Извинительная ошибка или деловой риск в экономической деятельности в качестве обстоятельства, исключающего преступность “злоупотребления” профессиональным правом на риск Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

OF LEGAL RESEARCH

УДК 347.5

DOI 10.34076/2658_512Х_2023_1_66

Хомич Владимир Михайлович

ippk@bsu.by

директор ГУ «Научно-практический центр проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Республики Беларусь», доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Республики Беларусь

Извинительная ошибка или деловой риск в экономической деятельности в качестве обстоятельства, исключающего преступность "злоупотребления" профессиональным правом на риск

Хомич В. М./Извинительная ошибка или деловой риск в экономической деятельности в качестве обстоятельства, исключающего преступность "злоупотребления" профессиональным правом на риск// Уральский журнал правовых исследований. 2023. № 1. С. 66-74. DOI 10.34076/2658 512X 2023 1 66

Аннотация:

В статье, с опорой на законодательную базу, судебную практику, доктрину и информационные материалы Генеральной Прокуратуры Республики Беларусь, рассматриваются вопросы институционализации делового риска как специфического обстоятельства, исключающего преступность деяния. Обосновывается, что понятие "экономический риск" отражает только характер сферы деятельности, на которую распространяются положения о деловом риске, в то время как понятие "деловой риск" отражает управленческий и предпринимательский контекст риска по отношению к субъекту управления (предпринимательства). Указывается на управленческий и извинительный характер делового риска, его нацеленность на предприимчивое, нестандартное, а поэтому сопряженное с риском неудачи решение значимой экономической задачи. При этом неудача понимается не столько как не достижение поставленной экономической цели, а как возможность наступления сопутствующих или сопровождающих риск социально ущербных последствий при реализации данного решения, с которыми уголовный закон формально связывает преступный характер злоупотребления правом на риск. Акцентируется внимание на том, что нормативные положения ч. 2-1 ст. 39 УК Беларуси не следует рассматривать как введение запрета на предпринимательский риск. Формулируется вывод о том, что экономический (деловой) риск должен признаваться обоснованным, если поставленная экономическая задача могла быть достигнута с меньшими социально-экономическими издержками, чем при осуществлении стандартных экономических действий для ее решения. При этом случайно возникшие факторы, не позволившие удачно решить поставленную задачу, не должны объективно и субъективно исключать обоснованность принятого рискованного решения

Ключевые слова:

экономический (деловой) риск, обычный предпринимательский риск, злоупотребление субъективным

УДК 347.5

DOI 10.34076/2658_512X_2023_1_66

Vladimir M. Khomich

ippk@bsu. by

Director of the State Institution «Scientific and Practical Center for Strengthening the Rule of Law and the Rule of Law of the Prosecutor General's Office of the Republic of Belarus»,Doctor of Law, Professor,HonoredLawyer of the Republic of Belarus

An excusable mistake or business risk in economic activity as a circumstance precluding the criminality of "abuse" of the professional right to risk

Vladimir M. Khomich / An excusable mistake or business risk in economic activity as a circumstance precluding the criminality of "abuse" of the professional right to risk // Ural Journal of Legal Studies. 2023. No. 1. P. 66-74. DOI 10.34076/2658 512X 2023 1 66

Abstract:

The article, based on the legislative framework, judicial practice, doctrine and information materials of the Prosecutor General's Office of the Republic of Belarus, examines the issues of institutionalization of business risk as a specific circumstance that excludes the criminality of an act. It is proved that the concept of "economic risk" reflects only the nature of the sphere of activity to which the provisions on business risk apply, while the concept of "business risk" reflects the managerial and entrepreneurial context of risk in relation to the subject of management (entrepreneurship). It indicates the managerial and excusable nature of business risk, its focus on an enterprising, non-standard, and therefore associated with the risk of failure, solution of a significant economic task. At the same time, failure is understood not so much as not achieving the set economic goal, but as the possibility of the occurrence of socially detrimental consequences accompanying or accompanying the risk in the implementation of this decision, with which the criminal law formally links the criminal nature of the abuse of the right to risk. Attention is focused on the fact that the regulatory provisions of Part 2-1 of art. 39 of the Criminal Code of Belarus should not be considered as the introduction of a ban on entrepreneurial risk. The conclusion is formulated that the economic (business) risk should be recognized as justified if the economic task could be achieved with less socio-economic costs than when implementing standard economic actions to solve it. At the same time, accidental factors that did not allow the task to be successfully solved should not objectively and subjectively exclude the validity of the risky decision taken.

Keywords:

economic (business) risk, ordinary entrepreneurial risk, abuse of the subjective right to entrepreneurial risk,

OF LEGAL RESEARCH

правом на предпринимательский риск, ответственность руководителя юридического лица, убытки, причиненные юридическому лицу, обычные условия гражданского оборота, вина руководителя юридического лица, добросовестность и разумность руководителя юридического лица

responsibility of the head of a legal entity, losses caused to a legal entity, ordinary conditions of civil turnover, fault of the head of a legal entity, integrity and reasonableness of the head of a legal entity.

Приступая к изложению собственного видения делового риска в экономической деятельности как обстоятельства, исключающего преступность деяния, хотелось бы призвать читателя и специалистов - правоведов обратить внимание на исключительно специфический характер данного риска в системе иных видов рисков, предусмотренных ст. 39 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее - УК Беларуси)1. Аналоги этого риска в законодательстве других государств отсутствуют. Возможно, их и не должно быть, поскольку проблемы, которые мы пытаемся решить посредством институционализации делового риска в уголовном праве, должно бы решать с помощью адекватного толкования криминогенно образующего признака преступного злоупотребления, каковым является умышленная направленность управленческих действий (решений) вопреки интересам службы. Это фундаментальное комплексное понятие, которое не может быть сведено только к фактам соблюдения или несоблюдения компетенционных полномочий, правовых процедур и оснований принятия руководителем соответствующих решений на основе использования своих должностных полномочий. Принимать решения не вопреки интересам службы - это значит принимать рационально необходимые, социально и экономически обоснованные "вопреки административным проволочкам и препятствиям" решения, направленные на позитивно-правовое разрешение поставленной задачи (проблемы). Это достаточно сложная задача, поскольку оценке подлежит не только контекст соблюдения правовой формы и правовой процедуры принятия административного акта управления, но и степень социальной и экономической обоснованности принятого решения, особенно когда оно является нестандартным (то есть рискованным) решением экономической задачи в контексте обычных условий гражданского оборота или обычного предпринимательского риска. Не секрет, что далеко не всегда такие решения заканчиваются удачно как в плане решения поставленной экономической задачи, так в плане отсутствия реального ущерба.

Система уголовно-правовой оценки такого рода ситуаций осуществляется в рамках состава злоупотребления должностного лица служебными полномочиями, повлекшего последствия в виде ущерба (ст. 424 УК Беларуси). Выявляются такие ситуации, указывающие на возможные признаки преступного злоупотребления, по факту наличия установленного (то есть уже причиненного) ущерба, после чего выясняется вопрос, с какими административно-управленческими решениями связано наступление ущерба. Здесь важно также учитывать уровень субъектов, принимавших решение, а также то, что во исполнение основного решения в плане его реализации для осуществления поставленной экономической задачи могут приниматься соподчиненные решения. На каждом уровне и на каждом этапе ответственными руководителями могут приниматься правильные и неправильные (ошибочные), рискованные и нерискованные (соответствующие обычным стандартам рисков предпринимательской деятельности) решения.

Принято, что в расчет органами уголовного преследования и судом при наличии ущерба "забираются" действия (решения) конкретно-определенного ха-

1 Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-З/ Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь// URL: https://pravo.by/document/?guid=3871&p0=Hk9900275 (дата обращения: 04.02.2023)

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

рактера, принимаемые по службе руководителями хозяйствующих субъектов, хотя бы потому, что их действия всегда объективно более всего приближены к негативному результату. Поисково-познавательная и оценочная деятельность следствия состоит в установлении доказательств того, принималось ли соответствующее решение вопреки интересам службы. В зависимости от результатов оценки возможны следующие заключения:

• устанавливается, что решение, с реализацией которого связано наступление общественно опасных последствий, принималось умышленно и вопреки интересам службы;

• устанавливается, что решение объективно не соответствует интересам службы, но является не следствием умысла, а общей или профессиональной небрежности либо некомпетентности, что исключает злоупотребление и выводит квалификацию на служебную халатность (ст. 428 УК Беларуси).

Что касается первого заключения, то в нем и сосредоточена угроза неосновательного уголовного преследования руководителей хозяйствующих субъектов (в основном государственных или со значительной долей участия государства). Во-первых, потому, что в этих случаях очевиден публичный интерес государства в эффективной экономической деятельности таких субъектов хозяйствования, а, следовательно, в возложении на них публично-правовых форм ответственности за неудачу. Во-вторых, управление такими субъектами хозяйствования обременяется вертикальными системами управления и контроля. Поэтому в случае неудачи в реализации принятого решения, проблема поиска виновного в контексте оценки того, соответствовало ли принятое решение интересам службы, концентрируется на установлении формально-правовых форм ответственности за неудачу. Во-вторых, управление такими субъектами хозяйствования обременяется вертикальными системами управления и контроля. Поэтому в случае неудачи в реализации принятого решения, проблема поиска виновного в контексте оценки того, соответствовало ли принятое решение интересам службы, основывается на установлении формально-правовых запретов и процедур, которые должны соблюдаться при принятии руководителем соответствующего решения. Так, руководитель одной из птицефабрик на протяжении ряда лет давал указания об отпуске в продажу яиц до истечения срока их годности как пищевого продукта по заниженной отпускной цене. Это позволило ему сохранить достаточно высокий уровень обратной прибыльности и финансовую стабильность деятельности предприятия. Что касается решения, то оно было рискованное, поскольку руководитель не имел права принимать такое решение без согласования "свыше", что ему и вменялось как "умышленные действия вопреки интересам службы". С точки зрения рыночных принципов ведения экономической деятельности такие решения также были рискованными, поскольку в условиях ограниченного рынка сбыта минимизация убытков (экономическая цель указанных решений) посредством продажи по заниженной цене продуктов, срок годности которых истекает, была прогнозируемой, но недостоверно подтверждаемой до конца. Контролирующие органы определили ущерб очень быстро и просто - это разница между заданной отпускной ценой и ценой сниженной. Ущерб оказался внушительным, было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 424 УК Беларуси. Какой-либо корыстной или иной личной заинтересованности в действиях руководителя не было. При возбуждении уголовного дела вопрос об экономической целесообразности такого решения не обсуждался. Уровень убытков, которые могли бы наступить, если бы эта продукция пришла в негодность, как и минимизация этих убытков вследствие их распродажи по заниженным ценам до истечения срока годности, не просчитывался. На самом же деле здесь не было оснований считать указанные решения как принятые во-

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

преки интересам службы. Это были разумные и ответственные решения руководителя, принимаемые с целью минимизации убытков и соответствующие условиям обычного предпринимательского риска. Не соблюдено было только одно - не было согласования (согласия) на такой предпринимательский риск свыше. Руководитель действовал вопреки интересам службы, поскольку принимал решение вне установленных государством обременительных процедур управления экономической деятельности. Не будем вдаваться в оценку разумности этих процедур, однако, отметим, что в последнее время наметилось осознание необходимости их пересмотра.

Концепция делового риска как злоупотребления субъекта правом предпринимательского риска предполагает иной правовой алгоритм разграничения злоупотребления служебными полномочиями (ст. 424 УК Беларуси) и превышения служебных полномочий (ст. 425 УК Беларуси) в контексте государственного управления. Необходимо преодолеть ошибочное заключение, что деловой риск отсутствует, если управленческое решение является превышением власти или служебных полномочий [1, с. 54]. Изучение судебной практики, проведенное Генеральной прокуратурой Республики Беларусь, показало, что момент делового риска в экономической деятельности находится на стыке превышения служебными полномочиями. При принятии управленческого решения этот момент является центральным в оценке того, действовал руководитель в интересах службы или вопреки ей.

В условиях, когда государство фактически управляет не только экономической деятельностью на уровне организации производства, но и решениями, которые принимаются на уровне конкретного субъекта, проблема ответственности за неудачные решения экономических задач неизбежно "переходит" на непосредственных руководителей субъектов хозяйствования по принципу публичного управления, а, следовательно, и публичного злоупотребления. При оценке того, действовал ли руководитель вопреки интересам службы или в интересах службы, в расчет берется соответствие инициативно "самовольных" действий руководителя формальным требованиям государственного администрирования, осуществляемого свыше. Решение руководителя, закончившееся неудачей, признается ошибочным и при этом неизвинительным, то есть умышленно уголовно-противоправным злоупотреблением служебными полномочиями. Критерии социальной или экономической необходимости принятого руководителем решения в контексте соответствия или несоответствия интересам службы не принимаются во внимание. Это и явилось основной причиной того, что в 2012 г. Президент Республики Беларусь по просьбе руководителей госпредприятий инициировал вопрос об учете экономического (делового) риска в качестве обоснованного, то есть как обстоятельства, исключающего преступность деяния. Была высказана озабоченность относительно неадекватной уголовно-правовой реакции органов, осуществляющих уголовное преследование, и судов на нестандартные решения руководителей хозяйствующих субъектов, которые принимались в интересах повышения результативности экономической деятельности, но в итоге (в условиях объективно сохраняющихся рисков рынка), повлекли нежелательные экономические последствия имущественного характера. Обращалось также внимание, что решения принимались в рамках должностных полномочий, были направлены на достижение социально значимых экономических результатов, но с учетом действия факторных рисков, сопровождающих любую предпринимательскую деятельность, обернулись неудачей. По мнению руководителей, такие решения (действия) не могут влечь уголовную ответственность только на том основании, что их реализация обернулась нежелательными экономическими издержками (ущербом).

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

В ходе изучения отечественной и зарубежной судебной практики, а также законодательства был сделан однозначный вывод, что поднятая проблема не может быть разрешена в рамках законодательного определения понятия обоснованного риска, предусмотренного ст. 39 УК Беларуси. Производственно-хозяйственный риск, упоминаемый в данной статье УК, никак не соприкасается с видением делового риска, который является не технологическим (техническим), а исключительно управленческим. Нет оснований и, более того, небезопасно в уголовно-правовом регулировании использовать в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, предпринимательский риск, поскольку этот риск объективен, имманентно присущ экономической деятельности. Сам по себе предпринимательский риск обстоятельством, исключающим преступность деяния, быть не может, он может выступать в качестве критерия обоснованности, например, того же производственно-хозяйственного риска или делового риска по алгоритму злоупотребления правом на предпринимательский риск.

В контексте правильного понимания делового риска (рискованного решения) в экономической деятельности важно учитывать, что он не ограничивается и не должен ограничиваться целью достижения максимальной прибыльности корпоративного субъекта предпринимательской деятельности.

Объективной правовой ниши для применения делового риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния, при осуществлении экономической деятельности индивидуальным предпринимателем нет, поскольку сфера его предпринимательского риска ограничивается его личным риском. В экономической деятельности, которая осуществляется исключительно частными собственниками экономических образований, проблема ответственности за неразумный предпринимательский риск обычно связана с мотивацией собственника (учредителя) требовать возмещения убытков, причиненных юридическому лицу ответственным управляющим данного юридического лица. Проблема здесь исключительно и всегда гражданско-правовая [2, с. 42].

Деловой риск в нашей конструкции - это публично-правовой риск управления или риск как обстоятельство "страхования" от ответственности руководителей госпредприятий. Его не следует отождествлять с производственно-хозяйственным риском, который по своему характеру является технологическим, а по природе возникновения опасности и характеру опасных последствий - техногенным, равно как и с предпринимательским риском [3, с. 56]. В предпринимательском риске при осуществлении экономической деятельности акцент делается на самоопределение ответственности того, кто организует и осуществляет экономическую деятельность на основе предприимчивой самостоятельности и только в контексте прибыльности. Поэтому использование параметров обоснованности предпринимательского риска недостаточно для разграничения частноправовых и публично правовых форм ответственности при наличии государственного регулирования экономической деятельности и публично-правовых обязательств государства обеспечивать ее эффективность.

Игнорирование особенностей и сфер проявления указанных видов риска привело к тому, что на практике они не применялись в рамках обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния, равно как и в качестве обстоятельства, смягчающего уголовную ответственность [4, с. 65].

Введение делового риска в систему обстоятельств, исключающих преступность деяния2, было обусловлено специфическими обстоятельствами, которые

2 часть 2-1 была включена в ст. 39 УК Беларуси ("Деяние, связанное с риском"). Законом Республики Беларусь от 05.01. 2015 №241-3. В указанной части статьи 39 УК сказано следующее: "Экономический (дело-

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

напрямую связаны с особенностью организации управления экономической деятельностью, как на уровне конкретных субъектов хозяйствования, так на уровне субъектов государственного управления.

Нельзя сказать, что дополнение ст. 39 УК РФ Беларуси деловым риском является удачным решением данной проблемы. Но, это уже состоявшийся факт и необходимо очень серьезно разобраться, в чем суть этого риска, каковы его особенности и сфера применения. Судя по многочисленным дискуссиям, которые состоялись до и после принятия этого решения, единства и определения природы этого риска не наблюдается [5, с. 36].

Деловой риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния, это не спасение нерадивых некомпетентных руководителей, которые обычно принимают экономические решения по принципу - "кто не рискует, тот не пьет шампанское". На обстоятельство, исключающее преступность деяния, деловой риск может претендовать, если он был основан на экономической предприимчивости и профессиональных знаниях закономерностей экономической деятельности и гражданского оборота. Можно сказать, что это не обычный предпринимательский риск, а риск рациональный и разумный, основанный на нестандартных экономических решениях определенной экономической задачи или проблемы (в том числе связанной с преодолением последствий объективно существующих предпринимательских рисков при организации и осуществлении экономической деятельности), которые учитывают все нюансы, непредсказуемости и стихии экономических, рыночных отношений. Речь идет о риске в экономической деятельности, исключающем преступность злоупотребления профессиональным правом на предпринимательский риск для решения значимой экономической задачи.

Деловой риск в экономической деятельности - это осознаваемый субъектом управленческого акта (деяния) для решения социально-значимой экономической задачи риск возможной неудачи экономического порядка (свойства), который обусловлен действием объективных и субъективных рыночных случайностей, сопровождающих предприимчивых управленцев экономической деятельности. Обоснованность делового риска, несмотря на возникшее последствия ущербного характера, должна определяться на основе функционально-экономической оценки принятого нестандартного решения по организации, планированию, ведению экономической деятельности, распределению финансовых ресурсов с учетом базовых и рыночно-ситуационных стандартов в целях получения заявленного при принятии решения экономического результата.

Применительно к нашей национальной системе ситуация обостряется тем, что инфраструктура экономической деятельности основана на достаточно высоком уровне администрирования и управления субъектами хозяйствования. Государство вкладывает определенные ресурсы в экономическую деятельность и заинтересовано в высокой ее результативности. Предоставляя возможность субъектам хозяйствования действовать инициативно (в рамках полномочий) в целях получения должного экономического результата, государство вольно или невольно ставит жесткие рамки ответственности за неудачу результатов экономической деятельности на основе принятых руководителем решений. В принципе, это правильно, тогда, когда речь идет о решениях, принятых по "стандартам" бесхозяйственности, элементарного непрофессионализма и очевидной безответственности. Указанные ситуации не имеют никакого отношения к вопро-

вой) риск может признаваться обоснованным, если поставленная цель могла быть достигнута и не рискованными деяниями (решениями), но с меньшим экономическим результатом".

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

су делового экономического риска, равно как и мошеннические решения (действия), направленные на сокрытие экономической несостоятельности.

Деловой экономический риск не имеет никакого отношения к бесхозяйственности, нарушениям технологии производства, а также к принятию экономических решений на основе групповых корыстных и индивидуальных интересов. Практикой подтверждено, что проблема делового риска связана с обоснованием экономического решения на основе учета всех аспектов и интересов службы со стороны лица, принимающего такое решение.

Сама по себе предпринимательская (экономическая) деятельность, является рискованной для любой хозяйствующей структуры и лица, осуществляющего управление этой деятельностью. Поэтому принятие субъектом управления экономической деятельностью решения, направленного на достижение определенного экономического результата, реализация которого обременена риском наступления нежелательных последствий, существенно актуализирует проблему принятия рискованных действий в условиях объективно рискованной экономической деятельности, а также конструкцию пределов и оснований ответственности субъекта управленческой деятельности. Естественно, обоснованность принятия и реализация рискованного экономического решения должна оцениваться в контексте общих рисков экономической деятельности, то есть на возможность достижения поставленной экономической деятельности, то есть на возможность достижения поставленной экономической задачи посредством принятия стандартизированных нерискованных экономических решений и их реализации. Наконец, само рискованное решение должно оцениваться на вариативность и обоснованность по отношению к другим рискованным экономическим решениям.

Введение делового риска в число обстоятельств, исключающих преступность деяния, потребовало изменения всей конструкции обоснованного риска в ст. 39 УК Беларуси. Если ранее говорилось, что не является преступлением причинение вреда при обоснованном риске, то теперь говорится, что не является преступлением деяние (действие или бездействие), причинившее вред, если это деяние было совершено в условиях обоснованного риска. При таком нормативном описании перечень деяний, которые могут совершаться в условиях обоснованного риска, не ограничивается. Не исключаются и особенности в условиях обоснованности риска при совершении определенных деяний.

В условиях конкуренции национальных экономик и изменения полярности действия объективных экономических закономерностей от руководителей требуются нестандартные и реально-исполнимые решения, рассчитанные на получение должного экономического результата. Однако, в таких случаях далеко не всегда удается избежать негативных последствий, и затраты на реализацию поставленной экономической цели фактически превращаются в реальный экономический ущерб. Вот на эту экономическую сферу, а именно управленческую и исполнительную систему принятия экономических и, зачастую, нестандартных (т.е. нарушающих установленные требования административных процедур) в рамках национальной правовой и экономической системы и рассчитано введение делового (экономического) риска.

Понятие "обоснованного экономического (делового) риска", которое определено в ч. 2-1 ст. 39 УК Беларуси, смоделировано на указанных методологических и правовых позициях. Эта норма рассчитана на блокирование необоснованного привлечения к уголовной ответственности на основе вменения факта злоупотребления служебными полномочиями, повлекшими причинение экономического ущерба за управленческие решения, соответствующие требованиям обо-

ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН

снованного риска.

Предпринимательская деятельность является лишь одной из составных частей экономической деятельности (если точнее, организующим компонентом экономической деятельности). Но деловой риск, присущ не предпринимательской деятельности, а именно - экономической по характеру деятельности сфере предпринимательства, обусловлен различного рода рисками объективно экономического свойства. Именно в указанном смысле следует понимать слова "экономический (деловой) риск". "Экономический риск" отражает только характер сферы деятельности, на которую распространяются положения о деловом риске, и не более. Что касается термина "деловой риск", то в нем отражен управленческий и предпринимательский контекст риска по отношению к субъекту управления (предпринимательства).

В части 2-1 ст. 39 УК Беларуси данный вид деяния - риска сформулирован следующим образом: "Экономический (деловой) риск может признаваться обоснованным, если поставленная цель могла быть достигнута "и" не рискованными деяниями (решениями), но с меньшим экономическим результатом".

Союз "и" указывает, во-первых, на то, что общие положения ч. 2 ст. 39 УК Беларуси об условиях обоснованности риска распространяются на экономический (деловой) риск, если иное не указано в ч. 2-1 этой статьи. Во-вторых, это означает и то, что руководители субъектов экономической деятельности имеют право предпринимать рискованные в экономическом контексте действия и в случае, когда их решение поставленном экономической задачи могло быть обеспечено реализацией нерискованных действий. Как известно, невозможность достижения общественно полезной цели нерискованными действиями является базовым условием права на риск, несоблюдение которого исключает в принципе рассуждения о его обоснованности. В экономической деятельности для эффективного решения социально значимой в экономическом отношении задачи руководитель может предпринимать рискованные действия, если социальные издержки риска менее значимы, чем те, которые имели бы место, если эта задача решалась не рискованными действиями. Поэтому нормативные положения ч. 2-1 ст. 39 УК Беларуси не следует рассматривать как введение запрета на предпринимательский риск. Укажем также на то, что в ч. 2 ст. 39 УК Беларуси используется словосочетание "риск может признаваться обоснованным", а не "риск признается обоснованным".

Охраняемым уголовным правом интересом в данном случае является не неудача в не решении поставленной экономической задачи, а наступление ущерба в виде необоснованных социально-экономических издержек криминогенного свойства вследствие осуществления рискованных действий управленческого и (или) предпринимательского характера потраченных на решение данной экономической задачи, разумеется, с учетом результатов достижения поставленной цели. Экономический (деловой) риск должен признаваться обоснованным, если поставленная экономическая задача могла быть достигнута с меньшими социально-экономическими издержками, чем при осуществлении стандартных экономических действий для ее решения. При этом случайно возникшие фактора, не позволившие удачно решить поставленную задачу, не должны объективно и субъективно исключать обоснованность принятого рискованного решения.

В завершение следует обратить внимание, что деловой риск в экономической деятельности должен адекватно применяться на практике, что невозможно без должного научно-алгоритмического толкования его понятия и содержания, пороговых оснований, условий и пределов применения, что не может быть обеспечено только специалистами в области публичного и частного права.

OF LEGAL RESEARCH

Библиографический список:

1. Попонова Д. В. Еще раз об экономическом (дело- 1. вом) риске // Торгово-промышленное право. 2015.

№ 1. С. 53-56.

2. Функ Я. И. Ответственность руководителя за 2. убытки юридического лица: подходы в России и Беларуси // Торгово-промышленное право. 2015.

№ 3. С. 40-43.

3. Гринберг М. С. Проблема производственного ри- 3. ска в уголовном праве. - М.: Госюриздат, 1963.

132 с. 4.

4. Савкина М. А. Проблемы определения обоснованного риска в предпринимательской деятельности как обстоятельства, исключающего преступность деяния // Российская юстиция. 2015. 5. № 6. С. 64-66.

5. Лукашов А. И. Деловой риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Юстиция Беларуси. 2015. № 5. С.34-38.

References:

Poponova D. V. (2015). Once Again About Economic (Business) Risk. Commercial And Industrial Law. 1. P. 53-56.

Funk Ya. I. (2015). The Responsibility of the Head for the Losses of a Legal Entity: Approaches in Russia and Belarus. Commercial and Industrial Law. 3. P. 40-43.

Grinberg M. S. (1963). The Problem of Industrial Risk in Criminal Law. - Moscow: Gosyurizdat. 132 p. Savkina M. A. (2015). Problems of Determining a Reasonable Risk in Entrepreneurial Activity as a Circumstance Precluding the Criminality of an Act. Russian justice. 6. P. 64-66.

Lukashov A. I. (2015). Business Risk as a Circumstance Excluding Criminality of an Act. Justice of Belarus. 5. P. 34-38.