CC BY
240
ИСТОРИЯ К 150-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ Т. ВЕБЛЕНА: ЭВОЛЮЦИЯ НАУКИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИДЕЙ
А.И. Мешков
Многое из идейно-теоретического наследия американского институционалиста Т. Веблена (1857-1929) оказалось актуальным в посперестроечной России. В частности, вследствие непродуманных реформ наглядно проявились хищнические черты «праздного класса», антисоциальное поведение которого, расточительное потребление и демонстрация праздности вступают в противоречие с интересами общества. В сегодняшней «виртуальной экономике» особую злободневность приобретает учение этого экономиста об «абсентеистской собственности» (отсутствующей, неосязаемой собственности) бизнесменов, не принимающих непосредственного участия в производстве. Поставленные Вебленом в центр теоретического анализа острые противоречия между «праздным классом» и индустриальным трудом, навязанными и естественными потребностями, стяжательским и производительным типом экономического поведения, не потеряли своей значимости и в современную эпоху.
В 2007 г. исполняется 150 лет со дня рождения основоположника институциона-лизма, выдающегося американского экономиста, социолога, философа и психолога Тор-стейна Веблена (1857-1929). Его перу принадлежат такие неординарные исследования, как «Теория праздного класса» (1899), «Теория делового предпринимательства» (1904), «Инстинкт мастерства и уровень развития технологии производства» (1914), «Крупные предприниматели и простой человек» (1919), «Инженеры и система ценностей» (1921), «Абсенте-истская собственность и предпринимательство в новое время» (1923).
В ПОИСКАХ РЕАЛИСТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Хотя впервые термин «институциона-лизм» употребил еще в 1916 г. американский экономист У. Гамильтон, фактически этот термин, равно как и обозначенное им направление в политэкономи, получил широкое распространение благодаря Т. Веблену. Термин происходит от слова «институт» или «институция», под которым понимается определенный обычай, порядок, принятый в обществе, а также закрепление обычаев в виде закона или учреждения. Идеологи институционализ-ма относили к институтам как надстроечные, так и экономические явления: государство, семью, частную собственность, корпорации, систему денежного обращения и др. Расплывчатое понятие «институт» тем не менее несло определенную идейную нагрузку: оно означало стремление к расширению предмета экономической науки, включение в анализ неэкономических явлений и учредений. Институцио-налисты движущей силой экономики наряду с материальными факторами считали и факторы нематериальные - духовные, моральные, правовые и др., которые они рассматривали в историческом контексте. При этом они не разделяли объекты исследования - институты -на первичные и вторичные и не противопоставляли их друг другу.
Подход к экономическим процессам с точки зрения решающей роли «социальной психологии» позволил получить нетрадиционное описание некоторых социальных аспектов экономической жизни качественно нового периода капитализма. Как отмечали современники, Веблен убил оптимизм, навеянный американцам работами Джона Бейтса Кларка, кстати, своего бывшего учителя, взгляды которого он позже основательно критиковал.
Веблен, а затем и его последователи-ин-ституционалисты критиковали неоклассическую концепцию конкурентной экономики, особенно ее основополагающую идею - рыночного равновесия как некоего «нормально-
го» состояния экономической системы. Они подвергли пересмотру возведенную в непогрешимый догмат идею о предопределенной гармонии экономических интересов, естественном и неизбежном преодолении каких бы то ни было отклонений от нормы.
Причем протест институционалистов вызвали не сами по себе абстрактные модели, предполагающие целый ряд упрощающих допущений, а то обстоятельство, что выводам формально-логического анализа придавался статус универсальных политэкономических истин, распространяемых на реальную экономику. Для институционалистов изначально было характерно стремление противопоставить дедуктивной теории неоклассиков изучение конкретно-исторических и национально-специфических форм экономической жизни.
Труды выдающихся представителей американской экономической мысли Торстей-на Веблена, Уэсли Клэра Митчелла и Джона Ричарда Коммонса, стоявших у истоков ин-ституционализма, и их последователей объединяет антимонопольная направленность, идея учета влияния на экономический рост всей совокупности общественных отношений и необходимости государственного вмешательства в экономику, контроля общества над бизнесом.
«ПРАЗДНЫЙ КЛАСС»
Интерес Торстейна Веблена к вопросам экономики, социологии, психологии, антропологии в числе прочих причин объяснялся условиями его жизни и воспитания. Сын норвежского фермера-иммигранта, Т. Веблен познал участь бедного студента в престижном Йельском университете, а затем безработного доктора философии и литературного поденщика, пока не устроился наконец на скромную должность в Чикагском университете, созданном в 1892 г. на деньги богатейшего предпринимателя Дж.Д. Рокфеллера. Так ученый оказался внутри стремительно расширяющейся
орбиты власти Большого бизнеса, начавшего субсидировать американские университеты и определять господствовавшие в них образы мышления.
Именно отсюда, из цитадели американского капитализма, Веблен нашел в себе смелость бросить этому миру вызов своей книгой «Теория праздного класса. Экономическое изучение институтов» (1899), в которой «изучал манеры и поведение богачей так, как какой-нибудь антрополог исследовал бы обряды и ритуалы примитивного племени в Новой Гвинее» (Гэлбрейт, 1986, с. 43). Начиная с этой работы Торстейн Веблен вошел в историю как первый систематический критик американского капитализма.
Провозгласив необходимость применять к экономике подход, аналогичный не механической статике (равновесию), а биологической динамике (эволюции), Веблен придал популярному в то время в среде правящего класса социал-дарвинизму иную тональность, чем это делали идеологи экономического индивидуализма. Эволюция общества, по Вебле-ну, является процессом естественного отбора институтов, которые сами стали результатами процессов, происходивших в прошлом; следовательно, они не находятся в полном согласии с требованиями настоящего времени. Под влиянием обстоятельств, складывающихся в жизни сообщества, меняется образ мышления людей, т.е. институты развиваются, и происходят перемены в самой природе человека (Веблен, 1984, с. 200-202).
Предметом пристального внимания Веблена стал институт «праздного класса». Его возникновение и развитие ученый связывал с «избирательным воздействием законов хищничества и паразитизма» и обычаями частной собственности, эволюцию которой он описывал. Собственность первоначально возникла как трофей, знак победы над менее сильным соседом.
С распространением массовой охоты и войн в развитии человечества происходит переход от миролюбивой стадии к стадии хищничества. Это перестраивает всю систему су-
ществующих побуждений к действию, моральных ценностей и приоритетов. Теперь все, что связано с захватом, одобряется обществом, в то время как «получение материальных предметов способами, отличными от захвата, начинает считаться недостойным высокого звания человека». Отсюда возникает «вызывающее зависть различие между доблестной деятельностью и приобретением посредством захвата, с одной стороны, и производственной деятельностью - с другой. Труд приобретает характер нудного занятия в силу пренебрежительного отношения к нему» (Веблен, 1984, с. 69).
В период варварства, по мнению Веблена, и зарождаются те «социальные привычки», которые легли в основу «стяжательского» типа экономического поведения, характерного для представителей праздного класса. Этот тип он противопоставляет «производительному» типу, характерному для низших классов, в основе которого - «социальные привычки, типичные для периода ранней дикости». Противоположность «мирного» и «хищнического» типов ученый прослеживает вплоть до современного ему капитализма.
Между тем, как показывают новейшие исследования, общественные нравы отнюдь не исчерпываются противостоянием двух диаметрально противоположных социально-психологических типов. Эти типы могут различаться между собой, их функциональные обязанности явно не совпадают, однако было бы преувеличением говорить об антагонистических противоречиях. Член-корреспондент РАН Г.Б. Клейнер выделяет в рыночном обществе два типа индивидов: один ориентирован на максимизацию выгоды, понимаемой им как приращение лично контролируемых материально-финансовых ценностей. Второй тип стремится к занятию более высокой позиции в структуре социальных институтов, повышению своего социального статуса. Первый тип ориентирован на приобретение экономических ресурсов - денег, товаров, средств производства, второй - на завоевание так называемых символических ресурсов - уважения, власти,
почета. Первый тип близок хорошо известному в классической теории homo economicus, второй тип можно было бы назвать homo insti-tutius - «человек институциональный». Если «человек экономический» склонен к эгоистическому взгляду на мир и соответствующему поведению («берущий тип», согласно психологу А. Адлеру), то «человек институциональный» часто демонстрирует социальную вменяемость и является «социально полезным типом» - в классификации того же А. Адлера. (Клейнер, 2004, с. 66, 68).
Торстейн Веблен жил во время социальной поляризации и социальных конфликтов: Соединенные Штаты Америки утверждали себя на позициях первой промышленной державы мира, и главари крупных корпораций -«ловкие, энергичные, агрессивные, алчные, властные, ненасытные» - действовали дерзко и цинично в бизнесе и политике, «эксплуатируя рабочих и обирая фермеров, подкупая конгрессменов, покупая легислатуру, шпионя за конкурентами, нанимая вооруженную охрану, прибегая к угрозам, интригам и силе» (Хоф-стедтер, 1992, с. 187, 188). Безусловно, это не могло не сказаться на их воззрениях.
Теперь стало очевидным, что реальный психический тип человека - это не просто «совокупность всех общественных отношений», как полагал Маркс (Маркс, 1985, с. 2), а частично продукт наследуемой природы человека и частично продукт сложившихся в обществе институтов, способности человека к обучению и адаптации. Собственно, так и подходил к этим вопросам Веблен. Он выводит ряд экономических явлений из общественной психологии; в основе его взглядов лежит своеобразное понимание человека как биосоциального существа, руководимого врожденными инстинктами. К числу последних Веблен относит инстинкт самосохранения и сохранения рода («родительское чувство»), инстинкт мастерства («склонность или предрасположение к эффективным действиям»), а также склонности к соперничеству, подражанию.
Как показывают последние исследования, определенные черты человеческой пси-
хики генетически детерменированы. Существуют ее наследуемые свойства, сочетания которых образуют разные психогенотипы людей. В определенную историческую эпоху оказываются востребованными те из них, которые определяют характер этой эпохи. Так, эпоха варварства действительно способствовала консолидации в правящих слоях общества индивидов с генами, несущими повышенную агрессивность, стремление к лидерству, присвоению, коварству.
Многие заключения Веблена подтверждает не только наука, но и общественная практика. Например, Веблен относил «класс хищных» к тому же психологическому типу, что и членов криминального мира. Действительно, те и другие ведут непрерывную войну с законом (Ольсевич, Худокормов, 2005, с. 330). Особенно это характерно для постперестроечной России, когда проведение политики «шоковой терапии» в условиях невыстроенной институциональной среды привело к правовому хаосу, моральной вседозволенности и в результате - тесной смычке коммерческого и криминального мира. В правящих слоях общества действительно консолидировались индивиды с генами агрессивности и способности к асоциальным действиям.
«ЭФФЕКТ ВЕБЛЕНА»
С развитием культуры собственность приобретается уже в основном не военными, а мирными методами. Но она по-прежнему служит доказательством успеха, высокого положения в обществе. По словам Веблена, собственность оказывается «наиболее легко различимым доказательством успеха и традиционной основой уважения». А поэтому приобретение дополнительного имущества, увеличение собственности становятся необходимым для получения одобрения со стороны общества и прочного положения в нем. На определенном этапе развития общества условный стандарт богатства является таким же не-
обходимым, как доблесть прежде. Превышение данного денежного уровня оказывается особенно почетным. Когда определенный уровень оказывается достигнутым, неудовлетворенность сменяется стремлением превысить его и тем самым превзойти остальных.
Однако такое перманентное желание едва ли может быть насыщено в каждом конкретном случае. Это обстоятельство, по мнению Веблена, доказывает ошибочность утверждения, что основной целью накопления является потребление. На деле борьба за достижение определенного уровня жизни является не чем иным, как «погоней за престижем». Этот вывод подтверждает и последователь Торстейна Веблена, более поздний представитель социально-психологической (технократической) ветви в институционализме известный американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт: «...Те блага, которые связаны с элементарными физиологическими потребностями - утолением голода, защитой от холода, нуждой в жилище, устранением боли, - составляют небольшую и все уменьшающуюся часть продукции. Большая часть благ удовлетворяет потребности не тем, что лишение их причиняет какое-либо явное неудобство человеку, а тем, что обладание ими связано с определенной психической реакцией. Эти блага вызывают у потребителя чувство личного успеха, освобождают его от необходимости думать... обещают ему престиж в обществе, улучшают его физическое самочувствие... сообщают внешнему облику привлекательность в соответствии с общепринятыми стандартами...» (Гэлбрейт, 2004, с. 290, 291).
Безусловно, механизм бессмысленого потребительства (навязываемый финансовым капиталом) заводит общество в тупик. В то же время необходимо отметить, что такие человеческие инстинкты, как подражание и соревнование людей в сфере потребления, одновременно служат подъему их на все более высокие ступени, без чего невозможен и прогресс производства.
С развитием общества обладатели собственности оказываются привилегированной
группой, которая становится во главе общественной иерархии. Ее представители не участвуют в полезном труде, создании материальных ценностей; они получают продукцию общественного производства лишь как собственники средств производства благодаря самому «факту собственности». Поэтому Веблен называет данную общественную группу «праздным классом».
Чрезмерные, не обусловленные человеческими потребностями размеры его потребления оказываются возможными только потому, что благодаря владению собственностью он присваивает себе большую часть созданного обществом продукта. Веблен подчеркивает, что свойственное праздному классу «расточительное потребление» вступает в противоречие с интересами общества в целом. Особенно это присуще нынешнему олигархическому капиталу в России, что подтверждает поведение и образ жизни его наиболее ярких представителей. Российский праздный класс наследовал отмеченные американским исследователем праздный образ жизни и «демонстративное потребление». По мнению Веблена, весь образ жизни высших слоев подчинен демонстрации праздности.
Описанный Вебленом «состязательный аспект потребления», показывающий, как товары «могут использоваться в косвенных завистнических целях» и поэтому содержать в себе ощутимый элемент «престижной дороговизны» (стоимости сверх стоимости затрат, делающих их пригодными для функционального использования), получил позже наименование «эффект Веблена».
Демонстративное потребление поглощает растущую эффективность производства, нивелирует ее результаты, а в последнее время представляет даже угрозу существования человечества. Как пишет академик В.Л. Макаров, «если осуществить "американскую мечту" - представить каждому домик с газоном и прочими причиндалами - в масштабе всего мира, то при современном (и даже при прогнозируемом на перспективу) уровне технологии немедленно разразится экологическая ка-
тастрофа, и человечество просто вымрет» (Макаров, 1996, с. 54).
Тем не менее по мере развития буржуазной цивилизации господство вещей над людьми возрастает. Власть денег размывает границу между разными слоями общества, поэтому в таком обществе «благопристойное поведение» становится общим требованием для всех его членов. В качестве своего идеала благопристойности представители каждого слоя принимают образ жизни, вошедший в моду в следующем, соседнем, вышестоящем слое, и устремляют свои усилия на то, чтобы «не отстать от своего идеала» (Веблен, 1984, с. 120). С едкой иронией и сарказмом современный российский писатель Сергей Минаев описал эти явления в своей нашумевшей книге «Дух1езз».
Доступ в «праздный класс» осуществляется через занятия в финансовой сфере, которые в гораздо большей степени, чем производственные, наделяют человека почетом. Так, наиболее почетны занятия, имеющие непосредственное отношение к собственности в крупном масштабе, и вслед за ними - банковское дело и право. В профессии адвоката «нет и намека на полезность в какой-либо другой области, кроме соперничества»; юрист «занимается исключительно частными моментами хищнического мошенничества, либо в устройстве махинаций, либо в расстройстве махинаций других...» (Веблен, 1984, с. 233). Таким образом, праздный класс тормозит процесс социального развития, сдерживает развитие производства, придает ему уродливое направление, не выполняет общественно полезных функций.
ИНДУСТРИЯ И БИЗНЕС
Противопоставление праздности и производственной деятельности Веблен в своей второй книге «Теория делового предприятия» (1904) развертывает в дихотомию индустрии и бизнеса. В предисловии к русскому изданию
этой книги его научный редактор доктор экономических наук В.Г. Гребенников отмечает масштабное «пронизывающее все уровни бытия отдельного человека и общества в целом столкновение двух фундаментальных начал современного экономического процесса: Машины и Предприятия. Механизированной, в широком смысле, и "механистической", ориентированной на жестко упорядоченные причинно-следственные связи системы производства, с одной стороны, и системы хозяйственных единиц, ориентированных на ловлю шансов рынка и извлекаемую из нее добычу, -с другой. Каждое из этих начал задает отношениям в экономике и обществе свой ритм, организационный строй и тип ментальности, несовместимые в ряде принципиальных моментов». (Гребенников, 2007, с. 7).
Повседневная жизнь тех классов, которые заняты в бизнесе, в своих объективных характеристиках существенно отличается от положения классов, занятых собственно в промышленности. Между образом жизни тех и других постоянно нарастает различие. Первичной предпосылкой адекватности мышления класса предпринимателей являются естественные права собственности, в то время как мышление классов, занятых в машинной индустрии, погружено в мир последовательных причин и следствий. Мышление финансистов консервативно, тогда как мышление промышленников основано главным образом на чуждой консерватизму причинной обусловленности (Веблен, 2007, с. 231).
Машинное производство пронизывает всю современную жизнь и в техническом смысле господствует над нею. Оно требует для управления им технических знаний и рационального мышления, однако эта рациональность приходит в противоречие с иррациональностью, которую вносят в технологический процесс бизнесмены в их погоне за прибылью путем купли-продажи на фондовом рынке бумажных титулов собственности. Цель такого предпринимателя - «денежный доход, а средство - возмущение индустриальной системы... Его доходы (или убытки) свя-
заны в большей мере с масштабом происходящих возмущений, чем с воздействием на благосостояние общества» (Веблен, 2007, с. 29-30). Разнообразные спекулятивные операции становятся более выгодными для капиталиста, чем собственно предпринимательская деятельность. В результате многие капиталисты отвлекаются от организации производственного процесса. Непропорциональный рост паразитических отраслей бизнеса, к которым относится большая часть рекламной деятельности (реклама «ничего не добавляет к эксплуатационным достоинствам продукции, разве что случайно и непреднамеренно»), производство военного снаряжения, выпуск товаров для расточительного потребления и т.д. снижают до опасной черты эффективность жизнедеятельности общества. Общество восполняет свою расточительность путем дополнительной нагрузки, возлагаемой на тех, кто занят производительным трудом.
Размер доходов бизнесменов, извлекаемых из той или иной трансакции в финансовой сфере, не имеет ощутимой связи с какой-либо выгодой, которую общество может извлечь из данной трансакции... Поэтому возникает противоречие (дихотомия) между интересами развития производства и интересами капиталистов.
Экономисты - современники Веблена отмечали деятельность бизнесменов как организаторов широкомасштабных производственных процессов, в результате чего повысилась эксплуатационная надежность производственного процесса и была достигнута экономия за счет масштабов производства. Однако, по мнению Веблена, вовсе не бизнес формирует благоприятные условия для концентрации промышленности. Они связаны с «уровнем производственного мастерства» и являются результатом работы лиц, занятых в производстве. Именно «обширный класс работников умственного труда, связанных с развитием современной машинной индустрии» (Веблен включает в этот класс изобретателей, инженеров, специалистов) прокладывает дорогу тем, кто занят в сфере финансовых опе-
раций, создавая возможности для демонстрации преимуществ, связанных с перспективой растущей концентрации промышленности. Спустя 63 года Дж.К. Гэлбрейт разовьет эти взгляды своего великого предшественника в концепцию «техноструктуры».
Веблен отмечает ряд черт, присущих капитализму в связи с переходом его в монополистическую стадию, однако главным считает все же не концентрацию производства, на базе которой вырастают крупные монополии, а широкое образование кредита и образование «абсентеистской собственности». Речь идет о собственности бизнесменов, не принимающих непосредственного участия в производстве. Если раньше прибыль была закономерным итогом полезной предпринимательской деятельности, то в условиях «денежного хозяйства» XX в. главным средством извлечения прибыли становится кредит. Именно с его помощью бизнесмены присваивают акции, облигации, другие фиктивные ценности, которые приносят огромные спекулятивные доходы. В итоге непомерно расширяется рынок ценных бумаг, рост размеров «абсентеистской собственности» (т.е. собственности отсутствующей, неосязаемой) во много раз превосходит увеличение стоимости материальные активы корпораций.
«Абсентеистская собственность» - основа существования «праздного класса», причина обостряющегося конфликта между индустрией и бизнесом. Книга «Абсентеистская собственность и предпринимательство в новое время» вышла в 1923 г.
Торстейн Веблен действительно фактически предсказал появление такого паразитического нароста на реальной экономике, как «виртуальная экономика», которая приобрела огромные размеры в наши дни. С другой стороны, его пророчество относительно того, что кредит («один из обветшалых институтов») и банкир в скором будущем «отживут свой век», не оправдалось. Веблен не смог учесть решающего значения финансовой сферы как необходимого рыночного механизма непрерывного перераспределения ресурсов в условиях
прогрессивно усложняющегося и растущего национального и всемирного хозяйства.
ЗА КЕМ БУДУЩЕЕ?
Веблен в духе распространенного в то время механистического технократического подходов (который, в частности, наложил отпечаток на дискуссии в Советской России в 1920-е гг. о составных элементах производительных сил) полагал, что простая причастность работников к технике, занятость в машинном производстве автоматически определяют их психологию, вызывают заинтересованность в лучшем функционировании индустриальной системы. Отсюда он делал вывод о том, что интересы работников крупного машинного производства совпадают с общественными интересами.
Наиболее прогрессивной общественной группой Веблен считал инженерно-техническую интеллигенцию. Он противопоставлял инженеров бизнесменам: по мере развития капитализма «производительные функции» переходят к первым из них, а вторые занимаются лишь финансовой деятельностью и не выполняют полезной работы. Основной целью инженеров, полагает Веблен, является оптимальная организация работы промышленности, а не прибыль, - как для бизнесменов, которые становятся лишним звеном экономической организации. «Для производства товаров и услуг, необходимых обществу, инженеры не нуждаются во вмешательстве бизнесменов...». «...На пути производства товаров и услуг стоит бизнес». (What Veblen Taught..., 1936, p. 427). Для разрешения существующих противоречий необходима новая форма экономической организации общества. Веблен доказывает необходимость поставить материальное производство под полный контроль специалистов-инженеров; он предполагает, что инженерно-техническая интеллигенция в состоянии совершить преобразование общества и стать во главе его.
Веблен был невысокого мнения о способности к преобразованию общества со стороны занятого в промышленном производстве рабочего класса, поскольку придавал большое значение существующим противоречиям между интересами различных слоев пролетариата. Как известно, современник Веблена, стоявший у истоков социально-правового (юридического) направления институционализма, Джон Ричард Коммонс обосновал реформистскую программу «политического коллективного договора» - достижения компромисса между предпринимателями и рабочими, организованными в профсоюзы, при арбитражной функции правительства и верховного суда. Веблен же поначалу считал правомерным по отношению к рабочим придерживаться норм «естественного», «обычного права». По существу, речь шла об индивидуальных контрактах найма, за отрицательное отношение к которым он критиковал профсоюзы.
Если Коммонс призывал капиталистов наладить добрые отношения с рабочими, перестать третировать профсоюзы и признать за тред-юнионизмом статус законного и неотъемлемого компонента структуры зрелого промышленного общества, то Веблен усматривал в «наиболее зрелых проявлениях тред-юнионизма... экстремистский характер, поскольку они открыто направлены против естественных прав собственности и свободы финансовых контрактов» (Веблен, 2007, с. 239). Эта поблематика начала XX в. оказалась злободневной и в современной России, в которой фактически отсутствует цивилизованное социальное партнерство; его заменяют диктуемые работодателями «ручным профсоюзам» и наемным работникам условия как «коллективных договоров», так и индивидуальных контрактов, деятельность же согласительных комиссий имеет формальный характер.
С течением времени политические взгляды Веблена заметно эволюционировали. Так, в докладе «Об общих принципах политики реконструкции», с которым он выступил перед Национальным институтом общественных наук в 1918 г., ученый усматривал смысл
этой реконструкции в том, чтобы превратить Америку в страну благополучия для простых людей. Веблен считал, что происходящие в России события подтверждают необходимость преодоления растущего несоответствия между правами частного капитала и условиями жизни простых людей.
Бывший противник «коллективных действий», Веблен особенно напряженно следил за ходом Всеобщей британской забастовки 1927 г. Он ожидал, что эта забастовка приведет к необратимым изменениям в общественном устройстве, и был крайне разочарован ее крахом.
Веблен возлагал большие надежды на солидарность инженерно-технической интеллигенции, полагая, что, несмотря на подкуп ее части, особенно старшего возраста, большинство этой социальной группы на сделку с бизнесменами все же не пойдет и даже продемонстрирует готовность создавать самостоятельные организации на основе общности интересов. Особенно он верил в «новое поколение инженеров», не зараженное духом коммерческой преданности финансистам.
В цикле статей, составивших книгу «Инженеры и система цен» (1921), Веблен надеется, что, пригрозив «всеобщей стачкой», новое поколение инженеров откажется от роли послушных «лейтенантов бизнеса». Оно передаст власть предпринимателям - этому «генеральному штабу инженеров и техников», который выведет общество на «третий путь» -между «плутократией капитализма и диктатурой пролетариата» (Селигмен, 1968, с. 56), к рациональной промышленной системе, избавленной от искажающего вмешательства корпоративных финансов.
Вебленовская концепция эволюции «индустриальной системы», его надежды на доминирующее положение в обществе технократии получили развитие в исследованиях видного экономиста и социолога нового времени Дж.К. Гэлбрейта. В его теории описываются как реально существующие многие моменты общественного устройства, о котором мечтал Веблен. Инженерно-техническая ин-
теллигенция (и другие представители техно-структуры - организации людей, обладающих разнообразными техническими знаниями, в которых более всего нуждаются промышленность и система планирования) якобы уже освободилась от власти бизнеса, т.е. акционеров, которые довольствуются теперь получением неких «минимальных» дивидентов и не ограничивают ее деятельность. В этих условиях члены техноструктуры свободно реализуют свое основное стремление - содействовать эффективной работе промышленности и увеличению выпуска товаров.
По существу, Гэлбрейт развивает тезис Веблена об «отделении собственности от контроля над нею». Но если учитель занимает позицию осуждения крупного капитала, его господства в экономике и политике, то ученик на первых порах (в книге «Новое индустриальное общество», 1969) исполнен радужных надежд относительно развития «индустриальной системы», состоящей из «зрелых корпораций». «Индустриальная система... устранила бедность для тех, кто вовлечен в ее орбиту...» (Гэлбрейт, 1969, с. 374). По мнению Гэлбрейта, максимальное расширение «индустриальной системы» - почти до размеров всего общества - вызвало бы соответствующее увеличение числа людей, охваченных «благоденствием».
Однако в своей новой книге «Экономические теории и цели общества» (1973) создатель теории «техноструктуры» уже отказывается от односторонне положительной оценки деятельности последней, считая ее повинной в эксплуатации «рыночной системы», использовании в своих целях государственного аппарата, нанесении ущерба общественным интересам. С подобными оценками (только не «планирующей системы», а «праздного класса») выступал в свое время Веблен...
События второй половины XX - начала XXI в. показали, что расслоившаяся «техно-структура» не стала средним классом ни в Соединенных Штатах, ни в пореформеной России. Как пишет член-корреспондент РАН Г.Б. Клейнер, «истинный средний класс обра-
зуют не граждане, обладающими средними в масштабах страны доходами, и не налоговые доноры. Представитель среднего класса - это человек, отличающийся чувством ответственности, стабильными, взвешенными взглядами и определенными нравственными устоями... Необходим социальный слой, который стал бы носителем новой социокультурной парадигмы, отражающей более содержательную логику оценок, расширение нормальной, срединной полосы между крайними оценками... Формирование среднего класса - это не только социально-политическая, но и экономическая задача. Ее решение возможно только на институциональной основе» (Клейнер, 2004, с. 82-83).
ПРОРОЧЕСТВА И ПРОСЧЕТЫ
Творчество Т. Веблена вызвало весьма разноречивые отклики в экономической науке и общественном мнении. Так, некоторые представители консервативных кругов даже усмотрели в «Теории праздного класса» пародию на экономику, несправедливую клевету на нравственные принципы предпринимательства. В то же время марксистам да и многим социалистам свойственно двойственное отношение к творчеству Веблена.
Несмотря на то что Т. Веблен (как и его последователи) высказывал глубокое уважение к К. Марксу, труды которого штудировал столь же основательно, как и Ч. Дарвина и Г. Спенсера, он вместе с тем критиковал марксистскую теорию стоимости и учение о резервной армии труда как результате накопления капитала. Источник противоречий капиталистической экономики Веблен пытался найти не внутри самого производства, а в конфликте между сферой обращения и сферой производства, делал акцент на денежных и кредитных отношениях. При описании своего социального идеала американский ученый акцентировал внимание на проблемах управления, а
не собственности. Он предрекал наступление эры «нового порядка», когда необходимость в «абсентеистеких собственниках», занятых финансовыми аферами, отпадет, а руководство промышленным производством будет передано в руки специального «совета техников». Жизнь оказалась сложнее, чем постулаты и заключения в духе технократической логики. В то же время начавшаяся вскоре после смерти Веблена Великая депрессия подтвердила многие из его пророчеств.
Торстейн Веблен также предрек конфликты, связанные с негативной ролью монополий развитых капиталистических стран как внутри этих стран, так и на международной арене. Еще в 1917 г. он составил меморандум «Предложения, касающиеся рабочей программы исследования условий перспективного мира». В этом меморандуме Веблен подчеркивал необходимость выбора: либо благоприятствовать обогащению монополий, либо поддерживать мир ценой ущемления аппетитов монополистического капитала страны. «Интересы бизнеса подталкивают правительство к агрессивной экономической стратегии, направленность которой задают бизнесмены», - писал Веблен (Веблен, 2007, с. 280-281). С тех пор мало что изменилось.
Другая крупная международная проблема, которая занимала Веблена, - проблема ограждения отсталых стран, и прежде всего колоний, от хищнической эксплуатации со стороны монополий. Веблен предлагал, чтобы доступ частных предпринимателей и капиталистических монополий к национальным ресурсам колоний и других отсталых стран осуществлялся только на условиях аренды и на короткие сроки.
В наше время национальной реконструкции, созидательной работы по восстановлению разрушенной хищниками-«рефор-маторами» экономики страны особый интерес вызывает описанный Вебленом конфликт между носителями «хищнического инстинкта» и «инстинкта мастерства». В принципе, ему можно придать несколько иную формулировку, чем у автора, который рассматривал
этот вопрос в историко-социологическом ракурсе: это конфликт между генотипом, в котором доминирует инстинкт агрессии, и генотипом, в котором доминирует инстинкт полезного творчества. Пути и методы разрешения этих конфликтов и определяют ход общей и экономической истории.
Выдающийся российский ученый академик Д.С. Львов, отмечая необходимость интенсивного формирование опорного слоя нации, подчеркивал, что «это тот слой, для которого творчество и созидание являются исходной нормой жизни, а не только средством существования. В подлинном смысле слова -это Мастера, создающие научные школы, передающие людям новые знания, обучающие их, производители редких продуктов, поддерживающие и восстанавливающие здоровье людей, хранители духовных и культурных ценностей народа, работники, способные творить и созидать, а не только перераспределять уже накопленное...» (Львов, 2002, с. 142).
В свое время Торстейн Веблен характеризовал как «саботаж» политику крупных корпораций, преднамеренно сокращающих производство ради удержания монопольных цен, и доказал, что конкуренция за счет снижения издержек замещается «неценовой конкуренцией» - увеливающей цену рекламой, улучшенной упаковкой и другими формами «умения продавать» (salesmanship) - усилиями, направленными на то, чтобы получить специальные привилегии - правительственные заказы, влияние на налоги и расходы, трудовую и внешнюю политику. Характерно, что элементы «не-ценовой конкуренции» сохранили свою живучесть, о чем свидетельствуют реалии нынешней псевдорыночной экономики России.
Высокая организация производства, снабжения и реализации в рамках крупных корпораций не позволяет преодолеть кризисы и депрессии в развитии капиталистической экономики. Поэтому заключение Гэлбрейта о том, что государство должно распространить уже имеющееся плановое начало в корпоративном секторе на всю экономику страны, не потеряло своей актуальности в наши дни.
Разносторонняя, многоплановая - научная, педагогическая, общественная, журналистская - деятельность интеллектуала-бунтаря Торстейна Веблена, который посвятил свою жизнь «стремлению к непредвзятому пониманию существующего порядка, а также тех обстоятельств, которые приводят к необходимости его пересмотра» (так декларировалось в проспекте возглавляемой им «Новой школы социальных исследований»), - и поэтому вынужден был жить в стесненных обстоятельствах, - само собой, не получила признание большей части «образованного общества», нравы которого он едко высмеял. Однако после смерти Веблена история с лихвой компенсировала ему перенесенные лишения и остракизм со стороны «праздного класса». Годы «нового курса» Франклина Рузвельта поначалу казались временем торжества институционалистов. Покойный Веблен предстал перед общественностью как своего рода пророк (характерно, что сборник его работ, изданный У. Митчеллом в 1936 г., назывался «Чему учил Веблен»). Соратники Веблена оказались в числе тех, кто определял «новый курс».
Острые противоречия капитализма, выдвинутые Вебленом в центр своего теоретического анализа (между «праздным классом» и индустриальным трудом, навязанными и естественными потребностями, финансово-милитаристским комплексом и интересами мира), определили те направления исследований, по которым двинулись его последователи.
Позже на базе эмпирических институциональных исследований было сделано немало выводов широкого теоретического характера, обогативших политэкономию. Так, получила развитие теория потребительского спроса (идеи Веблена об эффекте «демонстрации», не насыщаемых «статусных» потребностях, роли управления спросом), теория монополии (монополистическая природа крупных компаний, роль олинополистических структур, «управляемые цены»), выработаны ценные рекомендации в области разрешения отношений между трудом и капиталом, развития рынка рабочей силы, обогатилась соци-
ально-экономическая теория благосостояния, экономического цикла и т.д.
Литература
Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
Веблен Т. Теория делового предприятия. М.: Дело, 2007.
Гребенников ВТ. Предисловие к русскому изданию // Веблен Т. Теория делового предприятия. М.: Дело, 2007.
Гэлбрейт Дж.К. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969.
Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. М.: Прогресс, 1979.
Гэлбрейт Дж.К. Жизнь в наше время. М.: Прогресс, 1986.
Гэлбрейт Дж.К. Новое индустриальное общество. М.-СПб.: Транзиткнига, 2004.
Жамс Э. История экономической мысли XX в. М.: Изд-во иностранной литературы, 1959.
Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука, 2004.
Козлова КБ. Институционализм в американской политэкономии. М.: Наука, 1987.
Львов Д.С. Экономика развития. М.: Экзамен, 2002.
Макаров В.Л. Российская модель общества // Реформы глазами американских и российских ученых / Под общей ред. О.Т. Богомолова. М.: «Российский экономический журнал», «Фонд за экономическую грамотность», 1996.
Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения: В 9 т. Т. 2. М.: Политиздат, 1985.
Минаев С. Дух1е$Б. Повесть о ненастоящем человеке. М.: Хранитель, 2006.
Ольсевич Ю.Я., Худокормов А.Г. Наследие варварства и цивилизованные институты // Мировая экономическая мысль: В 5 т. Т. 3. М.: Мысль, 2005.
Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М.: Мысль, 1968.
Сорокина С.Г. Сценарии будущего или иллюзии прошлого? Об институционализме как направлении буржуазной экономической мысли. М.: Мысль, 1981.
Сорокина С. Г. Торстейн Веблен и его книга «Теория праздного класса» (Вступительная статья) // Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
Хофстедтер Р. Американская политическая традиция и ее создатели. М.: Наука, 1992.
Veblen Т. The Theory of Business Enterprise. N.Y., 1904.
Commons JR. Institution Economics. Its place in Political Economy. Reprint Ed. New Brunswick. Transaction Publisher, 1990.
What Veblen Taught: Selected Writing of Thorstein Veblen / Ed. By W. Mitchell. N.Y., 1936.
Рукопись поступила в редакцию 10.10.2007 г.
