CC BY
93
УДК 130.2 : 001 (091)
Т. И. Лузина, В. И. Спивак
К истории становления философии науки: проблематика основных методологических концепций Х1Х века
В статье рассматривается проблематика философии науки как особого направления философских исследований на этапе ее становления. Анализируются научные теории Д. Гершеля, У. Уэвелла, Д. С. Милля, в центре внимания которых находится проблема индукции как всеобщего метода развития науки. Выделяются основные методологические тенденции философии науки на этапе ее становления: постановка и попытка решения проблемы источника и механизма формирования нового научного знания.
The article is dedicated to the problems of philosophy of Science as a special branch of philosophical studies at the stage of its development, analyzing the theories by J. Herschel, W. Whewell, J. S. Mill that focus on the induction problem as a universal science development method providing true knowledge and outlining the major methodological tendencies of philosophy of science at the stage of its development: formulating the problem of the source and the mechanism of new scientific knowledge and attempting to solve it.
Ключевые слова: философия науки, методология, истинное знание, научный метод, индукция.
Key words: philosophy of science, methodology, true knowledge, philosophy, scientific method, induction.
В настоящее время предмет философии науки, ее проблематика, концептуальный и терминологический аппарат определяются тенденциями и характером ее эволюции как особого направления научного знания, сформировавшегося к началу второй половины ХК в. Первые позитивистские теории XIX в. можно считать также и первыми версиями философии науки. Как известно, характерным признаком позитивной философии является сциентизм.
В целом его можно рассматривать как выражение «широко распространенных умонастроений и организационно-практических действий, ориентированных целями апологии и укрепления авторитета науки как единственного источника объективно-истинных, достоверных знаний о человеке и природе, как надежной основы определения и выбора стратегий антропологической и социальной эволюции общества» [11, с. 96].
© Лузина Т. И., Спивак В. И., 2016
Выделим наиболее значимые положения сциентизма: наука может заменить собой философию и метафизику в области разрешения основных этических проблем; в науке заключены решения всех проблем человечества; методы точных наук являются единственными верными научными методами, эти методы должны быть приложимы и к гуманитарным и к социальным наукам. Эти положения, выражающие антиметафизические умонастроения первого позитивизма, его убеждение в силе и непогрешимости научного метода, прежде всего индуктивного, выражаются в научных концепциях ученых, положивших начало становлению философии науки как особого направления философии: Д. Гершеля, У. Уэвелла, Д. С. Милля.
Особенно точно характеризует сциентистскую направленность этих методологических концепций на этапе становления философии науки именно третье положение, касающееся научного метода как единственно точного способа получения и выражения истинного знания.
Наиболее ярко убеждение в том, что научный метод - это не только способ достижения истинного знания, но и выражение этого знания, а развитие научного метода - это выражение прогресса науки, демонстрируют логико-методологические и историко-научные концепции Гершеля, Уэвелла и Милля. Несмотря на существенные разногласия в методологиях, их позиции объединяет проблема индукции как всеобщего метода развития науки, обеспечивающего истинность знания. Исторически наука и начинается там, где источником познания и критерием истинности становится наблюдение и опыт.
Кратко индукцию можно «определить как обобщение из опыта» [6, с. 602]. Но проблема индукции как метода получения нового знания выдвигает ряд требующих рассмотрения вопросов: в чем, собственно, состоит логико-методологический смысл индукции как способа получения нового истинного знания; на чем основывается убеждение в правильности индукции и ее эффективности как научного метода; что представляет собой научный закон с точки зрения того, как именно понимается индукция: является ли он презентативным знанием (наблюдаемым фактом) или репрезентативным (выводимым)? Отметим, что в методологии науки индукция, как и абдукция («изобретение новой истины, которая до реального обоснования в эксперименте, т. е. потенциально, предлагает лучшее объяснение причины исследуемого факта» [7, с.12]), до сих пор является одной из наиболее обсуждаемых частей научного метода.
Обратимся непосредственно к рассмотрению специфики индукции в работах ученых, создавших наиболее яркие и значимые для последующего развития философии науки концепции научного метода.
Выдвигая индукцию в центр своих методологических концепций, авторы демонстрируют различные методологические подходы к ее анализу: Гершель предпринимает попытку модернизации индуктивизма, и в его концепции индукция становится синтетическим, гипотетико-дедуктивным методом. У. Уэвелл в попытке преодоления индукти-визма, формулирует новую концепцию индукции как теории научного прогресса. Концепцию Дж. Ст. Милля, оппонента Уэвелла в вопросах индукции, отличает «системная» апологетика индуктивиз-ма, выражающаяся в понимании индукции как теории и метода восхождения от опытных данных к законам науки.
Попытаемся выявить своеобразие трактовки понятия индукции в этих подходах. Гершель, предпринявший первую результативную попытку в систематической форме изложить основные методологические принципы естественнонаучного исследования, модернизировал индуктивистскую программу Ф. Бэкона. «Используя опыт Ньютона, Гершель полагает, что с помощью индукции можно не только открывать истинные причины природных явлений, но и конструировать научные теории» [7, с. 126]. Его концепция, изложенная им в «Предварительном рассуждении об исследовании натуральной философии и методологии науки», оказала «значительное, хотя и прямо противоположное» влияние по методологические теории У. Уэвелла и Д. С. Милля. Гершель считал индукцию методом, с помощью которого можно не только открывать истинные причины природных явлений, но и конструировать научные теории.
«Своеобразие методологической концепции Гершеля состоит в попытке на основе собственного богатого естественнонаучного опыта, основных положений методологии Ф. Бэкона, логики причинности Д. Юма и аналитико-синтетического метода И. Ньютона построить синтетическую концепцию индукции» [7, с. 149].
В своих исследованиях Гершель руководствовался установкой Бэкона на рассмотрение причин явлений как основную цель эмпирического познания индуктивными методами, основывался на идее постепенного восхождения от индукции низшего порядка к индукции высшего порядка, которая воспринималась им как идея научного прогресса. Вместе с тем Гершелю присущ некоторый скептицизм в отношении логико-математических наук. Что касается Юма, то Гершель основывается на его теоретико-познавательных воззрениях, в частности, на идее непознаваемости явлений. Гершель «сближает бэконов-скую трактовку понятия причины с юмовской, утверждая непознаваемость причин как «простых форм» и отстаивая достаточность одних только непосредственных причин в познании природы.
Таким сближением он хотел, очевидно, максимально исключить из научного знания не верифицируемые элементы и добиться полной эмпирической интерпретации всех научных высказываний. Одновременно и как бы противореча собственному скептицизму, Гершель развивает тему гипотетико-дедуктивного испытания гипотез и теорий. Ее появление свидетельствует о его намерении представить подтверждение в опыте общим критерием истинности всех научных утверждений. Концепцию Гершеля отличает синтетический, обобщающий характер. В ней фактически объединяется эмпирическая и теоретическая индукция, открытие, подтверждение законов и теорий, дедукция из них следствий, методы гипотез опытного исследования, обобщение и сингулярное предсказание, научный прогресс.
Основные положения о научном методе как основном и необходимом компоненте истинного знания находят свое развитие и своеобразные трактовки в дальнейших методологических трудах первых философов науки - У. Уэвелла, Д. С. Милля. Главный оппонент Гершеля и Милля в области философии науки и понимания индукции -У. Уэвелл - представил оригинальную концепцию развития научного знания. Основным предметом исследования английского ученого является наука, научное знание как таковое, целью - создание всеобщего метода научного познания. Исследование науки, по Уэвеллу, предполагает философский, методологический и исторический анализ. Предмет исторического анализа - описание и исследование конкретных примеров прогрессивного развития различных наук (астрономии, геологии, физиологии, химии, минералогии и др.). Отправной точкой исследований ученого было рассмотрение истории науки как истории развития знания, знания как такового, независимого от субъекта, получающего эти знания, и от социальных условий развития науки. Уэвелл показывает, что история науки должна быть теоретической, концептуальной, иначе она не достойна называться историей и оказывается только набором беспорядочных фактов и сведений. И когда история действительно становится концептуальной и теоретической, она фактически превращается в теорию познания, в философию, методологию и логику. Предметом философского анализа являются природа, особенности и структура научного знания, его фундаментальные противоположности (антитезы) и общая теория их синтеза. Предмет методологического анализа - новая научная концепция индукции, понимаемой как всеобщий метод научного познания. Соответственно свою концепцию индукции Уэвелл рассматривал как концепцию научного прогресса в целом. Все уровни научного исследования в трактовке Уэвелла взаимосвязаны, предполагают друг
друга, находятся в диалектическом единстве. Необходимо отметить влияние на теорию познания Уэвелла немецких диалектиков, прежде всего И. Канта. Хотя это влияние, как справедливо отмечает В. А. Светлов, «не было абсолютным, и Уэвеллу удалось внести свой оригинальный вклад в решение тех проблем, постановку которых он заимствовал у немецких диалектиков» [7, с. 152].
В исследовательской литературе уже существует относительно подробное рассмотрение философии науки У. Уэвелла1. Остановимся на центральных положениях его концепции, касающихся проблемы индукции как метода научного познания. Поскольку концепция индукции Уэвелла основывается на его теории познания, выделим ряд основных положений этой теории. Философский базис методологии Уэвелла - это утверждение о фундаментальной противоречивости научного знания, обоснование всеобщности и необходимости научного знания и обоснование индукции как последовательного и прогрессивного синтеза фундаментальных противоположностей научного знания.
Согласно эпистемологии Уэвелла, все знание имеет как идеальную или субъективную, так и объективную сторону. Эпистемология Уэвелла является, как назвал ее Фиш, «антитетической». А именно, Уэвелл подчеркивает, что знание нуждается во взаимодействии как эмпирического и концептуального элементов. Словами самого Уэвел-ла, «сочетание обоих элементов, субъективного или идеального и объективного или экспериментального, необходимо нам для получения представления о законах природы» [17, с. 25]. Разбирая методологию Бэкона, Уэвелл считает, что Бэкон не оказывал должного внимания антитетической природе науки.
Уэвелл также утверждает, что Бэкон не «придает необходимого веса или внимания идеальному элементу нашего познания», «выставлял на передний план бесспорно необходимую зависимость всего нашего знания от Опыта, но крайне мало говорил о его, равно необходимой зависимости от Идей (концепций), производимых самим нашим разумом» [18, с. 135].
Основу новой методологии научного познания Уэвелл находит в решении антитезы необходимого (априорного) и опытного (апостериорного) знания (истин). Реформируя Канта, он видит источник необходимых и всеобщих элементов нашего знания не в априорных
1 См.: Маркова Л. А. Концепция развития науки В. Уэвелла // Ученые о науке и ее развитии. М., 1971; Светлов В.А. История научного метода. Екатеринбург; М., 2008; Спи-вак В.И. Становление философии науки: методология У. Уэвелла // Философия права. 2011. № 6; Fisch, M. William Whewell, Philosopher of Science. Oxford: Clarendon Press, 1991.
формах рассудка, а в идеях. В отличие от Канта, идеи у Уэвелла не предшествуют ощущениям, а неотделимы от них, первоначально они неосознанны и в отвлеченные понятия формируются исторически, длительным путем научного познания. Уэлловская трактовка идей охватывает кантовские априорные формы опыта и рассудка, но не сводится только к ним. Идеи - это, по сути, те фундаментальные принципы, которые лежат в основе деления научного познания на отдельные отрасли науки. Так, Пространство - фундаментальная идея геометрии, Причина - фундаментальная идея механики, Субстанция -химии. Развитие любой науки - это развертывание лежащей в ее основании идеи. Но развертывание и понимание содержания любой фундаментальной идеи может происходить лишь в процессе реального развития той науки, концептуальное единство которой она обосновывает. Заметим, что Уэвелл, в противоположность Канту, не дает полного перечня фундаментальных идей (их относительно полный перечень дан им в «Новом Восстановленном Органоне, кн. II, гл. IX).
Итак, фундаментальные идеи - априорные истины, но они способны также получать и апостериорное обоснование, когда выражающие их науки достигают стадии зрелости. «Здесь Уэвелл принципиально расходится с Кантом, который, как известно, исключал всякую возможность апостериорного обоснования априорных форм чувственного созерцания и категорий рассудка» [7, с. 154].
Научное знание, как было показано выше, - это единство всеобщего и необходимого (априорного) и эмпирического (апостериорного) знаний. Нужен их синтез, чтобы получить настоящее научное знание:
«В процессе прогрессивного развития науки оба элемента нашего знания непрерывно расширяются и модифицируются. Наблюдение и опыт обеспечивают постоянную аккумуляцию фактов, материала нашего знания, его объективного элемента. Размышление и дискуссия обеспечивают непрерывный рост идей: теории оформляются, материал знаний приобретает теоретическую форму; субъективный элемент знания развивается. Посредством необходимого совпадения объективного и субъективного элементов, материи и формы, теории и фактов каждый из этих процессов стимулирует и корректирует развитие другого; каждый элемент формирует и способствует становлению своей собственной противоположности» [14, с. 74-75].
Процесс прогрессивного развития науки, диалектический процесс синтеза противоположностей, в результате которого формируется научное знание и совершаются научные открытия, У. Уэвелл называет индукцией, а науки, которые возникают в результате такого про-
цесса - индуктивными. Его теория индукции, по сути, и является его методологией. Функцией уэлловской индукции является, прежде всего, формирование науки в целом, начиная с обобщения фактов, идей и законов, и заканчивая созданием ведущей теории. Очень часто у Уэ-велла термины «индукция», «метод научного познания», «процесс научных открытий», «теория научного прогресса» являются синонимами. Понимая, что нельзя сформулировать универсальные и везде применимые правила нахождения истины, Уэвелл тем не менее выделяет в общем процессе индуктивного развития наук (процессе открытия) главные части интеллектуальной деятельности ученого. Это -наблюдение сложных фактов, сводящееся к разложению их на более простые; объяснение, прояснение (экспликация) понятий; обобщение (связывание) элементарных фактов с помощью этих понятий, позволяющих выразить зависимость в форме общего закона; проверка (верификация) индуктивного закона.
Особое значение имеет экспликация понятий, поскольку на этом этапе, как говорит Уэвелл, не существует никаких методов, которые можно было бы выучить и затем ими пользоваться, некоторую помощь здесь могут оказать только общее образование и споры. Было бы очень трудно объяснить логически последовательно появление в голове Кеплера всех фантастических и невероятных догадок, с помощью которых он пытался объяснить движение планет. Можно только сказать, что всеми этими попытками Кеплера управляла основная мысль - что «должны существовать какие-нибудь числовые или геометрические отношения между временами, расстояниями и скоростями обращающихся тел солнечной системы» [4, с. 534]. Смысл экспликации - конкретизация, модификация фундаментальных идей до тех пор, пока ученым не будет создано понятие, объединяющее разрозненные факты в одно целое и позволяющее сразу увидеть объединяющий эти факты закон. Прогресс научной мысли разворачивает фундамнтальные идеи, делая их четкими и понятными. Экспликация - необходимое предисловие к открытию, и она состоит частично в эмпирическом, частично в рациональном процессе. Ученые сначала пробуют объяснить понятие в своем сознании, затем стремятся применить его к фактам, которые они до этого тщательно исследовали, чтобы определить, может ли это понятие, обобщающее факты, соответствовать закону. Если нет, ученые используют этот опыт для дальнейшего выяснения понятия. Этот процесс объяснения понятий среди ученых обычно происходит в форме научных диспутов, дискуссий, в результате которых уточняются старые и изобретаются новые понятия. Этот этап считается завершенным, если создано понятие, наибо-
лее подходящее для выявления объединяющей рассматриваемые факты закономерности. Но экспликация понятий, по Уэвеллу, это не только изобретение новых объединяющих факты понятия, но и уточнение и прояснение самой фундаментальной идеи, формулировка и анализ конкретных форм ее выражения и проявления в научном знании - понятий, аксиом и определений. Экспликация понятий как элемент индуктивного процесса исключает так называемые случайные открытия, связанные с «чистым», «независимым» от разума и теории наблюдением.
Следующий шаг на пути к истине - обобщение, или связывание элементарных фактов с помощью изобретенных и объясненных в процессе экспликации понятий. Уэвелл опровергает утверждение о том, что гипотеза может быть создана посредством простой догадки. Вместо этого он предлагает процесс логического вывода, для которого характерны два этапа. Первый этап представляет собою процесс, называемый «коллигацией» - обобщением, при котором известные факты сводятся в закон посредством «сверхиндуцирования», наведения на них концепта. Выбор соответствующего концепта описывается Уэвеллом как требующий «особого процесса в уме», иными словами, мыслительного процесса [15, с. 40]. В частности, он включает вывод или серию выводов из наблюдаемого явления в гипотезу, касающуюся характеристик или причин, которые являются общими для определенного класса. В одном из приводимых Уэвеллом примеров, Френель на основании серии выводов пришел к гипотезе о том, что общей характеристикой для изучаемых им явлений дифракции было то, что все они были вызваны движением световых волн в светоносном эфире.
Следующий этап открытия, который, как отмечает Уэвелл, зачастую более прост, подразумевает индуктивное обобщение найденной причины для всех явлений, относящихся к одному и тому же классу (в случае с Френелем это было для всех случаев дифракции, в том числе для ахроматического света). После выбора соответствующего концепта и его обобщения, факты видятся с новой точки зрения. Прежде разрозненные, факты предстают теперь как часть единого общего закона.
Следуя градуализму Бэкона, Уэвелл утверждает, что прогресс науки с течением времени является постепенным в том смысле, что все более общие теории постоянно выводятся на основании частных, по мере того, как доказывается их истинность. Так, отмечает Уэвелл, закон движения планет Кеплера, выведенный с помощью индукции открывателя, был использован Ньютоном для создания более общего закона всемирного тяготения. Именно на уверенность Бэкона в про-
исходящем со временем последовательном и поэтапном обобщении ссылается Уэвелл, когда заявляет, что общие представления Бэкона в отношении философской методологии нашли блестящее отражение в открытии Ньютоном закона всемирного тяготения [18, с. 182; 19, с. 273].
Выполняет важную функцию и следующая ступень процесса индуктивного развития наук - проверка (верификация) гипотез. Эту самую оригинальную часть его методологии принято считать «настоящей методологической инновацией Уэвелла, значительно превосходящей по своему эвристическому потенциалу известные методы верификации и фальсификации научных гипотез ХХ столетия» [7, с. 182]. Речь идет о стандартной концепции научного метода (Р. Карнап, К. Поппер). Верификацию гипотез Уэвелл обозначает как «последовательность». Нередко бывает, что первоначально представленная гипотеза оказывается недостаточной для объяснения разного рода частностей или вновь встречающихся явлений, и к ней приходится делать добавления. Если теория справедлива, эти добавления обеспечивают ей простоту и гармонию; добавочные предположения тогда обыкновенно или прямо сводятся к основному или же заставляют нас делать в нем лишь незначительные видоизменения. Например, явления поляризации и двойного преломления световых лучей удалось объяснить, исходя из теории волнообразных движений, не внося в нее элементов, которые ей были бы новы и чужды.
Самым убедительным свидетельством истинности гипотез, по Уэвеллу, является совпадение индукций - единый механизм, посредством которого «индукции принципиально различных классов фактов объединяются вместе и образуют общий класс». Этот совпадение индукций имеет «более совершенный и принудительный характер, если оно открывает нам возможность объяснять и определять случаи другого вида, чем те, с которыми мы имели дело при формировании нашей гипотезы». «Во всей истории науки, насколько я знаю, нельзя найти ни одного примера, согласно которому Совпадение Индукций свидетельствовало бы в защиту гипотезы, впоследствии оказавшейся ложной» [14, с. 153-155].
Уэвелл приводит в качестве примера совпадения индукций открытие Ньютоном закона всемирного тяготения. Этот закон, по Уэвеллу, есть результат объединения трех индукций: 1) гипотезы, что сила, благодаря которой Луна постоянно уклоняется от прямолинейного движения и удерживается на земной орбите, направлена к центру Земли и обратно пропорциональна квадрату расстояния между этими планетами; 2) гипотезы относительно планет, обращающихся вокруг Юпитера и Сатурна; 3) предположения относительно всех планет Солнечной системы.
Таким образом, индукция, представляющая собой результат совпадения индукций, является индукцией более высокого уровня, - это индукция, обеспечивающая появление нового закона, а значит, изменяющая и обогащающая концептуальный аппарат науки.
«Совпадение индукций вследствие более высокого индуктивного и концептуального статуса имеет больший объяснительный и предсказательный потенциал, чем каждая из обобщаемых им гипотез. Совпадение индукций открывает прямой путь к созданию новой научной теории и открывает новую индуктивную эпоху в истории рассматриваемой науки» [7, с. 164].
Интерпретация Уэвеллом индукции как Всеобщего Метода (Органона) открытия, разрешающего познавательные противоречия, вносящего в науку новые теории, законы, понятия, несомненно отличается оригинальностью и основательностью. И оказывается более эффективной в решении проблемы получения и роста нового знания.
С концепцией Уэвелла можно сопоставить взгляды Милля. Как известно, Милль, на сочинении которого «Система логики силлогической и индуктивной» интеллектуально воспитывался весь научный мир Европы начиная со второй половины XIX в. [8, с. 45], выступил с принципиальными возражениями против методологии Уэвелла. Источник этих разногласий - различное понимание сущности законов природы и науки. Интересно заметить, что полемику между Уэвеллом и Миллем можно считать отправной точкой современного обсуждения проблемы индукции.
Принимая индукцию как эвристический метод познания, Милль отвергает сведение индукции к полной индукции, через простое перечисление представляющей суммирование фактов в терминах обобщающего их понятия, поскольку такая совершенная индукция выражает лишь то, что уже известно о каждом элементе. Милль разрабатывает так называемую «материальную» индукцию», представляющую по его мнению реальный «индуктивный скачок». Основным моментом в процессе мышления, в получении нового знания для Милля является не выработка нового понятия, нового понимания того или иного класса явлений, как у Уэвелла, а распространение уже имеющегося понимания фактов на родственные им явления, принадлежащие тому же классу:
«Индукция есть такой умственный процесс, при помощи которого мы заключаем, что то, что нам известно за истинное в одном частном случае или в нескольких случаях, будет истинным и во всех случаях, сходным с первым в некоторых определенных отношениях класса» [6, с. 260]. «Индукцию в собственном смысле слова ... можно коротко определить как "обобщение из опыта"» [6, с. 277].
Таким образом, достоверность результатов индукции должен обеспечивать опыт. Но частный опыт не способен сделать суждение необходимо истинным. Индукция, обобщающая опыт, выходит за пределы частного случая. Возникает вопрос, что обуславливает правильность этой операции, на чем она основана? Понятно, что частный опыт не может обеспечить необходимую истинность универсального обобщения. Значит, необходимо соединение опыта с теорией, необходимы истинные законы науки, в которых отражаются в теоретической форме существенные связи действительности.
В позиции Уэвелла проводится принципиальное различие между формой и содержанием законов природы. По Уэвеллу, своей формой закон обязан абсолютно необходимым первым принципам, свое содержание он получает из конкретного и изменчивого опыта. У Милля же принцип единообразия природы, выступающий в качестве безусловного основания истинности любых индуктивных умозаключений, необходим и формально и содержательно, иначе теряется его связь с опытом. Не доверяя научным теориям, Милль считает, что нахождение причинно-следственных зависимостей осуществляется с помощью специальных методов прямой индукции. Это, как известно, метод сходства (авторство принадлежит Д. Скоту), метод различия (сформулированный У. Оккамом), метод сопутствующих изменений (Ф. Бэкон), метод остатков (Дж. Гершель) и объединенный метод сходства и различия. Этим методам Милль в своей концепции развития науки придает первостепенное значение. Но научное исследование, по Миллю, предполагает еще конструирование научной теории в собственном смысле слова. Для этого, полагает Милль, необходимо, чтобы индукция была дополнена дедукцией и проверкой ее результатов:
«Когда законы причин установлены и удовлетворительно выполнена первая часть рассматриваемого нами теперь важного логического процесса, исследователь приступает ко второй его части; к определению (на основании найденных законов причин) того, какое именно следствие произойдет под влиянием того или другого сочетания этих причин... Здесь мы имеем дедукцию, или умозаключение из общих положений.» [6, с. 420]. «Учитывая наличие в нем стадий индукции и дедукции, а также его цель - образование теории, этот метод правильнее назвать миллевской версией (аристотелевского) индуктивно-дедуктивного метода научного познания» [7, с. 202].
Но можно доказать, что принцип независимого действия как причин и следствий, на котором основываются рассмотренные Миллем методы, не выполняется. Технику доказательства невыполнения этого принципа, которую представил Р. Карнап в своей работе «Логические основания вероятности», приводит В.А. Светлов. Общий вывод заключается в том, что индуктивная зависимость между свидетельства-
ми и гипотезами существует. «Их объединение порождает, как правило, нелинейный эффект: объединенное свидетельство может оказаться как слабее, так и сильнее в индуктивном отношении любой своей части» [7, с. 216]. Гершель, который указывал Миллю на принципиальное различие между вероятностями следствий и вероятностями причин (что последний оставил без должного внимания), приводит пример нелинейного эффекта смешения разнородных химических веществ, демонстрирующий этот вывод:
«Раствор соли, известной у химиков под названием азотно-кислого серебра, и другой, называемый серноватисто-кислым натрием, будучи взяты в рот, имеют, каждый в отдельности, отвратительный горький вкус; но если их смешать, или если один раствор взять в рот, когда в нем еще есть другой, то получается ощущение в высшей степени приятное» [1, с. 85].
Традиционное понимание индукции Миллем, развитое им в рамках ортодоксального эмпиризма и индуктивизма, в методологическом смысле значительно менее актуально, чем позиция Уэвелла. Для дальнейшего развития теории индукции были необходимы новые логико-методологические концепции для анализа причинно-следственных связей, одну из которых разработал У. С. Джевонс, представивший концепцию индукции как обратной дедукции и выдвинувший важную идею комбинаторной природы нашего мышления.
Итак, к основным методологическим тенденциям философии науки на этапе ее становления можно отнести, прежде всего, постановку и попытку решения проблемы источника и механизма формирования нового научного знания, что предполагает выработку теоретической модели науки и концепции научного прогресса. Среди рассмотренных теорий, на наш взгляд, в качестве двух различных методологических подходов можно выделить философию науки Милля и философию науки Уэвелла, поскольку представленные ими модели развития науки обозначали противоположные методологические подходы. Как отмечалось, эти подходы исходили из разных допущений, прежде всего, об источнике познания:
«Именно по поводу данного вопроса возникает первое противостояние в области философии науки. Милль исходит из установок сенсуализма, согласно которым сенсорный опыт является семантически исчерпывающей основой познавательного процесса» [2, с. 248].
То есть Милль учитывал только эмпирическую составляющую научного знания. Уэвелл же, в вопросах о природе научного знания испытав влияние Канта, исходил из допущения, что всякое знание имеет не только фактическую, но и концептуальную составляющую, и вне их единства не существует.
В процессе решения философами методологических вопросов сформировалось особое направление исследования проблемы источника и механизма формирования нового научного знания и проблемы индукции, которой отводится роль главного метода научного познания. Такой подход способствовал выработке теоретической модели науки и научного прогресса, выявлению основных принципов философии науки. Одним из таких принципов является принцип историзма, понимание органической взаимосвязи философии и истории науки. Милль усматривал единство «позитивной» науки в ее индуктивном методе, а историю научного познания видел в процессе освоения наукой этого метода. У Уэвелла история науки - это процесс развертывания в познании фундаментальных идей, а философия науки - теоретическое знание, объясняющее эволюцию мировой науки и обеспечивающее методологические основания познавательной деятельности.
Рассмотренные логико-методологические и историко-научные исследования Гершеля, Уэвелла, Милля, их приверженность познавательным идеалам опытно-экспериментального естествознания и глубокая убежденность в непогрешимости индуктивного метода положили начало становлению философии науки как особого направления в новоевропейской философии.
Список литературы
1. Гершель Дж. Философия естествознания. Об общем характере, пользе и принципах исследования природы. - СПб., 1868.
2. Иванов В. Г., Лезгина М. Л. Горизонты науки XXI века. - М., 2006.
3. Иванов В. Г., Лезгина М. Л. Детерминация научного поиска. - Л., 1978.
4. История и методология науки / под ред. Б. И. Липского. - СПб., 2004.
5. Маркова Л. А. Концепция развития науки В. Уэвелла // Ученые о науке и ее развитии. - М., 1971.
6. Милль Д. С. Система логики силлогистической и индуктивной. - М., 1914.
7. Светлов В. А. История научного метода. - Екатеринбург; М., 2008.
8. Солонин Ю. Н. Методологический кризис в науке: философское осмысление // Мысль. - 2009. - № 8.
9. Степин В. С. Теоретическое знание. - М., 2000.
10. Спивак В. И. Индуктивный метод в философии науки У. Уэвелла // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. - 2009. - № 87.
11. Спивак В. И. Становление философии науки: методология У. Уэвелла // Философия права. - 2011. - № 6.
12. Стрельченко В.И. Очерки истории и философии науки. - СПб., 2012.
13. Франк Ф. Философия науки. - М., 1960.
14. Уэвелл У. История индуктивных наук. - СПб., 1867.
15. Whewell W. The Philosophy of Inductive Sciences, Founded Upon Their History // Butts R.E. (Ed.) William Whewell's Theory of Scientific Method. Pittsburg, 1968.
16. Fisch, M. William Whewell, Philosopher of Science Oxford: Clarendon Press, 1991.
