CC BY
44
НАШИ ПУБЛИКАЦИИ
Журнал «Наука. Искусство. Культура» продолжает серию публикаций архивных и раритетных документов по истории советской философии. В этом номере впервые публикуется автореферат кандидатской диссертации Мераба Константиновича Мамардашвили «К критике гегелевского учения о формах познания», защищенной в декабре 1961 года в Институте философии АН СССР, а также отзыв на эту диссертацию официального оппонента Эвальда Васильевича Ильенкова. Спор двух признанных классиков советской философии по проблемам диалектической логики, несомненно, и сегодня представляет огромный - и не только исторический - интерес. Автореферат диссертации М.К. Мамардашвили хранится в Российской государственной библиотеке, машинописный отзыв Э.В. Ильенкова - в его личном деле в архиве РАН. Оцифровка материалов, примечания и комментарии выполнены А.Д. Майданским.
УДК 101.3; 101.8; 130.1; 141
К КРИТИКЕ ГЕГЕЛЕВСКОГО УЧЕНИЯ О ФОРМАХ ПОЗНАНИЯ*
М.К. Мамардашвили
Впервые публикуется автореферат кандидатской диссертации М.К. Мамардашвили, в котором нашли концентрированное выражение его ранние взгляды на процесс познания и диалектический метод, его понимание форм мышления и сознания. Изложение ведется на материале гегелевской логики, при помощи критического анализа ее достижений и недостатков. При этом ключевая роль отводится логическим категориям формы и содержания. Защита диссертации Мамардашвили состоялась в декабре 1961 г., ровно 60 лет тому назад._
Публикация подготовлена А.Д. Майданским при поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00646.
© Е.М. Мамардашвили
Ключевые слова: мышление, знание, сознание, познание, форма и содержание, диалектическая логика, Гегель.
Институт философии Академии наук СССР Сектор диалектического материализма
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук
Москва, 1961
В диссертации исследуются взаимосвязь формы и содержания мышления (познания) и тот способ изучения научного мышления, который предполагается диалектически понятыми категориями «формы» и «содержания» мысли. «Форма» и «содержание» мышления суть основные понятия всякой более или менее развитой логической теории. Поэтому естественно, что разработка марксистской диалектической логики не может быть осуществлена без уяснения их смысла, тем более что та или иная их формулировка всегда означает определенное понимание предмета (и способа) самого логического исследования. Правильная формулировка такого понимания в общем виде является ключом к изучению тех конкретных и разнообразных мыслительных форм, которые сложились в современной науке на основе отражения ею объективной диалектики предметов действительности и которые это отражение обеспечивают логически. Речь идет об изучении диалектики как «единственно правильной формы развития мысли»1, имеющем первостепенное значение для современной научной практики.
Необходимым и плодотворным подходом в таком изучении является рассмотрение истории самого понимания диалектики как особой логической структуры познающей мысли, рассмотрение истории складывания специфических проблем и понятий этого понимания. Принятый в диссертации исторический подход и имеет в виду анализ
1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. Т. 13. С. 497. В публикации сохранены способы цитирования, принятые в автореферате М.К. Мамардашвили.
одного из центральных таких понятий - понятия «формы мышления» (или «формы познания») - на материале гегелевской философской теории. Диалектическая логика марксизма есть определенный результат исторического развития, и как бы она ни была качественно отлична от всего предшествующего ей, она сохраняет с ним кровную связь - и прежде всего с диалектикой Гегеля. Философия Гегеля была наиболее развитой из первых исторических попыток теоретически разработать диалектику и практически использовать ее в постижении действительности. И, соответственно, у него на передний план выступила задача по-новому разобраться в вопросе о взаимоотношении формы и содержания мышления, в вопросе о тех руководящих логических понятиях, в которых следовало бы расчленять мышление, чтобы учесть обнаружившуюся диалектичность познавательного процесса. Этот круг проблем логики Гегеля и выделяется в диссертации для специального анализа.
В диссертации ни и коей мере не ставится задача воссоздать конкретную историю вопроса. Речь идет лишь о том, чтобы проделать исследование определенных сторон предмета диалектики как таковой в форме исследования истории знаний о нем. Точно так же изучение и анализ историографической литературы о Гегеле (и марксистской и буржуазной) не были для диссертанта первоочередной задачей и заняли лишь весьма ограниченное место, поскольку в центре внимания стояли, прежде всего, позитивные проблемы теории познания диалектического материализма.
***
В первой главе диссертации* в общем виде характеризуется та роль, какую выделение явлений, относящихся к «форме» мышления, и явлений, относящихся к «содержанию» этой формы, играет для раскрытия и объяснения механизма отражения, механизма возникновения научных знаний с точки зрения его внутренних связей.
Исторически, до немецкого классического идеализма активные познавательные средства мышления, с одной стороны, и объекты науки в том виде, как они входят в содержание мысленной активности человека, с другой стороны, специально не выделялись и не ставились в связь друг с другом и с характером человеческих знаний. Локк и Лейбниц, с разных
* «Гегелевский анализ генезиса знаний» (Здесь и далее - примечания А.Д. Майданского).
сторон и приходя к разным выводам, описали определенные внешние свойства в виде связи знаний (у Декарта и Лейбница это «отношение идей», установление которого опирается на некоторые врожденные общие истины, у Локка - «ассоциация идей», основывающаяся на вызываемых предметом чувственных образах). За этими непосредственно созерцаемыми связями знаний скрываются определенные внутренние -связи этих знаний с активной деятельностью исследующей мысли, обобщенное предметное содержание этой мысленной активности, выражаемое в категориях науки, общественные отношения познания и т. п. Они-то как раз и не выделялись.
Это приводило к целому ряду трудностей в понимании знания, к метафизическим и идеалистическим заблуждениям в объяснении его генезиса. Прежде всего не могли объяснить, как знание возникает из соотношения с предметом: или, как, например, в рационализме, оказывалось, что определенные свойства логического знания имманентно вытекают из мыслительных способностей человека; или, как, например, в эмпиризме, при объяснении исчезала специфика логического знания, и последнее сводилось к чувственности. Такая антиномичность решения проблемы сохраняется до тех пор, пока познающий субъект берется как изолированный индивид (то есть как своего рода «гносеологический робинзон»), и наличное у него знание сопоставляется лишь с непосредственным воздействием чувственно-эмпирического объекта на пассивное индивидуальное сознание. Проблема остается неразрешимой до тех пор, пока объективный источник знаний не абстрагируется в связи с активной деятельностью мышления, в связи с общественными отношениями познания. Выделение в предметах сознания того, что составляет содержание активных познавательных форм, и служит для этого.
Это прежде всего абстракция, производимая философом в предметах научного мышления. В отличие от метафизически-механического понимания, знавшего лишь статичный, чувственно-непосредственный предмет сознания, философ здесь иначе расчленяет отношение мышления и предмета и выявляет в последнем то скрытое доселе обстоятельство, что источником научного знания является, на деле, расчлененный объект деятельности, а не простая предметная данность. Объекты познания опосредованы общественной историей
науки, мысленно преобразованы и обобщены ею в категориях, абстрактных предметных структурах, в определенной мере идеализированы и т. д. Раскрытие того, как возникает знание в соотношении с предметом, требует выявления того вида, в каком этот предмет вошел в обобщенное содержание мысленной активности. Эта сторона предметного состава мысли и есть особое содержание познавательных ее форм.
Обнаружение этого содержания в предметах познания есть в то же время раскрытие в мышлении его деятельной стороны, целенаправленных активных действий мысли (абстракций), составляющих в своей связи собственно саму субъективную форму мысли и базирующихся на определенном предметном содержании. Речь идет не о констатации того факта, что человек мыслит и только так получает знание, а об умении обнаружить в этом процессе мысли какие-то логические связи, имеющие отношение к строению и свойствам ставшего знания и объясняющие их. Ведь и метафизики знали, что образованию знания предшествует какая-то субъективная деятельность, что в уме человека совершаются какие-то процессы в связи с содержанием, процессы, результатом которых является знание как состояние сознания. Но в этой деятельности не видели ничего логически общего и закономерного, и мыслительная работа, приводящая к знанию, сводилась или к психологии и чувствительности, или же формы знаний выводились из неких имманентных состояний сознания. Вся суть метафизической точки зрения заключалась в представлении, что предмет независимо от формы производит (или должен производить) знание, иначе он вообще не участвует в построении знания. Соответственно и сама форма выступала в лучшем случае лишь как внешнее предмету соотношение уже наличных знаний, обладающее особыми свойствами. Формы (т. е. определенного рода закономерные связи) активной мысленной деятельности не выделялись.
В диссертации показывается, что раскрытие в мышлении формы и ее содержания является условием (и средством) объяснения знания как образа, как отражения со всеми его специфическими свойствами, несводимыми к свойствам внешних предметов.
Расчленять мышление на форму и содержание начал впервые немецкий классический идеализм и, в особенности, Гегель, осознавший
общественную природу научного мышления и выдвинувший на передний план проблему активности сознания. Здесь впервые начинают применять диалектику, диалектический метод к исследованию познания, мышления.
Гегель обнаруживал и специально рассматривал абстрактное, обобщенное содержание процессов познания и в качестве мышления исследовал категории науки, понимая, что объективный источник знаний должен рассматриваться в теории познания в связи с теми преобразованиями, которые производятся в нем историей познания и активной деятельностью человека. Им изучались самые различные типы связей предметов, обобщенные в категориях: качество и количество, причина и действие, часть и целое и т. д. С другой стороны, взяв целое научного познания и его категорий и настаивая на их систематической «дедукции», Гегель обнаруживал и связи процесса абстракций, т. е. определенную формальную сторону мысленной активности. Деятельность выведения, «дедукции» категорий, которую Гегель идеалистически рассматривал в то же время как процесс самой действительности, и есть у него особая форма мышления, отличная от таких формальных функций готового знания, как суждение, умозаключение и т. п. В разработке и построении «дедукции» категорий Гегель нащупал и выразил определенные формальные свойства процессов мысленной активности, отразил деятельность абстракций при движении мысли в определенном содержании. Такими свойствами «дедукции» являются у Гегеля, например, связи абстракций, составляющие восхождение от абстрактного к конкретному, единство исторического и логического, анализа и синтеза и т. д. это было постановкой вопроса о методологии на почву проблемы формы мышления. Метод познания рассматривается Гегелем как форма мышления, т. е. он отнесен к строению мысли, а не просто к поведению исследователя, как это было еще у Бэкона, Декарта, Спинозы и др. Гегель определяет метод как «абсолютную» или «бесконечную форму»1, и в этом смысле наука о методе определяется им как «формальная наука»2, как логика.
Таким образом, уже у Гегеля в более или менее развитом виде выступают обе стороны мысленного образования, состоящего из формы и ее содержания. Однако Гегель абстрагирует их таким образом, что при
1 Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. VI. С. 23, 25, 297 и др.
2 Там же. С. 23.
объяснении механизма происхождения научных знаний оказывается утерянной точка зрения отражения и дается объективно-идеалистическая трактовка познания.
Прежде всего, Гегель мистифицировал обнаруженные им в категориях науки свойства абстрактного обобщенного содержания, объявив предмет вообще реализацией мысли. Тот вид, в каком объект выступает внутри логических связей познания, выдается Гегелем (как и всем немецким классическим идеализмом) за характеристику предметности вообще. На этой основе им и развивается концепция тождества мысли и бытия, субъекта и объекта. Вопрос об особом предметном содержании мышления есть у Гегеля вопрос о некоем «чистом самосознании», из свойств которого могут быть выведены все всеобщие объекты научного сознания. Отсюда чисто спекулятивный метод исследования познания, его категорий. В целом у Гегеля можно видеть две различные вещи: анализ мысленного строения науки в категориях формы и содержания (вместо прежнего сведения механизма происхождения знаний к свойствам человека как такового, к «душе», к особой «мыслящей субстанции»1 и т. п.) и анализ «самосознания» (т. е. воспроизведение всех прежних метафизических пороков). Второе душит первое2. В итоге процесс отражения, механизм возникновения знаний мистифицируется.
В диссертации показано, что с точки зрения анализа «самосознания» механизм возникновения нового знания оказывается тождественным со спекулятивно истолкованным содержанием уже имеющихся знаний. Выведением категорий, которым Гегель занят в «Логике», изображается не возникновение знания в соотношении с отражением предмета, а нечто совершенно иное - наличие абстрактного содержания в предмете готового знания. Фактически, за процесс познания предмета Гегель выдает спекулятивный анализ того, как этот предмет дан в форме знания (т. е. анализ той предшествующей деятельности его духовного освоения, которая в нем зафиксирована и которая делает его объектом науки). Как указывал Маркс, «философское
1 В оригинале: «мысленной субстанции». По всей вероятности - типографская ошибка, речь идет о Декартовом понятии «мыслящей вещи, или субстанции» (res sive substantia cogitans). См.: «Размышления о первой философии», III.
2 Метафору удушения Мамардашвили заимствует в каноническом диамате, повествовавшем, как у Гегеля система душит метод.
значение здесь имеет не логика самого дела, а дело самой логики»1. Анализ отражения здесь элиминируется.
Вообще нужно заметить, что у Гегеля нет сознательно поставленной проблемы отражения и его специфических, вырабатываемых общественным человеком, мысленных средств. Если у Маркса, например, речь идет об исследовании взаимосвязи и переплетения эмпирических фактов и отношений средствами абстрактного мышления, теоретически (и эти средства, в свою очередь, специально изучаются марксистской диалектической логикой), то у Гегеля имеется в виду демонстрация возникновения самих этих отношений в некоем «логическом развитии». Анализ уже наличных в них абстрактных категорий и их спекулятивной связи выступает как конечная задача именно там, где нужно пойти дальше и раскрыть связь вещей особыми логическими средствами.
В итоге Гегель, как и все классики немецкого идеализма, так и не вышел за пределы понимания определенных отношений научного мышления как проявлений некоторых имманентных свойств мышления, хотя у него и пробивалось понимание того, что в основе этих отношений лежит определенное, исторически осваиваемое содержание объектов науки, что в них проявляется определенная деятельность мышления с
этим содержанием и т. д. (это зачаток диалектического понимания).
***
Во второй главе рассматривается проблема строения формы мышления (познания), характер зависимости между формой (и содержанием мышления и определяются соответствующие понятия.
В конспектах гегелевской «Логики» В.И. Ленин уделял особое внимание поставленной Гегелем задаче построения и разработки логики как логики содержательной. Ленин отмечал: «Гегель... требует логики, в коей формы были бы содержательными формами, формами живого, реального содержания, связанными неразрывно с содержанием»3.
В диссертации показывается, что постановка вопроса о связи форм мысли с определенным содержанием была следствием попытки выделить некоторые формальные закономерности в процессах реального научного исследования, составлявших ранее объект сугубо эмпирически-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. С. 235-236.
2 «Понятия формы и содержания мышления в "Логике" Гегеля».
3 Ленин В.И. Философские тетради. 1947. С. 66.
методологических размышлений таких философов, как Бэкон, Декарт, Лейбниц, Ламберт и др. В этом отношении гегелевское понятие формы мышления есть определенное логическое обобщение вопросов методологии научного исследования, поставленных в учениях о методе в XVП-XVШ веках. Рассматривая метод как деятельность некоторой содержательной формы, Гегель в определенной мере завершил целую линию в изучении мыслительного аппарата науки, выражавшуюся в попытках построить, наряду с традиционным формально-логическим учением, некую «эмпирическую логику», которая раскрывала бы ход эмпирического исследования в науке, выявляла бы его средства и была бы логикой открытий.
Эти попытки порождались неудовлетворенностью традиционным формально-логическим учением, которое в общем отвечало потребностям классификаторского и описательного этапа науки и средствами аристотелевского формализма рассматривало лишь структуры готового, субъектно-предикативного знания (т.е. знания, основанного на вычленении в объекте родовидовых отношений). Очень распространенная в XVII и XVIII веках критика «силлогистики» шла как по линии указания на эмпирическую содержательность реального хода мысли в науках, так и по линии выявления новых познавательных средств, возникших в науке с ее переходом к исследованию связей между предметами, к построению абстрактной, систематической теории предметов и т. д. Оппозиция формальной логике была на деле, не столько отрицанием ее выводов относительно ее собственного предмета, сколько введением в круг рассмотрения новых явлений мышления, лежащих вне традиционных проблем анализа готового знания, вне задач классификации и описания в науках и требующих содержательного подхода для своего понимания.
Эта позиция содержательного изучения специфических проявлений активной стороны мышления была сформулирована Гегелем как задача логики. Оказалось, что задача выявить в них определенные логические связи и представить их обобщенно в виде формы теоретического мышления может быть решена только как содержательная, т.е. что формальная характеристика этого рода логических связей невозможна без выявления их объективной основы и проявляющегося в них содержания.
Гегель и выдвигает принцип неразрывной связи формы мышления с ее содержанием. В логику как формальную науку вводится предметное содержание, которое должно рассматриваться логиком внутри самой изучаемой формы мысли.
Это означает, прежде всего, определенный способ абстракции предметного содержания мысли. Рассматривать в логике содержание -это не просто указать особые явления, стоящие наряду с формальными особенностями мышления (например, наличные в науках категории, типы связей, которыми оперирует наука. Их нужно вскрыть в самой форме, взять как содержание в связи с формой, а не иначе. Как особые явления, не поставленные в связь с формой, они еще ничего не дают для понимания последней. Гегель вполне справедливо считает, что в «логике... содержание определяется только в форме мысли»1, и рассматривает его в соотнесении с формой мышления, внутри нее. Изображение определенных объективных связей в качестве содержания какой-то формы мышления и, следовательно, наметка их общелогических характеристик, признаков есть определенное обобщение связей, выявленных развитием конкретных наук. Например, зачаткам анализа процессов развития и сложных, системных объектов в науках XVIII века соответствует общетеоретическая разработка Гегелем категорий «развитие» и «тотальность», «органическое целое». Выработка в логике, в теории познании общих понятий об этом содержании научного познания есть в то же время выработка определенных общих характеристик мира как целого. Особенность же гегелевского способа обобщения заключается в том, что он изображает обобщаемые им связи в виде особых «логических сущностей», оторванных от эмпирии и, по существу, идеальных. И, соответственно, он строит идеалистическую картину мира как системы «логических сущностей», как системы «чистых мыслей» бога.
Как показано в диссертации, выделение содержания форм мысли еще не есть у Гегеля научная логическая абстракция в силу (1) отрыва содержания от чувственности и эмпирии, 2) отождествления, смешения логических связей со связями реальными, предметными.
Философское обобщение содержания процессов познания, наличных в них абстрактных предметных структур есть необходимое
1 Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. I. С. 69.
условие вычленения и анализа логических форм. Формальная связь есть средство осуществления содержательной связи в мышлении и, естественно, не может быть рассмотрена отвлеченно от нее. В предмете должны быть выделены те его общие стороны, которые определяют само логическое строение мысли, ее закономерный ход. Форма мышления тогда понимается как форма движения определенного содержания, определенного предмета в познании. Это связи абстракций, логических операций мысли, в которых и посредством которых осуществляется движение определенного содержания. Последнее определяет строение первых.
Гегель выделяет и рассматривает формы мышления в зависимости от их содержания. Например, характер предмета как «тотальности», как «органического целого» определяет, по Гегелю, характер его движения в познании - формой движения предметной «тотальности» в познании является восхождение от абстрактного к конкретному. Эта форма диалектического мышления вычленена впервые Гегелем1. В более общем виде Гегель формулирует: «Методом философии может быть лишь движущаяся в научном познании природа содержания»2, «движение этого
3
метода есть движение самой сути дела» , «это поступательное шествие
~ 4
познания должно определяться природой вещей и самого содержания» и т. д. и т. п. Гегель, таким образом, понял, что логическое рассмотрение должно быть двойственным и решать одновременно две различные и, казалось бы, противоположные задачи: изучать и мыслимое содержание и сам процесс мышления, вырабатывая логические характеристики и предметных областей, и мыленных связей. Связь этих задач есть зависимость логического понимания, фиксирующая фактическое положение дела, фактическую зависимость.
Но, как показано в диссертации, Гегель отождествил форму и содержание мышления и тем самым уже не мог научно объяснить форму из отличного от нее содержания. Для Гегеля метод есть «объективный вид и способ вещей»5, опосредствующее движение исследующей мысли есть движение самого предмета. Например, восхождение от абстрактного к конкретному в мысли понимается Гегелем как процесс возникновения
1 См. об этом Маркс К. К критике политической экономии. С. 213-214.
2 Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. V. С. 4.
3 Там же. С. 34.
4 Там же. С. 55.
5 Там же. С. 299.
самого конкретного. Движение познания не отличается от движения объекта, отождествляется с ним. При таком понимании в тени остаются специфические мысленные средства и закономерности отражения объекта, они не характеризуются формально в их отличии от самих отраженных связей объекта. Здесь искажается как понимание предметов мышления, которые изображаются Гегелем в качестве продуктов мышления, так и понимание самого мышления. Последнее не характеризуется в его специфике.
В диссертации показывается, что у Гегеля, по сути дела, еще не сложилось четкого понятия формы мышления (и ее содержания) и, соответственно, не выделился - специально и сознательно - предмет исследования диалектической логики. Форму мышления Гегель смешивает то с реальными связями, то с формами готового знания. В свою очередь, содержание формы мышления оторвано у него от всякой предметной основы и отождествлено с мысленными связями. Причина этому - идеализм, т. е. в данном случае идеалистическая концепция тождества бытия и мышления.
Прежде всего тяжелыми последствия этой концепции «тождества» оказались для развиваемой Гегелем диалектической логики, для исследования ее форм и средств. В конкретный предмет «Логики» они не входят, а понимаются как обосновываемый дальнейшими практическими результатами способ самодвижения, саморасчленения системы знания, излагаемой философом, в которой содержанием логического исследования, его объектом являются лишь категориальные отношения мысли - качество, количество, субстанция, причина и т. п. Сами же диалектические средства (формы) мышления - восхождение от абстрактного к конкретному, единство исторического и логического, анализа и синтеза и т. п. - специально не исследуются и оказываются лишь методологическими свойствами логического построения, т. е. методологией Гегеля, которую приходится еще особо выявлять и исследовать, рассматривая «Логику» как эмпирический материал. Понимание Гегелем мысленных форм диалектики проступает у него лишь косвенно - в полемических замечаниях против метафизического способа мышления, во многочисленных «введениях», «предисловиях» и в практически осуществляемом Гегелем исследовании таких явлений, как общество, государство, история философии и т. д.
***
В третьей главе диссертации1 действительный смысл гегелевской концепции форм познания (и их строения с точки зрения связи формы и содержания) иллюстрируется на примере построения и применения Гегелем одной из них, а именно - единства исторического и логического способов научного воспроизведения развития (что имеет и самостоятельный интерес, помимо иллюстрации определенного логического учения). Материалом для этого послужила «История философии» Гегеля, где средства исторической науки применены к анализу истории познания.
По своему содержанию единство исторического и логического как способ построения исторического знания означает воспроизведение в мышлении диалектики исследуемого предмета, т.е. его закономерных исторических связей, строения и процессов развития. По своей субъективной форме оно представляет собой процесс ряда связанных друг с другом абстракций, характеризующийся своими специфическими законами и зависимостями. В логике одно изучается в связи с другим. Поэтому задачей являлась как характеристика объекта исторического знания с точки зрения абстрактного содержания процессов исторического исследования, так и характеристика субъективных (формальных) зависимостей, обнаруживаемых в этих процессах. Абстрактное содержание рассмотренной в диссертации формы мышления - это общее строение объективных исторических форм и их развитие как особые типы связей между явлениями. В исторической действительности эти типы связей вычленились лишь с прогрессом наук, эмпирически нащупавших к концу XVIII века отношения развития в своих объектах. В связи с обнаружением этой новой предметной действительности в логическом аппарате науки и развивается единство исторического и логического способов исследования как средство (форма) постижения истории развития объекта. В гегелевской диалектике мы находим это сложное образование лишь в зачаточном виде.
В диссертации показывается, что «История философии» Гегеля представляет собой спекулятивно-идеалистический метод рассмотрения истории, который в то же время содержит определенные моменты современного исторического метода, его логической структуры. По
1 «Исторический метод в "Истории философии" Гегеля».
форме они характеризуются диалектико-логической связью абстракций, которые историк производит как на материале одновременных, структурных отношений объекта («логическое»), так и на материале генетических, исторически разновременных отношений («историческое»). Новое, а именно диалектическое понимание объекта исторического знания позволило Гегелю создать первое, действительно историческое произведение в области исследования истории мысли, т. е. произведение, в котором предпринята попытка исследовать промессы исторического развития.
В то же время гегелевское понимание познания как исторически развивающегося является составной частью (и следствием) определенной культурно-исторической концепции, которая, в конечном счете, отождествляет фактический ход истории познания с отношениями, возникающими при ассимиляции достижений культуры индивидом. В свете этой концепции диалектика Гегеля приобретает черты теории развития сознания и его общественно-объективных форм. На место совокупной деятельности реальных исторических индивидов здесь идеалистически конструируется некий надындивидуальный субъект эволюции общественно-объективных мыслительных форм (т. е. форм «объективного духа») и онтологический процесс его «самосознания», протекающий во времени. Этот последний рассматривается Гегелем как объективный источник содержаний исторических явлений духовной культуры.
Задача исторического исследования состоит, согласно Гегелю, в выяснении того, как вечный и абсолютный разум человека проявляется и действует во всех общественно-значимых явлениях истории познания, т. е. состоит в рассмотрении этих исторических форм как «отчуждений» духа. Тем самым в трактовку истории проникает объективация определенных связей современного «образованного» сознания. Исторический процесс трактуется здесь как логический процесс. Развитие отождествляется с функционированием уже готовых результатов развития в сознании.
В плане разработки исторического метода важнейшим следствием указанной идеалистической концепции является отождествление Гегелем логического и исторического хода мысли, логической и исторической последовательности ее категорий, хотя именно исследование,
основывающееся на взаимном сопоставлении того и другого, должно было сыграть значительную роль в становлении историзма. Плодотворная мысль о таких логических зависимостях понимания предмета познания, которые, с одной стороны, теоретически верно выражали бы его отношения на современном этапе, а с другой стороны -позволяли бы, при их осознании, проникнуть в исторические его отражения, объяснить их содержание и ход, была развита впервые гегелевской философией и составляет ее неоценимую заслугу перед исторической наукой. Гегель впервые показал, что знание и понимание развитой научной системы является условием и ключом к пониманию истории науки, что для научно правильного воспроизведения исторического пути, пройденного объектом, необходимо исследовать связи и отношения высших его форм и т. д. Так, он пишет: «Но для того, чтобы в эмпирической форме и явлении, в которых исторически выступает философия, познать ее поступательное шествие, как развитие идеи, мы должны, разумеется, уже обладать познанием идеи...»1.
Новое качество применяемых в таком исследовании абстракций, отличающее их от средств простого исторического сравнения, описания и т. п., состоит в их связи с анализом логической системы современного философского знания. Эти новые диалектические средства исторического познания специально анализируются в диссертации.
Их логическая структура и практические результаты у Гегеля весьма своеобразны. Применение логических понятий в историческом исследовании понимается Гегелем как демонстрация возникновения самих конкретно-исторических отношений в зависимости от их абстрактного выражения в более поздней логической системе. Это приводит к темологизации истории познания, к изображению последовательности логических моментов познания в качестве последовательности его эмпирически-исторических моментов. Методология строится здесь таким образом, что она не направляется на исследование фактических зависимостей исторического процесса и замещает их спекулятивными схемами. В той мере, в какой Гегель связывает рассмотрение истории философии с вопросом об органической системе философского знания как таковой, он разрабатывает не объективно-научный, исторический в собственном смысле слова метод, а
1 Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. IX. С. 35.
определенный способ оценки и ассимиляции исторического наследия индивидом как субъектом современной культуры. В диссертации, таким образом, показывается, что историческая диалектика как форма исследования истории мысли не могла быть развита Гегелем в силу отождествления им логического хода мысли с ходом истории мысли и онтологизации тех зависимостей понимания истории, которые складываются у историка, исходящего из развитых результатов исторического процесса. Не признав независимости исторических отношений от мышления (и не проведя это признание во всех пунктах исследования) нельзя выявить и сами специфические средства исторического мышления. Так, ставя вопрос об отражении развития, Гегель вместо того, чтобы анализировать особые мысленные средства переработки исходных конкретно-исторических знаний в картину развития, занят тем, что пытается изобразить связи и переходы уже наличных в них абстракций как складывание самих исторических отношений, подлежащих мысленному воспроизведению. Для Гегеля изображение этого содержания исторической мысли тождественно изображению самого развивающегося предмета. Поэтому дальнейшие процессы мышления, посредством которых отражается, исследуется история, связь сторон исторического объекта вовремя не вычленяются Гегелем сознательно и особо. Как указывал Маркс, диалектика в гегелевской ее форме не есть метод добывания новых результатов, не есть логика исследования.
& & &
В связи с проблемами, рассмотренными в диссертации, автором опубликованы следующие работы:
1) «К понятию формы и содержания мышления в «Логике» Гегеля» (журнал «Вестник Московского университета». Серия экономики, философии и права. 1958. № 4),
2) «Исторический метод в «Истории философии» Гегеля (журнал «Вестник истории мировой культуры», 1960, № 3),
3) «Некоторые методологические вопросы исследования истории философии как истории познания» (журнал «Вопросы философии». 1959. № 12).
18/Х1.61 г. Объем 1 п.л. Тираж 120 экз.
Типография «На боевом посту».
A CRITIQUE OF HEGEL'S TEACHING ON THE FORMS
OF COGNITION
Merab Mamardashvili
The author's abstract of the dissertation is published for the first time. In this text, his early views on the process of cognition and dialectical method, his understanding of forms of thought and consciousness found their concentrated expression. The study is based on the material of Hegel's logic, including the critical analysis of its achievements and shortcomings. The key role is assigned to the logical categories of form and content. The defense of Mamardashvili's thesis was held in December 1961, exactly 60 years ago.
Keywords: thought, knowledge, consciousness, cognition, form and content, dialectical logic, Hegel.
