CC BY
52
УДК 94 (470+571)
К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ КАВКАЗСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
© 2009 г. С.С. Магамадов
Институт гуманитарных исследований Академии наук Чеченской Республики, пр. Революции, 13, г. Грозный, 364024, academy chr@mail.ru
The Institute of Humanitarian Researches of the Academy of Science of Chechen Republic, Revolutcia Ave, 13, Grozny, 364024, academy_chr@mail.ru
Предпринята попытка объяснить целесообразность использования понятия «цивилизация» в исследовательской практике. Аргументированно рассматриваются имеющиеся теории понятия «цивилизация» и методология его применения. На основе многомерной интерпретации можно описывать различные поликультурные, полиэтнические и поликонфессиональные цивилизации, характерной чертой которых является интенсивное взаимодействие уникальных культур, этносов и религий. Многомерный методологический конструкт является продуктивным и для теоретического осмысления и объективного исторического познания истории народов Северного Кавказа.
Ключевые слова: цивилизация, история народов Северного Кавказа, параметры, государственность, политический фактор, уникальный культурный архетип, процесс исторического познания, синтез «прошлого» и «настоящего», объективность исторического познания.
Attempt to explain expediency of use concept «civilization» in a research practice is undertaken. It is given reason available theories of concept are considered «civilization» and methodology of its application. On the basis of multivariate interpretation it is possible to describe various polycul-tural, polyethnic and polyconfession civilizations which characteristic feature is intensive interaction of unique cultures, ethnoses and religions. Mul-tivariate methodological structure is productive and for theoretical judgement and objective historical knowledge of history of people of Northern Caucasus.
Keywords: civilization, history ofpeople of Northern Caucasus, parameters, statehood, a political factor, a unique cultural archetype, process of historical knowledge, synthesis «the past» and «the present», objectivity of historical knowledge.
В рамках господствовавшего в советской науке формационного подхода ученые при изучении Кавказа столкнулись с рядом сложных методологических проблем. Кавказ рассматривался как сложноструктурированная историко-этнографическая провинция, разделяемая на Закавказье (Южный Кавказ) и СевероКавказскую культурную область и близкий к ней Дагестан, как с точки зрения географической среды, так и прежде всего в контексте проявления здесь форма-ционных моделей [1]. При всей дискуссионности отдельных проблем история Азербайджана, Армении и Грузии вполне укладывалась в принятую в советской науке теорию общественно-экономических формаций. Применительно к истории народов Северного Кавказа и Дагестана единый подход к определению типологии и уровня развития горских и кочевых обществ до присоединения к России выработать не удалось.
Социальные отношения у горцев квалифицировали и как родоплеменные, и феодально-рабовладельческие, и полуфеодально-полупатриархальные, и раннефеодальные, и развитые феодальные и т.д. [2]. Характеристика общественного устройства горских народов давалась во многих работах от противного: феодальные,
так как не рабовладельческие, патриархальные, так как не феодальные и т.д.
Не разрешила проблему и концепция «горского феодализма» грузинских историков (Г. А. Меликишви-ли, которого поддержали З.В. Анчабадзе, А.И. Роба-кидзе, Р.Л. Харадзе, Г. Д. Тогошвили и др.). Статичность предложенной модели и ее особенности (отсутствие феодальной собственности на землю и др.) не позволили большинству кавказоведов разделить теоретические изыскания грузинских ученых, хотя они придали импульс дальнейшим исследованиям и поискам формы кавказской идентичности.
На попытки подогнать самобытные отношения у горских народов Кавказа под стереотипы и штампы, выработанные на основе изучения западноевропейской и российской истории, указал в одной из своих статей А.П. Пронштейн [3].
В 90-е гг. обозначились первые шаги применения цивилизационного подхода к истории Кавказа при сохранении системного анализа, характерного для исследований в рамках формационной методологии. В.В. Черноус в 1992 г. поставил вопрос о выделении кавказской горской цивилизации, кратко обозначив ее
особенности [4]. Т.У Кцоева в 1994 г. и Р.Г. Абдулати-пов в 1995 г. и другие идеологи «Кавказского дома» обосновывали феномен единой кавказской цивилизации [5, 6].
Вопрос о единой кавказской цивилизации носил скорее постановочный характер, имел целью воздействовать на руководство Российской Федерации середины 90-х гг., остановить нарастание в обществе настроений кавказофобии. Так, Р.Г. Абдулатипов отмечал: «Сегодняшний кризис в кавказском регионе, я полагаю, надо рассматривать или как совокупность исторических ошибок и несправедливостей, допущенных разными режиссерами в отношении проживающих тут народов, результаты которых оказались взорванными неудачной стратегией реформ, или как кризис цивилизационный, не зависящий от политических режимов» [6, с. 55].
Он доказывал, что кавказская цивилизация со своей традиционной целостностью вовсе себя не исчерпала, а жаждет нового исторического витка в своем становлении. Необходимо найти новые взаимоприемлемые подходы к решению всех спорных или кажущихся таковыми вопросов, и тем самым восстановить традиционную систему и традиционные связи внутри этносов и между ними, создающие условия уже нового этапа становления цивилизационных отношений в регионе и с другими цивилизациями.
По мнению Р.Г. Абдулатипова, сложившаяся веками социально-нравственная по своей сути иммунная система кавказской цивилизации должна сегодня умело подключить свой код, способный нейтрализовать те силы, которые ориентированы на ситуативно-кажущийся суверенный национальный выигрыш за счет пренебрежительного искажения интересов народа. «Понимание уникальности и целостности кавказской цивилизации, - пишет он, - состоит в том, что в этом историко-культурном и географическом пространстве тысячелетиями происходит системное воспроизводство традиций и обычаев, которые на высокий уровень шкалы ценностей ставят честь, достоинство и мужество, уважение к старикам, принципам семейных отношений, мужского и женского поведения» [6, с. 56]. Важнейшим элементом этногенетиче-ских аспектов кавказской ментальности является весьма жесткая регламентация поведения человека в обществе при сохранении суверенитета личности со всеми ее индивидуальными чертами. Термины «безликая толпа», «массовое сознание» для Кавказа всегда были неприемлемы. И в этом плане Кавказ влияет, возможно, порой весьма активно, вызывающе на происходящие общественные процессы прежде всего всей России.
В то же время, как пишет автор, «просвещенным людям известно, что на деле народы Кавказа владеют богатейшей и во многом не востребованной в российской и мировой действительности культурой. Об этом говорят такие древние культуры Кавказа, как колхидская, майкопская, чохская, кобанская, скифо-сарматская, хазаро-булгарская и др. Культура народов Кавказа стала источ-
ником и регулятором многих этнических культур народов Европы и Азии» [6, с. 56].
Таким образом, проблема была обозначена, хотя недостаточно четко определены категории «цивилизация», «культура» и соответствующие им конструкты «кавказская цивилизация», «кавказская культура», фактически представляя их скорее как конгломерат, чем целостность, обладающую атрибутивными чертами и характеристиками.
Важным стало то, что в литературе развернулась острая дискуссия о применимости к изучению кавказской цивилизационной исследовательской модели и определению цивилизационной культурной идентичности народов Кавказа [7], которая продолжается и ныне.
В поддержку точки зрения Р.Г. Абдулатипова высказался В.Е. Давидович, который предложил свое понимание признаков цивилизации. Видимо, правомерно очертить те контуры, реальные скрепы, которые объединяют вместе полиэтничный, разноязыкий, многоконфессиональный Кавказ. Правомерно говорить об общем культурном пространстве генерализующих цивилизационных признаков. В.Е. Давидович в отличие от концепции разделения и даже противопоставления культуры и цивилизации (Н. Бердяев, О. Шпенглер и др.) считает, что можно трактовать цивилизацию в ином ракурсе. Например, так: «Когда один или несколько народов, имеющих близкие культурные признаки, достигают определенной стадии в своем развитии и находят свой исторический маршрут, такую общность можно назвать цивилизацией» [8, с. 28]. Цивилизацию автор полагает как некое на-дэтничное интегративное образование, по отношению к которому этнокультуры выступают как части, элементы, ингредиенты.
Признание целостности кавказской цивилизации может помочь, по мнению В.Е. Давидовича, решению многих серьезных вопросов, обеспечить мир и процветание народам Кавказа.
Иной взгляд на проблему у абхазского ученого О.Н. Дамениа, предложившего говорить не о единой кавказской цивилизации, а о единой кавказской культурной идентичности, которая еще не утрачена народами [9, с. 16]. Более того, идентичность не только не притупилась в процессе деформации кавказской культуры, но все острее осознается кавказскими народами в связи с нарастающей динамикой культурно -цивилизационного взаимодействия в регионе.
Анализ самосознания народов кавказского сообщества дает достаточно оснований утверждать, что кавказская идентичность есть эмпирически верифицируемый факт социокультурной реальности. Сам по себе он чрезвычайно важен и требует научного анализа. Необходимо раскрыть причинную обусловленность кавказской идентичности, истолковать ее смысл, определить ее место и роль в структуре некой системной целостности и воспроизвести ее реалии. Словом, важно выяснить, почему столь различающиеся этнокультурные формирования относят себя к более крупной (региональной, суперэтнической) социокультурной общности и посредством ее определяют
себя. Кавказская идентичность - это выражение толерантности во взаимоотношениях кавказских народов или это такая общность, которая объединяет их в органическую целостность?
В основе кавказской идентичности лежат конкретные реалии. Намного сложнее определить их. Наиболее вероятными из них О.Н. Дамениа считает:
- единую природную среду обитания, в условиях которой проходит формирование многих кавказских народов;
- совместное формирование кавказскими народами своего общего социокультурного (смыслового) пространства;
- этногенетическое родство многих кавказских народов, которое играло определенную роль в формировании социокультурной общности;
- общность исторической судьбы, которая во многом определялась характером и направлением социокультурного развития Кавказа и его взаимоотношениями с внешним миром;
- общий архетип, определяющий предметные действия человека, их целенаправленность и смысл в условиях кавказской культуры.
О.Н. Дамениа полагает, что «Кавказ органично не связан ни с западными, ни с восточными культурными образованиями, хотя несет в себе черты и признаки тех и других, как и многих иных. Иначе говоря, своеобразие социокультурной общности Кавказа не поддается соответствующему объяснению с точки зрения иных мега-культурных формирований. Чтобы понять социальный смысл этого своеобразия, следует исходить из основополагающих общечеловеческих начал и своеобразных кавказских социокультурных реалий» [9, с. 18].
Близкую точку зрения высказывает А.Ю. Шадже. Она отмечает, что «о феномене кавказской идентичности („кавказскости") в культуре можно говорить в онтологическом, гносеологическом и аксиологическом аспектах. Такой анализ возможен в контексте культурно-цивилизационных процессов, происходящих не только на Кавказе, но и в России и мире в целом» [10, с. 39].
Однако предпринимающиеся в отечественной науке попытки обоснования региональной специфики Кавказа, как правило, сводятся к традиционализму, якобы тормозящему модернизационные процессы в данном регионе. Этим обусловлено негативное отношение к этноидентичности на Кавказе, преобладание пессимистического взгляда на «неудобный» этнический фактор. Исходя из этого, раздаются призывы отказаться от рассмотрения «кавказской цивилизации» как таковой, предлагаются одинаковые критерии подхода и оценки этничности в разных культурно -исторических условиях и в разных культурах.
Рассматривая Кавказ в российском и мировом контекстах, признанный специалист по Кавказу Ю.А. Жданов выявляет конструктивное содержание кавказского феномена, помогает увидеть и понять за «лицами кавказской национальности» этот уникальный географический, геополитический и культурный регион. Отмечая с горечью прошлые и нынешние конфликты и конфронтации, он писал: «Кавказ хранит
в себе и ныне мощные исторические традиции. На планете многоцветье является драгоценным сокровищем всего человечества. Поэтому художественная и научная мысль Кавказа концентрировала свое внимание вокруг проблемы межнациональных отношений, сотрудничества и взаимопомощи народов. Традиции Кавказа в этом смысле неисчерпаемы» [11, с. 23].
Несмотря на этническое многообразие, народы Кавказа являются носителями ряда объединяющих духовных ценностей. Кавказ един и неделим, ибо неделима не только экологическая, но и его социокультурная целостность. Поэтому нами рассматривается реально существующий феномен «кавказская идентичность» и «кавказская цивилизация», встречающийся в отечественной науке весьма редко.
Что же касается кавказского этикета, то нельзя отвергать его роль в структуре социокультурной целостности Кавказа. Он, безусловно, дает представление о кавказской культуре, но последняя не сводится лишь к нему. Есть нечто более глубокое, что является основой в целом для Кавказа и кавказской культуры.
Известно, что в кавказской культуре конфессиональная и этническая идентичности взаимосвязаны. Тем не менее этническая идентичность воспринимается кавказцем как высшая ступень из иерархических ступеней бытия. Кавказская идентичность - это категория не только личностной, но и социальной идентичности. Она отождествляется с такими ценностными категориями, как истина и честь, справедливость и мудрость. Данный феномен формирует особое отношение человека к достоинству, правде и свободе. В ней кавказец видит некую идеальную модель своей жизнедеятельности. Она является имманентным регулятором деятельности, поведения и общения индивида в кавказской культуре. Это реально действующий феномен.
Однако кавказская идентичность не абсолютна в строгом смысле слова. Она не подавляет личностное «я» и не отрицает сознательного действия субъекта. Человек самореализуется через этничность в кавказской культуре. Европеец предполагает трансэтническую идентификацию, а для кавказца этничность выполняет важную функцию в личной, социальной и политической жизни, ибо его сознание направлено на принципы, идеалы и нормы, обозначаемые этническим фактором. Рассматриваемый феномен обеспечивает идеальное совершенство. Ценностно-ориентированное поведение, определяемое принадлежностью к этнической общности, является специфическим признаком человека в данном культурном феномене. Социальные и экономические изменения оказывают незначительное влияние на содержательные компоненты кавказской идентичности. Даже в зрелом индустриальном обществе, как отмечает один из западных лидеров современной прикладной социологии Р. Инглегарт, «наиболее ключевые, рано усвоенные ее (культуры) аспекты мало подвержены изменениям» [12, с. 252]. Этническая идентичность в кавказской культуре, являющаяся сущностью особого рода, не изменилась. Только с ее помощью мож-
но объяснить психологические и философско-культурологические универсалии кавказских народов.
Следует сказать, что важным индикатором этнической идентичности является прошлое. Для кавказских народов память о прошлом особенно актуальна и ценна. Эта особенность кавказского менталитета определяла бережное отношение к природе; пиететное отношение и привязанность к земле, ко всему живому, которое следовало свято оберегать. Заметим, что отношение к земле в традиционном обществе иное, нежели в современном. К. Леви-Стросс рассматривает смысл понятия «земля» в культуре «незападных» народов, отмечая, что она - особое измерение Природы, то мистическое пространство, в котором происходит встреча живых с мертвым. Таким образом, ценность прошлого в кавказском сознании, традиционно занимавшая высокое место в системе ценностных приоритетов кавказца, определяла диалогичность природы и человека. Так формировалась кавказская традиция ответственности перед прошлым.
Кавказская идентичность - это своеобразная ценность бытия человека, дающая представление о добре, правде, справедливости, красоте, диалогичности и т.п. На них ориентируется человек в познавательной и практической сферах, они подлежат реализации в процессе его жизнедеятельности. Он составляет «историческую субстанцию» бытия кавказских этносов и формируется в социокультурной среде Кавказа.
Кавказ полиэтничен, что не исключает существования здесь единой социокультурной целостности -кавказской культуры. Говоря об этом культурном феномене, мы не пытаемся мифологизировать, и абсолютизировать культурное прошлое Кавказа. Кавказская культура - достаточно сложное историко-культурное явление, не тождественное ни западной, ни восточной культурам [10, с. 41].
По мнению А.В. Лубского, понятие «цивилизация» выполняет прежде всего эпистемологическую и аксиологическую функции. В основе цивилизации как образа можно положить такую ее эвристическую модель, структуру которой составляют: 1) доминантная форма интеграции; 2) социотип развития; 3) культурные архетипы. Для каждой локальной цивилизации эти структуры являются уникальными.
Особенность российской цивилизации состоит в том, что государственность в ней носит надконфес-сиональный, а культурные архетипы - подконфессио-налъный характер. В российской цивилизации не существует сердцевинного государства (core states), ибо русские как ядро интеграции не имеют собственного государства. Но при этом русский язык является одним из важных факторов цивилизационной интеграции, поскольку выступает основным способом трансляции культурных ценностей подконфессионального характера и обсуждения различных глобальных проектов («национально-государственных идей»). Наличие такого языка (дискурса), как отмечается в современной литературе, и есть основное условие существования цивилизации.
Причем русский язык в ареале российской цивилизации выполняет две функции: 1) служит транслятором культурных представлений и ценностей надэтни-ческого и подконфессионального характера; 2) создает возможности более или менее адекватного перевода инокультурных представлений и ценностных понятий таким образом, чтобы они не теряли своего когнитивного и аксиологического содержания. Тем самым, с одной стороны, создаются предпосылки для формирования единого ценностного пространства российской цивилизации, а с другой - для формирования многоярусного (центрального и периферийного) цивилиза-ционного самосознания [13].
Однако данный подход не позволяет в цивилиза-ционной парадигме рассмотреть генезис социально-исторических процессов на Кавказе, показать его как гомогенный или гетерогенный процесс.
Это тем более важно, что целый ряд исследователей отрицает наличие единого цивилизационного и культурного пространства как на всем Кавказе, так и на Северном Кавказе, фактически рассматривая их как конгломерат народов, религий, культур и т.д.
Многообразие подходов [14], оценок и попыток исторической реконструкции с позиций цивилизаци-онного подхода свидетельствует о том, что проблема в полной мере не отрефлексирована, сама категория «цивилизация» полисемантична, применительно к Кавказу она лишь манифестируется, а соответствующая исследовательская теоретическая модель не разработана.
Литература и примечания
1. Аникеев А.А., Лубский А.В. Теоретические поиски в современной исторической науке и проблема изучения истории Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа. 1997. № 3. С. 53.
2. См.: Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа : материалы регион. науч. конф. Махачкала, 1998; Сельская община Дагестана и Северного Кавказа : материалы регион. науч. конф. Махачкала, 2003.
3. Пронштейн А.П. Некоторые проблемы возникновения и развития феодальных отношений на Северном Кавказе в новейшей советской историографии // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988. С. 28.
4. Черноус В.В. К Вопросу о горской цивилизации // Россия в XIX - начале ХХ в. Ростов н/Д, 1992.
5. Кцоева Т.У. Кавказский суперэтнос // Эхо Кавказа. 1994. № 2.
6. Абдулатипов Р.Г. Кавказская цивилизация: самобытность и целостность // Научная мысль Кавказа. 1995. № 1.
7. См.: Кавказ: проблемы культурно-цивилизационного развития: докл. Всерос. науч. конф. Ростов н/Д, 2000; Ба-киев А.М. Адыгская цивилизация // Вестн. КБГУ Вып. 2. Нальчик, 1996; Вып. 3. Нальчик, 1997; СевероКавказская цивилизация: проблемы типологии // Актуальные проблемы историографии и методологии истории / А.А. Аникеев [и др.]. Ставрополь, 1997; Материалы дискуссии // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2; 2002. № 1; и др.
8. Давидович В.Е. Существует ли кавказская цивилизация? // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2.
9. Дамениа О.Н. Кавказская культурная общность: миф или реальность? // Научная мысль Кавказа. 2002. № 2.
10. Шадже А.Ю. Феномен кавказской идентичности // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2.
11. Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии. Ростов н/Д, 1999.
12. Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая индустриальная волна на Западе. Антология / под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999.
13. Ионов И.Н. Парадоксы российской цивилизации // Общественные науки и современность. 1999. № 5. С. 120.
14. Шеуджен Э.А. Путь в историю: в поисках методологии исследования. М., 2007. С. 225.
Поступила в редакцию 14 мая 2009 г.
