CC BY
60
В.М. Лукина,
преподаватель английского языка кафедры английского языка физического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова; е-mail: vera-lempas@ rambler.ru
К ПРОБЛЕМЕ СОХРАНЕНИЯ ЭКСПРЕССИВНО-ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ НАГРУЗКИ И ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ЦЕННОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ С АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА НА РУССКИЙ
(на материале книги «Племянник чародея» / "The Magician's Nephew" / К.С. Льюиса и перевода на русский язык Н.Л. Трауберг)
В статье подробно рассматриваются понятия эквивалентности и адекватности в трактовке К. Райс, Г. Вермеера и А.Д. Швейцера, а также разбираются виды переводческих преобразований на разных уровнях эквивалентности на основе классификации Л.С. Бархударова. Сопоставительный анализ отдельных фрагментов книги "The Magician's Nephew" («Племянник чародея») К.С. Льюиса и её перевода на русский язык, выполненный Н.Л. Трауберг, позволяет оценить целесообразность использования той или иной переводческой трансформации и выявить достоинства и недостатки перевода.
Ключевые слова: эквивалентность, типы и уровни эквивалентности, адекватность, переводческие трансформации, переводческие соответствия.
Vera M. Lukina,
Teacher at the Department of the English Language of the Faculty of Physics, Lo-monosov Moscow State University, Russia; e-mail: [email protected]
Addressing the Problem of Translating Linguistic Units of Expressive, Emotional and Aesthetic Value from English into Russian (Based on the Original of The Magician's Nephew by C.S. Lewis and the Russian Translation by N. TTauberg)
The article details the concepts of equivalence and adequacy in accordance with the principles laid down by K. Reiss, H. \fermeer and A. Schweizer, as well as examines various kinds of translation transformations at different levels of equivalence employing the classification proposed by L. Barhudarov. The comparative analysis of several extracts from The Magician's Nephew by C.S. Lewis and the Russian translation by N.L. Trauberg allows to assess the expediency of using this or that translation transformation and discover the merits and demerits of the translation.
Key words: equivalence, types and levels of equivalence, adequacy, translation transformations, translation equivalents.
Проблема сохранения элементов «нерационального информационного содержания» при переводе имеет непосредственное отношение к семантическим и прагматическим аспектам перевода, в основе которых лежат понятия эквивалентности и адекватности. В данной работе эти категории будут рассмотрены согласно трактовке Катарины Райс и Ганса Вермеера.
По мнению Катарины Райс и Ганса Вермеера, эквивалентность охватывает отношения как между отдельными знаками, так и между целыми текстами, однако эквивалентность текстов вовсе не гаран-
тирует эквивалентности всех его сегментов [Reiss, Vermeer, 1984, а 52]. Можно выделить следующие характерные черты категории эквивалентности:
— эквивалентность носит оценочно-нормативный характер;
— эквивалентность ориентирована на результат перевода, на соответствие перевода определённым параметрам оригинала;
— эквивалентность любого типа тесно связана с понятием инварианта, иными словами, даже если исходная фраза подвергается какой-либо трансформации, определённый инвариант неизменно сохраняется;
— понятие эквивалентности всегда связано с передачей коммуникативного эффекта исходного текста, который определяется первичной коммуникативной ситуацией [Швейцер, 1988, с. 77].
Эквивалентность достигается путём трансформаций (о них речь пойдёт ниже) на трёх уровнях: синтаксическом, семантическом, который подразделяется на компонентный и референциальный, и прагматическом. Данная иерархическая модель эквивалентности строится с учётом характера используемой трансформации и характера сохраняемого инварианта и основывается на трёх измерениях семиозиса: синтактике (отношение знак—знак), семантике (отношение знак—референт) и прагматике (отношение знак— референт). Прагматический уровень занимает высшее место в иерархии и управляет другими уровнями. Без эквивалентности на прагматическом уровне не может быть достигнута и эквивалентность в целом [Швейцер, 1988, с. 93].
Основываясь на выше описанной модели эквивалентности, А.Д. Швейцер выдвинул гипотезу, согласно которой процесс выбора варианта перевода понимается как постепенное восхождение от низших уровней эквивалентности к высшим. Иными словами, этот процесс представляет собой ряд последовательных трансформаций, в ходе которых переводчик может пожертвовать эквивалентностью на более низком уровне ради эквивалентности на более высоком. Выбор уровня, на котором устанавливается эквивалентность, обусловливается специфическим для конкретной ситуации соотношением языковых и внеязыковых факторов, от которых зависит и сам процесс перевода.
Как упоминалось выше, эквивалентность — это соотношение между первичным и вторичным текстами или их сегментами. В то же время полная эквивалентность, охватывающая как семантический, так и прагматический уровни, а также все виды функциональной эквивалентности, является, по мнению А.Д. Швейцера, «идеализированным конструктом». Тем не менее случаи полной эквивалентности вполне возможны, но встречаются они при относительно простых коммуникативных условиях.
Говоря о категории эквивалентности, нельзя забывать о том, что она тесно связана с категорией адекватности.
Адекватностью называется «соответствие выбора языковых знаков на языке перевода тому измерению исходного текста, которое избирается в качестве основного ориентира процесса перевода. Адекватность — это такое соотношение исходного и конечного текстов, при котором последовательно учитывается цель перевода» [Швейцер, 1988, с. 94].
Категория адекватности имеет следующие характерные черты:
— адекватность, как и эквивалентность, носит оценочно-нормативный характер;
— адекватность ориентирована на реальную переводческую практику, в условиях которой передача коммуникативно-функционального содержания зачастую оказывается невозможной;
— требование адекватности носит оптимальный характер: перевод должен соответствовать факторам вторичной коммуникативной ситуации (установка на другого адресата, другую культуру, иную норму перевода, литературную традицию и т.д.).
Адекватность опирается на то, что переводчик нередко принимает компромиссные решения с целью передачи главного и существенного в исходном тексте (его функциональных доминант). Таким образом, перевод может быть адекватным даже в том случае, если текст перевода эквивалентен тексту оригинала только на одном из семиотических уровней. Приведём пример:
(1) "Look 'ere, Strawberry", said the Cabby. This younggen'leman 'as something on his mind that he wants to talk to the Lion about; 'im you call Asian. Suppose you was to let 'im ride on your back (which 'e'd take it very kindly) and trot 'im over to where the Lion is. And me and the little girl will be following along" (курсив мой. — В.Л.) (The Magician's Nephew, C.S. Lewis).
«Понимаешь, лошадка, — сказал Фрэнк, — молодой человек хочет со львом поговорить, с вашим этим Асланом. Может, довезёшь его? Будь так добра! А то вон куда ваш лев ушёл. Мы уж с барышней дойдём» (курсив мой. — В.Л.) («Племянник чародея», пер. Н.Л. Трауберг).
Этот фрагмент оригинала и его перевод на русский язык могут считаться эквивалентными друг другу на синтаксическом и прагматическом уровнях. Но не обошлось и без существенных потерь. Так, в переводе утрачивается важный социальный компонент текста: Фрэнк говорит на диалекте лондонских низов (cockney), что не нашло отражения в переводе. Клайв Стейплз Льюис писал для детей, поэтому было бы неоправданным использовать в переводе русскую сниженную лексику и особенности произношения малообразованных групп населения для передачи фонетических и грамматических черт диалекта. Такой выход из положения не мо-
жет считаться удачным ещё и потому, что в этом случае речь Фрэнка приобрела бы оттенок грубости, что несвойственно данному персонажу. Однако переводчице удалось избежать этих подводных камней и найти наилучший, на наш взгляд, способ передачи особенностей оригинала. Н.Л. Трауберг в полной мере компенсировала потерю социального компонента: используя разговорную, но без оттенка сниженности или упрощенности, лексику и в некоторых случаях приём инверсии, Н.Л. Трауберг очень точно воссоздаёт дух оригинала, что и является показателем адекватного перевода.
Говоря о категориях эквивалентности и адекватности, нельзя обойти вниманием те понятия, которые Чарльз Сандерс Пирс определил как «интерпретант» и «репрезентамен». Интерпретан-том некоего репрезентамена (т.е. любой формы, выраженной знаком, — не обязательно слова в лингвистическом смысле, но также и слова в лингвистическом смысле, и фразы или даже целого текста) — это, по Пирсу, некая другая репрезентация, отнесённая к тому же самому «объекту». Иными словами, чтобы установить значение того или иного знака, необходимо заменить его неким другим знаком или совокупностью знаков, которая в свою очередь поддаётся истолкованию при помощи другого знака или совокупности знаков, и так до бесконечности. По Пирсу, интерпретантом может быть даже дискурс, который не только является вариантом перевода, но и развивает в качестве выводов все логические возможности, заложенные в знаке. Но интерпретантом может быть ответ поведенческий и эмотивный. К примеру, взрыв смеха можно понять как истолкование остроумной реплики. Тем не менее именно столь широкое понятие интерпретанта говорит о том, что хотя перевод понимается как истолкование, истолкование далеко не всегда является переводом. И для того чтобы переводить, недостаточно дать интерпретант термина, высказывания или оригинального текста. По мнению Пирса, интерпретант даёт возможность узнать нечто большее. Более того, интерпретант может сказать переводчику нечто большее, что в отношении текста, подлежащего переводу, будет чем-то меньшим. К примеру, переводчик не переведёт реплику, вызвавшую смех, а отметит лишь, что она вызвала смех, он не предоставит читателю никакой информации о герое произведения.
Итак, подробно рассмотрев характерные черты эквивалентности и адекватности, мы переходим к разбору видов переводческих преобразований на разных уровнях эквивалентности. Л.С. Бархударов, внёсший существенный вклад в разработку классификации переводческих трансформаций, считал, что трансформации — это «те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения пере-
водческой эквивалентности вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков» [Бархударов, 1975, с. 190].
Частные случаи переводческих трансформаций будут рассмотрены на материале книги "The Magician's Nephew" («Племянник чародея») Клайва Стейплза Льюиса, современного классика английской литературы и христианского мыслителя. Перевод произведения на русский язык выполнен знаменитой переводчицей Натальей Леонидовной Трауберг.
I. На синтаксическом уровне происходит замена одних языковых единиц другими с сохранением синтаксического инварианта. Приведём примеры:
(2) Children have one kind of silliness, as you know, and grown-ups have another kind. At this moment Uncle Andrew was beginning to be silly in a very grown-up way (выделено и подчёркнуто мной. — В.Л.).
У детей, как вы знаете, одна глупость, у взрослых — другая. Дядя Эндрю был глуп в самом взрослом духе (выделено мной. — В.Л.).
В данном случае перевод практически полностью повторяет порядок слов оригинала. Перевод в целом выполнен адекватно, несмотря на то, что во второй его части были допущены небольшие смысловые неточности. Для передачи конструкции "at this moment...he was beginning to be" Л.Н. Трауберг использовала русский глагол быть в прошедшем времени. Вполне возможно, удалось бы достичь большей точности, если бы эта конструкция была передана иносказательно, например: «С этих пор дядя Эндрю начал делать очень взрослые глупости».
(3) "Isee terribly big mountains, Aslan" said Digory. "Isee this river coming down cliffs in a waterfall. And beyond the cliff there are high green hills with forests. And beyond those there are higher ranges that look almost black. And then, far, far away, there are big snowy mountains all heaped up together — like pictures of the Alps. And behind those there's nothing but the sky" (выделено и подчёркнуто мной. — В.Л.).
«Я вижу очень большие горы, — сказал Дигори. — Я вижу, как река срывается вниз со скалы, а за нею — лесистые склоны, а за ними — совсем высокие горы, покрытые снегом, как Альпы на картинке. А за ними — небо» (выделено мной. — В.Л.).
В оригинале происходит нанизывание параллельных конструкций, что полностью отражено в русском варианте. В то же время здесь происходят более серьёзные потери, чем в первом случае. Одно из предложений (оно подчеркнуто целиком) вообще не было переведено. Вполне возможно, однако, что Н.Л. Трауберг прибегла к этому, чтобы сохранить синтаксический строй оригинала, в то же время не утяжеляя его. Однако это кажется нам не вполне оправданным.
II. К семантическому уровню относится широкий набор грамматических трансформаций (замена слова словосочетанием, пас-сивизация, номинализации). На данном уровне эквивалентность подразделяется на компонентную и референциальную.
1) для достижения компонентной эквивалентности в переводе сохраняется компонентная структура высказывания, однако в наборе формально-структурных средств, используемых для её выражения, наблюдаются некоторые расхождения. Разберём ряд примеров:
(4) "Be divine waters". — Потоки, обретите душу! (выделено мной. — В.Л.);
(5) And then, far, far away, there are big snowy mountains all heaped up together — like pictures of the Alps. — «...а за ними — совсем высокие горы, покрытые снегом, как Альпы на картинке» (выделено мной. — В.Л.).
Перед нами типичные случаи полной эквивалентности, достигнутой посредством простейших трансформаций: в обоих случаях использовался приём замены слова словосочетанием. Примеры на пассивизацию и номинализацию отсутствуют, так как использование этих приёмов более характерно для перевода с русского языка на английский.
(6) "And if the young woman goes on hexciting 'im, there'll be murder done". — «Если дамочка будет ее мучить, она тут всех перебрыкает» (выделено мной. — В.Л.).
Перед нами прекрасный пример того, как приставочный глагол в переводе на русский язык может использоваться для выражения смысла, который в оригинале передаётся свободным словосочетанием. Забегая вперёд, отметим, что, введя этот приставочный глагол, Наталья Леонидовна использовала приём конкретизации, относящийся к частным случаям референциальной эквивалентности. Этот удачный переводческий ход обеспечил полную передачу коммуникативного эффекта оригинала.
(7) а) "They laughed at my Magic". — «Они надо мной потешались!» б)"I assure you, there was no intention..." — «Поверьте, я ни сном ни духом». В первом примере происходит замена лексических средств лексическими, а во втором — налицо замена лексических средств фразеологическими.
Желая найти экспрессивный эквивалент, Наталья Леонидовна прибегла к трансформации, где экспрессивно окрашенная лексическая единица (потешаться) может быть приравнена к экспрессивно окрашенной фразеологии.
2) в случае референциальной эквивалентности различные, хотя и соотнесённые друг с другом семантические признаки, используются для порождения семантически эквивалентных высказыва-
ний. На данном подуровне используются более сложные лексико-грамматические трансформации:
а) трансформации, основанные на метонимических сдвигах;
б) трансформации, основанные на метафорических сдвигах.
В первом случае элементы смысла оригинала и перевода связывают отношения, основанные на смежности выражаемых ими понятий, а во втором — эти отношения основаны на сходстве.
а) "And if the young woman goes on hexciting 'im, there'll be murder done". — «Если дамочка будет ее мучить, она тут всех перебрыкает». / "They laughed at my Magic". — «Они надо мной потешались!» (выделено мной. — В.Л.).
Возвращаясь к разобранным выше примерам (6, 7), стоит отметить, что здесь мы встречаем трансформации, относящиеся к категории метонимических. В первом примере в основе трансформации лежит ассоциация, построенная на причинно-следственных отношениях, во втором — перенос с объекта действия на субъект действия.
(8) б) But he was, in any case, as vain as a peacock; that was why he had become a Magician. — Он был тщеславен, как павлин, потому и стал чародеем (выделено мной. — В.Л.).
Этот случай не представляет сложности, поскольку как в английском, так и в русском языке эти единицы выражают идентичные понятия.
(9) "H'm, h'm," said Fledge, speaking with his mouth full. — «М-м... м-да», — проговорила лошадь, ещё не прожевав как следует (выделено мной. — В.Л.).
По мнению А.Д. Швейцера, антонимический перевод основан на простом логическом правиле, согласно которому «отрицание какого-либо понятия может быть приравнено к утверждению семантически противопоставленного ему противоположного понятия». Здесь мы имеем дело с частным случаем антонимического перевода, который А.Д. Швейцер, ссылаясь на второе значение термина «антоним» (антонимы — слова, противопоставленные друг другу как противоположно направленные действия), называл конверсивным [Швейцер, 1988, с. 140].
(10) "You have plucked fruit in the garden yonder. You have it in your pocket now". — «Ну, что ж, яблоко ты сорвал, оно у тебя в кармане» (выделено мной. — В. Л.).
Использованное здесь преобразование относится к трансформациям гипонимического типа (общее—частное). В данном случае конкретизация необходима для того, чтобы сделать речь персонажей более живой и естественной, поскольку оба собеседника знают, о каком яблоке идёт речь.
III. К прагматическому уровню относятся такие значимые для коммуникации факторы, как коммуникативная интенция, коммуникативный эффект, установка на адресата. Здесь речь пойдёт о трансформациях, не сводимых к единой модели (опущение, добавление, полное перефразирование). Рассмотрим фрагмент связного текста:
(11) "I wonder what they'll say now? I have discovered a world where everything is bursting with life and growth. Columbus, now, they talk about Columbus. But what was America to this? The commercial possibilities of this country are unbounded. Bring a few old bits of strab iron here, bury 'em, and up they come as brand new railway engines, battleships, anything you please. They'll cost nothing, and I can sell 'em at full prices in England. I shall be a millionaire. And then the climate! I feel twenty years younger already. I can run it as a health resort. A good sanatorium here might be worth twenty thousand a year. Of course I shall have to let a few people into the secret. The first thing is to get that brute shot".
«И что же? Я выше Колумба. Какой там Колумб! Я открыл страну поистине неограниченных возможностей. Привезите сюда всякого лома, и тут, совершенно без затрат, появятся разные машины. Я отправлю их в Англию. Я стану миллионером. А климат? Построим курорт... Один санаторий приносит тысяч двадцать в год... Конечно, придётся кого-нибудь взять в долю, как можно меньше народу. Но первым делом надо избавиться от этого чудища» (выделено мной. — В.Л.).
О некоторых использованных здесь трансформациях речь шла выше. Есть и такие, которые относятся к другим уровням и типам эквивалентности, но мы их не рассматривали, например: «to get that brute shot — надо избавиться от этого чудища», «railway engines, battleships — разные машины» (выделено мной — В.Л.) —примеры генерализации.
Теперь остановимся на преобразованиях, характерных только для прагматического уровня эквивалентности:
(13) Примеры опущения: a world where everything is bursting with life and growth; But what was America to this?; commercial possibilities; anything you please; I can sell 'em at full prices; I feel twenty years younger already. Все перечисленные лексические единицы не нашли отражения в оригинале.
(14) Пример добавления: Columbus, now, they talk about Columbus. — Я выше Колумба. Какой там Колумб! (выделено мной. — В.Л.). В переводе появляются дополнительные элементы смысла, которых нет в оригинале.
(14) Примеры перестановки и полного перефразирования: I have discovered a world where everything is bursting with life and growth. The commercial possibilities of this country are unbounded. Bring a few old bits of strab iron here, bury 'em, and up they come as brand new railway
7 ВМУ, теория перевода, № 4
97
engines, battleships, anything you please. — Я открыл страну поистине неограниченных возможностей. Привезите сюда всякого лома, и тут, совершенно без затрат, появятся разные машины (курсив мой. — В.Л.).
Все перечисленные примеры являются свидетельством того, что перед нами яркий пример адекватного, но вольного перевода. Использованные Натальей Леонидовной преобразования избавляют перевод от возможной тяжеловесности, позволяют создать эффект живой разговорной речи. Но в то же время это приводит к значительным смысловым потерям, и читатель не получает полного представления об оригинале.
Всё вышесказанное подтверждает идею Умберто Эко о том, что полной синонимии между лексическими единицами в разных языках не существует (в редких случаях она возможна с определёнными оговорками). Перевод, говорит Умберто Эко, «происходит не между системами, а между текстами. Таким образом, переводить — значит, понять внутреннюю систему того или иного языка и структуру данного текста на этом языке, построить такую текстуальную систему, которая в известном смысле может оказать на читателя аналогичное воздействие — как в плане семантическом и синтаксическом, так и в плане стилистическом, метрическом, звукосим-волическом, — равно как и то эмоциональное воздействие, к которому стремится текст перевода» [Эко, 2006, с. 16].
Список литературы
Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Междунар. отношения, 1975.
Гак В.Г., Львин Ю.И. Курс перевода: Французский язык. М.: Междунар.
отношения, 1970. Галь Н. Слово живое и мертвое. М.: Книга, 1975.
Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М.: Изд-во «ЭТС», 2001. Льюис К.С. Хроники Нарнии / Пер. с англ. Н. Трауберг. М.: Стрекоза, 2008. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Междунар. отношения, 1974.
Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических
терминов. М.: Изд-во «АСТ», 2001. Швейцер А.Д. Теория перевода / Статус, проблемы, аспекты; отв. ред.
В.Н. Ярцева. М.: Наука, 1988. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973. Эко Умберто. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе; пер. с итал. и
прочих Андрея Коваля. Санкт-Петербург: Symposium, 2006. Kenny Dorothy. Equivalence. In: Baker, ed. 1998. Lewis C.S. The Magician's Nephew (The Chronicles of Narnia, Book 1). Peirce Charles S. 1931—1948 Collected Papers. Cambridge: Harvard U.P. Reiss, Möglichkeiten und Grenzen der Übersetzungskritik Kategorien und Kriterien für eine sachgerechte Beurteilung von Übersetzungen, München, 1971.
