Изучение религиозной и конфессиональной самоидентификации современного российского общества (социологический опыт) Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Е.А. КУБЛИЦКАЯ

кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник ИСПИ РАН

Изучение религиозной и конфессиональной самоидентификации современного российского общества (социологический опыт)

Социальные психологи и социологи в настоящее время фиксируют острый кризис идентичности в массовом сознании российского общества. Трансформация социально-экономических, социокультурных отношений привела к радикальному изменению политической системы государственного устройства, что, в свою очередь, повлияло на системное преобразование идентификационного пространства России со всем набором символов, ценностей, норм и т.д. Главная идентификационная модель в этом пространстве «советский человек» прекратила свое существование. Многие групповые социально-политические идентичности ушли в небытие (коммунисты, комсомольцы и т.п.), изменились или наполнились новым содержанием социально-профессиональные, этнические, конфессиональные, религиозные и культурологические идентичности. Потребность адаптации к реальности постсоветского существования в новых геополитических условиях и системных изменениях во всех сферах жизнедеятельности общества ведет к активным поискам «образцов» самоидентификации.

Творческий коллектив отдела социологии федеративных и региональных отношений ИСПИ РАН (при активном участии социологических региональных центров по организации, проведению социологических исследований и компьютерной обработки эмпирических данных) в 2001 — 2008 гг. изучал особенности становления новой государственной российской идентичности (в комплексе с другими трансформируемыми социальными идентичностями в сфере гражданских,

национальных, конфессиональных, религиозных и культурологических

л

отношений) в 12 регионах РФ1 с различным социально-экономическим статусом, уровнем национальной и конфессиональной напряженности, культурно-историческими и патриотическими традициями.

В современных сверхсложных социальных организмах, каковыми являются индустриальные государства, а также в условиях продолжающихся процессов социально-экономической глобализации число форм и типов идентичностей все более возрастает. Следует заметить, что в процессе социализации индивид справляется со многими ролями, каждая из которых имеет свою идентичность. В зависимости оттого, какой объект является основанием идентификации, можно выделить различные типы социальных идентичностей: профессиональная (ученый, рабочий, фермер, учитель и т.п.), региональная (москвич, каталонец, сибиряк, баварец и т.п.), политическая (коммунист, либерал, социалист, монархист), религиозная (верующий), конфессиональная (мусульманин, православный, буддист и т.п.), этническая (русский, татарин, еврей, немец, итальянец и т.п.), национально-государственная (американец, россиянин, советский человек, австралиец, бельгиец и т.п.). Таким образом, индивид осознает себя членом сразу многих групп и общностей.

Иерархия идентичностей в сознании индивида не является догмой и меняется в зависимости от ситуации, времени и места. Например, религиозно-конфессиональная идентичность. В одних условиях она не играет существенной роли и вообще никак не выражена в ролевой функции («религиозный индифферентизм»), в другой - выступает на первый план и даже доминирует (конфессиональная принадлежность -исламские ваххабиты), вытесняя другие идентификации индивида. Эта

1 Регионы Северо-Запада и Центра России,. Поволжья и Сибири, а также Северного Кавказа (Москва, Мордовия, Башкортостан, Северная Осетия - Алания, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Мурманская, Вологодская, Ярославская, Воронежская, Тюменская, Томская области).

активизация конфессиональной идентичности может быть связана не с признаками «пробуждающейся» религиозности, а с признаками политической и этнической коллективной солидарности, стимулированными процессом социальных коммуникаций.

Значительное место в теоретическом дискурсе занимает тема возможности сосуществования национальной (государственной, российской) идентичности и идентичности этнической. Национальная идентичность предполагает соотнесение себя («Я») с определенным индификационным пространством государства, политическим и культурно историческим гражданским сообществом (образ «Мы»). Этническая идентичность базируется на языке, культуре, традициях, обычаях предков, территории и др.

Необходимо указать на непротиворечивость этих двух идентичностей. Характеризуя личность, мы говорим: «Этот русский человек Иванов - патриот своей страны, защитник Родины, истинный россиянин!» В предложенной системе идентичностей (6 типов) ни одна не находится в противоречии с другими. Поскольку большинство современных государств являются полиэтническими, гражданско-политические и культурные показатели национальной идентичности имеют приоритет над подобными показателями этнической идентичности. Тем не менее, в нашей стране, в условиях становления российской государственной идентичности, как показывают многочисленные социологические исследования, на уровне массового сознания приоритет остается скорее за этнической и этноконфессиональной идентичностью, а не государственной идентичностью. Значительная часть населения не идентифицирует себя с гражданином России.

Так как кризис гражданской (государственной) макроидентичности, в первую очередь, связан с ростом национального и конфессионального самосознания этнических групп в России, сопровождающегося региональным сепаратизмом, политическим и национальным

экстремизмом, основной акцент в работе будет сделан на изучении принадлежности личности к групповым идентичностям в сфере религиозных и конфессиональных отношений.

Данные социальные идентичности в нашем исследовании рассматривались в следующих плоскостях:

- когнитивной (конкретное знание о себе как члене социальной общности и осознание отличия «своих» от «чужих»);

- ценностной (различные ценностные представления о себе и своих общностях, разрешениях и запретах, нормах и требованиях);

- аффективной (оценка значимости своего членства в общности, определения позитивных и негативных установок по отношению к «своим» и «чужим»);

- защитной (упорядочивание социального опыта как реакция на дестабилизирующую социальную среду).

В ходе предметного социологического поиска были выстроены типологии эмпирического объекта с разными срезами оснований. Типологии характеризуют формы социальных идентичностей. Социальные идентичности определялись через самоидентификацию индивида с жизненно важными социальными и мировоззренческими общностями. Например: «националист» - «интернационалист»; «верующий» -«колеблющийся» - «атеист»; «православный» - «мусульманин» -«иудей»; «патриот» - «космополит»; «представитель советской многонациональной культуры» и т.п.

Становление новых социальных идентичностей сегодня происходит в условиях быстрых реактивных изменений всех сфер жизнедеятельности общества и неизбежно вызывает социальное расслоение личности по уровню материального дохода, профессиональному, религиозному, социокультурному, политическому и многим другим социальным статусам. В условиях трансформации общества «выживает» тот тип идентичности, который социально мобилен, т.е. смог быстро

перестроиться и приспособиться к новым нормам и ценностям. Это возможно только, когда не затрагивается «ядро» самоидентификации.

Возможно выделение различных видов идентичностей в зависимости от выраженности личных или социальных аспектов «Я» (личностная или социальная идентичность), сознательных или бессознательных признаков, полного или частичного включения в группу, непосредственного или опосредованного членства и т.д. Зачастую бессознательная идентичность проявляется в ряде признаков, например, индивид может считать себя представителем одной группы, но при этом проявлять качества, характерные преимущественно для другой (например, идентифицировать себя по самооценке «православным», а на самом деле по ряду характерных показателей он является представителем группы «неверующих»).

Логическая схема социологического изучения религиозной и конфессиональной самоидентификации выстроена в двух плоскостях: общее сравнение той или иной социальной идентичности в условиях региональной специфики; выявление уровня выраженности самоидентификации в сознании индивида изучаемых форм идентичности в мониторинговом режиме.

Предложенные вопросы респонденту были рассредоточены по всем содержательным блокам методики, но для наглядной иллюстрации представим пять показателей самоидентификации в виде теста.

1. Самооценка по конфессиональной принадлежности (когнитивно-смысловая функция).

2. Отношение к другим («чужим») национальностям и религиям (аффективная функция).

3. Самооценка по отношению к религии и атеизму (когнитивно-смысловая функция).

4.Самооценка по уровню культуры (когнитивно-эмоциональная функция).

5. Характеристика принадлежности к различным типам российской культуры (когнитивная функция).

Сравним религиозно-атеистическую, конфессиональную,

националистическую, культурологическую идентичности (после присвоения им типа социальной идентичности) населения четырех регионов РФ, расположенных территориально далеко друг от друга (Мордовия, Северная Осетия-Алания, Вологодская и Томская области)1.

Уровень идентификации идентичности «интернационалист» почти в 2,5 раза превышает уровень идентификации идентичности «националист» во всех регионах. Так, самый высокий уровень «интернационализации» зафиксирован у населения Мордовии и составляет 62%, а самый высокий уровень «национализма» - 29% (в республике Северная Осетия Алания).

Показатель самоидентификации «Я» с культурным человеком скорее носит нравственно-оценочный характер. Однозначной интерпретации культурной идентификации в общих чертах дать нельзя. Этот показатель «работал» скорее как оценочно-самокритичный и получил, например, высокую самооценку в Северной Осетии среди осетинского этноса (82% которого идентифицировали себя с культурным человеком).

Анализ культурологической идентичности, заключающей в себе элементы этнического, исторического, имеет сложное измерение образов идентичности. Важно отметить, что в сознании многих россиян советская идентичность противостоит не только российской идентичности, но в определенных условиях и русской идентичности. Или, например, респондент, идентифицируя себя с представителем российской многонациональной культуры, в то же время с полным на то основанием считает себя членом русского культурного сообщества. Самый высокий уровень русской культурной идентичности выявлен среди населения

1

См.: Отдел социологии федеративных и региональных отношений ИСПИ РАН.

Вологодской области (62%), самый низкий - (19%) в Северной Осетии. Именно в этой республике наиболее высокий процент самоидентификации с социальной общностью российской многонациональной культуры (44%). А в Томской области образ советской многонациональной культуры отражается в сознании 27% опрошенных. Общая доля советской культурной идентичности в других трех регионах крайне низка и не превышает в массовом сознании 11%. Отметим, что на вопрос (показатель культурной самоидентификации): «Представителем какой культуры Вы себя считаете?» практически все респонденты, идентифицировавшие себя с русской культурой, считают себя православными. Например, в Вологодской области среди респондентов, считающих себя «представителем русской культуры», 92% указали свою принадлежность к православной конфессии. Православие понимается как некая культурная доминанта, признак скорее национальной, чем религиозной самоидентификации. Зафиксируем главное - исторически традиционные конфессии в массовом сознании занимают место культурообразующей составляющей в общей системе ценностей духовной жизни того или иного народа.

Уровень самоидентификации по религиозности в трех регионах высокий (в Северной Осетии и Мордовии превышает 50%). Кроме того, верующих, например, в Северной Осетии - Алания в 9 раз больше, чем неверующих. Исключение составляет Томская область, где уровень религиозной самоидентификации - 27%. Численность респондентов, идентифицирующих себя с «атеистами», не превышает 6% (2% - в Мордовии, по 4% - в Северной Осетии и Вологодской области, 6% - в Томской области)

Самоидентификация по конфессиональному признаку перекрывает все «рекорды» идентичности. Уровень конфессиональной идентификации по регионам достигает 94% по православию (в Вологодской области) и 96% по исламу (в республике Ингушетия). Эмпирические данные

указывают, что идентификация религиозной и конфессиональной приверженности не совпадает. Здесь фиксируется явное несоответствие мировоззренческих позиций личности по отношению к религии как идеологии и как культурно-исторической религиозной общности. Так, например, это «несоответствие» достигает 49% среди респондентов Вологодской области: 45% идентифицируют себя с верующими людьми, а 94% считают себя православными. Или: в Томской области численность группы «православных» в два раза больше, чем группы «верующих». Следовательно, исследования показывают, что не каждый респондент, идентифицирующий себя с православным, называет себя верующим человеком. Исторически обусловленная взаимосвязь национального и религиозного факторов общественной жизни часто заставляет респондента, далекого от религии, называть себя мусульманином, православным или сторонником какого-либо иного вероисповедания. Исследования 1988 г. показали, что среди нерелигиозного населения всегда присутствует относительно большая группа людей, считающих, что они принадлежат к той конфессии, которая традиционно распространена среди их национальности.

Гипотеза, выдвинутая автором еще в 1988 г., о том, что «рост национального самосознания, актуализирующий взаимосвязь национального и религиозного, повысит уровень конфессиональной

л

самоидентификации среди нерелигиозного населения»1, нашла свое подтверждение в комплексных исследованиях 2003-2007 гг., проведенных отделом социологии национальной безопасности и федерализма ИСПИ РАН.

Продолжается исследовательская деятельность в этом направлении. В данной статье представлены эмпирические результаты исследований последних лет, где уточнялось, насколько (в какой степени) в

1

Кублицкая Е. А. Традиционная и нетрадиционная религиозность: опыт социологического изучения// Социс, 1990 , № 1.

процентном отношении совпадала идентификация конфессиональная с религиозной идентификацией в конкретном регионе, т.е. «сколько среди респондентов, идентифицировавших себя с православием (или исламом), одновременно считали себя верующими, колеблющимися или даже неверующими людьми». Данные доказывают, что респондентов, идентифицирующих себя с православием или исламом, гораздо больше, чем относящих себя к религиозным людям как в целом по стране, так и в регионах РФ (табл.1). Так, например, среди православных Воронежской области только 69% отнесли себя к верующим. Среди православных Северной Осетии - Алания религиозная самоидентификация составляет 65 %. Среди православных Карачаево-Черкессии - 66% верующих. Та же закономерность наблюдается и в исламе. Среди респондентов Башкирии, идентифицирующих себя с мусульманами (т. е. последователями ислама), только 57% считают себя религиозными людьми, а в Мордовии таковых - 68%.

Таблица 11

Соотношение религиозной и конфессиональной самоидентификации населения регионов РФ.

В%от числа опрошенных 2005-2007гг.

Считают себя последователем: Религиозная и нерелигиозная самоидентификация

ш о?- лом по >ссии 37 год Башкортостан 2006 год Мордовия 2006 год Карачаево-Черкесия 2006 год Сев. Осетия - Алания 2005 год Ингушетия 2005 под Воронеже* область 2006 год

Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие Колеблющиеся Неверующие Верующие £ §8 1 с Неверующие

Конфессиональная самоидентификация Православия 67 30 3 75 22 0 69 25 1 66 26 2 60 39 0 69 24 2

Ислама 72 23 5 57 35 1 64 17 в 76 18 1 92 4 0 96 0 0

' Отдел социологии федеративных и региональных отношений Института социально-политических исследований РАН.

Как показал дальнейший социологический анализ, если рассмотреть группы респондентов, которые отнесли себя к группам колеблющихся и неверующих, то внутри этих групп оказалось значительное число лиц, считающих себя православными или мусульманами. Например, до 30% из них считают себя православными в Воронежской области, Карачаево-Черкессии, Мордовии. Самый большой процент несоответствия мировоззренческих и конфессиональных самоидентификаций в группах неверующих Мордовии и Башкирии. Необходимо пояснить следующее: например, в Мордовии среди респондентов, идентифицирующих себя с мусульманами, удельный вес неверующих (считающих себя таковыми) составляет только 6%, в то время, как в самой этой группе неверующих (как бы она ни была мала) до 40% идентифицируют себя с мусульманами!

Таким образом, можно утверждать, что особенность религиозной идентичности состоит в том, что идентификация субъекта в отношении религии идет как бы в двух плоскостях: на уровне мировоззренческом (вероисповедания, т. е. «религиозной веры и неверия»), с одной стороны, и на уровне конфессиональном - с другой. Социологический анализ показывает, что конфессиональная идентификация субъекта - это сложный, многомерный тип социальной идентичности, так как может включать в себя не менее четырех маркеров: религиозный, исторический, культурологический и этнический. Так, в зависимости от региональных особенностей, этнической принадлежности и т.д. на первый план в конфессиональной самоидентификации может выступить любая из указанных составляющих. Исторически на уровне обыденного сознания сложилось, что на Руси «русский - значит православный». В данном случае, этническая составляющая практически всегда присутствует в сознании субъекта при идентификации себя с конфессиональной общностью. Здесь можно говорить скорее об этноконфессиональной, а не конфессиональной идентичности. В тоже время, например, осетины,

армяне, белорусы при отнесении себя к православному вероисповеданию на первый план после вероучения ставят «принадлежность к культурно-историческому сообществу единомышленников». В этом и состоит одна из сложностей изучения социологическими методами уровня и степени религиозности населения и тем более всего секуляризационного процесса в целом. Так, ряд исследователей продолжают определять уровень религиозности населения через конфессиональную самоидентификацию, т. е. этнокультурную составляющую религиозной идентичности, а не ее мировоззренческую основу1, завышая тем самым уровень религиозности населения.

Исследователи отдела социологии федеративных и региональных отношений ИСПИ РАН фиксируют уровень религиозности и атеистичности населения через типологические группы, сформированные по агрегирующим показателям религиозного и атеистического сознания и поведения. В структуре показателей религиозного сознания центральное место отводится показателю, затрагивающему мировоззренческий аспект -религиозную веру. На протяжении последнего десятилетия в наших исследованиях фиксируется уровень религиозной самоидентификации (мировоззренческий аспект) на порядок ниже конфессиональной самоидентификации независимо от эмпирического объекта (населения в целом, социальных или экспертных групп).

Отметим еще один немаловажный методологический аспект изучения религиозности населения. Подмена мировоззренческой стороны религиозной идентичности на конфессиональную ведет не только к завышению уровня религиозности населения, но и к возможно неверной трактовке направленности, характера и особенностей протекания всего секуляризационного процесса в условиях трансформации межнациональной, культурологической, социально-политической сфер.

1

Вера в Бога, сверхъестественную силу - основной критерий религиозности.

Для наглядного примера рассмотрим в сравнительном анализе воздействие мировоззренческого и конфессионального аспектов религиозной идентичности на некоторые национальные, социокультурные, социально-политические ориентации и установки.

В данном срезе социологического анализа из двух выстроенных типологий на основе мировоззренческой самоидентификации по отношению к религии и атеизму (верующий, колеблющийся между верой и неверием, неверующий, атеист) и по конфессиональной принадлежности (православие, католицизм, протестантизм, ислам, иудаизм и др.) мы выбрали для сравнения группу из первой типологии -«верующий» и две группы из второй типологии - «православный», «мусульманин»1.

Социологические данные фиксируют:

1. Роль Церкви как социального института в российском государстве и религии в системе социальных и духовных ценностей общества продолжает занимать одно из ведущих мест. Возможности идеологического влияния религиозных институтов достаточно широки. Этому есть объективное подтверждение: до 60% религиозного населения в Воронежской области и более трети - в Карачаево-Черкессии доверяют Церкви как социальному институту. До 40% религиозного населения обоих регионов считает, что религия играет положительную роль в жизни общества и человека, если Церковь или другие религиозные организации влияют на государственные решения. Около 40% религиозного населения Воронежской области считают, что вероисповедание объединяет россиян; более трети религиозного населения Воронежской области согласны с тезисом - «православие должно стать государственной религией» и примерно пятая часть религиозного населения Карачаево-Черкессии

1

Для чистоты эксперимента мы использовали эмпирические результаты исследований 2006 г. в регионах традиционного распространения православия (Воронежская область- большинство верующих принадлежат православной Церкви) и традиционного распространения ислама (республика Карачаево-Черкессия, где население в своем большинстве - мусульмане)

согласна с тезисом - «ислам должен стать государственной религией».

Очевиден факт не только возрастающего значения Церкви и религии в обществе, но и «клерикализации» религиозного сознания населения регионов1. Тем не менее, особенно обращает на себя внимание следующая закономерность: респонденты, идентифицирующие себя с верующими людьми, более последовательны в своих религиозных оценках, чем респонденты, идентифицирующие свою принадлежность к исламу или православию. У групп «православных» и групп «мусульман» по сравнению с группой верующих в своих регионах менее выражены клерикальные позиции, они чуть меньше доверяют Церкви как социальному институту и т.д. Позиции респондентов, сформированных по конфессиональному признаку, близки с позициями респондентов групп нерелигиозного населения по этой проблематике2.

2.Развитие межличностных отношений в межконфессиональной и межнациональной сфере в наибольшей степени зависит от уровня толерантности населения в этих отношениях. Выявлен низкий уровень национальной нетерпимости к «другим» национальностям и религиозному инакомыслию в целом во всех типологических группах. В то же время, наиболее толерантное отношение к религиям, религиозным организациям, национальностям имеют «православные» и «мусульмане» по сравнению с группами «верующих» и в Воронежской области, и в республике Карачаево-Черкессия). Вполне логично, что именно респонденты из групп верующих по сравнению с группами «православных» и «мусульман» чаще фиксировали межконфессиональную и межнациональную напряженность.

3.Отношение к социально-политическим процессам в стране у

1

По данным мониторинговых исследований в регионах РФ, проведенных отделом социологии

национальной безопасности и федерализма ИСПИ РАН в 2002-2006 гг.

2

Кублицкая Е.А. Проис Предпринимательство, 2004, №1.

2 Кублицкая Е.А. Происходит ли «религиозный бум»? // Наука. Политика.

изучаемых типологических групп не имеет кардинально противоположных ориентации. Во всех группах выявлено преобладающее критическое отношение к социально-политическим реформам, проводимым в стране в последние двадцать лет. Однако эти общие тенденции проявляются у них с различной степенью интенсивности. Так, результаты социологического опроса показали, что «верующие» более оптимистично смотрят на социально-экономическое положение в стране, реформирование общества по сравнению с «православными» и «мусульманами». Группы, сформированные на основании конфессиональной идентификации, чуть чаще чем группы «верующих» отмечают, что «в стране кризисное или катастрофическое социально-экономическое положение» и «политическую систему общества надо радикально изменить» . Кроме того, «верующие» немного более позитивно оценивают деятельность государства по обеспечению норм демократического общества, больше доверяют Президенту РФ, имеют чуть более высокий уровень гражданской и патриотической самоидентификации по сравнению с «православными» и «мусульманами». По этой проблематике позиции респондентов, сформированных по конфессиональному признаку, также сходны с позициями групп нерелигиозного населения.

В заключение отметим, что за последние четверть века в российском обществе произошла полная трансформация религиозного сознания по отношению к государственной политике. Если раньше социологи фиксировали взаимосвязь религиозного мировоззрения и политических ориентации с отрицательным вектором (чем выше степень религиозности, тем негативней позиция верующих к социально-политическим процессам в стране), то сегодня с точностью наоборот — чем выше степень религиозной убежденности, тем лояльнее и терпимее позиция верующих к социально-политическим и экономическим изменениям общества. Кроме того, для более объективного изучения социально-политической ситуации в стране и межнациональных противоречий и конфликтов в

регионах считаем целесообразным определять уровень и степень религиозности и в целом секуляризационный процесс в обществе без включения показателя конфессиональной самоидентификации респондента. Конфессиональная принадлежность становится важнейшим не столько религиозным, сколько культурно-исторически-этническим маркером. Таким образом, в современных условиях социополитической и межнациональной напряженности конфессиональную идентичность уместнее изучать с учетом всего сложного комплекса ее составляющих социальных идентичностей. Анализ эмпирических данных социологических исследований показывает все многообразие, многоаспектность проблемы самоидентификации личности в религиозной сфере, ее механизмов, направленности, типов, видов и т.д. И, главное, социологическое изучение религиозной и конфессиональной самоидентификации в условиях трансформаций многих типов социальной идентичности требует глубокого научного осмысления.

Кублицкая Е.А. Изучение религиозной и конфессиональной самоидентификации современного российского общества (социологический опыт). В статье на базе массовых социологических опросов населения 12 регионов РФ (2003-2008гг.) ИСПИ РАН излагаются методологические и методические положения изучения религиозной и конфессиональной самоидентификации населения в условиях трансформации российского общества.

Ключевые слова: социальная идентичность, секуляризация, религиозная самоидентификация, конфессиональная самоидентификация, религиозность.

Kublitskaya E.A.Studying of religious and confessional self-identification of a modern Russian society (the sociological experience).The article being based on a large-scale sociological survey of the population of 12 RF regions(2003 to 2008) made by the Institute of Sociopolitical Researches of the Russian Academy of Sciences, presents methodological and methodical conceptions of studying religious and confessional self-identification of the population in conditions of transformation of the Russian society.

Key words: social identity, secularization, religious self-identification, confessional self-identification, religiosity.