CC BY
35
Изучение взаимосвязи эмоционального режима и самопрезентации на онлайн-
платформах
Emotional Regime and Self-Presentation Online: the Research of Interdependency
Герасимова София Сергеевна
Студентка 4 курса, бакалавриата, Факультет коммуникаций, медиа и дизайна «Национальный исследовательский институт «Высшая школа экономики»
РФ, г. Москва e-mail: sophia_gerasimova@mail.ru
Gerasimova Sofia Sergeevna
4 year student
Faculty of Communication, Media and Design National Research University Higher School of Economics
Russia, Moscow e-mail: sophia_gerasimova@mail.ru
Аннотация.
Исследовательским вопросом этой статьи стало изучение взаимосвязи эмоционального режима и самопрезентации в интернете в контексте романтических отношений. В статье описаны особенности эмоционального капитализма и эмоционального социализма и их соотношение с психотерапевтическим поворотом в массовой культуре и индивидуализацией общества. Проанализированы тексты и визуал постов о романтических отношениях в инстаграме и выявлены особенности и ограничения теории эмоциональных режимов в микросоциологическом приближении.
Annotation.
The main issue of this article is the research of interdependence between emotional regime and self-presentation online in the scope of romantic relationships. Special aspects of emotional capitalism and emotional socialism and their relation to psychotherapeutic transformation in the mass culture and individualization are described in the article. Texts and visual aspects of instagram posts are analyzed in case to understand how the theory of the emotional regimes is functioning in microsociological paradigm and what limits it has.
Ключевые слова: эмоциональный режим, эмоциональный капитализм, эмоциональный социализм, пост в инстаграме, романтические отношения, любовь.
Key words: emotional regime, emotional capitalism, emotional socialism, instagram post, romantic relationships, love.
Эта работа о любви. Звучит поэтично — и в этом сложность темы. Работы, посвященные любви, часто бывают междисциплинарными, поскольку этот метафизический объект сложно основательно рассмотреть под углом только одной дисциплины. Интересующие меня аспекты любви изучают психологи и социологи. В своей работе я хочу совместить два этих подхода и с социологической точки зрения подробно разобрать нарративы конкретных людей о любви и романтических отношениях в постах в соцсетях.
Представление об эмоциональных «режимах» ввел в социологию историк и антрополог Уильям Редди в работе «The Navigation of Feeling». Его идея состоит в том, что эмоции не существуют только в биологическом смысле как ответ на выброс гормонов — это сложная реакция, состоящая из социальной подоплеки, наборов приемлемых в конкретной ситуации проявлений этих эмоций и способов о них говорить.
Немецкая исследовательница Ева Иллуз конкретизировала идею Уильяма Редди и стала использовать термин «эмоциональный капитализм», который потом разошелся по работам других исследователей. Влияние капитализма на эмоции обычно рассматривается в ключе превосходства над ними холодного расчета и стремления к рационализации чувств во всех сферах жизни. Я понимаю это через такую метафору: капитализм наваливается на эмоциональную культуру, и тушит огонь чувств стопками папок с бюрократией, а этот дотлевающий костер — становится новой эмоциональной (а-эмоциональной) культурой. Ева Иллуз предлагает
новую схему: новая эмоциональная культура развивается параллельно со становлением капитализма. Два этих роста — равнозначные и взаимопроникающие процессы.
Термин эмоциональный социализм ввела социолог Юля Лернер, обозначая им противоположный эмоциональному капитализму режим. Для Лернер в этом эмоциональном режиме, основанном на социалистических ценностях работы на благо общего дела, сошлись и романтическая поэтика XIX века, и православные постулаты самопожертвенности. Если эмоциональный капитализм оберегает своих адептов от боли и дискомфорта, то эмоциональный социализм, напротив, возносит чувства, приносящие боль и страдания.
Чтобы проанализировать, как работает теория эмоциональных режимов в реальной жизни, я выбрала полем для исследования посты в русскоязычном Инстаграме на тему собственных романтических отношений.
Как производилась выборка? Первым фильтром была тема поста: я искала посты, в которых рассказано именно о романтических отношениях их автора. Более абстрактные высказывания об отношениях в принципе я исключала. Я выбирала людей, которые публично высказываются о своей любви: брала только открытые аккаунты: все-таки высказывание на большую аудиторию и высказывание в том же Инстаграме, но в потенциально отсеянном кругу читателей, это разные жанры. Также я ориентировалась на теорию эмоциональных режимов: мне хотелось собрать релевантное количество условных адептов эмоционального капитализма и социализма. Быстро стало понятно, что в моем информационном поле почти нет (условных) эмоциональных социалистов, поэтому я добирала их с помощью хэштега «история знакомства» и аккаунтов моих знакомых, чтобы закрыть лакуны в этом материале. Кроме того, я старалась охватить разные любовные сценарии: встречи и расставания, супруги и любовники на одну ночь, секс-блогеры и обычные люди.
Представление об эмоциональных «режимах» ввел в социологию историк и антрополог Уильям Редди в работе «The Navigation of Feeling». Его идея состоит в том, что эмоции не существуют только в биологическом смысле как ответ на выброс гормонов — это сложная реакция, состоящая из социальной подоплеки, наборов приемлемых в конкретной ситуации проявлений этих эмоций и способов о них говорить. Немецкая исследовательница Ева Иллуз конкретизировала идею Уильяма Редди и стала использовать термин «эмоциональный капитализм», который потом разошелся по работам других исследователей. Влияние капитализма на эмоции обычно рассматривается в ключе превосходства над ними холодного расчета и стремления к рационализации чувств во всех сферах жизни. Я понимаю это через такую метафору: капитализм наваливается на эмоциональную культуру, и тушит огонь чувств стопками папок с бюрократией, а этот дотлевающий костер — становится новой эмоциональной (а-эмоциональной) культурой. Ева Иллуз предлагает новую схему: новая эмоциональная культура развивается параллельно со становлением капитализма. Два этих роста — равнозначные и взаимопроникающие процессы.
Термин эмоциональный социализм ввела социолог Юля Лернер, обозначая им противоположный эмоциональному капитализму режим. Для Лернер в этом эмоциональном режиме, основанном на социалистических ценностях работы на благо общего дела, сошлись и романтическая поэтика XIX века, и православные постулаты самопожертвенности. Если эмоциональный капитализм оберегает своих адептов от боли и дискомфорта, то эмоциональный социализм, напротив, возносит чувства, приносящие боль и страдания.
В анализе поля я отталкиваюсь не от оппозиции эмоционального капитализма и социализма, а от триады. В работе Полины Аронсон на это не указано прямо, но чувствуется разветвление эмоционального капитализма на более традиционную и более современную версии: более традиционную назовем режимом труда, более новую — прекарным режимом. Для режима труда характерна фокусировка на работе над отношениями, адепты этого режима легко признают, что их отношения — не поляна цветов, потому что никакие отношения — не поляна
цветов, а гармония достигается путем проговаривания всех несовершенств и стараний обоих партнеров, поощряется непрекращающийся эмоциональный труд над отношениями и осознанность. Осознанность важна и для более новой волны эмоционального капитализма — прекарного режима (название образовано от термина «прекариат» в значении экономический класс, который находится в неустойчивом положении, не имеет и не дает никаких гарантий), но здесь действует презумпция несостоятельности отношений: прежде чем уделить много сил и времени эмоциональному труду во имя спасения связи, предлагается поразмыслить, а стоит ли того эта связь. Если связь перестает удовлетворять одного из партнеров, легче и эффективнее разорвать ее или сменить новой, благо выбор на рынке дейтинга обширный. Обе эти версии объединены важностью самосознания и рефлексии, но можно предположить, что для условных адептов режима труда психотерапевтическая риторика — выученная риторика, они — своеобразные терапевтические мигранты. Эмоциональный прекариат же родился в системе терапевтических ценностей, они терапевтические нейтивы, и термины психотерапевтического поворота уже не маркируются в их повседневности как термины. Описанная здесь модель носит характер предположения и нуждается в дальнейшем исследовании и аргументации. Получается, что режим труда находится на стыке эмоционального социализма и капитализма: с одной стороны в его ценностях бороться за сохранение текущей связи, с другой — это требование от обоих партнеров идти к достижению гармоничных отношений, а не просто принятие того, что есть со всеми болезнями и радостями.
Перейду к конкретным пунктам анализа постов. В качестве опорных точек я выбрала для себя: как названы чувства/эмоции, как названы отношения, что изображено на фото, какие комментарии под постом, кто рассказчик (мужчина/ женщина/ секс-блогер_ка/ селебрити/ сингл/ в отношениях/ в полиаморных отношениях/ в моногамных отношениях). Мне было важно, употребляет ли человек слова «любовь», «люблю», использует ли местоимение «мы» или предпочитает «я», какими эмоциями характеризует отношения (среди моей выборки есть и рассказы о прошлых травмирующих отношениях, неудачных свиданиях или разводе), как называет парнера/ку (есть ли ласковые обращения, эпистолярное (будто выдернутое из личное переписки) «ты», дается ли статус мужа, отмечен ли партнер в посте).
Теперь, когда все описательные формальности соблюдены, я могу перейти к анализу. Аналитическая часть поделена на три группы соответственно трем режимам, но снова отмечу, что это не стоит воспринимать как деление авторов постов на адептов того или иного режима. Скорее, в каждой группе выделены посты, в которых наиболее заметны дискурсы каждого из трех эмоциональных режимов.
Эмоциональный социализм
Начнем с эмоционального социализма. Я предположила, что в эту группу войдут в основном посты об историях знакомства или изменения статуса отношений с ракурса из длительных отношений в прошлое, и будут игнорироваться или вуалироваться повествования о расставаниях, проблемах в семейной жизни и отношениях. Я также посчитала наиболее вероятным акцент на важности семьи и/или любви, ожидала смелое использование самих слов «любовь» и «люблю» и маркировки «навсегда».
Хотя это предположение сразу казалось нерелевантным, я невольно ожидала, что посты в этой группе будут большей частью от представителей старшего поколения, и эта гипотеза опроверглась. Более того, создается впечатление, что более взрослые люди часто предпочитают вовсе не говорить о своих романтических отношениях в инстаграме, предпочитая просто выложить фото.
Перейдя к полю, я обнаружила, что посты с положительными, часто однозначно положительными коннотациями отношений действительно превалируют в этой группе, но встречаются и рассказы о серьезных (хоть и хронологически давних) ссорах, о расставаниях. Большинство из них тем не менее также написаны с презумпций величайшей ценности любви и с обидой к тому, кто эту ценность разрушил и поругал. Далее я
рассмотрю разные примеры постов, проанализирую их тексты, визуал и соотнесу их с теорией эмоциональных режимов.
Хочется начать с почти хрестоматийного примера и рассказать о посте священника отца Николая — это пост о знакомстве с будущей женой и матушкой. Здесь стоит вспомнить о взглядах на любовь, которые Роберт Белла и коллеги обозначали «христианскими». Юля Лернер также говорила о влиянии православных установок на формирование эмоционального социализма, поэтому пост священника недаром кажется мне эталонным в контексте исследования черт этого режима. С первого же предложения автор устанавливает для нас канву сказочной любви: «У нас с женой всё было как в сказке, слишком нереально, чтобы быть правдой». Мы узнаем, что героиня была «моей первой и единственной девушкой, в которую я влюбился по переписке» — так событие встречи возносится не просто в ранг уникальных, но в ранг судьбоносных, это доказывает и то, что предложение руки и сердца было сделано уже в день знакомства. После отец Николай назовет такое поведение наивным и вероятно инфантильным, но очарованность автора силой охватившей его любви проходит через весь текст. О важности семейного счастья написаны многие другие посты отца Николая, но и в этом, казалось бы, посвященном именно любви (или даже влюбленности, но здесь это слово не употребляется, зато «любовь» — слово привычное, используется уверенно) посте о семье тоже сказано: «Но почему Бог не даёт семейного счастья? Одни полжизни ищут свою половинку, кто-то разводится. А таким, как я, оно сваливается на голову @» — важность семьи даже не обсуждается, разница лишь в том, что кому-то везет с ее наличием, а кому-то нет.
Но отойдем от личности священника, которая сама по себе является специфической и не может быть отражением среднестатистических идеалов, и рассмотрим пост молодой девушки и блогерки Туси. Стоит отметить, что пост в целом посвящен мечтам о будущем и представляет собой описание красивых картинок и деталей, но в этом будущем авторка уделяет важное и конкретное место любви, вот как об этом написано: «Мечтаю сохранить любовь с самым важным для меня человеком, когда-нибудь стать его женой и мамой Любови, но если будет пацан, то моя мечтательность ещё не дала ему имя». Здесь очень заметна та самая маркировка «навсегда», о которой я писала выше: Туся не пишет о самом близком будущем («Мне неважно, когда это будет. Я никуда не спешу»), но в далеких планах она видит себя не просто рядом с текущим партнером, но говорит о семье с ним и уже выбирает имя для ребенка. Самопрезентация в роли будущей «жены» — это яркая черта эмоционального социализма: в режиме постоянного мониторинга собственных чувств и готовности найти в них изъян такое сложно представить. В другом посте Туся пишет о расставании с парнем: «Я верила, мы никогда не расстанемся. Но нас теперь нет». Стоит сразу отметить, что этот пост был написан хронологически раньше предыдущего, потому что пара снова сошлась, Туся некоторое время не раскрывала личность своего любимого, но потом стало понятно, что это ее прошлый (и единственный, на это в блоге указывается много раз) парень — само по себе прощение и непрерывающаяся на время расставания и обиды любовь также погружают нас в дискурс эмоционального социализма о любви вопреки всему. Особенно ярко это проявляется именно в посте, где Туся сообщает подписчикам о расставании с парнем, разберем его подробнее. В этом небольшом тексте мы видим 4 слова с корнем боль- и 7 слов с корнем люб-, что само по себе выстраивает картину ценностей эмоционального социализма: любовь приносит боль, и это неизбежно. Туся пишет о своей боли, при этом раз за разом повторяя, что ни от этого, ни от чего другого не кончится ее любовь. Авторка смело использует романтический и драматический пафос и воспевает страдания от любви (именно страдания доказывают искренность): «Я должна ненавидеть то, что он с нами сделал, его стало больно любить, но не любить оказалось невозможным» — важно отметить, я ни в коем случае не имею в виду, что эмоции авторки ненастоящие или преувеличенные, мы не можем об этом судить, я анализирую лишь форму высказывания. Стоит отметить, что отдельная часть поста уделена защите от «токсичных» комментаторов: это позволяет допустить здесь включение психотерапевтического хода
в попытке защитить себя от еще большей травмы. На фото мы видим Тусю с ее парнем, это кадры из совместной фотосессии, выбраны фото, где у Туси грустное лицо — интересно как работает здесь презентация собственных чувств: с одной стороны, в момент съемок все было в порядке, с другой стороны нам показаны эмоции, вероятно, визуально близкие к тем, которые испытывает авторка на момент публикации.
Рассмотрим пост о еще одной семейной паре, которая вместе ведет аккаунт в Инстаграме, конкретный пост написан блогеркой Женей. Если пост отца Николая сразу вводил нас в сказочную парадигму, то пост Жени также быстро нас из нее выводит: «Любовь всей моей жизни... Что это для меня значит? Что это точно не значит, это то, что мы не были в кризисных ситуациях, что каждое утро просыпаясь, мы улыбаемся и смотрим друг на друга любящим взглядом - то сказка». Слово «любовь» употребляется с абсолютной уверенностью, в конце поста манифестируется «Я очень люблю свою жену. Не только сегодня! И навсегда!», но все время делается акцент на то, что любовь и совместная жизнь — это тяжело. В посте смело говорится о проблемах, хотя не описаны конкретные конфликты между партнерками, и о том, что ощущение счастья в браке может быть непостоянным. Тем не менее, нам ясно дают понять, что все сложности можно и нужно пройти и преодолеть: «Сложности, долгие, но решаемые». «Не-сказка» становится синонимом отношений в тексте, в финале даже появляется сомнение в том, что люди могли бы так же сильно любить друг друга, если бы жили в сказке и не проходили вместе через лишения («Наверное если бы люди жили в сказках они бы не знали что такое любовь, они бы не испытывали горечи и не могли оценить это чувство по достоинству») — то есть эмоции, приносящие боль и страдания, не просто возносятся, но представляются единственным условием любви. Стоит отметить, что история Жени и Насти в целом — это действительно во многом повествование о жертвах ради любви: партнерки начали встречаться еще в России, их не принимало общество и родственники, они переехали в Данию, с трудом налаживали там быт и только после этого пришли к нынешней позиции счастливой семьи, поэтому здесь мотив любить вопреки и не сдаваться основан на действительных препятствиях, которые партнерки преодолели вместе.
Следующий нарратив состоит из трех частей и трех постов и создан в таком формате, чтобы поддерживать саспенс. Семейная блогерка Карина пишет историю о давней ссоре с мужем (который тогда еще не был ее мужем) с позиции сейчас все долго и счастливо, но много лет назад было то, что я так и не могу ему простить. Краткий пересказ: партнер ни с того ни с сего бросил Карину, просто перестав с ней общаться, но потом извинился, и они сошлись. В посте подробно описаны все переживания авторки, а вернее Карины из прошлого, интересно, что действия героини проанализированы с точки зрения правил поведения в отношениях а-ля советы из журнала Glamour 2007: нельзя показывать свое увлечение, нельзя звонить и писать сообщения, если чувствуешь, что тебя отшили. При этом героиня нарушает все правила, и мы между строк чувствуем авторскую иронию над самой собой из прошлого. Партнеру — мужу из прошлого, адресовано множество оскорблений, но они кажутся шуточными и намеренно смягчены, например, слово «баран» заменено на эмодзи барана, а слово «негодяй» едва ли кем-то может быть воспринято как жесткое оскорбление. Вторая часть последнего поста посвящена тому, какими прекрасными стали отношения после возвращения партнера, есть даже вот такая констатация романтики: «Он заезжал за мной, и мы ехали на вылет. Командир и стюардесса.Это было так романтично^». В данном примере мы видим подробный разбор конкретного конфликта, что редко встречается в постах, где преобладают дискурсы эмоционального социализма. Однако этот конфликт хронологически отдален, побежден и кажется совсем не опасным. В качестве визуала во всех трех постах использованы фото из семейный фотосессии, то есть на них не только Карина с мужем, но и трое их детей — блогерка будто бы показывает нам целую вселенную, которой могло бы не быть, не одумайся ее партнер или не прости она его.
Следующий пример — это лавстори молодого парня Егора. Аккаунт Егора в целом — находка для моего исследования, просматривая его посты, любой заметит, что любовь и любимая девушка занимают важное, если
не важнейшее место в жизни автора. Большинство фотографий в ленте Егора — это фото его девушки, либо их фото вдвоем, причем первое преобладает, множество постов Егора — это достаточно длинные тексты, посвященные его отношениям и любви к его девушке. Со временем промежуток между этими постами растет, но сперва они публиковались по таким поводам, как 7 месяцев вместе, 9 месяцев вместе — что похоже на манифестацию в публичном пространстве ценности этой любви для автора. Разберем подробнее один из постов, который посвящен официальному началу отношений. Романтический пафос, которым смело пользуется автор, сразу отсылает нас к дискурсам эмоционального социализма: любовь с первого взгляда, желание вопреки всему добиться любимой, приглашение на танец на одном колене и прочие тернии и звезды. Есть здесь и мотив достягательства, который позволяет поговорить о дискурсе режима труда: история охватывает 4 года, в начале которых автор «сказал себе, что любой ценой, но добьется ее» и потом «медленно шел к своему успеху» — слова «успех», «цель» будто бы отсылают нас к капиталистическим стремлениям и самоактуализации, с другой стороны в контексте всего поста поступки Егора выглядят скорее как путь героя рыцарского романа, завоевывающего сердце прекрасной дамы. Стоит отметить, что девушка Егора не просто никогда не отвечает на его посты, но даже их не лайкает. Из этого сложно сделать какой-то конкретный вывод, но создается впечатление конфликта публичности отношений и необходимости этой публичности для обоих партнеров.
Последним рассмотрим менее отчетливый и более средний пример. Это пост журналиста Юрия, приуроченный к годовщине свадьбы. В первую очередь это длинная карусель фотографий со свадьбы, будто бы мы на празднике смотрим семейный альбом. Фотографии дополнены коротким текстом, как это было три года назад, но мы подробнее остановимся на том, как автор говорит об эмоциях: «Этот день я помню до минуты. Потому что было максимально хорошо. И это продолжается. Пусть так будет еще очень-очень долго. Верон, люблю больше жизни^». День свадьбы здесь обозначен, как день начала нескончаемого хорошего и счастья, которому «не было предела», важный для нас акцент делается на том, что все это длится и будет длиться долго — почти сказочный мотив «и жили они долго и счастливо». В финале — признание в любви больше жизни и ласковое «домашнее имя». Другие посты Юрия тоже часто посвящены жене и ребенку, здесь нет длинных текстов, никогда не обсуждаются проблемы, акцент на по-милому красивом, не выхолощенном визуале. Стоит отметить, хоть это и выходит за рамки моего исследования, что Юрий освещает сложности воспитания ребенка и отношений между родителями в своем подкасте, но в инстаграме мы совсем не видим этой стороны их жизни, и это кажется частой моделью самопрезентации и для других приверженцев мысли о первостепенной важности любви. И это может накладывать существенные ограничения на мое исследование.
Кажется логичным, что люди, которые считают, что любовь и семья — это величайшее счастье, и люди, которые предпочитают формулу «счастье любит тишину» — могут быть пересекающимися социальными группами. Это можно отдельно исследовать, сравнивая самопрезентацию в инстаграме конкретного человека и проведя с ним же глубинное интервью о восприятии любви и презентации этой любви в его соцсетях. В таком двустороннем исследовании я вижу перспективу начатой мной работы.
В этих и других проанализированных мной постах из группы эмоционального социализма, мы видим, что любовь и практики любви принимают в целом похожую форму и значение в устах разных авторов. Для многих постов характерен сказочный мотив, который проявляется как в формуле «долго и счастливо», так и просто в описании знакомства и отношений как чего-то фантастически хорошего. Но здесь нет единства между всеми авторами, некоторые, напротив, намеренно отгораживаются от сказочного мотива и даже представляют его вредным основанием для завышенных ожиданий. Реальные описания «жертв» ради любви представлены нам лишь в одном из постов (блогерка Женя, упоминает преследования их пары родственниками), но в целом для постов этой группы кажутся важными не сами жертвы, но готовность на них пойти и манифестация любви
вопреки всему, безотносительно того, существует ли это «все» в жизни конкретного автора. Оценивая визуальное сопровождение постов, важно упомянуть, что в большинстве из них мы видим фото пар, на некоторых — партнеров, но обычно не одиночные кадры самих авторов поста, это смещает внимание на отношения или даже на любимого человека. Отдельно хочется обговорить гендерную и возрастную нейтральность дискурсов эмоционального социализма: это не сказка о любви для девочек и не наставления дедушек и бабушек, это общечеловеческие понятия, которые мы встречаем и в случае с дискурсами капитализма. Пусть там эти понятия и не воспринимаются как аксиома, а используются после предварительного критического рассмотрения, они все же часто не теряют своей важности.
Эмоциональный капитализм. Прекарный режим
Когда я приступала к поиску постов для новейшей версии эмоционального капитализма, я ожидала, что основную часть таких постов я найду у секс-блогерок, которые, во-первых, свободно пишут о связях, не перешедших в формат отношений на годы, во-вторых, уделяют этим связям столько же внимания, сколько и длительным отношениям. По этой гипотезе уже понятно, что я приготовилась фокусироваться на коротких связях, на событиях, а не артефактах. Также я ожидала увидеть посты о неприемлемости страданий ради отношений и важности внимания к себе и своим желаниям. Второе в полной мере воплотилось в поле, первое же оказалось не совсем верным: конечно, посты о коротких связях тоже были, но многие авторы использовали дискурсы эмоционального капитализма и при описании долгосрочных отношений. Кроме того, мне открылась одна неожиданная категория: синглы, которые воспевают свое одиночество (иногда в значении свободы и открытости новым связям, иногда именно в значении пребывания одной).
И все же, начнем с примера текста о коротких связях. Это пост секс-блогерки Маши, в конце которого она анонсирует курс о том, как нужно ходить на свидания, чтобы они приносили удовольствие. Уже сам по себе курс кажется довольно эмоц. капиталистическим продуктом: умение ходить на свидание превращается в товар, который подписчики могут приобрести, чтобы научиться извлекать выгоду из чувственного (я намеренно огрубляю, чтобы вывести на поверхность экономические отношения в сфере романтического). Но перейдем к нарративной части поста: здесь Маша рассказывает о «провальных» свиданиях. Понятно, что описанные связи ни в моменте, ни по прошествии времени не кажутся судьбоносными или хотя бы просто перспективными, речь идет о свиданиях ради свиданий, о свиданиях как «приключениях». Но самое интересное дальше, Маша пишет, что сознательно соглашается на сомнительные предложения: «Идиотские свидания — отличный контент, на основе которого можно уберечь других от ошибок». Свидания определяются как контент! На этом моменте мы отчетливо видим, как экономические связи проникают на территорию чувственного: свидания — уже даже не легкое романтическое развлечение без продолжения, а скорее работа. Сразу отметим визуал: на фото Маша одна, и так оформлены большинство ее постов, а на остальных — пейзажи и натюрморты, но никогда не ее партнеры. Это, конечно, диктуется соображениями конфиденциальности, тем не менее, некоторые партнеры Маши появляются у нее в историях, но на фото их все равно нет — это позволяет предположить непостоянное, прекарное, положение с этими партнерами и концентрация блога на личности самой Маши внутри отношений и связей, а не на отношениях как таковых.
Рассмотрим еще один пост о свиданиях и коротких связях. Другая секс-блогерка Маша пишет о дурацких расставаниях — сама постановка темы указывает на то, что отношения, которые предшествовали этим расставаниям, едва ли воспринимались всерьез. Авторка описывает одно из своих расставаний, и поводом для него становится неумение водить машину: «Несколько свиданий я офигевала от его перестроений из полосы в полосу и невписываний в повороты. Но финиш случился, когда он не смог припарковаться параллельно в центре Москвы у ресторана». Другие недостатки или достоинства партнера в посте не отражены, а указанный повод
кажется шуточным, хотя авторка проводит параллель между вождением и любовными навыками: «В итоге я подумала, что если он так на парковке тычется, то что же будет в постели?!», параллель тоже выглядит иронично -натянутой, это может указывать на то, что описанные отношения для авторки не несли в себе никакой дополнительной ценности и перспективы, поэтому как только в них появился малейший дискомфорт, стало легче от них избавиться, тем более, что предложение на рынке партнеров велико. Что это, если не культура негативного выбора, описанная Евой Иллуз?
Но дискурсы эмоционального капитализма могут использоваться и менее бескомпромиссно. Рассмотрим пост блогерки и фем-активистки Даши, посвященный их с мужем отношениям. Пост Даши отнесен мною в эту группу по большей части из-за формулы «хороший партнер — это тот, кто не мешает жить». Об этой формуле много и в довольно негативном тоне рассуждает Полина Аронсон, указывая на перегибы в потребностях самоактуализироваться. В посте Даша пишет о важной для нее возможности «просто молчать и заниматься рядом друг с другом своими делами, жить свою жизнь» — об этом говорится в контексте дружбы между супругами. Получается, что описанная здесь идеальная картинка - это жизнь рядом, но параллельно, а не в сплетении/слиянии — некоторый симбиоз, где есть поддержка, но не менее важна самостоятельность: «мне не нужно разрешение моего мужа на то, чтобы жить свою жизнь, как и ему не нужно мое». Это мотив свободы, который с точки зрения эмоционального социализма может быть воспринят как мотив отчуждения. Стоит заметить, что в посте не употребляются слова «любовь» и «люблю», и по описанию отношения действительно похожи на дружеские.
Рассмотрим посты, где концентрация на субъекте чувствования доведена до пика. Текст секс-блогерки Арины построен как манифест любви к себе, причем любовь к себе здесь представлена не просто как методика селфхэлпа, она почти романтическая. «Ты сам свой лучший партнер. Самый преданный, самый включенный, самый навсегда» — так начинается пост, и эта формула напоминает практику «брака с самой собой», которую однажды прошла Полина Аронсон — это такой курс по ухаживанию за самой собой, который учит любить себя и так же манифестирует субъект чувствования как лучшего партнера. Важно заметить, что сама Арина находится в отношениях с несколькими партнерами, и ее текст — призыв не к одиночеству в гармонии с собой, но скорее к важности фокусировки на самой себе внутри любых отношений. Остальные же акторы отношений названы в посте поддерживающими людьми, которых «подкидывает жизнь» — эта формулировка делает акцент на субъекте чувствования и включает дискурс прекарного режима о том, что никакие любимые люди не важнее любимой себя.
Закончить анализ этой группы я бы хотела постом журналистки Саши, которая ведет блог о жизни сингл. То есть, это тексты скорее об отсутствии отношений, тем не менее, они тоже затрагивают вариант романтического устройства жизни. В этом тексте Саша рассказывает о том, как она ненавидит первые свидания: сам повод пойти на них описан как «сильное мучение» от одиночества во время пандемии. Такой сам по себе непостоянный формат романтических отношений, как тиндер-дейты, Саша маркирует максимально временным и определяет как «разбавить будни сингла свиданиями и романтическими встречами». Само первое свидание сравнивается со «сдачей экзамена, результата которого приходится мучительно ждать», так, казалось бы, определенно приятное событие (при хороших вводных данных) превращается в неприятное нетерпение после (эта постпозиция тоже имеет значение: здесь уже нет самоценности свидания, о которой писала блогерка Маша, первое свидание, нужно проглотить, как горькую микстуру, в надежде, что дальше в меню будет что-то поприятнее. Дальше мандраж перед свиданием — чувство, воспетое поэтами и всеми, кому не лень, у Саши назван «отвратительным чувством», это суждение хочется разобрать подробнее. Я анализирую этот пост в группе
прекарного режима, но, кажется, именно прекарность: неустойчивость и отсутствие всяких гарантий здесь раздражает Сашу, статус сингл для авторки приравнивается к полному контролю и стабильности. Получается, отношения с самой собой наделяются плюсами отношений с постоянным партнером: уверенность и спокойствие, когда же оно нарушается, это приносит дискомфорт — в этом, кажется, состоит основной недостаток первых свиданий для авторки. Похожее состояние описывает в одном из своих постов уже упомянутая секс-блогерка Маша, но для нее это оппозиция «свидания vs долгосрочные отношения». «Когда я одна, я чувствую себя увереннее,» — пишет авторка, имея в виду отсутствие необходимости подстраивать под кого-то себя и свою внешность.
В вывод хочется вынести метафору любовных практик, использованную в одном из постов: свидания здесь названы «веселыми приключениями». В этой формулировке для меня важна не столько легкость (все-таки речь именно о свиданиях, а не об отношениях в целом), сколько самоценность процесса. Если ценность получает процесс, а не результат или статус, который он дает, то логичным становится акцентировать внимание на ощущениях от этого процесса и действовать по ситуации исходя из них. И в некоторых текстах субъект чувствования и правда действует по наитию: захотелось бросить парня из-за слабого навыка парковки — нужно бросать. Но это не означает отсутствие правил: часть постов посвящены тому, как партнеры должны относиться к отношениям, к другому партнеру или к себе. Однако важно то, что в отличие от постов первой группы эти правила не общеприняты и могут разниться или наделяться разным приоритетом от одной авторки к другой. В случае с визуалом постов этой группы, мы уже часто видим на фото только автора поста, что смещает внимание на субъекта чувствования, а иногда и указывает на то, что партнер может меняться, а вот автор останется с нами.
Эмоциональный капитализм. Режим труда
Режим труда в большей степени, чем новая версия капитализма, базируется на психотерапевтическом повороте в массовой культуре. Как было подробнее описано выше, люди, использующие этот способ предъявления отношений, активно пользуются заветами популярной психологии, что в контексте романтических отношений выражается в нескончаемой работе над ними и хорошо описывается метафорой «стройки». Важнейшими ценностями здесь являются доверие между партнерами и возможность обсудить и вместе проработать любой дискомфорт, который возникает на пути. Поэтому режим труда находится на пересечении между эмоциональным социализмом и новым эмоциональным капитализмом: он фокусируется на выгодах от отношений, но для него характерна готовность пройти через препятствия вместе, чтобы их получить.
Начнем с поста, целиком построенного на риторике массовой психологии коммуникации. Это текст блогерки Аси про годовщину отношений. С самого первого предложения Ася дает отношениям характеристику «здоровых» — это сразу же вводит нас в один из самых важных дискурсов режима труда: построение здоровых отношений. Здоровым отношениям в этом дискурсе противопоставляются не просто проблемы, но диагнозы, так происходит и у Аси: «мои отношения с мужчинами до определенного времени были либо абьюзивными, либо построенными на daddy issues с моей стороны, либо чисто секс» — важно отметить, как емко диагнозы дают характеристику прошлым отношениям, это знакомые для читателей определения, которые можно выразить одним ярлыком и не расписывать все вводные, явки, позывные. Рассмотрим, как авторка презентует свой труд над отношениями. Во-первых, это сразу же вводится капсом: «я начала прям СТРОИТЬ свои отношения», при этом Ася представляет эту «стройку» не как нечто привычное, но как то, к чему она не расположена и что требует от нее много усилий: «я не люблю это, мне лень, я не люблю слушать другого человека, понимать и принимать», в этом контексте показана ценность и уникальность текущего партнера, отношения с которым авторка хочет сохранять и развивать. Но хотя партнеру Аси в этом тексте уделено заметно больше внимания, чем в других текстах групп эмоционального капитализма, ракурс взгляд на отношения все же выставлен через внутреннюю
трансформацию авторки: «мои отношения с альбертом поменяли меня в лучшую сторону» — формулировка такова, что в лучшую сторону Асю меняет не сам любимый человек, но отношения с ним. В финале текста мы видим редкое для дискурсов нового эмоционального капитализма, но достаточно привычное для режима труда признание в любви. Интересна его формулировка с оттенком доказательности «я правда могу сказать, что я очень его люблю».
Пост Елены также написан с использованием постулатов психотерапевтического поворота. Важным отличием от прошлого текста здесь становится то, что диагноз ставится текущим, а не прошлым отношениям. Сложности смело выставляются на показ: «Наш тип семьи в психологии называется конфликтным. Сильные эмоции, ссоры, примирения» и сразу подкрепляются готовностью трудиться над отношениями: «Отношения -это работа, с собой, с партнером. И это как хлопок, в котором всегда две ладони участвуют». Важно отметить, что здесь не просто показана важность работы над отношениями, но сами отношения обозначены как работа. В финале текста мы видим благодарность мужу и внезапно себе («И мне спасибо вот за это же самое») — это позволяет поговорить о теме селфхэлпа: если вдруг меня не поблагодарят, я уже благодарна самой себе. В этом посте нет фокусировки на себе или на партнере, взгляд авторки медицинский, сверху над ситуацией.
Следующий пост организован в особенном формате: это не просто история, но свод правил, которыми блогер Саша и его партнер руководствуются в отношениях. Само по себе словосочетание «правила отношений» уже переводит чувственное в математическое. Некоторые из правил, предложенных автором, — это популярнейшие постулаты массовой психологии: «всегда разговаривайте», «следите за ментальным здоровьем». О начале отношений сказано как найме на сложный проект: «Начиная отношения, я принимаю волевое решение работать над ними, насколько хватит сил» — в этой формулировке эмоциональный труд представляется нам тяжелой работой. Интересно высказывание о том, что нельзя во всем полагаться на эмоции: «своим эмоциям я доверяю не всегда, во многом мы обязаны просто химическим реакциям в мозге» — любовь рассматривается как биологический процесс, который нужно обязательно регулировать с помощью рассудка, чтобы не натворить лишнего — об этом пишет Ева Иллуз, говоря о культурном процессе охлаждения эмоций в романтических связях. Одно из самых неожиданных правил в отношениях Саши и его партнера (!) «не бояться расставаться»: то есть одно из правил отношений — это готовность к выходу из них! Здесь в силу вступает дискурс прекарного режима и культура негативного выбора. «Хоть я все еще считаю, что лучше бы нам с Ромой встречаться до старости, я не буду долго страдать при нашем расставании. Если люди расстались — в отношениях все было плохо,» — в этом высказывании интересна уверенность в собственном контроле над чувствами и важность роли рассудка, у автора нет сомнений в том, как он будет себя чувствовать и как он должен поступить в случае расставания, потому что все запасные пути продуманы заранее. Важно отметить, что партнер Саши упоминается в тексте лишь раз, но в дальнейшем автор использует местоимение «мы» и говорит от двоих.
И все же, разобранные нами посты были во многом посвящены партнерам, или, по крайне мере, партнеры в них были упомянуты и «рассказаны». Рассмотрим вариант, где партнер присутствует лишь тенью изменений романтического статуса. Блогерка Наташа, которая недавно развелась с мужем, сообщает подписчикам о новых отношениях, пост начинается так: «Вот те здрасьте, снова любовь пришла в мою жизнь» —авторы этой группы в целом спокойно используют «любовь» (не говорят о ней с романтическим пафосом, но и не заменяют синонимами), здесь с этого слова начинается текст и чувствуется его привычность и легкость в устах авторки. Однако это нисколько не отсылает нас к дискурсам эмоционального социализма. Словами «любовь», «отношения» в этой истории полностью замещен сам любимый человек — он вытеснен за пределы текста и появляется только на фото. Это нельзя объяснить соображениями конфиденциальности, потому что партнер Наташи — селебрити и известен ее подписчикам (становится понятно из комментариев). Текст полностью
посвящен трансформации самой авторки под воздействием новой любви: «Только теперь все иначе. Раньше думала, что над отношениями нужно постоянно работать, решать какие-то житейские мини-проблемки и включать психолога в любой непонятной ситуации» — с одной стороны кажется, что Наташа выходит из парадигмы психотерапевтического поворота, но дальше в тексте поста мы понимаем, что работа над отношениями продолжается, но теперь она ведется уже двумя партнерами. «Задаю себе вопросы, счастлива ли я по-настоящему? Не прикидываюсь ли я веселой и жизнерадостной?» — в этом моменте возникает тема необходимости постоянного мониторинга своего ментального состояния.
Интересно, как авторы этой группы вводят тему о постулатах популярной психологии: с одной стороны, важность этих постулатов воспринимается как абсолютная, с другой, некоторые авторы признаются, что им приходится постараться, чтобы включиться в эти практики. То есть не во всех случаях психотерапевтическая риторика ощущается как естественная, но необходимость ее использования не ставится под сомнение: может это и не самая сладкая пилюля, зато действенная. Если в случае с прекарным режимом я говорила об отсутствии универсальных правил, которыми делились бы авторки, в этой группе такие правила определенно есть. Например, в каждом из разобранных постов упоминается необходимость проговаривания проблем, а один из постов и вовсе составлен как свод правил, который автор предлагает подписчикам сохранить для себя. Интересной особенностью кажется и нейтральный, медицинский взгляд на отношения, который мы видим в одном из постов.
Теория эмоциональных режимов помогла мне найти закономерности в способах говорения об отношениях и любви в Инстаграме. Основные предположения подтвердились: авторы из группы эмоционального социализма действительно чаще и смелее используют слово «любовь» и фокусируются на семейном счастье, а авторы из двух групп эмоционального капитализма смещают акцент с объекта любви на себя как субъекта чувствования и уделяют внимание рефлексии собственного положения внутри отношений. Однако, несмотря на выявленные закономерности, в ходе анализа у меня возник ряд уточнений к теории эмоциональных режимов, о них далее.
Во-первых, мне понадобилось выделить две версии эмоционального капитализма (режим труда и прекарный режим), чтобы охватить все поле и точнее проанализировать очень разные дискурсы этого режима. Во-вторых, авторы группы режима труда оказались ценностно ближе к авторам группы социализма: для них часто столь же важной оказывается возможность сохранить отношения и пройти через сложности вместе, кроме того они чаще (по сравнению с авторами в группе прекарного режима) употребляют слово «любовь» и используют совместные фото. В случае с эмоциональным социализмом авторы имеют довольно похожее представление о том, что такое отношения и какой может и должна быть любовь. Можно предположить, что это объясняется общечеловеческими трактовками любовных практик, которые эта группа авторов использует в повседневности: это каноны любви, основанные на классической литературе и религиозных постулатах, которые известны всем и воспринимаются одинаково. Неожиданно похожим образом обстоит ситуация с режимом труда: авторы этой группы тоже довольно близки между собой в суждениях относительно любовных практик. Вероятно, это указывает на достаточную сформированность культуры психотерапевтического поворота и сравнимой с классическими любовными канонами степенью распространенности популярной психологии. Авторы группы прекарного режима, напротив, отходят от любых канонов, реформируют их или выбирают качественно новые, уникальные для каждого конкретного актора. Поэтому в постах этой группы под отношениями и связями видятся довольно разные вещи: здесь и свидания как контент, и свидания, как неприятная необходимость, и параллельное существование двух близких людей, и гармония с собой. Разнообразие практик позволяет предположить, что в контексте этого эмоционального режима особую важность приобретает личное счастье, а личное счастье — это
вовсе не «был бы милый рядом», а еще много чего другого и субъективного. Получается, что авторы постов группы эмоционального социализма и группы режима труда скорее фокусируется на схожести всех отношений и ценят универсальные теории, авторы же группы прекарного режима, напротив акцентируют внимание на уникальности не просто каждой пары, но каждого человека внутри пары и каждого человека внутри того или иного любовного события — это разносит авторов этой группы дальше друг от друга в их убеждениях и обнажает ограничение теории эмоц. капитализма в универсальном описании ее «адептов». В выбранных мной для анализа постах ярко проявляются дискурсы того или иного режима, но даже в них мы видим переплетения или неоднозначность в определении, к какому режиму какой фрагмент текста относится. В более коротких или нейтральных текстах отнесение к тому или иному режиму еще более осложнено — в таких случаях любовь остается непознаваемой.
Полного единения нет ни в одной из разобранных групп. Авторы в группе эмоционального социализма активно используют сказочный мотив при создании своих нарративов, однако, при этом есть и авторы, которые намеренно отгораживаются от сказочного мотива. Чувства, приносящие боль и страдания, действительно воспеваются, но более важным оказывается готовность испытать эти чувства и пойти на жертву, а не сама жертва. В группе прекарного режима некоторые авторы действительно стараются полагаться на правила самоактуализации несмотря ни на что, выделенные Полиной Аронсон и другими исследователями, но многие авторы постулируют собственные очень личные правила или и вовсе предлагают действовать по наитию. Наиболее унифицированной группой кажется группа режима труда, здесь все выбранные мной авторы признают важность психотерапевтических постулатов, однако, и здесь не всем они кажутся естественными и единственно возможными, как это показано у Аронсон, некоторые авторы отмечают сложность использования этих постулатов на собственном примере и готовность пробовать их только с определенными партнерами, которые того стоят.
Я начала этот текст, с заявления, что мое исследование — о любви. Но по ходу анализа стало ясно, что разобранные мной нарративы в Инстаграме — скорее нарративы об отношениях, в части которых с разной степенью акцентирования упоминается любовь. Вероятно, будет верным сказать, что это исследование получилось скорее о том, как взаимосвязаны отношения и любовь в текстах об отношениях в Инстаграме на примере теории эмоциональных режимов.
Список используемой литературы:
1. Illous E. Cold intimacies: the making of emotional capitalism. Polity, 2007. 144 p.
2. Lerner J. The Changing Meanings of Russian Love: Emotional Socialism and Therapeutic Culture on the Post-Soviet Screen // Sexuality & Culture (special issue on "Post-Soviet Intimacies"). 2015. №19
3. Аронсон П.Я. Любовь: сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств. Москва: Индивидуум, 2021. 192с.
Приложения
1. Таблица для сбора и предварительного анализа постов: https://docs.google.com/spreadsheets/d/11GI4RS6W0b1K0 IbXteLJrdE-5O4aQc3C9cMB TD1HA/edit?usp=sharing
