CC BY
133
ИСТОРИЯ НАУКИ
К ИСТОРИИ ОТКРЫТИЯ НЕФТИ В БАШКОРТОСТАНЕ
КАМАЛЕТДИНОВ Мурат Абдулхакович,
академик АН РБ
... Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настояше-го и цели будущего.
М. Горький
Спор между сторонниками и противниками поисков нефти в Волго-Уральской области, начавшийся после оптимистического прогноза академика И.И. Лепехина (1770) затянулся на сто пятьдесят лет. Скептики среди геологов оказались в большинстве, призывы крупных ученых (Р. Остен-Са-кен, Г. Д. Романовский, A.A. Штукенберг, А.П. Павлов, Ф.Н. Кондыбин, А.Д. Архангельский, И.М. Губкин и др.) о необходимости поисковых работ всячески игнорировались, и поиски затягивались.
Противостояние завершилось в 1929 г. благодаря случайному открытию нефтяного месторождения в Пермской области профессором П.И. Преображенским, ученым-солевиком, прибывшим в Приуралье впервые в качестве заключенного. К этому открытию причастен и Максим Горький, просивший В.И. Ленина в мае 1920 г. «о смягчении участи Преображенского, крупного геолога, нужного стране», трижды арестовывавшегося с 1919 г. В те годы подобный поступок требовал большого мужества, поскольку существовала идейная установка на разоблачение «спецов», особенно старорежимных как заведомо враждебных советской власти. Горький уберег от трагического финала одного из выдающихся ученых, оказав тем самым большую услугу государству. Доброе дело вскоре окупилось сторицей.
Свою «нужность» стране Преображенский доказывал неоднократно. Под его руководством было открыто Верхнекамское месторождение калийных и магниевых солей, а затем месторождение каменной соли в Западном Приуралье. Особенно большую роль сыграла скважина, заложенная им на разведку калийной соли в районе Верхнечусовских городков, в 170 км южнее Соликамска. Она не обнаружила калийных солей и, согласно пректу, должна была быть ликвидирована сразу после вскрытия известняков под кунгурскими эвапоритами. Но Преображенский, рискуя иметь большие неприятности, настоял на углублении скважины с целью изучения геологического разреза. 16 апреля 1929 г. при опробовании скважины на глубине 365-371 м из рифовых известняков нижней перми был получен фонтан нефти с дебитом около 40 т/сутки.
Осенью того же года на совещании геологов-нефтяников (под руководством И.М. Губкина) при Главном геолого-разведочном управлении ВСНХ СССР были заслушаны доклады академика А.Д. Архангельского, профессоров П.И. Преображенского, М.Э. Ноинского, К.Р. Чепикова, а также А.Н. Розанова, А.А. Блохина, С.С. Осипова, Н.Н. Смирнова и намечены для поисковых работ несколько районов: Самарская Лука, Сокско-Шеш-минский район, Ишимбайский и Красноусольский районы, а также бассейн реки Юрюзани в пределах Башкирии.
Спустя три года после открытия Верхне-Чу-совского месторождения, 16 мая 1932 г., из скважины № 702, пробуренной в Башкирском Предуралье у деревни Ишимбаево по проекту геолога А.А. Блохина, с глубины 680 м ударил нефтяной фонтан с дебитом 100 т/сутки, возвестивший об открытии богатого скопления черного золота в мощных ри-фогенных известняках нижней перми. Это месторождение явилось самым крупным на востоке страны. Оно подтвердило справедливость прогноза ученых (А.Д. Архангельского, И.М. Губкина и др.), сделанного на основании сравнительного анализа геологии Предуралья и Предаппалачья, где нефть к тому времени добывалась уже 75 лет. В последующие годы вдоль западного крыла Предураль-ского прогиба, к югу от Ишимбая, было обнаружено более пятидесяти погребенных рифовых массивов с богатой нефтегазоносностью.
В связи с открытием Ишимбайского нефтяного месторождения была проведена реорганизация:
трест «Уралнефть», переименованный в «Восток-нефть», в 1932 г. переехал из г. Перми в г. Свердловск, а осенью 1933 г. - в Уфу. В начале 1934 г. в его составе был образован научно-исследовательский сектор (НИС), в котором приступили к работе молодые специалисты — выпускники Казанского университета: Д.Ф. Шамов, A.A. Трофимук, А.Н. Дубровин, Г.С. Порфирьев и A.B. Пахомова, а в следующем году - К.Р. Тимергазин.
В 1941 г. было открыто Карлинское месторождение нефти, приуроченное к линейно вытянутой антиклинальной складке. В отличие от рифогенных массивов, нефть здесь содержится в слоистых трещиноватых известняках, слагающих свод антиклинали. Дальнейшим бурением в Предуральс-ком прогибе было обнаружено большое количество аналогичных складок со скоплениями нефти и газа в перми, карбоне и девоне.
Еще в начале 30-х годов по инициативе К.Р. Че-пикова, Н.П. Герасимова и Е.И. Тихвинской были начаты детальные структурно-геологические съемки на западе Башкортостана, благодаря которым в 1933 г. была выявлена обширная Муллинская антиклинальная структура в северо-западной Башкирии, призванная сыграть важную роль в истории нефтяной промышленности республики и страны в целом. Скважины, пробуренные на этой структуре, переименованной в Туймазинскую, в 1937 г. впервые вскрыли нефтенасыщенные песчаники визейского яруса, а позже известняки турнейского яруса нижнего карбона. После этого открытия в 1939 г. в Казани был создан трест «Татнефтераз-ведка» (управляющий Б.М. Юсупов), занимавшийся геолого-структурной съемкой и бурением скважин глубиной до 1000 м. С началом Великой Отечественной войны в 1941 г. трест был переведен в г. Чистополь. К 1943-1944 гг. в этом районе было обнаружено несколько небольших нефтяных месторождений (Шугуровское, Аксубаевское, Ойкин-ское и др.).
Особенно большое значение для нефтедобычи страны имело открытие в 1944 г. на Туймазинском месторождении нефти в песчаных пластах девонского возраста, оно в то время явилось самым крупным в СССР.
В трудах по истории нефтепоисковых работ отмечаются только успехи и не говорится, в каких сложных условиях тоталитарного режима работали, какую цену заплатили геологи за открытие нефтяных богатств страны. Цена эта была слишком большой, чтобы о ней умалчивать. Сведения об остракизме ученых и специалистов долгое время были строго засекречены и стали забываться, искажая историю и открывая путь к повторению ее трагических страниц. Ложь о прошлом опасна для настоящего и будущего.
Среди создателей «Второго Баку», трудами которых была запущена мощнейшая инфраструктура нефтедобычи и нефтепереработки, значительный контингент составляли заключенные. Массовые репрессии специалистов в СССР нанесли большой урон нефтепоисковому делу, посеяв страх и вражду между людьми, резко понизив морально-интеллектуальный уровень общества. Паскаль писал: «Если Францию покинут триста интеллектуалов, Франция превратится в страну идиотов». Потери нашей страны исчисляются миллионами.
В нефтяной отрасли красный террор свирепствовал невзирая на крупные успехи (в частности, открытие в 1937 г. каменноугольной нефти на обширной Туймазинской структуре). Слепо следуя ущербной большивистской идеологии, руководство страны занималось уничтожением наиболее состоятельного и образованного слоя общества.
В 1936 г. был расстрелян как враг народа известный специалист Е. Раманевич, работавший с 1929 по 1934 год главным геологом «Востокнефти»; сменивший его на посту Я.Л. Давидович был расстрелян в декабре 1937 г. Вместе с ним в этот день расстреляли еще двенадцать ведущих нефтяников, среди которых заместитель управляющего трестом «Башнефть» Р.З. Бучацкий, старшие геологи Б.Я. Авров и Г.Р. Егер (прибывший из Баку), руководитель лаборатории Р.М. Базюк, главный инженер конторы треста «Башнефть» П.Н. Умников, начальник геологической партии А.В. Максимов, помощник управляющего Всесоюзной конторой геофизразведки «Главнефти» С.А. Фукс и др. В том же году расстреляли начальника «Востокнефти», старого большевика С.М. Ганшина и сменившего его на этой должности П.Н. Опарина. После него сменилось еще несколько главных специалистов этого учреждения, которые бесследно исчезали. Управляющий трестом «Башнефть» Петерсон в 1936 г. проработал всего пять дней, по нескольку месяцев эту должность занимали в 1938 г. К.П. Астафьев, А.П. Акулинин, П.Ф. Мележников.
Был репрессирован директор ЦНПЛ Г.Ф. Мар-карьян, угодил в тюрьму выдающийся нефтяник страны профессор К.Р. Чепиков. Его вина состояла в том, что из трех рекомендованных им к бурению скважин в Яблоневом Овраге (Жигулевский вал) первые две не дали нефти. Но третья скважина оказалась продуктивной. Чепикова выпустили в конце 1938 или в начале 1939 г.
Был расстрелян крупный стратиграф, палеонтолог и нефтяник Г. А. Дуткевич; в 1937 г. - первый главный геолог геолого-поисковой конторы треста «Башнефть» В.П. Скворцов с группой геологов только за то, что они «занизили этаж нефтеносности Пшимбайского месторождения». В 1938 г арестовали директора вышеназванного учреждения Г.Г. Кинзикеева вслед за его двоюродным бра-
том, осужденным как «враг народа». 10 лет лагерей получил в 1937 г. начальник электроразведочных и каротажных партий «Востокнефти» А.П. Бул-масов, в ГУЛАГ угодили геолог В.А. Киров, начальник топографической службы «Башнефти» Шахтарин и многие другие. По далеко не полным данным, в 30-е годы только на предприятиях нефтяной промышленности Башкирии были арестованы 139 специалистов, 39 из них расстреляны. И это при острой нехватке квалифицированных кадров. По сведениям В.В. Синюкова и З.И. Шепту-нова, смерть академиков И.М. Губкина в 1939 г. и А.Д. Архангельского в 1940 г. была насильственной (Яншин, 2003).
Случай из истории нефтепоисковых работ, характерный для тех лет, рассказал нам академик
A.А. Трофимук, работавший с 1938 по 1951 год главным геологом объединения «Башнефть». Некоторые подробности этой истории сообщил также А.М. Байков - бывший главный инженер «Баш-нефти».
В 1943 г., в разгар Великой Отечественной войны, в Предуралье было открыто Кинзебулатовс-кое месторождение нефти, приуроченное, как и в Карлах, к линейной антиклинальной складке. Данное открытие имеет драматическую предысторию. Скважина № 5 Кинзебулатово (сводовая) была испытана с помощью прострела обсадной колонны, но попытки вызвать приток нефти из пород нижней перми успеха не имели. Отрицательный результат испытания скважины для геологов не казался неожиданным. Нижнепермские отложения, представленные плотными, темными, глинистыми мергелями и аргиллитами, на уровне знаний тех лет считались заведомо непродуктивными. Геолог
B.С. Виссарионов, сообщив по рации руководству в Стерлитамак о неутешительных результатах испытания скважины, пошел в деревню Кинзебула-тово, где он снимал комнату в деревенской избе. В условиях военного времени обсадные трубы извлекались из скважин для дальнейшего использования. Буровики приступили к подъему колонны. Рано утром В.С. Виссарионова разбудил дежурный по скважине сообщением, что она фонтанирует нефтью. Первоначальный дебит нефти составил 200 т/сутки. Геологи ликовали по поводу открытия нового нефтяного месторождения, а стражи госбезопасности возбудили против первооткрывателей судебное дело, в котором они обвинялись в попытке сокрытия от государства нового месторождения. Сегодня такое обвинение кажется абсурдным, но в то время поиски «врагов народа» явились главным политическим приоритетом, более важным, чем поиски нефти и иных полезных ископаемых.
Санкцию на обвинительный процесс о вредительстве и антигосударственном заговоре, в соответствии с существовавшим в то время положе-
нием, должны были давать обкомы ВКП(б), которые обычно никогда в этом не отказывали. На заседание бюро Башкирского обкома партии был приглашен и член обкома А.А. Трофимук, выступивший с защитой геологов-нефтяников и критикой присутствовавшего там же начальника местного НКВД, обвинив его в подтасовке фактов. Не ожидавший подобного поворота дела, секретарь обкома С.Д. Игнатьев обратился с вопросом к С.И. Кувыкину: согласен ли он с доводами А.А. Тро-фимука? Последний дал утвердительный ответ, на что Игнатьев спросил: «Почему же Вы до сих пор молчали?» Кувыкин не ответил. Не мог же он сказать, что испугался.
Санкцию на возбуждение судебного процесса обком не дал. Народный комиссар внутренних дел республики, разумеется, ничего не смысливший в нефтяном деле, в один миг превратился из преследователя в обвиняемого. Спустя несколько дней после этого заседания комиссар скончался. А был он, как рассказывает А.А. Трофимук, розовощекий молодой человек. Находясь под жестким прессом большевистской диктатуры, чекисты уничтожали не только других, но и самих себя. А.А. Тро-фимук же, спасший таким путем от гибели своих коллег и себя самого, был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Политические репрессии сковали инициативу специалистов, не осмеливавшихся более рисковать, ожидая лишь указаний «сверху». Страхом перед ответственностью объясняются и решения крупного геологического совещания Наркомата нефтяной промышленности СССР, состоявшегося в Уфе весной 1942 г. (незадолго до реэвакуации в Москву). Это совещание, собравшее ведущих геологов-нефтяников страны во главе с наркомом И.К. Сединым, пришло к выводу о бесперспективности терриген-ного девона в Туймазах. Из-за этого девонскую нефть, которую можно было открыть еще в 1937 г., углубив одну из скважин, бурившихся на карбон, открыли с опозданием на семь лет. Напомню, что К.Р. Тимергазин, обнаруживший в скважине Ар-датовской площади (севернее поселка Туймазы) девонский песчаник, пропитанный нефтью, в 1940 г. предлагал пробурить скважину на девон в Туй-мазах.
В 1944 г. советское руководство решило просчитать возможный результат столкновения армий СССР и США. Оказалось, что количество самолетов и танков одинаково, а горючего у СССР во много раз меньше: добывали 15 млн т в год, а необходимо 60 млн т. Заменив наркома Седина на Байбакова, правительство потребовало от него ускорения поисков новых месторождений нефти. Тогда вспомнили про девон. В июне 1944 г., пробурив глубокую скважину в Яблоневом Овраге (Жигулевский вал), открыли первую в стране нефть в
терригенном девоне. Уже в августе по наркомату был издан приказ, предписывающий всем поисково-разведочным скважинам в Волго-Уральском регионе полностью вскрывать песчано-глинистые отложения девона.
В сентябре 1944 г. из скважины № 100 в Туй-мазах из девонского песчаного пласта ударил нефтяной фонтан с дебитом 250 т/сутки. Главный геолог «Башнефти» A.A. Трофимук за это открытие был удостоен Государственной премии.
В связи с открытием Туймазинского месторождения разведку на нефть сосредоточили на юго-востоке Татарии, а трест «Татнефтеразвед-ка» в 1945 г. перевели в Бугульму. В 1946 г. открыли Бавлинское месторождение в девоне, для эксплуатации которого создали трест «Татар-нефть». В 1948 г. в Башкирии открыли Серафи-мовское нефтяное месторождение и получили первую девонскую нефть на Ромашкинской структуре в Татарии, оказавшейся самой крупной в Вол-го-Уральской области и в Союзе. В 1953 г. в Башкирии открыли многопластовое Шкаповское месторождение нефти, а в 1955 г. - крупнейшее Aр-ланское месторождение нефти в отложениях каменноугольного возраста.
В 1945 г. было создано объединение «Баш-нефть» с трестом «Башнефтеразведка». В 1947 г. на базе ЦНИЛ был сформирован Уфимский нефтяной научно-исследовательский институт (УфНИИ) в составе лабораторий палеонтологии, региональной геологии, стратиграфии и литологии пермских отложений и сектора карбонатных отложений. Костяк УфНИИ (позже «Баш-НИПИнефть», а ныне ООО «БашГеопроект») составили упоминавшиеся выше сотрудники ЦНИЛ, а в 1953-1954 гг. из Казанского университета прибыли молодые специалисты: Д. Постников, A. На-дежкин, В. Голубев, В. Комаров, В. Фролов, М. Жер-накова, М. Юнусов, A. Тюрихин,Ю.И. Кузнецов и В.В. Aрхипова, сыгравшие большую роль в научном обеспечении нефтяной геологии Башкортостана.
В 1949 г. трест «Башнефтеразведка» разделился на два самостоятельных разведочных треста: «Башзападнефтеразведка» в г. Октябрьском и «Башвостокнефтеразведка» в г. Бирске. Главными геологами названных трестов стали, соответственно, Н.И. Мешалкин и Ф.С. Куликов - в дальнейшем первооткрыватели многих нефтяных и газовых месторождений Башкортостана. При трестах были организованы конторы глубокого бурения и геолого-поисковые. Последние занимались геологической съемкой и структурно-поисковым бурением с целью выявления нижнепермских и каменноугольных антиклинальных складок в условиях несоответствия структурных планов поверхностных и нижележащих отложений.
Стерлитамакская геолого-поисковая контора (СГПК), общей численностью более 1000 человек, имела три нефтеразведочные партии, состоящие каждая из трех буровых бригад, проводивших бурение в зоне развития нижнепермских рифовых массивов и линейных антиклинальных складок Предуральского прогиба, а также геологическую экспедицию в составе четырех геолого-съемочных партий. Главным инженером, а затем директором СГПК в начале 30-х годов работал Валентин Дмитриевич Шашин - будущий министр нефтяной промышленности СССР (1965-1977), а главным геологом с 1937 г.- Николай Иванович Мешалкин, прибывший из Перми, где работал в нефтеразведочном тресте, но был уволен по политическим мотивам.
Когда в 1953 г. автор этих строк приехал в Стер-литамак, директором СГПК был Aмир Хазиахме-тович Aдршин, а главным геологом - Николай Иванович Ключников - участник Великой Отечественной войны, демобилизовавшийся в звании майора. К тому времени уже вся территория платформенного Башкортостана была покрыта геологическими съемками масштаба 1:50 000 и на многих закартированных структурах открыта нефть. Возник вопрос и о ликвидации экспедиции, состоящей из опытных геологов-съемщиков и прекращении в республике геолого-съемочных работ. Однако Ф.С. Куликов и Н.И. Мешалкин, проявив удивительную дальновидность, решили поручить экспедиции исследования перспектив нефтегазонос-ности складчатого Урала. По тем годам это было смелым решением, не согласующимся с общепринятыми представлениями об отсутствии нефти на Урале. Некоторые возмущенные геологи разразились письмами в инстанции, обвинив сторонников работ на Урале в непростительном разбазаривании государственных средств. При И. Сталине от подобных писем пострадало много специалистов. И хотя 1953 г. был годом смерти вождя, карательные службы, созданные им, продолжали исправно работать, а народ не перестал думать категориями «свой враг».
В 1953 г. республика добыла 11 млн т нефти и уверенно наращивала темпы добычи. Были открыты и разрабатывались крупные Туймазинское, Се-рафимовское, Шкаповское и Чекмагушевское месторождения. Два года оставалось до нефти Большого Aрлана. В эйфории многие забыли, что природные ресурсы со временем истощаются, и не понимали, для чего изучать «заведомо бесперспективный Урал». Вновь геологи разделились на оптимистов и скептиков, которых вновь оказалось большинство.
Геолого-съемочные работы были начаты на хребте Каратау, где в естественных обнажениях вскрываются мощные толщи пород рифея и венда. С ними уже тогда К.Р. Тимергазин, A.A. Трофимук и Н.И. Мешалкин вопреки общественному
мнению связывали возможность открытия скоплений углеводородов в платформенной части Волго-Уральской области, где эти отложения находятся в погребенном состоянии. В том же году впервые в горной части Урала нефтяники пробурили скважину №° 33 глубиной 430 м, вскрывшую нижний карбон, девон и ашинскую свиту венда в нормальной стратиграфической последовательности. Результаты бурения этой скважины, в соответствии с воззрениями того времени, расценили как свидетельство отсутствия на Каратау надвига, о чем записано в деле скважины.
Но вскоре благодаря высокой детальности исследований нами были получены сенсационные сведения об аллохтонном строении Урала. Вопреки существовавшему официальному мнению о вертикально-блоковой структуре складчатой области здесь были открыты запрещенные в стране шарьяжи, подобные альпийским, переместившие горные породы на десятки и сотни километров с востока на запад, на Восточно-Европейскую платформу. Оказалось, что правы были репрессированные и расстрелянные как враги народа геологи-мобилисты, доказывавшие шарьяжный стиль тектоники Урала в 30-е годы прошлого века (Г.Н. Фредерикс, Н.А. Зенченко, Е.Е. Захаров, О.А. Абакумова и др.).
К сожалению, тогда невежество «восторжествовало», надолго затормозив развитие советской геологии. Шарьяжи из политических соображений были объявлены не существующими в природе дислокациями, являющимися лишь фантазией буржуазных лжеученых. Наши работы позволили восстановить справедливость и истину. При этом впервые был обоснован вывод о возможном существовании под надвинутыми складчатыми сооружениями Урала богатых скоплений углеводородов в отложениях палеозоя и докембрия.
Открытие шарьяжей, перевернувшее привычные взгляды на строение Урала, вызвало ожесточенный спор, и большинство уральских геологов их не признало. Н.И. Мешалкин и Ф.С. Куликов, хорошо понимая, что научные истины мнением большинства не решаются, продолжали нас активно поддерживать.
Крупнейшие советские и зарубежные ученые к шарьяжам проявили большой интерес. Для их осмотра на Урал в разные годы приезжали академики: Д.В. Наливкин, А.В. Пейве, А.Л. Яншин, Б.С. Соколов, В.Е. Хаин, А.А. Трофимук, Р.Г. Гарец-кий, члены-корреспонденты АН СССР: П.Н. Кропоткин, В.Д. Наливкин, Е.Е. Милановский, Л.Н. Овчинников, Н.И. Хитаров и др., а также многие ученые из США, Канады, Франции, Швейцарии, Польши, Чехословакии, Японии, Австралии и других стран. Все они полностью признали покровную структуру Урала.
В 1955 г., добыв 15 315 тыс. т нефти и газоконденсата, Башкирия вышла на первое место в СССР, опередив азербайджанских нефтяников. В 1967 г. добыча нефти достигла своего максимума и составила 47,8 млн. т. С 1970 по 1980 год республика стабильно выкачивала из недр по 40 млн т жидкого топлива ежегодно. К сегодняшнему дню Башкортостан добыл 1 млрд 600 млн т нефти, а Татарстан отметил годовщину трехмиллиардной тонны черного золота.
Значение жидких и газообразных энергоносителей в развитии экономики СССР трудно переоценить. Нефть сыграла решающую роль в исходе Второй мировой войны и составила альтернативу бесплатной рабочей силе миллионов политических заключенных, трудившихся на стройках коммунизма, позволила ликвидировать ГУЛАГ после смерти Сталина. Все они были реабилитированы как невинно пострадавшие.
Суперфорсированная эксплуатация месторождений велась, к сожалению, хищническими способами. Бесконтрольная закачка воды привела к обводнению нефти до 90-95%, что делает разработку старых месторождений нерентабельной. Закачка пластовой воды явилась причиной засолонения многих пресных источников, ставших непригодными для питья во многих нефтедобывающих районах. Экология в советское время была запретной темой: отрицали само существование в СССР такой проблемы. Сигналы с мест о неблагополучной обстановке рассматривались как злостная провокация и карались. Государственные планы должны были выполняться любой ценой.
Доходами от нефтяной отрасли щедро финансировались зарубежные компартии и народно-освободительные движения в развивающихся и капиталистических странах, а также различные малообоснованные проекты, а нефтедобывающие регионы страны пребывали в бедственном положении: старая, изношенная техника, низкая зарплата, необустроенный быт, неблагоприятная экологическая обстановка, когда питьевую воду возят из соседних районов, а на очистные сооружения нет денег. Нефть добывалась в ущерб здоровью местного населения с нарушением всех экологических норм.
В последние годы темпы добычи нефти во всей Волго-Уральской области неуклонно снижаются, а ее запасы в отложениях платформенного палеозоя практически истощились. Главным резервом для открытия новых скоплений черного золота остаются палеозой складчатого Урала и рифей-вендские отложения западной части Башкортостана. Более пятидесяти лет назад этот резерв начали готовить Н.И. Мешалкин, Ф.С. Куликов, К.Р. Тимергазин, А.А. Трофимук, но после них среди руководителей нефтяной отрасли возобладал пессимизм - враг успеха.
В июле 1985 г. Башкирский обком КПСС, заслушав иа бюро мой доклад, принял постановление о бурении на Урале десяти глубоких скважин «для подтверждения новых теоретических положений и оценки нефтегазоносности структур в пределах Горной и Зауральской Башкирии». Пробурить успели одну - на западном склоне хребта Уралтау.
В 1987 г. Башкирский филиал АН СССР подчинили Свердловску, произошла смена партийного руководства, повлекшая за собой и смену республиканской политики в сфере науки и нефтяной геологии. Новый секретарь обкома Р.Х. Хабибуллин встретил меня в своем кабинете словами: «Мы не будем бурить глубокие скважины на Урале для удовлетворения Вашего любопытства!». Поисковые работы на Урале стали сворачивать.
Интересы Миннефтепрома СССР в то время переключились на Западную и Восточную Сибирь, куда стали направляться технические и финансовые ресурсы. В глазах центра нефтепоисковые работы в Башкортостане оказались пройденным этапом. Вести разработку уже открытых здесь месторождений, не требующих новых затрат, сочли более рентабельным.
В 1974 г. упразднили Стерлитамакскую геолого-поисковую контору, стоявшую у истоков нефте-поискового дела в республике, а также другие, сохранив единственную в г. Бирске, ликвидировали и разведочные тресты.
70-е годы прошлого столетия, когда в республике шло сворачивание поисковых работ, а интерес к Уралу и вовсе пропал, ознаменовались в мировой нефтяной индустрии открытием крупнейших скоплений нефти и газа в Поясе надвигов Скалистых гор Северной Америки, считавшемся раньше бесперспективным. Оказалось, что горно-складчатые пояса, ранее считавшиеся бесперспективными, обладают большими потенциальными возможностями. С тех пор интересы нефтяных компаний к таким областям неизменно растут. Поиски нефти и газа сейчас успешно ведутся во многих регионах, подобных Уралу: в США, Канаде, Франции, Италии, Австрии, Швейцарии, Венесуэле, Колумбии, Мексике, Тринидаде, Кубе, Боливии, Эквадоре, Перу, Аргентине, Китае, Папуа-Новой Гвинее. Благодаря Ф.С. Куликову и Н.И. Мешалкину на Урале мы начинали первыми, а сейчас нам предстоит учиться у южноамериканских и африканских специалистов.
Скептицизм и страх за «впустую» потраченный метраж проявились и при оценке перспектив неф-тегазоносности докембрия. В 1982-1985 гг. в Башкирии выполнялась программа по изучению докембрия с помощью сейсмики и параметрического бурения. Но данные бурения 12 скважин, вскрывших додевон на разную глубину (максимально вскрытая мощность в Орьебаше - 3 200 м), разочаровали многих нефтяников.
Идею о нефтегазоносности докембрия, возникшую в период работы в Башкортостане, A.A. Тро-фимук смог претворить в жизнь в Восточной Сибири открытием супергигантского месторождения нефти с запасами более 1 млрд т в отложениях рифейского возраста.
Сравнительный анализ, выполненный нами вместе с A.A. Трофимуком, показал, что геология и история развития Волго-Уральской области и Восточной Сибири в докембрии схожи между собой. Это свидетельствует о высоких потенциальных возможностях Башкортостана, где необходимо продолжить поисковые работы.
С развитием научных знаний в сферу интересов нефтяников вовлекаются все новые и новые геологические объекты. Большого внимания, в частности, заслуживает проблема поисков нефти и газа в древнейших архей-раннепротерозойских образованиях фундамента Восточно-Европейской платформы (Б.М. Юсупов, Р.Х. Муслимов, Н.С. Гатиатуллин, В.Г. Изотов, И.Н. Плотникова, Л.М. Ситдикова и др.), пока слабо изученных бурением. В Западном Башкортостане гранито-гнейсовый фундамент в ряде мест располагается непосредственно под палеозойскими отложениями и вполне доступен для вскрытия скважинами.
В нефтяной геологии нередки случаи, когда научные прогнозы отстают от эмпирических данных и практических результатов, а открытия нефти происходят случайно или вопреки теоретическим предпосылкам. Это объясняется, с одной стороны, крайне медленным накоплением знаний в науках о Земле, с другой - ошибочными теоретическими воззрениями, закрывающими перспективы тех или иных геологических объектов. Сравнительно недавно сторонники ортодоксального варианта органической гипотезы происхождения нефти отрицали потенциальные возможности пресноводных красноцветных отложений, додевонских образований, вулканических пород и областей с шарьяжно-надвиговым строением, которые по мере накопления знаний оказывались богатейшими нефтегазоносными зонами.
В споре рождается истина, если он не выходит за пределы логики. Нельзя лишь на основании своих предубеждений отвергать перспективы малоизученных регионов и требовать прекратить там всякие исследования как заведомо бесполезные.
Поиски нефти - это всегда борьба мнений, борьба между новыми и старыми знаниями, а в конечном итоге - между стремлением к знаниям и их неприятием. На вопрос, есть ли в данном регионе нефть или для ее открытия у геологов не хватает знаний, мужества, терпения и веры, можно правильно ответить лишь с помощью изучения геологии. В последние годы появились основания для оптимизма - вновь ведутся поисковые рабо-
ты на Урале и в венд-рифейских отложениях. Следует надеяться, что благодарная природа одарит своих исследователей раскрытием богатых кладовых.
Литература
Архангельский А.Д. Где и как искать новые нефтяные области в СССР? //Нефтяное хозяйство. 1929. № 6.
Башкирская нефть. М.: Недра, 1982.
Губкин И.М. Башкирская нефть, ее значение и перспективы развития. Уфа: Изд-во Башгосплана, 1932.
Ерофеев С.С. Отчет о командировке летом 1877 года в Самарскую, Симбирскую и Казанскую губернии //Горн. журнал. 1878. № 4-5.
Замятин А.Н. Самарское, Сюкеевское и Стер-литамакское месторождения //Естеств. производительные силы России. 1918. Т. IV. Вып. 22.
Казанцева Т.Т. Аллохтонные структуры и формирование земной коры Урала. М.: Наука, 1987.
Казанцев Ю.В. Структурная геология Преду-ральского прогиба. М.: Наука, 1984.
Камалетдинов М.А. Покровные структуры Урала. М.: Наука, 1971.
Краснопольский А.А. О нахождении нефти близ Стерлитамака //Изв. Геолкома. 1902. Т. 21. № 3.
Лепехин И.И. Дневные записки путешествия академика Ивана Лепехина по разным провинци-
ям Российского государства в 1768, 1769 и 1770 году. Т. 2. Изд. 2-е, 1802.
Ованесов Г.П. Формирование залежей нефти и газа в Башкирии. М.: Гостоптехиздат. 1962.
О вероятности открытия месторождений нефти во внутренних губерниях России //Горн. журнала 1863. № 7.
Павлов А.П. Самарская Лука и Жигули //Тр. Геолкома. 1887. Т. 11. № 5.
Репрессированные геологи. М.; СПб: Изд-во ВСЕГЕИ, 1995.
Романовский Г.Д. О Сакмарских нефтяных источниках, каменноугольной почве Стерлитамак-ского уезда и о некоторых новых открытиях в северо-восточной части Оренбургского края //Горн. журнал 1868. № 8.
Тимергазин К.Р. Очерки по истории Башкирской нефти. Уфа: Башк. кн.изд-во, 1956.
Трофимук А.А., Камалетдинов М.А., Казанцева Т. Т., Казанцев Ю.В., Романов В.А., Постников Д.В. Перспективы нефтегазоносности венд-рифейских отложений Башкортостана //Геология. Изв. Отделения наук о Земле и экологии АН РБ. Уфа, 1997, № 1.
Чердынбцев В.А., Попов Е.Е., Миртова А.В., Тихвинская Е.И. Краткий геологический очерк Белебеевского кантона БАССР //Хозяйство Башкирии. 1929. № 4-5.
Штукенберг А.А. Геологические исследования 1876 года //Тр. Об-ва естествоисп. при Каз. ун-те. Казань.1879. Т. 6. Вып. 2.
Яншин А.Л. Из неопубликованного. М., 2003.
К сведению читателей
Вышла книга
Кунакова Р.В., Зайнуллин Р.А., Куковинец О.С.
Применение спектроскопии в органической химии / П-75 Р.В. Кунакова, Р.А. Зайнуллин, О.С. Куковинец. М.: Химия, 2007. 272 с.
Предназначено для научных работников, занимающихся синтезом, превращениями, анализом и исследованиями органических соединений. Может быть полезна преподавателям, аспирантам, магистрантам и студентам старших курсов химических и химико-технологических специальностей вузов.
Рекомендовано к изданию Ученым Советом Института органической химии УНЦ РАН.
О.С.К}соннгс
ПРИМЕНЕНИЕ СПЕКТРОСКОПИЯ 3 ОРГАНИЧЕСКОЙ ХИМКИ
