CC BY
59
УДК- 408.7
К ИСТОРИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ЭТНОГРАФИИ И ДИАЛЕКТОЛОГИИ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
В.И. Макаров
В статье история выделения российской этнографии из антропологии и российской диалебктологиииз этнографии во 2-ой половине XIX - начале XX веков. Рассматриваемые типы на материале восточнославянских языков история изучения народной культуры в изучаемый период. Устанавливается роль российской лингвистической географии и развития русского языка и фольклора в эту эпоху.
Ключевые слова: этнография, диалектология, историческая лингвистика, развитие языка, антропология.
Зачатки русской этнографии относятся к эпохе Петра I, когда умственные горизонты общества значительно расширились, когда чрезвычайно быстро стали накапливаться сведения о других народах и культурах и потому в обществе появилось желание сравнивать историю, культуру, науку разных народов, а стало быть, усилился его интерес к самому себе. В Петровскую эпоху, писал В 1890 г. А.Н.Пыпин, впервые в московском обществе на смену идее национальной исключительности приходит "действительное национальное самосознание, опирающееся назнания..." [1, I, 14-15].
В 30-е годы XIX века, формируя свой особый предмет изучения, в России возникла особая наука - славяноведение. В середине века были заложены определенные теоретические основы этнографической науки с широким полем проблем и направлений исследования. Как и все другие науки, славяноведение и этнография нуждались в более четком определении их границ, специализации методов и приемов исследования.
Этнография - как накопление фактического материала о материальной и духовной культуре народа и как первые научные, теоретические обобщения - воспринималась В составе более общей науки о человеке - антропологии. В XIX веке "антропологический" означало фактически "биологический", и такое понимание уводило исследователя от изучения социального, представление о человеке, создавалось без учета окружающего его мира, условий, обстоятельств и тому подобного. В 1824 г. в лекции в Кенигсберге акад. К.Э. фон-Бэр говорил: "Для совокупности всего того, что мы знаем о человеке, нельзя было найти более подходящего имени, чем антропология, так как слово по своему значению охватывает всю жизнь человека" [2, 5]. Представление об этнографии как разновидности естественных наук сохранилось даже в начале XX века [3], а ряд учёных относили её все еще к антропологии. Включал ее в цикл наук антропологических, в частности, Ф.К.Волков, читавший в Петроградском университете лекции по этнографии. В то же время другие в этот период уже видели в ней часть истории, третьи - часть социологии и т.п. Еще в 1916 г. Н.М.Могилянский, хотя и смотрел на этнографию как на вполне самостоятельную науку, тем не менее включал её в систему антропологических знаний [2,9], однако 12 лет спустя в литературе мы уже встречаем утверждения совершенно иного порядка - относительно этнографии как науки, отделившейся от антропологии [4, 10].
Интерес к изучению народа и народности начинал реализоваться в двух направлениях деятельности ученых: 1) во всестороннем изучении народа: историческом, культурно-бытовом, нравственном, языковом, 2) в стремлении приблизить литературный язык к языку живому, народному: новые политические идеи и тенденции требовали и нового литературного их выражения.
Возглавив эти направления познавательной деятельности общества, Петербургская Академия наук активно принялась за строго научную разработку общей истории России, вместе с тем она явилась инициатором целенаправленных путешествий ученых для изучения
географии, флоры и фауны, а также быта различных территорий России.
Развитие интереса к истории народа и государства само собою привело к необходимости изучения памятников письменности как самого надежного, как тогда казалось, и содержательного источника информации о прошлом народа и языка. А.Х.Востоков, познакомившись с сочинениями недавно вышедшего на историческую сцену Н.М.Карамзина, проникся влечением к древним памятникам письменности и активно принялся за их изучение, систематизацию и описание. Так началось в России научное познание истории славянской филологии.
С 20-30 гг. XIX в. в Великороссии, на Украине и в Белоруссии появляются первые опыты собственно этнографического изучения народа, ставившие своей целью познание его истинного характера и выразившиеся в собирании песен, пословиц, сказок, в изучении обычаев и нравов старины и современности, проникновении в "лабораторию" народного искусства.
В конце 10-х гг. XIX в. (1819) кн. Цертелев, выходец из казачьей старшины на Полтавщине, издал в Санкт-Петербурге сборник "Опыт собрания старинных малороссийских песней". Правда, малорусских песен в нем оказалось не более десятка (о Богдане Хмельницком, Мазепе и др.), но это было важное начало в описании творчества народа. Затем последовали работы М.А.Максимовича «Малороссийские песни» (1827), «Украинские народные песни» (1834), И.Снегирева «Старинные народные святки и коледа»[5], положив начало систематическому собиранию украинского фольклорно-этнографического материала.
К исследованию народной украинской старины подключился в своих ранних работах И.И.Срезневский. В 1831 г. он издал "Украинский альманах", в 1833-1838 гг. издавал "Запорожскую старину", сборник украинских народных песен (дум).
В Белоруссии развернул активное собирание и систематизацию материалов о белорусском народе и его языке И.И. Носович. ОРЯС и РГО АН способствовали публикации его материалов: «Белорусских пословиц и поговорок» в «Известиях ОРЯС» (1852), «Сборника белорусских пословиц » в «Записках РГО по отделению этнографии» (1867). В 1863 г. И.И. Носович представил в ОРЯС рукопись завершенного им «Словаря белорусского наречия», первого полного словаря белорусского языка. В словаре было отражено более 30 тысяч слов Могилевской, Минской и Гродненской губерний, а также представлены словарные извлечения из фольклора, старобелорусских письменных памятников [6, 1,173]. В 50-е гг. XIX в. произведения устного творчества белорусов (песни, загадки) активно собирал и публиковал ещё один белорусский языковед С.П. Микуцкий.
В 1835 г. министр народного просвещения граф Уваров учредил при российских университетах кафедры истории и литературы славянских наречий. Неутомимый В.ИДаль подал правительству прошение о создании при Академии наук Географического общества по типу тех, что уже существовали в западноевропейских странах. В учрежденное Русское географическое общество и отделения при нем пришли весьма опытные ученые. В составе Отделения этнографии и статистики оказались В.ИДаль, НИНадеждин, И.ИСрезневский, ПС.Савельев, В.В.Григорьев и др.Пришедший в 1846 г. к руководству Отделением этнографии НИНадеждин главной целью Отделения сделал изучение быта народов, населявших Россию. Уже в 1846 году Отделение разослало по всей стране специальную анкету, точнее программу этнографических исследований. В ней содержались вопросы, касающиеся: 1) наружности местных жителей, 2) "языка, главного органа народности, во всем разнообразии его местных наречий и говоров", 3) домашнего быта, 4) остатков быта общественного, 5) умственных и нравственных отличий, 6) народных преданий и памятников. Как видим, язык был отмечен здесь как "главный орган народности".
Участие в работе Отделения в качестве его члена-учредителя В.И.Даля несомненно внесло свой заметный вклад не только в развитие этнографических исследований, но и в дальнейшее усиление лингвистического "акцента" в деятельности всего Отделения. Мы имеем в виду не просто сбор материалов для готовившегося " Толкового словаря", но совершенно осознанную собирателем структуру словарных статей: расположение пословиц и поговорок, как и всего лексического материала, не в алфавитном, а в гнездовом и, стало быть,
"попредметном" порядке. В нашей современной лексикографии стало уже общим местом критиковать В.И.Даля именно за такое "гнездовое" расположение слов в словаре, в условиях, когда отечественная филологическая лексикография фактически ушла от решения задач отражения в словарях истории культуры народа, занявшись лишь фиксацией значений слов в рамках и жанре так называемых филологических толкований, тем самым оторвав их от энциклопедической, страноведческой информации, от фоновых знаний, которые не стали играть сколько-нибудь значимой роли при пользовании словарями в наше время. На это совершенно обоснованно указывал P.A. Будагов [7]. В настоящее время, правда, заметно изменение к лучшему.
Обилие ответов на разосланную анкету- программу оказалось поразительным. Уже к 1850 г. в РГО накопилось около 300 отдельных монографических описаний, а всего через несколько лет их уже было 2000, из них в 1854 г. описания быта и наречий Роосии составили 146 единиц.
В начале 1845 г. Н.И.Надеждин в одном из заседаний Отделения этнографии и статистики выступил с докладом "Об этнографическом изучении народности русской" ("Записки РГО", кн. 2, 1847), в котором обосновал задачи этнографии как самостоятельной науки.
История любой науки слагается из двух компонентов: 1) истории накопления знаний и 2) истории развития взглядов на объект и предмет науки. Накопление этнографических знаний началось у восточных славян не позднее создания "Повести временных лет" и "Слова о полку Игореве". Процесс же становления науки как истории эволюции взглядов на слово, историю текста начался с середины XVII в. (с идей и работ В.Н.Татищева), а завершился, как считают этнографы, в 40-е годы XIX в. [8].
С точки зрения Н.И.Надеждина, настоящая наука начинается там, где, во-первых, сбор фактического материала производится систематично, в определенном порядке, связях и полноте, требуемых самой этой наукой; во-вторых, под "чистительным горнилом" строгой критики и самого материала и результатов его анализа. Продолжение же науки виделось НИ. Надеждену в определении границ науки и в создании своей методологии и методики исследования. И хотя все это активно как раз формировалось в течение всего XIX столетия, границы науки оставались все еще нечеткими, аморфными, разные ученые видели их по-разному: одни заключали в ее границы лишь то, что связано с народным бытом, и этнография была для них наукой узко бытоописательной, другие беспредельно расширяли ее поле, включая в него и жизнь народа, и народную литературу и искусство, и язык, и даже народную психологию, как сделал это Н.И.Надеждин.
Наряду с Отделением этнографии и статистики при РГО проблемами этнографии в широком смысле слова стало заниматься и сформированное при Российской Академии наук в 1841 г. Отделение русского языка и словесности (ОРЯС), основной целью деятельности которого было провозглашено всестороннее изучение языка, развитие риторики, стихосложения и выполнение главной просветительской задачи - служить одновременно науке и обществу.
Материалы по говорам стали поступать теперь не только в РГО, где их изучал и систематизировал помощник председательствующего в Отделении И.И.Срезневский, но и в ОРЯС, где систематизировать полученное было поручено единственному в то время филологу в Отделении А.Х. Востокову. Работал Востоков настолько увлеченно и активно, что уже в 1852 г. в свет вышел составленный под его редакцией и построенный на этих материалах "Опыт областного словаря великорусского языка", а в 1858г. - под его же редакцией «Дополнения к «Опыту областного словаря великорусского языка»». В 1849 г. И.И.Срезневский выступил на торжественном заседании СПб.-университета с речью, в которой сформулировал, подобно Надеждину по этнографии, задачи науки в области лингвистики, обратив особое внимание на цели, формы и методы исследования живой народной речи [9]. В эти же годы он выступил за изучение географии языка, "лингвистической географии", что, как нам представляется, было рождено его этнографическими интересами и задачами, поставленными перед этнографией Н.И.Надеждиным в области изучения наречий и
говоров русского языка.
В 1852 г., обратив внимание на тот факт, что в Отделение поступает много материала по "этнографической лингвистике", Срезневский предложил заняться публикацией материалов по географии русского языка, образцов областных говоров, народных песен, былин, словарей наречий русского языка. Так появились "Памятники русского народного языка и словесности", а с 1853 г., кроме того, стал выходить специальный сборник.
Русское географическое общество до начала 50-х годов работало значительно более активно, чем ОРЯС. Оно находилось под благосклонным вниманием самой царствующей особы, на деятельность РГО выделялись немалые по тем временам денежные средства, в нем работали лучшие научные силы столицы. Его отделения возникли и в провинции: Киевское, Сибирское /Восточное и Западное/, Кавказское, Оренбургское.
Приход в ОРЯС в самом начале 50-х гг. И.И.Срезневского многое изменил в атмосфере учреждения. С 1852 г. по его инициативе стали издаваться "Известия 2-го Отделения Академии наук", в которых печатались исследования о древних памятниках русской литературы, работы по древнему и современному народному языку, аккуратно велась библиография по языку, истории, археологии, народной поэзии славян. Вскоре к "Известиям" присоединились и "Материалы для сравнительного и объяснительного словаря русского языка и других славянских наречий", а 1867 г. вместо "Известий" стал выходить "Сборник ОРЯС".
Этнографической работе в немалой степени посвятили свою деятельность также Московское Общество истории и древностей, с 60-х гг. - Московское Общество естествознания, антропологии и этнографии. Постепенно это научное направление стало активно развиваться и на университетских кафедрах Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Одессы.
Украинской и белорусской этнографии приходилось не только поднимать общественное и нравственное состояние своих народов, но, кроме того, и подтверждать фактами науки свою исконную самобытность, культурную самостоятельность.
В решении этих проблем на Украине принимали непосредственное и живое участие печатные органы: "Известия" Киевского университета св. Владимира, "Труды" Киевской духовной академии, а также Одесского общества истории и древностей, "Чтения" Исторического общества Нестора-летописца в Киеве, "Сборник" Историко-филологического общества при Харьковском университете и основанный в 1832 г. Ф.Г.Лебединцевым журнал "Киевская старина", в котором публиковали свои труды Н. Костомаров, В. Антонович, П. Житецкий, И. Малышевский, И. Линниченко, Ф. Сумцов, П. Ефименко и мн. др.
С 1892 г. во Львове начали выходить "Записки" Научного общества им.Т.Шевченко, в котором публиковалось большое число трудов по истории и этнографии. В III томе издания (1894) была опубликована первая в этом сборнике работа по диалектологии - статья И.Верхратского "Говор Замшанщв"», ставшая продолжением его еще большей работы, напечатанной в XIV-XVI томах "Архива славянской филологии" В. Ягича, о диалекте галицких лемков. В 1834 г. свет увидело, также во Львове, новое периодическое издание "Житте i Слово», сыгравшее важную роль в отражении духовной и материальной жизни Украины. В конце XIX века этому же способствовало издание специального "Этнографического сборника".
Благодаря РГО и его Отделениям, ОРЯС, университетским кафедрам, Харьковскому историко-филологическому обществу, в России активно развивается этнография как самостоятельная научная дисциплина. Вместе с тем эта наука, как видим, сразу же реализовалась в самостоятельных научных направлениях, уже в своих истоках заметно отличавшихся друг от друга: белорусском, русском и украинском. Различия между ними были обусловлены, естественно, различиями в самой истории, нравах, обычаях, преданиях, фольклоре, языке и многом другом.
Описывая народные обычаи, традиции, праздники и обряды восточных славян, исследователи органично и крепко связывали воедино этнографическое и лингвистическое
(преимущественно лексикологическое). Труды ученых богато оснащались терминами, нередко сопровождались специальными словарными приложениями. В результате создавалась широкая регионально детализированная картина различных проявлений материальной и духовной культуры и языка восточных славян, а сравнение и установление общего и различного в них в проекции на этно- и лингвогеографию (в понимании этого термина И.И. Срезневским) способствовали обнаружению общего и самобытного в культурах трех восточнославянских народов, тесно связанных общностью своего происхождения и истории.
Связь изучения территориальных говоров с историей народа и этнографией стимулировала зарождение и активное развитие в первой половине XIX века диалектологии не только территориальной, но и социальной. В задачи этнографии уже тогда входило изучение различных общественных группировок: не только рабочих, крестьян, но и ремесленников, солдат, моряков, деклассированных элементов, бездомных и пр.
В научный оборот активно входили исследования арго, жаргонов (нищенского, школьного, тарабарского, торговцев, раскольников, коммерсантов», каторжников), условных и искусственных языков (офенского, воровского, разбойничьего, купеческого, языка прасолов и Т.д.).
С 70-х гг. XIX в. славянское языкознание в РОССИИ стало самостоятельной научной дисциплиной, в которой выделились такие направления исследований, как разработка принципов сопоставления славянских языков, изучение отдельных славянских языков, открытие специальных лекционных курсов в высших учебных заведениях. С этого времени в университетах России началась планомерная систематическая подготовка специалистов по славянскому языкознанию. С середины XIX века в России формировались крупные славистические центры в Петербурге, Москве, Харькове, Киеве, Казани, Юрьеве (ныне г. Тарту в Эстонии), Одессе. Это, несомненно, создавало объективную основу не только для выдвижения ученых центров страны на уровень европейских, способствовало превращению ОРЯС в один из организаторов работы по изучению славянского диалектного ландшафта. В немалой степени этому содействовали два важных фактора: 1) широкая известность и популярность российских научных школ и их основателей (Ф.И. Буслаева, Ф.Ф. Фортунатова, И.И. Срезневского, A.A. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, A.A. Шахматова), 2) высокий авторитет России, активная поддержка ею всего славянского мира.
По мере развития научных связей между славянскими филологами ( а эти связи были очень активны) заметно возрастал интерес российских учёных к практическому и научному изучению славянских языков и говоров. Всех учёных объединяло стремление реконструировать праславянский язык, выделить древние диалекты и в нем и в самостоятельных славянских языках. Проблема славянского этно- и глоттогенеза издревле и по сей день объединяет весь славянский, и не только славянский, ученый мир.
Ю.И. Венелин уже в 20-е годы XIX в. проявил огромный интерес к историческим, этнографическим и языковым материалам болгарского народа и других южных славян. В 1830-1831 гг. он находился в научной командировке в Болгарии, затем создал двухтомное сочинение по истории болгарского народа, его культуры: «Древние и нынешние болгаре в полном народном и религиозном их отношении к россиянам» (М., 1829-1841). В.И. Григорович успешно изучал болгарские и македонские говоры в поисках основы и источников старославянского литературного языка [Булахов I ,1976:80-82].
В Болгарию, Сербию, Чехию и Австрию выезжал с научными целями в 1895-1896 гг. А.И. Соболевский. В 1903 г. ОРЯС командировало в Турцию и Болгарию Н.С. Державина. Е.Ф. Карский, известный специалист по белорусскому языку, в 1899-1900 гг. также изучал языки и культуру народов Болгарии, Сербии [9]. Как говорится, несть числа таким командировкам восточнославянских учёных, результатом которых стало глубокое познание славянских языков и культур, обогативших науку серьезными наблюдениями и выводами в области языков, материальной и духовной культуры славянских народов.
В XX веке этнография и диалектология пошли самостоятельными путями, выработали
свои методы и приёмы научного поиска и обобщения, но пути эти постоянно пересекаются, потому что обе науки немыслимы друг без друга.
In this article we trace back the history of separating Russianethnography from anthropology on the one hand and Russian dialectologyfrom ethnography on the other in the 19th century and at the beginningof the 20th century. We also analyse the contribution of eastern Slavicscientists to the study of material and spiritual culture of theirpeople during the mentioned period of time. We determine the role of theRussian Geographic Society and the Department of Russian Language andFolklore in this process.
The key words: etnography, dialectology, history of linguistics, development of language, anthropology.
Список литературы
1. Пыпин A.H. История русской этнографии: В 3-х томах.СПб., 1890 1891.
2.Могилянский Н.М. Предмет и задачи этнографии. Птг., 1916.
3. СтороженкоА.В. Происхождение и сущность украинофильства.Киев, 1912.
4.Кагаров С. Завдання та методи eтнoгpaфi¿.Kиiв, 1928.
5. Снегирёв И. Старинные народные святки и коледа// Вестник Европы.1828, № 2-3.
6.Булахов М.Г. Восточнославянские языковеды. Биоблиографический словарь: В 3-х томах. Т.1. М., 1976.
7.БудаговР.А. Толковые словари в национальной культуре народов. М., 1989.
8. Толстой Н.И., Толстая С.М. Д.К. Зеленин - диалектолог// Проблемы славянской этнографии. К 100-летию со дня рождения... Д.К. Зеленина. Л., 1979.
9. Срезневский И. И. Мысли об истории русского языка. СПб., 1850.
10. Документы к истории славяноведения в России (1850-1912).М.-Л., 1948
Об авторе
Макаров В.И.- проф., док.фил.наук Брянского государственного университета им. ака. И.Г. Петровского, bryanskgu@ mail.ru.
