CC BY
2собранных на месте действия от очевидцев. Журнал с очерками Ф. Ф. Корфа сохранился в библиотеке Пушкина, и в нем разрезаны соответствующие страницы.8
Стоит заметить, что «Очерки Персии» были не единственным печатным произведением Ф. Ф. Корфа. Вскоре он приобрел некоторую известность у русских читателей как автор повестей и романов, появлявшихся в лучших русских журналах и выходивших отдельными книгами9 между 1830-ми и 1850-ми гг. Впоследствии он как писатель был забыт.
Л. А. Черейский.
К ДАТИРОВКЕ «МАРЬИ ШОНИНГ» ПУШКИНА
Незаконченные наброски, оставшиеся в черновиках, показывают нам направление художественных исканий поэта и возможностей, которые открыло бы для русской литературы творчество последних лет его жизни. Среди этих набросков особое место занимает отрывок «Марья Шонинг». А. Лежнев назвал его первым «образцом экспериментально-психологической повести», а в обрисовке характера героини, в психологическом раскрытии ее внутреннего мира увидел «предчувствие Достоевского, особенпо раннего Достоевского „Неточки Незвановой" и „Униженных и оскорбленных"».1
В основе наброска — фактические сведения, заимствованные Пушкиным из французской книги, включавшей описание известных уголовных процессов.2 Две женщины, Марья Шонинг и Анна Гарлин, обвинили себя в детоубийстве ради спасения от голода детей Анны. Они были казнены, хотя на эшафоте Марья Шонинг призналась в лжесвидетельстве. Помимо самого начала повести. среди рукописей Пушкина сохранилось конспек
8Модзалевский Б. JI. Библиотека Пушкина. СПб., 1910, с. 125 (№ 460).
9 Среди них можно назвать: Повести. СПб., 1838; Прошлое. Повесть. — Отеч. записки, 1839, 8; Музыкант. Повесть. — Современник, 1841, 22; Перерождение. СПб., 1840; Суд в ревельском магистрате. СПб., 1841; Как людп богатеют. Роман. — Современник, 1841, 8 и 9; Сцены из обыкновенной жизни. — Современник, 1851, 5. См.: Мезьер А. В. Русская словесность с XI по XIX вв. включительно, т. II. СПб., 1902, с. 130. Библиографические сведения о Ф. Ф. Корфе см.: Венгеров С. А. Источники словаря русских писателей, т. III. Пг., 1914, с. 203.
1 Лежнев А. Проза Пушкина. Изд. 2-е. М., 1966, с. 197—198. —Недавно мысль Лежнева повторил В. Непомнящий, написав, что в «Марье Шонинг» «Пушкиным брошено зерпо, которое в дальнейшем взойдет как стиль Достоевского» (Непомнящий В. Предназначение. — Новый мпр, 1979, № 6, с. 237—238).
2 Causes célèbres étrangères, publiées en France pour la première fois et traduites de l'anglais, de l'espagnol, de l'italien, de l'allemand etc. par une société de jurisconsultes et de gens de lettres, 1.1. Paris, 1827, p. 200—213.
тивное изложение ее фабулы. Источник сведений Пушкина о процессе установил в 1934 г. Д. П. Якубович, опубликовавший описание процессе в «Causes célèbres...» и сопоставивший его с фабульным развитием пушкинского наброска и конспекта.8 После статьи Якубовича «Марья Шонинг» не привлекала специального внимания исследователей, и существующие комментарии не отвечают на вопрос, когда же наметилось в творчестве Пушкина предвосхищение психологического метода, составившего впоследствии силу русского романа.
Датировка повести в разных изданиях колеблется между 1832 и 1836 гг. Частично наброски (два первых письма и французский конспект) были опубликованы в посмертном томе «Современника»,4 остальное — В. Е. Якушкиным в «Русской старине».6 До публикации Якушкина «Марья Шонинг» печаталась без даты. Отрывки, появившиеся в «Русской старине», написаны на бумаге с водяным знаком: «1832». Якушкин отметил это в своей публикации, и с тех пор во всех изданиях повесть печаталась с датой: 1832. При подготовке полного собрания сочинений под общей редакцией 10. Г. Оксмана и М. А. Цявловского,6 а затем большого и малого академических изданий были проверены палеографические данные. Начало повести написано на бумаге с водяным знаком: «А. Гончаров. 1834». Это послужило исходным моментом для датировок повести. Ю. Г. Оксман датирует ее 1836 г. Его довод — «исключительная близость характеристики детей Анны Гарлин высказываниям Пушкина о его собственной семье и возраст детей Анны Гарлин». «Высказывания» о семье Оксман берет из писем Пушкина к жене в сентябре—октябре 1835 г. («Скажи Сашке, что у меня здесь белые сливы, не чета тем, которые он у тебя крадет <.. .> Что Машка? <.. .> и каковы ее победы?»; или: «Что ты про Машу ничего не пишешь? ведь я, хоть Сашка и любимец мой, а всё люблю ее затеи» — Акад., XVI, 52—53) и из письма к П. В. Нащокину от января 1836 г. («Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать и старости нечего бояться» — XVI, 73) 7 Эти цитаты Оксман сопоставляет со следующими строками повести: «Дети растут и хорошеют. Франк становится молодец. Вообрази, милая Марья, что уж он бегает за девочками, — каков? — а ему нет еще и трех лет. А какой забияка! Фриц не может им налюбоваться и ужасно его балует... Мина гораздо степеннее; правда, она годом старше». Печатая повесть, Оксман изъял из текста даты «25 апр.» и «28 апр.», сочтя, что «они не соответствуют внутренней хронологии писем и являются, очевидно, датами работы над ними Пушкина». После осенних писем 1835 г. к жене и январского 1836 г. письма к Нащокину в жизни Пушкина был только один апрель — 1836 г. 25—28 апреля этого года и датируется повесть. В апреле
3 Якубович Д. П. «Марья Шонинг» как этап историко-социального романа Пушкина. —В кн.: Звенья, т. III—IV. M.—JL, 1934, с. 146—167.
4 Современник. 1837. т. VIII, с. 250—256.
5 Русская старина, 1884, N° 10, с. 87—89.
6 Пушкин А. С. Полное собрание сочинений, т. VII. М., 1938, 6Я7__698, 943—947 (текст повести опубликован Ю. Г. Оксманом).
7 Письмо к ТТптцокттпу Оксман датирует концом октября 1835 г.
1Ô36 г. сыну Пушкина «Сашке» не было еще и трех лет (он родился в июле 1833 г.).
Доводы Ю. Г. Оксмана не были приняты в академических изданиях. Б. В. Томашевский в десятитомнике датирует наброски «не ранее 1834 г.», в большом академическом издании о дате пишется более определенно: «писалась Пушкиным не ранее 1834 г., вероятно, в 1835 г.». Здесь же указывается, что даты писем Анны и Марьи, которыми начинается повесть, «не приведены Пушкиным к единству» (VIII, 1058).
Действительно, «детские мотивы» письма Анны можно сопоставить и с более ранними письмами поэта. Так, слова из письма к жене от 26 июля 1834 г. («Цалую Машу и заочно смеюсь ее затеям. Она умная девчонка, но я от нее покамест ума не требую»—XV, 183) соотносятся со словами Анны о дочери: «Она очень понятлива и кажется будет хороша собою» (VIII, 393). В семействе Пушкиных обсуждалась и детская болтовня старшей дочери поэта и ее внешность.8 Следует учитывать, что «детские» впечатления поэта не обязательно воссоздавались на примере собственных детей — достаточно вспомнить семью Вяземских и игры поэта с маленьким Павлом Вяземским.9
Безусловным ориентиром для датировки «Марьи Шонинг», нам кажется, является письмо Пушкина к П. В. Нащокину от 20 января 1835 г.: «Жена кланяется сердечно твоей Вере Александровне; она у М"е Sichler заказала ей шляпу, которая сегодня же и отправляется в Москву. Жена говорит, что comme М^е Нащокин est brune et qu'elle a un beau teint <так как госпожа Нащокина брюнетка и у нее прекрасный цвет лица>, то выбрала она для нее шляпу такого-то цвета, а не другого. Впрочем это дело дамское».
Объяснения Натальи Николаевны впервые открыли Пушкину одно из непременных условий хорошего вкуса в женских нарядах. Регламентация зависимости между цветом волос и цветом шляпки (и всякого головного убора, платья вообще) показалась поэту столь примечательным примером чисто женского отношения к вещам, что поэт тут же передает это объяснение другу, уверенный, что недавно женившемуся Нащокину небезынтересно будет проникновение в тайны женского обаяния.
Эту же деталь Пушкин включает в повесть, которая начинается с переписки двух молодых женщин. Анна Гарлин пишет: «Посылаю тебе в гостинец косынку <.. .> Это подарок Фрица, но красный цвет идет более к твоим черным волосам, нежели к моим светло-русым. Мужчины этого не понимают. Им все равно что голубое, что красное» (VIII, 393). Социальное положение диктует замену «шляпки» на «косынку», но очевидно, что дамские рассуждения о головных уборах могли появиться в повести не раньше, чем из Петербурга в Москву была отправлена шляпка для В. А. Нащокиной, т. е. не раньше 20-х чисел января 1835 г. Таким обрэ-
8 См.: Литературное наследство, т. 16—18. М., 1934, с. 783, 790; Пушкин. Письма последних лет. 1834—1837. Л., 1969, с. 99—100; Звезда, 1974, № 6, с. 188.
9 Пушкин в воспоминаниях современников, т. II. М., 1974, с. 163.
зом, можно с уверенностью датировать повесть: написана не раньше конца января 1835 г.
Как же обстоит дело с хронологией событий в повести и насколько основательно предположение Ю. Г. Оксмана, что даты, поставленные в начале первых двух писем, являются датами работы Пушкина над нею?
Автограф позволяет предположить, что наброски писались в два приема. Письмо Анны Гарлин, которым начинается повесть и которое датировано 25 апреля, написано более темными чернилами, чем остальная часть наброска (письмо Марьи от 28 апреля, следующее письмо без даты и дальнейшее повествование). Однако это предположение не может считаться безусловным, так как не исключено, что, принимаясь за второе письмо, поэт разбавил водой загустевшие чернила. Ибо именно проставленные даты точно соответствуют хронологии событий, в то время как рассказ Марьи о событиях эту хронологию сбивает.
Первое письмо Марьи (ответ на письмо Анны от 25 апреля) датировано 28 апреля. Она пишет: «Я получила письмо твое в прошлую пятницу (прочла только сегодня). Бедный отец мой скончался в тот самый день в шесть часов поутру; вчера были похороны». Таким образом, старый Шонинг похоронен 27 апреля, т. е. по христианскому обычаю на третий день после смерти. Это значит, что умер он 25 апреля. 25 апреля («в тот самый день») письмо было получено Марьей. Но и написано оно было также 25 апреля, а значит, было отправлено (вместе с косынкой) не по почте, а с попутчиком (12 миль или 21 километр, которые разделяют героинь, требовали не более двух-трех часов езды). Отправка письма по оказии, т. е. экономия на почтовых расходах — еще одна черта, которая лежит за текстом и определяет социальное лицо героини.
Между 25 и 28 апреля события в доме Шонинга развивались следующим образом. В понедельник Шонинг «гулял по садику», возвратясь «почувствовал легкий озноб». В этот же день, вечером, пришел доктор Кельц и «был недоволен его состоянием». Ночью Марья сидела у его постели. «На другой день с ним сделались спазмы». «К вечеру <второго дня, т. е. вторника> боль унялась». Затем «перед утром он утих» и в «шесть часов поутру» скончался. Следовательно, скончался он в среду, а не в «прошлую пятницу», как пишет Марья. В пятницу (т. е. на третий день) должны были состояться похороны. Они и состоялись в пятницу («вчера» — похороны, «завтра» — воскресенье, письмо пишется в субботу 28 апреля).
Письмо Анны Гарлин было написано и пришло в среду 25 апреля, когда умер Шонинг. Почему же в тексте появилась пятница? Объяснение Ю. Г. Оксмана, что даты писем соответствуют дням, когда Пушкин писал повесть, представляется нам неприемлемым. Даже если допустить, что дни, когда Пушкин принимался писать повесть, по счастливой случайности соответствовали хронологии событий (смерть и на третий день похороны), то необъяснимым остается, почему он, сохраняя числа, изменял дни недели. В 1835 г. 25 апреля приходилось на воскресенье, в 1836 — на вторник.
В академическом издании отмечено, что «даты писем не приведены Пушкиным к единству». Но именно даты соответствуют событиям, а черновые варианты показывают, что Пушкин стремился к этому единству.
В вариантах названные дни недели и последовательность событий несколько раз изменялись: вместо «прошлой пятницы» было «третьего дня», а похороны предполагались после письма Марьи — «завтра», т. е. на четвертый день после смерти отца; история болезни Шонинга (от понедельника до среды) осталась без изменений, но «третьего дня» Пушкин исправил на «пятницу». Известно, что когда Пушкину были важны даты, когда хронология определяла временные и психологические координаты повествования, поэт относился к ней с предельной тщательностью. Так, события в «Евгении Онегине» рассчитаны точно по календарю, и когда в пятой главе романа поэт пишет: «снег выпал только в январе, на третье в ночь», — можно не сомневаться в точности этого сообщения.
А. Лежнев справедливо отметил тонкость и точность психологического рисунка в «Марье Шонинг», кажущуюся парадоксальность, с которой выражается чувство в моменты и периоды душевных потрясений.10 Подробности похорон отца, которые застревают в сознании Марьи, как будто не адекватны событию и чувству: она идет за гробом «легко», в церкви ей «было душно» и «все хотелось смеяться», на кладбище ей захотелось «разрыть могилу», потому что она «не совсем простилась» с отцом, но она «боялась, чтоб фрау Ротберх не сказала опять: какая комедиантка!». Вполне вероятно, что «пятница» не ошибка поэта, а поставлена им сознательно, как свидетельство путаницы в мыслях героини, свидетельство ее психической неуравновешенности, когда смерть отца (среда) и похороны (пятница) слились воедино, в один промежуток времени, отмеченный ее стрессовым состоянием.
Герои со смещенной, искалеченной жизненными обстоятельствами психикой не раз появляются в творчестве последних лет жизни поэта («Медный всадник», «Пиковая дама», «Не дай мне бог сойти с ума...»). Вероятно, известный нюрнбергский процесс привлек внимание поэта возможностью раскрыть средствами реалистической прозы психологическое состояние женщин, доведенных до последней степени отчаяния и душевного мрака, находящихся на грани безумия.
Почему же повесть была прервана Пушкиным? В художественной прозе Пушкина мало статических элементов, он пользуется небольшим количеством деталей, но его детали отличаются точностью и подчинены реалистическому смысловому заданию. Так, аукцион в доме Шонинга демонстрирует смесь былого благополучия семьи нюрнбергского ремесленника (серебряные ложки, две фарфоровые чашки, очевидно оставшиеся от сервиза, столовые салфетки) и настоящее, сегодняшнее убожество («черное белье», которое покупательница фрау Ротберх определяет как «дрянь, ветошь, лохмотья»). Через вещи, обстановку проступает социальный облик семьи, ее постепенного обнищания. Рассказывая об аукционе, Пушкин указывает, сколько денег осталось у Марьи (23 талера), но нигде не проставляет цепу проданных вещей, заменяя ее звездочками. При доработке повести их место должно было занять количество талеров, которое там, где происходило действие повести, и именно в то время могла стоить та или иная вещь. Для изображения быта немецких ремесленников конца XVIII в.
10 Лежнев А. Проза Пушкина, с. 196—198.
lib.pushkinskijdom.ru
Пушкину, по-видимому, не хватало реалий. Не исключено, что, написав сцену аукциона, он понял, что для правдивого изображения чуждого по духу и времени быта ему еще не раз придется встретиться с подобными препонами. Однако шаг к психологической прозе Толстого и Достоевского был им уже сделан.
Я. Л. Левкович
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ I. К творческой истории элегии «Сожженное письмо»
«Сожженное письмо» написано в Михайловском в конце 1824—начале 1825 гг. Оба известных автографа элегии — перебеленный и беловой — относятся к заключительной стадии работы над текстом.1 Однако еще П. В. Анненков2 справедливо поставил в связь с «Сожженным письмом» запись, обнаруженную им в рабочей тетради Пушкина (ПД, № 835): «5 сентября 1824 и. 1. <1. [Е. ,\¥.]».3 В настоящее время общепризнано, что запись эта — памятная заметка о получении письма от Е. К. Воронцовой и что «Сожженное письмо» входит в длинный ряд стихов Пушкина, связанных с ее именем.
Несомненная связь «Сожженного письма» с реальными событиями жизни Пушкина4 заслонила от исследователей элегии другой важный момент, который проясняется при изучении второй масонской тетради. Заметка о письме от Воронцовой соседствует здесь, на л. И об., с черновиками XXXII строфы третьей главы «Евгепия Онегина», строфы, где Татьяна изображена с оконченным письмом к Онегину в руке. А записанному в той же рабочей тетради перебеленному автографу «Сожженного письма» предшествует набросок XV строфы четвертой главы романа в стихах — фрагмент отповеди Онегина Татьяне. Этот двойной параллелизм наводит на мысль о существовании известной связи между темой (письмо влюблен-
1 Перебеленный автограф находится в составе рабочей тетради (ПД. № 835 (вторая масонская), л. 51) и по положению в ней может быть твердо датирован декабрем 1824 г., а с известной долей допущения — второй половиной этого месяца. Беловой автограф известен ныне лишь по фотокопии, восходящей к утраченной Капнистовской тетради, и, по убедительному соображению Б. В. Томашевского (см.: Литературное наследство, т. 16—18. М., 1934, с. 854—855, 858), относится к середине марта 1825 г.
2 Анпепков П. А. С. Пушкип в Алексапдровскую эпоху. СПб., 1874, с. 282; историю расшифровки и толкования записи см. в кн.: Рукою Пушкина. М.—Л., 1935, с. 301—302.
3 Цитируем по большому академическому изданию (VI, 322), где текст записи уточнен Б. В. Томашевским.
4 Об этом прямо свидетельствует записанный П. В. Анненковым рассказ О. С. Павлищевой (см.: Анненков П. А. С. Пушкин в Александровскую эпоху, с. 282).
