CC BY
38
PERSONALIA К 70-летию со дня рождения
(беседа с В. П. Гораном)
Василий Павлович Г оран (р. 14. 04. 1940) -
доктор философских наук, профессор.
Высшее образование получил в Ленинграде: в 1962 г. закончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, в 1970 г. - философский факультет Ленинградского государственного университета. После защиты кандидатской диссертации (Новосибирск, 1980) работает в Институте истории, филологии и философии СО АН СССР (в наст. время Институт философии и права СО РАН), и преподает в Новосибирском государственном университете. В 1991 г. в Санкт-Петербурге защищает докторскую диссертацию «Идея судьбы и проблема генезиса категорий необходимости и случайности в раннегреческой философии». С 1997 г. и по наст. время - завсектором истории философии и заместитель директора Института философии и права СО РАН по науке; профессор кафедры гносеологии и истории философии философского факультета НГУ, член редколлегии журнала «Гуманитарные науки в Сибири», заместитель главного редактора научного периодического издания «Философия науки».
Научные интересы В. П. Горана лежат в области истории философии, онтологии, гносеологии и философии науки. Он опубликовал более 40 научных работ, в том числе 3 монографии. В настоящее время разрабатывает проблемы теории историко-философского процесса.
Основные труды: Необходимость и случайность в философии Демокрита. - Новосибирск: Наука, 1984; Древнегреческая мифологема судьбы. - Новосибирск: Наука, 1990; Теоретические и методологические проблемы истории западной философии. - Новосибирск: Издательство СО РАН, 2007.
Всю последнюю неделю августа 2009 года Новосибирск по праву называли философской столицей России. В это время на улицах города можно было встретить философов из десятков городов России, из ближнего и дальнего зарубежья - в Новосибирске проходил V Российский философский конгресс. Право проведения конгресса было завоевано в борьбе с такими университетскими центрами, как Нижний Новгород, Казань, Уфа; выбор можно считать признанием высокого философского статуса города.
Огромную роль в развитии философии за Уралом играли и продолжают играть Институт философии и права Сибирского отделения РАН и философский факультет Новосибирского государственного университета, воспитавшие уже не одно поколение отечественных философов - философов науки, социальных философов... Можно продолжить перечисление, но обязательно необходимо назвать историков философии. Трудно представить исследовательскую работу в области истории философии без одного из ее организаторов - Василия Павловича Г орана.
Беседа с Василием Павловичем состоялась в режиме интернет-конференции 5 февраля 2010 г. Беседовала с профессором И.Н. Мочалова
Василий Павлович, в 2010 г. Вы отмечаете сразу две круглые даты - 70-летие со дня рождение и 40-летие жизни в профессии. Профессиональным философом Вы стали в далеком уже 1970 г., получив диплом об окончании философского факультета Ленинградского государственного университете им. А.А. Жданова. Если я не ошибаюсь, это был уже второй Ваш диплом о высшем образовании? Что привело Вас на философский факультет?
Вы совершенно правы. Первый свой диплом о высшем образовании я получил тоже в Ленинграде в 1962 году, закончив факультет электрификации железнодорожного транспорта ЛИИЖТа. Учился я с удовольствием и усердием, был одним из лучших студентов курса. Мои успехи в учебе открывали широкие возможности для выбора будущей работы. Я выбрал Сибирь, попросился на сибирские стройки. Таким образом, свою трудовую деятельность начал с участия в электрификации железных дорог Сибири, занявшись интереснейшей и творческой работой (о чем, кстати, я совершенно не жалею) - наладкой систем релейной защиты вновь вводимых тяговых подстанций на электрифицируемых участках железной дороги от Новосибирска до Тайшета. Были и Новокузнецк, и Абакан. Во время подготовки очередных участков к пуску приходилось месяцами работать без выходных, с раннего утра до полуночи.
Однако пусковые авралы заканчивались, а жизнь без захватывающего дела меня тяготила: вспоминались «студенческие» читальные залы Публичной библиотеки с длинными стеллажами, заполненными книгами. Можно было подойти к любому из них, присмотреться и самому взять приглянувшуюся книгу, полистать. Мне очень запомнилось дореволюционное издание Платона (думаю, это был Платон в переводе Вл. Соловьева). Хотя многое казалось тогда непонятным, диалоги Платона произвели на меня сильное впечатление, память до сих пор все это бережно хранит. И я принял решение - продолжать учебу.
Как я понимаю, Вы решили, что спор между физиками и лириками плодотворен только тогда, когда знаешь не только физику. И выбрали философский факультет. Вторая половина 60-х, по-моему, - неплохое время для факультета. Античной философией занималась Вера Яковлевна Комарова. На первом курсе она начинала знакомить будущих философов с историей философии, в течение всего года читая античную философию, особенно подробно досократиков, Платона и Аристотеля. Большинство закончивших факультет помнят ее лекции. Меня она тоже учила, хотя это было уже в конце 70-х.
Да, конечно, я тоже слушал Веру Яковлевну. Читала она ярко, очень увлекательно, заражая своим энтузиазмом студентов. Ее лекции я буду вспоминать позднее, когда представится возможность свободно определить направленность своей исследовательской деятельности: тогда и состоится мой выбор античной философии. Когда же я учился, моим руководителем был Александр Михайлович Мостепаненко, молодой, талантливый философ, кстати, как и я получивший два высших образование (по первому - он был физиком). Ему я многим обязан. С ним связан и выбор темы - это были проблемы современной философии пространства и времени - и формирование решимости полностью переключиться на философию, для чего пришлось расстаться с работой инженера, хотя она все еще была мне интересна. Вообще у меня остались самые теплые воспоминания о философском факультете. Не могу назвать ни одного из преподавателей тех лет, о ком я бы не вспоминал с благодарностью. Кроме занятий с А.М. Мостепаненко и лекций В.Я. Комаровой, особенно запомнилось общение с М.А. Кисселем и Ю.В. Перовым.
Поколение «шестидесятников» повезло прожить без войн в относительной сытости, устроенности. Вы себя относите к нему?
Подводя некоторым образом итоги и размышляя о прожитом, хочу сказать, что не чувствую так называемое поколение «шестидесятников» как нечто целостное, единое. На моем жизненном пути встречались самые разные представители этого поколения - от искренних романтиков
до непробиваемых эгоистов. Хотя нужно сказать, осознание наличия широких возможностей для творчества в разных областях деятельности было мной впервые осознано именно в 60-е годы. А вот как личность меня сформировали предшествующие 50-е, они дали мне то, благодаря чему для меня оказались наполненными творческими исканиями и все последующие годы вплоть до сегодняшнего дня, причем без каких-либо перерывов.
Василий Павлович, Вы действительно уже почти 30 лет читаете лекции по истории философии в Новосибирском университете, столько же занимаетесь историко-философскими исследованиями в Институте истории, филологии и философии СО АН СССР (сейчас Институт философии и права), где с 1997 г. возглавляете сектор истории философии, т.е. Вы - профессиональный историк философии. Сегодня все более распространяется следующее утверждение: есть история, есть философия. Истории философии, как специальной области философского знания, нет. Философ разговаривает с другими философами вне времени на одном философском поле и исторические детали ему не нужны. Их анализ - дело историка, но не философа. Правда, есть и противоположная точка зрения: нет философии как таковой, есть лишь исторические формы философии. В этом случае сама философия понимается как история философии. Ваше отношение к этой дискуссии. Что для Вас история философии - наука? Философия?
Вопрос о предметной специфике философии, т. е. о специфике того, история чего составляет предмет историко-философской науки - один из самых сложных вопросов и теории, и методологии истории философии. Вместе с тем он - ключевой по отношению к вопросу о том, может ли философия иметь историю или проблемы философии по большому счету внеисторичны в силу своей вечности. Ключевым он является также и для создания концептуального фундамента теории историко-философского процесса. Ведь если мы не в состоянии определиться с тем, история чего, собственно, есть предмет нашего внимания, немыслимо не только построение теории такой истории, равно как и изложение самой истории, но совершенно неясно и то, с чего начинать создание такой теории, с какой стороны подходить к решению поставленной задачи.
Я исхожу из того, что как раз исторический опыт более чем двух с половиной тысячелетий существования философии убедительно продемонстрировал, что философия как таковая реализуется именно в конкретных исторических формах. И изучение этой ее истории - дело науки, именуемой «история философии». Так что нет оснований утверждать, будто нет истории философии как специальной области философского знания.
Но нет оснований не признавать и того, что для каждого конкретного этапа историко-философского процесса, в том числе и для сегодняшнего его этапа, имеется совокупность философских проблем, особенно остро актуальных именно для него и требующих концентрации усилий со стороны философов именно на их осмыслении и попытках их решения. А результаты этих усилий - не история философии для современников, а собственно философия, которая только в последующем станет предметом историко-философского осмысления.
Если я правильно поняла, для Вас предельно ясно: история философия - это наука. В каждую эпоху существует свой канон, в том числе историко-философский канон великих философов. Сейчас канон меняется - с исторической сцены уходят одни философы, приходят другие. С Вашей точки зрения, нас ждут существенные изменения? Или лишь «косметические»? Иными словами, возможна ли иная, альтернативная или «другая» история философии1? Это имеет и прямое отношение к античной философии, и к Демокриту, чьей философией Вы профессионально занимались. В частности, сейчас все менее принято говорить о линиях Платона и Демокрита, да и Демокрита теперь, как правило, не считают материалистом.
Не хочу согласиться с утверждением, Вами озвученным и часто встречающимся сегодня: «с исторической сцены уходят одни философы...». Если уж философ состоялся, то он и остается в истории философии, как бы ни варьировались оценки его философии последующими поколениями. А изменения в этих оценках налицо. Но эта ситуация не есть нечто новое. Так было и раньше. Свою историю развивающаяся философия может осмысливать только в виде исторического ряда ее реконструкций, объяснений, оценок, интерпретаций. Каждый отдельный результат в этом ряду дает исторически ограниченную, относительно полную, относительно истинную картину действительной истории философии. Но любой такой результат принадлежит историческому ряду результатов, в котором историческая ограниченность одного компенсируется достижениями другого и т. д., так что только весь ряд в целом, да и то при условии его неограниченного продолжения, все более приближает нас к абсолютно истинной, объективной картине исторического прошлого философии.
Поэтому нет оснований ожидать, что когда-либо навечно закрепится какая бы то ни было одна оценка как не подлежащая не только пересмотру, но и любой корректировке. Но и осознание того, что ситуация такова, все же не есть ни причина, ни даже серьезный повод не видеть того, что Ленин квалифицировал как партийность в философии и как
1 Анализ этой проблемы и обзор дискуссий см.: В. Куренной. Заметки о некоторых проблемах современной отечественной истории философии. - М.: Логос. - № 34 (43), 2004 (Тема номера: «Другая история философии». - С. 3-29.
противостояние линий Демокрита и Платона во всей истории философии от ее появления до наших дней.
Вы разделяете марксистский принцип партийности в философии? И далее, хочу задать более общий вопрос, если уж мы об этом заговорили, какова Ваша философская позиция?
Отвечу коротко - марксизм, причем я отношу себя, как философа, к тому направлению марксизма, самым крупным представителем которого был В.И. Ленин, вслед за которым я разделяю принцип партийности в философии. Убедительным подтверждением правильности моего выбора, верность которому я храню на протяжении всей своей достаточно долгой уже философской жизни, являются полученные исследовательские результаты, возможность не просто сохранять приверженность исходной теоретической позиции, но и развивать ее.
Для последних двух десятилетий характерен едва ли не массовый отход от философии марксизма тех отечественных философов, кто ранее добился получения ученых степеней и научных званий и благодаря этому приобрел не только соответствующий авторитет в философском сообществе страны, но и весьма высокий социальный статус, и кто теперь, оказывается, не против, чтобы их прежняя приверженность марксизму оценивалась как искусная симуляция.
Однако я продолжаю считать, что в содержательном плане наиболее адекватную историческую концепцию, позволяющую охарактеризовать и специфику каждой эпохи в целом, и относительную устойчивость этой специфики, включая устойчивость присущего каждой эпохе характера духовной жизни, и историческую их последовательность, включая объяснение переходов от одной эпохи к другой, такую общую и вместе с тем весьма конкретную и проработанную концепцию истории предложил и развил марксизм. Я не нахожу убедительной альтернативы марксизму и в плане теоретико-методологической основы исследования духовной жизни общества, включая историю философии.
Кажется, я догадываюсь, какой ответ услышу, если спрошу о наиболее ценимых Вами философах...
Да, думаю, это нетрудно сделать. Я назову имена К. Маркса и В.И. Ленина. Таковы мои убеждения. Хочу сказать, что я не просто декларирую свою теоретическую позицию, но и стремлюсь приложить усилия для ее дальнейшего развития. И могу сказать, что полученные результаты убеждают меня в плодотворности и перспективности исходной теоретической установки.
Василий Павлович, нельзя ли несколько подробнее рассказать о результатах и перспективах? Какая из проблем сегодня, на Ваш взгляд, требует наиболее пристального внимания со стороны историков философии?
Сначала об актуальной проблеме или другими словами, о задаче, решение которой сопряжено с большими трудностями. В качестве таковой я вижу построение теории историко-философского процесса. Как правило, большинство исследователей в области истории философии являются более или менее узкими специалистами. Они сосредоточивают свое внимание на отдельных мыслителях или отдельных этапах истории философии. Конечно, было бы абсурдным не признавать их вклад в развитие историко-философской науки. Однако сформулированная мною задача требует специального сосредоточения исследователя, предполагает охват всего историко-философского материала в его целостности, причем целостности внутренне расчлененной, структурированной и обоснованной.
Вот к реализации этой задачи я и приступил в своей последней работе «Теоретические и методологические проблемы истории западной философии» (Новосибирск, 2007). Наиболее ценной и перспективной мне представляется предложенная концепция двух типов периодов истории философии - эволюционных и переломных. Анализ последних, т.е. эпох, на которые приходится осуществление радикального отрицания способа философствования, доминирующего на предшествующем эволюционном этапе, и создание основ способа философствования последующего эволюционного этапа, имеет исключительную значимость для понимания историко-философского процесса как не просто целостности, а целостности структурированной во времени. Сам этот феномен пере-ломности как типологическая особенность таких периодов специально не выделялся и не исследовался. И если сегодня говорить о перспективных исследованиях, так сказать, программе на будущее, то, я думаю, это специальные исследования каждой из переломных эпох в отдельности в качестве эпохи именно переломной.
В связи с этим не могу не спросить Вас как специалиста по древнегреческой философии о первой переломной эпохе.
Исторически первая переломная эпоха - это время созревания предпосылок возникновения философии и самого ее возникновения. Ее исследование чрезвычайно важно для понимания всего последующего развития. Именно в эту эпоху происходит утверждение научного мировоззрения, рождается категориальный аппарат философии. Чтобы понять механизм возникновения нового, как я бы сейчас сказал, раскрыть феномен переломности, изучал я и мифологические представления, и философские учения первых древнегреческих мыслителей.
Очевидно, что занятия античной философией, особенно это касается ее начального этапа, предполагают определенный междисциплинарный синтез: единство усилий, как минимум филологов, историков, философов (к ним можно добавить историков науки и культуры, искусствоведов и т. д.). Можете ли Вы назвать проект, где этот синтез был осуществлен успешно? К сожалению, зачастую, философы не ценят и не используют работы филологов и историков, и те отвечают им взаимностью.
Могу назвать такой проект. Это книга «Фрагменты ранних греческих философов»1. Дело в том, что она подготовлена филологом А.В. Лебедевым, ее ответственным редактором и автором вступительной статьи был историк философии И.Д. Рожанский, а рецензентами - кандидат философских и доктор филологических наук. Мне посчастливилось весьма интенсивно общаться с Андреем Валентиновичем в то время, когда он трудился над подготовкой к изданию этой книги. И я могу констатировать: его профессиональный уровень именно как филолога обусловил высокое качество осуществленной им работы. А ведь результат этой его работы значим как раз для историков философии.
Василий Павлович, Вы много лет преподаете историю философии в университете, как руководитель сектора историко-философских исследований Института философии и права вырастили не одного исследователя. По Вашему мнению, будущему историку философии для успешной работы, какое базовое образование лучше получить: филологическое, историческое или все-таки философское? Для того, кто, скажем, решит, как Вы, заниматься философией Демокрита, что важнее - знание философии или знание древних языков?
Весь опыт моей работы убеждает меня в том, что базовое образование - не самое важное: оно может быть и философским, и филологическим, равно как математическим, естественно-научным или историческим. Главное, знать, чего ты хочешь достичь и быть готовым приложить для этого серьезные усилия.
1 Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. - М.: Наука, 1989.
И встречаются сегодня, в наше прагматичное время, такие молодые энтузиасты?
Я отвечу: да, встречаются, хотя меня самого это иногда удивляет. По сравнению с советским периодом ситуация с подготовкой антикове-дов изменилась явно не в лучшую сторону. Исследовательских центров, в которых могут работать историки философии, в том числе историки философии античной, не стало больше. В вузах преподавание философии на нефилософских факультетах сведено к минимуму, а это значит, что античной философии можно посвятить лишь две-три лекции. Так что стимулов специализироваться на исследовании античной философии практически нет.
Несмотря на это, или точнее будет сказать, вопреки таким условиям, интерес к античной философии, безусловно, есть. Весьма значительная часть студентов философского факультета НГУ не только выбирает специализацию по истории философии и пишет магистерские диссертации по истории именно античной философии, но и поступает в аспирантуру, чтобы продолжать исследования. Только в нашем секторе истории философии Института философии и права СО РАН целая группа молодых талантливых исследователей. Это и доктор философских наук Е.В. Афона-син, кандидаты философских наук Е.В. Орлов, И.В. Берестов, М.Н. Вольф, П.А. Бутаков.
Значит не все так плохо. Видимо, наступило время перемен институциональной формы существования и философии, и истории философии. У Вас в Новосибирске есть прекрасный опыт функционирования такой новой институции. Это созданный во многом усилиями Евгения Васильевича Афонасина Центр изучения древней философии и классической традиции1. Центр работает как сетевой проект, посвященный изучению и переводу классических источников, издает с 2007 г. прекрасный профессиональный журнал «ИХОАН. Философское антиковедение и классическая традиция». Участие в международных проектах позволяет приглашать заинтересованных в исследовании античной философии и молодых специалистов, и крупнейших российских и западных ученых, таких как Леонид Жмудь, Джон Диллон, Доминик ОМара, Люк Бриссон, Джон Рист, Теун Тильман, Дэвид Констан и др. Как мне кажется, складывается новый тип эффективно работающего коллектива.
1 Информацию о Центре изучения древней философии и классической традиции можно найти на сайте: http://www.nsu.ru/classics
Я с Вами согласен. Более того, в числе многих других эти вопросы обсуждались на различных секциях, круглых столах, и в кулуарах состоявшегося у нас в Новосибирске в конце августа прошлого года V Российского философского конгресса.
Проведение конгресса в Новосибирске потребовало огромного напряжения сил, большой организаторской работы и немалых материальных затрат. Оправданы ли усилия организаторов?
Думаю, что усилия не были напрасными. Почти все, что мы планировали, удалось осуществить, а главное - очень разные философы получили возможность непосредственного общения как личного, так и профессионального. Кроме того, такого рода крупные мероприятия всегда дают возможность получить более или менее адекватную картину состояния философских исследований в стране. Не понимая этого, вряд ли есть смысл начинать какие-то реформы.
В контексте нашего разговора не могу не сказать о Днях петербургской философии, которые ежегодно проходят на философском факультете СПбГУ. Я внимательно слежу за тем, что Вы в Петербурге делаете и могу сказать, что за прошедшие почти десять лет1 Дни петербургской философии действительно стали заметным событием интеллектуальной жизни России. Я очень сожалею, что самому ни разу не удалось принять в них участие, хотелось вновь пройти по коридорам философского факультета, вспомнить студенческие годы, докторскую защиту, ведь именно с ней был связан мой последний визит в Ваш город в 1991 году. Но пока не получается. В прошлом году в Днях принимала участие большая делегация из Новосибирска, и я был в числе делегатов, авиабилет был уже на руках. Но болезнь помешала осуществлению планов: вместо аудиторий философского факультета я оказался в больнице. Однако желание поработать на Днях петербургской философии у меня остается, хотя и трудно теперь что-то планировать заранее.
Дни петербургской философии-2010 пройдут 18-20 ноября и будут посвящены будущему России, стратегиям философского осмысления. Хочется надеяться, что нам удастся встретиться и продолжить начатый разговор. Спасибо за интересную беседу.
1 Дни петербургской философии проводятся ежегодно, начиная с 2001 года.
