CC BY
18
К ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ НАРЕЧИЙ ТИПА ВПОВАЛКУ И ВРАЗВАЛКУ
В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ XIX ВЕКА: ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Статья посвящена становлению наречий вповалку и вразвалку в русском литературном языке XIX века. Анализируются объективные языковые - грамматические и лексические - причины, лежащие в основе процесса адвербиализации предложно-именных форм существительных по модели «предлог в + сущ. в В. п.». Предметом особого рассмотрения также являются семантический и стилистический аспекты лексической динамики, связанные с функционированием новых языковых единиц в текстах XIX века, вопрос орфографии исследуемых наречий.
Ключевые слова: русский язык; историческая лексикология и словообразование; семантика; наречие.
Определяя место XIX века в истории русского литературного языка, исследователи отмечали, что «трудно найти другой такой период, где бы в столь ограниченные сроки (несколько десятилетий) появилось так много очевидных лексических новшеств» (Сорокин 1965: 542). Пополнение словарного состава русского литературного языка в XIX веке, как и в предшествующий период его истории, происходило двумя путями: благодаря заимствованиям и, главным образом, за счет средств самого языка. Именно словотворчество явилось мощнейшим фактором развития русского литературного языка на этапе сложения норм словоупотребления, ориентированных на живую речь. В этом отношении интерес могут представлять лексические новообразования, возникающие в языке не только морфологическим, но и так называемым «безморфемным» способом.
В. В. Виноградов, назвавший свой главный труд о русском языке «Грамматическим учением о слове», подчеркивал, что «с точки зрения функции лексический факт может сливаться с фактом грамматическим» (Виноградов 1947: 6). Уделяя большое внимание слову и его функционированию в речи, он, в частности, полагал, что «переход от номинативной функции словесного знака к семантическим формам самого слова» связан с коммуникативной функцией языка и что в результате испол-
нения той или иной синтаксической функции отдельные словоформы «могут отпадать от структуры того или иного слова и превращаться в самостоятельные слова (например, формы существительного становятся наречиями)» (там же: 14, 17). Подобные единицы, возникающие в результате лексикализации конкретных форм, не только восполняли лакуны в отдельных разрядах слов, но и формировали их, как это было в случае с наречиями.
В историческом очерке «Изменения в системе словообразования наречий» в составе коллективной монографии, посвященной словообразовательным процессам в XIX веке, был сделан акцент исключительно на исследование динамики в области качественных наречий, что объяснялось тем, что «образование каждого нового наречия неморфологическим путем происходит столь длительное время, что усмотреть какие-либо изменения внутри определенного типа адвербиализации в пределах одного века оказывается почти невозможным» (Виноградов, Шведова (ред.) 1964: 186). Тем не менее собранные нами факты, касающиеся употребления подобных форм в текстах XIX века и способах представления их в словарях данного периода, позволяют сделать некоторые конкретные выводы относительно механизмов формирования языковой нормы на лексическом уровне. Наблюдения над наречиями, оказавшимися предметом анализа в данной статье, могут служить иллюстрацией грамматических, семантических и стилистических процессов, характерных для XIX века.
Наречия вповалку и вразвалку появились в русском языке как самостоятельные лексические единицы в результате развития особых структурно-семантических типов лексических значений соответствующих существительных в форме винительного падежа в сочетании с предлогом в. Их новый грамматический статус был зафиксирован впервые в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова и закреплен в дальнейшем академическими словарями ССРЛЯ (ССРЛЯ, II: 770, 789) и БАС (БАС, III: 210, 224). Можно предположить, что начало «цельнооформленности» (слитному написанию) подобных предложно-именных форм было положено Академическим словарем под ред. Я. К. Грота (Грот 1895), отразившим нормативные тенденции в русском языке к концу XIX века.
В Словаре Ушакова предметно-обстоятельственное1 наречие вповалку сопровождается стилистической пометой «разг. фам.», в ССРЛЯ данная помета при слове отсутствует, но в БАС помета Разг. возобновляется, что подтверждает устойчивую генетическую связь данной формы с разговорной стихией и указывает на специфику формирования ее семантики. Сохраняющаяся словообразовательная мотивированность наречия подчеркивается в ССРЛЯ наличием отсылки при существительном (Повалка ... См. Вповалку - ССРЛЯ, X: 61). Само существительное не имеет при себе толкования и иллюстративного материала, что, возможно, свидетельствует о некотором формальном присутствии лексической единицы в составе «Словаря современного русского литературного языка». Что касается исследуемого периода, то в живой речи XIX века, по данным «Толкового словаря живого великорусского языка В. И. Даля» (1865 г.), существительные от глагола повалять были представлены рядом производных: повалъ, повалка, повальня. Словарь дает наиболее типичные употребления указанных слов, представленных формами, реализующими конкретные структурно-семантические типы лексических значений: «Лежать, спать поваломъ,
повалкомъ, въ повалку, наполу, рядомъ, всЬмъ сподрядъ» (Даль 1865: 128). Отметим, что в данном случае форма вин. п. сущ. в повалку идентифицируется как наречие в соответствии с предметно-обстоятельственной функцией существительного.
Все словари отмечают обусловленность значения наречия спецификой лексической сочетаемости с конкретными глаголами: как свидетельствует ССРЛЯ, оно употребляется с глаголами «лежать, спать и т. п. вповалку — вместе, один возле другого (о большом числе людей)» (ССРЛЯ, II: 770), указание на это «(преимущ. при глаг. спать, лежать)» отмечено и в Словаре Ушакова (Ушаков (ред.) 1935: 388).
Литературные контексты XIX века, в которых встречено наречие/ наречное сочетание вповалку, позволяют расширить круг глаголов, определяющих динамику в семантике и грамматическом статусе формы.
Самыми типичными являются контексты, в которых наречие употреблено при глаголах с пространственным значением. Словосочетания спать [на полу] вповалку; расположиться [на дворе] вповалку; валяться [на палубе] вповалку; укладываться
1 Использована классификация основных морфологических разрядов наречий, предложенная В. В. Виноградовым (Виноградов 1947: 341342).
[на пол] вповалку характеризуют действие с точки зрения способа расположения, размещения кого-, чего-либо в пространстве, на поверхности. В «семантической форме» наречия в данной конструкции нераздельно присутствуют значения ‘беспорядочности’ и ‘множественности’. См.:
(1) Вст прочіе обитатели, или, лучше сказать, обитательницы дома, спали на полу въ повалку, болте на перинахъ, отчасти уже попортившихся и продушенныхъ, то есть вовсе неприлич-ныхъ, да и ттхъ было ровно въ обртзъ; даже и того не было. (Ф. М. Достоевский. Скверный анекдот . 1882)
(2) Слышался храпъ оттуда, подхожу - масса богомольцевъ прямо на дворт расположилась въ повалку. (В. И. Немирович-Данченко. Святые горы. 1880)
(3) Въ повалку, ттсными рядами, имтя на рукахъ дттей, валяются эти «пассажиры» нертдко хуже собакъ, и страшно проходить въ это время по палубт, такъ какъ въ темнотт легко наступить на человтка и отдавить ручонку спящаго ребенка. (К. М. Станюкович. В далекие края. 1897)
(4) Особенно трудно было ночью, когда узники укладывались вповалку на земляной полъ и каждое движеніе во снт сопровождалось лязгом желтза. (Д. Н. Мамин-Сибиряк. Охонины брови.1896)
Примечательно, что семантический потенциал рассматриваемого наречия на пути формирования его как самостоятельной лексической единицы реализован в свободном лексическом значении слова, обусловленном его употреблением в функции предиката - ‘очень много’: «У меня молока вповалку, все делим» (Сл. Карел 1994: 239).
Другую группу образуют контексты с данным наречием в сочетании с глаголами, имеющими общий смысл ‘наказывать (физически или морально)’. В таком случае у наречия актуализируется новое лексическое значение, не зафиксированное толковыми словарями ‘(всех) без разбору, не разделяя’. См.:
(5) Но вдругъ, замттивъ на сттнт отодранный клокъ шпалеръ, онъ [чиновник Знаменский] мгновенно прерываетъ птніе и сердито произноситъ:
- Кто это? Все Гришка! Погоди! Я когда-нибудь на досугт соберусь - встхъ передеру въ повалку. Семь пятницъ въ одну соберу!
Ребятишки, шумящіе въ другой комнатт, на минуту замолкаютъ, слыша эту угрозу. (Г. И. Успенский. Гость. 1904)
(6) [Саддукеев] - Съ виду я какъ будто и агнецъ, и отличный подчиненный нашего ректора, великаго педагога, сткущаго по суббо-тамъ виновныхъ учениковъ въ повалку; а ученики меня любятъ и ходятъ ко мнт. (Г. П. Данилевский. Воля. 1893)
(7) Этотъ типъ принадлежитъ либераламъ, которые придерживаются сивухи, во-первыхъ; во-вторыхъ, ругаютъ встхъ и все -направо, налтво, внизъ и вверхъ, въ настоящемъ, прошедшемъ и будущемъ, ругаютъ самыми зазорными словами, вповалку и безъ разбору, ради того только, чтобы ругаться. (В. В. Крестовский. На западе и на востоке. 1872)
(8) [Лутоня]
(...)
Вонъ, канальи, изъ моихъ хоромъ!
А не то возьму вотъ эту палку,
Да какъ встхъ пойду лупить вповалку,
Не щадя господскихъ вашихъ спинъ!.. (В. С. Курочкин. Принц Лутоня. 1905)
Обратим внимание на то, что если в примерах (1)-(4) наречие вповалку употребляется с непереходными глаголами, обозначающими движение и положение в пространстве, то в примерах (5)-(8) глаголы, с которыми сочетается наречие, являются переходными, со значением действия, направленного на объект. Таким образом, можно уже говорить о присутствии грамматического фактора в формировании лексической семантики.
Зафиксированное в ССРЛЯ прилагательное повальный ‘охватывающий многих или всех; поголовный’ (ССРЛЯ, X: 6162) и образованное от него наречие повально имеют одинаковый с рассматриваемым нами наречием корень. Можно предполагать, что во всех приведенных выше примерах (5)-(8) наречие вповалку имеет также значение ‘охватывая многих или всех; поголовно’. Таким образом, в словосочетаниях передрать вповалку; сечь вповалку; ругать вповалку; лупить вповалку наречие имеет значение, близкое к значению сочетания ‘всех подряд’. Ср. передрать - сечь - ругать - лупить всех подряд. ССРЛЯ фиксирует данный оттенок значения у наречия подряд: ‘без разбора, без исключения’ (ССРЛЯ, X: 580).
Отметим также, что в семантике самих глаголов передрать, сечь, ругать и лупить имеется элемент хаотичности, беспо-
рядочности (см. устойчивые сочетания: (пере)драть, сечь,
лупить, как Сидорову козу (ССРЛЯ, V: 1113); ругать на чем свет стоит (ССРЛЯ, XIII: 328); лупить в хвост и в гриву (ССРЛЯ, VI: 399); лупмя лупить (ССРЛЯ, VI: 399) и др.).
Таким образом, если в примерах (1)-(4) наречие вповалку характеризует действие, процесс с точки зрения способа его осуществления, то в примерах (5)-(8) рассматриваемое наречие имеет и коннотативное усилительное значение. На это указывает и употребление при глаголе определительного местоимения всех, усиливающего наречие вповалку, в котором уже изначально заложено значение ‘охватывая многих или всех; поголовно’. Ср.: передрать вповалку ^ всех передрать вповалку; ругать вповалку ^ ругать всъхъ и все вповалку и безъ разбору; лупить вповалку ^ лупить всех вповалку.
Вероятно, в данном случае можно говорить о явлении интенсификации, прагматической целью которой является стремление сделать высказывание более убедительным, усилить его воздействие. Вслед за И. И. Туранским под интенсивностью мы понимаем «семантическую категорию языка, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова. Интенсивность есть количественная мера оценки качества, мера экспликативности, показатель содержания коммуникации» (Туранский 1990: 7). Важно отметить, что интенсификация является количественной модификацией качества, отражающей отклонение от «нормальной» меры, делающей это качество существенным (релевантным) для говорящего или слушающего (Родионова 2004: 304).
Особый интерес вызывает следующий пример, в котором наречие вповалку употребляется в эллиптическом предложении. См.:
(9) [Астров] - Въ Великомъ посту на третьей недтлт пошхалъ я въ
Малицкое на эпидемт... Сыпной тифъ... Въ избахъ народъ въ повалку... Грязь, вонь, дымъ, телята на полу, съ больными вмтстт... (А. П. Чехов. Дядя Ваня. 1897)
По-видимому, в данном случае можно говорить об установлении к концу XIX века лексической нормы, выраженной в ограниченной лексической сочетаемости рассматриваемого нами наречия. Так, несмотря на то что в приведенном примере пропущен глагол, носители языковой нормы могли точно восстановить действие, описываемое в тексте (лежать, спать и т. п.), поскольку данное наречие обладало фразеологически связанным, несвободным значением в литературном языке.
Н. В. Крушевский полагал, что «каждое слово связано двоякого рода узами: бесчисленными связями сходства со своими родичами по звукам, структуре или значению и столь же бесчисленными связями смежности с разными своими спутниками во всевозможных фразах; оно всегда член известных гнезд или систем слов и в то же время член известных рядов слов» (Крушевский 1883: 65-66). В. В. Виноградов также отмечал, что в системе языка смысловая сторона слова не ограничивается присущими ему значениями. «Слово по большей части заключает в себе указания на смежные ряды слов и значений. Оно насыщено отражениями других звеньев языковой системы, выражая отношение к другим словам, соотносительным или связанным с его значениями. В богатстве таких отголосков и заключается ценность удачного названия или художественного выражения» (Виноградов 1977: 165).
Процесс постепенной адвербиализации, медленного превращения предложно-падежного сочетания в единицу словарного состава выразился и в том факте, что в XIX веке не было устоявшейся орфографической нормы в отношении слитного или раздельного написания наречия вповалку. Процесс лексикализа-ции не закончился, поэтому в текстах нередко встречаются разнообразные варианты оформления рассматриваемого наречия, включая дефисное написание. См.:
(10) Яртй свттъ открылъ довольно живописную картину: во всемъ сарат, на разбросанном стнт лежали въ-повалку мужчины и женщины. (Г. И. Успенский. Нравы Растеряевой улицы. 1896)
Большой интерес представляет также предметно-обстоятельственное наречие вразвалку. Данная лексема имеет два значения: 1) ‘переваливаясь с ноги на ногу, не спеша; покачиваясь’ и 2) ‘раскинувшись, развалясь’ (ССРЛЯ, II: 789). Происхождение слова также связано с действием в речи словообразовательной модели «предлог в + форма винительного падежа существительного»: в развалку. По данным ССРЛЯ (II: 790), данное наречие (заметим: в отличие от предыдущего случая - с раздельным написанием) зафиксировано впервые в Словаре Ушакова (1934 ). В Словаре Даля (1865) это наречное сочетание еще не зафиксировано, но обнаруживаем в словарной статье к слову разваливать (-ся) следующие оттенки значения: 1) ‘ходить
вперевалку, или дтлать что лтниво, мтшкотно’ и 2) ‘сидтть
2 1-й том был кардинально отредактирован и переиздан в 1935 г.
или лежать небрежно, раскинувшись; сидьть лежа; лежать разметавъ руки и ноги’ (Даль 1865: 12). Однако в текстах художественной литературы уже встречаются примеры активного употребления наречия в разном его написании. См.:
(11) По краю сьчи льниво, вразвалку, плетется високій, узкоплечій мужчина льтъ сорока, въ красной рубахь, латанныхъ, господ-скихъ штанахъ и въ большихъ сапогахъ. (А. П. Чехов. Егерь. 1885-1886)
(12) Князь Вяземскій, льтами хотя и болье чьмъ вдвое его моложе (ему минуло только 23 годы), былъ на видъ не менье его соли-денъ. Высокаго роста, плечистый и коренастый, онъ, словно сознавая свою богатырскую мощь, двигался медленно, въ развалку и, разъ удобно гдь-нибудь усьвшись, не перемьнялъ уже своего положенія. (В. П. Авенариус. Юношеские годы Пушкина. 1893)
(13) Я иду в домъ... Тамъ во всьхъ комнатахъ, на диванахъ и коврахъ, спятъ въ развалку изнеможенные, заьзженные пьвцы... (А. П. Чехов. Драма на охоте. 1885)
Словообразовательный процесс, как правило, сопровождается и появлением словообразовательных вариантов, так отметим пример с употреблением однокоренного наречия вразвалочку, в котором отчетливо проявляется интенсивность признака. См.:
(14) Чертопхановъ посмотрьлъ ей всльдъ, побьжалъ къ мьсту, гдь лежалъ пистолетъ, схватилъ его, прицьлился, выстрь-лилъ... Но прежде чьмъ пожать пружинку курка, онъ дернулъ рукою кверху: пуля прожужжала над головою Маши. Она на ходу посмотрьла на него черезъ плечо - и отправилась дальше, въ развалочку, словно дразня его. (И. С. Тургенев. Конец Чертопханова. 1883)
Наречие вразвалочку имеет следующее значение, отмеченное ССРЛЯ: ‘слегка переваливаясь, покачиваясь’ (ССРЛЯ, II: 789). Суффикс -очк- в структуре данного наречия выражает не только иронический оттенок (ирония проявляется через контекст: [Маша] отправилась дальше, вразвалочку, словно дразня его), но и интенсивность действия, признака. Так, в данном случае наречие вразвалочку несет в себе понижающий заряд по отношению к глагольному действию. Ср.: отправилась
вразвалку ^ отправилась вразвалочку.
В следующем примере интенсификат вразвалец (под интен-сификатами мы подразумеваем «слова, у которых сема интенсивности имплицитно содержится в их значении» (Родионова 2004: 307) усиливает глагол направляться. См.:
(15) Николай Афанасьевичъ, войдя въ комнату, вытянулъ свои ручки по швамъ, потомъ приподнесъ правую руку съ картузомъ къ сердцу, шаркнулъ ножкой объ ножку и, направясь въ развалецъ прямо къ именинница, проговорилъ тихимъ и ровнымъ старчес-кимъ голоскомъ... (Н. С. Лесков. Старые годы в селе Плодо-масове. 1888)
Наречие вразвалец не отмечено в ССРЛЯ, однако зафиксировано существительное развалец со стилистически маркированным значением ‘разг. покачивание из стороны в сторону, перевалка (при ходьбе)’. Функцией введения данного наречия в словесную ткань произведения является создание иронической ситуации. На это указывает также и использование существительных с уменьшительно-ласкательными суффиксами: [шаркнул] ножкой об ножку, [проговорил] голоском.
Отметим, что ССРЛЯ также фиксирует устойчивое сочетание ‘ходить, двигаться и т. п. с развальцем (развальцей) или развальцем (развальцей)’, а также ‘походка с развальцем (развальцей)’ (ССРЛЯ, XII: 148). В отличие от наречия вповалку (см. у Даля) в русском литературном языке словообразовательные потенции в другом звене лексической системы реализовались в сосуществовании двух вариантов: (ходить) с развалкой и в развалку (вразвалку). См.:
(16) А мы пойдемъ мокрыми ногами, по рост, слтд-то и высты-нетъ. Только бы въ первый день не поймали, а то — вотъ вамъ крестъ святой, какъ солнце сегодня сядетъ, такъ и страху ша-башъ. На завтра уже съ развалкой пойдемъ, а денька черезъ три, дастъ Богъ, и у Тая будемъ. (А. В. Амфитеатров. Княжна. 1910)
Первое предложно-падежное сочетание с развалкой (предлог с + сущ. в Тв. п.) зафиксировано в ССРЛЯ с тем же значением, что и наречие вразвалку: ‘разг. покачивание из стороны в сторону, перевалка (при ходьбе); развальца’. В русском литературном языке сочетание предлога с и абстрактного существительного в творительном падеже чаще всего обозначает внутренние состояния души, настроение человека и т. п. (напр.:
с радостью, с надеждой, с нетерпением и др.), а сочетание предлога в и абстрактного существительного в винительном падеже - внешние состояния человека (напр.: в развалку, вприсядку, вприпрыжку и др.). Вероятно, адвербиализацию сочетания предлога в и существительного в винительном падеже можно объяснить продуктивностью данной модели, подходящей для выражения внешних состояний человека.
Помимо двух вариантов ходить с развалкой и ходить в развалку (вразвалку), существует также и отадъективное наречие развалисто с тем же значением: ‘совершая с развальцем, покачиванием из стороны в сторону’ (ССРЛЯ, XII: 151). См.:
(17) Хозяинъ зналъ: зачьмъ гость его «торчитъ» въ Петербурга. Ему было вообще превосходно извьстно, что дьлается въ «сферахъ», кого куда назначатъ, кто пройдетъ, а кто дастъ осьчку, и кого куда переводятъ, и за что, есть ли переводъ по-вышете или же «изъ поповъ въ дьяконы».
- Моментъ! - повторилъ со вздохомъ Муринъ. - Здьсь всегда моментъ и никакого настоящаго момента ньтъ.
- Святая правда! - вскричалъ хозяинъ и, заложивъ руки въ карманы своей верблюжьей куртки, заходилъ развалисто между кресломъ, гдь сидьлъ Муринъ, и письменнымъ столомъ. (П. Д. Боборыкин. Разладъ. 1904)
Прилагательное развалистый впервые было зафиксировано в Словаре Академии Российской 1789 года (САР 1789-1794: V 803). Таким образом, можно предположить, что наречие развалисто было образовано раньше, чем произошла лекси-кализация предложно-падежного словосочетания в развалку. Однако следует отметить, что, вероятно, модель «в + вин. п сущ.» оказалась продуктивнее, что и обусловило закрепление в языке наречия, образованного путем адвербиализации.
«Литературность» формы качественного наречия, зафиксированной в (САР 1789-1794), проявляет себя в словообразовательной активности в индивидуальном словотворчестве. В связи с этим особый интерес вызывает выявленное сложное наречие развалисто-грациозно, состоящее из двух основ, имеющих разные корни (собственно русский и заимствованный). См.:
(18) Шубинъ хотьлъ заглянуть въ лицо Берсеневу, но онъ отвернулся и вышелъ изъ-подъ липы. Шубинъ отправился всльдъ за нимъ, развалисто-гращозно переступая своими маленькими ножками. Берсеневъ двигался неуклюже, высоко поднималъ на ходу плеча, вытягивалъ шею; а все-таки он
казался болте порядочнымъ человткомъ, чтмъ Шубинъ, болте джентльменомъ, сказали бы мы, еслибъ это слово не было у нас такъ опошлено. (И. С. Тургенев. Накануне. 1868)
Новообразование развалисто-грациозно имеет в своем составе иноязычный корень (ср. итал. grazioso - ‘исполненный грацш, прелести’ - Грот 1895: 897). Наречие грациозно, образованное от прилагательного грациозный, имеет значение ‘с грацией, изящно, с прелестью, красотой в движениях’ (ССРЛЯ, III: 376). Объединение в одном сложном новообразовании развалисто-грациозно двух наречий с противоположным значением (ср.: отправился ^ покачиванием из стороны в сторону, с перевалкой (при ходьбе)’ уб. отправился ‘изящно, с красотой в движениях’) обусловлено стремлением автора создать комический эффект, ироническую оценку, характеристику за счет возникающего оксюморона.
Подобно словосочетанию в повалку, предложно-падежное сочетание в развалку превращается в единицу словарного состава с устоявшейся орфографической нормой (слитное написание) постепенно, поэтому в текстах XIX века встречаются разнообразные варианты написания рассматриваемого наречия. См.:
(19) Она [Фенечка] ходила немножко въ развалку, но и это к ней пристало. (И. С. Тургенев. Отцы и дети. 1869)
Таким образом, активные процессы в словообразовании (словопроизводстве) в области наречий в русском литературном языке XIX века обусловили интенсивное пополнение словарного состава новыми лексическими единицами, причем образование новых слов происходило благодаря превращению словоформы или предложно-падежного сочетания в самостоятельное слово с помощью процесса адвербиализации.
Поскольку адвербиализация предложно-падежных сочетаний происходила постепенно, данный факт обусловливает отсутствие в XIX веке устоявшейся орфографической нормы в отношении слитного или раздельного написания наречий, поэтому в текстах этого периода нередко встречаются разнообразные варианты вплоть до дефисного написания.
В некоторых случаях наречия могут выполнять роль ин-тенсификатов (усилителей), прагматической целью использования которых является стремление усилить воздействие высказывания.
Литература
БАС - К. С. Гобачевич (гл. ред.). Большой академический словарь русского языка. Т. 3. Во-Вящий. М. - СПб.: Наука, 2005.
Виноградов 1947 - В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М. - Л.: Государственное учебно-педагогическое изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1947.
Виноградов 1977 - В. В. Виноградов. Основные типы лексических значений слова // В. В. Виноградов. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. С. 162-189.
Виноградов, Шведова (ред.) 1964 - В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова (ред.). Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX в. Глагол, наречие, предлоги и союзы в русском литературном языке XIX века. М.: Наука, 1964.
Грот 1895 - Я. К. Грот (ред.). Словарь русскаго языка, составленный вторымъ отделениемъ Императорской Академии наукъ. Т. 1. А-Д.
С.-Петербургъ: Типография Императорской Академии наукъ, 1895.
Даль 1865 - В. И. Даль. Толковый словарь живаго великорускаго языка. Ч. 3. П. М.: Изд. Общества Любителей Росшской Словесности, учрежденнаго при Имп. Московскомъ Университете, 1865.
Крушевский 1883 - Н. В. Крушевский. Очерк науки о языке. Казань: Типография Императорского Университета, 1883.
Родионова 2004 - С. Е. Родионова. Интенсивность и ее место в ряду других семантических категорий // Н. Е. Ананьева, З. И. Карцева (ред.). Славянский вестник. Вып. 2. К 70-летию В. П. Гудкова. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 300-313.
САР — Словарь Академии Российской, производным путем расположенный. Ч. СПб., 1789-1794.
Сл. Карел 1994 — А. С. Герд (гл. ред.). Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей в 5 выпусках. Вып. 1 (А-Дрожжаник). СПб.: Издат. СПбГУ, 1994.
Сорокин 1965 - Ю. С. Сорокин. Развитие словарного состава русского литературного языка. 30-90-е гг. XIX в. М. - Л.: Наука, 1965.
ССРЛЯ - Словарь современного русского литературного языка (в 17 т.). М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1965.
Туранский 1990 - И. И. Туранский. Семантическая категория
интенсивности в английском языке. М.: Высшая школа, 1990.
Ушаков (ред.) 1935 — Д. Н. Ушаков (ред.). Толковый словарь русского языка: в 4 т. Т. 1. А - Кюрины. 2-е изд., испр. М.: ОГИЗ, 1935.
Источники
Авенариус В. П. Юношеск1е годы Пушкина. С.-Петербургъ: Издате Книжнаго Магазина П. В. Луковникова, 1893.
Амфитеатров А. В. Княжна. С.-Петербургъ: Книгоизд-ское товарищество «Просвещение», 1910.
Боборыкин П. Д. Разладъ // Русская мысль. Ежемесячное литературнополитическое издате. М.: Типо-литогр. Товарищества И. Н. Куш-неревъ и К°, 1904. Годъ двадцать пятый. Кн. III.
Данилевский Г. П. Воля (беглые воротились) // Сочинетя Г. П. Дани-левскаго въ девяти томахъ (1847-1890). С.-Петербургъ: Типограф1я М. М. Стасюлевича, 1893.
Достоевский Ф. М. Повести и разсказы. Т. II. C.-Петербургъ: Типо-граф1я брат. Пантелеевыхъ, 1882.
Крестовский В. В. На западе и на востоке (очерки). С.-Петербургъ: Типограф1я Н. Скарятина, 1872.
Курочкин В. С. Принцъ Лутоня. Ростовъ-на-Дону: Изд. Н. Парамонова, 1905.
Лесков Н. С. Старые годы въ селе Плодомасове. С.-Петербургъ: Издате А. С. Суворина, 1888.
Мамин-Сибиряк Д. Н. Братья Гордеевы. Охонины брови. М.: Типо-литогр. Товарищества И. Н. Кушнеревъ и К°, 1896. Немировичъ-Данченко В. И. Святыя горы. С.-Петербургъ: Издате Книжнаго Магазина «Новаго времени», 1880.
Станюкович К. М. В далекие края // Собрате сочиненш К. М. Станюковича въ тринадцати томахъ. Т. VI. М.: Издате А. А. Карцева, 1897. Тургенев И. С. Накануне // Сочинешя И. С. Тургенева въ семи томахъ (1844-1868). Ч. IV, V. М.: Издате братьев Салаевыхъ, 1868. Тургенев И. С. Конецъ Чертопханова // Полное собрате сочиненш И. С. Тургенева въ двенадцати томахъ. Т. II. С.-Петербургъ: Типограф1я Глазунова, 1883.
Чехов А. П. Драма на охоте (истинное происшеств1е) // Полное собрате сочиненш А. П. Чехова в двадцати трехъ томахъ. Повести и разсказы. Т. XV. Петроградъ: Издате Т-ва А. Ф. Марксъ, 1914. Чехов А. П. Егерь // Сочинешя А. П. Чехова въ девяти томахъ.
Т. III-IV. С.-Петербургъ: Типограф1я А. Ф. Маркса, 1885-1886. Успенский Г. И. Гость // Полное собрате сочиненш Глеба Успенскаго въ двенадцати томахъ. Том XII. Киевъ: Издате Б. К. Фукса, 1904. Успенский Г. И. Нравы Растеряевой улицы // Сочинешя Глеба Успенскаго въ двухъ томахъ. Т. I. С.-Петербургъ: Типограф1я Ю. Н. Эрлихъ, 1896.
E. Sharikhin. On the issue of formation history of the adverbs vpovalku and vrazvalku in the 19th century literary Russian: lexico-grammatical aspect
The paper discusses diachronic development of the adverbs vpovalku and vrazvalku in the 19th century literary Russian. The author analyses objective grammatical and lexical causes which underlie an adverbialization process of the prepositional-nominal forms of nouns constructed after the model “Preposition v + Noun in Accusative”. A special attention is paid to semantic and stylistic aspects of the lexical dynamics which are connected to the functioning of new linguistic units in the 19th century texts. Orthographic issues concerned with the adverbs under consideration are also discussed.
Keywords: Russian Language, historical lexicology and word-forma-tion, semantics, adverb.
