CC BY
90К проблеме эволюции сознания. Мультисубстанциальная эволюция наблюдателя и иерархия модальных логик в каузальном дуализме
Сафронов Алексей Владимирович,
кандидат технических наук, соискатель кафедры онтологии и теории познания философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова E-mail: alexey.safronov.w@gmail.com
Предметом исследования автора являются существующие и возможные теории, описывающие развитие или эволюцию такого психического феномена как сознания. Рассмотрены основные подходы к формированию таких теорий в их исторической перспективе. В частности, актуальная сегодня теория интегрированной информации Д. Тонини объединяет идею панпсихизма о фундаментальной роли психического и теорию эволюции Г. Спенсера о возрастании уровня сложности в мире. Эволюционные теория Д. Деннета и Р. Докинза построены на дарвиновской идее естественного отбора. Периодизация культурно-исторических этапов развития человечества и, как следствие, типов мышления человека К. Ясперса продолжает традицию историзма Гегеля и выделения духовного начала в развитии человека Дильтея. Также рассматривается подход к эволюции сознания в рамках каузального дуализма. В статье предлагается мысленный эксперимент, в котором древнегреческий философ Сократа переносится в настоящее время. Исследуется вопрос о том, как бы философ воспринял тип мышления и сознания современного человека. Делается вывод, что Сократ относится к определенному типу мышления, соответствующему его историческому периоду эволюции мышления и сознания.
Ключевые слова: Сократ, каузальный дуализм, плюрализм, эволюция сознания, эволюция мышления, иерархия логик, высказывание наблюдаемости, высказывание каузальности.
Был ли Сократ таким же человеком как мы? Прежде всего поясним, почему мы задаем этот вопрос, и почему для этого вопроса выбран именно этот легендарный греческий философ, а например, не его ученик Платон или человек другого рода занятия - знаменитый поэт древности, олимпийский атлет или скульптор. Задавая вопрос, был ли Сократ таким же человеком, мы имеем в виду, прежде всего, его образ мышления, а не, скажем, физиологию или способ художественного самовыражения. Предметом нашего изучения является то, чем гражданин греческого полиса отличается от нас в плане способа осмысления и восприятия мира, и в этом смысле философ, конечно, это наилучший кандидат для такого сравнения.
Но почему именно Сократ? Можно было бы сказать, что его личность слишком таинственна и многогранна, и кроме того, мало изучена в силу отсутствия необходимых достоверных данных о нем, а также из-за того, что он не оставил после себя ни одного текста. Более того, в уста философа, как известно, много идей было вложено его учеником Платоном, поэтому философия и образ мышления Сократа, строго говоря, собирательны, и размышляя об этой исторической личности, мы имеем в виду, возможно, вообще мудрость нескольких поколений греческих философов.
Как пишет М.С. Разумов [1]: «Сократ, не оставив собственных философских текстов, сам лишил всех своих оппонентов возможности продуктивно полемизировать с ним на понятийном уровне, заставив их полемизировать с собой на уровне "текстов в широком смысле"...». Так же он дополняет: «Сократ был не просто типичным греком своего времени, он носил в себе еще и «человека будущего»«.
Важной составляющей образа Сократа являются обстоятельства его смерти. Задолго до Христа этот человек(вместе с его учениками)подарил миру и обоснование идеи бессмертия души (диалог «Федон») и идею жертвенности, сознательно пойдя на казнь, которой мог бы избежать. Величина Сократа как человека и мыслителя настолько необъятна, а его роль в истории мировой мысли столь значительна, что, пожалуй, нет другой исторической личности, подходящей для сравнения с современным человеком больше чем он. Иными словами, если не Сократ, то кто же?
При рассмотрении этого вопроса, мы необходимо сталкивается с различными подходами, и требующим обсуждения соображением о том, эволюционирует ли мышление человека также как и его тело. Для этого прибегнем к рассмотрению
сз о
о Л о
о сз о в
существующих теорий такого рода, а также к мысленному эксперименту, перемещающиму Сократа из прошлого в наши дни.
Биологическая эволюция человека остановилась задолго до рождения Сократа, и если бы его новорожденным на машине времени доставили в наш век, то он, вероятно, вырос бы современным человеком, и мы не смогли бы его отличить от остальных по поведению. Возможно, так как его ДНК «не пережила» великие эпидемии прошлого, иммунитет «ребёнка» Сократа подвергся бы серьезному испытанию, но это совершенно другой вопрос, который мы не будем здесь рассматривать, фокусируясь только на ментальной стороне вопроса.
Сократ во-многом очень современен, и если бы его перенесли в наше время уже взрослым человеком, ему бы не составило труда осознать очень многие современные социальные отношения. Он знал о семье, государстве, работе, праве, эксплуатации, образовании и многом другом, что существовало в его время (что-то из этого даже было изобретено им самим), и существует и по сей день. В то же время, чтобы понять очень многое из того, что имеет место в нашем мире, философу пришлось бы познакомится с историей прошедших более, чем двух тысячелетий, осознать, как изменился мир и в техническом, и в общественном плане. Вопрос в том, смог бы древнегреческий мыслитель, перенесенный в наш мир во взрослом возрасте, постичь все в нашей современной жизни или нет. И дело не в интеллектуальных способностях, а в типе мышления, доступном ему как самому передовому гражданину своего времени.
Скажем, было ли сознание Сократа столь же гибким, каково оно у нас сегодня? Слово «гибкость» здесь используется не в положительной коннотации, а как синоним слов «изворотливость» или даже «беспринципность». Не стоит забывать, что Сократ придерживался определенной концепции истины, и считал, что она достижима путём рационального доказательства. Несмотря на то, что в арсенале его метода была и ирония, эта ирония все-таки была направлена на высмеивание нерационального, то есть в ее основе лежит все то же стремление к истине, как с соответствию мышления и действительности.
Именно истину, как тождество мысли и действительности, Сократ почитает выше всего, и даже выше телесной жизни. Платон его устами сообщает нам в диалоге «Федон» [2]: «Итак, в силу этого, сказал Сократ, не должна ли в умах истинных философов явиться мысль, которую они будут и высказывать друг другу, - именно, что при мысленном исследовании нас ведет как будто какая-то тропинка, потому что, пока мы облечены е телом, пока наша душа соединена с этим злом, мы е никогда не будем обладать в надлежащей полноте ^ тем, к чему стремимся: я разумею истину». ° Смог бы Сократ принять тот вполне нормаль-ав ный для обычного человека факт, что истины в по-
следней инстанции не существует, причем не потому, что мы слишком мало знаем, а потому, что она, может быть, онтологически не дана, и сегодня можно верить в одну систему ценностей, а уже завтра в другую? Причём каждый раз совершенно убежденно. На полотне «Смерть Сократа» (1787 год) Жак Луи Давид противопоставил решимость философа быть приданым смерти по закону, хотя его оковы уже были сняты, глубокому отчаянию собравшихся вокруг него. Даже палач, принёсший яд, и тот потрясен происходящим. Нет, конечно! Сократ, который научил человечество следовать своим принципам до конца, который научил нас всех тому, что значит поступать по совести задолго до христианства, не смог бы принять эту «гибкость» сознания современного человека. Ведь чтобы принять ее, он должен был бы прежде сам разочароваться в том, что стало смыслом его жизни - в истине.
Не даром Ницше видел в Сократе одного из своих главных оппонентов. Но ещё раньше Ницше мы находим предвестники нового типа мышления в русской литературе, и прежде всего в произведениях Пушкина и Лермонтова. Как указывает В.С. Соловьев [3]: «Произведения Лермонтова, так тесно связанные с его личной судьбой, кажутся мне особенно замечательными в одном отношении. Я вижу в Лермонтове прямого родоначальника того духовного настроения и того направления чувств и мыслей, а отчасти и действий, которые для краткости можно назвать «ницшеанством», - по имени писателя, всех отчетливее и громче выразившего это настроение, всех ярче обозначившего это направление».
Смог бы Сократ понять в полной мере душу Онегина или, что очевиднее и важнее, Печорина (роман опубликован в 1840 году)? Печорин говорит одно, а делает другое. Его жизнь полна убеждений и противоречий, а поведение часто беспринципно и принципиально одновременно. Печорин одинок среди других людей и несчастлив при множестве талантов, а источник этого одиночества и несчастья - его собственное сознание, точнее, его расщепленность, и как следствие, всеядность - предтечи современной гибкости.
Печорин говорит [4]: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера - напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится - а смерти не минуешь!» Чем такой способ мышления принципиально отличается от сократовского стремления к истине? Лермонтов через Печорина сообщает, что он ощущает себя увереннее, когда не знает, что его ждёт в будущем. При этом Печорин не просто неглупый человек, он - «герой нашего времени», то есть в плане мышления должен опережать своих современников. Он сообщает нам: «Я стал читать, учиться - науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди - невежды».
Принципиальное отличие лермонтовского мировоззрения здесь от сократовского взгляда на мир в том, что истина для него есть нечто бесполезное, и может быть вообще не существующее. Печорин не стремиться что-либо доказать не потому, что не мог бы, а потому, что не видит в этом никакого смысла. При этом иррационализм Печорина направлен, как и философия жизни на решения насущных, действительно важных для героя проблем, скажем, на то, чтобы быть увереннее. И в этом, мы бы сказали, можно усмотреть форму адаптации человеческого мышления к безмерной сложности мира, каким он предстал человеку этого времени. Если Сократ ещё надеется узнать то, что он не знает, то Печорин уже нет.
Таков «герой нашего времени», и чтобы постичь это, личность самого Сократа должна была бы пережить подобное внутреннее расщепление и раскол, причем именно в том возрасте, в котором это ещё возможно. Следовательно, нельзя исключать, что Сократ все-таки, в каком-то смысле, отличается от нас сегодняшних.
На это можно услышать много возрождений. Например, что человек древнегреческого полиса с его культурой и цивилизацией отличается далеко не только от современного человека, но и от средневекового человека, и человека эпохи возрождения, и так далее, что выразилось в понятии сознания человека каждой эпохи. Можно было бы также сказать, что каждая новая философская школа, каждый новый общественный институт, каждое новое искусство или научная парадигма, техническое новшество вносят в культуру что-то такое, что делает человека каждый раз немного другим, меняет его представление о мире, о себе и тому подобное. Однако, это не означает, что между всеми этими эпохами существуют настолько принципиальные отличия, что передовой житель каждой более ранней эпохи не смог бы понять передового жителя каждой более поздней. Мы знаем, что многие мыслители опережали своё время. А Сократ не теряет своей актуальности и в наши дни.
Но был ли Сократ таким же человеком как мы сегодня? Он - один из ярчайших представителей того времени, которое Карл Ясперс (1883-1969 гг.) назвал осевым (800-200 лет д.н.э.), то есть того времени, когда на смену мифологическому мышлению пришло рациональное мышление и философия - когда, по мнению Ясперса, сформировался современный нам тип мышления и человека [5]. Значит по Ясперсу, мы и Сократ - люди одного типа, и между нами нет таких принципиальных отличий, которые нельзя было бы восполнить. При этом, царь Вавилонии Навуходоносор I, который правил приблизительно в 1125-1104 годах до н.э., по Ясперсу не попадает в период осевого времени, и, следовательно, принципиально отличается от современного человека. Должны ли мы сделать вывод, что машина времени, доставившая бы его в наши дни, не позволила бы пролить свет на представления прославленного царя о нашем мире, и он воспринял бы 21 век как искривлен-
ное отражение его собственного мифологического сознания, из которого он не смог бы пробиться и осознать нашу действительность так же как это делаем мы?
Во всем этом рассуждении для целей данной статьи важно то, что Ясперс в отличие, скажем, от Маркса, предлагает, следуя Дильтею, такую культурно-историческую периодизацию, которая в качестве своего принципа использует не внешние материальные факторы, а духовное начало человека, точнее - тип мышления или сознания человека. Этим самым он имманентно допускает, что помимо культурно-исторических формаций человека, а также биологических стадий его эволюции, есть и ещё одна форма исторической градации человека - по типу его мышления, или по форме ментальности, или даже по типу сознания. Хотя сам экзистенциальный философ связывал свою периодизацию с развитием культуры - освоением орудий труда, формированием мифологии, появлением мировых религий и рациональной философии - все же его концепция стала также одной из первых, которая связала поведение человека с его мировоззрением и развитием его мышления.
Ясперс делил историю только на четыре этапа - «прометеевская» эпоха (освоение орудий труда), эпоха великих культур древности (мифология), эпоха духовной основы человеческого бытия (осевое время) и эпоха развития техники. Каждой из этих эпох по Ясперсу соответствует и свой тип человека с присущей ему формой мышления. При этом предполагается, что современная форма мышления - рациональная, логическая, научная -появилась именно в осевое время, и связана в том числе и с Сократом. Однако, можем ли мы уверенно утверждать, что наш передовой современник мыслит только рационально? Точнее, не изобрело ли со времён Сократа человечество каких-то ещё форм мышления, каких-то ещё ментальных идей, изменивших сознание человека. Не стал ли Печорин (Лермонтов) продуктом мысли, которая сама возникла благодаря идеям Канта, Шопенгауэра и т.п.?
Возможно, мы могли бы, сохраняя общий замысел философа, в котором Ясперс по-своему выразил исторический подход, изучить стадии развития типов человеческого мышления более подробно с позиций современного знания о природе человека и его сознания. Если мы, скажем, хотели бы исследовать, являлся ли Сократ современным типом человека, и задаться вопросом, может ли периодизация Ясперса быть расширена, и могут ли в истории человечества быть выделены и другие этапы эволюции форм мышления (или форм сознания) человека, как до, так и после осевого времени. В каком-то смысле, чтобы осознать факт существования человека осевого времени, сам Ясперс уже должен был принадлежать как передовой мыслитель к какому-то иному типу человеческого сознания, и в этой связи, возникает следующий вопрос. А точнее несколько взаимосвязанных вопросов.
сэ о
о Л о
о сз о в
• Можем ли мы выделить этапы развития человеческого сознания не как культурно-исторические (этапы развития общественного сознания), а как этапы развития форм индивидуального мышления и сознания?
• Какой принцип должен быть заложен в такую периодизацию или классификацию?
• И, наконец, как периодизация типов индивидуального человеческого сознания должна сочетаться с биологической и другими формами эволюции человека?
Данная проблема адресует нас сразу к двум темам, одна из которых сегодня называется проблемой эволюции сознания, а вторая - проблемой развития личности. При этом обе проблемы должны быть связаны, так как стадии развития человеческой личности в некоторой степени, в миниатюре человеческой жизни, частично повторяют стадии эволюции сознания или типов мышления от животного до взрослого человека. И их взаимосвязь можно было бы грубо, из общих соображений, описать так. Развитие всякой личности происходит в тот или иной исторический период, которому свойственен свой характерный тип мышления, а также доступны более ранние типы мышления. Среднестатистический человек в своём личностном развитии достигает эволюционно допустимого в данный момент уровня развития мышления, при этом передовой человек несколько превышает его, определяя вектор развития, а отстающий, наоборот, - не вполне достигает.
Связывая обе проблемы, можно было бы задаться вопросом, в каком возрасте Сократ, доставленный в наши дни на машине времени, смог бы сформировать современным нам тип мышления. А в каком возрасте это уже было бы недостижимо, и он остался бы слеп к нашему «беспринципному» миру одиноких людей. Наподобие того, как реально существующие дети-маугли проходят определенный возраст «невозврата», после которого мозг теряет необходимую пластичность для изучения языка и социализации, и они остаются одичавшими. Не вполне корректный пример, но он показывает, что те или иные формы мышления доступные человечеству (в данном примере, речь), могут заимствоваться или не заимствоваться индивидом в зависимости от конкретных обстоятельств. И это, конечно, касается не только речи, но вообще всех доступных человечеству форм мышления, передаваемых через культуру, воспитание, образование или достигаемых в результате саморазвития.
Проблема генезиса форм мышления человека в детском возрасте была доступна для экспериментального изучения уже в конце 19 и начале 20 века. Ей подробно занимались К. Бюлер, В. Штерн, Ж. Пиаже, а в советской России - Л.С. Выготский, е А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия и их ученики. Несмо-М тря на то, что в этом вопросе до сих пор остается ^ много неизученного, в этом направлении достиг° нут значительно больший прогресс, чем в вопросе ав эволюции сознания от животного к человеку.
Культурно-историческую теория развития психики и развития личности [6], которая разрабатывалась Л.С. Выготским и его последователями в 20-30 годы прошлого века, является одной из наиболее проработанных и научно обоснованных, так как имеет дело с внешними проявлениями психики и среды, в которой она возникает и развивается. Подход Выготского рассматривает социальную среду как главный источник развития психики человека, изучает становление личности от состояния ребенка до взрослого человека, в процессе которого он взаимодействует и сотрудничает с другими людьми и социальными группами.
По Выготскому, развитие мышления, восприятия, памяти и других психических функций происходит через этап внешней деятельности, где культурные средства имеют предметный вид, и психические функции действуют внешне, интерпсихиче-ски. Но по мере отработки процесса деятельность психических функций интериоризируется, переходит из внешнего плана во внутренний, становится интрапсихической.
В соответствии с данной теорией, процесс психического развития происходит ступенчато через преодоление личностных кризисов. Ребенок как природное существо преодолевает кризис взаимодействия с социумом, принимая на себя определенные социальные ограничения, после чего на сцене появляется социальная личность, которой свойственны определенные психические способности. Следующий кризис, уже внутренний, преодолевается путем выделения внутри самой психики различных форм и способов мышления, что открывает почти неограниченные возможности психологического и личностного роста. Весьма важно, что Выготский и его последователи приходят к идее, что развитие психики связано с ее внутренним расщеплением и объединением вновь в личность с уже более сложной структурой.
Теория Выготского и представителей его школы является актуальной при изучении развития личности и сегодня, но она не учитывает специфику сознательных процессов в современной постановке этой проблемы. Феномен сознания в те годы представлялся менее проблемным, чем сегодня. Лишь с развитием нейробиологии и информационных технологий стало понятно, что сознание представляет собой значительно более сложный фундаментальный феномен природы, чем казалось раньше. Сегодня уже нельзя уверенно утверждать, что животные не обладают сознанием, и поэтому недостаточно иметь в виду, что у животных имеет место психика, и только человек обладает сознанием, как высшей формой психики. И необходимо указать тот самый момент в эволюции человечества или в жизни ребёнка, когда сознание возникает в его минимальном проявлении.
Работы таких философов как Д. Чалмерс [7], Т. Нагель, Дж. Серль и многих других раскрыли подлинную проблему сознания, которая пока не поддается научному описанию, а само созна-
ние не может быть воссоздано известными нам техническими способами. Ожидания научного сообщества начала и середины 20 века в этой области были связаны с тем, что сознание окажется таким же "податливым" для изучения предметом, как например, электричество или электромагнетизм. Предпосылки в области развития техники вселяли надежду на изобретение искусственного человека в обозримом будущем, а нейронаука должна была выявить элементы "души" в мозге человека. Но оказалось, что хотя нейроны представляют собой автоматы, работающие по известным математическим принципам, выполняя простое условие «если-то», тем не менее, как работает весь «аппарат» вместе в системе мозг-мир совершенного неясно.
Для объяснения сознания должно быть «что-то ещё», кроме вычислений, совершаемых нейронами или микросхемами. Поэтому начиная с середины 20 века и до настоящего времени появилось множество теорий сознания, учитывающих новое обстоятельство, что возможно, материалистическая картина мира не полна. Это и натуралистический дуализм Чалмерса, и панпсихизм Тонини, и реакция Деннета, стремившегося защитить материалистические представления и многие другие теории.
В этом смысле, оглядываясь на теорию сознания Выготского-Леонтьева, а также другие теории, возникшие с конца 19 до середины и начала второй половины 20 века, - У. Джеймс, З. Фрейд, К. Левин, У. Штерн, А. Маслоу и др. - можно заключить, что для всех перечисленных исследований проблема сознания стояла иначе, чем она сформулирована сегодня. Кроме того эти исследователи за редким исключением не рассматривали проблему как эволюционную, то есть в ее динамике от животного к человеку. Поэтому данные концепции не будут нами рассматриваться в этом ключе.
Занимаясь проблемой развития и эволюции сознания или эволюции форм мышления от животного к человеку, крайне важно определиться с ответом на вопрос, что именно эволюционирует. Как указывает в работе «Введение в диалектику, или философия в науке. От вещи в себе к вещи для нас» проф. В.И. Метлов, ключевым вопросом для науки является следующий - «что именно эволюционирует?» [8]. Или, в данном случае, этот вопрос можно сформулировать так - эволюция чего именно приводит к тому, что формы сознания и мышления развиваются и проходят различные стадии. Идёт ли речь о биологической эволюции, то есть развитии на уровне естественного отбора и мутаций ДНК, или мы должны иметь в виду прежде всего эволюцию культурно-исторических формаций, или в центре нашего внимания должна быть эволюция идей-мемов, или такой сложный объект как совокупность организма и его среды и т.п.? Благодаря идеям Г. Спенсера мы имеем возможность говорить об эволюции самых разных объектов, но на каком из них следует остановиться?
Рассмотрим ниже некоторые из существующих теорий, которые мы могли бы объединить под лейблом - теории эволюции сознания. Хотя такое объединение пока должно пониматься как весьма условное. Под эволюцией обычно понимается биологическая эволюция живых существ, но разработка теории эволюции сознания представляет собой весьма непростую и даже парадоксальную задачу, так как в отношении сознания, в отличие от большинства психических способностей, таких как внимание или память и т.д., до сих пор неизвестно, в чем именно заключается его адаптивная функция и ценность. А если неизвестна адаптивная ценность, то сознание не может быть вписано и в эволюционную модель. Нидерландский этолог и орнитолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине Николас Тинберген сформулировал четыре основные вопроса всех поведенческих наук: 1) какие факторы регулируют поведение? 2) каким путём формируется поведение в онтогенезе? 3) как формируется поведение в филогенезе? и 4) какова его адаптивная ценность? [9].
Эволюция организмов неразрывно связаны с поведением, поэтому теория эволюции сознания необходимо включает в себя ответы на четыре вопроса Тимбергена в отношении него. А именно, ответы на следующие вопросы:
1) Какие факторы регулируют сознание? Или какова каузальность сознания?
2) Каким путём сознание формируется в онтогенезе? То есть как формируется сознание у ребенка и развивается далее в процессе жизни?
3) Как формируется сознание в филогенезе? То есть как формируется сознание в процессе эволюции от животного к человеку?
4) Какова адаптивная ценность сознания? Или, чем сознательное существо выигрывает в плане адаптации?
Все перечисленные вопросы в отношении сознания не имеют сегодня необходимых решений. Первый вопрос, в данном случае, по сути представляет собой нерешенную до сих пор проблему ментальной каузальности или, иными словами, проблему сознание-тело. Второй вопрос частично связан с проблемой развития психики человека, а также с проблемой развития личности в процессе жизни, которые отчасти разработаны, но, как было указано выше, не отвечают на вопрос о сознании в постановке «трудной проблемы» Д. Чал-мерса. Третий вопрос связан не столько с развитием психики у человека, сколько, собственно, с эволюции сознания в живой природе вообще, а значит, в большей степени касается животных. И эта проблема сегодня тоже не решена. Наконец, вопрос об адаптационной ценности сознания также остается открытым, так как функциональная сторона сознания остаётся неочевидно.
Казалось бы, что на поверхности лежит возможная методика исследования данного вопроса - сопоставление биологической эволюции мозга и психических процессов - познавательных, эмоциональных, волевых. Есть многочисленные
сэ о
о Л о
о
сз
о в
данные о том, какие отделы мозга ответственны за различные психические процессы - ощущение, восприятие, представление, воображение, память, мышление, внимание, речь, рефлексию, эмоции, аффекты, стресс, принятие решения и т.д. Однако, простое сопоставление биологической эволюции нервной системы и хронологии проявления тех или иных психических процессов очень мало говорит об эволюции сознания, поскольку сознание до сих пор не имеет доступных для изучения внешних проявлений или общепринятых нейронных коррелятов. Сознание не сводится к перечисленным психическим процессам.
Используя терминологию Д. Деннета, которую он отчасти заимствовал у уже упомянутого выше Дильтея, мы можем говорить об эволюции компетенций или психических способностей, а не об эволюции понимания. Нам доступна материальная сторона вопроса, к которой относится нейронная структура и ее связь со способностями, которые проявляются внешне, но при этом «понимает» ли человек или животное, обладающее той или иной нейронной структурой, что оно делает, или оно делает это автоматически и бессознательно, мы не можем судить строго. Поэтому любая эволюционная теория форм «понимания», или проще говоря, эволюция сознания, для текущего состояния науки, может быть только сугубо гипотетической. Связь между психическими процессами и «внутренними» сознательными процессами пока не имеет твердых оснований.
В то же время, представляется, что тема эволюции сознания является сегодня крайне актуальной, поскольку может пролить свет на само это явление. Всякая эволюционная теория вынужденно сопоставляет предмет на разных его эволюционных стадиях с внешними (материальными) обстоятельствами этих стадий. Поэтому такая теория должна была бы объяснять поведение не только, скажем, человека, но и описать появление простейших форм стимулов и ощущений и у животных или новорожденных детей - дать внятное обоснование тому как «ощущение» простейшего агента (первого чувственного наблюдателя) выделяется из окружающей среды, противопоставляя себя тем самым всему миру. А также описать все промежуточные стадии. Не удивительно, поэтому, что на сегодняшний день, было предложено несколько десятков конкурирующих теорий сознания, но при этом, теорий эволюции сознания крайне мало.
Как считает автор статьи «Проблема эволюции сознания: что препятствует включению сознания в структуру эволюционного процесса» Йорам Гатфренд [10] в настоящий момент пока нет хорошей теории эволюции сознания: «Сознание - один из последних биологических феноменов, в отно-е шении которого у нас нет надежной идеи, как оно е появилось и эволюционировало. Можно сделать £ вывод, что для определения адаптивной ценности ° сознания прежде всего необходимо установить ав связь между мозгом, поведением и сознанием».
Можно выделить несколько основных теорий эволюции сознания или форм/типов человеческого мышления (не следует путать с теориями развития личности). Поскольку, сознание все ещё является «таинственным» объектом для изучения, эти теории очень разнообразны, подходят к сознанию с совершенно разных сторон, существенно отличаются основным принципом и, как следствие, тем, что эволюционирует. Мы не будем рассматривать креационистские концепции, так как они не являются эволюционными. В первую очередь, необходимо упомянуть теорию развития абсолютной идеи Гегеля, причём именно в том ее варианте, которая имеет смысл эволюционной теории, а не теории развития личности или индивидуального сознания.
Немецкий философ, один из родоначальников историзма вообще, повлиявший косвенно и на Ясперса, он описал эволюцию форм сознания, которая начинается с объективной абсолютной идеи, затем трансформируется в свою противоположность - телесную форму, и затем снова, путём отрицания, превращается в субъективное сознание человека. Несмотря на то, что Гегель не раскрывает доступно механизм этих преобразований, его модель описывает все основные черты эволюции сознания. Сознание здесь начинается с некоторой объективной формы, присущей миру в целом, то есть берет свое начало там же, где и все явления природы, а не в отдельно взятом мозге человека. Но за пределами телесности, оно носит объективный характер, поэтому переход к субъективности (приватности) сознания происходит через приобретение телесности, индивидуальности и последующее ее отрицание.
Основной движущей силой развития абсолютной идеи по Гегелю является единство и борьба противоположностей, то есть абстрактный принцип его диалектики. «Эволюционирует» при этом сама идея, которая претерпевает изменение своей формы, от абстрактной к конкретной. Очень важно, что Гегель стремится показать природу возникновения «субъекта» на почве объективных процессов. Он пишет: «Все дело в том, чтобы понять и выразить истинное не как субстанцию только, но равным образом и как субъект». Гегель Г.В.Ф. «Феноменология духа» [11]. Это положение делает Гегеля актуальным для решения проблемы сознания и сегодня. Однако, его теория «субъекта» идеалистична и поэтому не дает ответ на вопрос, как субъект возникает в материальной среде. У Гегеля субъект уже имманентно заложен в самой абсолютной идее, поэтому философ не занят поисками критериев возникновения субъекта, и тем, какую роль в этом играет, скажем, человеческий мозг.
Модель эволюции сознания Дэниела Деннета, напротив, является материалистической и ставит во главу угла дарвиновский принцип естественного отбора. Теория Деннета связана с ан-ти-приватной линией в философии сознания Витгенштейна-Райла-Деннета, и рассматривает
сознание как эпифеномен, но при этом, что весьма важно, сознание у Деннета появляется не сразу, а как следствие длительного эволюционного процесса. В произведении «Виды психики: На пути к пониманию сознания» [12] Деннет пишет: «Я хочу предложить общую схему, в которую можно включить различные варианты конструкций для мозга, с тем чтобы понять, откуда проистекают его способности. Это крайне упрощенная структура, но идеализация является ценой, которую зачастую приходится платить за суммарное представление. Я называю эту структуру Башней порождения и проверки. При возведении каждого нового этажа Башни организмы получают возможность находить все лучшие и лучшие ходы и находить их все более эффективным способом».
Деннет считает сознание нашей удобной иллюзией, поэтому в его теории эволюционируют не сами формы сознания, а их носители, которых философ называет «созданиями». Они отличаются изощренностью форм адаптации к условиям среды. «Дарвиновское создание» по Деннету проходит эволюцию телесных форм. Менее успешные организмы проигрывают более успешным, поэтому они постепенно исчезают. А более успешные напротив продолжат эволюцию. «Скиннеровское создание» конкурирует уже на уровне поведения, а не только строения тела. Поэтому здесь имеет место эволюция форм поведения и закрепления наиболее удачных из них. «Попперовское создание» может прогнозировать будущее и выбирать модели поведения. Такое создание избегает собственной гибели, и вместо него погибают его мысленные модели. «Грегорийское создание» выбивается из предыдущих концепций Деннета и, по словам автора, оно возникает как форма эволюции информации.
Модель Деннета, безусловно, имеет серьезное научное обоснование. Формы эволюции, от телесных до информационных, имеют здесь материальные воплощения и могут быть изучены. Однако, эта модель имеет два существенных недостатка. Во-первых, переходы между «этажами Башни» по Деннету происходят случайно. Появление более адаптивно успешных форм есть результат биологической или какой-либо ещё рулетки, что часто выглядит сомнительно, так как вероятность требуемых совпадений приближается к нулю. Известно, что в биологии сегодня наиболее авторитетной является синтетическая теория эволюции, учитывающая помимо естественного отбора (то есть случайности), также и генные мутации. И, во-вторых, эволюционная теория Деннета это все-таки теория эволюции организмов, проявляющих некоторые формы поведения, а не эволюция самого сознания. Иными словами, Деннет не решает вопрос о связи сознание-мозг, и даже не стремится к этому.
Необходимо отметить, что Деннет также разделяет взгляды своего коллеги Ричарда Докинза, разработавшего идею эволюции мемов. По До-кинзу, эволюция культуры, построена по аналогии
с генетикой и биологической теорией эволюции Дарвина. Но вместо генов здесь эволюционируют единицы культурной информации - мемы. Докинз описывает эту теорию в книге «Эгоистичный ген» (1976). Концепция мама является оригинальной и весьма продуктивной, но, к сожалению, связана с проблемой эволюции сознания только косвенно. Как уже было отмечено выше, проблемы эволюции сознания и эволюции культуры отличаются.
Другая важная эволюционная модель не является явно выраженной, но имманентно входит в теорию интегральной информации Джулио То-нини [13]. Это современный панпсихизм и ему присуще представление о том, что мир содержит определенное распределение информации с разной плотностью. Информация также интегрируется и возникают области, в которых количество интегрированной информации значительно превосходит сумму информации частей этой области. Как например, мозг в целом может содержать несопоставимо больше информации, чем сумма информации во всех его нейронах по отдельности. Но при этом информация содержится также и в неодушевленных предметах, хотя она в них не интегрируется.
Идея Тонини является объединением двух больших теорий - панпсихизма и теории эволюции Г. Спенсера. Именно Спенсер показал, что развитие форм происходит путём интеграции и усложнения. Эволюция сознания по Тонини, таким образом, это усложнение и эволюция форм интеграции информации. С ее помощью можно количественно выделять уровень интегрированной информации близкий к нулю (для неодушевленных предметов), низкого и среднего уровня (для животных и современной компьютерной техники), и высокого уровня (для человека и искусственного интеллекта). Такая модель, безусловно, имеет свои преимущества. С использованием этой теории, в частности, производятся расчеты, какова вероятность выхода человека из комы, и стоит ли поддерживать жизнь ее биологического носителя. Однако, модель Тонини имеет и существенные ограничения.
Мы не будем подробно останавливаться на том обстоятельстве, что, по этой теории, неодушевлённые предметы имеют «чуть-чуть» сознания. Это обстоятельство часто становится объектом для шуток, но при этом не несёт какой-то эвристической силы. Важным недостатком теории Тони-ни является то, что она никак не объясняет в чем заключается сам феномен сознания, и почему-то или иное количество «интегрированной информации» приводит к возникновению субъекта опыта. Эта теория не проводит качественную градацию типов сознания, ограничиваясь количественной мерой «интегрированной информации», так как в противном случае пришлось бы связывать то или иное количество «интегрированной информации» с определенными свойствами сознания. А этого данная теория пока не делает.
Например, данная теория не решает задачу, что такое-то количество «интегрированной информа-
сз о
о Л
о
о
сз
о в
ции» приводит к появлению простейших ощущений, а такое-то количество - к способности принимать решения и т.д. Для подобных выводов эта теория должна была бы обладать объяснениями, в чем состоит некий информационный смысл (как аналог физического смысла) ощущений, а в чем информационный смысл принятия решений. Для таких суждений не достаточно количественных критериев.
Например, если сравнить количество «интегрированной информации» с температурой (что допустимо, т.к. для Тонини этот показатель не менее фундаментален), то можно было бы сказать, что при данной температуре вещество имеет такое-то агрегатное состояние, а при данной - такое-то. Но при этом физика дополняет это представление утверждением, что температура имеет физический смысл меры внутреннего движения частиц вещества. И смена агрегатных состояний вещества связана с изменением форм этого движения. При разных температурах частицы вещества совершают колебания, соответствующие энергетически стабильным состояниям. Поэтому понятия температуры недостаточно для описания механизма смены агрегатных состояний (фазовых переходов), для этого нужны понятия внутреннего движения, внутренней энергии и энергетического состояния. И если измерение температуры было уже доступно Галилею (1597 год), то внутреннюю энергию смогли оценить только через два с половиной столетия в середине 19 века с открытием первого начала термодинамики.
Таким образом, теория Тонини, безусловно, является важным шагом на пути к научной теории эволюции сознания, но она также далека от неё как измерения температуры Галилея - от первого начала термодинамики. При этом дальнейшие исследования в области науки о сознании могут привести к тому, что сохранив идею Тонини об «интегрированной информации», эта теория отбросит отсылку к панпсихизму, так как последняя лишает этот подход возможности качественно выделять различные состояния сознания, отличая их от полностью бессознательных состояний.
Эволюционные теории сознания и психологические теории развития личности часто путают. Это связано с тем, что личность в своем становлении проходит, вероятно, очень близкие по смыслу этапы. Безусловно, это ошибка, но в ней есть и здравое зерно. Оно заключается в том, что эволюционная теория сознания должна показывать, как процесс эволюции способствует развитию поведения и мыслительных способностей, то есть, в конце концов, и развитию личности среднестатистического или передового человека эпохи. Поэтому при разработке теорий эволюции сознания целесообразно учитывать и наработки теорий развития личности. Вот одна из таких теорий. е В книге «Психическое требованиям современ-М ной жизни» [14] Р. Кеган представил свою теорию ^ саморазвития, которую также по ошибке называ-° ют теорией эволюции сознания. Весьма важно, г что Кеган выделяет этапы развития именно разу-
ма (mind), а не какого-то сопутствующего ему материального свойства. Этот американский психолог говорит о шести уровнях развития сознания или разума.
Уровень 0 у новорожденных, которые «живут в беспредметном мире, мире, в котором все чувства считаются расширением младенца». К восемнадцати месяцам они начинают признавать существование объектов вне себя.
Уровень 1. Дети развиваются до возраста двух лет, когда они понимают, что контролируют свои рефлексы и осознают объекты окружения независимо от них самих. Их мышление «фантастично и нелогично, их чувства импульсивны и текучи».
Уровень 2. Инструментальный разум (Instrumental Mind). Ребенок в состоянии классифицировать объекты, других людей и абстрактные идеи. Мышление становится логичным и организованным, чувства более прочными.
Уровень 3: Социализированный разум (Socialized Mind). Приобретается способность сопоставлять категории, мышление становится более абстрактным, человек уже знает о своих чувствах и внутренних процессах, связанных с ними, и может брать на себя ответственность перед другими. Меняется восприятие других.
Уровень 4: Самостоятельный разум (Self-Authoring Mind). Доступно межкатегориальное конструирование - способность обобщать в рамках системного мышления. Человек берет на себя ответственность и создает свои собственные системы ценностей и идеологию.
Уровень 5: Самосовершенствующийся разум (Self-Transforming Mind). Достигается примерно к сорока годам. Человек понимает, как взаимодействуют все люди и системы, признает свою «общность и взаимозависимость с другими».
В теории Кегана проявляется современный научный запрос к подобного рода теориям. Этапы развития сознания должны объясняться усложнением мыслительных «механизмов» на стыке мозг-сознание, а также объяснять различные специфические формы поведения человека. Будучи психологом, Кеган исследует эти мыслительные механизмы, показывая, как они могут усложняться, но при этом он не выявляет их связи с нейронными процессами.
После краткого рассмотрения некоторых показательных теорий эволюции сознания, коснувшись их преимуществ и недостатков, можно перечислить, что именно мы ожидаем от такой теории. Представляется, что научная теория эволюции сознания должна:
1. Описывать эволюцию форм сознания (от животного к человеку, и в процессе развития цивилизации), сознательного опыта и т.п., представленных в том или ином виде, а не каких-либо материальных свойств, сопутствующих этим формам;
2. Выделять различные стадии развития как формы сознания, описывая «механизм» этого развития сознания от одной формы к другой;
3. Объяснять природу «субъективного опыта»,
или, по крайней мере, целесообразность «субъективного опыта» для эволюции;
4. Связывать различные формы сознания с поведением и нейронными процессами.
Косвенным признаком «хорошей» эволюционной теории сознания также должна быть ее фундаментальность. Например, теория Деннета стремится соединить сразу множество других научных дисциплин в общее смысловое поле, что закономерно, так как теория сознания находится на стыке большого числа областей знания - естественнонаучных и гуманитарных. В частности, философ стремится объяснить эволюционную целесообразность языка или религии, желая каждому явлению найти своё место в объективной картине мира. Поэтому к четырем критериям мы добавим ещё один:
5. Данная теория должна иметь эвристическую силу для объединения многих естественного-научных и гуманитарных дисциплин в единую систему понятий, создавая необходимое для этого связующее звено в объяснении.
Как уже упоминалось, на сегодняшний день, нет общепризнанной теории, которая бы соответствовала этим критериям. Однако, теории продолжают появляться, и возможно, в скором времени эта область получит научное объяснение. Ключевой чертой всех рассмотренных выше подходов, от Гегеля до Деннета является то, что все эти теории относятся к монистическим, либо идеалистическим, либо материалистическим. Дуалистические и плюралистические онтологии до сих пор не предложили своих версий эволюции сознания по разным причинам. Более ранние концепции такого рода, включая религиозные или, скажем, философские построения Декарта или Лейбница не рассматривали сознание как нечто, что появляется в процессе эволюции. Сознание для них было одной из субстанций, существовавшей всегда. Кроме того, и это уже относится не только к классическим теориям, но и к современным формам дуализма и плюрализма, в рамках этих онтологий до сих пор остается открытым вопрос о возможной форме каузальности между субстанциями. Поэтому, например, натуралистический дуализм Чалмерса не выразился до сих пор какой-либо из форм эволюционной теории. В этом вопросе Чалмерс оказывается ближе к панпсихизму, и во всяком случае, считает сознание фундаментальным явлением природы, таким же как пространство или заряд, что лишает смысла саму идею эволюции этого явления.
В этой статье мы хотели бы рассмотреть ещё один из возможных подходов к проблеме эволюции сознания, который является как раз плюралистическим. Этот подход носит название каузальный или нейтральный дуализм/плюрализм. Он был сформулирован в книге «Каузальный дуализм. Размышления об онтологии и природе сознания» [15]. Мы не будем рассматривать данный подход с онтологической точки зрения, так как это лишь косвенно касается темы данной статьи, и приве-
дём только основной принцип эволюции сознания, который он предлагает, и саму периодизацию.
В соответствии с этой теорией, сознание эволюционирует и усложняется. Но если у Деннета это усложнение выражается в поведении субъекта, то здесь речь идёт о ментальных способностях наблюдателя. То есть эволюция сознания связывается здесь с развитием форм мышления, и следовательно, развитием форм логики, доступной наблюдателю. В свою очередь уже форма логики мышления определяет поведение наблюдателя, его адаптационные способности и т.д.
Теорией были предварительно выделены следующие этапы развития онтологии наблюдателя, а также была указана их возможная взаимосвязь с психическими и мировоззренческими этапами развития человека вообще. Эти этапы также связаны в модели с иерархией типов логического суждения/высказывания, доступных наблюдателю на том или ином этапе эволюции:
1. До возникновения жизни наблюдателя не существует, или можно говорить о неопределенном наблюдателе. Предмет возможного наблюдения и наблюдатель каузально не разделены.
2. Животные и гоминиды. Возникает чувственный наблюдатель (наблюдает собственные чувства). Он обладает чувственным сознанием, и способен отличить себя от наблюдаемого объекта, но при этом не различает галлюцинацию от реального объекта, не способен выявить каузальные связи. Логика такого наблюдателя может быть названа логикой Высказываний о наблюдаемости: «Я наблюдаю А».
3. Некоторые животные, первобытный, архаичный человек. Возникает Волевой наблюдатель (наблюдает закономерности), который осознает принцип причина-следствие. Усложнение здесь связано с тем, что такой наблюдатель как бы включает несколько наблюдателей предыдущего типа, и способен соотносить чувственные наблюдения, выявляя каузальность. Множественность "чувственных" интерпретаций позволяет такому наблюдателю понимать причины, и проявлять формы волевого (целенаправленного) поведения, но он ещё не выделяет себя из природы. Отсутствует абстрактное мышление (А.Ф. Лосев). Одушевление природы, анимизм, тотемизм. Такому наблюдателю доступна логика Высказываний каузальности: «А есть причина В».
4. Древний человек. В частности, античность. Лживый наблюдатель (наблюдает множественность интерпретаций одной закономерности). Такому наблюдателю доступна множественность интерпретации одной закономерности. Как следствие, возникает потребность в доказательстве одной интерпретации и методе доказательства - философия и наука. Черты периода: абстрактное мышление, прикладная доказательна религия - язычество, политеизм, миф как реальность лжи, парадоксы,
сэ о
о Л
о
о
сз
о в
логика как наука о лжи. Такому наблюдателю доступна логика Высказываний истинности: «Я знаю, что А».
5. От поздней античности до нового времени. Сомневающийся/постулирующий наблюдатель (наблюдает множественность доказательств, и как следствие противоречий). Требуется убежденность в одном из доказательств (аксиоматика) или в отсутствии необходимости оных (постулаты веры). Как следствие этих мотиваций: единобожие, вера в бессмертие души, философия сознания, научный метод. Такому наблюдателю доступна логика Высказываний убеждённости: «Я верю, что А».
6. Человек нового и новейшего времени. Одинокий наблюдатель (наблюдает множественность одинаково возможных верований и мировоззрений, множественность собственных концепций себя и мира). Требуется надежный метод выработки основательных принципов познания. Как признаки: онтологическая относительность, гибкое мировоззрение, позволяющее убежденно принимать различные парадигмы, ощущение онтологического одиночества (разочарование), стремление отказаться от онтологии шестого порядка в пользу более ранних (философский дауншифтинг), доверие новым возможным формам разума (развитие информатики и теории искусственного интеллекта). Такому наблюдателю доступна логика Высказываний надёжности: «Я надеюсь, что А».
7. Возможный человек будущего или искусственный интеллект. Будущий наблюдатель. Усложнение онтологии наблюдателя в разные периоды можно связать с развитием мозга (ростом массы, усложнением его структуры), развитием "культурного" тела человека и его "внешней" памяти. Однако, дальнейшее развитие онтологии наблюдателя в рамках человека как вида не имеет понятной нам мотивации. Ощущение онтологического одиночества и растущей концептуальной неопределенности заставляет человека скорее отказываться от сложных форм мировоззрения в пользу более простых. Поэтому, для достижения онтологии седьмого порядка человеку необходима принципиально новая культура мышления. Либо это развитие может быть продолжено уже искусственным интеллектом. Доступна некая логика Будущего высказывания.
В соответствии с этим подходом, тип мышления Сократа связан с множественной интерпретацией одного и того же наблюдаемого явления, и с поиском доказательств в пользу одной из интерпретаций и формированием теории. В своих рассуждениях Сократ стремится к истине, и сто-е ит рассуждения так, чтобы они были непротиво-е речивыми. Истина для Сократа самоценна, и он ^ подразумевает, что она существует. Даже вопрос ° о вечной жизни души в диалоге «Федон» он реша-г ет рациональным путём, когда уже в христианской
философии этот вопрос оказывается в совершенно новой категории сознания - в измерении веры.
Вот выдержка из диалога [2]:
«- Скажи же мне и ты, продолжал Сократ, точно таким же образом относительно жизни и смерти. Не говоришь ли ты, что смерть составляет противоположность жизни?
- Да.
- И что оба эти явления рождаются одно из другого?
- Да.
- Итак, что же рождается из живого?
- Мертвое, сказал Кевис.
- А из мертвого что? - спросил Сократ.
- Необходимо признать, что живое, ответил Кевис.
- Итак, любезный Кевис, живое равно как и живущие люди рождаются из умерших.
- Очевидно, ответил тот.
- Следовательно, наши души, продолжал Сократ, по смерти находятся в аиде».
Такое рассуждение показалось бы спорным и в средневековье, а в наше время оно выглядит как история мысли, а не как сама мысль. Изучая этот текст, никому сегодня не придет в голову рассматривать его вне исторического контекста. Вот, что указывает Д. Лебедев: [16]: «Первое, что останавливает на себе внимание при чтении «Федо-на», - это искусственность его концепции как произведения художественного. Впечатление, выносимое по прочтении диалога таково, что ни мысль, ни чувство не остаются вполне удовлетворенными. Еще не умея отдать себе ясного, сознательного отчета, почему диалог производит такое впечатление (по крайней мере, такое именно он постоянно производил на меня, как ни много я его изучал), чувствуешь, что в его целом чего-то недостает, как будто бы прочитаны два совершенно отдельных сочинения, механически соединенных в одно».
Невозможно не согласиться с Лебедевым в том, что «ни мысль, ни чувство не остаются вполне удовлетворёнными». И хотя «Федон» это поистине - прорыв человеческой мысли, но это произведение основано на форме мышления, которое присуще древнему человеку, и является исторически более ранней. Современный человек, рассуждая о бессмертии души, не сможет прибегнуть к подобному способу доказательства всерьёз.
В этом смысле можно заключить, что хотя идеи Сократа актуальны и сегодня, и что он значительно опередил свою эпоху, в то же время с точки зрения способа мышления и типа сознания он - человек своей эпохи и ярчайший ее представитель.
Литература
1. М.С. Разумов. "Проблема Сократа" глазами Ницше//Вестн. Ом. ун-та. N0 2., 2008. - с. 5862.
2. Платон, Федон, разговор Платона, перев. Д. Лебедева. М., 1896.
3. Соловьев В.С. Лермонтов // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. М., 1991. С. 379.
4. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. СПб.: Лениздат, 2014. - 222с.
5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1991. с. 32-50.
6. Выготский Л.С. Психология развития человека. - М.: Изд-во Смысл; Эксмо, 2005. - 1136 с.
7. Чалмерс Д. Сознающий ум: В поисках фундаментальной теории. Перевод с английского В.В. Васильева. М: УРСС: Книжный дом «ЛИ-БРОКОМ», 2013. - 512 с.
8. Метлов В.И. Введение в диалектику, или философия в науке. От вещи в себе к вещи для нас. - М.: Ленанд, 2016.
9. Тинберген Н. Поведение животных, 1965 / Пер. с англ. - М.: Мир, 1985. - 192 с.
10. Gutfreund Y. The Mind-Evolution Problem: The Difficulty of Fitting Consciousness in an Evolutionary Framework. Front. Psychol. 9:1537, 2018. doi: 10.3389/fpsyg.2018.01537
11. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. / Пер. Г.Г. Шпета - СПб.: «Наука», 1992.
12. Деннет Д. Виды психики: На пути к пониманию сознания. - М.: Идея-Пресс, 2004. - с. 89.
13. Tononi, Giulio (2008). «Consciousness as Integrated Information: A Provisional Manifesto». The Biological Bulletin. 215 (3): 216-242.
14. Kegan R. In over our heads: The mental demands of modern life. - Cambridge, MA: Harvard University Press, 1994.
15. Сафронов А.В. «Каузальный дуализм», М.: Эксмо, 2021. - 224 с.
16. Лебедев Д. Платон о душе. Анализ диалога «Федон» с переводом текста разговора и объяснительными к переводу примечаниями// Из «Записок Императорского Новороссийского университета». Одесса, 1874. Т. XIII.
ON THE PROBLEM OF THE EVOLUTION OF CONSCIOUSNESS. MULTISUBSTANTIAL EVOLUTION OF THE OBSERVER AND THE HIERARCHY OF MODAL LOGICS IN CAUSAL DUALISM
Safronov A.V.
Moscow State University. M.V. Lomonosov
The subject of the author's research is existing and possible theories describing the development or evolution of such a mental phenomenon as consciousness. The main approach to the formation of such
theories in their historical perspective are considered. In particular, the currently relevant theory of integrated information by D. Tonini combines the idea of panpsychism about the fundamental role of the mental and the theory of evolution by G. Spencer about the increasing level of complexity in the world. Evolutionary theories of D. Dennett and R. Dawkins are built on the Darwinian idea of natural selection. The periodization of cultural and historical stages in the development of mankind and, as a consequence, the types of human thinking K. Jaspers continues the tradition of Hegel's historicism and the isolation of the spiritual principle in the development of man by Dilthey. The causal dualism approach to the evolution of consciousness is also considered. The article proposes a thought experiment in which the ancient Greek philosopher Socrates is transferred to the present. The question of how the philosopher would perceive the type of thinking and consciousness of a modern person is investigated. It is concluded that Socrates belongs to a certain type of thinking, corresponding to his historical period of the evolution of thinking and consciousness.
Key words: Socrates, causal dualism, pluralism, evolution of consciousness, evolution of thinking, hierarchy of logics, statement of observability, statement of causality.
References
1.
M.S. Razumov. "The problem of Socrates" through the eyes of Nietzsche // Vestn. Ohm. un-that. No 2. 2008. - pp. 58-62. Plato, Phaedo, Plato's talk, transl. D. Lebedev. M., 1896. Soloviev V.S. Lermontov // Soloviev V.S. Philosophy of Art and Literary Criticism. M., 1991.S. 379.
Lermontov M. Yu. Hero of our time. SPb.: Lenizdat, 2014. -222s.
Jaspers K. The meaning and purpose of history. M.: Republic, 1991. p. 32-50.
Vygotsky L.S. Psychology of human development. - M.: Publishing House of Meaning; Eksmo, 2005. - 1136 p. Chalmers D. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. Translated from English by V.V. Vasiliev. M: URSS: Book House «LIBROKOM», 2013. - 512 p. Metlov V.I. An introduction to dialectics, or philosophy in science. From a thing-in-itself to a thing for us. - M.: Lenand, 2016. Tinbergen N. Behavior of animals, 1965 / Per. from English - M.: Mir, 1985. - 192 p.
Gutfreund Y. The Mind-Evolution Problem: The Difficulty of Fitting Consciousness in an Evolutionary Framework. Front. Psy-chol. 9: 1537, 2018.doi: 10.3389 / fpsyg.2018.01537 Hegel G.V.F. The phenomenology of the spirit. / Per. G.G. Shpet - SPb.: «Science», 1992.
Dennett D. Types of psyche: Towards an understanding of consciousness. - M.: Idea-Press, 2004. - p. 89. 13. Tononi, Giulio (2008). «Consciousness as Integrated Information: A Provisional Manifesto». The Biological Bulletin. 215 (3): 216-242.
Kegan R. In over our heads: The mental demands of modern life. - Cambridge, MA: Harvard University Press, 1994. Safronov A.V. «Causal dualism», Moscow: Eksmo, 2021. -224 p.
Lebedev D. Plato about the soul. Analysis of the dialogue «Phaedo» with the translation of the text of the conversation and explanatory notes to the translation // From the «Notes of the Imperial Novorossiysk University». Odessa, 1874. T. XIII.
9.
10
11
12
14
15
16
сз о
о Л о
о
сз
о в
