CC BY
117
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 5
К о в а л е н к о А. Г. Очерки художественной конфликтологии: Антиномизм и бинарный архетип в русской литературе ХХ века: Монография. М.: РУДН, 2010. 491 с.
В последнее время в теории литературы наблюдаются две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, исследователи, сосредоточиваясь на частных вопросах, непомерно большое внимание уделяют «конкретике» литературных явлений, что приводит к чрезмерной дробности общей картины. С другой же стороны, имеет место засилье теорий, создающихся на пустом месте (последствия постструктура-листкой парадигмы). Выход видится в соединении эмпирики (анализа конкретных текстов) с теорией. Именно эта тенденция и реализована в рецензируемой монографии, автор которой совершенно справедливо замечает: «Фундаментальные формулировки возможны только тогда, когда будут обобщены частные наблюдения» (с. 8).
Главное достоинство труда А.Г. Коваленко — в принципиально новом и оригинальном подходе к объекту исследования, позволившем ему, во-первых, концептуализировать обширный и весьма разнородный по темам, направлениям, родам и жанрам материал, во-вторых, категорию конфликта рассмотреть не имманентно, а в системных взаимосвязях с другими уровнями произведения.
Для создания новой теории конфликта (как, впрочем, и для любой теории) необходимо обновление методологических оснований и терминологического инструментария, который помог бы охватить всю разнородную сферу конфликта, все его конкретные проявления. И автор монографии изготавливает себе подобный инструментарий и соответствующую методологию, отталкиваясь от идеи, что хрестоматийное, восходящее к Гегелю, толкование конфликта достаточно узко и не отражает всего многообразия и всей тонкости исследуемого феномена.
В первой главе монографии исследована эстетическая специфика художественного конфликта, его типы и функционирование в тексте, рассмотрены наиболее важные составляющие. По представлениям А.Г. Коваленко, конфликт как художественная категория и конфликт в реальной жизни отнюдь не тождественны уже хотя бы потому, что конфликт в литературном произведении — понятие многослойное. Он, во-первых, отображает антитетические отношения между разными элементами и смысловыми уровнями внутри произведения, во-вторых, внутренние противоречия самого автора; и, наконец, в-третьих, «разность потенциалов» между автором и текстом (в част-
ности, такими текстовыми категориями, как рассказчик, персонаж, лирический субъект и т.п.).
Исследователь, опираясь на кантовские умозаключения, предлагает связать категорию конфликта с более универсальными философскими основаниями, а именно с понятием антиномии. Очевидно, что антиномия (как некое противоречие в утверждении или противоречие утверждения самому себе) семантически оказывается более широким и диалектически гибким понятием, и за счет этого оно становится более тонким инструментом объяснения феноменов искусства.
Итак, мысль, выступающая в роли «несущей конструкции» всего «здания» рецензируемой работы, заключается в следующем: в основе любого художественного конфликта лежит некая антиномия, оппозиция, отражающая «бинарную структуру» человеческого мышления. И для того чтобы выявить природу конфликта, дать его типологию, исследователь идет по пути, намеченному структуралистами. Он начинает с вычленения в картине мира «элементарных» оппозиций, которые образуют базовые антитезы, и постепенно поднимается к более сложным антиномическим системам.
К базовым антитезам А.Г. Коваленко относит пространственные, временные, онтологические и антропологические начала: «Высокое-Низкое, Внешнее-Внутреннее, Прошлое-Настоящее, Настоящее-Будущее, Бытовое-Бытийное, <...> Левое-Правое, Часть-Целое» (с.86) и т.д., — стабильно противостоящие друг другу во внутреннем поле произведений и порождающие эффект коллизийности.
Что же касается многоуровневых оппозиций, то они, по разумению автора, образуются, с одной стороны, скрещиванием элементарных антитез, а с другой — усложнением самого характера отношений между противоположными явлениями. Это усложнение касается как количественных, так и качественных (ценностных) характеристик, заставляющих исследователя ввести понятия «антиномической доминанты» и «антиномического вектора» (движения от одной бинарной оппозиции к другой, например, от низа — к верху). Давая итоговое определение конфликта, автор выводит почти математически точную формулу: художественный конфликт — это «сумма всех антиномических векторов», сумма всех бинарных оппозиций на всех уровнях, взятых в наиболее интегрированном виде (с. 454).
Тем не менее при чтении монографии возникает ощущение, что термин «конфликт» трактуется автором слишком широко: конфликтные отношения, по разумению А.Г. Коваленко, пронизывают практически любое художественное произведение. Исследователь склонен отождествлять феномен конфликта с феноменом бинар-ности. Бинарные оппозиции действительно зачастую являются организующим началом художественного текста, но они могут и не создавать конфликтной ситуации. Очевидно, что их наличие составля-
ет только первое, исходное условие конфликта. Например, Инь и Янь, низ и верх — противоположные начала, но их противоположность не обязательно приводит к конфликту. Для порождения последнего недостаточно дихотомического разделения бинарных структур, но необходимо их аксиологическое противостояние, дисгармоническое напряжение. В противном случае конфликта не возникнет. Заметим попутно, что именно такого рода противостояние и такого рода напряжение отсутствуют в идиллии, что и определяет бесконфликтность как содержательную доминанту этого жанра.
Знаменательно, что А.Г. Коваленко мало внимания уделяет драматическому конфликту. Очевидно, для него это уже обработанное поле, урожай на котором давно собран. Но зато он обращается к специфике конфликта в лирике (вторая глава), причем идет в своих разработках дальше структуралистов. Исследователь не ограничивается выявлением самого факта «разности потенциалов», являющихся подоплекой и исходной ситуацией конфликта. На обширном материале лирических произведений (Ф.Тютчева, К. Бальмонта, А. Блока, В. Ходасевича, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Ахматовой, Б. Пастернака, В. Маяковского, Н. Заболоцкого, С. Гудзенко, В. Высоцкого, И. Бродского, Е. Шварц и др.) он, во-первых, вычленяет антиномичный код, доказывая, что именно он провоцирует ту или иную лирическую коллизию. А во-вторых, показывает способы развертывания лирического конфликта посредством таких приемов, как диалог, полифония, дихотомия, диссоциация, тождество, медиация и т.п. Тем самым он по-новому объясняет природу художественного конфликта в лирике, опровергая бытующее в литературоведении мнение о «стертости» или отсутствии конфликта в этом литературном роде.
Разделы, посвященные дуализму души и тела у Ходасевича, гераклитовым метаморфозам у Мандельштама, парадоксам веры и безверия у Маяковского, антиномиям быта и бытия у Цветаевой и т.д., доставляют филологически образованному читателю подлинное удовольствие. Ведь предложенная исследователем антитетическая призма дает новую оптику восприятия известных шедевров лирики ХХ в. и раздвигает горизонты их герменевтической интерпретации.
Обращаясь к эпическому конфликту (в третьей главе), автор решает иные задачи: его интересует не столько сам принцип построения конфликта, сколько типология антиномических начал, участвующих в его зарождении, а также образные воплощения антиномических столкновений в эпическом пространстве. Наиболее ценный вывод, к которому — вслед за Р. Бартом — приходит автор, связан с новой трактовкой эпического образа как конфликта «в живописном, театрализованном выражении», поскольку именно образ «воспроизводит реальность через игру антиномических субстанций» (с. 454).
Подлинным открытием А.Г. Коваленко является его анализ феномена двоемирия и смежных с ним категорий. Как доказывает исследователь, двоемирие, генетически связанное с романтическим мировоззрением (а на рубеже Х1Х-ХХ вв. — с неоромантическим типом эстетического мышления), становится для русской прозы ХХ в. одним из наиболее универсальных конфликтов, поскольку он концентрирует все возможные бинарные оппозиции, представляя в конечном счете результат мировоззренческих поисков художников, нашедших свое отражение в их художественных системах. Отсюда авторская гипотеза романного целого как некоего макрокосма, генерализирующим принципом организации которого является двое-мирие. Рассмотрение под избранным углом зрения художественных миров В. Набокова и А. Кима не только полностью подтверждает эту гипотезу, но и дает новые методологические ключи для анализа онтопоэтики эпического целого.
В четвертой главе А.Г. Коваленко расширяет сферу изучения конфликта и обращается к антиномиям, возникающим на уровне авторского сознания. Опираясь на теорию диалога Бахтина, он вводит понятия валентности как некой меры авторского участия в конфликте. Валентность предполагает обнажение авторской модальности, обусловливающее «правильность» читательской оценки конфликтующих сторон. Он показывает, что в политически ангажированные литературные эпохи (1920-1950-е) превалируют в основном валентные конфликты, когда писатель четко обозначает свою позицию, дает понять читателю, на чьей он стороне. Но, уже в прозе 1960- 1970-х гг., в произведениях В. Быкова, Ю. Трифонова, В. Шукшина, В. Распутина, В. Маканина и др., валентные конфликты, по наблюдению автора, уступают место амбивалентным. Амбивалентный конфликт предполагает равноправие «спорящих» голосов, к любому из которых читатель может присоединиться сообразно своей системе ценностей. Авторская модальность при этом предельно затушевывается (что Коваленко обозначает термином «вненаходимость»). Читатель лишается открытых подсказок автора, вследствие этого коллизии и герои не поддаются однозначной оценке. И, наконец, в постмодернистскую эпоху, по справедливому наблюдению Коваленко, на смену амбивалентному конфликту приходит конфликт поливалентный. Поливалентность означает не «полифоническое» равноправие «голосов», а тотальный и одновременно игровой плюрализм ценностей и позиций, что в конечном итоге приводит к нивелированию антиномий и к «отмене» конфликта как такового.
Особый интерес вызывают мысли исследователя о конфликтах, возникающих внутри авторского сознания. По предположению А.Г. Коваленко, истоки антиномий, воплощенных в произведениях
мастеров слова, всегда следует искать в их собственном творческом сознании. Наиболее увлекательно и убедительно этот тезис доказан на материале личности и творчества Д.С. Мережковского.
Однако во времена подавления личной свободы конфликт в сознании писателя многократно усиливается, ибо писатель становится объектом мощнейшей идеологической обработки. Заслугой Коваленко является то, что он переключил внутренние противоречия писательского сознания на «текстовой» уровень. Он на примерах из произведений М. Зощенко, И. Бабеля, В. Маканина, Л. Петрушевской, А. Терца показал повествовательно-стилистические последствия раздвоения авторской личности (исчезновение из сюжета конфликтных ситуаций, увод наиболее важных для автора коллизий в подтекст, расщепление авторского голоса на различные голосовые партии — повествователя, персонажа-рассказчика, лирического героя и т.д.).
На характерологическом уровне (исследуемом в пятой главе работы) антиномичность авторского сознания проявляется, по убеждению А.Г. Коваленко, в феномене двойничества. Отсюда следует, что двойничество в системе произведения — это не изображение «шизоидного» отклонения от нормы, не следствие распада, разложения личности персонажа (как его иногда трактуют литературоведы), а один из важнейших эпических способов воплощения конфликта через характер. То, что на уровне плана содержания выступает как двоеми-рие, на уровне плана выражения оказывается двойничеством.
К достоинствам монографии А.Г. Коваленко можно отнести верификационную «наглядность» ее основных концептуальных идей. Теоретические положения в ходе опытной проверки на обширнейшем материале литературных текстов ХХ в. не только находят практическое подтверждение, но конкретизируются и корректируются. А это в свою очередь приводит к уточнению и углублению самой теории.
Хотя, возможно, историко-литературный аспект проблемы мог бы быть исследован в монографии более системно. Мне, например, в «Очерках художественной конфликтологии» не хватает постановки вопросов, касающихся эволюционных закономерностей. Какова, например, типология художественных конфликтов в символизме? Чем она отличается от футуристической или акмеистической типологии? Наверняка было бы перспективно вычленить какие-то общие «конфликтные» знаменатели той или иной литературной эпохи. Например, было бы интересно проследить (тем более что методологический инструментарий позволяет это сделать), как менялись «антиномические доминанты» в литературе соцреализма 1920-1950-х гг., как они канонизировались, становясь обязательным к исполнению «общим местом»? Совсем иная типология конфликтов наверняка высветилась бы в «потаенной» литературе той же эпохи или в литературе советского андеграунда 1960-1980-х гг.
Справедливости ради следует сказать, что типология конфликта одной из эпох и одновременно одного из направлений ХХ в. в работе выявлена. Я имею в виду эпоху постмодернизма, конфликтология которой — в лице наиболее ярких ее представителей (от Иосифа Бродского до Виктора Пелевина) — стала предметом интереснейших авторских штудий в заключительной (шестой) главе монографии.
Однако навязывать автору свою исследовательскую логику — занятие неблагодарное, гораздо важнее понять его собственную стратегию при отборе художественного материала. Осторожно назвав свою книгу «Очерками...», автор, видимо, дал понять, что он не претендует на исчерпывающий историко-литературный анализ конфликтологии всего литературного процесса прошлого столетия. Сосредоточившись на комплексе малоисследованных теоретических проблем, связанных с категорией конфликта, А.Г. Коваленко привлек прежде всего те произведения русской литературы ХХ в., в которых конфликтно-антиномическая напряженность обнаружила себя наиболее ярко. И надо признать, что подобный «избирательно-аксиологический» подход к материалу себя оправдал, поскольку он позволил вычленить узловые антиномии и семиотические универсалии коллективного художественного мышления прошлого века. Кроме того, анализ структуры и поэтики конфликта дал возможность уточнить смысл многих историко-литературных явлений ХХ в.: неоромантизма рубежа Х1Х-ХХ вв., эстетики реализма и социалистического реализма, дискуссий об авторской позиции и положительном герое в литературе 1960-1970-х гг.
Итак, предложенная в работе А.Г. Коваленко «антиномическая» концепция оказалась весьма продуктивной, ибо она, во-первых, выявила суть и природу художественного конфликта, обнажив его первопричину и генезис; во-вторых, заставила увидеть конфликт в системных взаимосвязях с другими текстовыми и нетекстовыми уровнями; в-третьих, позволила читателю охватить взглядом весь (или почти весь) фонд бинарных архетипов в русской литературе ХХ в.
Несомненно, многие теоретические и историко-литературные вопросы остались еще не до конца решенными в силу их объективной сложности и объемности. Но предложенные в монографии А.Г. Коваленко теоретико-методологические принципы и демонстрация их практической результативности открывает перспективу дальнейших исследований. На этом прочном научном фундаменте уже можно строить здание конфликтологии ХХ в.
Л.Г. Кихней
Сведения об авторе: Кихней Любовь Геннадьевна, докт. филол. наук, профессор кафедры истории журналистики и литературы Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова. E-mail: lgkibney@yandex.ru
