CC BY
3150
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 81'373.46
к истории ВОЗНИКНОВЕНИЯ ТЕРМИНА «ДИСКУРС»
В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ НАУКЕ
© М. В. ГОРБУНОВА Московский педагогический государственный университет, кафедра риторики и культуры речи, e-mail: [email protected]
Горбунова М. В. - К истории возникновения термина «дискурс» в лингвистической науке // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 244-247. - Статья посвящена вопросу употребления термина «дискурс» в современной лингвистике. Автор характеризует влияние американской дескриптивной лингвистики и французской школы дискурс-анализа на интерпретацию понятия в отечественном языкознании. Такой подход позволяет сделать вывод о значении и роли данного понятия в современной лингвопрагматике.
Ключевые слова: дискурс, дискурс-анализ, речь, речевая деятельность.
Gorbunova M. V. - On the etymology of the term "discourse" in linguistics // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 244-247. - The article concentrates on the usage of the term "discourse" in modern linguistics. The author dwells upon the influence of the American descriptive linguistics and the French school of discourse-analysis on the meaning of the concept in the Russian linguistics. Such approach allows to come to the conclusion of the importance and role of the given concept in modern linguistic pragmatics.
Keywords: discourse, discourse-analysis, speech, speech activity.
За последнее десятилетие понятие «дискурс» стало одним из центральных в гуманитарной науке. Оно используется в философии, социологии, политологии, лингвистике, психолингвистике и литературоведении. Разумеется, семантический объём понятия различен в зависимости от области научного знания и её предмета. В современной лингвопрагматике понятие «дискурс» обретает терминологическое значение и статус. Прежде всего, рассмотрим этимологию и основные тенденции употребления данного термина в истории лингвистики.
Как указывает В. З. Демьянков, в классической латыни лексема discursus в значении «беседа, разговор» зафиксирована довольно поздно - в V веке н.э. [3, с. 36]. При этом не всегда удаётся однозначно констатировать только значение «беседа». Следовательно, обращаясь к истории вопроса, мы в целом должны согласиться с суждением И.Т. Касавина о появлении термина «дискурс» в более поздний исторический период, то есть отнести начало истории термина к эпохе Возрождения [4, с. 3].
Вместе с тем нельзя недооценивать вклад античных мыслителей в науку о языке. общеизвестно особое и притом глубочайшее внимание античной культуры к звучащему слову, в связи чем мы не можем не учитывать тот факт, что сам подход к пониманию природы языка, существовавший в античной культуре,
являлся плодотворным для лингвистического знания. Его влияние прослеживается в трудах отечественных учёных по теории словесности, риторике и красноречию XVIII-XIX вв. Однако несмотря на то, что слово «дискурс» в русском языке появляется с конца XVIII в., о существовании термина «дискурс» в русской гуманитарной науке этого периода говорить не приходится. Мы не обнаружим этой лексемы в трудах по теории речи М. В. Ломоносова, И. С. Рижского, М. М. Сперанского, Н. Ф. Кошанского, К. П. Зеленецкого и других авторов, создававших свои произведения с опорой на античные традиции. Скорее, только понятие «речь» вошло в научный обиход. Возможное исключение, связанное с употреблением лексемы «дискурс» вместо понятия «речь», могло существовать в латиноязычных руководствах по риторике, которые создавались в ломоносовский период. Однако этот пласт письменных памятников практически не изучен.
В конце XIX в. в научный стиль входит прилагательное «дискурсивный». Оно используется в философской научной традиции конца XIX - начала XX вв. В собственно лингвистических исследованиях начала XX в. выражение «дискурсивное говорение» употребляет отечественный лингвист Л. П. Якубинский, убеждённый в том, что рассмотрение языка в зависимости от условий общения должно быть базой языкознания [16, с. 18].
В первой половине XX века в научную сферу употребления входит сочетание «дискурсивное мышление». Оно появляется в трудах, связанных с изучением речевой деятельности и речевого поведения языковой личности, в исследованиях по психологии речи и психолингвистике.
Л. С. Выготский в работе «Мышление и речь», описывая феномен сокращённости внешней речи в диалоге, опирается на наблюдения Л. П. Якубинского [1, с. 312] и цитирует его высказывания о процессе «дискурсивного говорения». В «Психологии искусства» Л. С. Выготский использует понятие «дискурсивное мышление» и «логически-дискурсивное мышление», противопоставляя его «эмоциональному мышлению» [2, с. 75], но при этом не уточняет значение данного термина.
А. Р. Лурия в труде «Язык и сознание» ставит ряд основополагающих для теории речевой деятельности вопросов: как построен язык, который позволяет формировать понятие; какие особенности языка дают возможность говорящему человеку делать выводы и обеспечивают психологическую основу дискурсивного мышления и что позволяет языку передавать человеческий опыт, накопленный поколениями [9, с. 32]. Учёный подчёркивает особое свойство языка - наличие логико-грамматических структур. «Это свойство языка создаёт возможность сложнейших форм дискурсивного (индуктивного и дедуктивного) мышления, которые являются основными формами продуктивной интеллектуальной деятельности человека», - пишет А. Р. Лурия [9, с. 263].
А. Н. Леонтьев наряду с терминами «дискурсивная деятельность», [7 (I), с. 333, 341, 345], «дискурсивное (словесно-логическое) познание» [7 (II), с. 80], «дискурсивная (внутренняя) мысль» [7 (II), с. 119], «дискурсивный процесс» [7 (II), с. 340], «дискурсивный (речевой) план» [7 (II), с. 345], также использует понятие «дискурсивное мышление». А. н. Леонтьев характеризует «дискурсивное мышление» как «словесно-логическое», «рассуждающее» мышление, внутренний логический процесс [8, с. 327]. В интерпретации учёного «дискурсивное мышление» - это и логическое, и вербальное мышление [8, с. 332]. Как «визуальное» (наглядно-образное) и «симпрактиче-ское» (наглядно-двигательное) мышление «дискурсивное мышление» является одной из трёх фундаментальных форм мышления [8, с. 332].
Итак, различные варианты сочетаний, производных от лексемы «дискурс», бытуют в контексте научных исследований по психолингвистике и лингво-прагматике с начала ХХ в. Однако только в 70-ее годы понятие «дискурс» начинает обретать терминологический статус. В серии «Новое в зарубежной лингвистике» выходят сборники трудов по социолингвистике (1975), лингвистике текста (1978), теории речевых актов (1986) и др. В этот период отечественные лингвисты при изучении текста как коммуникативной единицы начинают использовать понятие «дискурс» в терминологическом значении. Одновременно в русском языке наблюдается динамика в словоупотреблении
лексических единиц «дискурс» и «текст», связанная с «деспециализацией» лексем класса «текст» [3, с. 34].
С заметной частотой лингвисты XX в., употребляя термин «дискурс», цитируют определение З. Харриса из статьи «Дискурс-анализ», опубликованной в журнале «Язык» в 1952 году [17]. Кратко обозначим основное содержание данной статьи, не переведённой, к сожалению, в настоящее время на русский язык, но значительным образом повлиявшей на толкование термина в лингвопрагматике.
Статья содержит описание метода анализа связной речи (устной или письменной) («This paper presents a method for the analysis of connected speech (or writing)») [17, с. 1]. З. Харрис отмечает, что метод является формальным, зависящим от частотности употребления значимых единиц в дискурсе, и не предполагает анализа значения этих единиц. («The method is formal, depending only on the occurrence of morphemes as distinguishable elements; it does not depend upon the analyst’s knowledge of the particular meaning of each morpheme» [17, с. 1]. Тем не менее, З. Харрис полагает, что подобный метод позволяет получить новые сведения о тексте как лингвистической единице.
Под «дискурсом» учёный понимает «последовательность предложений, произнесённую (или написанную) одним (или более) человеком в определённой ситуации» («the sentences spoken or written in succession by one or more persons in a single situation») [17, с. 3]. Такое определение дискурса, считает автор, не уменьшает полезности анализа, поскольку все языковые явления внутренне взаимосвязаны («This restriction to connected discourse does not detract from the usefulness of the analysis, since all language occurrences are internally connected») [17, с. 3]. Кроме того, З. Харрис отмечает, что «язык не реализуется в сбивчивых словах и предложениях, но в связном дискурсе - от одного слова к десятитомному роману, от монолога до спора на Площади Единства («Language does not occur in stray words or sentences, but in connected discourse -from one-word utterance to a ten - volume work, from a monolog to a Union Square argument» [17, с. 3].
В качестве примера в статье анализируется текст рекламы тоника для волос. Исследователь считает, что использованная техника анализа простого текста может быть применена к текстам более сложным. В итоге можно узнать (не на уровне интуиции, а доказательно), чт же хотел сказать автор текста. По мнению З. Харриса, дискурс-анализ даёт представление о тексте, типе текста и о значении каждого элемента в его структуре, что позволяет смоделировать определённый тип дискурса.
В статье лингвист указывает, что дискурс-анализ связан по крайней мере с двумя проблемами. Первая состоит в том, что дескриптивная лингвистика ограничивается предложением как основной единицей, тогда как говорящий человек в действительности создаёт некоторую последовательность предложений в процессе речи. Дескриптивная лингвистика не обладает понятийным аппаратом для анализа социальной ситуации, в которой эти предложения употреблены.
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
Вторую проблему З. Харрис обозначает как лингвокультурологическую (culture-and-language studies). он пишет, что в исследованиях по лингвокультуро-логии рассматривается взаимосвязь человека, речи и социальной ситуации. Замечено, например, что значение фразы «How are you?» («Как дела?») не является суммой значений входящих в неё элементов. В английском языке это скорее приветствие, чем вопрос о здоровье. Такой пример, в понимании учёного, наглядно демонстрирует связь речи с ситуацией. Таким образом, заключает З. Харрис, дискурс-анализ выходит за рамки анализа предложения и всегда связан с ситуацией - «будь то просто «высказывание человека, или беседа, или работа человека подчас месяцами над особым видом книги в отдельной литературной или научной традиции». («The reason is that each connected discourse occurs within a particular situation - whether of a person speaking, or of a conversation, or of someone sitting down occasionally over a period of months to write a particular kind of book in a particular literary or scientific tradition») [17, с. 3].
итак, можно заключить, что введение термина «дискурс» З. Харрисом в понятийный аппарат лингвистической науки объясняется необходимостью изучения контекстного употребления языка и языковых единиц. Заметим, что во второй половине XX в. значение термина, предложенное З. Харрисом, существенно изменилось. Так, М. Л. Макаров, описывая историю возникновения дискурс-анализа как отрасли лингвистики в XX веке, называет 12 основных подходов к изучению дискурса и прагматики языка в целом [10, с. 94-95].
Из множества подходов к определению «дискурса» выделим один, существенно выделяющийся глубиной осмысления среди прочих. Это работы французской школы дискурс-анализа, которая сложилась к началу 70-х гг. XX века. На её формирование повлияли работы М. М. Бахтина и публикация упомянутой статьи З. Харриса в 1969 г. во Франции.
Французские лингвисты К. Арош, П. Анри, М. Пешё, не соглашаясь в полной мере с толкованием понятия «дискурс», сформулированным З. Харрисом, пытаются применить предложенный им метод в отношении корпуса текстов. Ряд положений статьи З. Харриса подвергается критике. Так, в качестве недостатка, отмечено то обстоятельство, что З. Харрис производит анализ всего лишь на одном тексте, следовательно, речь идёт о соотнесении текста с самим собой [15, с. 151-152].
Кроме того, французские лингвисты, критически оценивая ключевые понятия концепции Ф. де Сос-сюра (понятия «системы» и «аналогии»), формулируют положение о том, что всякая система возникает как результат предшествующего творчества, а следовательно, «понятие системы, характеризует ли оно реалистическую классификацию объективных свойств реальности или же является принципом видения, членением реальности субъектом (психологическим, антропологическим, историческим, эстетическим и т.д.), представляется как необходимое дополнение творчества в рамках «речевой деятельности» [15, с. 144]. Иными словами, противопоставление «язык / речь»,
введённое Ф. де Соссюром, по мнению французских лингвистов, повторяется в речи как индивидуализированном явлении в виде противопоставления «система / творчество».
В итоге, во французской традиции складывается понимание дискурса как «интенционально обусловленного гетерогенного единства, реализующегося либо в виде устной речи как результат процесса взаимодействия коммуникантов в некотором социальнокультурном контексте, либо в виде письменного текста в разных его аспектах» [14, с. 166].
В российской лингвистке указанные позиции французской философской мысли нашли широкий и разнообразный отклик. С начала 90-х гг. XX века публикуются монографии по проблемам общей теории дискурса (В. Г. Борботько, В. И. Карасик, В. В. Красных, М. Л. Макаров, Ю. Е. Прохоров, К. Ф. Седов и др.), в которых цитируются исследования французских лингвистов в контексте анализа и критики концептуальных положений теории Ф. де Соссюра.
Так, Т. В. Милевская указывает, что «трактовка дискурса как речи, "погружённой в жизнь", без сомнения, восходит к предложенной Ф. де Соссюром триаде "язык - речь - речевая деятельность" и противопоставлению внутренней и внешней лингвистики» [12, с. 188-189].
А. А. Кибрик и П. Б. Паршин отмечают, что «переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член - нечто парадоксальным образом и "более речевое", нежели сама речь, и одновременно - в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым "более языковое"» [5].
Г. Н. Манаенко замечает, что «термин "дискурс" с самого начала своего появления всеми учёными применялся для исследования и описания явлений, относящихся к речи (в смысле соссюровской дихотомии язык - речь)» [11, с. 86].
Таким образом, можно заключить, что на современном этапе отечественная лингвистическая наука осваивает опыт дискурсивных исследований, сформировавшийся в зарубежной американской и французской лингвистике. Обогащение науки о языке новыми подходами приводит к становлению новой «когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания» [6, с. 23]. Важнейшим моментом в этом процессе является вхождение понятия «дискурс» в терминосистему лингвистики в круге проблем соединения языка и социальности, языка и личности. Термин возникает в исследованиях совершенно закономерно - как попытка связать понятия «язык», «речь», «речевая деятельность», «языковая (речевая) личность» в единое целое - как способ обновления методологии анализа языковых явлений. Представляется, что такая методология может быть перспективной и продуктивной для отечественного языкознания, поскольку задает новый вектор развития и становления гуманитарного знания.
список ЛИТЕРАТУРЫ
1. Выготский Л. С. Мышление и речь. М.: Лабиринт,
1999. 350 с.
2. Выготский Л. С. Психология искусства. СПб.: Азбука,
2000. 413 с.
3. Демьянков В. З. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка // Язык. Личность / Отв. ред.
B. Н. Топоров. М.: Языки славянских культур, 2005.
C. 34-55.
4. Касавин И. Т. Дискурс и хаос. Проблема титулярного советника Голядкина // Психология. 2006. № 1. С. 3-18.
5. Кибрик А. А., Паршин П. Б. Дискурс [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/ епс^итапіїатуе_ nauki/lingvistika/DISKURS.html.
6. Кубрякова Е. С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике: обзор // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 7-25.
7. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: В 2-х т. М.: Педагогика, 1983. 392 с.
8. Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии. М.: Смысл: Академия, 2010. 509 с.
9. Лурия А. Р. Язык и сознание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. 335 с.
10. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. 276 с.
11. Манаенко Г. Н. Дискурс: текст или деятельность по созданию текста? // Язык. Дискурс. Текст / Под. ред. Т. В. Милевской. Ростов-на-Дону: Пед. ин-т ЮФУ, 2009. С. 86-89.
12. Милевская Т. В. О понятии «дискурс» в русле коммуникативного подхода // Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах. Пятигорск: ПГЛУ, 2002. Ч. 1. С. 188-190.
13. Романенко И. Б. Образовательные парадигмы: В истории античной и средневековой философии. СПб.: Изд-во Рус. христиан. гуманит. ин-та, 2002. 302 с.
14. Рыжкова Л. П. Французская прагматика. М.: URSS, 2007. 236 с.
15. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. 413 с.
16. Якубинский Л. П. Язык и его функционирование: Избр. работы. М.: Наука, 1986. 205 с.
17. Harris Z. Discourse analysis // Language. 1952. V. 28. № 1. P. 1-30.
