CC BY
19
Экономическая наука современной России
№ 1, 2002 г.
К 110-летию со дня рождения Н.Д. Кондратьева
© Г.Д. Гловели, 2002
17 марта 2002 г. исполняется 110 лет со дня рождения Николая Дмитриевича Кондратьева -выдающегося русского экономиста, человека самобытного дарования и трагической судьбы, чье имя увековечено в названии открытого им феномена - долгосрочных колебаниях экономической динамики «длинные волны Кондратьева».
«Выдающиеся личности, - писал Н.Д. Кондратьев в биографическом очерке о своем учителе М.И. Туган-Барановском, - как светлые точки, горят разноцветными и различной силы огнями на горизонтах прошлого». Горизонты прошлого, на которых мерцает звезда самого Кондратьева, -это история великих цивилизационных потрясений первой трети минувшего века. Это глобальное столкновение экономических интересов и мировая война, революции и гиперинфляции, крушение империй и вековых мировоззрений, «восстание масс» и диктатуры «вождей», биржевой «великий крах» в США и «великий перелом» в СССР. Но это также история «взрыва научного творчества» (В.И. Вернадский), частью которого были протуберанцы «русского синтеза» - обобщающие междисциплинарные концепции, рожденные творческим горением российских ученых. Это, наконец, история экономической науки, которая через пороги национальных школ пробивалась к руслу парадигмы формализованного предельного анализа.
Выдвижение на первый план математических моделей вовлекало в общемировое русло
экономической науки и российский приток (М.И. Туган-Барановский, Е.Е. Слуцкий, В.В. Леонтьев). Но если для экономистов Запада 1930-е стали «годами высокой теории» (Дж. Шэкл), то в СССР наступила мрачная эпоха насильственного снижения научной мысли до плоскости партийной буквы и гулаговского ада. В судьбах «русского синтеза» и его творцов пролегла трагическая борозда - от посмертного уничижения («тектолог» А.А. Богданов, «Моцарт психологии» Л.С. Выготский) до застенков и лагерей, из которых не многие (как гелиоритмолог А.Л. Чижевский) выходили живыми. Среди загубленных - а десятилетия спустя признанных национальной гордостью - наряду с софиологом П.А. Флоренским, социолингвистом Е.Д. Поливановым, крестья-новедом А.В. Чаяновым, «Менделеевым биологии» генетиком Н.И. Вавиловым, был и эко-номист-«генетик» Н.Д. Кондратьев.
За 38 лет жизни до ареста в 1930 г. он успел пройти путь от крестьянского паренька из российской глубинки (родом из деревни Галуев-ская Кинешемского уезда Костромской губернии) до директора первоклассного по мировым меркам Института по исследованию народнохозяйственных конъюнктур, уважаемого эксперта и проницательного теоретика, чей наиболее известный труд «Большие циклы конъюнктуры» (1925), переведенный в 1926 г. на немецкий язык, а в 1935 г. - на английский, не затерялся в анналах мировой экономичес-
кой мысли. Прирожденный исследователь, Кондратьев не чурался и политических бурь эпохи: еще в годы первой русской революции он, будучи 13-летним учащимся церковно-учи-тельской семинарии, вступил в самую массовую тогда российскую политическую партию -социалистов-революционеров. Вращался в рабочих кружках родного уезда, входил в стачечный комитет на знаменитой Выборгской стороне, познал царскую тюрьму. В Февральской революции, по его собственным словам, «принимал активное участие с первых часов»: товарищ (заместитель) председателя Государственной продовольственной комиссии, член Экономического совета Главного земельного комитета Всероссийского совета крестьянских депутатов, наконец, товарищ министра продовольствия в последнем составе Временного правительства и депутат Учредительного собрания по списку партии эсеров. После Октябрьского переворота от первоначально открытого сопротивления власти большевиков (статья «По пути к голоду» в сборнике «Большевики у власти», (Пг.; М., 1918)) перешел к сотрудничеству с ними как экономист-практик и преподаватель, а затем и директор созданного в 1920 г. Конъюнктурного института при Наркомате финансов, успев, впрочем, побывать уже и в советской тюрьме по делу «Тактического центра». Этот инцидент не воспрепятствовал высокому назначению Кондратьева и его командировке в 1924 г. в Европу и за океан, где произошла встреча со студенческим другом Пити-римом Сорокиным. Последний предложил содействие в предоставлении Кондратьеву кафедры в одном из американских университетов. Кондратьев отказался и вернулся на родину, где его ждала плодотворная работа, а вместе с ней - большевистское недоверие к профессорам- «спецам» вообще и особое, повышенное внимание партийных «вождей» именно к нему, Кондратьеву...
На посту директора Конъюнктурного института наиболее ярко проявился талант Кон-
дратьева и как организатора (в институте под его руководством работали такие крупные ученые, как Е.Е. Слуцкий, Н.С. Четвериков, Я.П. Герчук, A.A. Конюс, Т.И. Райнов, М.В. Игнатьев), и в еще в большей степени как научного светила. Незаурядное дарование, отшлифованное в межреволюционный период учебой в Петербургском университете, усиленное огромной работоспособностью, окрыленное простором принципиально новых задач и надеждами на востребованность государством и международным научным сообществом, раскрылось в фундаментальных трудах «Мировое хозяйство и его конъюнктура во время и после войны» (1922), «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции» (1923), «Основы перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства» (1924), «Большие циклы конъюнктуры» (1925), «Проблема предвидения» (1926), «Индустриализация С.Ш.» (1926), «План и предвидение» (1927), «К вопросу о дифференциации деревни» (1927), «Критические заметки о плане развития народного хозяйства» (1927) и др.
Штрихи к портрету директора Конъюнктурного института оставил его сотрудник A.A. ^ Конюс, в 30 лет опубликовавший в журнале | «Вопросы конъюнктуры» свою первую и про- i
5
славившую его в международном сообществе |§
экономистов научную статью «Проблема ис- |
тинного индекса стоимости жизни», хотя сте- а
пень доктора экономических наук он получил Ц
лишь спустя 54 (!) года: g
«Невысокого роста, сухощавый - таким за- а
помнился мне Кондратьев. Держался он уве- |
ренно, как, надо думать, подобало профессору. о
В суждениях был прям, часто резок, хотя эта ^
резкость происходила от неподдельной заинте- 8
ресованности в работе, которой он отдавал се- s
бя. Несмотря на огромную занятость, он все- z
гда был открыт для общения. 1
... Заведование институтом, который по тем 2
временам считался крупным - в нем насчитыва- о
лось около пятидесяти сотрудников, - занимало .
154
Г.Д. Гловели
большую часть его времени. Кроме того, были преподавание в Тимирязевской академии и работа в Земплане при Народном комиссариате земледелия. Помнится, в разговоре с Кондратьевым я посетовал на то, что научное творчество возможно только тогда, когда ученый окружен условиями особого комфорта. "Учитесь работать в любых условиях, - ответил мне Кондратьев, - я приобрел привычку обдумывать свои идеи даже тогда, когда еду на извозчике"»1.
Профессор авторитетной Тимирязевской академии и член многих научных ассоциаций, Кондратьев еще не знал, что свою последнюю -грандиозную по замыслу - работу ему придется писать в застенках, напрягая уходящие силы и не чая увидеть ее опубликованной.
Еще в 1923 г. Л. Троцкий категорически отверг правомерность гипотезы Кондратьева о больших циклах конъюнктуры. В 1927 г. Г. Зиновьев, уже утратив прежнюю власть «хозяина» Петрограда и главы Коминтерна, налепил на нее ярлыки «кондратьевщина» и «манифест кулацкой партии». Наконец, сваливший двух предыдущих Сталин, режиссируя после «великого перелома» «дело Трудовой Крестьянской . партии», прямо давал указания своей «желез-гд ной заднице» Молотову и главе ОГПУ Мен° жинскому «провести сквозь строй гг. Кондратьева, Юровского, Чаянова и т.д.», «Кондрать-^ ева... нужно обязательно расстрелять».
♦ И расстреляли, продержав перед этим 8 лет к в камерах Бутырской тюрьмы и Суздальского 8 политизолятора. Поэтому А.А. Конюс уже не )К смог упомянуть в статье «Экономическая
конъюнктура» Энциклопедического словаря | Гранат (Т. 51. 1931) поруганного имени своего и бывшего руководителя. Убитый преступным а с режимом ученый не смог увидеть капитально-аук го труда самого эрудированного экономиста
* XX в. Й. Шумпетера «Деловые циклы» (1939), § в котором долгосрочные циклы конъюнктуры,
интегрированные в инновационную теорию экономической динамики, получили прочно укоренившееся наименование «длинные волны Кондратьева».
В более позднем монументальном своде «История экономического анализа», недавно переведенном на русский язык, Шумпетер обронил фразу о том, что великие идеи приходят к экономистам в возрасте до 30 лет. Применительно к Кондратьеву это вполне справедливо: сделавшая его имя бессмертным, гипотеза «длинных волн» была четко сформулирована как раз 30-летним автором книги «Мировое хозяйство и его конъюнктура во время и после войны» (1922). Конгениальность двух ученых проявилась и в присущем обоим сочетании экономического анализа с социологическим. Уже в юношеской работе «Основные учения о законах развития общественной жизни» (1914) Кондратьев сделал первый шаг к «синтетической теории социально-экономической генетики», программу которой наметил и начал претворять в солидную монографию в мучительном заточении 1930-х. Этой работе не дала осуществиться злая воля палачей, отомстивших ученому за верные предупреждения об угрозе кризиса советского сельского хозяйства в случае «сверхиндустриализации», веские протесты против «фаворитирования бедноты» в аграрной политике и «фетишизма цифр» в централизованном директивном планировании.
Ошеломившая мир, в том числе профессиональных экономистов, «великая депрессия» 1929-1933 гг. стала еще одним свидетельством проницательности Кондратьева. С полным основанием он писал в 1934 г.: «...следя отсюда, из тюрьмы, за ходом мирового экономического развития (поскольку до меня доходят некоторые данные прессы), считаю, что некоторые высказанные мною идеи и основанные на них прогнозы получили жизненную проверку и во-
§ 1 «На старости я сызнова живу, минувшее проходит предо мною ...» (Интервью с А.А. Конюсом) // Ис-^ токи: Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. 1. М., 1989. С. 344-345.
шли в фонд признанных положений...»2 «Кейнсианская революция» прошла мимо модели длинноволновой динамики, оставив ее на значительное время в «запруде», на периферии макроэкономической теории. Но после структурного кризиса капиталистической экономики в 1973-1975 гг. теория больших циклов привлекла к себе пристальное внимание, в том числе в СССР - еще до полной политической реабилитации ее создателя.
«Волны Кондратьева» стали расходиться -большими или меньшими кругами - по пространству не только экономического знания, но и смежных с ним областей общественных наук -социологии, истории, географии, политологии. Особым почетом модель «больших циклов» пользуется у создателей современных междисциплинарных обобщений - таких, как миро-системный анализ, геоэкономика, теория цивилизаций. Труды по этим направлениям редко обходятся без ссылок на «респектабельные» (Ф. Бродель) кондратьевские волны.
Перемены на родине Н.Д. Кондратьева - с бесславной кончиной в 1991 г. государства, варварски уничтожавшего гениев, - позволили российским ученым, склонив голову перед памятью выдающегося соотечественника, активизировать усилия по воскрешению, освоению и развитию его научного наследия. В том же 1991 г. была опубликована написанная Н.Д. Кондратьевым в заточении обширная монография «Основные проблемы экономической статики и динамики» - замечательная размахом и глубиной замысла и сохранившая эвристическую ценность. Она существенно обогатила переиздание книг Кондратьева - сборник «Проблемы экономической динамики», вышедший в 1989 г. под редакцией академика Л.И. Абалкина. Тогда же в монографии С.М. Меньшикова и Л.А. Клименко «Длинные волны в экономике»
был дан исчерпывающий историографический анализ кондратьевской и других концепций длинных волн, дополненный собственной концепцией авторов. Опыт научно-биографического исследования сделал А.П. Ефимкин в книге «Дважды реабилитированные. Н.Д. Кондратьев, Л.Н. Юровский» (1991).
Новый импульс исследованиям наследия был дан Международной научной конференцией в марте 1992 г., приуроченной к 100-летию со дня рождения Н.Д. Кондратьева. В рамках работы конференции были созданы Международный фонд Н.Д. Кондратьева (президент Л.И. Абалкин) и Ассоциация «Прогнозы и циклы» (президент Ю.В. Яковец), ставшие организационным центром современной русской школы циклизма (циклов). Эта школа призвана обновить и обогатить традиции отечественной мысли в этом направлении, регулярно проводить междисциплинарные научные конференции, ежегодные Кондратьевские чтения, готовить издания трудов Н.Д. Кондратьева и современных ученых, развивающих его идеи. С 1995 г. российским и зарубежным ученым вручаются золотые, серебряные и бронзовые медали Н.Д. Кондратьева за вклад в ^ развитие общественных наук. В 1999 г. на | Международном симпозиуме, посвященном i
5
110-летию классика социологии XX в. и друга |§
Кондратьева П.А. Сорокина, был создан Меж- |
дународный институт Николая Кондратьева - а
Питирима Сорокина3. Ц
В нынешнем году - юбилейном и для Фон- g
да Н.Д. Кондратьева - пройдут очередные де- ^
сятые Кондратьевские чтения в г. Москве |
(19 марта). о
Адрес Оргкомитета: 117218, Москва, На- g
химовский пр-т, 32, Институт экономики РАН, 8
Международный фонд Н.Д. Кондратьева. s
Тел. (095) 332-40-76, E-mail: [email protected] ,_,
ю
2 Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. М., 1993. С. 512. о
3 Организационные инициативы по изучению и развитию традиций «русского синтеза» дополнило уч- 2 реждение в 1999 г. Международного института Александра Богданова в Екатеринбурге и Москве. .
