Изучение ведущей мотивации суицидального поведения Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

54

Вестник Смоленской медицинской академии N2-3, 2009

3. Мосолов С. Н., Костюкова Е. Г. Актуальные вопросы фармакотерапии депрессий. В сб.: Новые достижения в терапии психических заболеваний/ Под ред. С. Н. Мосолова. - М.: ЗАО «Издательство БИНОМ», 2002.- С. 212-244.

4. Смулевич А. Б. Депрессии в общей медицине: Руководство для врачей - М.: Медицинское информационное агентство, 2001. - С. 256.

5. Тихоненко В. А. Морально-этические аспекты суицида и вопросы реабилитации. Проблемы профилактики и реабилитации в суицидологии. - М., 1984. - С. 47-62.

6. Чуркин А. А. Социальные факторы и инвалидность вследствие психических заболеваний // Руководство по социальной психиатрии / Под ред. Т. Б. Дмитриевой. - М.: Медицина, 2001. - С. 313.

7. Pirkis J., Burges P. Suicide and recency of health care contact. A systematic review. British Journal of Psychiatry (1998), 173, 462-474.

удк 616.89-008.441.44-07

изучение ведущей мотивации суицидального поведения

Самоубийства, как одна из актуальных проблем современного общества, разносторонне изучаются учеными, специалистами различных служб. Большое внимание уделяется изучению поводов, причин и мотивов суицидального поведения [1, 2].

Поводы, внешние причины самоубийств видимы и нередко сообщаются суицидентами, но они представляют собой лишь искривленное отображение истинных мотивов, личного смысла суицидального поведения. Внешний повод всего является лишь «толчком» для принятия решения о самоубийстве, поэтому следует искать истинную мотивацию совершения суицидального акта. Для этого необходима доверительная беседа с пациентом. Нельзя упускать из виду даже незначительные факты и сведения, которые дает пациент о себе, чтобы понять какой реальный мотив лежит (чаще всего неосознанно) в основе реализации суицидальных планов.

В нашем исследовании проанализированы ведущие мотивы суицидальных попыток (СП) в соответствии с наиболее распространенной в отечественной суицидологии классификацией В. А. Тихоненко (1978): «призыв», «протест», «месть», «избегание», «самонаказание» и «отказ». К мотивам по типу «призыва» («крик о помощи») были отнесены случаи, когда СП совершалась с целью привлечь внимание окружающих, получить от них помощь и поддержку. Мотивы по типу «протеста» возникали на фоне конфликтной ситуации и сопровождались чувством гнева, ярости, обиды. Аутоагрессивные действия являлись протестом против происходящего. Одной из форм протеста является «месть», заключающаяся в желании причинения вреда кому-

с. в. ваулин, о. в. матюшина

Смоленская государственная медицинская академия

либо из окружающих. Мотивы «избегания» встречались в тех психотравмирующих ситуациях, которые сопровождались переживаниями безысходности, беспомощности, тщетности усилий по исправлению создавшегося положения (избегание ситуации). В данном случае личность пытается уменьшить негативные эмоциональные переживания или отвлечься от них (избегание страдания). Суицидальное поведение по типу «самонаказания» - случаи, когда человек совершает суицид под влиянием интенсивных переживаний стыда, вины, чувства ненависти к себе. Группа самоубийств по типу «отказа» включает случаи, когда человек совершает суицид, руководствуясь стремлением умереть, прекратить свое существование. Обычно эти случаи связаны с потерей смысла существования (например, в связи с потерей близкого человека, тяжелым заболеванием, невозможностью исполнять прежние социальные роли).

Было обследовано 312 суицидентов, поступивших в психиатрический стационар в связи с совершением СП (соотношение мужчины и женщины - 1,1:1). Чаще встречались реакции «призыва», «отказа» и «протеста» (30,1, 25,3, 21,8% соответственно), реже реакции «избегания», «мести» и «самонаказания» (13,5, 8,0, 1,3%). Для мужчин более характерны мотивы «протеста» (30,5%) и «призыва» (30,5%), для женщин «отказа» (32,4%) и «призыва» (29,7%). Достоверных гендерных различий мотивов по типу «призыва» и «избегания» не выявлено (рис. 1). Идеи «самонаказания» и «отказа» чаще регистрировались у женщин (2,1 и 32,4% соответственно), против мужчин (0,6 и 18,9%).

:-и

'£> 20 15 111 А О

Ш

к/еоть пр-^ыв

СПпвиедг

Гргтест

Рис 1-Онупипю

Особый интерес представляло сравнение ведущих мотивов у суицидентов с серьезными на-

Й-:-:-:-Й-:-:1-:-

кзбегаше

С □ : - ИН

^амснжазгние

Щр

ш: р

■ ■■ '//Л

Р

Р №

|.гг<аз

мерениями покончить жизнь самоубийством и с демонстративно-шантажными СП (рис. 2).

■и. а.

2С ■ 1С ■ С

РесЗ

С Лттнипя ЕЗ.^-^п г:Т(гатьпмп I п тл-к лп .";П

АН

Ш Шй

-

'ШЬ. шл

'ШИ', 'ШИ',

_Е

Гвшил

LHU.IL

ни СХш.иш.У-У И.

0|Ш-

ВЩШРЙ 1ЙЯ1Ш в ямямосги лсцнпкпСП

При истинных суицидальных намерениях выявлено преобладание мотивов «отказа» (53,0%) и «избегания» (28,8%), в то время как другие типы встречались значительно реже. Реакция «мести» не зафиксирована ни у одного суицидента. При демонстративно-шантажных СП превалировали реакции «призыва»

(42,8%), «протеста» (36,1%) и «мести» (13,9%).

Проведенное нами исследование ведущей мотивации при реализации первичной и повторной СП не выявило значительных различий в данных группах, однако реакции по типу «мести» определенно чаще встречались при повторных СП (рис. 3).

ш

й

й

I

ф.

■ ■■.■■:■■ ■■ ■■.■■■■■ ■■

пргси>

□ ПГ|" .".Г НГ "|ПТЛр 1Г Я (ЛП

я

ш

ш

► -цн:

I,

1-3п(' асхзи-!

1

й й т ш

ш $

ЕМ

II ГЦ'

Э. ВвДОфЙНШИВ 11|м пчрдД д титриД 1ПI

56

Вестник Смоленской медицинской академии Na3, 2009

Таким образом, проведенное исследование по- ный подход в профилактике, диагностике и лечении зволяет осуществлять более дифференцирован- суицидальных проявлений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Войцех В. Ф. Суицидология. - М.: Миклош, 2007. - 280 с.

2. Лапицкий М. А., Ваулин С. В. Суицидальное поведение. - Смоленск: СГМА. - 156 с.

3. Тихоненко В. А. Классификация суицидальных проявлений // Актуальные проблемы суицидологии. Труды Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР - М., 1978. - С. 59-73.

В помощь молодым специалистам, аспирантам,ординаторам

удк 616.833.17 - 009 - 02:616.742 - 073.7

электронейромиографические критерии диагностики тяжести течения и прогнозирования исхода идиопатической нейропатии лицевого нерва

В. В. СЕРГЕЕВ

Смоленская государственная медицинская академия

Известно, что несмотря на простоту клинической диагностики нейропатии лицевого нерва (НЛН) имеются существенные трудности в определении тяжести поражения лицевого нерва (ЛН), а следовательно, и в прогнозировании течения заболевания, риска развития осложнений, особенно в остром периоде.

С целью уточнения электронейромиографиче-ских (ЭНМГ) критериев ранней диагностики тяжести поражения ЛН, а также прогнозирования риска развития вторичной контрактуры мимических мышц (ВКММ) нами был проанализирован ряд показателей ЭНМГ в группе из 105 пациентов НЛН различной степени тяжести в остром, подостром и восстановительном периодах заболевания. Исследовали интерференционную ЭМГ мимических мышц при выполнении стандартных движений, воспроизводящих естественные мимические стереотипы с измерением амплитуды и расчетом коэффициентов синергии (КС) мимических мышц. Методом стиму-ляционной ЭМГ исследовали параметры М-волны, в том числе проводили подсчет количества функционирующих двигательных единиц (КФДЕ) по методике McComas [4], а также определяли длительность периода молчания (ПМ) в лобных мышцах. Изучали также рефлекторную активность тригеми-нофациальной системы с помощью исследования мигательного рефлекса.

Среди больных было 60 женщин и 45 мужчин. У 25 больных имелась легкая, у 43 - среднетяжелая,

а в 37 случаях - тяжелая степень поражения ЛН, в том числе была обследована группа из 31 пациентов, у которых имело место развитие ВКММ. ЭНМГ проводилась в динамике на протяжении первого месяца заболевания еженедельно, затем - 1 раз в 2-4 недели. 40 больных в течение первых 10-12 дней заболевания были обследованы с интервалом 2-3 дня.

При анализе полученных данных принималась во внимание возможность ранней (в течение первой недели заболевания) диагностики степени тяжести патологического процесса, а также объективной оценки динамики заболевания с ранним выявлением неблагоприятно протекающих его вариантов, в том числе угрозы развития ВКММ.

Интерференционная ЭМГ. Анализ амплитуды интерференционной ЭМГ максимального произвольного напряжения мимических мышц показал, что у всех больных НЛН имело место значительное ее снижение уже с первых дней заболевания. Получены достоверные различия средних величин амплитуды интерференционной ЭМГ у больных с легкой, средней и тяжелой степенями поражения ЛН. В то же время вследствие значительной вариабельности амплитуды интерференционной ЭМГ ее абсолютные значения малоинформативны. Более точно охарактеризовать степень прозопопареза позволяет методика сравнения амплитуды интерференционной ЭМГ мимических мышц пораженной и