CC BY
213
Н. В. Штыков
К ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ВОСТОЧНОГО РУБЕЖА ТВЕРСКОЙ ЗЕМЛИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIII ВЕКА'
Политические изменения на Руси середины XIII в. исследователи традиционно связывают с внешними причинами — прежде всего, с монгольским нашествием, установлением даннической зависимости русских земель от Орды и активной военной экспансией Ордена и Швеции. Опустошительные походы Бату давно были признаны одним из факторов изменения статуса многих русских городов, их роли в политической жизни Руси. Разорение и упадок старых городских центров—Владимира, Ростова, Суздаля, Переяславля—при-вело к усилению влияния малых городов, игравших до этого подчиненную роль по отношению к стольным городам. В источниках отмечен происходивший во второй половине XIII в. политический и экономический рост Твери, Москвы, Нижнего Новгорода. Эти города, бывшие некогда форпостами княжеской власти на окраинах Ростово-Суздальской Руси, в конце XIII—XIV в. становятся центрами крупных русских земель.
Вместе с тем, было бы неверно переоценивать монгольское влияние на политическое развитие русских княжений, сохранивших преемственность и традиции домонгольского времени1. Нашествие ордынцев стало своеобразным катализатором внутренних изменений в Северо-Восточной Руси XIII в., начавшихся еще до ордынских
* Исследование выполнено в рамках реализации НИР «Русская государственность в XIII - начале XVI в.: особенности социальных и политических процессов». Тематический план СПбГУ Проект 5.38.57.2011.
© Н. В. Штыков, 2011
походов. Не меньшее значение имели также и другие факторы — внутриполитические, экономические, климатические2.
В этой связи история формирования территорий средневековых русских княжений, особенно тех, чьи князья вступили в XIV веке в ожесточенное соперничество за владимирский великокняжеский стол, вызывает большой исследовательский интерес. Особое внимание историков привлекала Москва, ставшая столицей Русского государства. Рост территории, «примыслы» московских князей многократно исследовались учеными, изучавшими основные этапы и направления расширения московской территории3.
Не была обойдена вниманием историков и Тверь. Процесс складывания территории Тверской земли начал исследоваться еще в XIX в.4 Границы территории средневековой Твери XШ-XV вв. изучались
В. С. Борзаковским. Ученым были определены рубежи Тверской земли, выявлены основные этапы образования ее территории, собраны сведения о городах и некоторых селах5. Источниками для ученого послужили, прежде всего, княжеские акты и различные летописи, в том числе своды, содержащие тверской летописный материал. Однако многие источники, впоследствии введенные в научный оборот, не были известны В. С. Борзаковскому в период написания им своей монографии. Среди них особенно важное место занимает Рогожский летописец — один из самых ранних и информативных летописных сводов по истории Твери.
Наиболее подробно этапы формирования территории Тверской земли рассматривались В. А. Кучкиным. Исследователем были изучены границы русских земель, в частности Тверской земли, реконструированы основные положения духовных тверских великих князей6.
Город Тверь, возникший на новгородско-ростовском пограничье, в первой половине XIII в., входил в состав Переяславского княжения. С 1247 г. город становится центром самостоятельного, быстро развивающегося княжения со значительной по своим размерам территорией. Во второй половине XIII в. одними из самых вероятных претендентов на великокняжеский стол были князья Твери. Брат князя Александра Невского Ярослав Ярославич Тверской был с 1264 по 1271 гг. великим князем Владимирским и Новгородским. Его сыновья Святослав и, особенно, Михаил Ярославич младший, великий князь в 1304-1317 гг., играли заметную роль в княжеских коалициях конца XIII в. во время
борьбы за великокняжеский ярлык Дмитрия Александровича Переяславского и Андрея Александровича Городецкого.
Могущество тверских князей основывалось на быстром политическом и экономическом подъеме Тверского княжения. Расположение на важнейших торговых путях Руси, плодородные земли, тянувшиеся по берегам Волги, развитие ремесла обеспечивало Твери материальные ресурсы для усиления ее влияния на Руси. Контроль над Волгой позволял владимирским, а затем тверским князьям следить за подвозом хлеба из «низовской земли» в Новгород. Хлебные блокады не раз становились эффективным оружием против новгородцев. На севере Тверь граничила с новгородскими владениями, на востоке — с Ростовом и Переяславлем, на юге — с Москвой, а также с Дмитровом, «тянувшим» ранее к Переяславлю, на западе — со Смоленском. Усиление Твери справедливо соотносится исследователями с оттоком населения из наиболее пострадавших от Батыева разорения районов. В первую очередь, в верхневолжский регион бежали жители Переяславля и других городов. Второе направление миграции населения — из западнорусских земель — возникает в связи с участившимися в середине - второй половине XIII в. литовскими набегами.
Формирование политической системы Тверской земли по времени совпало с формированием основной территории княжения. Помимо Твери в состав Тверской земли во второй половине XIII в. входили города на западе — Зубцов и на востоке — Кашин, Кснятин, Святославле Поле. В историографии было высказано мнение об отказе, отчасти вынужденном, тверских князей от расширения своей территории7. Однако применительно к концу XIII - началу XIV в. это утверждение представляется неверным. Вероятно, расширение территории Тверской земли было возможно в первую очередь по течению Волги, в частности, на восток — в сторону Углича, Ростова, Переяславля и на запад — в сторону Ржевы и Смоленска. Кроме того, на юге в зоне тверского влияния на рубеже XIII—XIV вв. находился Дмитров. При великом князе Ярославе Ярославиче тверские наместники управляли Москвой, князем которой считался малолетний Даниил Александрович8. Запрещение князьям и боярам русских земель покупать села в Новгородской земле наводит на мысль о том, что факты таких покупок все же имели место.
Одной из главных задач тверских князей было укрепление западного и восточного рубежей Тверской земли, особенно городов, позволявших держать под контролем Волгу. Тверские князья располагали сетью укреплений на своих восточных рубежах. Одним из древнейших городов Тверской земли был Кснятин, известный с 1134 г.9 Город располагался при впадении в Волгу ее правого притока Нерли и входил в систему оборонительных сооружений Ростово-Суздальской земли, прикрывая с запада и северо-запада подступы к основным центрам — Ростову, Переяславлю и далее — Владимиру. С образованием Переяславского княжества Кснятин вошел в его состав, позже перейдя к тверским князьям.
Другим укреплением на востоке Тверской земли был городок Святославле Поле, упоминаемый в летописании под 1339 г.10 Название Святославле Поле связано, возможно, с именем Святослава Ярославича, старшего брата Михаила Ярославича Тверского и Владимирского. Укрепление располагалось, вероятно, на правом берегу Волги, при впадении в нее реки Жабны, на месте будущего Каля-зина. Сложные, часто враждебные отношения князей Святослава и Михаила Ярославичей с князем Дмитрием Александровичем Переяславским заставляли тверичей постоянно думать об обороне восточных границ Тверской земли11.
Наиболее крупным городом на востоке Тверской земли был Кашин, построенный на левом притоке Волги—реке Кашинке. Первое упоминание города относится к 1238 г. и связано с монгольским нашествием на Русь. Вероятно, Кашин возник еще до этой трагедии: в Никоновской летописи отмечено, что он был разорен ордынским войском в числе многих других городов Северо-Восточной Руси12.
На востоке Тверская земля граничила с новгородской, ростовско-углицкой и переяславской территориями. В. С. Борзаковский в общих чертах определил границу Тверской земли на востоке. По его мнению, от Клина с юга на север рубеж шел по реке Сестре, устья рек Дубны и Хотчи при впадении в Волгу были тверскими, крайним восточным пунктом тверских князей было село Семендяево на реке Жабне. Далее граница шла на запад к новгородским землям до Кесовой (Киасовой) Горы13. Признав выводы В. С. Борзаковского в основном верными, В. А. Кучкин уточнил тверские рубежи на востоке, отметив, что «в XIV в. границы Твери с Ростовом в данном
районе (верховья реки Жабны. — Н.Ш.) были не столь четкими, как позднее, и проходили в безлюдных или малопроходимых местах»14.
Добавим, что в XIII в. ростовско-тверская граница, только формирующаяся, была, скорее всего, еще более нечеткой, чем в XIV в. Это создавало почву для пограничных споров. Реконструкция восточной границы Тверской земли без установления политического статуса Кашина невозможна. В историографии есть различные точки зрения на данную проблему. Еще в XVIII в. тверской исследователь Д. И. Карманов высказал предположение о ростовской принадлежности Кашина, а также присоединении его к Тверской земле после смерти ростовского князя Дмитрия Борисовича15. Представление
о том, что Кашин являлся частью Ростовского княжения и был передан Твери в качестве приданого, отданного за Анной Дмитриевной Ростовской, супругой Михаила Ярославича Тверского, было весьма популярно в XIX в.16 Однако никаких реальных подтверждений в источниках эти гипотезы не имеют17.
Принадлежность Кашина к Тверскому княжению не вызывает сомнений у В. А. Кучкина. Историк предположил наличие уделов в Тверской земле после смерти Ярослава Ярославича. Особый статус Кашина, в частности упоминание в летописях кашинского полка наряду с тверским18, может указывать, согласно В. А. Кучкину, на появление в Тверском княжении уделов, «особую и прочную военную организацию кашинских бояр и вольных слуг». После смерти Ярослава Ярославича в 1271 г. два его старших сына от первого брака — Святослав и Михаил — разделили Тверскую землю: Святослав стал князем в Твери и на западе княжества, восточная часть с Кашином досталась Михаилу. После смерти Михаила Ярославича старшего его половина перешла к брату — Святославу. Вторая супруга Ярослава Ярославича Ксения Юрьевна и ее сын Михаил Ярославич младший получили Зубцов19.
По мнению С. В. Богданова, Кашин—изначально ростовский город, основанный в домонгольское время, — был присоединен к Тверской земле только в 80-е годы XIII в.20
Прояснить ситуацию на восточной границе Тверской земли во второй половине XIII в. во многом помогает анализ конфликта между великим князем Дмитрием Александровичем и тверским князем Михаилом Ярославичем в 1288 г.
Межкняжеский конфликт привел к военным действиям — походу великого князя Дмитрия Александровича и его союзников — новгородцев и многих князей Северо-Восточной Руси на Кашин и разорению территории, подконтрольной Твери. Против великого князя к Кашину с войском выступил Михаил Ярославич Тверской. Не доведя дело до сражения, стороны начали переговоры. Княжеская распря закончилась мирным договором, условия которого остались неизвестными. Источники повествуют о событиях второй половины XIII в. крайне лапидарно, имеются противоречия в хронологии событий.
События конца 80-х годов XIII века в Тверской земле не раз привлекали к себе внимание историков. Н. М. Карамзин считал, что Дмитрий Александрович поспешил заключить мир с Михаилом Тверским, не решаясь на битву. Тем самым, согласно Н. М. Карамзину, великий князь признал независимость Тверского княжества21.
Свою версию причины великокняжеского похода на Кашин выдвинул С. М. Соловьев. Причина похода, по мнению С. М. Соловьева, заключалась в мести Дмитрия Александровича участникам коалиции его младшего брата — князя Андрея Александровича22.
В. С. Борзаковский считал, что участие в походе Дмитрия Борисовича Ростовского было связано с внутренними ростовскими делами: «Вероятно, такими спорами родственников воспользовалась Тверь и захватила некоторые пограничные Ростовские волости, для возвращения которых и ходил Дмитрий Борисович ратию к Кашину (по одним) в 1288 или (по другим) в 1290 г. Выходит, что он ходил на Тверь не только по приказанию... но и по собственному побуждению»23.
Рассматривая события конца 80-х годов XIII в., А. В. Экземплярский считал Кашин тверской территорией. Причину похода Дмитрия Александровича исследователь видел в желании тверичан захватить некоторые ростовские волости. Поскольку военным преимуществом обладала антитверская коалиция, заключенный мир, как полагал А. В. Экземплярский, не мог быть выгоден Михаилу Ярославичу24.
Как признак несомненной слабости и падения авторитета великокняжеской власти рассматривал А. Е. Пресняков события под Ка-шиным. По его мнению, был один поход, отраженный в двух основных версиях — новгородской и ростовской. В действиях Михаила Ярославича А. Е. Пресняков видел твердую политику боярского окружения тверского князя25.
Немецкий историк Э. Клюг, специально занимавшийся историей средневековой Твери, отметил, что войско великого князя Дмитрия Александровича, усиленное отрядами других князей и новгородцами, не смогло добиться решительного преимущества над тверской ратью. Неудача под Кашином, угроза прямого столкновения с главными силами Тверской земли вынудили Дмитрия Александровича пойти на переговоры с Михаилом Ярославичем26.
В историографии антитверской поход рассматривается в тесной связи с действиями различных княжеских коалиций на Руси и событиями в Ростовской земле. После смерти в 1276 г. великого князя Василия Ярославича новым великим князем стал Дмитрий Александрович. Соперник Дмитрия — его брат Андрей Александрович Городецкий — для захвата власти несколько раз приводил на Русь отряды ханов Волжской Орды. Дмитрий Александрович в этих условиях был вынужден ориентироваться на часть ордынской элиты во главе с темником Ногаем. Часть русских князей поддерживала великого князя Дмитрия Александровича (Даниил Александрович Московский, Михаил Ярославич Тверской), часть — князя Андрея (Федор Ростиславович Ярославский, Михаил Иванович Стародуб-ский, Константин Борисович Ростовский).
80-е годы XIII в. — время острого политического соперничества русских земель. Походы 1281 и 1282 гг. князя Андрея Александровича и его союзников вместе с ордынскими войсками на Русь ослабили позиции Дмитрия Александровича27.
Следующий поход ордынцев на Русь состоялся в 1285 г., когда великий князь Дмитрий «с братьями», в которых А. Н. Насонов видел родного брата Дмитрия Даниила Александровича Московского и двоюродного брата Михаила Ярославича Тверского, отразили нападение татарского «царевича», посланного для поддержки амбиций Андрея Городецкого28.
Таким образом, в начале - середине 80-х годов XIII в. великий князь Дмитрий Александрович, его брат Даниил Александрович Московский и Михаил Ярославич Тверской были союзниками. Союз существовал и позже — в начале - середине 90-х годов XIII в.
Одним из первых крупных мероприятий Михаила Ярославича, ставшего тверским князем после 1283 г., было участие в 1285 г. вместе со своей матерью Ксенией Юрьевной и епископом Симеоном
в закладке главной святыни Твери — каменного Спасо-Преображен-ского собора29.
Скорее всего, политику Твери в 80-е годы XIII в. определяли, из-за юности Михаила Ярославича, княгиня Ксения Юрьевна с епископом Симеоном и тверскими боярами. Ими принимались важнейшие политические решения. Ростовские князья также активно участвовали в политической борьбе на Руси. Еще в 1286 г. Дмитрий и Константин Борисовичи Ростовские разделили свою «отчину»: Дмитрию достался Углич, а Константину — Ростов30. Однако в Ростове Дмитрию Борисовичу удалось закрепиться только в 1289 г.31
Наиболее подробное известие о событиях 1288 г. содержится в Рогожском летописце. Под 6796 г. вслед за информацией о преставлении епископа Игнатия Ростовского сообщается: «Того же лета не въсхоте Михаилъ Тферскыи покорится великому князю Дмитрию и начать наряжати полкы. Слышавше се великии князь и созва братью свою Андреа Александровича и Данила и Дмитриа Борисовичи и вся князи, яже суть подъ нимъ и поиде съ ними ко Тфери. И приидоша къ Кашину и обьступиша градь и стояша 9 днеи и со-твориша страну ту пусту, а Кснятинъ весь пожгоша. И оттоле въс-хотеша ити къ Тфери, Михаилъ же въсхоте и расмотрився стати противу выеха. Великыи же князь сътвори миръ съ Михаиломъ и распусти братью свою въсвояси, а самъ възвратися въ Пере-яславль»32.
Известие Рогожского летописца дополняется данными Симео-новской летописи: под 6795 г. «князь велики Дмитреи поиде ратью къ Тфери и князь Михаило Ярославичъ Тферскыи своею ратью выиде противу его, и приидоша х Кашину князь Дмитреи и князь Михайло, и взяша миръ межи собою». Тогда же епископом Симеоном Тверским был освящен «малым священием» каменный храм Твери — Спасо-Преображенский собор33.
Новгородское летописание также содержит сообщение о походе. Так, в Новгородской первой летописи под 6797 г. говорится об участии в великокняжеском войске рати с берегов Волхова под предводительством посадника: «Ходи князь Дмитрии ратью ко Тфери и позва новгородцовъ; идоша новгородци с посадникомъ Андреемъ, и пож-гоша волость, и взяша миръ»34. В Софийской первой летописи в статье 6797 г. сообщается: «Ходи велики князь Дмитрии Александрович
къ Тфери ратью, позва же съ собою новогородцевъ, и поидоша но-вогородьцы с посадникомъ Андреемъ. Ратнии же пожгоша волости ихъ, и миръ взя великии князь Дмитрии Александрович, и отъиде. И князь Дмитрии ростовьскыи нача ведати всю свою вотчину, и ходи х Кашину ратью»35.
Причины отказа Михаила Ярославича «покориться» великому князю неясны. Известие Рогожского летописца заставляет думать, что инициатором конфликта выступил князь Михаил Ярославич Тверской. Вероятно, военному разрешению конфликта предшествовали переговоры. Стремление Дмитрия Александровича наказать строптивого тверского князя нашло поддержку у многих — в поход выступили недавние враги—братья Александровичи: Дмитрий, Андрей и Даниил. К походу примкнул Дмитрий Борисович Ростовский и, вероятно, другие князья, находящиеся под великокняжеской рукой. К походу были привлечены и новгородцы.
Не дожидаясь выступления главных сил Дмитрия Александровича, Михаил Ярославич стал собирать свои военные силы. Упоминание в летописи полков во множественном числе представляется неслучайным. В источниках известны как минимум два полка Тверской земли в начале XIV в. — тверской и кашинский. Так, в 1318 г. в Бортенев-ской битве принимали участие тверские и кашинские «мужи» под командованием Михаила Ярославича36. В 1321 г. во время военного конфликта Дмитрия Михайловича Тверского с Юрием Даниловичем Московским тверичи выступили в поход двумя полками — тверским и кашинским37. Очевидно, что военная организация тверских князей складывалась ранее Бортеневской битвы, во второй половине XIII в.
Поход Дмитрия Александровича, очень серьезный по своим масштабам, не мог быть подготовлен внезапно. Необходимо было оповестить союзников, скоординировать действия с Новгородом. Целью похода явно было взятие Твери и принуждение Михаила Ярославича к невыгодному для него миру. Местом сбора великокняжеского войска стал Переяславль — стратегически важный пункт, центр земель Дмитрия Александровича. В Переяславль пришли военные силы из районов великого княжения, прежде всего из Владимира, ростовские и московские полки. Объединенное войско, захватив Кснятин и соединившись с новгородцами на Волге, подошло к Кашину — последнему крупному городу на востоке Тверской земли.
Осада Кашина в течение 9 дней свидетельствует о тщательной подготовке тверских воевод к отражению нападения. Опустошение территории вокруг Кашина доказывает принадлежность города Тверской земле. Если бы Кашин был ростовским, вряд ли князья Ростова имели бы своей целью «сотворить страну ту пусту».
Разорив округу, но не взяв город, великокняжеское войско намеревалось идти к Твери. Прибытие Михаила Ярославича Тверского с основными силами Тверской земли заставило Дмитрия Александровича начать переговоры.
Видимо, Михаилу Ярославичу пришлось пойти на некоторые уступки. В источниках не сообщается о территориальных потерях Твери и контрибуции, однако тверской князь должен был признать власть великого князя и отказаться от своей наступательной политики в приграничных районах.
После 1288 г. Кснятин не упоминается в летописных известиях. Вероятно, разорение города войсками великого князя Дмитрия Александровича не прошло бесследно. Тем не менее, Кснятин определенно сохранялся как важное укрепление, передавая Кашину политическое лидерство на востоке Тверской земли. Кашин же, восстановившись от последствий осады великокняжеским войском, становится одним из наиболее сильных и крупных городов Тверского княжения.
Одно из возможных объяснений действий Михаила Ярославича по сбору войска и его отказа подчиниться великому князю, своему недавнему союзнику, — тревожная обстановка на восточной границе Тверской земли из-за пограничных споров с ростовцами и переяс-лавцами. Однако явная связь со строительством Спасо-Преображен-ского собора и его освящением наводит на мысль о наличии у Михаила Ярославича и стоящих за ним сил в Твери уже с первых лет княжения претензий на политическое лидерство не только на верхней Волге, но и в масштабах Руси в целом. В условиях постепенного падения авторитета великого князя в конце XIII в. менялось и соотношение сил в княжеских коалициях: младшие участники таких союзов начинали все больше заявлять о своих притязаниях на влияние, хотя бы в пределах соседних земель. В случае же с Тверью уместно говорить и о стремлении города, чей князь — Ярослав Ярославич — в недавнем прошлом семь лет был великим князем Владимирским и Новгородским, к обозначению своих далеко идущих амбиций.
1 Кривошеев Ю. В. Русь и монголы: Исследование по истории Северо-Восточной Руси ХИ-Х^ вв. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2003. С. 403.
2 Подробно об этом см.: МакаровН. А. Русь в XIII веке: Характер культурных изменений // Русь в XIII веке: Древности темного времени. М., 2003. С. 5-11; Лапшин В. А. Формирование новых городов-столиц Северо-Восточной Руси в XIII-XV вв. // Труды по русской истории: Сб. статей в память о 60-летии Игоря Васильевича Дубова. М., 2007. С. 316-333.
3 Из новейших работ см.: Горский А. А. От земель к великим княжениям: «Примыслы» русских князей второй половины XIII-XV в. М., 2010.
4 См.: Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 17-18, 145-198.
5 Борзаковский В. С. История Тверского княжества. Тверь, 1994. С. 91, С. 312-313, примеч. 368.
6 Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси... С. 145-198.
7 Чернышов А. В. Очерки по истории Тверского княжества XIII-XV вв. Тверь, 1996. С. 130-138.
8 ПСРЛ. Т. XV: Рогожский летописец. Тверской сборник. М., 2000. Стб. 474.
9 ПСРЛ. Т. IX: Никоновская летопись. М., 2000. С. 158.
10 ПСРЛ. Т. XV: Рогожский летописец. Тверской сборник. Стб. 49.
11 Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси.... С. 159-161, примеч. 110.
12 ПСРЛ. Т. X: Никоновская летопись. М., 2000. С. 109.
13 Борзаковский В. С. История Тверского княжества. С. 56-61, примеч. 246; С. 300-301.
14 Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси... С. 157-161.
15 Карманов Д. И. Исторические известия о принадлежащих к тверскому наместничеству городах // Карманов Д. И. Собрание сочинений, относящихся к истории Тверского края / Сост. В. И. Колосов. Тверь, 1893. С. 142.
16 Киссель Ф.Х. История города Углича. Ярославль, 1844. С. 71. — См. также: Корсаков Д. А. Меря и Ростовское княжество: Очерки из истории Ростово-Суздальской земли. Казань, 1872. С. 195-196. — Из современных работ см.: Чернышев А. В. Очерки по истории Тверского княжества XIII-XV вв. Тверь, 1996. С. 67.
17 Иноземцев А. Д. Удельные князья Кашинские: Этюд из политической истории Руси XIV и XV столетий // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1873. М., 1874. № 4. С. 34. — См. также: Кучкин В. А. Ростовская семья Анны Кашинской // Тверские святые и святыни: Материалы научных конференций. Тверь, 2010. С. 122.
18 ПСРЛ. Т. XV: Рогожский летописец. Тверской сборник. Стб. 37, 84.
19 Кучкин В. А. Права и власть великих и удельных князей в Тверском княжестве второй половины XIII-XV века // Славянский мир: Общность и многообразие: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Тверь, 2009. С. 216-226.
20 Богданов С. В. Об административной принадлежности Кашина в середине - второй половине XIII века // Тверские святые и святыни. С. 197-224.
21 Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12 т. М., 1992. Т. IV
С. 83-84.
22 Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. М., 1988. Кн. II. Т. 3-4. С. 189-190.
23 Борзаковский В. С. История Тверского княжества. С. 313.
24 Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 гг. СПб., 1889. Т. 1. С. 50-51, примеч. 133; СПб., 1891. Т. 2. С. 523.
25 ПресняковА.Е. Образование Великорусского государства. М., 1998. С. 77, 346, примеч. 94-95.
26 Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485 гг.). Тверь, 1994. С. 75.
27 Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000. С. 12-16.
28 НасоновА.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 73.
29 ПСРЛ. Т. XVIII: Симеоновская летопись. М., 2007. С. 81. — Брат Михаила, Святослав Ярославич, упоминается в источниках в последний раз под 1283 г. (ПСРЛ. Т. III: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 325).
30 ПСРЛ. Т. VI: Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 360.
31 ПСРЛ. Т. I: Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 526 (Академический список).
32 ПСРЛ. Т. XV: Рогожский летописец. Тверской сборник. Стб. 34.
33 ПСРЛ. Т. XVIII: Симеоновская летопись. С. 81.
34 ПСРЛ. Т. III: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.
С. 326.
35 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 1: Софийская первая летопись старшего извода. Стб. 361; Т. IV Ч. 1: Новгородская четвертая летопись. М., 2000. С. 247.
36 ПСРЛ. Т. XV: Рогожский летописец. Тверской сборник. Стб. 37.
37 Там же. Стб. 41.
