CC BY
136
С. В. Стрельников
К ИЗУЧЕНИЮ ВКЛАДНЫХ КНИГ РОСТОВСКОГО БОРИСОГЛЕБСКОГО МОНАСТЫРЯ
Монастырские вкладные книги стали привлекать внимание исследователей еще в начале XIX в.1 Их источниковедческое изучение началось в 30-е гг. XX в.2 и продолжилось в 1960-2000-е гг.3 В последние годы значительно растет число публикаций данного типа монастырской документации4.
Сами вкладные книги отражают различные особенности монастырского делопроизводства. Следует учесть, что монастырское делопроизводство, связанное с составлением вкладных книг, в каждом монастыре развивалось по-особому. Бессистемность записей и различная источниковая база при составлении вкладных книг по разным монастырям позволяют предполагать, что в монастырской среде не было четкого представления о том, как нужно их вести. Практически в каждом монастыре они велись по-своему. При этом, внутримонастырская традиция ведения вкладных книг далеко не всегда сохранялась внутри монастыря. Она могла меняться с приходом нового игумена, особенно если он был переведен из другого монастыря, или же в результате пожара или запустения монастыря. Тот факт, что наиболее древние вкладные книги дошли до нас в составе синодиков (синодик Иосифо-Волокаламского монастыря), позволяет определить основную тенденцию в развитии вкладных книг. Наиболее ярким примером, иллюстрирующим дальнейшую эволюцию хозяйственно-учетной документации, является вкладная книга Троице-Серги-ева монастыря XVII века, представляющая собой нечто похожее на монастырскую опись, только с более подробными аннотациями и структурным разделением по социальному и фамильному признакам. Характерные черты вкладных книг были присущи также приходным книгам монастырей. Примером их может служить приходная книга Чудова монастыря 1585/1586 года5, в которой также фиксировались и вклады в порядке поступления.
Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря, пожалуй, лучше других отразили эволюцию монастырских вкладных книг второй половины XVI- начала XVIII вв.
Вкладные и кормовые книги Борисоглебского монастыря дошли до нас в двух рукописях (ОР РНБ. Собр. Титова. № 4520, 4904)6. Первая из них была опубликована А. А. Титовым еще в XIX в.7, но ее издание надо признать неудовлетворительным. Издание изобилует опечатками, пропусками, неправильными прочтениями. Отсутствие палеографического и источниковедческого анализов рукописи, по которой было осуществлено издание, намного снижает ценность данной публикации, затрудняя ее прикладное использование.
Первая книга (Собр. Титова. № 4520) — более ранняя по времени составления — была написана одним почерком (полууставом XVI в.) и содержала записи вкладов до 1586/1587 г.8 Позже в нее вносились другие записи о вкладах (другими почерками) и в XVII в., поскольку «ресурсов» рукописи стало не хватать, а поток вкладов увеличился, в рукопись было включено несколько тетрадей (формата 2°)9.
© С. В. Стрельников, 2008
С того же 1586/1587 г., когда была составлена книга, в рукопись стали вноситься записи других вкладов. Таким образом, рукопись являлась с 1586/1587 г. и до начала XVIII в. рабочим документом и отразила в себе многие особенности монастырского делопроизводства. Учитывая отмеченную специфику рукописи, целесообразно рассмотреть процесс ее составления сначала до 1586/1587 г., а затем после этой даты.
Книга 1586/1587 г. состоит из двух частей: из самой вкладной и кормовой книги и из кормовой книги (по январскому месяцеслову). Месячная кормовая книга написана тем же почерком, что и вкладная и кормовая книга 1586/1587 г. Это позволяет датировать ее тем же годом. Уникальным является использование в месячной кормовой книге январского стиля, что является большой редкостью для месячных кормовых книг XVI в., поскольку в них использовался, как правило, сентябрьский стиль. Известно, что январский стиль применялся в русских рукописях: в Кормчих книгах XШ-XV веков, в месяцесловах XIV-XV веков, в сборниках XIV-XV веков, содержащих избранные праздничные службы («праздники»). Исследователи полагают, что при использовании январского стиля их составители ориентировались на западную латинскую календарную традицию10. Календарная же традиция ростовских монастырей нам малоизвестна, вероятно, из-за разорения монастырских библиотек в Смутное время.
Вкладная и кормовая книга 1586/1587 г. составлялась, видимо, на основании более ранней книги (протографа). Так, после датированных в хронологической последовательности вкладов 1540/1541 г. и 1542/1543 г. следует вклад от 20 сентября 1578 г., а затем хронологическая последовательность вновь восстанавливается вкладом 1545/1546 г.11 Следовательно, вклад 1578 года является вставкой.
Первая группа вкладов царя Ивана Грозного была сделана по его родственникам (родителям, прародителям, по первой жене Анастасии, ее детям — царевичам Дмитрию и Василию и «по всех великих княгиня», по брату Ивана Грозного Юрию Васильевичу)12. Юрий Васильевич умер в 1563 г. Вклад по нему поступил, вероятно, вскоре после его смерти13. Затем следуют другие вклады Ивана IV: от 1 марта 1566 г. («за свое здравие») и недатированные вклады по Марии Черкасской (умерла в 1569 г.) и по Марфе Собаки-ной (умерла в 1571 г.) Потом имеется запись, указывающая месяц и число, когда нужно справлять панихиды по князю Юрию Васильевичу14. В данной цепочке вкладов последняя запись явно не на своем месте: было бы логичнее ее поставить в первую группу вкладов Ивана Грозного, т. е. до вклада 1566 г. Можно привести и другие примеры, указывающие на интерполяции в тексте. Следовательно, в основе книги 1586/1587 г. лежит протограф, возможно, середины 60-х гг. XVI в., в который вносились дополнения. Следует учесть, что на листах книги при внесении в нее записей часто оставляли свободное место для возможных последующих записей. А значит, составитель книги 1586/1587 г. просто механически переписал прежнюю, не дошедшую до нас, рукопись. Так, вклады представителей некоторых родов оказались записаны в разных частях книги, тогда как в рукописи Титов. № 4904, составленной позднее, эти вклады были объединены.
Книга 1586/1587 года в том виде, в каком она дошла до нас, представляет собой сочетание записей, составленных по хронологическому и социальному признакам и по родам, что весьма затрудняет изучение книги. Это дополнительно подтверждает уже сделанное выше предположение о механическом переписывании составителем книги 1586/1587 года прежней рукописи. Его участие в редактировании прежнего текста, если оно и было, весьма незначительно.
Большинство вкладов во вкладной и кормовой книге не датировано, а отсюда сложность в определении времени их поступления. Поскольку от всего архива Борисоглебского
монастыря XVI века дошли лишь эти книги, то для их датировки в отдельных случаях можно обращаться к вкладным книгам других монастырей, особенно Троице-Сергиева, Симонова, Кирилло-Белозерского и Иосифо-Волоколамского. Применение сравнительносопоставительного метода здесь оправдано тем, что вклады, как правило, делались в определенные моменты жизни (по умершим родственниками, перед собственной смертью, перед уходом в монастырь или через некоторое время после этого, за здравие и т. д.) и часто сразу в несколько монастырей.
В книге 1586/1587 года самый ранний (недатированный) вклад в монастырь сделал великий князь Василий Темный. Он дал село Шульце с деревнями «по своих родителех и прародителех». Учитывая то, по кому был сделан вклад, можно определить время поступления его в монастырь — после 1453 г., когда умерла великая княгиня Софья Витовтовна. Последний же датированный вклад сделан в 1586/1587 года. Позднее было сделано множество других датированных и недатированных вкладов (последний под 1705 г.), записанных в рукописи либо между записями книги 1586/1587 года, либо после нее. Особый интерес представляет порядок занесения записей в рукопись Титов. № 4520 после 1586/1587 г. Здесь как нигде лучше можно проследить порядок внесения записей в книгу. Записи, большинство из которых датировано, делались различными почерками и за разные годы. Часто сообщение о поступившем вкладе фиксировалось в книге не сразу, а несколько лет спустя, наряду с другими более поздними вкладами. Так, например, вклады Кондратцких и родственных им Роболтовских, записанные под 12 апреля 1603 г., 10 мая 1608 г. и 13 сентября 1613 г., выглядят единовременной записью, поскольку для них характерны полуустав, совместное расположение, один почерк, одни чернила и одна манера письма15. Другим полууставным почерком с теми же характерными чертами16 записаны под 1605/1606 г., 24 января 1610 г., 21 июня 1610 г., 13 декабря 1615 г. и 3 апреля 1618 г. вклады Сабуровых17. Таких примеров в рукописи можно найти немало. То, что вклады могли заноситься задним числом, явствует и из записи, также сделанной одним почерком, о денежных вкладах 1613/1614 г. и 1617/1618 г. крестьянина деревни Сопорганова Неустроя Фомина сына по прозвищу Угримова: «.. .и те ево вкладные денги в книгах были не написаны, да в 131 году сентября в 1 день тот же Неустрой дал в дом Пречистые Богородицы вкладу к своему старому вкладу 2 улья по рублю.»18. Часто такие подборки вкладов за разные годы имели отношение к представителям определенного рода вкладчиков. Иногда заметна и другая тенденция — записи вносились по мере поступления вкладов: тот же почерк, совместное расположение, но либо другие чернила, либо несколько иная манера письма. К тому же, изучение почерков в подобной рукописи, которая велась на протяжении почти 120 лет, имеет свои трудности, т. к. не всегда есть уверенность, что при определении какого-нибудь почерка имеешь дело не с разными похожими почерками, возникшими под действием традиционно принятой в данном монастыре школы письма, а с индивидуальной системой письма, менявшейся на протяжении определенного промежутка времени в зависимости от разных переменных (возрастных, психологических).
В книге попадаются и записи, характерные для иных категорий документации — синодиков и приходно-расходных книг. Месячная кормовая книга, вероятно, к этому периоду (после 1586/1587 г.) уже практически не велась, о чем косвенно говорится в записи о вкладе под 1623 г. борисоглебского игумена Корнилия: «а за тот вклад игумена Корнилья родителей его, отца и матерь, и иные протчие родители, 20 имян, написати в кормовые книги, на их памяти и на преставленья по кормовым книгам понахиды пети и обедни служити собором и братью кормить меншим кормом докамест Бог благоволит святей сей
обители стояти»19. В кормовой книге, которая в рукописи Титов. № 4520 следует за вкладной и кормовой книгой, перечень имен родителей игумена отсутствует. Следовательно, к этому времени (1623 г.) велись еще одна или несколько кормовых книг.
Создание второй (дошедшей до нас) монастырской вкладной и кормовой книги (ОР РНБ. Собр.Титова. № 4904) относится ко второй половине 80-х гг. XVII в.20 Эта книга, в отличие от книги 1586/1587 года, не была известна исследователям.
Время создания второй вкладной и кормовой книги устанавливается при сравнении записи вклада царя Михаила Федоровича в ней с аналогичной записью в рукописи первой (1586/1587 г.) книги. Так, в книге 1586/1587 г. в одной из поздних приписок монастырь берет на себя обязательства по поминанию патриарха Филарета: «И мне игумену Кор-нилью з братею или, кто по нас иный игумен и братия в монастыре будут»21. Во второй книге: «И мне игумену Корнилию з братию и иным игуменом и архимандритом, кто по нас в сем монастыре будут»22. Монастырь стал архимандрией 25 сентября 1688 г.23, а следовательно, изменение в тексте второй книги могло произойти лишь после этого события. Вклад, записанный другим почерком под 5 ноября 1690 г.24, устанавливает нижний рубеж датировки. Таким образом, создание второй вкладной и кормовой книги относится к периоду между 25 сентября 1688 г. и 5 ноября 1690 г. Вероятно, создание второй книги было связано с повышением статуса монастыря до уровня архимандрии при архимандрите (а до того — игумене) Иосифе.
Книга 1688-1690 годов была создана на основе книги 1586/1587 года и поздних приписок к ней. Однако в ней есть ряд вкладов (в том числе и земельных), отсутствующих в книге 1586/1587 г. Книга 1688-1690 гг. построена по социальному признаку и по рода-м25, но при этом из книги 1586/1587 г. были заимствованы не все, а наиболее значимые вклады. Многие записи о вкладах при переписывании были подвергнуты редактированию (сокращению и исправлению).
Исследователи неоднократно рассматривали информационную составляющую вкладных книг, которые незаменимы при изучении различных сторон церковной и светской истории, формирования монастырской вотчины, ее экономики и быта, состава вкладчиков, представлявших различные социальные группы русского общества КУ-КУШ вв. В то же время выявление принципов составления вкладных книг, как было показано на примере Борисоглебского монастыря, позволит более критически относиться к содержащимся в них данным.
1 Публикации вкладных книг указаны в работах: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 65-66; Вкладная книга Серпуховского Высоцкого монастыря. М., 1993. С. 5; Кузьмин А. В., Стрельников С. В. Вкладные книги // Православная энциклопедия. М., 2004. Т. 8. С. 613-617.
2 Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 30-32.
3 Ивина Л. И. Вкладная и кормовая книга Симонова монастыря // ВИД. Л., 1969. Т. 2. С. 229-240; Клитина Е. Н. Вкладные книги Троице-Сергиева монастыря // ТОДРЛ. Л., 1971. Т. 26. С. 287-293; Казакова Н. А. К изучению вкладных книг // Рукописное наследие Древней Руси. Л., 1972. С. 260-262; Левицкая Н. В. Вкладная книга Пере-славль-Залесского Федоровского монастыря // История и культура Ростовской земли. 1993. Ростов, 1994. С. 122-129; Она же. Монастырские вкладные книги Переславля-Залесского // Реализм исторического мышления: Проблемы отечественной истории периода феодализма: Чтения, посвященные памяти А. Л. Станиславского. М., 1991. С. 152-154. Алексеев А. И. К изучению вкладных книг Кирилло-Белозерского монастыря // «Сих же память пребывает во веки» (Мемориальный аспект в культуре русского православия). Материалы научной конференции, 29-30 ноября 1997 г.
СПб., 1997. С. 68-85; Стрельников С. В. К вопросу о предназначении вкладных грамот и вкладных книг // Очерки феодальной России. М., 2006. Вып.10. С. 58-74.
4 Из последних работ следует упомянуть публикации А. И. Алексеева и И. Н. Шаминой (См.: Вкладная и кормовая книга Московского Симонова монастыря / Подг. А. И. Алексеева, А. В. Маштафарова // Вестник церковной истории. М., 2006. Вып. 3. С. 5-184; ШаминаИ. Н. Вкладная книга Арсениева Комельского монастыря Вологодского уезда // Там же. М., 2007. Вып. 3 (7). С. 5-133).
5 Хозяйственные книги Чудова монастыря 1585/86 г. М., 1996. С. 31-53.
6 С них в конце XIX в. по заказу А. А.Титова были сделаны две копии (Собр. Титова. № 774, 4634).
7 Титов А. А. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в XV, XVI,. XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881.
8 Переплет рукописи — «в сумку» из мягкой кожи. На внутренней крышке переплета запись плохой сохранности: «Лета 7127 (ген)вара (в) 20 (день)». Рукопись на 136+II листах формата 24,5х19,5 см. Книга 1586/1587 года была написана на листах в 4o (л. 1-67, 83-86, 110-132).
9 ОР РНБ. Собр. Титова. № 4520. Л. 68-82, 87-109, 133-136 (листы обрезаны). Листы формата 4° имеют одну филигрань — литера «R»(?) (с цветком), идентифицировать не удалось. Листы формата 2o делятся на 2 группы: 1) 2 филиграни «кувшинчик» типа: Гераклитов № 636 (1620-1621 гг.), Гераклитов № 637 (1620-1621 гг.) (См.: Гераклитов А. А. Филиграни XVII века на бумаге рукописных и печатных документов русского происхождения. М., 1963); 2) филигрань «рука» — идентифицировать не удалось, имеет отдаленное сходство: Briquet № 10810 (1587г.), № 10886 (1567 г.), № 10890 (1599 г.), № 10891 (1592 г.) (См.: Briquet C. M. Les filigranes. 2-me ed. Leipzig, 1923; jubilee ed. T. 1-4. Amsterdam, 1968).
10 Пентковский А. М. Календарные таблицы в русских рукописях XIV-XVI вв. // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописных книг. М., 1990. Вып. 3. Ч. 1. С. 189, 190, 193, 196, 197; Щапов Я. Н. Календарь в псковских рукописях XV-XVI вв. // ТОДРЛ. Л., 1983. Т. 37. С. 157-183.
11 Титов А. А. Указ. соч. С. 9. При этом все эти вклады записаны одним почерком (почерком книги 1586/1587 г.).
12 Титов А. А. Указ. соч. С. 1-2.
13 Так, вклад по Юрию Васильевичу в Троице-Сергиев монастырь был сделан в 1563/1564 г. (см.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1987. С. 27).
14 Титов А. А. Указ. соч. С. 2-3.
15 Там же. С. 59; ОР РНБ. Собр. Титова. № 4520. Л. 84-84 об.
16 Блок вкладов разрывается небольшой поздней записью о вкладе Василия Ивановича Сабурова, расположенной в нижней части листа. Титов А. А. Указ. соч. С. 50; ОР РНБ. Собр. Титова. № 4520. Л. 70.
17 Титов А. А. Указ. соч. С. 49-52; ОР РНБ. Собр. Титова. № 4520. Л. 69-71 об.
18 Титов А. А. Указ. соч. С. 55.
19 Там же. С. 48-49.
20 Переплет из досок, застежки утрачены. Количество листов: 143+III формата 4o, 19,5х16 см. Филигрань «Голова
шута» с контрамаркой “IDM” типа: Heawood E. Watermarks. I. № 2029 (1685 г.), Дианова и Костюхина № 479 (1684
г.), Гераклитов № 1386 (1689 г.) Вторая вкладная и кормовая книга написана одним почерком (полууставом). Имеет
ряд поздних приписок (до середины XVIII в.) другими почерками. В рукописи отсутствует кормовая книга (по месяцеслову).
21 Титов А. А. Указ. соч. С. 6.
22 ОР РНБ. Собр. Титова. № 4904. Л. 9 об.
23 Строев П. М. Списки... Стб. 341.
24 ОР РНБ. Собр. Титова. № 4904, л. 16 об. — 17.
25 По структуре напоминает вкладную книгу Троице-Сергиева монастыря, но только без глав.
