево по близости один от другого расстоянием числить за ним Лугининим и за наследниками ево во обществе одним заводом»13.
Итак, с 5 августа 1769 г. начался Лугининский период владения Златоустовским заводом. С этого времени Ларион Лугинин и его наследник Максим Лугинин становились полноправными владельцами этого металлургического предприятия. Тем не менее, как свидетельствует все тот же указ Берг Коллегии от 5 августа 1769 г., Василий Масалов окончательно не отошел от дел. Он, согласно 4-му пункту Берг Регламента 1739 г., остался «участником и товарищем» Лугинину в заводском деле.
В указе от 5 августа 1769 г. данное условие было оговорено следующим образом: «.но токмо с тем, чтоб ему Василью во оном заводе, не чиня из оного ... и принадлежащих к нему людей и крестьян, земель и угодий для нераздробления никакого отделу и особливо производства, остатся в том заводе в людях и во всяких касающихся до оного принадлежностях и угодьях и в оставшейся ево в том заводе собственной капитальной пяти тысячной рублев сумме, по силе Берг Регламента 4го пункта, участником и товарищем, а взял он Василей у него Лариона Лугинина за оной свой завод ... денег 85.000 рублев; заводское все действие он Лугинин и ево наследник должны производить своим капиталом, а от него Василья и от наследников ево ., оставленной в том заводе из всей прибыльной суммы, единственно покудова он участником быть пожелает, брать ему Василью и по смерти ево жене и наследникам ево от него Лариона, жены и наследников ево в каждой год по 500 руб., а ежели он Василей, в том участие быть . не пожелает, то взять ему Василию у него Лугинина или по смерти ево жене ево или . кому приказано будет, за тот оставшейся ево в заводе капитал, денег 5 тыс. руб. и впредь . требования не
14
иметь» .
Также между заводчиками было заключено соглашение об ежегодной, начиная с 1771 г., поставке из Златоустовского завода Василию Масалову 6 тыс. пудов полосового железа. Причем оговаривалось, что «.по 6 тыс. пудов отдать с получением за оное железо с него Василия цены, с уменьшением против продажной гуртовой цены, у каждого пуда по 5 коп.»15 В случае нежелания со стороны Масалова или его наследников получения в тот или иной год указанного количества железа или непоставки его заводчиком Лугининым последний обязан был, по условиям договора, выплачивать Масаловым ежегодно денежную сумму в размере 300 руб. «Для продажи того железа в городе Туле во всяком ряду в пристойном месте дать ему Василию по смерте ж ево лавку, - говорилось в заключительных пунктах соглашения, - а буде он Ларион, показанной лавки ему Василию ежегодно давать не будет, то должен он Ларион и наследники ево в каждой год на наем вместо оной лавки, давать ему Василью по смерть же ево Василья по 10 руб. в год.»16
Таким образом, исходя из пунктов договора, причем, законодательно утвержденных указом Берг Коллегии от 5 августа 1769 г., Василий Масалов и его наследники превращались из владельцев Златоустовского завода в его «участников и товарищей». Это участие, в свою очередь, предполагало безусловное получение ежегодных дивидендов, начиная с 1771 г., в размере, как минимум, 810 руб. Данный факт принципиален и заслуживает внимания еще и потому, что предыдущие разделы
движимого и недвижимого имения Масаловых, приведшие к появлению новых, менее конкурентноспобных мелких собственников, не закончились подобного рода соглашениями и договорами. Именно, принудительный раздел 1760 г. привел к дроблению некогда единого и все разраставшегося горнозаводского имения Маса-ловых.
Петропавловско-Миасский медеплавильный завод (1773-1777 гг.)
Значительным событием в жизни Лариона Лугинина после покупки Златоустовского и Саткинского заводов стало строительство медеплавильного завода на реке Миасс.
Место под Миасский медеплавильный завод было выбрано в границах той лесной территории, которая еще в 50-х годах XVIII в. была отведена к даче Златоустовского завода. Доказательством этого является архивное дело: «Документы об освобождении Златоустовских заводов от двойного оброка за выплавленный чугун за сентябрь - ноябрь 1794 г.». В силу того, что материалы дела напрямую относились к вопросу о налогах и сборах, то все используемые в деле документы (контракт 1751 г., купчие на землю 1754 г. и т. п.) имели на тот момент реальную юридическую силу. Поэтому неоднократно повторяемое положение, что заводы Лугининых Златоустовский и Петропав-ловско-Миасский состоят в 50-ти верстной окружности, отведенной к Златоустовскому заводу, является юридически заверенным историческим фактом17.
Прошение на строительство Миасского медеплавильного завода Л.Лугинин подал 20 августа 1773 г.18, т. е. накануне известных пугачевских событий. 7 ноября 1773 г. вышел указ Берг Коллегии, который предписывал канцелярии Главного заводов правления: «. послать нарочного горного офицера и с ним геодезии или маркшейдерского ученика на коште ево Лугинина ... на речке Мияссе место освидетельствовать»19.Также в указе предписывалось: «.Взяв из рудников штуфы . прислать в Берг Коллегию, а по свидетельству есть ли окажется то место для построения завода способно и река 10 . печек содержать может . в таком случае оной .
20
завод на отысканном . месте построить дозволить.»
Из вышесказанного следует, что указ Берг Коллегии не давал безусловного разрешения на строительство, а оговаривал ряд условий, в том числе и надежность месторождений меди. Но на тот момент это была обычная, отработанная десятилетиями проверенная практика горных отводов, исходившая из понятий целесообразности и здравого смысла, а не запрещающих мер. Дальнейшей работе горных чиновников в период весны-лета 1774 г. помешали пугачевские события.
В прошении Лугинина от 20 августа 1773 г. излагались обстоятельства, требовавшие строительства нового медеплавильного завода. К моменту подачи прошения на Златоустовском и Саткинском заводах уже было построено 10 медеплавильных печей, но из-за большого расхода воды в заводских прудах, печи приходилось постоянно останавливать. Большая часть рабочей воды расходовалась на железоделательное производство, которое было основным на указанных заводах. Также постоянно возникали трудности с поставкой медной руды. Рудники находились на значительном удалении, причем поставке руды на заводы препятствовали горные перевалы. В связи с чем цена провоза руды становилась выше обычной. По этой причине Лугинину даже пришлось остановить в 1771 г. на Саткинском заводе им же самим построенные медеплавильные печи.
Из прошения Лугинина следует выделить и положение о том, что строительство 10 медеплавильных печей при заводе, должно было осуществиться только при
условии уничтожения 10 таких же печей имевшихся, как указывалось, на Златоустовском и Саткинском заводах.
После Пугачевского восстания возобновление всех работ по организации и строительству медеплавильного завода, было положено так называемым определением канцелярии Главного заводов правления от 27 марта 1775 г.21 На место будущего строительства был командирован унтершихтмейстер Рязанов. Из его рапорта, адресованного канцелярии Главного заводов правления, следует, что «. под строение медеплавильного для 10-ти печек завода место оное освидетельствовал, которое состоит . на реке Миясе, где прежде на оном была ево Лугинина мушная мельница и которая башкирцами в бывший бунт сожжена в расстоянии от Златоустовского завода в 34 верстах.»22 В рапорте указывался также перечень работ, необходимых для восстановления поврежденной плотины. Причем Рязанов рекомендовал: «.поправить погоревшее в прорезах, сливные мосты, ларь; повысить плотину, а в ширину присыпать, берега ж у оной мягкие, глинистые к повышению ровные и по-
23
дошва оной крепкая.» Из вышесказанного следует, что уцелевшая плотина, предназначенная для работы мучной мельницы, оказывалась пригодной для действия медеплавильного завода в 10 печей. И, пожалуй, последнее, что заслуживает внимания в рапорте унтершихтмейстера, так это факт уже осуществленной купли-продажи лесного участка, предназначенного под строительство Миаского завода. Рязанов подтверждал тот факт, что «.заводское место. у башкирцев . уже куп-
24
лено, но точно еще не утверждено.»
Таким образом, вышеприведенные документы свидетельствуют, что строительство Миасского медеплавильного завода осуществлялось уже на подготовленной строительной площадке, находящейся на земле, купленной у башкир, еще до запрещающего указа 1776 г. Данный факт и способствовал тому, что медеплавильное производство было пущено в августе 1777 г. «Рапортом . канцелярия Главного заводов правления доносит, - говорится в одном из архивных документов Златоустовской конторы, - что объявленный завод Лугининым построен, из числе 10 скла-дены 4 медеплавильных печи и 2 гормахерских горна, и все оные печи в действие пущены сего 1777 г. августа 12 дня.»25
Кусинский чугуноплавильный железоделательный завод (1753-1797 гг.)
Предыстория Кусинского завода началась в первой половине 50-х гг. XVIII в. и связана с деятельностью балахнинского купца и промышленника Петра Игнатьевича Осокина. По его инициативе в 1753 г. по берегам реки Куса была проведена разведка месторождений железной руды. В ходе поисковых работ на Кусе было найдено три места, удобных для строительства чугуноплавильного железоделательного завода. В архивных документах Златоустовской заводской конторы по разным причинам не называются имена и фамилии тех, кто непосредственно проводил те
поисковые работы. Там только кратко упоминается, что «. сысканы коштом хозяи-
26
на моего.» Сам же П. И. Осокин вряд ли мог принимать участие в разведочных работах, т. к. в 1751 г. уже находился в преклонном возрасте27.
Согласно указу от 28 января 1754 г., взятые образцы железной руды были отправлены в Берг Коллегию. «Кои апреля 10 дня при доношении в Берг Коллегии объявлены
и опробованы, - говорится в одном из документов от 10 июня 1754 г., - а по пробе яви-
28
лись годны.» В связи с чем 23 марта 1754 г. вышел указ канцелярии Главного заводов правления в Екатеринбурге, который предписывал осокинскому прикащику Ивану Швецову: «.в Уфимском уезде в Айлинской волости железные руды осмотреть и раз-
работать, и о том для ведома в реченную канцелярию репортовать, . и до рассмотрения на то в тех местах в добыче руд и в строении заводов не вступать.»29
Приказчик Иван Швецов, имея на руках указ от 23 марта 1754 г., командировал в летний период 1754 г. на реку Куса своих работных людей. В их составе, без сомнения, находился и специалист-практик, знающий горное дело, т. к. разработка руды предполагает, помимо грубой физической силы, ещё и знание правил её проведения и описания. Одновременно с разработкой кусинских рудников П. И. Осокин подал прошение в Берг Коллегию о разрешении строительства металлургического завода. В нём, в частности, говорилось: «.в прошлых де годах построил он в Кунгургском уезде два водо-действуемых медеплавильных завода Иргинской да Бизярской, . а ныне желает он построить вновь вододействуемый для плавки чугуна и ковки железа завод со одной доменной, да с двумя молотовыми фабриками., а под строение того завода изысканы им удобные места Оренбургской губернии в Уфимском уезде в Айлинской волости в кор-томленных им у башкирцов местах на речке Кусе»30.
Рассмотрев прошение, Берг Коллегия приняла тогда решение о том, что «.означенную речку Кусу и место, где. Осокин завод построить желает, освидетельствовать и под строение отвесть земли. в длину и ширину до 500 сажен, да на
31
выпуск 50 десятин.»
Указ об этом был направлен из Берг Коллегии в Оренбургское горное начальство 1 июля 1754 г.32 Причём с П. И. Осокина была взята подписка о том, что чугуноплавильный завод с одной доменной печью и двумя кричными фабриками на р. Кусе будет построен через четыре года. Первоначально Осокину предписано было построить завод в три года. Но, в виду того, что «. под завод место отведено будет в самых пустых башкирских местах.», ему разрешили: «.в строении того завода дать сроку от сего числа [28 июня 1754 г.] в четыре года»33 Таким образом, по всем расчётам Кусинский завод должен был вступить в строй не позднее 28 июня 1758 г. Тем не менее, успешные действия П. И. Осокина были пресечены другим прошением, поданным со стороны Масаловых на имя императрицы Елизаветы Петровны. Само прошение, составленное прикащиком новостроящегося Златоустовского завода Лукьяном Терентьевичем Масаловым является весьма информативным источником по истории горного дела на Южном Урале в XVIII в. В настоящий момент важно выделить те положения, которые аргументированно лишали Осокина каких-либо перспектив в строительстве Кусинского завода.
Так, во втором пункте прошения Лукьян Масалов сообщал, что «. в прошлом 1751 г. октября 1 дня оной заводчик Пётр Осокин за старостью и дряхлостью своею и что сын ево Михайло Осокин за пьянственною слабостью, заводов содержать не в состоянии, о чём от него Осокина в судебные места объявлено и построенных и зачатых им Осокиным заводов за немалые деньги и знатную сумму продал хозяевам моим, а проданные им Осокиным железные рудники [имеются ввиду три железных рудника на горе Косотур и один по реке Ай] за рукою ево Осокина даны хозяевам кондиции, которыми он тем обязался, что ему Осокину, жене, детям и наследникам
34
ево во оных местах железных заводов не строить .»
Также Л. Т. Масалов констатировал и тот факт, что лесная территория по берегам речки Куса, взятая Осокиным у башкир в аренду, уже находилась в собственности Масаловых. В создавшейся ситуации Берг Коллегия предписала канцелярии Главного заводов правления командировать на место предполагаемого строительства горного чиновника и, помимо совершения лесного отвода, вменить ему в обязанность документальную проверку всех обстоятельств этого спорного дела. Для выполнения этого задания был послан из Екатеринбурга унтершихтмейстер Гаврила
Попов и плотинный мастер завода цесаревны Анны Иван Русаков. Причём им было предписано: «.как отсюда [из Екатеринбурга] до показанного места [река Куса], так и до Уфимской провинциальной канцелярии и обратно ехать на коште Осоки-
35
ных и о даче двое подвод дать им подорожную.»
Г. Попов и И. Русаков справились со своим заданием. На основании рапорта Г. Попова от 31 января 1755 г., подтвердившего ключевые моменты прошения Ма-саловых, горное ведомство приняло решение о том, что отведённое Кусинское заводское место с лесной дачей, оставить за Масаловыми. В этом споре сыграло свою роль то обстоятельство, что Масаловы первыми купили у башкир Кусинское место, а унтершихтмейстер Попов и плотинный Русаков это подтвердили.
Окончательная точка в этом спорном деле была поставлена только в 1761 г. Канцелярия Главного заводов правления подтвердила специальным указом от 20 марта 1761 г. результаты имущественного раздела Масаловых по части владения Кусинским заводским местом36. В его третьем пункте говорилось: «. по прошению. Ивана Масалова для владения и знания об отведённых к Златоустовсому заводу из оных по разделу, принадлежащих ему с братом. землям и лесам [по берегам речки Кусы] со учиненных чертежа и описания дать им. при указе засвидетельствованные копии и о том в . Берг Коллегию отрепортовать, а в Оренбургское
37
горное начальство послать указ.»
Тем не менее злоключения, связанные со строительством Кусинского завода, на этом не закончились. В настоящий момент известно, что, по одним данным, строительство собственно завода началось в 1778 г.38, т. е. в период владения Луги-ниных. Из архивных же материалов фонда «Златоустовская контора Масаловых, Лугинина, Кнауфа.» следует, что «... Кусинский завод. строением начат с 1787 г..» Причём на 25 июня 1794 г. он являлся только молотовым и работал на привозном златоустовском чугуне. По этому поводу в одном из документов дела говорится, что «железа выковывается из полученного со Златоустовского завода чугуна до
39
45000 пудов» . Из другого архивного дела «О постройке заводчиками Лугиниными Кусинского чугуноплавильного завода.» следует, что «. заводчики Лугинины по ея дозволению [Уфимской казённой палаты] в 1788 году 17 мая данному, устроили доменной и молотовой завод в Троицком уезде на реке Кусе, на собственной их земле под названием Кусинской.»40
Из вышесказанного следует выделить, в первую очередь, тот факт, что Кусин-ский завод был основан «на собственной их земле.» Это означает, что раздел имения Масаловых имел юридическую силу и после запрещающего указа 1776 г. и отмены горной свободы в России в 1782 г. Другими словами, лесная территория по берегам реки Кусы, отведённая в 1754 г. и предназначенная исключительно под строительство металлургического завода, стала предметом купли-продажи точно так же, как действующий металлургический завод XVIII в. на Урале. По большому счёту эта земельная сделка не имела для запрещающего указа 1776 г. никакого значения, т. к. фактически его действие было направлено на сохранение тех лесов, которые оставались в ведении башкир, а не тех лесов, которые уже были отведены к заводам, в том числе, еще не построенным.
Также из архивного дела «О постройке заводчиками Лугиниными Кусинского чугуноплавильного завода.» следует, что единственная доменная печь была пущена 22 марта 1797 г., т. е. почти через девять лет после выхода разрешающего указа от 17 мая 1788 г. В 1798 г. вновь образованная Берг Коллегия обратилась в Оренбургскую казённую палату с требованием объяснить причины такого длительного строительства. На что последовала универсальная отписка, составленная в духе ека-
терининского времени и не имеющая ничего общего с понятиями государственной и общенародной пользы. «По каким же обстоятельствам медлилося так долго строение того завода палате сие известно, - сообщала Оренбургская казённая палата, - а как в высочайшем манифесте 1782 г. июня 28 дня сказано, чтоб все рудные промыслы в дачах к собственности владельцам принадлежащие были совершенно вольные, а не принужденные, то за сим палате к скорейшему строению того завода заводскую контору и не было резону понуждать.»41
В 1789 г. Златоустовские заводы перешли, согласно завещанию покойной
42
Татьяны Терентьевны Лугининой , к ее малолетним внукам Ивану, Лариону, Николаю Максимовичам Лугининым. Из архивного документа «О выделении приказчику .С. Маршалову денег для поддержания состояния заводов после смерти Л. И. Лу-гинина за 1789 г.» следует, что к 20 ноября 1789 г. Лариона Ивановича и его жены Татьяны в живых уже не было. Главным опекуном их малолетних внуков являлся тогда именитый гражданин П. М. Гусятников43.
В дальнейшем, по сведениям Уральской экспедиции, долги принудили наследников Лариона Лугинина сначала отдать заводы (Златоустовский, Саткинский, Кусинский, Артинский и Миасский) в аренду московскому купцу Кнауфу, а через два года в 1798 г. продать Государственному ассигнационному банку за 1 млн 800 тыс. руб. ассигнациями44. По архивным данным Златоустовской конторы следует, что эта продажа состоялась в 1799 г.45
В 1801 г. Государственный ассигнационный банк вновь сдал заводы, кроме Миасского, в вечное арендное содержание тому же Кнауфу. К этому времени в окрестностях Миасского завода было открыто месторождение рудного золота. В 1811 г. Златоустовский, Саткинский, Кусинский и Артинский металлургические заводы вновь перешли в ведение казны.
Подводя общий итог вышесказанному, следует в первую очередь отметить, что ввод в действие Миасского и Кусинского заводов после 1776 г., не является доказательством слабости и второстепенности сенатского указа от 13 июля 1776 г. Как показал анализ землеотводов и истории строительства, действие этого указа не распространялось на эти заводы по той причине, что правовая сторона вопроса о лесной территории была решена задолго до выхода запрещающего указа. Строительство же металлургических заводов на Южном Урале после указа 1776 г., а потом и манифеста 1782 г. стало внутренним делом владельцев заводских дач, что и подтвердила Оренбургская казённая палата в 1798 г. Причем, после 1776 г. владельцы чугуноплавильных заводов, только и могли, что строить железоделательные фабрики, да и то не во всех своих заводских дачах. Их строительство, как правило, осуществлялось на той заводской территории, где ещё в 50-60-х гг. XVIII в. были отведены, но не были построены железоделательные заводы. Ввод в действие новых доменных печей без дополнительных лесных отводов для горнозаводчиков был в принципе неприемлем, так как это приводило к фактическому истреблению лесов в их собственной заводской даче. Лесные территории в период неограниченного действия горной свободы отводились к заводам Южного Урала в XVIII в. с таким расчетом, чтобы металлургическое производство могло действовать бесперебойно, как минимум, 60 лет. Данный факт и позволил работать металлургическим заводам столько, сколько было необходимо заводовладельцам.
Таким образом, можно без сомнения констатировать, что указ от 13 июля 1776 г., несмотря на его безграмотное и невнятное изложение, имел юридическую силу и являлся фактическим препятствием металлургическому строительству на Южном Урале в последней четверти XVIII-XIX вв.
Примечания
I Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 04-01-85103а/у.
Козлов А. В. Златоуст - город Крылатого коня. Златоуст, 2004. С. 101.
3 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1 (Предисловие).
4 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 3. Л. 14 об.
5 Там же. Л. 17 об.
6 Там же. Л. 15 об.
7 РГАДА. Ф. 271. КН. 727. Л. 851 об.
8 ОГАЧО.Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 5. Л. 24.
9 Там же. Л. 22.
10 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 15. Л. 15 об.
II ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 15. Л. 7.
12 Там же. Л. 10.
13 Там же. Л. 14.
14 Там же. Л. 10 об. - 11.
15 Там же. Л. 11.
16 Там же. Л. 11 об.
17 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 87. Л. 1, 24.
18 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 10. Л. 22.
19 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1 Д. 3. Л. 198.
20 Там же. Л. 199.
21 ОГАЧО. Ф. И-227. Оп. 1. Д. 10. Л. 27 об.
22 Там же. Л. 27.
23 Там же, Л. 27.
24 Там же. Л. 27.
25 Там же. Л. 23.
26 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 3. Л. 144 об.
27 Там же. Л. 147.
28 Там же. Л. 139.
29 Там же. Л. 144 об.
30 Там же. Л. 139.
31 Там же. Л. 143.
32 Там же. Л. 144.
33 Там же. Л. 144.
34 Там же. Л. 147, 147 об.
35 Там же. Л. 156 об.
36 Там же. Л. 189 об., 190 об.
37 Там же. Л. 190 об.
38 Байнов А. П. Художественный чугун Кусы. Челябинск. 1998. С. 27.
39 ОГАЧО. Ф.И.-227. Оп. 1. Д. 27. Л. 46 об.
40 ГАСО. Ф. 24. Оп. 3. Д. 23. Л. 1.
41 Там же. Л. 1 об.
42
Т. Т. Лугинина - жена тульского купца и заводовладельца Л. И. Лугинина.
43 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 72. Л. 7.
44 Отчет Уральской экспедиции для исследования хозяйства казенных горных заводов. Ч. 1. СПб., 1888. С. 1.
45 ОГАЧО. Ф. И.-227. Оп. 1. Д. 93. Л. 4 об.
