CC BY
26
драв. par "большой", алт. bara "много" [1, с. 175];
leina "мягкий, слабый": с.-х. lin "мягкий, слабый", и.-е. lei "мягкий, слабый, худой", урал. lejna "слабый" [1, с. 26];
kara "черный, темного цвета": и.-е. ker-, ker-s - "черный, темный", драв, kar "черный, темный", алт. kara "черный" [2, с. 337].
Одной из причин полисемии является принцип экономии, который заключается в противоречии между беспредельностью опыта и ограниченностью ресурсов языка. Как отмечает В.В. Виноградов, "язык обогащается вместе с развитием идей, и одна и та же оболочка обрастает побегами новых значений и смыслов" [9, с. 198]. Другая причина объясняется самим характером человеческого познания мира, которое стремится к обобщению, что отражается в языке, в том числе и в полисемии [9, с. 197-199].
Таким образом, на основании проведенного исследования мы приходим к выводу, что древнейшие прилагательные составляют 4 лексико-семантические группы, семантическими особенностями которых являются полисемантизм и синкретизм, а также развитые синонимические парадигмы:
1) прилагательные, обозначающие признаки предметов, воспринимаемые органами чувств;
2) прилагательные со значением пространства, формы, размера;
3) прилагательные, характеризующие физическое состояние человека, животных;
4) оценочные прилагательные.
ЛИТЕРАТУРА
1. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения нострати-ческих языков (семитохамитский, картвельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский). Введение. Сравнительный словарь (Ь-к). М.: Наука, 1971. 370 с.
2. Иллич-Считыч В.М. Опыт сравнения нострати-ческих языков (семитохамитский, картвельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский). Сравнительный словарь (1-§). Указатели. М.: Наука, 1976. 156 с.
3. Сейфи Г. Человек в культуре диалога цивилизаций // Человек в современных философских концепциях: Мат-лы Четвертой междунар. конф, г. Волгоград, 28-31 мая 2007 г.: В 4 т. Т. 2. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С. 592-593.
4. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. М.: Политиздат, 1976. 220 с. С. 27.
5. Поленова Г.Т. Происхождение грамматических категорий глагола. (На материале енисейских языков). Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та, 2002. 202 с. С. 164-168.
6. Поленова Г.Т. Отражение картины мира древнего человека в мифологии, фольклоре и этнографии кетов // Человек в современных философских концепциях: Мат-лы Четвертой междунар. конф.: В 4 т. Т. 2. С. 599-602.
7. Бабайцева В. В. Синкретизм // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990. 685 с.
8. Кацнельнсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001. 864 с.
9. Современный русский язык / Под ред. В.А. Бело-шапковой. М.: Высш. шк., 1989. 800 с.
26 апреля 2010 г.
ББК 81.2 Англ .-3
К ПРОБЛЕМЕ ФРАЗЕОЛОГИЗАЦИИ КОММУНИКЕМ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Е.В. Ве
Фразеологизация проявляется на различных уровнях языковой системы, у различных языковых единиц и оказывает существенное влияние на их функционирование в речи. Феномен фра-зеологизации характеризуется как вертикальной, так и горизонтальной направленностью,
Вершинина Елена Владимировна - соискатель кафедры русского языка и теории языка Педагогического института Южного федерального университета, 344082, г Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, e-mail: [email protected], т. 8(863)2404538.
шинина
что выражается в продуцировании фразеологических единиц, относящихся к разным языковым стратумам, в последовательном производстве фразеологизмов различных классов (от простых форм к более сложным), а также в варьировании степени фразеологизации, обусловленной использованием языковых
Vershinina Elena - applicant for Russian Language and Language Theory Department in the Pedagogical Institute of Southern Federal University, 33 B. Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344082, e-mail: [email protected], p.: +7(863)2404538.
единиц в различных контекстуальных условиях и с различными авторскими интенциями. " ..Фразеологизация затрагивает образования, как уже в значительной степени устоявшиеся, лексикализованные, входящие в область собственно фразеологическую, так и образования, обычно стоящие за рамками фразеологии и традиционно рассматриваемые в синтаксисе... Стремление языка закрепить для всеобщего пользования уже готовые обороты речи (структурные образцы) и есть та тенденция, которая захватывает все больше и больше элементов языка. В этом и состоит общий смысл явления фразеологизации" [1, с. 113].
В данной статье мы остановимся на фразеологизации лишь синтаксических фразеологических единиц, показав на примере одного из их классов особенности ее проявления.
По мнению В.И. Кодухова, синтаксическая фразеологизация проявляется ".в утрате обычной синтаксической мотивированности и членимости, в лексической и морфологической скованности синтаксической модели, в приобретении формой слова и синтаксической конструкцией вторичной синтаксической функции" [2, с. 125]. Кроме того, в таких случаях имеет место усложнение значения, что проявляется в формировании его многослойной структуры, нарушении грамматических связей, формой которого выступает грамматическая и функциональная транспозиции и т.д. [3, с. 129].
Следствием синтаксической фразеоло-гизации является продуцирование различных видов синтаксических конструкций, которые существенно отличаются друг от друга, что приводит к формированию их отдельных классов: "Фразеологизация может порождать и опрощенные синтаксические единицы. Сочетание быть не может не образует синтаксической модели; сочетание быть дождю образует синтаксическую модель, которая может относительно свободно заполняться лексическим материалом (конструктивно постоянным является инфинитив быть)" [2, с. 126].
Процесс фразеологизации приводит к существенной трансформации означающего и означаемого языковых знаков, к их асимметрии: фразеологизация - это "сложный диахронический процесс, сущность которого состоит в асимметрическом сочетании слов, когда план выражения, образованный по законам синтаксиса, не соответствует семантической
целостности плана содержания. Это лингво-креативный процесс интеграции синтактико-семантической структуры предикативных образований, вызванный фраземообразующим взаимодействием семантико-грамматических и лексических компонентов" [4].
Механизмы фразеологизации языковых единиц порождаются не сами по себе, а являются следствием специфического использования языка субъектом речи. Ведущую роль здесь играет стремление говорящего актуализировать предмет речи, обратить на него особое внимание, довести его до адресата в полном объеме, побудить его к определенным действиям и т.д.: "Актуализация приводит к превращению свободных оборотов в несвободные (устойчивые, воспроизводящиеся в речевом акте языковые единицы)" [1, с. 11].
Феномен фразеологизации является порождением разговорной речи: «...разговорной речи в наибольшей по сравнению с другими стилями степени свойственна фразеологич-ность, понимая под последней "живописный способ выражаться", реализованный в устойчивых языковых единицах и их речевых вариантах» [5, с. 180]. Именно в разговорной речи адресант чаще всего использует клишированные, усеченные сокращения и деграмматика-лизованные формы, которые воспроизводятся в языковом сознании как готовые реакции на типовые ситуации [6].
По справедливому утверждению В.Ю. Меликяна, "в современном языке наблюдается тенденция к увеличению количества синтаксических фразеологических единиц, что свидетельствует о стремлении языка к кон-венциализации, устойчивости, системности, регулярности и объясняется такими наиболее характерными свойствами фразеологизирован-ных синтаксических построений, как экономность, эмоциональность и высокой степени экспрессивность. Синтаксические фразеологические единицы выступают в качестве одного из наиболее ярких средств эмоционально-экспрессивной экспликации коммуникативного смысла" [7, с. 53]. Особенности их списка (как в количественном, так и в качественном отношении), лексического и морфологического наполнения, моделей построения, условий употребления и т.п. составляют самобытность любого языка: они отражают специфику языка, языкового мышления коммуникантов, стратегии общения между людьми, а также уровень их эмоциональности.
Одним из наиболее специфических классов синтаксических фразеологических единиц являются так называемые коммуникемы. "Коммуникема - это коммуникативная непредикативная единица синтаксиса, представляющая собой слово или сочетание слов, грамматически нечленимая, характеризующаяся наличием модусной пропозиции, нерасчленен-но выражающая определенное непонятийное смысловое содержание (т.е. не равное суждению), не воспроизводящая структурных схем предложения и не являющаяся их регулярной реализацией, лексически непроницаемая и нераспространяемая, по особым правилам сочетающаяся с другими высказываниями в тексте и выполняющая в тексте реактивную, волюнтативную, эмоционально-оценочную, эстетическую и информативную функции" [7, с. 71-72].
В последнее десятилетие коммуникемы получили достаточно подробное описание, что привело к формированию нового раздела в теории языка - теории синтаксической фразеологии. Однако их описание осуществлялось преимущественно на материале русского языка. Кроме того, не все аспекты данного феномена получили адекватное отражение в научной литературе. Одним из центральных аспектов описания коммуникем выступает степень их фразеологизации. Далее мы остановимся на анализе проявления различной степени структурно-семантической слитности компонентов английских коммуникем и попытаемся установить их фразеологические разряды.
Впервые такой подход к анализу фразеологических единиц французского языка был предложен Ш. Балли в книге "Краткий очерк стилистики" (1905). Он первым обратил внимание на градуальный характер свойства фразеологичности и предложил классифицировать отдельные сочетания слов по признаку устойчивости семантических связей между их компонентами: "Словосочетания могут представлять различную степень спаянности". Он выделял фразеологические обороты, фразеологические группы и фразеологические единства [8].
Опираясь на учение Ш. Балли, В.В. Виноградов разработал классификацию лексических фразеологических единиц русского языка. Он предложил делить их по степени структурно-семантической слитности компонентов на три фразеологических разряда:
сращения, единства и сочетания [9]. В дальнейшем Н.М. Шанский, применив широкий подход к изучению фразеологического состава языка, дополнил данную классификацию четвертым разрядом - фразеологическими выражениями [10].
Данный аспект анализа был разработан в рамках теории лексической фразеологии. Однако он носит универсальный характер, поэтому может быть применен и по отношению к синтаксическим фразеологическим единицам. Такой подход был реализован В.Ю. Меликяном на материале других классов синтаксических фразеологических единиц: фразеосинтаксических схем, построенных по модели простого предложения [7].
Анализ языкового материала показал, что коммуникемы английского языка целесообразно делить на три фразеологических разряда: коммуникемы-сращения, коммуникемы-единства и коммуникемы-сочетания.
Коммуникемы-сращения характеризуются немотивированностью, непроизводно-стью, что проявляется в невыводимости их значения из значений отдельных лексических элементов, их структурирующих, а также в их полной десемантизации. Например:
Avaunt! Уст., презр. (Прочь!; Вон!; Изыди!; Посторонись(-тесь)!; Посторонился (-лась, -лись)!) Выражение побуждения (требования) уступить дорогу, пропустить*.
- Don't take please, - Lisa said, smiling, -though the two are incomparable, Alexander Vladimi-rovich beat your Hamlet! - Avaunt! - Pastukhov said grandly, stepping in front of Yegor. - Your star is waning.
- Вы не сердитесь, - улыбалась Лиза, хотя это несравнимые вещи, но Александр Владимирович побил вашего Шекспира! - Посторонись, -сказал Пастухов, пренебрежительного заслоняя собой Егора Павловича, - твоя звезда закатилась (К. Федин. Первые радости).
Коммуникема Avaunt! относится к фразеологическому разряду сращений, так как ее внутренняя форма не актуальна для говорящих на английском языке, ее побудительное значение не выводится из исходного значения данной лексемы, она не обладает парадигматическими свойствами и может функционировать только в одной форме, актуальное значение которой уже утрачено. Данная
* Здесь и далее в тексте и примерах из художественной литература перевод автора.
коммуникема не обладает синтаксической схемой, лексически непроницаема и нераспро-страняема, а потому максимально устойчива и нечленима (фразеологизирована).
То же самое можно сказать и о комму-никеме Aw!, например:
Aw! (Эй!) Выражение побуждения к установлению контакта.
Aw, get a move on, can't you? - a man's voice interrupted. - Get a move on! We have no time to lose (J. London. The Valley of the Moon). - Эй, поторапливайтесь там, - прервал мужской голос. -Живей! У нас времени в обрез."
Максимальная степень фразеологизации коммуникем-сращений в некоторых случаях может все же оказаться не абсолютной. У них могут проявляться элементы лексической и грамматической членимости, хотя и в крайне ограниченных масштабах. Например:
Bally-ho!; Tally-ho!; Yoicks!; Soho!; Hoick!; Hoicks!; Halloo! (Ату [его, ее, их, ...]!; А-ту [его, ее, их, ...]!) Охот. Выражение побуждения (приказа) собаке или собакам на охоте (преим. на зайца) преследовать добычу.
The boys poured out onto the porch. They were laughing and shouting. - Hey, watch him leg it! Bally-ho!
На крыльцо с шумом и хохотом вылетели гимназисты. - Эх, как зашпаривает! Ату его! Гони! (Л. Кассиль. Кондуит и Швамбрания).
Halloo! - he shouts, as he sees the fox break cover at that moment (Th. Hardy. Andrew Satchel and the Parson and Clerk).
Ату! - закричал он, как только увидел, что лисица появилась на открытом месте.
Данная коммуникема характеризуется наличием лексической парадигмы Bally-ho! - Tally-ho! - Yoicks! - Soho! - Hoick! -Hoicks! - Halloo! Члены данной лексической парадигмы обладают различной стилистической окраской, а также разной степенью экспрессивности, которая определяет семан-тико-прагматические потенции самой комму-никемы. Такая парадигма является дифференцирующей.
В целом парадигматические свойства коммуникемам-сращениям свойственны в меньшей степени, чем другим фразеологическим разрядам коммуникем.
Коммуникемы-единства представляют собой единицы производные, что заметно отличает их от коммуникем-сращений, например:
Hear that?! (Видел(-а, -и)?!; <Вот> Видишь(-ите) <ли>?!; Видал(-а, -и)?!
(прост.)) Выражение побуждения (просьбы) с целью акцентировать внимание собеседника на предмете речи.
Yes, that's fine! I support it! - Davidov nudged Nagulnov under the table with his foot and whispered. - Hear that? And you were always against him. - I'm still against him. - Well, that's just sheer pigheadedness! You're like a mule.
Это вот да! Поддерживаю! - Давыдов толкнул под столом ногою Нагульнова, шепнул: -Видишь? А ты всё был против него... - Я и зараз против... - Это уж от упрямства, факт! Упёрся как вол... (М. Шолохов. Поднятая целина).
Данная коммуникема произведена от соответствующего вопросительного предложения: - Hear that? (Слышал это?). Однако его лексико-семантическое наполнение полностью деактуализировано. В результате коммуникема получает иное значение: "обрати внимание". При этом, безусловно, связь значения комму-никемы с исходным значением, т.е. с производящим предложением сохраняется. Оно выступает в качестве мотивирующей базы и имеет статус внутренней формы. Значение коммуникемы формируется по пути сужения значения производящего предложения, что приводит к трансформации пропозитивного смысла до обобщенных категориальных сем.
Коммункем-единств значительно больше, чем коммуникем-сращений, что обусловлено их принадлежностью к устно-разговорной форме общения. По мнению А.Н. Васильевой, в разговорной речи абсолютно преобладают фразеологизмы с активной внутренней формой [5, с. 178]. Внутренняя форма неотступно следует за высказыванием, обеспечивая его дополнительными смысловыми оттенками и наслоениями, возникающими в результате ассоциаций и контраста между первичным и вторичным значениями. Например, Hold your horses! (Легче [полегче] <на поворотах>!); I'll give it to you! (Я тебе (те) [вам, ему, ей] <дам [покажу]>!; Вот я тебе (те) [вам, ему, ей, им, вас, его, ее, их]!); Hold [stand] your ground! (<Ну,> Держись(-тесь)!) и т.д.:
Hold [stand] your ground! (<Ну,> Держись(-тесь)!) Выражение побуждения (приказа, требования, просьбы, совета) не терять самообладания, стойко перенести все тяготы и лишения жизни.
Addison reached out and took his hand. - But don't resign whatever you do, - he said cautiously. -
That would be a confession of weakness, and they don't expect you to. I wouldn't want you to. Stand your ground. This whole thing will blow over (Th. Dreiser. The Titan).
Эддисон дотронулся до руки Купервуда. -Но ни в коем случае не выходите из членов клуба, - сказал он предостерегающе, - это значило бы признать свою слабость. Да они на это и не рассчитывают. Я не хотел бы этого. Держитесь. Всё обойдется.
Ср.:
The police began throwing tear gas bombs. The workers stood their ground a long time. (J. Con-roy. The Disinherited).
Полицейские начали бросать бомбы со слезоточивым глазом, но рабочие в течение долгого времени держались стойко."
Коммуникемы-единства характеризуются наличием парадигматических свойств лексического, стилистического и морфологического плана. К примеру, в предыдущем случае имеет место лексическая парадигма дефектного типа, связанная с варьированием слов hold - stand.
Коммуникемы-сочетания заметно отличаются от единиц предыдущих двух разрядов. Внешне они полностью совпадают с синтаксическими конструкциями нефразео-логизированного типа, т.е. со своими производящими основами, например, Have a heart! (Помилосердствуй(-те)!, Имей(-те) сердце!); How is it going? (<Ну,> Как?); Hurry up! (Поторопись(-тесь)!, Поторапливайся(-тесь)!); <Just> Imagine! (Представь(-те) <себе>!) и др.:
How is it going? (<Ну,> Как?) Выражение вопроса общего характера, который, как правило, предваряет уточняющий, конкретный вопрос.
Hallo, Pigaryov, - Lubentsov greeted him. -How is it going? Have you set yourself up? As for me, I like my new place. Things are going smoothly here.
Здравствуй, Пигарёв, - сказал Лубен-цов. - Ну, как? Устроился? Ну, а я уже устроился. У меня тут уже всё на мази. (Э. Казакевич. Дом на площади).
Коммуникемы-сочетания производны, мотивированы и обладают внутренней формой. Исходное значение лексических компонентов, структурирующих их, оказывается в значительной степени актуальным и существенно
влияет на формирование значения комму-никемы в целом. Это обусловливает их более низкую степень экспрессивности, а также широкую распространенность лексико-грамматического варьирования.
Таким образом, коммуникемы различаются степенью фразеологизированности, что приводит к формированию различных фразеологических разрядов. При этом следует различать коммуникемы-сращения, ком-муникемы-единства и коммуникемы-соче-тания. Подобный анализ представляет собой более сложную лингвистическую проблему, чем на уровне теории лексической фразеологии. В этой связи представляется перспективным более детальное исследование логического, синтаксического и когнитивного уровней системной организации коммуникем различных фразеологических разрядов, а также уточнение критериев их дифференциации по фразеологическим разрядам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ройзензон Л.И. Фразеологизация как лингвистическое явление // Тр. Самарканд. гос. ун-та. Новая серия. 1961. № 113. С. 109-117.
2. Кодухов В.И. Синтаксическая фразеологизация // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С. 121-129.
3. Новикова Л.И. О структурно-семантических свойствах сложных предложений с устойчивым сочетанием типа "стоило... как", "стоило... чтобы" // Учен. зап. Перм. гос. пед. ин-та. 1974. Т. 123. С. 127-134.
4. Кайгородова И.Н. Проблемы синтаксической идиоматики (на материале русского языка). Астрахань: АГПУ, 1999. 249 с. С. 30.
5. Васильева А.Н. Курс лекций по стилистике русского языка. М.: Русский язык, 1976. 240 с.
6. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 1998. 304 с. С. 71.
7. Меликян В.Ю. Современный русский язык. Синтаксис нечленимого предложения. Ростов н/Д: РГПУ, 2004. 288 с.
8. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Русский язык, 2001. 270 с. С. 89-90.
9. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.; Л.: Инт. русского языка РАН, 1947. 372 с.
10. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М.: Русский язык, 1963. 167 с. С. 37.
1 февраля 2010 г.
