CC BY
175
УДК 413.13
К ПРОБЛЕМЕ ВЫЯВЛЕНИЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРОЗВИЩ ОТ ЛИЧНОГО ИМЕНИ1
© А.С. Щербак, А.А. Бурыкин
Статья посвящена осмыслению функциональных противопоставлений собственно личных имен и прозвищ; выявляются критерии сопоставления официального имени собственного и неофициального имени, что позволяет наглядно показать универсальное антропонимическое свойство отдельных ономастических единиц.
Ключевые слова: русская ономастика; прозвища; русская ментальность.
В русской ономастической традиции прозвище представляет собой род вторичного именования (В. Д. Бондалетов, Е. Курило-вич, А.М. Селищев, А.В. Суперанская, Ю.И. Чайкина, В.К. Чичагов, Л.М. Щетинин, Г.В. Звездова, Е.А. Кобзина и мн. др.).
Однако определение прозвища как дополнительного имени, отмеченное словарем Н.В. Подольской, в достаточной степени неполно и в лучшем случае отражает системный характер ономастической терминологии в ее антропонимическом сегменте. «Прозвище - вид антропонима. Дополнительное имя, данное человеку окружающими людьми в соответствии с его характерной чертой, сопутствующим его жизни обстоятельством или по какой-либо аналогии» [1].
Как ни странно, но мы не находим определения прозвища в Лингвистическом энциклопедическом словаре.
В современной ономастике собственно личные имена и прозвища разграничиваются обычно по своему лексическому составу. Национальный антропонимикон как единство личных канонических имен является, по существу, закрытым (он незначительно пополняется за счет заимствованных единиц из столь же закрытых христианских неправославных, мусульманских или буддистских имен), и его единицы в подавляющем большинстве имеют иноязычное (неславянское) происхождение: славянские имена типа Святослав или Людмила редки, а второе к тому же является западнославянским заимствованием и не оказывается исконно русским.
Прозвища как класс антропонимов представляют собой открытый список, т. к. бази-
1 Работа выполнена в рамках проекта РГНФ-2009, проект № 08-04-70401-а/Ц.
руются на открытых для пополнения лексических ресурсах языка, имеющих славянскую и русскую основу (включая заимствования), и в этом заключено главное отличие инвентаря прозвищ от собственно антропо-нимикона. Кроме этого, между данными классами антропонимов имеются еще и глубокие социолингвистические различия и различия, принадлежащие к плану номинационной практики.
Попробуем разобраться в функциональных противопоставлениях.
1. Имя является официальным, прозвище -неофициальным. Это означает, что имя является официальной формой номинации субъекта, например, в правовых документах и правовых ситуациях. Прозвище таковыми качествами не обладает.
2. Имя является единственным антропонимом - антропонимом первого порядка, прозвище выступает в качестве альтернативного имени, т. е. является антропонимом второго порядка. Антропонимы второго порядка могут изменяться, сменяя друг друга, или присутствовать в количестве более одного (один субъект может иметь несколько прозвищ даже одновременно и, часто, в разные периоды времени).
3. Имя дается субъекту чаще всего сразу после рождения, причем в официальной ситуации (крещение) с участием строго определенного круга лиц (родственники, «крестные», священник, кодифицировавший имянаречение). Самое существенное то, что эти лица, участвующие в имянаречении, связаны с будущим носителем имени родственными узами (родители, родственники, причем не все, а особо доверенные или близкие) или аналогами этих уз, например, крестные отец и
мать), есть в этой процедуре и участники по должности (священник, регистратор ЗАГСа).
4. Имя - за редкими исключениями ситуаций смены имени - остается за его носителем на всю жизнь и не поддается смене -могут меняться только диминутивные гипо-користические формы имени или структура компонентов официального имени (имя, отчество, фамилия), ср.: Ванька - Ваня, Иван -Иван Петрович, Петрович - дед Иван, дед Ваня, дед Ванька.
Имя выбирается при действии особых мотивирующих правил - это святцы, определяющие выбор имени по дню рождения (из чего были исключения всегда). Однако имя может быть выбрано по форме, которая выглядит предпочтительней для нарекающих. Например:
Имя его было Акакий Акакиевич. Может быть, читателю оно покажется несколько странным и выисканным, но можно уверить, что его никак не искали, а что сами собою случились такие обстоятельства, что никак нельзя было дать другого имени, и это произошло именно вот как. Родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта. Покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка. Матушка еще лежала на кровати против дверей, а по правую руку стоял кум, превосходнейший человек, Иван Иванович Ерошкин, служивший столоначальником в сенате, и кума, жена квартального офицера, женщина редких добродетелей, Арина Семеновна Белобрюшкова. Родильнице предоставили на выбор любое из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Соссия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. «Нет, - подумала покойница, - имена-то все такие». Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Вара-хасий. «Вот это наказание, - проговорила старуха, - какие все имена; я, право, никогда и не слыхивала таких. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий». Еще переворотили страницу - вышли: Павсикакий и Вахтисий. «Ну, уж я вижу, - сказала старуха, - что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошел Акакий Акакиевич.
Н.В. Гоголь «Шинель»
Прозвище появляется у субъекта при попадании в микросоциум из заметного довольно большого (деревня, воинская часть,
школьный класс или сельская школа, студенческая группа, производственная бригада) числа субъектов с примерно тем же статусом (крестьяне, солдаты, школьники, студенты, молодежь без определенных занятий).
В наречении субъекта прозвищем участвует весь или почти весь социально однородный коллектив, хотя прозвище может быть придумано кем-то одним, но поддерживается всем коллективом и поддерживается вне каких-то определенных правил. Прозвище носит ситуативный характер (по какому-то происшествию), чаще же в основе прозвища лежат какие-то характеристики внешнего облика человека, манеры поведения или особенности речи, признающиеся большим или малым коллективом: жителями деревни, людьми одной профессии, членами семьи. Например:
Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой. Женил его Прокофий на казачке - дочери соседа. С тех пор и пошла турецкая кровь скрещиваться с казачьей. Отсюда и повелись в хуторе горбоносые, диковато-красивые казаки Мелеховы, а по-уличному - Турки.
М. Шолохов «Тихий Дон»
5. Имя характеризуется в указанных выше пределах стабильностью и не зависит от той социальной среды, в которой находится носитель его в тот или иной период своей жизни. Прозвище всецело зависит от характера этой самой социальной среды. Во-первых, прозвища могут меняться в зависимости от возраста его индивидуального носителя. Во-вторых, прозвища в социальных средах временного характера (школа, армия, любые иные сообщества временного состояния, периодически меняющие свой состав) исчезают тогда, когда сообщество в данном составе рассыпается, рассосредоточиваясь по другим социальным группам (демобилизация, школьный выпуск и т. д.), и в малой степени остаются в памяти немногих членов данного сообщества. Исключением является фиксация прозвищ-кличек в криминальных сообществах, которые сохраняются, заменяя в ряде функций имя. Например:
Ребята смеялись. С неосознанной жестокостью они стали дразнить его «пасынком» и, пасуя ему, кричали: «Пас-сынок, пасынок...». Постепенно «пас-сынок» перешло просто в «инок», а
«инок» - в «монах». Толя злился, яростно бросался на обидчиков, кричал:
- Вы врете, я не пасынок, я мамин!
Мальчишки потешались. Незамедлительно
появилось прозвище «мамин монах». Наконец кто-то соединил оба слова, взяв первые слоги. Так появилось нелепое слово - «Мамона». Эта кличка крепко прилипла к Анатолию.
- Лжа! - жестко сказал Цыган.
- Тебя крестили в пересылке, ручался за тебя сам Леня Авторитетный и прозвище твое - «Мамона» - утвердили. Апельсин - свидетель.
Анатолий вскочил со стула и весь подался вперед.
- Вы сказали «возвращаться к Леньке»? А он не назвал прозвища этого Леньки? Кленов удивленно посмотрел на Анатолия, прижал кулак к губам и задумался.
- Не помню... Ленька... Ленька... кличка какая-то... - Ленька Чума? - Анатолий взволновался. - Вот именно, Чума. Вы его знаете?
- Еще бы! Старый вор. Рецидивист. Главарь банды.
Г. Тушкана «Друзья и враги Анатолия Русакова»
- Я с тобой не шутил, - отрезал Жеглов. - Ты мне ответь лучше - думал ты над моими вопросами о Константине Сапрыкине?
- А кто это? - совершенно искренне удивился Бисяев.
- Константин Сапрыкин - это твой дружок, по кличке Кирпич.
- Да? А я и не знал, что он Сапрыкин. И не дружок он мне - так, знакомец просто; знаю, что зовут его все Кирпичом...
- Ну и народ же вы странный, шпана! - покачал головой Жеглов. - Вы как собаки-жучки: ни имени, ни роду, а только какие-то поганые клички. Так что можешь сказать про Кирпича? Про Сапрыкина то есть?
А. Вайнер, Г. Вайнер «Эра милосердия»
Прозвища в разновозрастных социальных группах ведут себя несколько иначе. Смена возрастного состава таких групп - например, жителей одной деревни - не обязательно влечет за собой утрату индивидуального прозвища. В связи с тем, что статус носителя прозвища с возрастом меняется, изменяются по составу в сторону расширения его родственные связи (женитьба, дети, родня по браку - свойство). Соответственно, прозвище может из индивидуального антропонима второго порядка превратиться в кол-
лективный антропоним второго порядка -уличное прозвище и уличную фамилию.
6. Имя имеет собственную субпарадигму из гипокористических форм, прозвище такой субпарадигмы обычно не имеет. Так, загадочным остается происхождение выражения Филькина грамота - Филькой может быть и митрополит Филарет, современник протопопа Аввакума, и автор грамот, и Филипп Три-буц, известный в свое время начальник петербургской тюрьмы Кресты до революции 1917 г., и отец адмирала В.Ф. Трибуца (филькиной грамотой при нем назывался тюремный распорядок, вывешенный в камерах), мог быть кто-то и еще.
7. Имена при их совпадении (даже среди братьев и сестер при наречении одними именами при крещении) уживаются друг с другом за счет гипокористических форм. Одинаковые прозвища даже при наличии сходных мотивировок (Длинный, Рыжий, Толстый) в одном и том же коллективе не появляются.
8. Имя является единым для всех тех, кто обращается к данному субъекту вне иерархии в социуме.
Прозвище используется в социуме только теми, кто равен его носителю. Невозможно представить, чтобы учитель обращался к ученику по прозвищу, или офицер - к солдату.
9. Носитель имени обычно не возражает против наречения, иногда отмечаются случаи смены имени, к которым общество относится в целом без одобрения (ср. Присыпкин и Пьер Скрипкин в пьесе «Клоп» Маяковского, Федор Терентьевич Тараканов, ставший АльфрЁдом в фильме «Музыкальная история»). В то же время носитель прозвища имеет право и может протестовать против того или иного выбора антропонима второго порядка.
10. Наречение именем - акт и процесс, доступный его участникам при достижении ими определенного, прежде всего возрастного, статуса, статуса родителей и старших родственников. Наречение прозвищем - акт и процесс, доступный всем без исключения, в любом возрасте для нарекающих и для нарекаемого, и осуществимый в любом коллективе.
Говоря о возрастных средах прозвищ, следует подчеркнуть, что они четко распадаются на две группы - одновозрастные и разновозрастные среды, первые из которых
организуются по возрастному, гендерному и потестарному (точнее было бы сказать - ан-типотестарному) принципу, поскольку одновозрастные среды с бытованием прозвищ обычно депрессивны в социальном плане. Надо иметь в виду, что прозвища бытуют как в одних, так и в других средах, и такое их поведение представляет собой универсальное явление. Однако между бытованием и появлением прозвищ в средах этих двух типов можно найти ряд принципиальных различий.
Инвентарь мотивировок в одновозрастных, детских и молодежных средах намного более беден, чем в разновозрастных средах. По наблюдениям над бытованием прозвищ в школах, до 90 % прозвищ возникают за счет усечения или преобразования фамилий: Блинов ^ Блин, Кузнецов ^ Кузя, Ситников ^ Ситник или Сито и т. д.
Собственно говоря, бытование прозвищ такого типа поддерживается некорректной во всех отношениях традицией учителей обращаться к учащимся по фамилии, а не по имени. Оставшуюся небольшую часть прозвищ составляют прозвища по внешнему виду типа Рыжий или Худенький (Толстый) с возможным преобразованием формы без замены содержания: Жирный - Жиртрест, Мясо-жирокомбинат и т. п. Такие прозвища, как правило, не имеют ярких локальных характеристик и вписываются в социолекты де-прессиваных групп, тем самым корреспондируя с социолектами, принадлежащими к социовозрастным жаргонам или сленгу.
Прозвища, даваемые разновозрастной средой, что мы наблюдаем в массе диалектных прозвищ, гораздо богаче по своему составу. Причина этого заключена в следующем: разновозрастной социум имеет гораздо более богатый жизненный и языковой опыт, в т. ч. опыт вторичной номинации, расширяющий синонимические ряды и создающий альтернативные номинации, нежели опыт молодежи, объективно зависящий от наблюдаемой у старших практики общения и обращения к людям. Соответственно, и объем для выбора и применения прозвищ к членам коллектива оказывается несравненно более обширным, чем в детских или молодежных коллективах. Именно этим - значительно большим объемом мотивирующего ресурса -объясняется проникновение диалектных или
региональных лексических единиц в состав прозвищ как антропонимов второго порядка.
Стоит также отметить, что коллективный опыт разновозрастных сред обладает способностью придавать прозвищам трансперсональный характер: прозвища могут даваться по характеристике родителей, родственников, соседей, сельским микротопонимам.
Говоря о прозвищах в молодежной среде, надо отметить принципиальное различие между прозвищем и таким явлением, как -псевдоним субъекта в системах электронной коммуникации - электронная почта, форумы, чаты. Формально состав ников близок по составу к прозвищам, и они имеют сходные условия употребления - Медведь пишет, что...; Скажи Слону, что...; Фунтик козел... и т. д., и т. п. Например:
По странному стечению обстоятельств, на террасу как раз поднялся атлетический юноша Юра Броммель, по кличке - ну, догадайтесь -правильно - Бром. Этот чемпион Гусятинской префектуры по кикбоксингу давно уже дожидался теплых дней, чтобы перейти на шорты.
В. Аксенов «Кесарево свечение».
Однако фундаментальная разница между прозвищем и ником заключена в том, что прозвище субъекту дают другие участники коммуникации, а ник (как и литературный псевдоним) выбирается для себя самим субъектом, и никто не вправе его изменять, кроме самого субъекта. Стоит указать, в частности, что хотя современное русское ник восходит к усеченному английскому nickname - ‘прозвище’, появление этой единицы в русском языке выглядит совершенно оправданным, поскольку русское прозвище и русское ник -это две разные сущности с точки зрения ономастики. Ник как феномен уникален еще и тем, что это доступная для всех форма самостоятельного выбора альтернативного имени.
Бытование прозвищ наглядно показывает одно свойство ономастических единиц, ускользающее от ономатолога, привыкшего иметь дело с фактами, а не с актами и процессами. По сути дела, наречение прозвищем -это универсальный антропонимический акт и процесс, наглядно демонстрирующий универсальную доступность наречения именем любого лица или объекта для каждого из пользователей языка (с поправкой на соци-
альные функции языка, объединяющие микросоциумы и дифференцирующие их).
Обращает на себя внимание ситуация смены имен с возрастом человека (или в связи с особыми случаями, создававшими прецедент смены имени), как это имело место в традиции чукчей, у которых любое имя могло быть временным; прозвищное имя могло выступать в качестве второго, а при конфессиональной неустойчивости, как в Древней Руси при конкуренции христианства и язычества, - и первого имени. В таких ситуациях имена и прозвища стоят весьма близко друг к другу. В современном обиходе, в рамках существующего принятого речевого этикета и действующей правовой практики, регулирующей формы имени, собственно личные имена и прозвища расходятся все дальше и дальше друг от друга.
Изучая прозвища, можно с одинаковой вероятностью говорить как о тех, кто их получает, так и о тех, кто их дает. Подобное явление свидетельствует о том, что «апелля-тивная лексика, которая становится основой прозвищ, обычно называет реалии того мира, в котором живут люди, и является ярким примером их менталитета, круга знаний и т. п.» [2].
Следует заметить, что большинство прозвищ носит и носило негативный характер. Однако не следует считать, что это своеобразная насмешка со стороны окружающих по отношению к тому лицу, которое получило подобное прозвище. Здесь сказывается своеобразное пожелание обратить внимание самого человека на те отрицательные черты, которые «не нравятся» его окружению. Это своеобразная воспитательная роль прозвища. Кроме того, существует и «профилактическое» его значение: дать понять, например, подрастающему поколению, как следует себя вести, чего избегать и т. п. Возможно, это
явление следует отнести к древним суеверным обычаям.
Таким образом, в настоящее время отмечается стирание границ в употреблении имени и прозвища в отдельных социальных группах. Прежде всего возрастными группами и группами временных состояний [3, 4].
Думается, подобное явление может привести к полной утрате прозвищ как антропо-нимического класса. В силу этой и ряда других причин в наши дни прозвища активно исчезают из деревенского быта и речевого этикета. Из некогда многочисленных прозвищ наиболее устойчиво сохраняются уличные фамилии, маркирующие отдельные микрокорпорации внутри корпорации более высокого уровня.
1. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М., 1978. С. 115.
2. Щербак А.С. Проблемы изучения региональной ономастики. Ономастикон Тамбовской области: монография. Тамбов, 2006. С. 147.
3. Дмитриева Л.И., Щербак А.С. Социальная когниция: ономастика и культура. Тамбовские прозвища: колл. монография. Тамбов, 2005. 1 электрон. опт. диск (СБ-КОМ).
4. Дмитриева Л. И. Коммуникативные причины возникновения прозвищ на современном этапе // IX Державинские чтения: материалы науч. конф. препод. и асп. Тамбов, 2004.
С. 87-88.
Поступила в редакцию 15.07.2009 г.
Scherbak A.S., Burykin A.A. To a problem of revealing of distinctive features of nicknames from a personal name. Article is devoted to conceptualization of functional oppositions of the very personal names and nicknames; criteria of comparison of an official proper name and an informal name that allows demonstrating universal antro-ponimic property of separate onomastic units come to light.
Key words: Russian onomastics; nick-names; Russian mentality.
