CC BY
61
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК.811.512.157
В. Н. Асмондьяров
К ПРОБЛЕМЕ ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ГОВОРОВ НАРОДОВ УРАЛО-ПОВОЛЖЬЯ (ИДЕОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Посвящена осмыслению идеографической характеристики диалектов тюркских языков (башкирского, чувашского и татарского) и ряда финно-угорских языков Урало-Поволжья. В целях достижения поставленных задач лингвистический материал говоров башкирского, татарского, чувашского, марийского языков рассматривается в рамках четко очерченных когнитивных сфер: 1) природа (неживая, живая); 2) человек (человек как физико-биологическое существо); 3) общество (человек как единица государственной структуры, человек в идеологической системе общества, человек как единица функциональной жизни общества) и 4) познание (априори). На следующем этапе исследования лексического материала нами анализируется идеографическая характеристика односложных корневых основ отобранных единиц. Подавляющее большинство данных структур, представленных в статье, относится к когнитивной сфере «природа», так как именно эта часть словарного состава, по мнению ряда авторов, сохранила общие генетические черты говоров исследуемых языков. Важность разработки данной проблемы вызвана отсутствием подобных научных работ в башкирском и финноугорском языкознаниях, а также необходимостью создания на современном этапе башкирского диалектологического атласа нового типа.
Ключевые слова: когнитивные сферы, идеография, лингвистический атлас, языковые контакты, лексика, семантика, диалекты, корневая основа, этногенетическая интерпретация.
V. N. Asmondyarov
To the Issue of Ethnic-Genetic Interpretation of Peoples Dialects of Ural-Volga Region (Ideographic Aspect)
The paper is devoted to the comprehension of ideographic characteristic of dialects of Turkic languages (Bashkir, Chuvash and Tatar) and a range of Finno-Ugric languages of Ural-Volga region. In order to achieve these objectives, the linguistic material of dialects of Bashkir, Tatar, Chuvash, Mari languages is considered in the framework of well-defined cognitive spheres: 1) nature (inanimate, live); 2) human being (a human being as a physical-biological creature); 3) society (people as a unit of the state structure, the person in the ideological system of the society, people as a digit of functional public life) and 4) knowledge (a priori). In a subsequent step of the research of the lexical material the ideographic characteristic of monosyllabic root stems of selected lexical units are analyzed. The vast majority of these structures which are presented in this paper relate to the cognitive field “Nature”, as it is the part of the vocabulary of, according to some authors’ opinions, has maintained common genetic traits of studied dialects. Importance of the problem is caused due to the absence of such scientific works in the Bashkir and Finno-Ugric linguistics, as well as the need to create the Bashkir dialectological atlas of a new type at the present stage.
Key words: cognitive spheres, ideography, linguistic atlas, linguistic contacts, vocabulary, semantics, dialects, root stem, ethnic-genetic interpretation.
АСМОНДЬЯРОВ Венер Надирович - аспирант кафедры ASMONDYAROV Vener Nadirovich - Postgraduate of башкирского языкознания и этнокультурного образования the Department of Bashkir Linguistics and Ethnic-Cultural Башкирского государственного университета, Республика Education, Bashkir State University, the Republic of Башкортостан, г. Уфа. Bashkortostan, Ufa.
E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]
Введение
Идеографическая характеристика говоров тюркских языков народов Урало-Поволжья несомненно даст более подробную их этногенетическую интерпретацию. Обзор лексических единиц в пределах когнитивных сфер позволит нам также более широко взглянуть на семантику слова, т. к. его значение определяется, прежде всего, отношением к другим словам, т. е. местом в лексической системе [1]. Таким образом, задачами нашего исследования являются морфологическая и семантическая характеристика односложных корневых основ в говорах народов Урало-Поволжья, создание их идеографической парадигматики на материалах лексических систем.
Для реализации поставленной цели предварительно используется обзор лексики в рамках четырех когнитивных сфер: 1) природа (неживая, живая);
2) человек (человек как физико-биологическое существо); 3) общество (человек как единица государственной структуры, человек в идеологической системе общества, человек как единица функциональной жизни общества) и 4) познание (априори) т. е. слова, составляющие, по мнению тюркологов, древнюю и стабильную часть словарного состава, где больше всего могут быть скрыты общие генетические черты [2].
Общий объем собранного нами языкового материала диалектных единиц составил 7000 единиц, которые, в основном, относятся к когнитивной сфере «природа» (неживая, живая).
Природа (неживая, живая)
І. Неживая природа:
1.1. Земля, виды земного рельефа: «низменность»
- лыжыу (башкир., караид. говор), йажу (татар. менз. говор), айлам (чуваш. низовой диал.); «поляна» - алан (башкир., cев.-зап. диал.), аклан (татар. менз. говор), удланка (чуваш. верх. диал.);
1.2. Вода, виды водных объектов и поверхностей: «река, речка» - агыу ^хмар^. говор башкир. яз.), сшыт (тобольт. говор татар. яз.), йухан шыв (верх. диал. чуваш. яз.);
1.3. Небо, космос. Виды небесных тел: «звезда»
- йылдыз cв.-зап. диал. башкир. яз.), щондоз (мамандыкок. говор, говоры нагабайкcк. и заказана. крещеных. татар), дй'лтар (чуваш. яз.);
1.4. Природные явления: «молния» - йамкыр йалагайы (cредн. говор башкир. яз.), щалагай (турбаз. говор татар. яз.), дидем (верх. диал. чуваш. яз.); «радуга» - йэйгоро/йэйгорон (башкир. кизильck, миа^к. говоры), йэйгура (башкир. cpедн. говор), йэшел дуга (башкир. аргаяшc^ говор), cалауат купере (башкир. южн. диал.); йэйгорт (татар. тобольт. диал., томак. диал. бараб. диал.), кук доsаcы (татар. cpедн. диал.); аcамат кепере (чуваш. верх. диал.); вудуиc/вуйуиc/
вудуис пукрон (удмурт. сев. и южн. наречие), чебер буко (удмурт. средн. говоры); шонапыл (мариийск. горн.);
1.5. Погода. Состояние погоды: «сугроб»,
«нанос» - корт (средн. говор башкир. яз), керт (чуваш. яз), кортек (сиб. говор татар. яз.); «ветер» - жил/зил (башкир. сев.-зап.диал.), йел (башкир. южн. диал.), жил (татар. сред. диал.), дил (чуваш. верх. диал.);
2. Живая природа:
2.1. Мир флоры.
2.1.1. Грибы: «гриб» - мешкэ (башкир. сев.-зап. диал.), мэшкэ (татар. менз. говор), кампа (чуваш. верх. диал.);
2.1.2. Травы: «осока» - кыяк (башкир. гайн. говор, сакм. говор), кыяк (татар. сред. диал.), хаях (чуваш. верх. диал.); «чеснок» - hарымhак/hарымgак (башкир. миасск., средн., кизильск., сакмарск. говоры), дарымдак (демск. говор), сарымдак (сев.-зап. диал.); сарымдак (татар. пермск. говор); сарымсак (удмурт. канлинский, ташкичинск., буйскю-таныпск. говоры); оском (татар. тобольск. говор); уксыым (марийск. горн.); ыхра (чуваш. верх. диал.);
2.1.3. Цветы.
2.1.4. Кустарники: «лебеда» - агалобота (средне-уральск. говор башкир. яз.) / алатуба (сев.-зап. диал. башкир. яз), алабата (лаишевск., дубъязск., параньгинск. говоры татар. яз.), маян (низ. диал. чуваш. яз.);
2.1.5. Деревья: «черемуха» - шоморт (башкир. сев.-зап. диал., южн. диал.), йомырт (татар. барабинск. диал.), де мерт (чуваш. верх. диал.);
2.1.6. Строения и особенности мира флоры: «небольшой лес», «роща» - булэк (башкир. сев.-зап. диал., среднеуральск. говор), булэклек (баш. караид. говор); булэк (камышл., байкибашевск., тарск. говоры); отерла (мариийск. горн.); болэк (удмурт. канлинск. говор); пулек (чуваш. верх. диал.); «пень» - топhэ/ топдэ (башкир. демск., ик-сакмарск., средн. говоры), топсок (башкир. айск. говор), дуцгэк (сев.-зап. миасск., кизильск., средн. говоры); топ (татар. кузнец. говор); туп/топ (ташкичинск., буйск.-таныпск. говор); тунката (чуваш.); тангата (марийск. горн.);
2.2. Мир фауны.
2.2.1. Насекомые: «слепень» - кигэуен/когэуен
(башкир. сев.-зап. диал.), гегэуен (башкир. южн. диал.), богэлжэ (татар. перм. говор), паван (чуваш. верх. диал.); «божья коровка» - кыр ^тыры (башкир.), оскалак/ осмос (башкир. средн. говор), оссыйырым (башкир. ай. говор), койашапай (башкир. кизильск., ик-сакм. говоры), кусмэкус (сев.-зап. диал., демск. говор); бийауса (татар. ичкинск. говор), камка-тутай (татар. лямбирск. говор)/камка тутка (дрожжанск., темниковск. говоры); зороно кибы/киби, зоротки-лоботки, зороно (удмурт. диал.); выри-вырвыр (марийск. горн.);
2.2.2. Земноводные.
2.2.3. Пресмыкающиеся.
2.2.4. Pb^bi: «окунь» - алабага (айск., демск., кизильск. говоры башкир. яз.), алабыга (заболотн. говор татар. яз)/албыга (тюменск. говор татар. яз.), уланка (чуваш. яз.);
2.2.5. Птицы: «цыпленок» - пипей (башкир. сев.-зап. диал.), «цыпленок, детёныш» - пипи (татар. менз. говор), чепе (чуваш. низов. диал.); «скворец»
- сийырсык (башкир. южн. диал.), пакцар (татар. тюм. говор), шанкарг (чуваш. низов. диал.); «петух» -этэс (башкир. лит), этэч/этэс/этэз (татар. средн., миш., диал.), эчэт (татар. сиб., барабинск. диал.); автан (чуваш. верх. диал.); аптан (марийск. горн.); атас/аташ (удмурт. диал.); «индейка» - щркэ (башкир. сев.-зап. южн. диал.),квркэ (башкир. вост. диал.); курка (пермск., барабинск. говоры, заказанск. говор кряш. татар); каркка (чуваш. верх. диал.); курка/куркан/кырка (удмурт. северн., южн. наречие); курка (марийск.);
2.2.6. Животные, звери: «лось» - мышый (башкир. средне-уральск., демск. говоры)/пышый (башкир. сев.-зап. диал.), моши (татар. миш. диал.), паши (чуваш. верх. диал.); «крыса» - ялман (башкир. демск. говор), ялман (татар. турб. говор), еке хуре (чуваш. верх. диал.).
2.2.7. Очевидно, что в исследуемых примерах наблюдается разная степень семантической тождественности. Она может быть абсолютной («сугроб», «нанос» - кврт (средн. говор башкир. яз), керт (чуваш. яз.), квртек (сиб. говор татар. яз.); «петух» - этэс (башкир., лит), этэч/этэс/этэз (татар. средн., миш., диал), эчэт (татар. сиб., барабинск. диал.); автан (чуваш. верх. диал.); аптан (марийск. горн.); атас/аташ (удмурт. диал.); «индейка» - щркэ (башкир. сев.-зап., южн. диал.), квркэ (башкир. вост. диал.); курка (пермск., барабинск. говоры, заказанск. говор кряш. татар); каркка (чуваш. верх. диал.); курка/куркан/кырка (удмурт. северн., южн. наречие); курка (марийск.); «лось» - мышый (башкир. средне-уральск., демск. говоры) / пышый (башкир. сев.-зап. диал.), моши (татар. миш. диал.), паши (чуваш. верх. диал.)); частичной: («черемуха» -шоморт (башкир. сев.-зап. диал., южн. диал.), йомырт (татар. барабинск. диал.), де мерт (чуваш. верх. диал.); «чеснок» - hарымhак/hарымgак (башкир. миасск., средн., кизильск., сакмарск. говоры), дарымдак (демск. говор), сарымдак (сев.-зап. диал.); сарымдак (татар. пермск. говор); сарымсак (удмурт. канлинский, ташкичинск., буйскю-таныпск. говоры); оском (татар. тобольск. говор); уксыым (марийск. горн.); ыхра (чуваш. верх. диал.); «окунь» - алабага (айск., демск., кизильск. говоры башкир. яз.), алабыга (заболотн. говор татар. яз)/албыга (тюменск. говор татар. яз.), уланка (чуваш. яз.)) или же вовсе отсутствовать («слепень» - кuгэYен/квгэYен (башкир. сев.-зап. диал.), гегэYен (башкир. южн. диал.), бвгэлжэ
(татар. перм. говор), паван (чуваш. верх. диал.); «божья коровка» - кыр Ышыры (башк.), оскалак/ осмос (башкир. средн. говор), оссыйырым (башкир. ай. говор), койашапай (башкир. кизильск., ик-сакм. говоры), ^смэкус (сев.-зап. диал., демск. говор); бийауса (татар. ичкинск. говор), камка-тутай
(татар. лямбирск. говор)/камка тутка (дрожжанск., темниковск. говоры); зороно кибы/киби, зоротки-лоботки, зороно (удмурт. диал.); выри-вырвыр
(марийск. горн.).
На следующем этапе, на наш взгляд, необходимо уже непосредственно перейти к рассмотрению идеографической характеристики односложных
корней в исследуемых говорах башкирского, татарского и чувашского языков. В методологическом плане важно отметить, что профессор Дж. Г. Киек-баев, К. М. Мусаев (в отличие от А. М. Щербака, В. И. Рассадина и др.), опираясь на ностратическую теорию, отстаивают идею о том, что все алтайские языки имеют общие генетические корни.
В целом, согласно А. Т. Кайдарову, в тюркских языках всего представлено 6 типов односложных структур, характерных для тюркских языков: I тип [СГС], II тип [(С)ГС], III тип [СГСС], IV тип [СГ(С)], V тип [(С)ГСС], VI тип [(С)Г(С)]. Здесь очень важно отметить, что одни исследователи полагают, что «только односложный корень, так сказать «классического» типа, состоящий из [С+Г+С], является типом древнейшей структуры корня, т. е. «типичным корнем» для тюркских и алтайских языков». Другие же считают таковым [С+Г]. Как показал А. Н. Кононов, последняя согласная в корнях типа [С+Г+С] является «залоговым показателем, который вошел в состав корневых морфем, образовав базу - новый тип корня, не поддающийся в сознании носителей языка членению на составляющие элементы» [3, с. 173].
Итак, на основе семантической и идеографической характеристики односложных корней говоров татарского, башкирского и чувашского языков мы выделили ряд семантических гнезд. Здесь мы рассмотрим некоторые из них, главным образом относящиеся к когнитивной сфере «неживая природа»:
1. Неживая природа. Рельеф, виды земного рельефа.
Алтайская основа аг- «открытое пространство» соотносится, очевидно, к пратюркскому (і)ага-«пространство», «промежуток между» и монгольским ага- «промежуток». В говорах исследуемых языков встречаются такие аппелятивные единицы с указанной основой, как: АРайул «междуречье» (гайн. говор башкир. яз.); АРан «небольшая горка между гор» (миасск. говор башкир. яз.); АРал «междуречье» (ик.-сакмарск. говор башкир. яз.); АРжак «та сторона» (гайн. говор башкир. яз.); АРмыш «развилка рогов» (миасск. говор башкир. яз.); АРалжы булыу
«разминуться» (демск. говор башкир. яз.); АРа тeшeY «вмешиваться» (сакмарск. говор башкир. яз.); АРалатыу «между делом» (кизильск. и миасск. говоры башкир. яз); АРа-тирэ «соседи» (кизильск. и средн. говоры башкир. яз.); йАРан «борозда» (верх. диал. чуваш. яз.); йАРсьгк «развилина реки» (сакмарск. говор башкир. яз); АРалану «разойтись (об облаках)» (дубъязск. говор татар. яз.); АРалы «редкий, на расстоянии друг от друга» (тоболо-иртышск. диал. татар. яз.); АРацы «посредник» (тоболо-иртышск. диал. татар. яз.);
2. Неживая природа. Вода. Виды водных объектов и поверхностей.
Древнетюркская основа iak-, обладающая общим значением «течь» (Ар «течь», «истекать» [4, с. 48], АрГУЬГУ «обладающий течением» [4, с. 48], А0ГУ «течение», «поток», «волнение» [4, с. 48] АрШБГ «проточная вода», АртиЯ «заставлять течь» [4, с. 48] и пр.), также функционирует в говорах башкирского, татарского и чувашского языков: АГыу «река» (сакмарск. говор башкир. яз.); АГыт «маленькая речка» (тобольск. говор татар. яз.); АГытыу «сплавить по воде» (среднуральск. говор башкир .яз); АГынты «проточная вода» (дубъязск. говор татар. яз.); АГын «течение» (чист. говор татар. яз); АХма «источник» (тобольск. говор татар. яз.) [5, с. 112]; АХым «струящийся воздух в теплый солнечный день» (кизильск. говор башкир. яз). Любопытно, что указанная основа iak-, по мнению авторов Этимологического словаря, также соотносится с чувашской основой jox- [6, с. 598]: ЙОХлах «русло реки» (верх. диалект, чуваш. яз.); ЙУХ «течь» (низ. диал. чуваш. яз.); ЙОХам «течение», «движение» (диал. чуваш. яз.) [8, с. 352]; ЙУХан шыв «река» (верх. диал. чуваш. яз); ЙУХам, ЙУХни «течение воды» (верх. диал. чуваш. яз).
Следует отметить, что кроме общетюркской вариации іак- или aq- Этимологический словарь алтайских языков предлагает также и тунгусскую основу іаКи в значениях «болото», «ручей», «лужа» и «канава» [6, с. 598].
3. Неживая природа. Природные явления.
Алтайская основа bor-u «пыль», «дым», «пороша»
и промонгольская Ьиг^і «подниматься (о пыли)», пратюркская Ьиг-ик «пыль», «дым», «клубиться (о пыли)», «мести (о вьюге)» в частности: [6, с. 375]: БОРгак «мелкая снежная крупа» (кизильск. говор башкир. яз.); БОРалыу «прийти в беспорядок» (кизильск. и средн. говоры башкир. яз.); БОРганак «мелкая снежная крупа» (говоры сев.-зап. диал.башк. яз.); БОРзау «вздыматься (о пыли)» (миасск. говор. башкир. яз.); БОРколдак «порошок» (кизильск. говор башкир. яз.); БОРкорау «вздыматься (о пыли)» (караид. и среднеуральск. говор башкир. яз.); БОРлатыу «образовывать клубы дыма или пара» (ик.-
сакмарск. и средн. говоры башкир. яз.); БОРколдатыу «образовывать клубы дыма и пара» (ик.-сакмарск. говор башкир. яз.); БОРдаланыу «перемешиваться» (средн. говор башкир. яз.);
4. Погода. Состояние погоды.
Алтайская основа коге- «замерзать», про-тунгусское кигі- «намерзнуть (на окне)», «сугроб», пратюркское коЛ «сугроб, глубокий снег» [7, с. 152] и промонгольское ког «тостый сугроб», «замерзать» в говорах башкирского, татарского и чувашского языков могут выделены в следующих лексических единицах: К0Рт «сугроб» (средн. говор башкир. яз); [8, с. 38-39] КЕРт «сугроб», «нанос» (чуваш. яз); [9, с. 45] К0Ртек «сугроб» (сиб. говор татар. яз.); К0Ренте «ледяные шероховатости, комки» (сев.-зап. диал. башкир. яз.); К0Релдэк «весеняя талая вода» (кизильск. говор башкир. яз.); К0Рен «весеняя талая вода» (демск., кизильск. и средн. говоры башкир. яз.); К0Ртлэд «заснеженный» (сакмарск. говор башкир. яз.); К0Ртбадма «заснеженное место горы, покрытое валежником» (демск. говор башкир. яз.).
Заключение
В заключение важно отметить, что анализ лексики в рамках когнитивных сфер, по нашему мнению, позволяет поставить во главу угла не только проблемы познания реального мира, соотношения близкородственных языков и национальной культуры, но и принципиально разрешает проблему сводимости идентичных данных из корпусов диалектологических словарей и атласов. Количественная и семантическая характеристика односложных корневых основ, в свою очередь, создает предпосылки для структурного и этимологиского анализа исследуемой лексики. [11, с. 146] К примеру, алтайская основа аг-«открытое пространство» соотносится с пратюркским (і)ага- «пространство», «промежуток между» и с монгольским ага- «промежуток». В свою очередь, в исследуемых говорах встречаются аппелятивные единицы с указанной основой, как: АРайул
«междуречье» (гайн. говор башкир. яз.); АРан «небольшая горка между гор» (миасск. говор башкир. яз.); АРал «междуречье» (ик.-сакмарск. говор. башкир. яз.); йАРан «борозда» (верх. диал. чуваш. яз.); йАРсык «развилина реки» (сакмарск. говор башкир. яз); АРалану «разойтись(об облаках)» (дубъязск. говор татар. яз.) и пр. Иначе говоря, на основе семантической и идеографической характеристики односложных корней говоров татарского, башкирского и чувашского языков мы способны более широко взглянуть на семантику диалектологических единиц и приблизиться к их этногенетической интерпретации.
Л и т е р а т у р а
1. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. - C. 6.
2. Шайхулов А. Г. Структура и идеографическая парадигматика односложных корневых основ в кыпчакских языках Урало-Поволжья в континууме ареальной, меж-тюркской и обшетюркской лексики: синопсис и таксономия когнитивной сферы «Природа (неживая и живая)» - Уфа: изд-во БашГУ, 2000. - 494 с.
3. Халиуллина Н. У., Шайхулов А. Г. Тюркские
языки Урало-Поволжья в контексте алтайского языкового сообщества (Опыт лексико-семантического и идеографического словаря. Часть П. - Словарь односложных корневых основ тюркских языков Урало-Поволжья: монгольских,
тунгусо-маньчжурских языков в рамках когнитивных сфер «Природа», «Человек», «Общество», «Познание (априори)»
- Уфа: изд-во «Восточный университет», 2004. - 200 с.
4. Древнетюркский словарь (ДТС). - Л.: Наука, 1969.
- С. 48.
5. Большой диалектологический словарь татарского языка / Татар теленец зур диалектологик сYзлеге. - Казань: Татарское книжное издательство, 2009. - 839 с.
6. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological dictionary of the Altaic languages Vol. 1-3. Leiden, «Brill» 2003. - P. 598.
7. Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка : в 2-х т. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. гос. ун-та, 1996. - C. 352.
8. Диалектологический словарь башкирского языка. -Уфа: Изд-во: Китап, 2002. - C. 14-58.
9. Сергеев Л. П. Диалектологический словарь чувашского языка. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1968. -
C. 45.
10. Скворцов М. И., Скворцова А. В. Чувашско-русский и русско-чувашский словарь. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2012. - 432 с.
11. Халиуллина Н. У. Семантическая и идеографическая характеристика односложных корневых основ
тюркских языков Урало-Поволжья в контексте алтайского языкового сообщества: Автореф. дисс. ... канд. фил. наук. -Уфа: изд-во БашГУ, 2002. - 146 с.
R e f e r e n c e s
1. Karaulov Ju. N. Obshhaja i russkaja ideografija. M., Nauka, 1976. - S. 6.
2. Shajhulov A. G. Struktura i ideograficheskaja paradigmatika odnoslozhnyh kornevyh osnov v kypchakskih jazykah Uralo-Povolzh'ja v kontinuume areal'noj, mezhtjurkskoj i obshetjurkskoj leksiki: sinopsis i taksonomija kognitivnoj sfery «Priroda (nezhivaja i zhivaja)» - Ufa: izd-vo BashGU, 2000. - 494 s.
3. Haliullina N. U., Shajhulov A. G. Tjurkskie jazyki
Uralo-Povolzh'ja v kontekste altajskogo jazykovogo soobshhestva (Opyt leksiko-semanticheskogo i ideograficheskogo slovarja. Chast' P. - Slovar' odnoslozhnyh kornevyh osnov t jurkskih jazykov Uralo-Povolzh'ja: mongol'skih, tunguso-
man'chzhurskih jazykov v ramkah kognitivnyh sfer "Priroda", "Chelovek", "Obshhestvo'', ''Poznanie (apriori)" - Ufa: izd-vo ''Vostochnyj universitet'', 2004. - 200 s.
4. Drevnetjurkskij slovar' (DTS). - L.: Nauka, 1969. - S. 48.
5. Bol'shoj dialektologicheskij slovar' tatarskogo jazyka/
Tatar teleneц zur dialektologik sYzlege.-Kazan': Tatarskoe
knizhnoe izdatel'stvo, 2009. - 839 s.
6. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological dictionary of the Altaic languages Vol. 1-3. Leiden, «Brill» 2003. - P. 598.
7. Fedotov M. R. Jetimologicheskij slovar' chuvashskogo jazyka : v 2-h t.- Cheboksary: Izd-vo Chuvash. gos. un-ta, 1996. -
S. 352.
8. Dialektologicheskij slovar' bashkirskogo jazyka. - Ufa: Izd-vo: Kitap, 2002. - S. 14-58.
9. Sergeev L. P. Dialektologicheskij slovar' chuvashskogo jazyka.-Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 1968. - C. 45.
10. Skvorcov M. I., Skvorcova A. V. Chuvashsko-russkij i russko-chuvashskij slovar'. - Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 2012. - 432 s.
11. Haliullina N. U. Semanticheskaja i ideograficheskaja
harakteristika odnoslozhnyh kornevyh osnov tjurkskih jazykov Uralo-Povolzh'ja v kontekste altajskogo jazykovogo
soobshhestva: Avtoref. diss. ... kand. fil. nauk. - Ufa: izd-vo BashGU, 2002. - 146 s.
