CC BY
7
дается проскок изотопа около 30—50%. Практически полное извлечение Cs137 достигается при скорости 300 мл/ч и менее.
Поскольку в предлагаемой методике определения Cs137 в молоке на первой стадии не добавляется носитель на Cs137, необходимо определить процент извлечения этого радиоактивного элемента силикагелем. Для этого каждую пробу молока пропускают через колонку с силикагелем, вымывают Cs137 из сорбента, вносят носитель на Cs137 и радиохимическим методом (С. Я- Зайдман и Г. Е. Шаронов) определяют содержание изотопа в молоке. Другую часть озоляют. К навескам золы, полученным при температуре озоления, не превышающей 450°, добавляют носитель на Cs137 и производят выщелачивание примерно 300—400 мл 2 н. соляной кислоты. Цезий в растворе определяют по методике С. Я- Зайдмана и Г. Е. Шаронова.
Найденные методом концентрирования Cs137 на силикагеле уровни изотопа в молоке удовлетворительно совпадают с результатами определений того же изотопа сурьмяно-йодидным методом.
Рекомендуемый режим для анализа: объем пробы 1,5—2 л, вес сили-кагеля 15 г, оптимальная скорость пропускания молока через силикагель 300 мл/ч.
Вывод
Предлагается методика определения Cs137 в молоке, предусматривающая комбинирование сорбционного извлечения изотопа на силикагель из свежего молока с последующим выделением его по сурьмяно-йодидной методике. Преимущество методики заключается в том, что исключается необходимость озоления проб и вероятность потерь при этом Cs137.
ЛИТЕРАТУРА. Флейшман Д. Г., Глазунов В. В. Атомная энергия, 1962, т. 12, № 4, с. 320. — В г о a d b а п k R. W., Н а'п d s I. D.¡ Harding R. D., Analyst, 1963, v. 88, p. 43. —S m ¡ t h R., Robb N-, J а с o b s J. I., J. Inorg. Nucl. Chem., 1960, v. 22, p. 104. — V a n der Stricht J., Radiochim. Acta., 1964, Bd 3, S. 193.
Поступила 4/III 1974 г.
УДК 612.461.269:547.466.24
М. С. Успенская, Г. П. Галибин, Е. В. Рабинкоеа
ИЗУЧЕНИЕ ВЫДЕЛЕНИЯ ß-АМИНОИЗОМАСЛЯНОЙ КИСЛОТЫ С МОЧОЙ
Известно, что ß-аминоизомасляная кислота (БАИМК) является конечным продуктом метаболизма тимина — специфического основания дез-оксирибонуклеиновой кислоты (ДНК). В последние годы опубликован ряд работ, посвященных изучению образования БАИМК, а также выявлению количественных изменений ее содержания в моче животных и людей при различных патологических состояниях (Dent и Walche; Fink и соавт.; Killmann и соавт.), в том числе при воздействии на организм ионизирующей радиации (Gerber и соавт.). Результаты проведенных исследований обобщили В. К. Мазурик и Е. В. Рабинкова.
Увеличение экскреции БАИМК с мочой рассматривается некоторыми исследователями как результат клеточной деструкции, сопровождающейся распадом ДНК (Fink и соавт.; Awapara), что в известной степени, по-видимому, может отражать нарушение обмена ДНК в тканях пораженного организма.
При исследовании токсического действия тяжелых металлов в моче промышленных рабочих, подвергавшихся воздействию свинца, ртути, урана и кадмия, обнаружена аминоацидурия (и, в частности, в случае свинцовой интоксикации в моче некоторых рабочих выявлено повышенное содержание БАИМК и ß-аланина).
При изучении биологического действия диураната аммония (ЫН4)2и207 — трудно растворимого соединения урана — одним из показателей патологического состояния организма может служить также уровень экскреции БАИМК с мочой животных.
Работа проведена на 34 белых нелинейных крысах-самцах весом 150—250 г, 10 из них служили контролем, остальные были разделены на 2 равные опытные группы. 1-ю группу подвергали ингаляционной затравке диуранатом аммония в концентрации 8 мг/м3, 2-ю группу — в концентрации 0,9 мг/м3. Экспозиция продолжалась 4 ч ежедневно на протяжении 4 мес. Контрольных животных содержали в идентичных условиях, т. е. ежедневно на 4 ч помещали в ингаляционную камеру, куда подавали чистый воздух. В течение 2 дней подготовительного периода животные адаптировались к условиям ингаляционной камеры, устройство и использование которой описаны ранее (Г. П. Гали-бин и соавт.). Крыс содержали на обычном виварном рационе.
Для сбора мочи животных попарно помещали в обменные клетки на 18 ч. Количество БАИМК в моче определяли по методу Бауден с некоторыми изменениями. Для удаления из мочи минеральных солей, мочевины и других балластных веществ использовали отечественную смолу КУ-1 (В. А. Юрьев и М. М. Степанова). Выделение БАИМК из аминокислотной фракции мочи производили с помощью нисходящей бумажной хроматографии в системе растворителей Н-бутанол—муравьиная кислота—вода (75 : 15 : 10). В качестве свидетеля на хроматограмму наносили в каждом случае 5 мкг БАИМК. Содержание БАИМК в моче крыс 1-й группы исследовали на 1,3, 5, 13, 25, 60 и 90-е сутки от начала затравки, у крыс 2-й группы — на 1, 3, 5, 7, 17, 30, 45, 60 и 90-е сутки. Параллельно периодически определяли БАИМК в моче контрольной группы. Результаты выражали в микрограммах БАИМК, экскретируемой за 18 ч 1 крысой. Весь цифровой материал обработан статистически.
Данные о выведении БАИМК с мочой у контрольных и подопытных крыс в разные сроки в течение ингаляционной затравки в концентрациях 8 и 0,9 мг/м3 представлены на рисунке. У контрольных крыс экскреция БАИМК с мочой до 18 ч составляла в среднем 59,3±5,1 мкг. Количественные изменения содержания БАИМК в моче крыс при ингаляционном отравлении диуранатом аммония в концентрации 8 мг/м3 носили волнообразный характер. Так, через 1, 3, 30 и 90 сут от начала затравки (см. рисунок) количество БАИМК в моче крыс колебалось в границах возможных отклонений от нормы. На 5, 25 и 60-е сутки наблюдалось достоверное повышение экскреции этой кислоты с мочой более чем в 1,6 раза. При этом максимальное увеличение содержания БАИМК в моче в 1,8 раза по отношению к контролю обнаружено на 25-е сутки. Ингаляционное отравление крыс диуранатом аммония в концентрации 0,9 мг/м3 не вызывало значительных изменений в количестве экскретируемой БАИМК в ранние сроки (1-е и 3-й сутки). Через 5 сут отмечалось понижение количества БАИМК в моче, статистически близкое к достоверному. В последующие сроки (через 7, 17, 30 и 45 сут) существенных различий в содержании БАИМК в моче по сравнению с нормой не обнаружено. Однако на 60-е и 90-е сутки экскреция БАИМК с мочой у крыс 2-й группы увеличивалась примерно в 2 раза.
ммг /401
Сут.
Выделение БАИМК с мочой у крыс, подвергавшихся хроническому ингаляционному воздействию диураната аммония в концентрации 8 и 0,9 мг/м3.
На оси ординат — количество БАИМК (в мкг), экскретируемой за 18 ч с мочой: на оси абсцисс — время исследования (в сут); столбики, заштрихованные косыми линиями, — концентрация диураната аммония 0,9 мг/м', горизонтальными линиями — концентрация 8 мг/м*.
3*
67
Анализируя полученные данные о экскреции БАИМК с мочой у крыв при отравлении диуранатом аммония в разных дозах, можно отметить, что повышенное выделение этой кислоты при концентрации соединения урана 8 мг/м3 обнаруживается уже через 1 нед, тогда как при дозе его, в 10 раз меньшей, оно регистрируется лишь через 2—3 мес. В связи с тем что активность использованного диураната аммония невысока (~0,7 мкКи/г), биологическое действие его в исследованные нами сроки обусловлено, по-видимому, в основном токсическим действием урана как тяжелого металла.
Повышенная экскреция БАИМК может быть вызвана нарушением межуточного обмена, приводящего к повышению уровня ее в плазме, при процессе обратного всасывания в почечных канальцах. Так, имеются данные (Voegtlin и Hodge) о том, что при отравлении ураном у экспериментальных животных выявляются аминоацидурия почечного происхождения. У детей при отравлении свинцом в результате несчастного случая обнаружена резко выраженная аминоацидурия с особенно высоким уровнем БАИМК в моче при нормальных значениях ее в плазме крови (Wilson и соавт.). Считают, что отравление свинцом вызывает поражение почечных канальцев. Другие исследователи (Clarkson и Kench) также полагают, что аминоацидурия при интоксикации металлами (свинец, ртуть, уран, кадмий) является результатом нарушения обратного всасывания в почечных канальцах.
Известно, что при урановой интоксикации в почках животных происходит преимущественное поражение извитых канальцев (В. А. Саноцкий и соавт.; А. П. Новикова; Bencosme и соавт., 1960). Это дает основание считать, что повышенная экскреция БАИМК у крыс, наблюдаемая в определенные сроки при хроническом ингаляционном воздействии диураната аммония, может быть сзязана с нарушением обратного всасывания БАИМК в почечных канальцах. Установлено, что у экспериментальных животных в те же сроки нарушается синтетическая и обезвреживающая функция печени. Весьма вероятно, что наблюдаемое нами повышенное выделение БАИМК с мочой может быть также обусловлено и нарушением функции печени, следствием чего является усиление превращения тимина в БАИМК.
Это тем более вероятно, что повышенное количество БАИМК обнаруживается в моче при ряде заболеваний печени (Dent и Walche; Voegtlin и Hodge; Wilson и соавт.; Walche). В какой степени первый или второй фактор может быть причиной повышения экскреции БАИМК в моче крыс в условиях данного эксперимента, сказать еще нельзя. Однако некоторое снижение содержания лимфоцитов в крови у тех же животных (до 40—50 % общего количества лейкоцитов) не позволяет полностью исключить повышенный распад ДНК этих форменных элементов как причину гиперэкскреции БАИМК.
Выводы
1. У крыс, подвергавшихся хроническому ингаляционному воздействию диураната аммония в концентрации 8 мг/м3, экскреция БАИМК с мочой заметно повышалась на 5, 25 и 60-е сутки. Максимальное увеличение содержания БАИМК в моче крыс (в 1,8 раза по отношению к контролю) наблюдалось на 25-е сутки от начала затравки.
2. Хроническое ингаляционное воздействие диураната аммония в концентрации 0,9 мг/м3 вызывало увеличение содержания БАИМК в моче в 2 раза лишь через 2—3 мес.
3. Определение выделения БАИМК с мочой крыс может быть рекомендовано как чувствительный тест при гигиеническом нормировании.
ЛИТЕРАТУРА. Гали бин Г. П.. Поздняков А. Л., Муравьева Л. И. Гиг. и сан., 1966, № 12, с. 22.— Мазурик В. К-. Рабин-к о в а Е. В. Вопр. мед. химии, 1965, т. 10, в. 5, с. 3. — Н о в и к о в а А. П Бюлл. радиац. мед., 1956, № 1, с. 66. — С а н о ц к и й В. А., Михайлович СМ
Иванников А. Т. В кн.: Radiological Health and Sofety in Mining and Mining of Nuclear Materials (Proceedings of the Symposium). Vienna, 1964, v. 1, p. 275. — Ш у л я -т и к о в а А. Я- Бюлл. радиац. мед., 1957, № 1, с. 76. — Ю р ь е в В. А., Степанова M. М. .Набор, дело, 1961, № 3, с. 11. — Bíneosme S. A., S t о n е R. S. Latta H. et al. Arch. Path., 1960, v. 69, p. 470. — В o w d e n D., J. clin. Path., 1963, v. 16, p. 484. — Cl arkson T. W., Ken с h J. E., Biochem. J., 1956, v. 62, p. 361. — D e n t C. E., W a 1 с h e J. M., Brit. med. Bull., 1954, v. 10, p. 247. — F i n k K-, H e n d e r s о n R. В., F i n k R. M., Proc. Soc. exp. Biol. (N. Y.). 1951, v. 78, p. 135.—G e r b e r G. В., G e r b e r G., A 1 t m a n К- I. et al. Int. J. Radiat. Biol., 1963, v. 6, p. 17. — К i 1 1 m a n n S. A. et al. Fed. Proc., 1959, v. 18, p. 260. — V о e g t 1 i n C., Hodge H., Pharmacology and Toxicology of Uranium Compounds. New York, 1949. — Walche J. M., Quart. J. Med., 1953, v. 22, p. 494. - Wilson V. К., T h о m so n M. Z., D e n t С. E., Lancet, 1953, v. 2, p. 66.
Поступила 25/1X 1974 r.
УДК 616.153:1:577*153.9]*074
A. И. Tumouikuh
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОКАЗАТЕЛЕЙ АКТИВНОСТИ ХОЛИНЭСТЕРАЗ КРОВИ КОЛОРИМЕТРИЧЕСКИМ И МЕЛАНЖЕРНЫМ
МЕТОДАМИ
Калининский медицинский институт
В последние годы активность холинэстераз крови широко изучается в качестве теста в экспериментальных работах, посвященных гигиеническому нормированию вредных веществ во внешней среде.
Для определения активности холинэстераз крови рекомендованы колориметрический метод (Б. А. Кривоглаз; С. Н. Голиков) и микроэкспресс-метод в меланжерах (А. А. Покровский; В. Ф. Сташенко и соавт. Инструкция по определению активности холинэстераз крови микроэкспресс-методом. Главное управление по лечебно-профилакт. помощи Министерства здравоохранения СССР. М., 1965). В доступной нам литературе оценка чувствительности рекомендованных показателей и методов их определения при интоксикациях фосфорорганическими соединениями (ФОС) не обсуждалась. Нами предпринята попытка выяснить этот вопрос в эксперименте.
Опыты проводили на белых крысах-самцах весом 250—300 г. Интоксикацию вызывали внутримышечным введением армина (типичный представитель ФОС) в дозах, уменьшающихся от LDs0 при среднеэффективном времени 30 мин (22-10~2, 13,7-Ю-3, 3,4-10"3, 2,9-Ю"3, 1,7-10-*, 8,6-10"4, 8,1-Ю-4 и 7,1-Ю-4 мг/кг). Контрольные исследования проводили на ин-тактных животных, которым вводили физиологический раствор в том же объеме (0,5 мл). В опыте с применением каждой дозы и в контроле использовали по 10 животных. Животных забивали декапитацией через 30 мин после инъекции. Кровь собирали в гепаринизированные центрифужные пробирки. Определяли гематокритное число. Эритроциты отделяли седиментацией при 378 g и троекратным промыванием физиологическим раствором. Колориметрическим методом (Hestrin) определяли активность ацетил-холинэстеразы (АХЭ) в гемолизатах, плазме и лизатах эритроцитов. К пробе (1 мл V15 M фосфатного (буфера, рН 7,8 и 0,5 мл холинэстераз) добавляли 0,5 мл 0,4 Уо раствора ацетилхолинхлоридов (АХХ). Контролем служили пробы без холинэстераз (2 мл V18 M фосфатного буфера, рН 7,8 и 0,5 мл 0,5% раствора АХХ). Пробы термостатировали в аппарате Варбур-га при 38° в течение 60 мин. Колориметрирование проводили на ФЭК-М с зеленым светофильтром.
Активность АХЭ рассчитывали графической интерполяцией. Одновременно исследовали активность АХЭ крови меланжерным методом. Для сопоставления показателей АХЭ плазмы в 'меланжеры набирали плазму до метки 0,5. Пробы термостатировали при 38°. Активность АХЭ рас-
16 38•40
считывали по формулам: для крови —— мг раствора АХХ/мл/ч; для
