Научная статья на тему 'К исследованию жизни и смерти сибирского опытного странника Г. Е. Распутина-новых'

К исследованию жизни и смерти сибирского опытного странника Г. Е. Распутина-новых Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
1154
194
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Новый исторический вестник
Scopus
ВАК
ESCI
Область наук
Ключевые слова
G. RASPUTIN / Г.Е. РАСПУТИН / БИОГРАФИКА / ДИСКУРС / КУЛЬТУРНАЯ СРЕДА / ЛИЧНОСТНЫЙ ВЫБОР / HISTORIOGRAPHY / LIFE HISTORY / DISCOURSE / CULTURAL ENVIRONMENT / PERSONAL CHOICE / PERSONAL STRATEGY / CONSPIRACY

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Свидзинская Мария Сергеевна

В статье анализируется монография А.П. и Д.А. Коцюбинских "Григорий Распутин: тайный и явный" (СПб., 2003), посвященная жизни и смерти Г.Е. Распутина. В рамках сетодологии, сформулированной авторами как "Комбинированный историко-психологический анализ", Коцюбинскими была обозначена серьёзная методологическая перспектива исследования Распутина с позиции личностного дискурса, независимого от "фактологической" биографии "старца". Делается вывод, что авторам не удалосьб выйти за рамки "пространства спецэффектов", исторически сложившегосяв рамках "распутинской" историографии. Доверие безосновательным "гипотезам" и невнимательное отношение к историческому источнику главный недостаток монографии.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The study of the life and death of the Siberian «experienced pilgrim» G.E. Rasputin-Novykh

The article analyses the book by A.P. and D.A. Kotsyubinsky «Grigoriy Rasputin: secret and visible» (St. Petersburg, 2003), dedicated to the life and death of Grigoriy E. Rasputin. The methodology of the research was formulated by the authors as.combined historicalpsychological analysis.. The authors designed a serious methodological perspective of the scientific research on Rasputin from a position of personality discourse, irrespective of.fact. biography of the.monk.. The article concludes that the authors couldn.t deviate from the.space of the special effects., that has historically formed in the context of the.Rasputin. historiography. Confidence in the groundless.hypotheses. and inattentive respect towards the historical sours are the principal shortcomings of the book.

Текст научной работы на тему «К исследованию жизни и смерти сибирского опытного странника Г. Е. Распутина-новых»

Впервые в историографии Калмыкии процесс христианизации калмыков рассмотрен как один из факторов их интеграции в политическое, экономическое и социокультурное пространство Российской империи (Т. 3. С. 259 -291).

К событиям в Калмыкии были причастны многие знаменитые личности - политические и общественные деятели, военные, представители культуры (Аюка-хан, Д. Тундутов, С. Тюмень, А. Амур-Санан, Х.М. Джа-лыков, Э.Т. Деликов, О.И. и Б.Б. Городовиков и многие другие). Было бы полезно дать больший иллюстративный материал, в том числе фотографии.

К сожалению, в трехтомнике отсутствует указатель географических названий, а также использована единственная работа на калмыцком языке, что отнюдь не умаляет значимость коллективной работы. Без преувеличения можно сказать, что коллективная монография «История Калмыкии с древнейших времен до наших дней» вносит существенный вклад не только в монголоведение и калмыковедение, но и шире - в историческую науку России.

К.В. Орлова

Коцюбинский А.П., Коцюбинский ДА. Григорий Распутин: Тайный и явныт: Житие опыгтного странника сквозь призму его личности. Дневник Распутина. СПб.: Лимбус Пресс, 2003. - 480 с.

К ИССЛЕДОВАНИЮ ЖИЗНИ И СМЕРТИ СИБИРСКОГО «ОПЫТНОГО СТРАННИК А» Г.Е. РАСПУТИНА-НОВЫХ

«Распутин не шутит!» - гласит рекламный лозунг интерактивного шоу «Ужасы Петербурга», которое с середины 2000-х гг. проводится в ТРК «Нептун» в нашей северной столице - «действа, происходящего в пространстве стереоэффектов, видеопроекций, голографических инсталляций и хитроумнейших мультимедийных трюков». А еще: водка “Rasputin” (Германия), пиво “Old Rasputin” (США) и - просто “Rasputin” (Нидерланды), сигареты “Rasputin black” и “Rasputin white” (США), магазин “Rasputin International Food” в Энсио (США), музыкальный магазин “Rasputin” в Сан-Франциско (США), водочный бар “Rasputin” в Торонто (Канада), круп-

ная русскоязычная дискотека «Распутин» в Дюссельдорфе (Германия), мужской клуб «Распутин» в Москве, мужской эротический журнал «Распутин», выходящий один раз в месяц на русском и английском языках, ну и, конечно же, песня очаровательных мулаток из группы “Вопеу-М”... Шутка ли, но о такой, поистине мировой, славе Григорий Распутин-Новых, крестьянин села Покровского Тобольской губернии, и мечтать не мог!

Быть в центре внимания - главная страсть Распутина при жизни воплотилась и в его историографической истории, на протяжении которой его образ не избежал изрядной мифологизации, превратившись из исторической темы в продукт массового потребления, «рецепты изготовления» которого зависят от общественного заказа, падкого на «сенсации» и «разоблачения». «Загадка российской истории», «святой грешник» и даже - «святой демон», - «сумасшедший монах», «адъютант Господа Бога» - как только не крестили Распутина в исторической и около-исторической литературе.

Однако, как справедливо отметила дочь Распутина - Матрена, - «Распутин был по преимуществу человеком». Скорее всего, это действительно было так.

А исследование «человека», как справедливо отмечают в своей монографии доктор медицинских наук А.П. Коцюбинский и кандидат исторических наук Д.А. Коцюбинский, предполагает иной способ анализа - не фактов, а дискурса.

Невозможно «исторически» понять Григория Распутина-Новых, не исследовав «сибирскую природу» распутинского характера - культурную среду, его воспитавшую, - историю формирования его личности и характера.

Так же невозможно понять «феномен Распутина» и природу раскола общества на его сторонников и противников, не исследовав мир столичного бомонда начала XX в. с его салонной культурой, вечеринками «с гитарой» и цыганскими романсами, балами в «старорусском стиле», славянофильской рефлексией и поисками «Русской Души», «рафинированным» православием, склонным к самобичеванию, не исследовав принципы нравственного дворянского воспитания.

До сих пор в историографии не поставлен вопрос о связи «феномена Распутина» с культурой (кстати, вполне русской и православной) старчества, юродства, странничества и преклонения перед «Божьими людьми».

Невозможно понять и истоки заговора против Распутина, не исследовав биографии и дискурсивный опыт каждого заговорщика. Только полноценное исследование биографии - среды, в которой вырос и сформировался человек, круга общения, круга интересов, свойств характера, убеждений, нравственных принципов, личной и личностной истории, стиля поведения, культуры общения - может позволить приблизиться к пониманию личности и ее дискурса. И это методологическое правило должно

быть применимо не только в отношении Распутина, но и в отношении каждого из заговорщиков.

А между тем, «распутинская» историография предлагает широкий спектр «гипотез» и «версий», основанных либо на личном отношении к «Распутину», либо на несуществующих источниках, либо на стремлении во что бы то ни стало «разоблачить» и «открыть глаза».

Серьезной заслугой Коцюбинских на пути к обозначенному ими в качестве цели «комбинированному историко-психологическому анализу» Григория Распутина представляется попытка исследования его характера, который с медицинской позиции оценивается как «истероидная психопатия» и в основе которого лежала склонность к бродяжничеству, вызванная психологической неспособностью планомерно продуктивно трудиться и удерживаться на каком-то одном месте.

По мнению авторов, на формирование такого типа характера оказала влияние родовая травма и первый сексуальный опыт, имевший место в 16-летнем возрасте и содержащий половое извращение, которое учинила над молодым Распутиным жена престарелого армейского генерала - И.Д. Кубасова - с шестью своими служанками и которое сформировало в Распутине модель интимных отношений.

Другой важной чертой личности Распутина, по мнению авторов исследования, было стремление постоянно быть в центре внимания, связанное с замкнутостью Распутина в детском и подростковом возрасте, результатом чего был недостаток к нему внимания со стороны сверстников. Именно стремление быть в центре всеобщего внимания, по версии Коцюбинских, было основным личностным устремлением во всех его делах - в планомерности достижения внимания со стороны царственных особ, в его паломничестве в Иерусалим, немало поспособствовавшем его возвышению, в «министерской чехарде», где не последнюю роль играли «личные счеты», в гипнотических занятиях, дарующих власть над волей человека, в «банных оргиях» и «радениях» Распутина, дающих возможность почувствовать себя чуть ли не Богом, укрощая гордыню великосветских барынь. Исследование характера «старца» позволяет говорить о том, что Распутина бесполезно оценивать с позиции однозначных определений (хлыст, «старец», мужик, святой или грешник). Реализуя свою личностную стратегию, он брал «от твари по паре» - от хлыстовства, православия, монашества, крестьянства и т.д. то, что позволяло личностно самореализоваться.

Авторами в исследовании также заявлена перспектива анализа «феномена Распутина» в рамках ситуации тотального кризиса, провоцирующего неуверенность и безволие на разных уровнях российского общества в начале XX в. Коцюбинские фактически подводят читателя к мысли, что

успех и популярность сибирского мужика с железной волей и способностью подчинять себе людей стала результатом многочисленных «стрессов»: политического стресса, вызванного революцией 1905-1907 гг., неудачей в Русско-японской войне, Манифестом 17 октября, ставшего одновременно и личным стрессом для Николая II, общественного стресса, вызванного страхом перед освободительным движением и ощущением отсутствия политической воли, а значит и социальной защищенности, и выразившегося в склонности к мистицизму, к поиску ощущения защищенности в области чувственных переживаний (напоминает ситуацию начала 1990-х гг.), стресса традиционной духовности и кризиса Русской православной церкви как ее оплота. Немаловажен в этом ряду и личный стресс императрицы Александры Федоровны, вызванный болезнью единственного и долгожданного наследника. В условиях глобальной неуверенности, отсутствия политической и императорской воли, расшатанности традиционных общественных основ «старец», знающий, что нужно делать и как нужно делать, был обречен на популярность и реализацию простейшей личностной программы - быть в центре внимания.

В то же время, несмотря на наличие ряда достоинств, в исследовании Коцюбинских наблюдается приверженность к сенсационности в не меньшей степени, чем в большинстве «распутинской» литературы.

В частности, авторы исследования идут на поводу у популярной «версии» о гомосексуальной природе ненависти заговорщиков к «старцу». Серьезный «научный» вывод, открывающий широкую перспективу для «дискуссий», но абсолютно не обоснованный данными источников. «Процент лиц с нетрадиционной половой ориентацией среди заговорщиков явно превышал среднесоциальную норму» - утверждают Коцюбинские. Более того, они рассматривают «порок» в качестве основы союза заговорщиков как лиц, «привыкших жить в условиях двойной морали, навязанной гонофобским обществом», продолжив таким образом «нескончаемый поток фактологических ошибок и явно фантастических деталей».

Историографическая ситуация замкнутого круга стала возможной из-за крайней секретности, в которой зрел заговор, что понятно, имея в виду авторитет, которым обладал Распутин в глазах императорской семьи, и политическое влияние «старца». Два участника заговора - С.М. Сухотин и С.С. Лазоверт - остались абсолютно неизвестными для историографии, поскольку факт участия их в заговоре скрывался остальными заговорщиками. В следственных материалах фамилии Сухотина и Лазоверта отсутствуют, поскольку для следствия Феликс Юсупов придумал историю о вечеринке в его доме в ночь убийства, на которой присутствовали «друзья и знакомые», в числе которых были великий князь Дмитрий Павлович, Владимир Пуришкевич, «несколько дам и офицеров».

Позиция Юсупова понятна: и он сам, и великий князь Дмитрий Павлович принадлежали к императорской семье, поэтому могли уповать на милость императора или даже на безнаказанность. Пуришкевич как член Государственной думы был защищен депутатской неприкосновенностью. А вот поручик Сухотин и доктор Лазоверт не были защищены от наказания никакими «иммунитетами» и именно поэтому понесли бы всю тяжесть вины.

Об участии в убийстве Сухотина и Лазоверта стало известно только после опубликования воспоминаний Пуришкевича (Дневник. Киев, 1918) и Юсупова (Конец Распутина. Париж, 1927). Причем интересен тот факт, что в 1918 г. Пуришкевич не называет полную фамилию Сухотина, именуя его «поручиком С.». Полностью она появляется только в воспоминаниях Юсупова, причем предисловие к «Концу Распутина» было написано им в 1926 г. в Париже, где 4 июня того же года умер Сухотин. Таким образом, очевидно, что фамилия Сухотина стала известной только после его смерти и появилась в истории заговора последней.

Изначальная секретность и практически полное отсутствие в историографии информации о Сухотине и Лазоверте приравнивает их положение в «распутинской» (и не только) историографии к чистому листу, на котором можно нарисовать все, что угодно душе автора.

И именно по этому незамысловатому пути следуют в своей монографии Коцюбинские. Строить далеко идущие выводы о морали людей, участвовавших в заговоре, только на основании воспоминаний Матрены Распутиной с позиции Коцюбинских - научно несостоятельно.

Матрена не могла знать об интимной жизни заговорщиков хотя бы потому, что ошибается в более «простых» вещах. Например, ее знания о Сухотине крайне поверхностны: он никогда не служил в «насквозь гомосексуальном» Преображенском полку, а служил в лейб-гвардии 1-м стрелковом Его Императорского Величества полку, и звали его не Иваном, а Сергеем. Ошибки Матрены неудивительны: она не скрывает, что информирована о заговоре со слов некоего человека, «имя которого я не решаюсь открыть и теперь». Удивительна позиция ученого, принимающего за истину свидетельства, источник которого совершенно неясен.

О Лазоверте исторические свидетельства вообще отсутствуют: он известен только благодаря Дневнику Пуришкевича и воспоминаниям «Конец Распутина» Юсупова.

И, наконец, выводы о нетрадиционной сексуальной ориентации Юсупова и великого князя Дмитрия Павловича также строятся на свидетельствах, далеко не однозначных. Например, на том, что Феликс переодевался в женское платье. Этот «факт» действительно можно расценить как склонность к гомосексуализму, если не принимать в расчет, что он расценивался самим Феликсом как «розыгрыш». С подросткового возраста Феликс со своим старшим братом Николаем устраивали такие «розыгры-

ши» для петербургской молодежи, которые были для них естественны именно как розыгрыши: кутежи, костюмированные балы, рестораны и театры окружали их с детства. «Розыгрыш» - не факт, а «как бы» факт, - стиль общения столичной молодежи, образ жизни, теперь не совсем понятный. В данном случае задача ученого - исследовать этот образ жизни и культурную среду, им формируемую, а не идти на поводу у сенсации.

Как на основании столь иллюзорных «свидетельств», которые и сви-детельствами-то не являются, можно строить выводы о морали заговорщиков (а тем более «двойной»!)?

Более того, общеизвестным фактом является то, что Юсупов был счастливо женат и имел дочь. Его «любовник», по версии Коцюбинских, а на самом деле, близкий друг как минимум с 1908 г., - С.М. Сухотин - женат был дважды. У него было двое детей, причем крестными родителями его дочери были Феликс и Ирина Юсуповы. Более того, Феликс очень тепло относился к его жене - Ирине Горяиновой, вместе с которой Сухотин часто бывал в доме матери Юсупова - Зинаиды Юсуповой, где они оба были желанными гостями.

Корни ненависти заговорщиков к Распутину - в качественно иной, нежели сексуальная, сфере. А именно: в сфере воспитания и представлений об офицерском долге. Узнав об убийстве Распутина, Т.Л. Сухотина-Толстая (вторая жена отца С.М. Сухотина) записала в своем дневнике 20 декабря 1916 г.: «Давно уже многие говорили о необходимости «устранить» эту темную силу и вот нашлись новые декабристы, которые пожертвовали собой для того, что они считают пользой для Родины... Никакой пользы не принесет нашему несчастному Отечеству, а ляжет на совести свершивших это дело кровавым несмываемым пятном... «Застрелили собаку». Да разве от этого наш правитель станет мудрее и выучится выбирать своих советников? Разве истеричные, развращенные женщины станут разумными и целомудренными?»

Именно в позиции «многих», а не одного и не пятерых, - разгадка и феномена Распутина и причин ненависти к нему. Убийство Распутина -это «культурное явление», это результат столкновения принципиально различных сред - сибирской крестьянской и петербургской дворянской, офицерской и бюрократической. У каждой из них - свой «кодекс чести», законы поведения и личностного выбора. Исследование жизни Распути-на-Новых, сибирских корней его личности, «феномена Распутина» и убийства Распутина в данном ключе немало поспособствует выходу за рамки «пространства стереоэффектов, видеопроекций, голографических инсталляций и хитроумнейших мультимедийных трюков», исторически сложившегося в историографии, так или иначе касающейся сибирского «странника».

М.С. Свидзинская

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.