CC BY
65
К ПРОБЛЕМЕ СУЩНОСТИ ИДЕОЛОГИИ
М.Ю. Чернавский
Общественно-политическая роль, философская оценка и сущность идеологии в плоскости различных гуманитарных наук оставались и продолжают оставаться неоднозначными. С одной стороны, в научном сообществе наблюдался и продолжает присутствовать способ соотнесения идеологии с критериями истинности, стремящийся выявить в идеологии объективное содержание, соответствующее социальной реальности, и на этой основе прийти к созданию ин-тегративной социальной науки. В частности, наблюдается стремление избавиться от идеологии как формы ложного, мистифицированного сознания, скрывающего от человека подлинную реальность. Подобные настроения возникали в истории общественных наук неоднократно.
Философия марксизма, продол-160 жая традиции эпохи Модерна с его парадигмой о возможности познания социума и законов его развития, постулирует тезис о необходимости отказа от идеологии как формы ложного, классово детерминированного сознания (К. Маркс, Ф. Энгельс, Г В. Плеханов, В.И. Ленин, К. Каутский, Н.И. Бухарин, А. Грамши, М. Корнфорт). В ряде неомарксистских и постмарксистских работ идеология рассматривается как социально и классово искаженное, но, тем не менее, необходимое условие бытия социума (Д. Лукач, Г. Маркузе, Т. Адорно, В. Беньямин, М. Хоркхаймер, Т. Иглтон, Ги Дебор, И. Уоллерстайн).
В конце 1940—1950-х гг. на Западе в рамках идеологии антисоветизма возникла так называемая теория деидео-логизации, призывавшая демонтировать негативный идеологический опыт в познании законов развития социума и заменить идеологию социальной наукой (Д. Белл, Р. Арон, Э. Шилс, С. Липсет, Л. Фойер, Дж. Гэлбрейт). Данная тенденция была продолжена в трудах либерально ориентированных философов (И. Берлин, Д. Грей, К. Поппер, Р. Рорти, К. Флад, Ф. Фуку-яма). В первой половине девяностых годов прошлого века в российском научно-гуманитарном сообществе активно внедрялся методологический подход, в соответствии с которым общественные науки должны развиваться в свободном от идеологических постулатов, принципов и пристрастий режиме, более того, сама идеология как форма мистифицированного отражения действительности якобы должна отмереть и уйти в небытие.
С другой стороны, существует позиция рассмотрения идеологии как фактора, влияющего на ход становления и развития социума, где в фокусе оказывается анализ функционального содержания идеологии. Данная направленность получила свое выражение в так называемой теории реидеологизации, предполагающей вечность идеологий как системно необходимого элемента социума (Дж. Лодж, А. Винер, О. Лемберг, Я. Барион).
В последние десятилетия ХХ века на Западе наметилась тенденция отказа от применения критерия истинности к идеологии и попытка ее рассмот-
рения как необходимого фактора бытия общества в качестве институциональной (Л. Альтюссер, Й. Ларрейн, М. Селиджер), символической (М. Фуко, С. Жижек, П. Бурдье, Ж. Бод-рийяр), либо дискурсивной (К. Гирц, Р. Барт, О. Балабан, К. Лефорт, Т. Ван Дайк) системы. В современной России при рассмотрении феномена идеологии начинает доминировать анализ функционального содержания идеологии с точки зрения ее характеристик, являющихся причиной социально-творческой активности общества (К.С. Гаджиев, А.С. Панарин, А.А. Зиновьев, А.П. Бучин, А.Р. Тузиков, В.С. Малицкий, А.В. Логинов, Л.Н. Ко-четкова, С.А. Ветров).
Затрагивая вопрос о сущности идеологии, следует обратиться к проблеме бытия идей в социальном мире. В современных исследованиях, посвященных сущности идеологии, идея воспринимается как реальный фактор, влияющий на ход становления и развития общества. Идея рассматривается с точки зрения ее характеристик, являющихся причиной социально-творческой активности общества. Мы коротко остановимся на том, каким образом становится возможным обретение идеей статуса социальной реальности, предпримем попытку обозначить линию разграничения идеологии и философии, затронем проблему социальной ангажированности идеологий, а также наметим смыслообразующие категории идеологий либерализма и консерватизма.
Представляется, что отталкиваться следует от тривиальной мысли о том, что идея как способ усмотрения сущности предмета выражает себя в виде знака. Знак же выступает посредником между предметом как таковым и
нашим восприятием этого предмета. Трактовка знака закреплена в понятии (означающее), имеющем определенное значение (означаемое). Значение выступает в форме объективного денотата (объект внеязыковой действительности), интерсубъективной коннотации (стереотипы трактовок смысла понятий) и субъективного концепта (индивидуального для каждого человека смысла понятия). Процесс генезиса идеологий диалектически сложен. С одной стороны, существует реальная (денотативная) социально-экономическая ситуация, определенным образом влияющая на процесс формирования и развития идеологий; с другой — социокультурный (коннотационно-дискурсивный) контекст, который задает рамки и влияет на формирование субъективных концептов тем или иным мыслителем; с третьей стороны, сами субъективные концепты влияют на формирование господствующего дискурса как императивного навязывания смыслосодержащих коннотаций.
При этом приходится констатировать невозможность проведения четкой границы между концептом, коннотацией и денотатом. Причиной этому выступает знаковая система, которая, как единственно возможное условие познания мира, сама в себе изначально несет искажение, аберрацию. Означаемый компонент знака человек стремится наделить таким смыслом, который представляет субъективный концепт, появившийся под влиянием интерсубъективной коннотации, в качестве объективного денотата. Пользуясь для сравнения метафорой, можно сказать, что для того, чтобы стать отцом (отражать объективную реальность), предварительно мужчина просто обязан кому-то при-
ходиться сыном (идеологически искажать эту самую реальность).
Предмет дается человеку в виде знака, а то, как следует понимать этот знак, то есть значения знаковой системы, происходит в контексте некоей дискурсивной среды, своеобразной системы предзаданных трактовок понимания смысла знаков. Трактовка смысла знаков является следствием сложившихся в обществе социокультурных форм мироощущения, мировосприятия и миропредставления. Превалирующий политико-социальный сегмент этих форм и является тем, что в настоящее время можно назвать идеологией, то есть идеология есть своеобразная дискурсивная матрица смыслов, которыми наделяется социальная реальность.
Идеология является единственно возможной формой восприятия человеком социального мира, его отношения к этому миру и способов поведения человека в социуме. Идеология наделяет социальную реальность смыслом и заранее повествует человеку о том, каков этот мир до того, как чело-162 век непосредственно соприкоснулся с миром. Идеология является своеобразным условием познания человеком смыслов бытия социума и определения своего места, роли и значения в нем, она выступает необходимым трансцендентальным коммутатором между социумом как таковым и его осмыслением в сознании человека.
При этом, если мировоззрение охватывает собой весь комплекс отношения человека к реальности, на который влияет и субъективный опыт, и религиозные установки, и традиции, и стереотипы отношения к миру, и особенности системы воспитания, то идеология курирует формирование
социальных смыслов этой реальности, а также влияет на трактовку значений, могущих иметь социально-политическую перспективу. Данная процедура составляет незримую основу процесса социализации индивида. Сложность разграничения философии, науки и религии, с одной стороны, и идеологии — с другой, состоит в том, что очень сложно предугадать, каким образом и в какую именно часть социально значимой системы мировоззренческих смыслов сдетонирует оценка сущности того или иного знака в субъективной плоскости сознания каждого отдельного человека.
Реальность идеи проявляется в ее способности наделять субъективным смыслом извне трактуемую сущность того или иного знакового обозначения предмета. В системе субъективных смыслов должное несет в себе потенцию сущего, в сознании человека должное становится сущим, превращается в него, приобретает онтологический статус. Данный процесс становится возможным в силу того, что смысл стремится придать феномену характер необходимости, он изначально настроен на конвертацию случайного сущего (того, что несправедливым образом есть) в необходимое должное (того, что обязано быть).
Однако смысл не всегда способен отражать объективную часть предметного мира, он может быть преломлением вымышленной, не существующей, абстрактной оценки знаковой реальности. Человек склонен верить в реальное бытие знака, он начинает воспринимать абстрактные идеи в качестве реальности. Этот феномен и придает креативную мощь идеологии, которая способна преобразовывать реальность, руководствуясь при этом идея-
ми, за которыми объективно может и не стоять никакого материального референта. С некоторых пор в философии, вслед за Ж. Бодрийяром, знак, не несущий в себе своего действительного (то есть материально реального) прототипа, стал обозначаться понятием «симулякр». При этом следует принять во внимание тот факт, что любая идеология по своей природе тяготеет к симулятивности, так как стремится представить должное в виде вполне реализуемого сущего.
Если признать идеологию как единственно возможную, но неизбежным образом аберративную форму социального познания, то появится возможность наделить социально-политические идеи статусом реальности, признать их социально творческий характер в силу их «вплетенности» в ткань социума, без которых общество, как некое системно завершенное единство, принципиально не способно существовать и развиваться.
Итак, идеология ориентирована на практику путем инвентаризации предметного мира (данного в виде знаков) через нахождение в нем ценностей и смыслов, а также детерминирует способ определения смыслов и задает форму отношения к выработанным ценностям. Борьба идеологий отображает собой борьбу за право на интерсубъективном уровне формировать дискурс (правила привнесения в понятия сущности и наделения понятий смыслами в рамках целостных текстуальных и речевых конструкций) в пространстве смыслов (определение сущности явления в контексте его необходимости), которые побуждают человека к соответствующему действию, имеющему социальные последствия. Идеология реализует установку на то,
чтобы задаваемая извне сущность предмета или явления, маскирующаяся под объективность, приобрела на субъективном уровне форму смысла.
Отличия философии от обозначенных характеристик идеологии можно свести к следующим положениям. Философия не обязана мотивировать действия человека, идеология всегда имплицитно заряжена на практический результат. Философия развертывается в области идей, теорий, концепций, идеология существует в перспективе действия и результата. Философия есть теоретически отфо-кусированное мировоззрение, идеология же является «практическим мировоззрением», способом императивного нахождения в мире неких ценностей, требующих своей бытий-ственной реализации. Идеология предполагает создание механизма познания этих ценностей и выработки своего к ним отношения. Идеология возникает, когда философия из плоскости проблем переходит в сферу решений, из сущего в должное, из изъявительного в повелительное наклонение. При этом категории должного Щ3 (идеология) и сущего (философия) размыты. Имеет смысл употребить гегелевскую манеру диалектического восприятия процессов и явлений и сказать, что «должное сущностно», а «сущее должностно». Именно в силу диалектической взаимосвязи сущего и должного бывает так сложно разграничить философию и идеологию.
Сложность ответа на вопрос о границе между философией и идеологией связана также с тем, что любая философская идея (в том случае если она изначально не позиционируется изложившим ее философом как носящая принципиально идеологический ха-
рактер) может вдруг начать жить своей самостоятельной жизнью, будучи достоянием другого философствующего ума. Философские идеи не пребывают в безвоздушном пространстве, они существуют в некоем идеологическом контексте и практически всегда подвергаются социально заинтересованным интерпретациям в плоскости интерсубъективных дискурсивных практик. Идея приобретает тем самым ценностно-практическое, идеологическое звучание, то есть потенциально может нести в себе идеологический заряд. Проблема состоит лишь в том, когда и в каком направлении та или иная идея идеологически проявит себя.
Проблему социально-экономической детерминированности идеологий следует поставить в зависимость от структуры идеологии. Определить степень социальной ангажированности идеологий представляется возможным с позиций выявления в любой идеологии трехслойной структуры.
1. Слой философских постулатов и мировоззренческих установок, кото-
164 рые развиваются в автономном, социально не детерминированном режиме. Этот пласт идеологий существует в виде абстрактных философских иде-ологем и теорий, на нем представлены онтологические, гносеологические, аксиологические принципы, к которым могут относиться трактовка устройства мироздания, природы человека, сущности исторического развития, смысла человеческого бытия, нравственные постулаты. Взаимосвязь этого слоя идеологий с социальным контекстом условна и пунктирна.
2. Слой политической философии, где абстрактные, социально не детерминированные философские
схемы соприкасаются с реальной политической практикой; здесь начинает просматриваться политическая ангажированность творцов той или иной идеологии. В этом пласте идеологии ставятся вопросы о сущности политической власти, рассматривается проблема происхождения государства, природы и философских основ права, формулируется отношение к собственности, дается трактовка справедливости, абстрактно обрисовывается желаемое политико-экономическое и социальное устройство.
3. Слой социально-политических программ и практических действий напрямую связан с социальными факторами и является следствием осознания социальными группами, классами и государствами своих потребностей, что выражается в их готовности к действию. К этому слою относятся планы реальных политических действий, программа социального переустройства общества, пути достижения заявляемых экономических принципов. Данный сегмент идеологий несет в себе потенциал практических действий по изменению либо консервации социальной реальности.
Зарождение идеологии как новой, рационализированной формы восприятия социальной реальности следует относить к эпохе Возрождения и периоду Нового времени. До конца XVIII века, пока идеологии не спроецировали свои теоретические принципы в плоскость реальных политических действий, они существовали по большей части в режиме абстрактных философских постулатов, в так называемом чистом, не замутненном политической практикой виде. Степень представленности элементов идеологии в философско-постулатив-
ном и политико-философском слоях была в этот период максимальной. В плоскости проектов практического преобразования действительности идеологии имели достаточно размытую, неотфокусированную социально-политическую и экономическую составляющую.
Французская революция конца XVIII столетия и последовавшие вслед за ней тектонические по своей значимости изменения некогда стабильного социально-политического мира пробудили интерес к выработке социально-политических программ, нацеленных в практическую плоскость. Данная тенденция привела к тому, что в XIX — первой половине ХХ века идеологии взаимопроникают друг в друга, подводят под свои теоретические положения всеобщий знаменатель социально-политической практики. Такой практикой для идеологий является интегрирование носителей идеологии во власть, либо заимствование определенных положений этих идеологий представителями власти. Политико-философский и социально-практический слои идеологий начинают синтезироваться друг с другом.
Во второй половине ХХ — начале ХХ! века социальная практика и политический прагматизм окончательно нивелируют собственно философские постулаты той или иной идеологии. Мировоззренческие, философские дискуссии между представителями разных идеологий уступают место политическим и социально-экономическим разногласиям. Философский уровень современных идеологий становится все менее значимым, что приводит к появлению синтетичных идеологий, нацеленных на узкопрагматические, утилитарные цели (кон-
сервативный либерализм, социальный либерализм, социал-реформизм, социал-демократия, либерал-демократизм и пр.).
При решении проблемы взаимосвязи субъективных концептов и дискурсивных коннотаций необходимо учитывать то, что творцами смыслов в истории человечества являлись интеллектуалы, в том числе и философы. При этом в истории философской мысли практически не было идеологически нейтральных мыслителей, так как все они так или иначе формировали господствующий дискурс через создание своей системы философских концептов, которая практически всегда обречена была стать идеологически востребованной. Философы влияли на выстраивание новых цепочек интерсубъективных коннотаций, а значит, пусть и не всегда непосредственно, воздействовали на идеологический климат в обществе, создавали дискурсивные правила постижения сущности предметов и явлений. То есть философия стремится объяснить мир, но не может делать это беспристрастно-отстраненно от перспективы неминуе- Щ5 мой экстраполяции своих положений в социально-практическую сферу.
В плоскости философских постулатов все существующие разновидности социально-политических смыслов типологически можно свести к пара-дигмальным полюсам либерализма и консерватизма. Либерализм апеллирует к таким абстракциям, как «индивид», «собственник», «человечество», «права человека», «общественный договор», «естественное право», «прогресс», «экономические законы», «рыночная экономика». Консерватизм также плетет свою паутину матричных смыслов, стержневыми категори-
ями которой становятся такие идеи, как «Бог», «традиция», «иерархия», «неравенство», «самобытность», «инволюция», «государство», «политическая воля».
Коротко философскую матрицу смыслов либерализма и консерватизма можно обрисовать следующим образом. Антропологические основания либерализма сводятся к тезису о наличии некоей универсальной человеческой природы, которая характеризуется принципиально совершеннейшими, добрыми, положительными характеристиками, процессам позитивной реализации которых мешают налагаемые церковью, обществом и государством внешние ограничения. Отсюда логичным образом следует тезис о необходимости (реформаторского или революционного) переустройства внешней по отношению к человеку социальной, политической и экономической реальности. Консерватизм исходит из иной антропологической интенции, для него характерна вера в то, что человек есть существо греховное и несовершенное, а значит, необ-166 ходимо культивировать и поддерживать определенную степень зависимости человека от Бога, общества и государства.
Статус разума и познавательные возможности человека оцениваются в либерализме крайне высоко. С точки зрения либералов, человек с помощью разума способен к адекватному познанию реальности, в том числе и реальности социальной. Человек также может изменить эту реальность в соответствии с представлениями о собственных интересах. Консерватизм более скромно оценивает возможности человеческого разума, уделяя существенную роль иным, внерациональным (в
том числе религиозным) факторам в развитии мироздания.
Неограниченность познавательных возможностей человека позволяет либералам предположить наличие некоторых, прозрачных для разума, объективных законов развития социума, а также выявить объективные закономерности в развитии экономики. Либерализм при этом придерживается принципов гносеологического объективизма, в плоскости которого субъективные познавательные практики должны быть научно вписаны в структуры некой объективно существующей реальности. Гносеологический объективизм и познавательный оптимизм либерализма логичным образом выливаются в стремление достичь всеобщего, истинного, унифицированного жизненного стандарта, являющегося социально-политическим и экономическим образцом для всех государств. Консерватизм, придерживаясь принципов сдержанного гносеологического пессимизма и познавательного релятивизма, исходит из идеи самобытного развития разных народов и государств, воспринимая историю как совокупность локального развития цивилизаций и культур. В гносеологии консерватизм отстаивает убеждение в уникальности субъективного познавательного опыта и акцентирует внимание на личностно-ин-дивидуальных, в том числе вненауч-ных, основаниях процесса познания.
Либерализм заменил религиозный принцип равенства всех людей перед Богом юридическим принципом равенства всех перед законом. При этом в либерализме условием реализации законных прав граждан является в конечном счете наличие у них собственности. Консерватизм в
этом вопросе не лицемерит и признает факт объективно существующего неравенства в обществе, настаивая на том, что данное неравенство должно предопределяться не экономическими факторами, но зависеть от иных, прежде всего, политических заслуг перед народом и государством.
Либералы уповают на незыблемость неких экономических законов, которые незримо управляют жизнью людей. Говоря о законах рыночной экономики, динамике спроса и предложения, саморегулирующемся рынке, либералы тем самым стараются убедить всех, что экономика — это судьба всего человечества. Всякий, кто не подчиняется или не учитывает в полной мере законы так называемого рынка, обречен на поражение и рискует выпасть из общецивилизаци-онной парадигмы развития. В консерватизме признается ведущая роль не экономических, но политических факторов, которые зависят от сознательной воли человека. Это значит, что людьми управляет не слепой механизм экономики, но человек сам, сознательно, на уровне осмысленных государственных решений, творит свою судьбу, определяет принципы и критерии социального и экономического развития.
Либеральная трактовка развития предусматривает веру во всеобщий эволюционный прогресс человечества, который служит основанием для культурного и цивилизационного единства человеческой истории. Фу-турологический оптимизм либерализма предусматривает тем самым единую магистраль мирового развития, в фарватер которой рано или поздно должны вписаться все страны и народы. Консерватизм пессимистически
оценивает перспективы развития человеческой истории. Консерваторам близка идея инволюции, убежденность в постепенной человеческой деградации и девальвации нравственных ценностей.
Идеологии либерализма и консерватизма, как и любые гносеологические программы и способы восприятия социальной реальности, могут быть проанализированы в кантианской манере на предмет абсолютизации ими той или иной способности рассудочного познания. Можно утверждать, что либерализм исходит из категории тоталитарно довлеющего над всем времени. Либералы воспринимают временную составляющую как некую беспредельную величину, имеющую санкцию на бесконтрольное интенци-ональное манифестирование, что от-фиксировано в главной ценности либерального сознания — в принципе всеобщего, общемирового поступательного развития. Единицей измерения времени как совокупности однородных моментов выступает абстрактная количественная величина, преломление которой в политическую Щ7 сферу порождает принцип демократии, в котором человеческие качества нивелируются, а количественные характеристики доминируют. Консерватизм абсолютизирует категорию пространства, отстаивая ценность неких вневременных, внеколичествен-ных, то есть пространственно фундированных ценностей, фиксируемых границами, стереотипами, привычками, национальными и политическими особенностями, социальными практиками и религиозными постулатами. Государство выступает главным охранителем этих самобытных мировоззренческих смыслов от всеразъедаю-
168
щего влияния прогрессистски устремленного времени.
Итак, идеология есть система взглядов и идей, отражающая интересы больших социальных групп, классов и государств и навязывающая сознанию граждан определенную систему смыслов. Идеология способна выполнять ряд социально значимых функций, она может служить цементирующим элементом общества, позволяя соединить народ в единое государственное целое. Идеология дает людям мировоззренческие и поведенческие установки, которые позволяют гражданам осуществлять возложенные на них социальные функции. Господствующая идеология предстает как истинная для различных социальных групп за счет аберрации интересов — зазора между объективными потребностями людей и субъективным осознанием ими своих потребностей.
Идеология может интегрировать общество, превращая его тем самым в работоспособную организацию, сообщать ему определенные цели, идейно организовывать и направлять общественное развитие в определенное русло. Социальные функции идеологий не всегда зависят от истинности содержания идеологических постулатов, так как целью идеологии чаще всего является следование интересам того или иного класса или социальной группы. Идеология, как правило, характеризуется не рациональными доводами, а лозунгами, традициями, желаниями, предрассудками, легендами, призывом к чувствам, ссылками на авторитет. В основе любой идеологии лежат не только разумные доводы и научные знания, но и вера, которая всегда носит характер догмы. Идеоло-
гия обосновывает и утверждает в общественном сознании авторитет власти, мировоззренчески ориентирует отдельного человека — она придает смысл его существованию, ценностно детерминирует его поведение, обосновывает и объясняет все происходящие события, устанавливает причинно-следственные связи и очерчивает перед человеком цели мирового развития, а значит, является неотъемлемой составляющей общественного бытия. ■
Преподаватель^
4 / 2007
