CC BY
34
и и
те Иорка, дочь работает учителем. Галина и Иен уже четырежды стали бабушкой и дедушкой.
и
В перерывах между напряжённой научной работой Иен умудрялся выкраивать время, чтобы ухаживать за яблоневым садом и разводить редкие и старые породы кур. За 15 лет работы в саду удалось получить хорошие урожаи от многих яблонь, включая старые сорта. К сожалению, яблоневый сад им пришлось оставить при очередном переезде. Их нынешний дом — отреставрированная ветряная мельница, где
и
быт им скрашивает спаниель. Иен также любит путешествовать и вместе с супругой побывал практически на всех континентах.
Если спросить, кто является олицетворением современной британской орнитологии, то большинство, не задумываясь, ответит — профессор Ньютон. Наверное, знаменитые однофамильцы-соотечественники
и
XVII, XVIII и XIX веков просто обязывают Иена не опускать планку. Пожелаем же профессору Ньютону здоровья, долгих лет жизни и новых научных достижений!
Автор благодарит проф. Иена Ньютона (Prof. Ian Newton) и докт. Майка МакГреди (Dr. Mike McGrady) за помощь при написании данного очерка.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 546: 139-146
К биологии длинноклювого пыжика Brachyramphus marmoratus perdix
А. П. Кузякин
Второе издание. Первая публикация в 1963*
Длинноклювый пыжик Brachyramphus marmoratus (J.F.Gmelin, 1789) был описан в 1789 году по экземпляру из бухты принца Уильяма (юго-восточное побережье Аляски). С тех пор этих птиц неоднократно наблюдали и добывали в гнездовое время в северном секторе Тихого океана: близ Владивостока, в заливе Де-Кастри, в разных местах Охотского побережья, вдоль восточных берегов Камчатки, восточных островов Алеутской гряды и от южного побережья Аляски до Калифорнии (Dawson 1940). Негнездящиеся птицы добывались также в Колючинской губе (на Чукотке), у Курильских и Шантарских островов, у берегов Японии и Кореи. Азиатская форма, первоначально описанная Палласом (Pallas 1811) в качестве особого вида (Cepphus perdix),
* Кузякин А.П. 1963. К биологии длинноклювого пыжика //Орнитология 6: 315-320. Рус. орнитол. журн. 2010. Том 19. Экспресс-выпуск № 546
теперь трактуется как подвид американского длинноклювого пыжика: B. marmoratusperdix (Pallas, 1811) (см. Дементьев 1951).
По биологии размножения этого вида, кроме мест, где он встречался в гнездовое время (июнь-июль) и мест добычи молодых птиц в по-слегнездовое время (в августе), до сих пор было известно только следующее. Б.Дыбовский нашел на острове Медный (Командорские острова) одно яйцо размерами 62.5x41.2 мм, бледно-охристое с шиферно-серыми крапинками и с поверхностными ржавчато-бурыми пятнами, сгущающимися у тупого конца. Это яйцо приписывалось длинноклю-вому пыжику (Taczanowski 1893). Однако достоверность определения этой находки настолько незначительна, что Козлова (1957) не ссылается на неё. Следовательно, гнездовая биология азиатской формы длинноклювого пыжика остается полностью неизвестной.
В Америке одно яйцо было извлечено из яйцевода самки, добытой 23 мая 1897 у архипелага принца Уэльского. «Оно имело цилиндрически-овальную форму. Основной фон — бледно-жёлтый, с довольно равномерно разбросанными мелкими серовато-бурыми пятнами» (Козлова 1957). Другое яйцо найдено 10 июня 1904 в скалах Аляски в 108 км к северу от Нома. По форме и окраске оно в общем сходно с предыдущим; размеры его: 60.5x37.5 мм. Ссылок на добычу птицы на гнезде или около гнезда нет.
В 1961 году нам удалось найти гнездо с кладкой и добыть на нём длинноклювого пыжика. Эта находка настолько необычна, что позволительно описать её подробнее.
С 14 по 25 июня 1961 я провёл в лиственничной тайге Охотского побережья. В качестве базы был избран посёлок, расположенный на водоразделе рек Охоты и Кухтуя, в 12 км к северо-западу от Охотска.
Рано утром 17 июня я шёл по равнинной высокоствольной лиственничной тайге на юго-восток от посёлка (в сторону моря). В одном месте видел пару незнакомых птиц величиной с вальдшнепа, но с коротким клювом и ногами. Они быстро летели чуть выше вершин деревьев, одна из них издавала громкий свист, который ранее мне слышать не приходилось.
В 7 ч 15 мин утра (местного времени) я вышел в 6-7 км от моря на заброшенную узкую короткую просеку с тропой вдоль неё, у старой зарастающей вырубки с отдельными крупными деревьями. Площадь вырубки немногим больше 1 га; за дальним её краем — узкая долина небольшой речки, вероятно, притока Кухтуя. Кругом — высокоствольная лиственничная тайга без примеси каких-либо других деревьев.
На ветке одной лиственницы близ края вырубки я заметил кон-тур, похожий на птицу, сидящую боком ко мне с вытянутой вверх шеей. На неподвижном профиле головы выделялся блестящий глаз. Не очень короткий заострённый клюв постепенно переходил в очертание узкой го-
ловы без заметного подъёма в области лба. Окраска видимой части птицы была тёмно-серая сверху и беловато-серая на боках головы и груди. Я стал приближаться и обходить дерево. Птица оставалась неподвижной, как изваяние. Под ней был небольшой пучок древесного лишайника Bryopogon, похожий на маленькое гнездо. Полез на дерево, чтобы осмотреть пучок. Спугнутая птица быстро улетела через вырубку в сторону моря. Приблизившись к ветке и спеша ощупать верх пучка, я прикоснулся пальцем к поверхности крупного яйца. Поднявшись выше, увидел яйцо необыкновенное по окраске, а по форме похожее на яйца некоторых чистиковых, например, белобрюшки Сус-¡оггНупсНиБ рвШаси1а. Сомнений не оставалось, что яйцо принадлежит пыжику, но какому: пёстрому (длинноклювому) или серому ВгасНу-гатркив brevirostris (короткоклювому)? По окраске птица совсем не показалась пёстрой; её точнее было назвать тёмно-серой (особенно сверху). Около тупого конца яйца оказалось небольшое отверстие диаметром 3-3.5 мм. Когда я встряхнул яйцо, из отверстия потек белок. Яйцо упаковал в футляр бинокля, а осторожно снятое с веток гнездо сбросил вниз и слез с дерева.
Водворять снятое гнездо обратно и деформировать его не хотелось. Решил на месте взятого устроить из лишайника искусственное гнездо и поставить в нём прикрытый слоем того же лишайника дуговой капкан № 0, каким обычно ловлю на гнёздах трудно определимых на расстоянии куликов, дроздов и др. Пружину капкана подвязал тонким шпагатом (длиной около 10 см) к основанию сучка, чтобы попавшийся пыжик не мог отлететь с капканом и укрыться вместе с ним под какой-нибудь валёжиной. Возникало опасение и в том, что упавший с капканом на землю пыжик мог быть утащен или съеден на месте каким-нибудь наземным хищником.
Сначала укрылся в 50 м от дерева за редким в этой тайге кустом кедрового стланца. Посидел минут 15-20, но, опасаясь напугать своим присутствием вернувшегося пыжика, пошёл вдоль просеки учитывать птиц. Ровно через час после того, как обнаружил гнездо и спугнул с него птицу, в 8 ч 15 мин, со стороны гнезда услышал громкий свист, совершенно неотличимый от слышанного ранним утром от пары летевших пыжиков. Вернулся к гнезду, но улова не оказалось. Птица, видимо, подлетала, но сесть на искусственное гнездо без яйца побоялась. Оставаться в таком положении поблизости казалось рискованным, и я ушел на базу. Вторично вернулся к «гнезду» в 22 ч, но добычи всё не было. Третий раз к искусственному гнезду с капканом подошёл в 7 ч 45 мин следующего дня. С расстояния немногим менее 200 м услышал звуки, похожие на стук дятла. Оказалось, что по дереву стучал крыльями висящий вниз головой вместе с капканом пыжик. Капканом захватило ногу у проксимального конца цевки, кость перебило,
а кожа и мышцы оказались уже «перееденными». Птица держалась только на сухожилии. Попала она, вероятно, ночью и висела в капкане много часов. Так было добыто доказательство видовой принадлежности найденного гнезда.
Гнездо располагалось (см. рисунок) на ветке с широкой плоской поверхностью, образованной густым переплетением мелких веточек, расположенных почти в одной плоскости. Высота лиственницы около
12 м; диаметр на высоте 1.5 м около 17 см; обхват — 53 см, Высота гнезда от земли 6.8 м. От ствола до края гнезда около 25 см. Пучок лишайника, использованного для гнезда, видимо, был на этой ветке, не собирался и не складывался птицей из отдельных мелких пучков. В этом участке тайги космы лишайника висели на ветках почти всех лиственниц, а крупные пучки сверху веток были примерно на одном из десятка деревьев. Относительная монолитность этого пучка и его прочная связь с мелкими ветками тоже указывали, что гнездо не строилось птицей.
Диаметр гнездового пучка 14x17 см. Диаметр лотка около 6x9 см. Глубина лотка 2-2.5 см. Высота пучка 3-4 см (неодинаковая с разных сторон). Вес гнездового пучка вместе с пронизывающими его мелкими веточками — 24.7 г.
Яйцо удлинённо-овальной почти эллипсоидальной формы: к одному из полюсов оно сужено едва сильнее, чем к другому. Длина яйца 63.6 мм; поперечный диаметр 39.3 мм. Неполный вес яйца (без части вытекшего через отверстие содержимого) 48 г; полный вес был, вероятно, на 2-3 г больше. Окраска поверхности яйца своеобразная. Общий фон, по шкале цветов Бондарцева (1954), голубовато-зеленоватый ^1аисевсеп8, ра1Шо-са11ати8, а7). По этому фону рассеяны немногочисленные мелкие и очень мелкие пятна. Диаметр самых крупных единичных пятен не превышает 2.0 мм. Число пятен крупнее 1 мм не более 10. Остальные — в виде мелких точек, редко рассеянных почти по всей поверхности яйца, кроме острого полюса. По цвету почти все пятна буроватые (^вса^в, б4), ореховые (ауеПапеив, к5) или средние между ними. Часть пятен тусклые тёмно-песочные (а!гоагешсо1ог,
Схема расположения гнезда длинноклювого пыжика (набросок с натуры)
з6) и одно тёмно-каштановое (о7). При малом числе, небольших размерах и бледной окраске большинства пятен и точек основной фон явно преобладает. Это описание окраски составлено 27 сентября 1961, т.е. через три с лишним месяца, когда бросилось в глаза явное потускнение общего фона. Вначале фон был ярче, видимо, ближе к голубовато-зелёному, или фисташковому (caerulescenti-viridis, и5). Столь яркая окраска яйца резко контрастировала с тёмно-бурым цветом гнездового пучка лишайника, но бросалось в глаза значительное сходство общего фона яйца с окраской свежих молодых хвоинок лиственницы; это сходство показалось нам не случайным.
Мы не знаем диапазона вариации в окраске яиц этого вида. Но уместно отметить, что найденное яйцо по окраске резко отличается от яйца американской формы, извлечённого из яйцевода, и от яиц, найденных на Аляске и на острове Медном, которые приписывались длинноклювому пыжику. Неснесённое яйцо могло быть ещё «не докрашенным», а два снесённых как по окраске, так и по местам их нахождения принадлежали, видимо, другим видам чистиковых. Наша находка увеличивает сомнения в видовой принадлежности прежних находок снесённых яиц и должна считаться первой бесспорной находкой гнезда длинноклювого пыжика.
Скорлупа яйца на большей части поверхности слабо блестящая; лишь при увеличении (х7) видны многочисленные мелкие углубления и редкие низкие бугорки. Но около полюсов, особенно около более суженного полюса, ясно выступает шероховатость от многочисленных бугорков, частью сгруппированных в продольно вытянутые низкие гребневидные полоски. Отверстие у несколько менее суженного полюса — неизвестного происхождения. Оно не похоже на прокол когтем птицы или концом веточки дерева. Края отверстия кажутся как бы «опаянными». В одну сторону от отверстия идёт небольшая волнистая трещинка, явно несквозная, тоже как бы опаянная, а от противоположного края отверстия тянутся два валика из слившихся бугорков; один из них высокий изогнутый, длиной около 10 мм и шириной до 2 мм. Форма краёв отверстия и радиально отходящие от него валики и несквозная трещинка указывают, пожалуй, на то, что яйцо было снесено с этим отверстием. Внешняя подскорлупная оболочка под отверстием была порвана, а внутренняя, видимо, оставалась целой (я порвал её, когда сильно встряхнул яйцо). При целости последней отверстие не мешало началу развития эмбриона: на желтке уже сформировались кровеносные сосуды. Насиженность яйца (хотя и незначительная) указывала на законченность кладки.
На искусственном гнезде в капкан попал самец длинноклювого пыжика с очень слабо развитыми семенниками. Длина его 275 мм; хвост 35; крыло 144; размах крыльев 490 мм. Длина клюва от перед-
него края ноздри 19.5 мм. Длина клюва - более надёжный и характерный отличительный признак marmoratus от brevirostris, чем окраска их оперения. Пестрота окраски этих видов выражена в одинаковой степени, или даже ярче у «серого» пыжика, чем у «пёстрого». По этой причине мы считаем более удачными русские названия: длинноклю-вый пыжик для B. marmoratus и короткоклювый для B. brevirostris, применяемые Портенко (1950) и Козловой (1957). Называть последнего серым пыжиком особенно нежелательно, так как он в любом оперении не серый (пёстрый), а его латинское видовое название (brevirostris) означает - короткоклювый.
Предполагается, что добытый нами самец пытался сесть на гнездо и попал в капкан в середине или во второй половине ночи (во всяком случае не раньше 22 ч 30 мин и раньше 5-6 ч утра). Второе предположение сводится к тому, что добыта не та птица, которая покинула гнездо утром 17 июня. Если эти предположения правильны, то утром на гнезде сидела самка, а ночью ей на смену прилетел самец.
Столь необычное для всех чистиковых птиц, в том числе и для других видов этого рода, расположение найденного гнезда, во-первых, подтвердило правильность предположений американских орнитологов, что длинноклювые пыжики гнездятся в лесистых горах (Bent 1919) и далеко от моря (Dawson 1940). Во-вторых, любопытно представить себе способ, каким должен был добираться птенец пыжика до моря.
В первые дни жизни птенец, вероятно, сидит в гнезде, а родители приносят ему корм (как у всех других чистиковых). Но вряд ли он выкармливается родителями до полной способности к полёту. Естественнее предположить, что он, подобно птенцам других чистиковых, покидает гнездо до того, как станет способным летать. В последнем случае он должен прыгнуть с дерева вниз, в данном случае, с высоты 7 м. При таком прыжке не исключена возможность удара о ветки, расположенные почти мутовкой четырьмя метрами ниже. Если же прыжок совершится благополучно, то птенцу потребуется (вероятно, по зову родителей) дойти до ближайшего водоёма.
От лиственницы с гнездом берег ближайшей речки расположен на расстоянии около 200 м. Это расстояние птенец с маленькими перепончатыми лапками должен пройти по краю леса и вырубке с густым и перепутанным травяным покровом или, в лучшем случае, по менее заросшей (слабо проторённой) тропе. Может быть, этим и обусловлена близость гнезда от тропы (около 10 м)?
Так или иначе, преодолев 200-метровое расстояние, птенец попадает в русло речки. В июне оно было полупересохшим: вода сохраняя-лась только в углублениях в виде цепи изолированных друг от друга бочагов. Наполняется ли русло речки от летних дождей и становится ли вода в ней проточной - не известно. Если русло наполняется, то
дальнейший путь птенца становится ясным. Если же наполнения летом не происходит, то птенец должен переходить вдоль тальвега от одного бочажка к другому, или жить в них до подъёма на крыло. В этих водоёмчиках много рыбьих мальков и, вероятно, крупных беспозвоночных, которыми птенец может питаться без помощи родителей. По прямой линии гнездо находится в 6-7 км от моря, но по сильно искривлённому руслу речки и руслу Кухтуя это расстояние возрастает до 8-9 км.
Казалось бы, пыжикам удобнее гнездиться ближе к морю и что близ моря больше шансов найти другое гнездо или даже несколько гнёзд. 22 июня 1961 я прошёл от посёлка до моря у села Булгино (против Охотска) и выяснил следующее.
Через 1-1.5 км к юго-востоку от найденного гнезда (в сторону моря) крупноствольный лиственничник сменяется тонкоствольным и низкорослым и вскоре переходит в «марь», т.е. в моховое болото, на больших подушках которого растут совсем тонкие лиственнички высотой 2-3 м. За полосой мари - узка полоска чахлого лиственничного редколесья, а за ним начинается открытая тундра вперемежку с луговыми участками. В одном месте по малозаметным песчаным буграм и грядам крупные лиственницы идут до самой тундры, прорезая полосу мари и редколесья. Эти то языки крупноствольного леса особенно привлекали меня. Но при осмотре оказалось, что там, как в марях и редколесье, на всех деревьях совсем не растёт бородатый лишайник Bryopogon; стволы и ветки лиственниц там густо покрыты лишайниками, но печёночного типа, прилегающими к коре и не образующими мягких пучков, которые можно было бы использовать в качестве гнёзд.
Около моря пыжики, вероятно, могли бы поселяться в старых гнёздах других птиц, например, ворон или дроздов. Но дроздов там не оказалось. Одна чёрная ворона ^пш cornix orientalis была встречена около Булгино, но она вела себя не как гнездовая. Ни одного вороньего гнезда ни жилого, ни старого обнаружить не удалось.
После такого похода можно было придти к выводу, что если другие длинноклювые пыжики гнездятся, как найденная пара, то благоприятные для такого гнездовья участки лиственничной тайги (с деревьями, густо поросшими бородатым лишайником) начинаются не ближе 45 км от моря.
Литература Бондарцев А.С. 1954. Шкала цветов. М.
Дементьев Г.П. 1951. Отряд чистики А1сае или А1с1£огтев // Птицы Советского Союза. М., 2.
Козлова Е.В. 1957. Ржанкообразные: Подотряд чистиковые. М.; Л. (Зоол. ин-т
АН СССР. Фауна СССР. Нов. сер. № 65. Птицы. Т. 2. Вып. 3). Портенко Л.А. 1950. Атлас охотничьих и промысловых птиц и зверей СССР. М.
Bent A. 1919. Life histories of North Fmerican living birds // Smiths. Inst. U.S. Nat. Mus. 107.
Dawson W. 1940. The Birds of California. 3. Pallas P.S. 1811. Zoographia Rosso-Asiatica.
Taczanowski L. 1893. Faune ornithologique de la Sibérie orientale //Mem. Acad. Imp. Sci. St.-Petersbourg 39.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 546: 146-151
Миграции гусей на острове Сахалин
В. А. Нечаев
Второе издание. Первая публикация в 1996*
Через остров Сахалин, расположенный вдоль восточного побережья Азиатского материка и имеющий протяжённость около 1 тыс. км по меридиану, проходят важнейшие для юга Дальнего Востока России миграционные пути перелётных птиц различных экологических групп. Из гусеобразных многочисленны речные и нырковые утки, обычны лебеди-кликуны Cygnus cygnus и малые лебеди C. bewickii. Миграции гусей выражены слабо. Основной пролётный вид — таёжный гуменник Anser fabalis middendorffi Severtsov, 1873, реже встречаются тундровый гуменник A. f. serrirostris Swinhoe, 1871 и белолобый гусь A. albi-frons, ещё реже - пискулька A. erythropus, сухонос Cygnopsis cygnoides и тихоокеанская чёрная казарка Branta bernicla nigricans (Lawrence, 1846). Одиночные серые гуси A. anser залетали на остров всего несколько раз (Нечаев 1991; наши данные).
Белолобый гусь Anser albifrons
В 1880-х годах белолобого гуся относили к редким птицам Северного Сахалина (Супруненко 1890). По данным японских орнитологов (Окада 1939), этот гусь был редок и в 1930-е годы. В конце 1940-х его считали крайне редким на весеннем пролёте и не отмечали осенью (Гизенко 1955).
В настоящее время белолобый гусь - малочисленный пролётный вид острова (Нечаев 1991); чаще встречается весной, реже осенью. Сроки весенних миграций в южных районах острова (залив Анива, озёра Муравьёвской низменности, долина реки Сусуй, озёра Лебяжье, Айнское и др.): вторая половина апреля - первая декада мая, интен-
* Нечаев В. А. 1996. Особенности миграции гусей на острове Сахалин //Казарка 2: 268-275. А Л П Рус. орнитол. журн. 2010. Том 19. Экспресс-выпуск № 546
