CC BY
29
Е. Ю. Ромашина
Тульский государственный педагогический университет
им. Л. Н. Толстого
ИЗВНЕ И ИЗНУТРИ: ЕВРОПЕЙСКИЕ ОБРАЗЫ НА СТРАНИЦАХ РОССИЙСКИХ АЗБУК, БУКВАРЕЙ, КНИГ ДЛЯ ЧТЕНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВВ.2
На основе анализа пособий для начального обучения грамоте, изданных в России во второй половине XIX - начале XX вв. столичными, провинциальными, государственными и частными типографиями, выделены встречающиеся в них основные типы изображений Европы и европейского. Отмечены два варианта «явления Европы» в российских азбуках, букварях, книгах для чтения: 1) «стихийный» - когда выбор иллюстрации был продиктован ее доступностью (готовый политипаж имелся в наличии); 2) целевой - когда автором пособия в иллюстрацию была сознательно заложена функция пояснения и дополнения текста. В последнем случае изображение играло просветительскую роль.
Ключевые слова: азбука, букварь, обучение грамоте, иллюстрация, образ Европы.
E. Yu. Romashina
Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University
(Tula, Russia)
OUTSIDE AND INSIDE: EUROPEAN IMAGES ON THE PAGES OF RUSSIAN ALPHABETS, ABC BOOKS, BOOKS FOR READING, THE SECOND HALF OF 19th - EARLY 20th CENTURIES
On the basis of the analysis of manuals for primary literacy training, published in Russia in the second half of XIX - early XX centuries.capital, provincial, public and private printing houses, identified in them the main types of images of Europe and Europe. Two variants of the "European phenomenon" in Russian alphabets, ABC books, books for reading are noted: 1) "spontaneous" -when the choice of illustration was dictated by its availability (the ready political paper was available); 2) target - when the author of the manual in the illustration was consciously laid down the function of explanation and addition of the text. In the latter case, the image played an educational role.
Keywords: alphabet, ABC book, literacy, illustration, image of Europe.
В общественном сознании россиян «Европа» - понятие не только и не столько географическое, сколько историко-культурное. Оно семантически
2 Работа поддержана грантом Отделения социальных и гуманитарных наук РФФИ 16-06-00113а. -127-
«нагружено» целым рядом коннотаций, разных для той или иной эпохи. «Европа» - не континент, а скорее тип цивилизации, обладающий определенным набором политических, социально-экономических, ментальных и моральных характеристик [12, с. 111]. Их понимание, отрицание и/или принятие как «своих» или «чужих» в России всегда было сложным в силу двойственности ее геополитического и конфессионального положения. И зачастую в разное время этот процесс быстрее и шире осуществлялся не в сфере официальной идеологии, не в «ядре культуры», но на «периферии сознания» - в моде, в записках путешественников, в практиках повседневной жизни [13, с. 98].
Это положение дел отразилось и в педагогическом контексте взаимного восприятия российской и европейской культур. В данной статье мы поговорим о визуализации восприятия Европы в российских азбуках и букварях второй половины XIX- начала XX вв.
Клиффорд Гирц однажды сравнил идеологию с «когнитивной картой» (cognitive map) социальной реальности. Такой же «когнитивной картой» можно считать учебник первоначального обучения грамоте - путешествие по его «ландшафтам» делает возможным семантический и историко-педагогический анализ восприятия и рецепции Европы и европейского в пространстве начального образования.
Особо подчеркнем, что наше путешествие по учебникам будет «зримым»: мы постараемся охарактеризовать визуальное как самостоятельный нарратив, определить его взаимосвязи и (не)совпадения с нарративом текстуальным, описать движение от образа к тексту и обратно не только как смысловой трансфер, но и как (перефразируя Йорна Леонхарда) концептуальное движение «перевода образов» [14, p. 93].
Выборку нашего исследования составили российские азбуки, буквари, книги для чтения, опубликованные в 1845-1918 гг. в обеих столицах (Москве и Санкт-Петербурге), в провинции, государственными, церковными и частными издательствами (более 200 наименований учебных пособий).
Образы Европы - пейзажи, изображения детей и взрослых на фоне европейского ландшафта и/или в европейском платье, портреты исторических лиц, жанровые сцены и т.п. - обнаружены нами в 14 пособиях. Отметим, что в тех случаях, когда авторство установлено, рисунки, как правило, выполнены европейскими художниками и граверами.
Выявленные изображения были распределены нами по трем условным группам:
1) Европа «по умолчанию» - «европейское» изображение дано без какого бы то ни было текста, например, картинка к букве;
2) Россия «в платье» Европы - дано явно европейское изображение, но в сопутствующем тексте или контексте речь идет о России;
3) «настоящая» Европа - иллюстрация сопровождает текст о европейском событии/явлении, выдающемся деятеле, географическом/ архитектурном объекте и т.д.
Примеры изображений первой группы - это, как правило, рисунки-подсказки к букве в алфавитной части азбуки или букваря. Отметим, что в то время заимствование готовых европейских клише было обычной практикой для российских издательств. Наиболее яркий и массовый пример - деятельность словолитни Жоржа Ревильона (1802-1859). Он основал свое дело в Петербурге в 1830 году, впервые в России обособив словолитню от типографии. Ревильон в массовом порядке покупал политипажи, уже использованные европейскими издателями, и снабжал русские типографии так сказать «подержанным товаром», «вторым тиражом» книжного рынка [11, с. 233]. Судя по каталогам фирмы (1837-1842), в ее распоряжении имелось свыше 2 тысяч разнообразных шрифтов и политипажей. Российские типографии брали их у «Ревильон и К°» на прокат или покупали копии, выполненные с помощью гальванопластики. Цена такого политипажа составляла от 1 до 1,5 рублей, в то время как за оригинальную гравюру нужно было заплатить не менее 10 рублей [11, с. 207, 233]. Понятно, что экономическая причина решала дело, и в учебник начальной грамоты - который a priori должен быть дешевым и доступным - попадали готовые европейские изображения. При этом их использование нередко влекло за собой отказ от смысловой связи между рисунком и текстом: визуал такого рода зачастую сопровождали казусы, ошибки и противоречия.
Доступ к европейским клише, вероятно, имел и владелец московской типографии Александр Семен, тесно связанный с французскими издательствами. Рассмотрим «Живописную азбуку» (экземпляр из собрания Российской национальной библиотеки (РНБ), г. Санкт-Петербург), отпечатанную в его типографии в 1862 году.
В этом издании мы обнаруживаем европейские сюжеты как иллюстрации к буквам: Н - наука, П - покорность, Т - Трофим-сторож, Ф -филин, Х - Христина. Отметим, что читателю/зрителю была представлена не современная ему Европа, но некая ее средневековая стилизация: коленопреклоненный вассал, развалины замка и т.п. (см. Рис.1, 2). В подписях к изображениям очень много орфографических ошибок (винограТ, кАрова, огАрчение, стороЩ и др.), при том, что в пояснительных текстах их нет (возможно, подписи под картинками набирались «со слуха» человеком, для которого русский язык не был родным). Кроме того, подчеркнем, что изображенные предметы в большинстве случаев «подсказкой» для ребенка не являлись: догадаться, что милая девушка это - «Христина», ворон в проеме замкового окна - «Развалины», дети с арфой и скрипкой - «Музыканты» и т.п., никак не возможно для человека, еще не умеющего читать. Все это в совокупности наводит на мысль о том, что составителем и/или издателем «Азбуки» были использованы готовые клише из европейских коллекций, а тексты были «подписаны» уже к ним.
Рис. 1. Живописная азбука. М., 1862. С. V.
Рис.2. Живописная азбука. М., 1862. С. VI.
Другой аналогичный пример - азбука «Забава и польза для детей» (Москва, 1866, экземпляр РНБ). Это издание представляет собой два листа in folio, расчерченные на «клетки» с буквой и картиной (возможно, они разрезались и использовались как набор карточек). Здесь мы видим те же несоответствия рисунка и его смысловой нагрузки, и тоже встречаемся с Европой: К - Крестьянка, И - Игра в кегли и др. - при них даны изобразительные сюжеты явно не российского происхождения (см. Рис. 3).
Рис. 3. Забава и польза для детей. Азбучка-незабудочка. М., 1866.
В «Занимательной роскошной азбуке» (1885, собрание РНБ) иллюстрации не соотнесены с буквами и текстами вовсе, по сути они представляют собою пазл: картинку нужно разрезать, а потом собрать по образцу (см. Рис. 4). Изображения действительно «роскошны» - а читателя они отсылают к эпохе рококо.
Рис. 4. Занимательная роскошная азбука-жемчужинка для умненьких малюток. СПб., 1885.
Довольно часто Европа исподволь «прорывалась» в российские учебные издания через иллюстрации к словам «Церковь» и «Храм» - небрежность издателей или недостаток у них «родных» изображений приводили к тому, что вместо православного храма читатель видел католический костел или кирху, причем такие случаи нередки еще и в начале XX века (например, Новейшая полная российская азбука. М., 1903).
Подобные изображения исподволь знакомили ребенка с европейским миром, служили для него «окошком» в иное... Появление и открытие такого «окна» оказывалось случайным, но возможно «вид» из него озвучивался, комментировался взрослыми, которые занимались с детьми азбукой.
Вторая выделенная нами группа изображений: в пособии имеется текст, в котором идет речь о России (имена персонажей, географические названия, исторические события и т.п.), но на сопутствующей иллюстрации мы видим не российский, а явно европейский сюжет. Насколько такая подмена была сознательной со стороны издателей, трудно сказать. Вероятно, имела место как с прагматика книжного дела, так и желание «увидеть и показать себя» в лучшем зеркале.
Безусловный «рекордсмен» по числу подобных иллюстраций - 10-е издание азбуки «Елка» Анны Дараган (1874). Это роскошный подарочный альбом, в котором текст идентичен предыдущим (и последующим) изданиям учебника, но иллюстрации заменены практически полностью. В нем использованы работы известных европейских художников, на титуле указано: «с 120 политипажами Плетча, Фрелиха и др. и 8 раскраш. табл. по рис. Г. Пилатти». Обратим внимание на термин «политипаж». В книгоиздательской практике XIX века это - типовой изобразительный декор для многократного использования в разных изданиях. По всей видимости, для данного альбома издателем М. О. Вольфом были использованы готовые клише, а не заказаны оригинальные материалы (что, конечно, было бы дороже).
Многие иллюстрации издания несут на себе автограф, но далеко не всегда его можно достоверно расшифровать и атрибутировать конкретную
работу. Перечислим ряд имен: Лоренц Фрёлих / Lorenz Frolich (1820-1908, Дания); Оскар Плетч / Oscar Pletsch (1830-1888, Германия); Хенрик Пилатти / Henryk Pillati (1832-1894, Польша); Эмиль-Антуан Байард / Émile-Antoine Bayard (1837-1891, Франция); Жан-Пьер Муане / Jean-Pierre Moynet f1819-1876, Франция) и др.
Вместе с тем многие изображения не имеют подписи автора - как правило, это говорит о том, что в издании использовано готовое клише, попавшее в данную книгу «вторым тиражом».
Набор иллюстраций в азбуке «Елка» явно свидетельствует о широте кругозора М. О. Вольфа (и/или его сотрудников) и разнообразии его европейских связей.
Абсолютное большинство размещенных рисунков - это жанровые сцены с героями-детьми. Например, картины Оскара Плетча с мотивами повседневной семейной жизни (См. Рис. 5). Известный немецкий художник много работал в жанре книжной иллюстрации, его работы публиковались в Англии, Франции, Швеции и США. В «Елке» монограмма Плетча - переплетенные буквы O и P в обрамлении года создания работы - определяется безошибочно, также, как и его узнаваемый необычный стиль. Все опубликованные рисунки (всего их 6) датированы 1863 и 1865 годами.
Рис. 5. Дараган А. М. Елка: Подарок на Рождество. СПб., 1874. С. 6.
Совсем другого стиля, но того же жанра работы Эмиля-Антуана Байарда: в «Елке» ему бесспорно могут быть атрибутированы 8 иллюстраций, еще в двух случаях авторство вероятно (См. Рис. 6).
Рис. 6. Дараган А.М. Елка: Подарок на Рождество. СПб., 1874.
С. 80, 85.
Визуальный ряд данного издания азбуки альбомного формата, очевидно, был подобран издателем, а не автором учебника. Такое предположение возникает потому, что все иллюстрации никак - ни содержательно, ни функционально - не соотносились с текстами азбуки. В этом «подарочном» издании «Елки» дидактика уступила первенство эстетике: иллюстрации превосходны, но они в значительной степени утратили обучающую роль. Даже там, где в тексте имелись прямые «отсылки» к изображениям («Что нарисовано здесь?»), теперь они «не работали»: вместо рыбака мы видим солдатскую казарму, вместо семьи за столом - охоту на зайца и т.п. Нельзя сказать, что изображения и тексты в альбомной версии совсем не соотносились друг с другом, но таких «попаданий» очень мало, главный мотив отбора иллюстративного материала явно декоративный. Парадокс - но более выигрышное с точки зрения внешнего вида издание оказалось менее «учебным»... Зато маленькие читатели могли «подглядеть» за учебой и играми своих европейских сверстников.
В текстах «Новой русской азбуки» Александры Владимировой (1880) дети с русскими именами (Маша, Степа, Коля и др.) делили яблоки, раздавали бедным копейки, складывали кирпичики и т.п. Однако на иллюстрациях мы видим фребелевский детский сад; занятия с учениками в саду; латинские литеры на классной доске и вполне взрослых девушек, занятых уж точно не умножением 3 на 5. Автор иллюстраций в «Азбуке» не указан, и нам не удалось установить его (См. Рис. 7).
Рис. 7. Европеус (псевд. Владимирова), А.К. Новая русская азбука с картинками.
СПб., 1880. С. 59.
Интересно отметить, что тексты в данном случае явно были написаны к готовым изображениям: визуальный и текстуальный нарративы совпадают в мелких деталях. «Женя клала Коле в рот веточку, на которой висели две ягоды», - читаем в тексте и видим на рисунке. Но вот только, конечно, изначально звали этих детей не Женя с Колей, и никто в северной России не учился посреди вишневого сада... Автор рассказов либо заказчик стремился к тому, чтобы картинки обрели «русскость» - через прочтение иных образов как своих, присвоение иного через визуальное.
Иллюстрации в книге Владимировой имели явно европейское происхождение. Для нас они тем более интересны, что на них изображена школа. Российские ученики и учителя могли не только прочесть о том, что делается «в нашем классе», но и увидеть, что происходит в «чужом», примерить на себя «европейское платье», ощутить себя в нем. Вместо «обрусения Европы» (интенция автора текстов) получилась «европеизация России». Такое положение дел характерно для данной группы изображений, размещавшихся рядом с текстами о России и русском.
И, наконец, иллюстрации третьей группы - предполагающие целенаправленное знакомство учащихся с образами Европы. Таких примеров в книгах для первоначального обучения немного, но все-таки они есть. В эту группу вошли два пособия - совершенно разных по своему составу и адресации.
Первое из них - не школьный учебник, а книга для занятий с ребенком дома, причем для занятий в игровой форме. Это «Поездка по Европе, или Мишенькины конь и лодка» (1847), издание имело подзаголовок «Весьма
полезная и занимательная игра для детей обоего пола». По замыслу авторов, результатом занятий должно стать то, что дитя «составит себе понятие о форме одной из важнейших пяти частей света - Европы; о сопредельности Государств европейских; запомнит главные и важнейшие города, их местоположение относительно одного к другому, реки, на которых стоят они; число жителей и величину земель» [10, с. 7]. Как этого достичь? Игрок берет себе два «билета», с обозначением европейских городов, по карте натягивает нитку между ними и начинает «путешествие»: он должен перечислить все основные географические объекты, через которые пролегает его путь «на коне» и «на лодке». За каждый правильно названый город, реку и т.п. игрок получает фишку из кассы, за каждую ошибку - кладет обратно две. Побеждает тот, кто проложит оптимальный маршрут и не собьется в перечислении, он получает приз -«прогонные деньги» и похвалу от взрослых. Конечно, «номенклатурный» подход к изучению географии имеет мало общего с наглядным обучением, но, вместе с тем, такое путешествие по карте - сразу «выход» на формирование абстрактного и пространственного мышления. Тем более что поскольку пособие было явно ориентировано на состоятельные семьи, не исключено, что Мишенька совершал (или вскорости совершит) с родителями реальное путешествие по городам уже «знакомой» ему Европы.
Другое пособие, напротив, было адресовано ученикам народной школы. Это книга для чтения «Наш друг» Николая Корфа (1882). В ней собраны небольшие тексты, знакомящие крестьянских ребятишек с самыми разными аспектами окружающего мира, впрочем, с ощутимым «уклоном» в сторону естественных наук в их сугубо практическом применении. В этом пособии мы видим много иллюстративных материалов, показывающих читателю Европу, -портреты известных ученых и изобретателей, города, промышленное производство (доменная печь, стеклоделательный завод и т.п.). Впрочем, европейские сюжеты никак не выделены автором, и он не акцентирует на них внимания читателя. Книжка имеет «энциклопедический» характер, в ней «всего понемножку», и отдано должное разным «полезным в обиходе» вещам и их «авторам»: ткацкому станку и Жозефу Жакару, книгопечатанию и Иоганну Гуттенбергу, паровой машине и Джеймсу Уатту и т.д. (См. Рис. 8).
Ни« га.
Книга овстоал. лть лнстпвл Г>уааги. пшрмгмхъ в Ауснаан..Сколько лкчгк. клкь тдуаагшь. трудилась в гою! Того, кто «г напасал», пшиип //втп/пм» паи авто иа первой пя/мимцп. кпага.
Вь парне годы аяторъ, бивало, ааппшгть пину. а яергаясываптъ. Саоао на это ну»и> ■[«алии, труда .Нть четыреста тоау нимдъ одааь иЪащъ иратуааль, аа
Рис. 8. Корф Н. А. Наш
•10 Откуда взялся аримъТ
Какь, итк*дя тиса' Порта»* саш араакъ ни. сунаа суаао-то ип дтадось ппртяочу'' Он ауналъ по въ .ива* въ лавку-тл ал» оао поаало? Ними поддала суаао наь то! стерсао!, гъ аоторо! «то д1даютъ. пфаЛрмн
пш>1 мат Ш^Ьи мам*
До сан порь аи нашь только, что шерсть лани аааь делал, пито»* чт« азгь иея выдЪлмваютг еуано (ст. 7). а тп пора уааать о тоаь, тш гуано д!даить ма того, чтоОи аы нала, отауда взалса араакь
. СПб., 1882. С. 3, 9.
Обратим внимание на то, что портрет Жакара сопровождает текст об армяке - традиционной русской крестьянской одежде из сукна. Анализируя маргинальность третьей группы изображений, можно констатировать доминанту неосознанного переодевания в европейское над сознательным примериванием европейского. Спрятаться, уйти от диалога в карнавал, в «видимость», в воспитание неразличающего, подстраивающегося взгляда оказывалось в элементарной школе важнее формирования представлений о самих себе и осознанного разговора с европейцем как с ближним.
Прежде, чем подвести итог и сформулировать общие выводы, упомянем еще одно явление, которое обнаружилось в проанализированных пособиях. Это явление «зеркального» порядка: на иллюстрациях изображена Россия, но такой, какой ее увидел и/или понял европейский художник. Самый яркий пример -«раскрашенные таблицы» по рисункам Генриха Пилатти в упомянутой уже азбуке Анны Дараган (См. Рис. 9).
Рис. 9. Дараган А.М. Елка: Подарок на Рождество. СПб., 1874. Вкл.
Это жанровые сцены «из русской жизни», очень многослойные, с большим количеством изображенных предметов и лиц. Вероятно, предполагалось, что по этим картинам взрослый будет вести с ребенком разнообразные беседы по типу «что нарисовано тут?» (отметим, что с текстами эти иллюстрации никак не связаны). Здесь мы видим весьма своеобразную Россию: с одной стороны, нарочито «русскую», даже «псевдовизантийскую», подчеркнуто национальную (сарафаны, кокошники, тройка, торжественное облачение православного духовенства и т.п.), но с другой - в чем-то неуловимо «не такую», с неким европейским флером, наброшенным рукой польского художника, учившегося и работавшего в Варшаве, Мюнхене, Париже и Риме.
Полагаем, что на основе изучения трех групп изображений можно говорить о двух вариантах «явления Европы» в российских пособиях для начального обучения грамоте второй половины XIX - начала XX вв.: 1) «стихийный» - когда выбор иллюстрации, вероятно, был продиктован ее доступностью (т.е. готовый политипаж имелся в наличии); 2) целевой - когда автором в иллюстрацию была сознательно заложена функция пояснения и дополнения текста.
Второй вариант совпадает с нашей типологией иллюстраций «настоящая Европа» и, как правило, встречался в книгах для чтения или хрестоматийных разделах букварей. Иллюстрация в этом случае целенаправленно выполняла просветительскую миссию.
Первый вариант («Европа по умолчанию» и «Россия в платье Европы») обладал лишь потенциалом знакомства ребенка с европейским миром как соседним (другим/иным) или своим (аналогичным), но происходило ли это
знакомство в реальной образовательной практике - вопрос, требующий более детального исследования. Вместе с тем, существование этого варианта -свидетельство того, что в сознании (как минимум, в сознании авторов учебников) была возможной и допустимой идентификация и уподобление России - Европе. В педагогике визуала выстраивался взгляд изнутри наружу как взгляд внутрь - на себя. В этом случае «стихийный» выбор изобразительного ряда оборачивался парадигмой «мы такие же, мы европейцы», а иллюстрации, где Россия была «переодета» Европой, оказывались ближе к европейскому миру, чем «настоящие» образы европейских стран.
Комментарии
1. Александр Семен (1812-?) был сыном и продолжателем дела знаменитого типографа Августа Семена (Auguste-René Semen). В 1809 году по поручению известного издателя и вице президента Медико-хирургической академии Николая Всеволожского Август Семен закупил в Париже у Дидо (Didot) и привез в Россию оборудование и шрифты для типографии московского отделения Академии. Он стал управляющим, а с 1820 года арендатором этой типографии, которая под его началом стала лучшей в Москве по качеству полиграфического исполнения. В 1828 году А. Семен открыл собственную типографию, а в 1829 году - книжную лавку в доходном доме Торлецкого на Кузнецком мосту - самой престижной и модной торговой улице Москвы того времени. Семен был тесно связан с французскими типографами: в своей словолитне он изготовлял шрифты по образцам Дидо, служил посредником между московскими и французскими фирмами. 1 октября 1846 г. Семен продал типографию вместе с остатками всех своих изданий зубному лекарю 1-го Московского кадетского корпуса К. К. Жоли, с условием сохранения названия фирмы. Сам он уехал во Францию, где и умер в 1862 году. Его сын Александр остался в России, с 1848 года известны издания с указанием «В типографии Ал. Семена», предприятие находилось в Москве, на Софийской улице, в доме Аргамакова [6].
2. Маврикий Осипович Вольф (Maurycy Boleslaw Wolff, 1825-1883) открыл в Петербурге собственное дело в 1853 году. Он первым издал на русском языке многие капитальные ученые сочинения по математике, механике, физике, химии, медицине; познакомил русскую публику с Боклем, Шлоссером, Фигье, Вегнером, Лессингом, В. Скоттом, Ф. Купером, Жюлем Верном; первым в России начал выпускать художественные издания, в том числе большого формата: «Библия, в картинах знаменитых авторов», «Божественная Комедия» с гравюрами Доре, «Фауст» с иллюстрациями Мейера, «История внешней культуры» Готтенрота, «Атлас всемирной истории» Вейсера и др. Вольф с гордостью отмечал, что он «первый перенес на русскую почву столь важное педагогическое нововведение, как наглядный способ обучения, изданием различных рисунков, коллекций минералов, коллекций предметов, обрабатываемых промышленностью и т.д.» [8].
3. Отметим, что так называемый «русский стиль» в 1870-1890-е гг. был характерен не только для книжного дизайна, но и для изобразительного искусства России в целом. Это явление имело социокультурные корни, обусловленные национально-политической ситуацией в стране.
Литература
1. Дараган, А. М. Елка: подарок на Рождество. 10-е изд., с 120 политипажами Плетча, Фрелиха и др. и 8 раскраш. табл. по рис. Г. Пилатти. СПб.: М.О. Вольф, ценз. 1874. [Ч. 1]. 90 с.
2. Европеус А. К. Новая русская азбука с картинками : сост. по разным источникам А. К. Владимировой. СПб.: тип. В. Ф. Демакова, 1880. 152 с.: ил.
3. Живописная азбука с восемнадцатью гравированными картинами [и объяснительным текстом к ним]. М.: тип. Ал. Семена, 1862. 30 с.
4. Забава и польза для детей. Азбучка-незабудочка. М.: лит. П. Душенкова, 1866. 2 л. ил.
5. Занимательная роскошная азбука-жемчужинка для умненьких малюток. [СПб.]: тип. А. Меламед,1885. 2 л.: цв. ил.
6. Клеймёнова Р. Н. Книжная Москва первой половины XIX века. М.: Наука, 1991. 237 с.: ил. ; то же [Электронный ресурс]. URL: http: //www.eduspb .ru/info/literatura/knigi-besplatno 153.html#.WzSVONSLRkg (дата обращения 28.07.2017)
7. Корф Н. А. Наш друг : кн. для чтения в школе и дома. 10-е изд. СПб.: тип. т-ва «Общественная Польза», 1882. VIII, 228 с.: ил.
8. Маврикий Осипович Вольф, путь издателя [Электронный ресурс] // Артефакт : сайт. Харьков, 2018. URL: http://artefakt.in.ua/antiquarian-books-articles/item/blog162.html (дата обращения 28.07.2017)
9. Новейшая полная российская азбука, содержащая в себе: молитвы, заповеди, краткую священную историю, нравоучительные басни и таблицу умножения. 8-е изд. М.: И.Д. Сытин, 1903. 39 с.: ил.
10. Поездка по Европе, или Мишенькины конь и лодка. Весьма полезная и занимательная игра для детей обоего пола. М.: Д.И. Трегубов, 1847. 186, 16, II с.
11. Сидоров А. А. Искусство русской книги XIX-XX веков // Книга в России. В 2 ч. / под ред. В. Я. Адарюкова, А. А. Сидорова. М.: ГПИБ, 2008. Ч. II: Русская книга XIX века. С. 139-283.
12. Свирида И. Европейской культурное пространство: российская граница восприятия современников XVI-XVIII вв. // Миф Европы в литературе и культуре Польши и России / под ред. М. В. Лескинен, В. А. Хорева. М.: Индрик, 2004. С.111-128.
13. Софронова Л. Образ Европы в русском культурном контексте XVIII в. // Миф Европы в литературе и культуре Польши и России / под ред. М. В. Лескинен, В. А. Хорева. М.: Индрик, 2004. С. 93-110.
14. Leonhard J. Translation as cultural transfer and semantic interaction: European variations of liberal between 1800 and 1830 // Why concepts matter: translating social and political thought / M. J. Burke. Leiden : Brill, 2012. P. 93-108.
References
1. Daragan, A. M. Yelka: podarok na Rozhdestvo. 10-ye izd., s 120 politipazhami Pletcha, Frelikha i dr. i 8 raskrash. tabl. po ris. G. Pilatti [Christmas tree: gift for Christmas. 10th ed., with 120 policypage of Pletch, Frelich et al., and 8 hand-coloured tables by pictures by G. Pilatti]. Saint-Petersburg: M. O. Volf, qualification. 1874. [Part 1]. 90 p.
2. Evropeus A. K. Novaya russkaya azbuka s kartinkami: sost. po raznym istochnikam A.K. Vladimirovoy [New Russian alphabet with pictures: comp. according to various sources by A. K. Vladimirova]. Saint-Petersburg: publishing house of V. F. Demakov, 1880. 152 p: ill.
3. Zhivopisnaya azbuka s vosemnadtsat'yu gravirovannymi kartinami [i ob"yasnitel'nym tekstom k nim] [Picturesque alphabet with eighteen engraved paintings [and explanatory text to them]]. Moscow: publishing house of Al. Semen, 1862. 30 p.
4. Zabava i pol'za dlya detey. Azbuchka-nezabudochka [Fun and good for children. The ABC-forget-me-not]. Moscow: lit. P. Dushenkov, 1866. 2 lists of iIl.
5. Zanimatel'naya roskoshnaya azbuka-zhemchuzhinka dlya umnen'kikh malyutok [Entertaining luxury alphabet-pearl for clever babies]. [SPb.]: publishing house of A. Melamed,1885. 2 l: Col. Ill.
6. Kleymenova R. N. Knizhnaya Moskva pervoy poloviny XIX veka [Book Moscow in the first half of the 19th century]. Moscow: Nauka, 1991. 237 p.: Il.; ibid. [Electronic resource]. URL: http://www.eduspb.ru/info/literatura/knigi-besplatno153.html#.WzSVONSLRkg (reference date 28.07.2017)
7. Korf N. A. Nash drug: kniga dlya chteniya v shkole i doma. 10-ye izd. [Our friend: a book to read at school and at home. 10 th ed.] SPb.: printing house of the company «Obshchestvennaya Pol'za», 1882. VIII, 228 p.: ill.
8. Mavrikiy Osipovich Vol'f, put' izdatelya [Mavrikiy Osipovich Volf, publisher's path] [Electronic resource] // Artefakt: site. Kharkiv, 2018. URL: http://artefakt.in.ua/antiquarian-books-articles/item/blog162.html (reference date 28.07.2017)
9. Noveyshaya polnaya rossiyskaya azbuka, soderzhashchaya v sebe: molitvy, zapovedi, kratkuyu svyashchennuyu istoriyu, nravouchitel'nyye basni i tablitsu umnozheniya. 8-ye izd. [The latest full Russian alphabet, containing the prayers, commands, short sacred history, moralizing fables and the multiplication table. 8th ed.] Moscow: I. D. Sytin, 1903. 39 p.: ill.
10. Poyezdka po Yevrope, ili Mishen'kiny kon' i lodka. Ves'ma poleznaya i zanimatel'naya igra dlya detey oboyego pola [A trip across Europe, or Mishenka's horse and boat. Very useful and entertaining game for children of both sexes]. Moscow: D.I. Tregubov, 1847. 186, 16, II p.
11. Sidorov A. A. Iskusstvo russkoy knigi XIX-XX vekov [The Art of the Russian Book of the 19th-20th Centuries] // Kniga v Rossii [The Book in Russia]. In 2 parts / ed. by V. Ya. Adaryukov, A. A. Sidorov. Moscow: GPIB, 2008. Part II: Russkaya kniga XIX veka [Russian book of the 19th century]. P. 139-283.
12. Svirida I. Yevropeyskoy kul'turnoye prostranstvo: rossiyskaya granitsa vospriyatiya sovremennikov XVI-XVIII vv. [European cultural space: Russian border of perception of contemporaries XVI-XVIII centuries] // Mif Yevropy v literature i kul'ture Pol'shi i Rossii [Myth of Europe in literature and culture of Poland and Russia] / ed. by M.V. Leskinen, V. A. Khorev. Moscow: Indrik, 2004. P. 111-128.
13. Sofronova L. Obraz Yevropy v russkom kul'turnom kontekste XVIII v. [The image of Europe in the Russian cultural context of the 18th century] // Mif Yevropy v literature i kul'ture Pol'shi i Rossii [Myth of Europe in literature and culture of Poland and Russia] / ed. by M.V. Leskinen, V. A. Khorev. Moscow: Indrik, 2004. P. 93-110.
14. Leonhard J. Translation as cultural transfer and semantic interaction: European variations of liberal between 1800 and 1830 // Why concepts matter: translating social and political thought / M. J. Burke. Leiden: Brill, 2012. P. 93-108.
Статья поступила в редакцию 15.04.2018 Статья допущена к публикации 30.05.2018
The article was received by the editorial staff15.04.2018 The article is approved for publication 30.05.2018
