CC BY
11УДК 378.14:34
ИЗЪЯНЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
КАК ПРИЧИНЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНЫХ ОШИБОК
С. Б. Поляков
Доктор юридических наук, доцент,
профессор кафедры теории и истории государства и права Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь,ул. Букирева, 15 Е-mail: psb59@rambler.ru
Аннотация: в юридической литературе правоприменительные ошибки объясняются дефектами законодательства, неопределенностью в праве, недостатками инструментов обеспечения режима законности, загруженностью и иными проблемами осуществления судебной власти. Существует большое количество научно-практических работ и конференций на эти темы с целью правильного и единообразного решения юридических дел. Но редко обращается внимание на зависимость качества правоприменения от содержания программ юридического образования. Несмотря на труды и усилия в правотворческой и правоприменительной деятельности, «фундаментальные» изыскания правоведения, проблемы правоприменения живучи, как коронавирус. Невольно вспоминается финал известной репризы М. Жванецкого: «Может, что-то в консерватории подправить?»1 Анализ проигранных партий - лучшее средство для профессионального роста шахматиста. Найти ошибки и их причины, а затем работать над их устранением - вот путь к успеху. Подобно этому надо анализировать ошибочные правоприменительные решения. Такой анализ позволяет найти их причины в содержании юридического образования и определить требования к нему. Не на уровне бесплодных рассуждений о правовом государстве или существующих образовательно-, наукометрических показателей, пригодных только для урезания зарплаты преподавателям, а на уровне юридической техники.
Ключевые слова: правоприменительные ошибки; юридическое образование; юридическая техника; правоприменительные операции.
© Поляков С. Б., 2022
1 Жванецкий М. М. Сборник 80-х годов. М., 2021. С. 121.
FLAWS OF LEGAL EDUCATION AS CAUSES OF MISTAKES IN LAW ENFORCEMENT
S. B. Polyakov
Perm State University
15, Bukirevа st., Perm, 614990, Russia
Е-mail: psb59@rambler.ru
Annotation. In legal literature law enforcement mistakes are justified on the basis of defects in legislation, indeterminacy in law, flaws of tools for maintaining legality, excessive workload, and other problems in judicial system functioning. There are many scientific practical researches and forums, which are organized on the subject in order to find a uniform solution to problems in legal practice. However, one rarely pays attention to dependence of law enforcement quality on legal education content. Despite all efforts in lawmaking and law enforcement "fundamental" legal researches, problems in law enforcement are enduring like coronavirus. The end of the famous reprise by M. Zhvanetsky crosses one's mind: "Maybe something is wrong in conservatory?" Analysis of lost games is the best way to develop for a professional chess player. To seek out mistakes and causes of them and to look into their removal is the path to success. We should do the same by analyzing fallacious solutions in law enforcement. Such analysis allows to find their causes in legal education and to determine requirements to the last. It is to be done not within the scope of futile remarks on the state of law or existing educational scientometric indices, which are only good for abridging academics' salary, but of legal technology.
Key words: mistakes in law enforcement; legal education; legal technology; law enforcement operations.
Решением арбитражного суда Пермского края от 9 августа 2019 г. по делу № А50-6018/2019 удовлетворен иск АО «Микрофинансовая компания Пермского края» к С., взыскано в пользу истца 305 036 руб. 91 коп. убытков, 8 574 руб. 00 коп. расходов по оплате госпошлины.
Противоречащие материалам дела выводы суда первой инстанции и его ошибки в применении норм материального права исправлены апелляционной инстанцией. Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 ноября 2019 г. № 17АП-10714/2019-ГК указанное решение отменено, вынесено новое решение об отказе в удовлетворении иска в полном объеме1.
1 Судебные акты см. на сайте арбитражного суда Пермского края: https://perm.arbitr.ru.
Иск был заявлен на основании статьи 15, пункта 3 статьи 53, статьи 53.1 ГК РФ, пунктов 1 и 2 статьи 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», статьи 277 ТК РФ, предусматривающих взыскание обществом убытков, причиненных ему виновными неразумными и недобросовестными действиями единоличного исполнительного органа общества.
Фактическим основанием иска был приказ ответчика в декабре 2017 г. об установлении ежемесячных надбавок к заработной плате нескольким работникам. Суммы выплат по этому приказу за 10 месяцев 2018 года истец, уволивший С., а вслед за ним и суд первой инстанции определили как убытки, притом что по делу установлено, что в 2018 году по сравнению с предыдущим годом прибыль возросла более чем в 2 раза и превысила запланированную более чем в 40 раз. Фактическая выручка за 2018 год увеличилась против плана в 1,5 раза, а себестоимость уменьшилась на 751,21 тыс. руб. Ликвидирована текучка кадров.
Согласно части 1 статьи 133 АПК РФ, прежде всего, при подготовке дела к судебному разбирательству необходимо определить характер спорного правоотношения и подлежащее применению законодательство, обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, исходя из решения первой задачи.
В судебном решении были воспроизведены нормы права, на которых истец основывал свои требования и отчасти ответчик - свои возражения, разъяснения этих норм судами, но в решении
- не указаны обстоятельства, предусмотренные этими нормами права (юридические факты), порождающие санкцию, примененную судом;
- не указаны фактические обстоятельства дела, соответствующие или не соответствующие этим юридическим фактам (наличие убытков, нарушение процедуры установления надбавок, неразумность, недобросовестность, виновность действий ответчика), они заменены судебными презумпциями таких фактов;
- не дана оценка доказательствам ответчиков об отсутствии фактических обстоятельств, соответствующих юридическим фактам, порождающим санкцию, примененную судом.
Судьей сформулирована отсутствующая в законе презумпция недобросовестности руководителя при установлении надбавок к заработной плате и убытков вследствие этого, которую, по мнению суда, обязан опровергнуть ответчик. Ссылки на нормы права, предусматривающие презумпцию, положенную судом в основание решения вместо фактических обстоятельств, соответствующих или не соответствующих юридическим фактам, предусмотренным применяемыми
нормами права, решение не содержит. Изобретение презумпций, не предусмотренных законодательством либо прямо противоречащих ему (п. 5 ст. 10 ГК РФ), основано на незнании целей и методов правового регулирования разных отраслей права.
Главная ошибка в применении норм материального права заключалась в неумении судьи определить предмет доказывания юридических фактов, выраженных абстрактными понятиями (оценочными формулировками): «неразумность и недобросовестность действий единоличного исполнительного органа акционерного общества».
«Индивидуальное регулирование приводит к тому, что к процессу правового регулирования "подключаются" фактические обстоятельства, которые не определены с достаточной отчетливостью в нормах права. Эту группу фактических обстоятельств можно назвать индивидуально определяемыми (или относительно определенными) фактами. <...> Их особенность заключается в том, что они требуют не только установления, как любые юридические факты, но еще и конкретизации со стороны правоприменительного органа»1.
Для определения конкретных юридических фактов, образующих «разумность и добросовестность действий единоличного исполнительного органа акционерного общества», представителем ответчика в излагаемом деле приводилось доктринальное положение: «разумность как способ перехода от неопределенности к определенности правовых установлений не существует сама по себе, она должна наполняться содержанием от реальности, например, это может быть оптимальность, заботливость, лояльность, соотношение или сбалансированность интересов»2. Исходя из этого, в подтверждение разумности и добросовестности приказа ответчика им предлагался такой перечень конкретных юридических фактов после издания приказа:
- снижение себестоимости и управленческих расходов;
- снижение текучести кадров;
- фактический рост объема работы;
- рост прибыли, выручки по сравнению с плановыми показателями.
К этому судья отнеслась с явно выраженным пренебрежением.
В решении суда не указано, в чем именно выразилась неразумность и недобросовестность действий ответчика. Этому вопросу уделена только часть предложения: «сам по себе довод ответчика об увеличении у общества выручки за 2018 г. не свидетельствует о разумности и добросовестности его действий при установлении спорных надбавок
1 Общая теория государства и права. Академический курс: в 3 т. / отв. ред. М. Н. Марченко. М., 2007. Т. 2. С. 690-691.
2 Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании. М., 2015.
С. 48.
и не является достаточным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований».
Из содержания решения очевидны также пробелы судьи:
- в языковом толковании закона (в настоящем деле приведшие к смешению разных по своей юридической природе выплат работникам, предусмотренных трудовым законодательством: надбавки и премии);
- в системном и логическом толковании закона в определении существенных признаков толкуемых понятий и соотношения их с признаками обстоятельств дела, что повлекло в настоящем деле отождествление судьей понятия убытков, содержащегося в статье 15 ГК РФ и пункте 8 статьи 274 НК РФ, с предусмотренными трудовым законодательством понятиями заработной платы, надбавками к ней (ст. 132, 135, 149 ТК РФ) и расходами на оплату труда, предусмотренными статьей 255 НК РФ.
Из послужного списка судьи, размещенного на сайте арбитражного суда Пермского края, следует, что она на протяжении 1997-2001 годов работала секретарем районного суда общей юрисдикции. Следовательно, в 2001 году высшее юридическое образование получено в Пермском государственном университете по заочной форме обучения. Любой преподаватель вуза знает, что заочная форма обучения является ущербной. Дальнейшая работа в 2001-2015 годах до назначения судьей арбитражного суда Пермского края помощником судьи не формирует системных знаний права и навыков юридической аргументации. При такой биографии настоящим судьей можно стать лишь, помня о неполноценности своего профессионального (заочного) образования, усердно и постоянно выполняя требования пункта 4 статьи 11 Кодекса судейской этики. Причем не зазубриванием шаблонов дел по применению отдельных норм (категорий дел), бесполезных при изменениях законодательства, а в освоении базовых юридических понятий. В том числе целей и методов правового регулирования, стадий и содержания правоприменительного процесса, системы права и системы законодательства, способов и приемов толкования права, являющегося логико-языковым феноменом1, в связи с чем необходимы для понимания законов правила русского языка и логики.
Следующий пример показывает нарушения судьей законов логики и то, как судья отождествляет понятия «фактическое обстоятельство дела» и «правовая квалификация фактического обстоятельства дела». Притом что в правоприменении следует отличать:
1 Черданцев А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург: Изд-во УИФ «Наука», 1993.
- юридический факт (описание действия или события в тексте нормативного правового акта, договора, другой формы права);
- фактическое обстоятельство дела;
- правовую квалификацию фактического обстоятельства дела как соответствующего или несоответствующего юридическому факту;
- доказательства существования фактического обстоятельства дела.
Правовая квалификация и нормативное обоснование иска (п. 4 ч. 2 ст. 125 АПК РФ) осуществляются в отношении обстоятельства, на которых основаны исковые требования (п. 5 ч. 2 ст. 125 АПК РФ). Нахождение этих понятий в разных пунктах части 2 статьи 125 АПК РФ говорит о том, что их нельзя смешивать.
«Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений» (ч. 1 ст. 65 АПК РФ). Отсюда следует, что истец (буквально «лицо»), а не суд должен указать и, буквально, «доказать обстоятельства», «как на основание своих требований».
Суд вправе самостоятельно уточнить фактический состав, предусмотренный нормой права, на которую ссылается истец; определить, что спорные отношения регулируются иными нормами права, не указанными сторонами, и по ним определять юридически значимые обстоятельства для решения дела (ч. 2 ст. 65 АПК РФ). Но это действия на стадии определения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела по нормам права, регулирующим спорные отношения. Назвать фактические обстоятельства дела, соответствующие юридическому составу, на следующей стадии правоприменительной операции - доказывания - в силу принципов состязательности и равноправия сторон (ст. 8, 9, 65 АПК РФ) должны стороны.
Между Продавцом (производителем) и Покупателем (заказчиком) был заключен договор на проведение испытаний трех насосов, изготовленных Продавцом. При положительных испытаниях Заказчик обязан выкупить оборудование.
Решением арбитражного суда Томской области от 20 августа 2020 г. по делу № А67-9799/2019 с Покупателя взыскана в пользу Продавца цена двух насосов, во взыскании оплаты третьего насоса отказано, поскольку суд решил, что его испытание было неудовлетворительным. Кроме того, было удовлетворено требование Покупателя о взыскании убытков с Продавца, к которым Покупатель отнес свои расходы по содержанию своих скважин, на которых проходили испытания.
Постановлением арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 4 марта 2021 г. решение в части взыскания убытков отменено, дело
направлено на новое рассмотрение, к которому приступила та же судья арбитражного суда Томской области1. Суд кассационной инстанции напомнил суду первой инстанции, что при новом рассмотрении дела он должен учитывать пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»: «По делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков»2. Подтверждено вышесказанное: истец должен назвать фактические обстоятельства дела, соответствующие юридическому составу убытков, факты нарушения обязательства.
Представитель истца на вопросы судьи кассационной инстанции о том, предполагал ли договор об испытании насосов отрицательный результат, и на положительный ответ о том, на каких положениях договора или закона основаны требования, ответил: «из общих начал гражданского законодательства». Ничего к этому он не добавил и при новом рассмотрении дела. Между тем, согласно пункту 2 статьи 307 ГК РФ, обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе. Но не «из общих начал гражданского законодательства». Приобретение или сбережение имущества без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований статьей 1102 ГК РФ определяется как неосновательное обогащение. Неопределенные без ссылок на закон «общие начала гражданского законодательства», как условие, исключающее неосновательное приобретение чужого имущества, законом не предусмотрено.
Несмотря на четкие указания арбитражного суда кассационной инстанции, обязательные для суда первой инстанции при новом рассмотрении дела в силу части 2.1 статьи 289 АПК РФ, напоминания о них представителями ответчика, судья, не добившись от представителя истца в нескольких судебных заседаниях указания на факты нарушения обязательства, самостоятельно озвучила фактическое основание иска: неисполнение условий договора о поставке качественных насосов. В то время как приписываемое судом ответчику обязательство противоречит буквальному содержанию договора от 1 августа
1 Судебные акты см. на сайте арбитражного суда Томской области: https://tomsk. arbitr.ru.
2 Российская газета. 2015. 30 июня.
2018 г. Согласно его наименованию он заключен для испытаний насосов, но не для поставки, которая предусматривается содержанием договора только в случае положительных испытаний. В пункте 1.1 договора, воспроизводимого на с. 5 решения суда от 20 августа 2020 г., прямо говорится: «Производитель принимает на себя обязательства предоставить на ОПИ с последующим выкупом заказчиком в случае положительных испытаний оборудование». Из этого однозначно следует, что поставка, согласно ее определению в статье 506 ГК РФ, возникает лишь после положительных испытаний оборудования.
Производитель не может, предоставляя оборудование для испытаний, проводимых для проверки качества, одновременно, не дожидаясь результатов испытания, принимать обязательства об их безупречном качестве, которое еще только предстоит определить. Поэтому в его обязанностях, установленных договором, нет положений о «поставке качественного товара». О таком обязательстве добросовестно не заявлял представитель истца.
Суждение исключительно суда: испытание качества товара является утверждением (обязательством) о его надлежащем качестве -очевидное нарушение логического закона непротиворечия1.
В связи с таким заявлением судьи ей был заявлен отвод. В определении судьи от 22 сентября 2021 г. об отказе в удовлетворении ходатайства об ее отводе прямо подтверждается, что именно она, а не истец формулирует ненадлежащее исполнение обязательства должником. Так, в определении указано: «согласно пункту 1 статьи 133, пункту 1 статьи 168 АПК РФ арбитражный суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, которую предлагают стороны, и должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению». Далее: «Ошибки в правовой квалификации и нормативном обосновании иска не должны препятствовать судебной защите. Кроме того, в абзаце третьем пункта 3 постановления № 10/22, постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 2665/2012 и от 24 июля 2012 г. № 5761/2012 судам разъяснено, что в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты, при очевидности преследуемого им материально-правового интереса, суд не должен отказывать в иске ввиду неправильного указания норм права, а обязан сам определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы подлежат применению».
1 Об этом законе см., напр.: Гетманова А. Д. Логика для юристов. Со сборником задач: учеб. пособие. М.: КНОРУС, 2012. С. 105-108.
После изложения в другом определении судьи по данному делу из определения Конституционного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 999-О положений части 3 статьи 65 АПК РФ сделан вывод о том, что «суд не обязан в императивном порядке руководствоваться оценкой фактических обстоятельств дела, приведенной кем-либо из участников спора». При этом судья не замечает, что этот вывод она транслирует на свои действия по самостоятельному приведению фактических обстоятельств дела, а не указанных кем-либо из участников спора.
Из приведенной аргументации видно, что самостоятельное указание судом фактического обстоятельства дела на соответствие юридическому факту - нарушение обязательства - судья называет правовой квалификацией и нормативным обоснованием иска, не различая этих действий в процессе доказывания.
А. Ф. Кони писал, что «опасности, грозящие выработке правильного приговора, могут исходить не только из личных свойств судьи, -они могут лежать вне судьи». И такими опасностями вслед за ленью ума, «отказывающегося проникать вглубь вещей», он назвал «приказание, идущее от имущих власть» и «давление окружающей среды»1. К этому вполне резонно добавить содержание программ юридического образования.
В приведенных примерах можно увидеть личные свойства судей, приведшие к ошибочным решениям. Но нужно признать, что их и не учили в юридических вузах алгоритмам определения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, установления и преодоления коллизий и пробелов в праве, способам и приемам толкования права. В учебниках теории государства и права называются стадии правоприменения:
1) установление и анализ фактических обстоятельств дела (стадия доказывания);
2) установление юридической основы дела или в иной формулировке «выбор нормы права и юридическая квалификация дела»;
3) решение дела или в иной формулировке «вынесение правоприменительного акта».
На этом обучение студентов юридических вузов правоприменению останавливается. Однако реальное решение дел представляет собой переплетение правоприменительных операций, не вписывающееся в грубый шаблон, к тому же не дающий представление о том, что именно нужно делать на называемых стадиях. Поэтому не стоит удивляться, что вышеуказанные нюансы практического решения
1 Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики). Собр. соч. в 8 т. М., 1967. Т. 4. С. 40-41.
юридических дел неведомы значительному большинству судей, а тем более других правоприменителей.
Нами опубликовн ряд научных и учебных работ по юридической технике правоприменительного процесса, по алгоритмам правоприменительных операций1. Но в большей степени теоретики права озабочены поисками слов заветных, прилагательных к праву и государству, с находкой которых якобы решатся фундаментальные проблемы права. А в это время юридические дела решаются людьми с дипломами юристов, но без юридической техники. Сложно представить хирурга без врачебной техники, пианиста без нотной грамотности и натренированных гаммами пальцев... Трудно найти профессию, так обделенную техникой своего дела, как юристы. Поэтому юридические научные и образовательные усилия должны быть направлены на создание и усвоение студентами юридических вузов правоприменительных операций. Чтобы операции над человеческими судьбами, решаемыми в юридических делах, не были подобными хирургическим операциям лицом, не владеющим скальпелем и мучительно вспоминающим, где в животе искать аппендикс.
Библиографический список
1. Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании. М.: ИНФРА-М, 2015. 157 с.
2. Гетманова А. Д. Логика для юристов. Со сборником задач: учеб. пособие. М.: КНОРУС, 2012. 344 с.
3. Жванецкий М. М. Сборник 80-х годов. М.: Эксмо, 2021. 416 с.
4. Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики). Собр. соч. в 8 т. М.: Юрид. лит., 1967. Т. 4. С. 33-69.
5. Общая теория государства и права. Академический курс: в 3 т. /отв. ред. М. Н. Марченко. М.: Норма, 2007. Т. 2. 816 с.
6. Операции толкования права [Электронный ресурс]: учеб.-ме-тод. пособие / В. С. Благодарева [и др.]; под ред. С. Б. Полякова; Пермский филиал Нац. исслед. ун-та «Высшая школа экономики». Пермь, 2021. 70 с.
1 Поляков С. Б. Диагностика правосознания правоприменителей: учеб. пособие. Пермь, 2017; Поляков С. Б., Гилев И. А. Алгоритмы судебного решения. Пермь, 2020; Операции толкования права [Электронный ресурс]: учеб.-метод. пособие / В. С. Благодарева [и др.] ; под ред. С. Б. Полякова; Пермский филиал Нац. исслед. ун-та «Высшая школа экономики». Пермь, 2021; Поляков С. Б., Гилев И. А. Предметная область информатизации судебных решений // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2021. Вып. 53. С. 462-487; Поляков С. Б. Структурный анализ норм права для установления и преодоления коллизий норм права // Юридическая орбита. 2021. № 1. С. 93-100.
7. Поляков С. Б. Диагностика правосознания правоприменителей: учеб. пособие / Перм. гос. нац. исслед. ун-т. Пермь, 2017. 357 с.
8. Поляков С. Б., Гилев И. А. Алгоритмы судебного решения / Перм. гос. нац. исслед. ун-т. Пермь, 2020. 406 с.
9. Поляков С. Б., Гилев И. А. Предметная область информатизации судебных решений // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2021. Вып. 53. С. 462-487.
10. Поляков С. Б. Структурный анализ норм права для установления и преодоления коллизий норм права // Юридическая орбита. 2021. № 1. С. 93-100.
11. Черданцев А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург: Изд-во УИФ «Наука», 1993. 192 с.
