CC BY
59
DOI 10.24411/2227-7315-2020-10162 УДК 342.922
Н.М. Конин, Е.И. Маторина, Т.С. Мангушева
К ЛЕГАЛИЗАЦИИ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ В ОБНОВЛЕННОЙ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Введение: принятые поправки к Конституции РФ еще ярче высветили вопросы, изучение которых только объективно подтверждает потребность органов государственной власти субъекта РФ, а также федеральных органов власти во взаимодействии с органами местного самоуправления. В статье рассматриваются вопросы современного состояния фундаментальных ценностей тех положений, где общество выступает в качестве юридического лица, а также при доминировании существования частных расчетов оказывается на основе достаточно высокого уровня общественного согласия самой сущностью государства. Цель: рассмотрение и попытка выработки наиболее адекватного подхода к самому процессу познания функционирования и сущности публичной власти в государстве, исходя из того, что наряду с гражданским обществом в целом, местное самоуправление, являясь коллективной формой реализации населением права решать вопросы местного значения и формой, в которой выражена власть местного сообщества, не только интегрировано в общую систему на соответствующей территории для реализации функций демократического правового социального государства, но и выполняет взаимосвязанные публичные функции и задачи совместно с органами государственной власти субъектов Российской Федерации, а также основывается на взаимодействии с федеральными органами государственной власти, проявляя единство публичной власти. Методологическая основа: анализ подходов к категории «сущность публичной власти» в совокупности диалектического и системного методов исследования, а также статистических подходов. В соответствии с логикой такого рассмотрения, все предметы и явления объективного мира содержат в себе потенциальную, внутренне присущую им цель их существования, взаимосвязанность и стремление к реализации в процессе своего развития. Результаты: авторская позиция аргументируется примерами, подтверждающими необходимость поиска путей и направлений взаимодействия и взаимослияния отдельных сторон и элементов публичной власти, способствующих достижению целей общества и государства относительно целей его существования, призванных
S © Конин Николай Михайлович, 2020
8 Доктор юридических наук, профессор кафедры административного и муниципального права, (Сара-
>g товская государственная юридическая академия) S © Маторина Елена Ильинична, 2020
g Кандидат юридических наук, доцент кафедры административного и муниципального права (Саратовская
§ государственная юридическая академия); e-mail: matorina47@mail.ru ^ © Мангушева Тамара Сергеевна, 2020
1 Кандидат социологических наук, доцент кафедры административного и муниципального права (Сара-
S товская государственная юридическая академия); e-mail: tamaras-m@mail.ru
m
© Konin Nikolay Mikhailovich, 2020
Doctor of law, Professor, Administrative and municipal law department (Saratov State Law Academy) © Matorina Elena Ilinichna, 2020
Candidate of law, associate Professor, Administrative and municipal law department (Saratov State Law Academy)
© Mangusheva Tamara Sergeevna, 2020
Candidate of law, associate Professor Administrative and municipal law department (Saratov State Law 108 Academy)
служить в процессе своего существования и развития. Выводы: основной акцент в статье сделан на правовом анализе местного самоуправления как политико-социального института и с учетом его государственно-правовой природы и взаимодействия с региональными органами власти. Основным субъектом местного самоуправления является население, выражающее свою волю посредством различных форм прямого волеизъявления, через выборные и другие органы местного самоуправления.
Ключевые слова: государственное и общественное устройство, общественное согласие, публичная власть, гражданское общество, сбалансированность социальных сил, политических институтов и векторов интересов.
N.M. Konin, E.I. Matorina, T.S. Mangusheva
TOWARDS THE LEGALIZATION OF PUBLIC POWER IN THE UPDATED CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION
Background: the adopted amendments to the Constitution even brighter highlighted the issues, the study of which only objectively confirms the need of interaction with bodies of local self-government bodies of state authority of the Russian Federation and Federal authorities. The issues of the current state of the fundamental values of those positions where society acts as a legal entity, as well as when the existence of private settlements dominates, it turns out to be the very essence of the state on the basis of a sufficiently high level of public consent. Objective: to review and attempt to develop the most appropriate approach to the process of understanding the functioning and nature of public power in the state, based on the fact that, along with the civil society in General, not just local government, as a collective form of implementation of a population the right to decide local issues and the form in which is expressed the power of the local community integrated into the general system in their respective areas for implementing the functions of the democratic legal social state, but it performs interrelated functions and public tasks by bodies of state power of subjects of the Russian Federation and also based on interaction with Federal public authorities, showing clearly the unity of public authority. Methodology: analysis of approaches to the category "the essence of public power" in the combination of dialectical and systematic research methods, as well as statistical approaches. In accordance with it, all objects and phenomena of the objective world contain a potential, intrinsic purpose of their existence, interconnectedness and the desire to realize in the process of their development. Results: the author's position is argued for with examples of the need of finding the ways and directions of interaction and coherence of separate parts and elements of public authority contributing to the objectives of society and state in relation to the objectives of its existence called to serve in the course of its existence and development. Conclusions: the article focuses on the legal analysis of local self-government from the point of view of the political and social institution and the state-legal nature and its interaction with regional authorities. The main subject of local self-government is the population, which expresses its will through various forms of direct expression of will, through elected and other local self-government bodies.
Key-words: state and social structure, public consent, public power, civil society, balance of social forces, political institutions and vectors of interests.
Высказываясь по наиболее общим, принципиальным вопросам развития российской государственности в связи с 20-летием реализации Основного Закона страны, Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин весьма емко охарактеризовал этот важнейший правовой документ как «формализо-
ванный общественный договор о принципах государственного и общественного устройства», где в основе « должен быть реальный общественный договор между основными социальными слоями и группами нашего общества» [1, с. 8].
Здесь же, наш взгляд, акцентируется внимание не на возможности (в чьем-то представлении) рефлексии относительно общественного договора по Гроцию или Руссо с его жесткими рамками конкретно-исторической классовой ограниченности, а на фундаментальных ценностях тех положений, где а) общество ipso facto рассматривается в качестве «лица юридического» и б) при доминировании «существования частных „расчетов" оказывается „искажена" сама сущность государства» [2, с. 23, 55].
В свою очередь, основываться такой договор может только на достаточно высоком уровне общественного согласия, ключ к пониманию принципов которого дает преамбула Основного Закона РФ, где говорится о гражданском мире и согласии, вере в добро и справедливость.
Общественное согласие имеет своеобразный эквивалент в виде взаимного общественного доверия: между отдельными людьми, а также социальными группами, которые они образуют, слоями, классами, социальными институтами, организующими человеческую деятельность, и в целом между властью и обществом. Указанное общественное согласие, доверие, включая и реальную легитимизацию власти, как показывает социально-политическая и экономическая практика, могут быть обеспечены лишь достижением сбалансированности (подвижной, динамической сбалансированности) в развитии самых различных социальных сил, политических институтов и векторов интересов.
Ряд поправок в одной из последних редакций Конституции Российской Федерации, внесенных в соответствии с Законом РФ от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ о поправке к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти»1, в контексте рассматриваемой проблематики нашел свое отражение, в частности, в ст. 71, 75.1, 80, 114, 131,132 Основного Закона РФ.
Законодательной новеллой, в которой присутствует серьезнейший потенциал дальнейшего законодательного развития и совершенствования, является введение в текст Основного Закона терминов «публичная власть» и «гражданское общество», многовекторное содержание которых (в т.ч. и в рамках понятийного аппарата) еще предстоит раскрывать, изучать и углублять представителям отраслевых направлений юридической науки.
В работе «Логические основания общей теории права» академиком В.М. Сырых [3] обоснованно был поставлен вопрос, связанный с целесообразностью закрепления в Конституции РФ правовых оснований взаимодействия общества (гражданского общества) и государства, закрепляющих на условиях взаимной ответственности права и обязанности государства перед обществом и общества перед государством [4].
Принятые вышеуказанные конституционные поправки представляются первым (и важным в плане легитимации) шагом в этом направлении, поскольку дают определенные ориентиры в сфере взаимодействия между различными уровнями власти, касаясь характера их отношений, компетенционного содержания, ресурсного обеспечения и др.
110
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 11, ст. 1416.
В ст. 146 Конституции Союза ССР 1977 г. устанавливалось: «Местные Советы народных депутатов решают все вопросы местного значения, исходя из общегосударственных интересов и интересов граждан, проживающих на территории Совета...»2. Они же (местные Советы) входили в единую систему органов государственной власти (ст. 89 Конституции РФ).
Представлялось бы логичным соответствующее положение в «консенсусном» режиме функционирования публичной власти учесть в Конституции постсоветской России. Тем более, что в проекте Конституции Российской Федерации, предложенном в 1990 г. в качестве рабочей основы Съезду народных депутатов России Конституционной комиссией РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным, содержались такие концептуальные понятия, как «народовластие» (ст. 1.2 так и называлась — «Народовластие») и «гражданское общество» (название целого Раздела III названного проекта). Однако в противоречие с этим в ст. 5.8.2. проекта была предложена подчеркнуто дисбалансная формула: «Органы местного самоуправления в пределах к своей компетенции действуют самостоятельно, независимо от государственной власти в рамках Конституции и законов Российской Федерации»3.
В ретроспективной оценке некоторыми исследователями усматривается в этом — то следование либеральным реформам Александра II, а то не очень удачное и поспешное разрушение единой «вертикали» власти, приведшее, как показала жизнь, к серьезным издержкам и разбалансировкам по многим направлениям.
Сам принцип обеспечения баланса интересов вне характера субъектов соответствующих отношений, тем более когда речь идет о взаимодействии таких генеральных общностей, как публичная власть (в лице органов государственной власти и местного самоуправления) и гражданское общество с имманентной встроенностью его элементов в самые разные структуры и институты (от простейших самоорганизующихся ячеек, начинающихся с взаимодействия двух индивидов до глобального их взаимодействия в публичных структурах государства), подразумевает, как минимум, пять позиций:
процедурное обеспечение прозрачности в решении любого вопроса (process); демократичность решения (с учетом мнения большинства — majority opinion); утилитарность, необходимость компромисса — utilitarian; наличие совокупности общих для всех потребностей — common interest; наличие совокупности общих ценностей или нормативных принципов — shared value4.
Принципиально важным моментом является и конституционная легитимация функционального и содержательного единства в реализации ключевого закона: человек, его права и свободы являются высшей ценностью права и свободы человека и гражданина — определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправ-
2 См.: Ведомости ВС СССР. 1977. № 41, ст. 617.
3 См.: Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная комиссия: стенограммы, материалы, документы (199G-1993 гг.). Т. 5. Альтернативные проекты Конституции Российской Федерации (199G-1993 гг.). М.: Фонд конституционных реформ, 2GG9. С. 115.
4 См.: Pal Leslie A., Maxwell Judith. Assessiog the Public / b terest in the> 21-st Gentury: A. Framework. Canadian Policy Research Networks.2GG4. URL: http://www.cprn. org/docu-ments/25967_en.pdf (дата обращения: 11.G9.2G2G). 111
ления (ст. 2, 18 Конституции РФ), что предполагает наличие согласованных действий различных уровней публичной власти.
Конституционным Судом РФ неоднократно указывалось на наличие определенной основы, обеспечивающей гармонию между единством публичной власти в Российской Федерации и объективными потребностями в осуществлении взаимодействия с органами местного самоуправления органов государственной власти субъекта Российской Федерации, принятых конституционно и призванных для создания условий, позволяющих обеспечивать устойчивость и комплексность в социально-экономическом развитии в масштабе территории определенного субъекта РФ, выступающих в качестве веской основы для участия органов государственной власти в регулировании законодательного порядка формирования органов местного самоуправления, а также участия выборных лиц местного сообщества, учета их мнения в рамках процедуры замещения должности высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) (постановления КС РФ от 24 декабря 2012 г. № 32-П5 и от 1 декабря 2015 г. № 30-1 Г ). |111ИН1|1111^111Н
Местному самоуправлению, выступающему в качестве коллективной формы, посредством которой осуществляется реализация населением права решать вопросы местного уровня и единовременно выражается власть местного населения, вместе с тем, требуется интегрироваться в единую институциональную конфигурацию, для реализации на соответствующей территории функций демократического правового социального государства на началах взаимодействия как с федеральными органами государственной власти, так и (в первую очередь) с региональными и муниципальными органами власти, выполняющими публичные функции и задачи в тесной взаимосвязи и во взаимодействии.
Возложение именно на органы местного самоуправления самостоятельного решения вопросов местного значения (ч. 1 ст. 130 Конституции РФ) не служит препятствием конструктивному, основанному на признании и гарантировании самостоятельности местного самоуправления взаимодействию между органами местного самоуправления и органами государственной власти для наиболее эффективного решения общих задач, непосредственно связанных с вопросами местного значения, в интересах населения муниципальных образований, а также не является препятствием при выполнении органами МСУ тех или иных имеющих государственное значение публичных функций и задач на соответствующей территории — как в порядке наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями (ст. 132, ч. 2 Конституции РФ), так
§ 5 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 декабря 2012 г. № 32-П «По делу о про-
^ верке конституционности отдельных положений Федеральных законов „Об общих принципах
1 организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной
i власти субъектов Российской Федерации" и „Об основных гарантиях избирательных прав и
права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в связи с запросом группы депутатов государственной думы». URL: https://zakonbase.ru/ (дата обращения: 11.09.2020).
6 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 1 декабря 2015 г. № 30-П «По делу о проверке конституционности частей 4, 5 и 5.1 статьи 35, частей 2 и 3.1 статьи 36 Федерального закона „Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" и части 1.1 статьи 3 Закона Иркутской области „Об отдельных вопросах формирования органов местного самоуправления муниципальных образований Иркутской области" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы». URL: https://www.garant.ru/hotlaw/federal/674538/ 112 (дата обращения: 11.09.2020).
и в иных формах (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2018 г. № 33-П)7.
Достаточно четко просматривается, что понятие «единство системы публичной власти», включая в себя функциональное единство, является в определенном смысле многогранным, но несмотря на это, не выступающее препятствием взаимодействию, возникающему в организационных целях между органами государственной власти и органами местного самоуправления в тех случаях, которые требуют принятия решения на определенной территории. Такой подход не противоречит самостоятельности, ограниченной пределами полномочий местного самоуправления, но и его не следует рассматривать в качестве постулата, о том что органы местного самоуправления входят в систему органов государственной власти (ст. 12 Конституция РФ).
В качестве примера можно говорить об изменениях, произошедших в период эпидемии коронавируса, когда и возрос интерес россиян к деятельности властей в основном на региональном уровне (на который, была сброшена львиная доля ответственности за происходящее — и не везде главы регионов проявили готовность).
«В условиях быстрой смены привычных ролей и статусов отношения личной зависимости, угодничества и покровительства остаются основным принципом социального поведения, что проявляется во взлетах и крушениях карьер, в политических и личностных конфликтах внутри элиты» [5].
Самые радикальные прогнозы сводятся к тому, что хорошо известные большие данные (big data), как и уже отлаженные властные механизмы, могут привести к постепенному вымиранию не только таких профессий как социолог или политолог, основной задачей которых сегодня является попытка объяснить поведение людей, но и представителей власти (включая и журналистов).
Например, если вы располагаете механизмами, помогающими решить ваши проблемы, то, следовательно, чиновник становится ненужным, т.к. чиновник олицетворяет программу, нацеленную на выполнение определенных функций. В настоящее время демократия ощущается особенно остро, т.к. практически большинство из нас являются ее носителями и принимают решения.
Конечно, это пока лишь взгляд в будущее, на деле же (и на это обращают внимание многие исследователи) у более половины руководителей муниципалитетов России отсутствуют даже аккаунты в Инстаграм. Большинство даже прогрессивных чиновников воспринимают «цифровизацию» как госуслуги, переведенные всего лишь в цифровую форму, а ведь речь должна идти о «принципиально иной организации жизни»8. Так, сегодня все больше россиян предпочитают электронное голосование. Но с этой моделью приходят и проблемы: если учесть вероятное существование моделей, которые сегодня могут предсказать поведение пользователя соцсетей, составить его психологический портрет, спрогнозировать какой выбор он сделает.
7 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2018 г. № 33-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 242 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой муниципального образования — городского округа „город Чита"». URL: https:// www.garant.ru/hotlaw/federal/1208339/ (дата обращения: 02.09.2020).
8Афанасьев С. У Татарстана один из самых передовых опытов по коммуникации власти и населения.URL: https://realnoevremya.ru/articles/181171-federaly-obsudili-v-kazani-souchastie-lyudey-v-razvitii-regionov (дата обращения: 29.08.2020). 113
Власть и государство сегодня не более чем инструмент. И мы должны сделать так, чтобы власть выполняла функции платформы. Пока же у нас отсутствует необходимая для этого нормативная база и алгоритмы. Кроме того, постепенно вымывается функционал политических партий и популистов. Если власть будет построена так, что и реактивные, и активные запросы граждан будут решаться, то что останется для партий и политики?9 Имеются опасения, что тотальная цифровизация, «подход к власти как сервисной функции» могут породить еще большее отчуждение. Снова хочется заострить внимание на том, как активно в период пандемии возрос запрос граждан к власти «как опорной точке».
Во власти, по мнению большинства граждан, должны быть сильные, уверенные в себе люди, которые вселяли бы уверенность и в население, чтобы вместе с ним прилагать усилия и совместно выбираться из сложной ситуации.
Нет худа без добра. Локаут и пандемия привели к тому, что сегодня, например, в Саратовской области более двух десятков глав районов регулярно обновляют в социальных сетях свои личные страницы, а всего существует уже около ста аккаунтов муниципальных властей. Растет и число подписчиков на них. Все это позволяет вести с людьми конструктивный диалог, иметь позитивную обратную связь.
Широкое обсуждение вызвали поправки, привнесшие в Конституцию два новых понятия: «публичная власть» и «федеральные территории».
«Публичная власть» — термин раскрывается в ч. 3 ст. 132 Конституции РФ: «Органы местного самоуправления и органы государственной власти входят в единую систему публичной власти в Российской Федерации и осуществляют взаимодействие для наиболее эффективного решения задач в интересах населения, проживающего на соответствующей территории»10.
«Публичная власть» — понятие больше из юридической теории, чем из практики. Но в том, что его решили ввести в Конституцию РФ, есть своя логика. В качестве подтверждения приведем слова В.Е. Чиркина — советского и российского ученого-правоведа, виднейшего специалиста по теории государства и права, который, в своей работе «Государствоведение» писал: «Государственная власть, как власть социальная, является не частной, как это имеет место в семье, не корпоративной, как в организации, а публичной. Это — власть, действующая от имени всего общества» [6, с. 81].
В нашем государстве публичная власть существует давно. Это Президент, Правительство, различные министерства и ведомства, Госдума и Совет Федерации, региональные и муниципальные органы власти. Все они составляют единую систему органов публичной власти. Публичная власть точно так же существовала в СССР и в Российской империи.
Что касается федеральных территорий, то это понятие действительно новое. В существующем законодательстве термин «федеральные территории» не раскрывается.
9Афанасьев С. У Татарстана один из самых передовых опытов по коммуникации власти и населения.URL: https://realnoevremya.ru/articles/181171-federaly-obsudili-v-kazani-souchastie-lyudey-v-razvitii-regionov (дата обращения: 29.08.2020).
10 См.: Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.) // 114 Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 31, ст. 4398; Российская газета. 2020. 4 июля.
В новой редакции ст. 67 Конституции РФ сказано, что федеральные территории создаются специальным законом. Самого закона пока нет, однако есть пояснения инициаторов этой поправки.
Подразумевается, что это будут территории с неким особым статусом. Например, звучало предположение, что статус федеральной территории может получить Арктическая зона. По замыслу авторов поправки, федеральные территории не будут входить в состав ни одного из существующих регионов.
Но вся территория страны уже поделена между регионами — «ничейной» земли у нас нет, каждый кусочек входит в тот или иной регион.
Тогда, если мыслить логически, федеральные территории заберут в свой состав часть территорий уже существующих регионов — одного или нескольких. По типу, например, ТОРов или ТОСЭРов11.
Органы власти на таких территориях будут созданы в особом порядке. На наш взгляд, это может означать следующее: привычных нам органов региональной власти (губернаторов, областных правительств и т.д.) у таких территорий не будет. Они будут напрямую управляться из федерального центра, путем создания профильных министерств.
Например, если мы говорим о выделении такой федеральной территории, как Арктическая зона, то созданное Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики12 (Минвостокразвития России), и будет напрямую решать все вопросы управления территорией, без посредников в виде региональных и муниципальных властей.
Понятие «федеральные территории» оказалось достаточно важным и значимым, чтобы внести его в Конституцию. Но, кроме самого названия, как уже говорилось, о федеральных территориях пока ничего точно не известно13.
Новые внесенные в Конституцию Российской Федерации, поправки опять вынужденно возвращают исследователей к анализу проблем, в той или иной мере связанных с публичной властью, ее понятием и особенностями, состоящими из социальных и психологических элементов, с заложенными в их основу определенных интересов — публичных и частных.
Среди первых исследователей вопросов, связанных с публичным интересом, следует назвать академика Ю.А. Тихомирова, предложившего понимать публичные интересы как «... общественные интересы, без удовлетворения которых невозможно, с одной стороны, реализовать частные интересы, с другой — обеспечить целостность, устойчивость и нормальное развитие организаций, государств, наций, социальных слоев, наконец, общества в целом. Это — официально признанные интересы, имеющие поддержку государства и правовую защиту. Следовательно, публичный интерес есть признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит условием и гарантией ее существования и развития» [7, с. 54-55].
11 См.: Федеральный закон от 29 декабря 2014 г. № 473-Ф3 «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации» (в ред. от 13 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 1, ч. I, ст. 26; 2020. № 2, ст. 4504.
12 См.: Постановление Правительства РФ от 30 июня 2012 г. № 664 «О Министерстве Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики» (вместе с «Положением о Министерстве Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики») (в ред. от 28 августа 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2012. № 28, ст. 3898; 2020. № 36, ст. 5616.
13 URL: https://zen.yandex.ru/media/furin/chto-takoe-publichnaia-vlast-i-federalnye-territorii-v-popravkah-v-konstituciiu-5ef502d89cb6f2137d478297 (дата обращения: 01.09.2020). 115
Известный исследователь В.Е. Чиркин, считал, что публичную власть следует представлять как разновидность социальной власти, создаваемой в «территориальных объединениях людей», носящей «общий, общественный, а не частный характер. Это — территориальные публичные коллективы... Власть в таком коллективе предназначена сохранять и охранять коллектив» [8, с. 9]. Более кратко и обоснованно сформулировал рассматриваемое понятие известный ученый В.И. Савин: «Публичная власть — это суверенная власть, представляющая способность народа, а также юридически закрепленное право (возможность) лиц, замещающих должности в государственных или муниципальных органах, воздействовать от имени государства на его население либо население государственных или муниципальных образований в той или иной сфере общественной жизни с целью осуществления общегосударственной политики» [9, с. 8].
В то же время следует отметить, что несмотря на наличие большого числа поправок, которые были внесены в последний вариант Конституции РФ, в ее тексте не раскрывается содержание понятия «публичная власть», а делается акцент на том, что «народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления» (п. 2 ст. 3 Конституции РФ). Такая точка зрения на проблему позволяет утверждать, что только народ должен являться высшим органом публичной власти, потому что именно воля народа, а не какого-то органа государственной власти или высшего должностного лица и есть выражение единства публичной власти. Поэтому можно считать важным сделанный ранее вывод о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Права и свободы человека и ° гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность ? законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления (ст. 2 и 18 а Конституции РФ).
| Функциональное единство, характеризующее систему публичной власти, не
i предполагает наличия обязательного организационного взаимодействия органов | государственной власти и органов местного самоуправления в случае возникно-i вения необходимости решения проблем на соответствующей территории. § Местное самоуправление, являясь не только коллективной формой реализа-
| ции населением права решать вопросы местного значения и формой, в которой | выражена власть местного сообщества, в то же время интегрировано в общую 'I систему на соответствующей территории для реализации функций демократи-| ческого правового социального государства, основываясь на взаимодействии, | как с федеральными органами государственной власти, так и с органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
5S
0
g Библиографический список
| 1. Зорькин В.Д. Конституционный вектор России // Российская газета. 2013. 21 нояб.
1 2. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права / пер. й с франц. А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. По изд.: Руссо Ж.Ж. Об общественном m договоре. Трактаты. М.: «КАНОН-пресс», «Кучково поле», 1998. 416 с.
3. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: Логика правового исследования (как написать диссертацию): в 2-х т. М.: Юстицинформ, 2004. Т. 2. 560 с.
4. Сырых В.М. Логические основания общей теории права. М.: РАП, 2007. Т. 3: Современное правопонимание. 512 с.
5. Идиатуллина К.С. Региональное политическое лидерство в России: пути эволю-116 ции. Казань: Карпол, 1997. 148 с.
6. Чиркин В.Е. Государствоведение: учебник. М.: Юрист 2000. 400 с.
7. Тихомиров ЮА. Публичное право. М.: БЕК, 1995. 496 с.
8. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Журнал российского права. 2009. № 7. С. 9.
9. Савин В.И. Муниципальное право России: учебно-методическое пособие. М.: Формула права, 1997. 283 с.
References
1. Zorkin V.D. Constitutional Vector of Russia // Rossiyskaya Gazeta-Nedelya. 2013. 21. 11.
2. Rousseau J.J. On the Social Contract, or Principles of Political Law. Transl. from Fr. by A.D. Khayutin and V. S. Alekseev-Popov. Ed.: Rousseau J.J. On the social contract. Treatises. M.: "CANON-press", "Kuchkovo field", 1998. 416 p.
3. Logical Foundations of the General Theory of Law: Logic of Legal Research. (How to write a dissertation). In 2 volumes. Vol. 2 / Syrykh V. M.-M.: Justicinform, 2004. 560 p.
4. Syrykh V.M. In 3 vols. 3. Modern Legal Understanding. M.: RAP, 2007. 512 p.
5. Idiatullina K.S. Regional Political Leadership in Russia: Ways of Evolution. Kazan: Karpol, 1997. 148 p.
6. Chirkin V.E. The Constitutional Law. Textbook. Moscow: Lawyer 2000. 400 p.
7. Tikhomirov Yu.A. Public Law. Moscow: BEK Publishing house, 1995. 496 р.
8. Chirkin V.E. Public Power in Modern Society/Journal of Russian law. 2009. No. 7. P. 9.
9. Savin V.I. The Municipal Law of Russia. Educational and methodical manual. M.: «Formula of law», 1997. 283 p.
CD П) О
T3
ÛJ —
о
го О X
О Se
О о
д
ш тз
0 —I
го П>
1
1 О Se
5
тз s
s
X ф
о
X
о
Se а
ж ш
1э ф
§
s s
№
ю (Л
3 )
2 О N) О
